Текст книги "SAS на Багамах"

Глава 17

Когда Стив услышал в телефонной трубке бархатный голос Луи Гранта, в его глазах загорелся алчный огонек. В свое время актер был самым щедрым из всех его любовников. Конечно, Грант отличался и своими маленькими причудами... Например, он всегда возил в своем чемодане две черные шелковые простыни – неотъемлемый атрибут его эротических забав. Видимо, Луи считал, что на черном фоне его кожа приобретает еще более привлекательный вид.

Обнаружив, что Грант не скупится на деньги и подарки, Стив всякий раз изображал пылкую влюбленность и за каждый сезон “зарабатывал” около тысячи долларов.

Телефонный звонок Луи его нисколько не удивил. В мире гомосексуалистов новости распространяются очень быстро, а старые друзья находят друг друга с необычайной легкостью.

Разумеется, если бы Стив беспрекословно выполнял распоряжения Папаши, то предложение Луи Гранта пришлось бы отклонить. Мински приказал ему не сводить глаз с Митчелла главным образом для того, чтобы держать на расстоянии возможных посетителей.

Однако Стив был неисправим: перспектива хорошего заработка оказалась сильнее страха перед Папашей.

Пока Стив говорил по телефону, в бунгало вошел Митчелл. После происшествия с Иреной его не покидало чувство тревоги, и он чувствовал, что ситуация изменилась к худшему.

– Кто это? – с подозрением спросил Митчелл. Стив раздраженно поморщился и продолжал разговор:

– О’кей. Значит, в девять у главного входа...

Он повесил трубку и нехотя повернулся к Митчеллу.

– Ну чего тебе?

Американец пристально посмотрел на него.

– Куда ты собрался?

– По делам, – уклончиво ответил Стив. – Я ненадолго.

– Но ты ведь знаешь, что выходить отсюда опасно, – боязливо напомнил Митчелл. – Господин Мински говорил, что за нами все время охотятся американцы.

– Не волнуйся, – хмыкнул Стив. – Этого человека мне нечего опасаться.

– А какой он из себя?

– Ужасно противный. И любит только баб. Так что не переживай.

Ревнивый Митчелл уже изрядно надоел Стиву. И если бы Мински не пообещал ему тысячу долларов, он давно бы уже послал его к черту... Митчелл мог часами рассказывать ему о своей несчастной жизни, добиваясь клятв в вечной любви. Поначалу Стиву даже нравилось, что этот интеллектуал из уважаемой семьи пресмыкается у его ног. Но когда Вернон предложил ему уехать вдвоем на Кубу, Стив сразу же рассказал об этом Папаше. Он смутно догадывался, что эта история может заинтересовать гангстера, поскольку Митчелл неосторожно признался ему, какую ценность он представляет в качестве шифровальщика.

С того самого момента Стив действовал исключительно по указке Берта Мински, который время от времени совал ему деньги за опеку над американцем. Однако эти мелкие подачки не могли утолить жадность новоявленного опекуна. Луи Грант был гораздо более выгодным партнером. А об отъезде на Кубу вообще не могло быть и речи: социалистические страны, даже тропические, не вызывали у Стива никакого воодушевления.

– Ну, пока, – сказал он Митчеллу. – Скоро вернусь.

Вернон Митчелл посмотрел вслед любовнику, удаляющемуся по аллее в направлении бассейна. Стив стал для него сейчас единственным смыслом жизни. Порой у Митчелла возникали проблески здравомыслия, однако он упрямо загонял их в глубины подсознания. Митчелл сделал свой выбор и пойдет до конца. Он знал, что на Кубе его почти наверняка заставят работать на Кастро. Но ему грела сердце надежда, что рядом будет Стив. Мьюриэл давно стала частью далекого прошлого, ошибкой молодости, которую Митчелл старался поскорее забыть.

Печальный, он вернулся в бунгало, поставил на проигрыватель пластинку и улегся на кровать. Только бы Стив не изменил ему... Конечно, Митчелл мог бы шепнуть пару слов Берту Мински, и Стива ни за что не выпустили бы из Литтон-Кей. Но какие потом начались бы скандалы!

