Текст книги "SAS на Багамах"

Глава 12

Вернон Митчелл вскрикнул от боли. Разбегаясь, чтобы нырнуть в выложенный голубой плиткой бассейн, он поскользнулся, попытался сохранить равновесие, но все же сильно ударился о край бассейна и тяжело плюхнулся в воду. Через несколько секунд он с перекошенным от боли лицом выбрался на террасу и пошел к шезлонгу, хромая и потирая обеими руками ушибленное бедро.

Ирена, наблюдавшая за этой сценой, невольно напряглась. Похоже, наступил тот самый момент, которого она ждала уже несколько дней.

Пора было вновь приниматься за работу. Однако она не испытывала ни малейшего желания заниматься ею. Ирена прикрыла глаза и решила оставить себе еще пять минут покоя.

Сегодня, впервые с тех пор, как она приехала на Багамы, с севера подул легкий бриз, развеявший удушливую жару. Достаточно было искупаться в окруженном орхидеями бассейне, чтобы почувствовать себя как в раю. Здесь было все, что нужно женщине для счастья, и даже сказочный принц в лице Эда Арсона, который осаждал Ирену с уверенностью человека, считающего себя неотразимым. На следующий день после приезда она обнаружила у себя в комнате букет роз, ценившихся в Нассау гораздо дороже, чем орхидеи. Затем последовал подарок в виде золотых часов, украшенных бриллиантами. Ирена велела посыльному отнести часы обратно. Через час Эд Арсон в торжественном белом костюме постучал в дверь ее бунгало и предложил распить у бассейна бутылочку шампанского с легкой закуской в виде икры.

Ирена согласилась почти охотно: Эд был не лишен очарования. Подняв свой бокал, он объявил тогда:

– За нашу помолвку!

Ирена рассмеялась, но Эд совершенно серьезно заявил, что влюбился с первого взгляда и решил жениться на ней.

– Но вы меня совершенно не знаете! – воскликнула изумленная Ирена.

Арсон покачал головой:

– Ваше прошлое меня не волнует. К тому же вся моя жизнь была связана с риском, а этот риск намного приятнее остальных. Прошу вас, не отказывайте сразу!

С тех пор, как только Ирена оставалась одна, он неизменно оказывался рядом. В конце концов она привыкла к его ухаживаниям – мягким, чуть насмешливым и в то же время нежным. Он увивался вокруг нее с неослабевающим упорством, предлагая ей то прогулку на его яхте, то ужин в роскошном ресторане, то пышную свадьбу в Мексике, где в случае чего не возникнет никаких проблем с разводом...

Ирена испытывала нечто среднее между умилением и раздражением. Порой ей хотелось сказать ему: “Эд, дорогой, я согласна выйти за вас замуж. Но предупреждаю: я шпионка и работаю на Советы, которые ни за что от меня не отстанут. А уж если я стану женой американского миллионера...”

Однако она подозревала, что его не остановит даже это. Он трезво оценивал и людей, и обстановку и был абсолютно уверен в себе. Эд не задал ей ни одного вопроса по поводу ее присутствия в Литтон-Кей, словно для Ирены такое времяпровождение было вполне естественным.

Когда они оставались наедине, он брал ее за руку и ни на минуту не отпускал. Так было и сейчас.

– Ужинаем вместе, мое сокровище? – спросил он, когда она собралась уходить.

– Еще не знаю, – ответила Ирена. – Я вам позвоню.

Одновременно она стремилась завоевать сердце Вернона. И здесь все шло из рук вон плохо.

Молодой американец представлял собой полную противоположность Арсону. Он, казалось, опасался Ирены и упорно избегал ее общества. Она даже не знала точно, в каком именно бунгало он живет. Каждое утро, около одиннадцати, Митчелл появлялся у бассейна, одетый в свой неизменный белый купальный халат. По вечерам они иногда ужинали вместе либо в компании Мински, либо без него, и танцевали в “Клуб-хаусе”. Один раз она почувствовала, что Митчелл взволнован ее близостью, однако он вел себя по-прежнему скованно и неестественно.