Когда Стив подошел к отелю, “форд”, взятый напрокат Луи Грантом, уже стоял у главного входа. Стив сел в машину, провожаемый презрительным взглядом портье. Расшитая золотом рубашка Стива, черные шелковые брюки и остроносые туфли произвели бы в кафе “Колониаль” настоящий фурор.

Луи взволнованно положил ему руку на бедро.

– Сейчас мы встретимся с одним нашим общим знакомым, – таинственно объявил он.

– Вот как, – проговорил Стив. – С кем же?

– Это сюрприз. Прелестный мальчик. Просто красавец. У него такие необыкновенные глаза!

Стив не стал допытываться: он думал только о деньгах.

Луи оставил машину на стоянке отеля “Эмералд-Бич”. Из осторожности они прошли через пляж: актеру не слишком хотелось встречаться с “дочерьми революции”.

Никого не встретив на пути, они подошли к номеру Малко. Луи постучал и отошел в сторонку:

– Входи первым. Так будет интереснее...

Сюрприз действительно удался на славу.

Как только дверь открылась, чья-то могучая рука схватила Стива за его кокетливую рубашку и втащила в номер. В ту же секунду второй человек, возникший за спиной Луи, втолкнул в комнату и его. Дверь захлопнулась. Вся эта процедура заняла не больше пяти секунд.

Сидя на кремовом коврике, Стив тупо смотрел на Малко и Джека Харви. Последний держал в руке кольт сорок пятого калибра со взведенным курком. Пистолет Криса Джонса упирался в спину Луи Гранта. Ирену на всякий случай заперли в соседней комнате.

– Руки за голову, дружок, – любезно предложил Джонс.

У Луи задрожали колени. Сначала он решил, что все это подстроено Стивом. Но, взглянув на своего спутника, он понял, что это не так. Стив был напуган еще больше: он сразу же узнал Малко. Дрожа от страха и злости, он повернулся к Гранту и прошипел:

– Скотина, с легавыми спутался?!

Актер покраснел до ушей и, потрясенный, забормотал:

– Какие легавые? Где?

Затем, пытаясь сохранить хоть немного достоинства, он почти твердо сказал:

– Это ловушка. Я вызову полицию...

– Мы и есть полиция, – перебил его Крис Джонс, всей душой ненавидевший гомосексуалистов. Это была не совсем правда, но Грант окончательно стушевался и бессильно упал на стул.

– Господа, я ни в чем не виноват, – пробормотал он на всякий случай.

Ему уже чудились собственная фотография и скандальная статья на первой странице “Лос-Анджелес Трибюн”. Это означало бы конец его карьеры.

Малко пока что не произнес ни слова. Ему было немного жаль несчастного Луи, который то и дело бросал на него полные упрека взгляды.

– Приношу вам свои извинения, – сказал наконец Малко. – Я использовал вас для того, чтобы добраться до Стива. По поручению американского правительства я выполняю задание, затрагивающее интересы национальной безопасности США. Этот парень имеет к делу самое непосредственное отношение. Поверьте, история очень серьезная. Уже произошло одно убийство и одно похищение...

Луи задыхался. Происходящее казалось ему кошмарным сном.

– Ради Бога, – взмолился он, – не надо скандала. Я на все готов...

Стив хотел что-то сказать, но Джек Харви легонько стукнул его по лбу рукояткой револьвера.

– Молчать!

Крис Джонс увел Гранта в соседнюю комнату, а Стив остался сидеть напротив Малко и Харви. Малко не стал терять временя на излишние разъяснения.

– Итак, вы знаете, кто мы такие, – сказал он Стиву. – Вы поможете нам проникнуть на территорию Литтон-Кей. После этого мы оставим вас в покое.

Стив, к которому уже вернулась прежняя дерзость, презрительно хмыкнул:

– Черта с два!

Джек Харви сунул револьвер за пояс и вытащил из-под кровати полотняный мешок. В мешке оказался переносной сварочный аппарат.

– Слушай, кретин, – сказал он, – у нас мало времени. Или ты соглашаешься провести нас туда, или я отрежу тебе кое-какие детали быстрее, чем ты успеешь закричать.

Стив посмотрел на разложенные на столе металлические инструменты и неуверенно проговорил:

– Вы не осмелитесь... Мистер Мински достанет вас из-под земли...

Вместо ответа Джек Харви начал спокойно готовить аппарат.

Через несколько минут Луи подскочил на месте: из соседней комнаты донесся жуткий вопль, но в следующую секунду кричавшему зажали рот рукой.

Актер в панике распахнул дверь и столкнулся нос к носу с Джеком Харви. Засучив рукава, тот держал в руках газовый резец; его голубые глаза смотрели с обычным безмятежным спокойствием. В комнате стоял отвратительный запах горелого мяса. Луи почувствовал, что вот-вот упадет в обморок, отвернулся и покорно позволил Крису Джонсу усадить себя на место.

– Какой ужас... – пробормотал он.

Джек Харви не обладал слишком развитым воображением. Однажды испробовав сварочный аппарат на каком-то несговорчивом собеседнике, он уже не стремился изобретать новые методы убеждения.

Крики сменились стонами. По лицу Луи Гранта катился пот. Он изо всех сил старался не упасть со стула. Разве мог он предположить, что когда-нибудь попадет в подобную историю?!

Наконец дверь открылась. Стив оказался не из “крутых”. Джек Харви успел лишь подпалить несколько волосков на его теле, не повредив средства к существованию, и Стив запросил пощады. Его сотрясали дрожь и рыдания, а от его вызывающего вида не осталось и следа.

Весь этот спектакль не вызывал у Малко ничего, кроме отвращения. Он спасал Ирену от мучений вовсе не для того, чтобы теперь подвергать им Стива. К несчастью, его профессия временами требовала грязных и жестоких методов.

– Ты готов? – спросил Джек Харви.

Стив молча кивнул. На его щеках блестели слезы, губы дрожали. Он наспех привел в порядок одежду и тяжело поднялся на ноги. Малко вошел в соседнюю комнату. Луи отшатнулся, решив, что настал его черед.

– Сэр, – сказал Малко, – вы помимо своей воли оказались участником строго конфиденциальной истории. В ваших интересах никому об этом не рассказывать. Если когда-нибудь вам случится встретить кого-либо из присутствующих здесь, прошу забыть о том, при каких обстоятельствах вы с ними познакомились.

Луи готов был пообещать что угодно.

– Значит, я свободен?

– Пока нет. Вы еще немного побудете в компании мистера Джонса. А завтра советую вам улететь первым же самолетом.

Грант согласился бы отправиться домой даже вплавь.

– И еще, – добавил Малко. – На пару часов я возьму вашу машину.

Луи поспешно протянул ключи. Его бросало в холодный пот при мысли о том, что он пытался соблазнить агента ЦРУ...

Джек Харви подтолкнул Стива к выходу.

Охранник, стоявший у центральных ворот Литтон-Кей, спокойно смотрел на приближающийся “форд”, который час назад приезжал за Стивом. Номер машины был уже записан в его блокноте.

Джип остановился у шлагбаума. Охраннику показалось, что водитель тот же самый. Стив высунулся из окна:

– Пропусти. Он отвезет меня к дому. Мне лень топать пешком.

Охранник заметил темные круги под глазами Стива и с оттенком отвращения подумал: каждый зарабатывает, как может... Он поднял шлагбаум:

– Не задерживайтесь, – буркнул он и для очистки совести осветил фонариком салон автомобиля.

Малко плавно тронулся с места. Автоматическая коробка скоростей имела несомненные преимущества: одной рукой можно было управлять машиной, а в другой держать пистолет...

Заехав за небольшую белую церковь, скрывавшую их от охранника, Малко остановился, обошел машину и открыл багажник. Джек Харви выбрался оттуда и уселся позади Стива.

Через две минуты они подъехали к бунгало Стива.

– Митчелл у себя в доме один? – спросил Малко.

– Нет. При нем все время охранник с оружием.

Посылать Стива за Митчеллом нельзя: он наверняка не вернется. Открытое нападение тоже представлялось невозможным: в этом случае они не успеют покинуть территорию Литтон-Кей. Следовало действовать так, чтобы у Митчелла не возникло никаких подозрений. Они вошли в бунгало Стива.

– Включай музыку, – приказал ему Малко.

Стив повиновался.

– Зажги все лампы!