Тем не менее Ирена продолжала выставлять напоказ пляжные костюмы, способные пробудить животные инстинкты в любом мужчине. Сегодня на ней было короткое облегающее серебристое платье, а вместо лифчика она использовала тональную мазь для груди, заставлявшую соски резко выделяться под тканью. Эд Арсон был сражен наповал и мгновенно пообещал ей поездку в Париж, но Митчелл лишь слегка задержал на ней взгляд. Казалось, он не испытывал по отношению к ней даже простого любопытства.

Сейчас Митчелл кривился от боли, потирая бедро. Момент был самый что ни на есть подходящий. Ирена высвободила ладонь из руки Эда и встала. В те несколько шагов, которые отделяли ее от шезлонга американца, она вложила всю свою сексуальность. Ирена мимоходом подумала, что Василий, наверное, уже скрипит зубами от нетерпения, сидя в трюме своей гнилой посудины... Из осторожности она на время перестала поддерживать с ним связь.

– Ушиблись, Вернон?

Он кивнул:

– Поскользнулся вот... Такое ощущение, что разорвал мышцу.

Она присела около него на корточки. Ее платье было пропитано возбуждающими духами, изготовленными в лабораториях КГБ.

– Позвольте, я взгляну? Мне приходилось работать медсестрой...

– Неужели? – удивился он.

Она ощупала ушибленное бедро и кивнула.

– Все пройдет через два часа, если вы доверитесь мне.

– Если доверюсь вам?

Она одарила его обворожительной улыбкой.

– Вы, наверное, слышали об иглоукалывании? Я хорошо знаю этот метод лечения и смогу снять боль очень быстро, а иначе нога будет беспокоить вас еще несколько дней. К тому же это может затруднить ваш возможный отъезд...

Вернон вздрогнул: отъезд был его навязчивой идеей.

– Верно. Что мне нужно делать? Она посмотрела вокруг:

– Вам необходимо где-нибудь прилечь. Сначала я помассирую ваше бедро, а затем буду лечить иглами. Митчелл покраснел:

– Только не здесь. Идемте лучше ко мне. – Он встал и оперся на ее плечо.

– Нам придется зайти в мое бунгало, – предупредила Ирена. – Ведь с собой у меня ничего нет. Но это совсем рядом.

На аллее они встретили одного из телохранителей Берта Мински. Несмотря на жару, на нем были пиджак и шляпа. Его выцветшие голубые глаза ничего не выражали. Таких, как он, здесь было около десяти. Застигнув на территории кого-то постороннего, они без всякого разбирательства избивали его до полусмерти и выбрасывали за забор. Ирена чувствовала, что за ней и за Верноном постоянно наблюдает кто-то из этих людей. Мински не любил рисковать.

Ирена оставила Митчелла у входа в свой домик и скрылась в нем со словами: – Я на минутку.

Она быстро взяла свой “косметический” чемоданчик и вышла. Прежде чем двинуться дальше, Ирена оглянулась на бассейн. Если все пройдет по плану, с этим райским местечком настанет пора распрощаться... Она предпочитала об этом не думать.

Вернон, хромая, шел впереди нее. Они пересекли центральную аллею и пошли вдоль моря, по еще недостроенному участку Литтон-Кей. Здесь стояло всего полдюжины домиков, необжитых с виду и выходящих фасадом к морю. Митчелл открыл дверь одного из них.

Как и в бунгало Ирены, здесь было две комнаты. В первой оказались низкая деревянная кровать и небольшой стол, на котором стоял проигрыватель. Митчелл на минуту удалился и вернулся в черном кимоно. Он, видимо, снял контактные линзы, поскольку сейчас его глаза смотрели мягко и беззащитно.

– Что я должен делать? – спросил он.

– Ложитесь на кровать, – мягко проговорила Ирена. – На спину. И расслабьтесь.

Он глубоко вздохнул и закрыл глаза.