Через несколько секунд иллюзия была полной. Снаружи могло показаться, что в доме Стива идет шумное веселье. Однако внутри все выглядело гораздо мрачнее: сидя на кровати, Стив угрюмо смотрел на пистолет Харви, направленный ему в живот. Малко стоял у окна и наблюдал за тропой.

В течение десяти минут ничего особенного не произошло, затем Малко тихо сказал:

– Внимание: идет.

Вскоре за дверью послышался встревоженный голос Митчелла:

– Стив, что ты там делаешь?

Митчелл дернул дверь, но оказалось, что Харви машинально запер ее на ключ.

– Стив, открой, это я! – крикнул Митчелл. Малко отпер дверь, и парень вбежал в комнату. На нем, видимо, не было контактных линз, поскольку Малко он узнал не сразу. Несколько мгновений Митчелл стоял неподвижно, затем открыл рот, намериваясь закричать, но Харви ударил его рукояткой пистолета в висок. Митчелл рухнул на пол.

– Скорее!

Дверь оставалась открытой. Харви взвалил бесчувственное тело Митчелла на плечо и побежал к “форду”. Через секунду парень уже лежал в багажнике.

– Эй! – донеслось с аллеи. Харви увидел, что к нему громадными прыжками приближается человек в светлом костюме. Это был Джефф, телохранитель Митчелла. Он решил пойти вслед за ним к дому Стива, чтобы поразвлечься, наблюдая за утехами гомосексуалистов, и подоспел как раз в тот момент, когда Харви укладывал американца в машину.

Стив увидел телохранителя через окно и, решив загладить свою вину, завопил:

– На помощь! Американцы!

Джефф на бегу выхватил пистолет. Харви на мгновение заколебался. Он вполне успел бы выстрелить, но грохот мог переполошить весь городок. Он покосился на открытый багажник и при свете лампочки заметил длинную отвертку с деревянной Ручкой. Харви сунул револьвер за пояс, схватил отвертку и прыгнул навстречу Джеффу. Сцепившись, они покатились по асфальту.

Телохранитель умел драться. Малко, державший под прицелом Стива, не мог помочь Харви. Джефф уже схватил “водопроводчика” за шею и несколько раз ударил головой о землю. Малко стал приближаться к машине, по-прежнему целясь в Стива из своего пистолета. В этот момент Харви удалось вырваться, и он оттолкнул противника к стене дома. Джефф нагнулся за упавшим пистолетом, но в тот же момент Харви подскочил к нему и изо всех сил ударил отверткой в живот, снизу вверх. Джефф со стоном сполз на землю. Деревянная рукоятка так и осталась торчать в его теле. Стив в ужасе застыл посреди комнаты, не в силах пошевелиться.

Харви распахнул дверцу машины и ввалился внутрь; Малко уже заводил мотор.

Медленно, чтобы не привлекать внимания, они проследовали мимо “Клуб-хауса”, проехали вдоль порта и приблизились к воротам. Харви лежал на полу машины, сжимая в руке кольт и готовясь дать отпор. Но охранник лишь проводил машину рассеянным взглядом.

Через минуту они выехали на шоссе и помчались к центру города, увозя в багажнике Вернона Митчелла.

Глава 18

Термометр показывал сорок три градуса в тени.

В бухте, на берегу которой находился “Эдем”, горячий влажный воздух был совершенно неподвижен. Огромные кокосовые пальмы тянулись к небу.

Солнце отражалось в море так ярко, что на воду было больно смотреть. Крис Джонс вышел на крыльцо в надежде хоть немного освежиться. Каждые пять минут он обдувал свой обнаженный торс крохотным карманным вентилятором, что, впрочем, не давало ощутимых результатов.

Джонс оглянулся на кровать. Вернон Митчелл лежал все так же неподвижно, с закрытыми глазами. Его руки были пристегнуты наручниками к металлической перекладине кровати. С момента похищения Митчелл открывал рот только для того, чтобы осыпать своих тюремщиков грязными ругательствами. “И где он только этому научился?” – рассеянно подумал Джонс.

Он посмотрел на южный горизонт. Вдоль неба протянулась длинная темная полоска, похожая на линию, проведенную толстым фломастером. В нескольких сотнях метров от берега рыбаки укладывали в лодку сети.

С дороги донесся шум мотора. Джонс поспешно вернулся в дом, но тревога оказалась напрасной: к дому подъехал “триумф” Малко. Их убежище было выбрано довольно удачно. Остальные коттеджи в эту пору пустовали, а старая вдова, которой принадлежал комплекс, совершенно не интересовалась времяпровождением своих клиентов.

– Ну что? – спросил Джонс.

Знойные Багамы уже успели порядком надоесть ему. Купаться он не отваживался: ему сказали, что море здесь кишит рыбами-скорпионами, чей укус смертелен, и муренами, способными одним махом откусить человеку руку – что, впрочем, было чистой правдой.

– Думаю, осталось недолго, – туманно ответил Малко.

Он вошел в дом и слегка потряс Митчелла. Ученый открыл глаза и пробормотал:

– Бандиты. Убийцы.

За последние несколько часов задача Малко значительно упростилась. Уильям Кларк получил фотографии, сделанные людьми Лестера Янга. На шхуне действительно находился Василий Сарков.

– Я отдал бы правую руку за то, чтобы захватить его или ликвидировать, – сказал Кларк. – Причем в данных обстоятельствах второй вариант предпочтительней.

Вернувшись в дом, Крис Джонс с интересом разглядывал Митчелла. Он впервые в жизни видел живого человека, предавшего родину, и охотно раскроил бы ему голову, чтобы посмотреть, как устроен его мозг. От отвращения Джонс даже избегал близко подходить к Митчеллу.

– Митчелл, – твердо произнес Малко, – ваша ругань ни к чему не приведет. Я спрашиваю вас в последний раз: вы согласны вернуться со мной в США? Бросите ли вы свою работу, подадите ли на развод – все это мне глубоко безразлично. Но вы ведь знаете, что ваша жена тяжело ранена.

– Плевать мне на это, – равнодушно процедил американец. – Эта стерва думает только об одном. Никуда я с вами не поеду. Вы мне отвратительны. Снимите с меня наручники!

– Ни в коем случае!

Накануне Митчелл, словно взбесившийся пес, укусил Джонса. Порой Малко спрашивал себя, не сошел ли парень с ума. На лице Митчелла часто появлялось какое-то безумное выражение.

К тому же Малко хорошо помнил, как Митчелл и Стив обошлись с Иреной. Однако времени на размышления уже не оставалось. Да и ответственность была слишком велика. Берт Мински в поисках беглецов наверняка уже прочесывал весь остров. Конечно, Митчелла можно было вывезти в Майами, напичкав его снотворным, но проблему это не решало. Ученого следовало либо переубедить, либо убрать. Последнее легче было сделать на Багамах, чем в Вашингтоне.

Двумя часами ранее Уильям Кларк решительно приговорил Митчелла к смерти, и Малко предстояло привести приговор в исполнение. Это было очень просто: достаточно приказать Джонсу выстрелить парню в затылок-Захват шхуны обещал быть куда более трудным. Сарков наверняка принял все возможные меры предосторожности, и схватка профессиональных убийц была чревата многими жертвами.

Малко не мог решиться на убийство Митчелла, а возвращаться в Америку тот решительно отказывался. С самого утра Малко мучительно пытался решить эту проблему, но решения найти все еще не мог.

Австриец вышел на веранду и посмотрел на темную полоску на горизонте. Циклон... С некоторых пор в Нассау только о нем и говорили. В голове Малко зарождался новый план.

– Я скоро вернусь, – крикнул он Джонсу и сел в машину. Сиденья и руль уже успели раскалиться до предела.

– Новостей пока нет, – сказал Лестер Янг. – Шхуна не покидала порт. А теперь тем более никуда не денется из-за циклона. Иначе она может оказаться посреди Бэй-стрит...

О похищении Митчелла Янг еще не знал.

– Откуда он идет, этот циклон? – спросил австриец.

– Как всегда, с юга. Сначала потреплет Кубу и южную часть Флориды. Этот, похоже, будет очень злой: такие повторяются через каждые три года.

– А что будет, если в это время выйти в море? Негр с изумлением посмотрел на Малко:

– Вы что, спятили, сэр? Это же верная гибель! Одну яхту как-то нашли чуть ли не посреди острова!

– И когда же он начнется?

Янг посмотрел на небо и пожал плечами:

– Скорее всего, завтра. Будет бушевать один день, а ремонта потом – на три месяца.

Ирена заканчивала раскладывать пасьянс. Одетая в красную блузку и короткую юбку, с перехваченными лентой волосами, она была похожа на юную студентку.

Харви тактично удалился в соседнюю комнату, оставив ее наедине с Малко.

– Я думаю, скоро вы станете свободны, – сказал Малко.

Она посмотрела на него с надеждой и благодарностью.

– Правда?

Остался в прошлом ужасный инцидент в отеле “Люкаян”. Ирена снова выглядела свежей и красивой и вовсе не опасной на вид.

– Да. Но мне еще понадобится ваша помощь в одном очень тонком и довольно опасном деле... Без вас мне не обойтись.

– Говорите, – сказала Ирена, настораживаясь.

Малко объяснил ей свой план. Она молча выслушала, закурила сигарету и заметила:

– О таком мы не договаривались.

Наступило тягостное молчание. Наконец нарушив его, Ирена ответила:

– Я согласна. Ведь вы спасли мне жизнь... Только бы все получилось... Я желаю этого не меньше, чем вы. А когда?

– Я вас предупрежу. Скорее всего, завтра. А пока отдыхайте.

Он шагнул к двери, но Ирена встала и дотронулась до его руки.

– Малко...

– Да?

– Это, наверное, глупо... Но если все произойдет завтра, я хотела бы провести сегодняшний вечер с вами. Ничего не обсуждая...

Ее голос звучал очень искренне; глаза смотрели мягко, почти нежно... Малко понимал тех несчастных, которые в свое время попадались к ней на крючок. Он и теперь не мог определить, искренна ли она...

– Хорошо, – все же согласился Малко. – Я заеду за вами, как только освобожусь.

Десятью минутами ранее поднялся сильный ветер. Пляж у отеля “Эмералд-Бич” мгновенно опустел. По морю катились крупные серые волны. Сидевшие в холле “дочери революции”, прижавшись друг к другу, твердили, что Господь все же решил наказать обитателей этих мест за их распущенные нравы...

Малко направился к центру. В городе царила нервная, гнетущая атмосфера. Циклона ожидали, как смерти: с чувством страха и безысходности. На “той стороне холма” жители бедного тропического бидонвилля поспешно закапывали в землю самые ценные вещи.

Центр города казался вымершим. Кукольные домики Бэй-стрит утратили все свое очарование. Большинство туристов уже покинули остров, напуганные приближением бури.

Связь с Вашингтоном дали мгновенно. Уильям Кларк выслушал план Малко с несвойственным ему спокойствием.

– Если ваш план сработает, то, пожалуй, сразу решатся все проблемы, – признал он. – Что ж, действуйте. Желаю удачи.

– Спасибо.

Жребий был брошен. Через двадцать четыре часа дело Вернона Митчелла должно уйти в архив. О нем будут напоминать только раны Мьюриэл, которая все еще металась в бреду на больничной койке. Малко не нашел в себе сил навестить ее сегодня – в тот самый день, когда готовился обречь на смерть любимого ею человека.

Австриец посмотрел на настенный календарь: 13 июля. Он провел на Багамах уже десять дней, и каждый из них казался ему неделей...

– Скотина!

– О нет, господин Мински, я ни в чем не виноват!

– Подожди, гаденыш, я тебе устрою!

Стив дрожал всем телом. Его смазливое лицо стало неузнаваемым. Берт Мински избивал его всем, что попадалось под руку. Он уже успел перебить Стиву переносицу тяжелой хрустальной пепельницей, которую секретарша в свое время подобрала на пляже. Стив рыдал и просил пощады, но ничто не могло обуздать слепую ярость Берта Мински. Чем больше он истязал Стива, тем сильнее становилась его ненависть. Когда парень потерял сознание, Папаша привел его в чувство, погасив сигару о его обнаженную грудь.

Двое охранников, державших Стива, были бледны. Они еще никогда не видели Мински в таком состоянии. Папаша кружил около Стива, придумывая для него новые и новые мучения.

– Не убивайте меня, мистер Мински! – молил Стив.

Вместо ответа Мински с размаху обрушил пепельницу на лицо негра, выбив ему сразу несколько передних зубов. Стив выплюнул кровь и обломки зубов.

– Отпустите его! – неожиданно приказал Мински.

Стив рухнул лицом вниз. Берт принялся пинать его ногами, стараясь попадать в самые чувствительные места. Вскоре Стив перестал дергаться и затих.

Мински разочарованно выпрямился, все еще сжигаемый ненавистью. Этот несчастный был единственным, на ком он мог выместить свою злость, и Папаша отыгрывался на нем за потерянный миллион. Берт посмотрел в окно на рощу, отделявшую дом от пляжа. Под этими деревьями никто никогда не ходил. И не случайно: это были редкие растения – манцениллы.

– Ну-ка, уберите это дерьмо из моего кабинета, – распорядился Мински. – И привяжите вон там, под самым большим деревом. Если он убежит, займете его место, ясно?

Негры молча схватили бесчувственное тело за ноги и поволокли его за дверь, оставляя на полу кровавый след. Берт увидел, как они прошли по песку, шатаясь от сильного ветра, и бросили Стива под самым старым деревом.

На вид дерево было довольно красивым. На нем росли небольшие зеленые плоды, напоминающие яблоки. Однако сок манцениллы содержал один из самых сильных ядов, существующих в природе: нечто вроде белой кислоты, скапливающейся на листьях.

Негры толстыми веревками привязали Стива к дереву. Капля сока упала ему на лоб. Он отчаянно закричал, безуспешно пытаясь разорвать веревки и умоляя охранников отпустить его. Но они были слишком напуганы, чтобы отважиться помочь ему.

Мински открыл дверь и закричал:

– Разденьте его!

Один из негров широким ножом разрезал шорты Стива и отбросил их далеко в сторону. Ветер все сильнее трепал дерево. Одна из многочисленных капель сока угодила Стиву в глаз. От нечеловеческой боли он изогнулся, и веревки глубоко врезались в тело несчастного. Его левый глаз мгновенно ослеп, будто его выжгли раскаленным железом.

На бедре Стива появился крупный волдырь. Ему казалось, что его опустили в бассейн с кислотой.

Берт с довольным видом закрыл окно. Через стекло он мог наблюдать за агонией Стива. Крики парня уносились ветром, смешиваясь с голосами черно-белых птиц-фрегатов, пытавшихся спрятаться от бури. Криков Стива никто не слышал: в эту часть острова посторонних не допускали.

Глядя на огромные черные тучи, налетавшие с юга, Берт перекрестился. Он боялся разгула стихии, против которой были бессильны и его власть, и его деньги... Он нажал на кнопку звонка и потребовал, чтобы ему принесли виски.

С рассыпавшимися по плечам волосами Ирена сидела на кровати и смотрела на Малко, державшего в руке бокал шампанского. Они оставили окно открытым, и гардины в комнате развевались от порывов ветра – то прохладного, то обжигающего.

Темная полоса на горизонте увеличилась в размерах, но тропическое небо по-прежнему светилось тысячами звезд. Чтобы заглушить мысли, Малко уже выпил целую бутылку шампанского.

Австриец с восхищением смотрел на полуобнаженное тело Ирены. Она была красива и прекрасно это сознавала. В ее взгляде таилось что-то неуловимо печальное.

Циклон неумолимо приближался. Город казался парализованным. Несмотря на поздний час, термометр на балконе показывал тридцать семь градусов. Не выходя из дома, Малко и Ирена поужинали холодным мясом и сырыми овощами.

Ирена покосилась на перстень Малко и спросила:

– Скажите, вы действительно принц? Я думала, что это всего-навсего прозвище.

Харви уже успел объяснить ей, что означает “SAS”.

Допив шампанское, Ирена взяла Малко за руку, увлекла его за собой на широкий балкон и принялась молча снимать с него пиджак, галстук, рубашку... Ее взгляд то и дело скользил по бурному фосфоресцирующему морю.

Их могут увидеть с других балконов, но Ирена ни на что не обращает внимания. Она медленно раздевается и замирает, изредка вздрагивая от порывов прохладного ветра.

Они молча обнимаются. Ирена смотрит на Малко широко открытыми глазами и шепчет:

– Знаешь, я счастлива. Настолько, насколько я вообще могу быть счастлива...