Ирена открыла стоявший на полу чемоданчик и как бы случайно расстегнула ворот платья, до половины обнажив грудь. Но глаза Митчелла были по-прежнему закрыты.

– Сначала я разотру вас мазью, которая расслабляет мышцы, – объявила она.

Ирена извлекла из чемоданчика небольшую банку и нанесла на руки желтую мазь. Этот “расслабляющий” препарат быстро вызывал у мужчин эрекцию, расширяя кровеносные сосуды в области половых органов. Ирена начала медленно массировать бедро Митчелла, старательно втирая мазь в кожу. Ее тонкие руки с ярко накрашенными ногтями будто порхали над его бедрами и животом.

Действие препарата начиналось через десять минут.

– Позвольте, я включу музыку, – сказала она. – Вам будет веселее, и вы сразу забудете о боли.

Не дожидаясь ответа, она быстро выбрала из стопки пластинку с ритмичными и томными мелодиями Тринидада, затем снова опустилась на колени рядом с Верноном. Она достала из чемоданчика золотую иглу длиной в два-три сантиметра. Взяв правую руку Митчелла, она вытянула средний палец и ввела иглу на несколько миллиметров в первую фалангу.

Митчелл, который к этому времени открыл глаза, с изумлением следил за ее действиями.

– Как странно! Я абсолютно ничего не чувствую! – сказал он. Ирена улыбнулась:

– Разумеется. Это девятая точка вашего меридиана, “чонг-трош”, как ее называют китайцы...

Она не стала уточнять, что девятая точка, расположенная на меридиане “сердечно-эротической оболочки”, вот уже две тысячи лет используется китайцами при лечении импотенции...

Женщина выпрямилась:

– Прекрасно. Теперь нужно немного подождать. Она обошла кровать и, не говоря ни слова, легла рядом с Митчеллом.

– А у вас хорошо, – заметила она. Он не ответил. Ирена продолжала:

– Почему вы ведете такую затворническую жизнь? Вы ведь так ни разу и не выходили за пределы Литтон-Кей.

– Берт Мински запретил мне выходить, – ответил он. – Люди из ЦРУ готовы на все ради того, чтобы вернуть меня обратно.

Ирена замолчала и мягко провела рукой по груди Вернона под расстегнутым кимоно.

– Вам лучше? – спросила она.

– Да, – прошептал он.

Он чувствовал себя как-то странно. Запах духов Ирены немного пьянил его. Рука женщины скользнула к его бедрам, слегка коснувшись интимных частей.

– О, да ведь вы меня хотите, – прошептала она, великолепно имитируя удивление. И, словно не в силах сдержаться, поцеловала, вложив в поцелуй все свое умение. Поцелуй был достаточно долгим, а опытные руки Ирены, все еще покрытые мазью, уже скользили по его телу. Митчелл на секунду напрягся, затем пылко ответил на ее поцелуй.

Он испытывал ощущение, которого не помнил уже давно. Теперь она ласкала его открыто, опасаясь только одного: как бы он не догадался, что все происходящее – лишь искусно разыгранный спектакль.

– О, Вернон! – прошептала она.

Американец посмотрел на нее затуманенным взглядом и снова страстно припал к ее губам. Пластинка закончилась, и в комнате слышалось лишь их прерывистое дыхание. Митчелл вздрагивал, изогнувшись всем телом. Результат “лечения” превзошел все ожидания. Ирена осторожно вынула из его пальца иглу и бросила ее в чемоданчик.

Пора было действовать. Медленно поглаживая пальцами его тело, она наклонилась к его уху.

– Давай поедем в город... Здесь я задыхаюсь. Мне хочется посмотреть на людей и побыть с тобой.

– Нужно предупредить Мински, – возразил он.

– Зачем?

Внезапно она увидела, что Митчелл ее уже не слушает: доза оказалась слишком сильной. Закрыв глаза, с полуоткрытым ртом, он стонал от удовольствие, привлекая Ирену к себе. Она мысленно выругалась.

Вдруг за дверью послышался легкий шорох, и она открылась. Взглянув через плечо Вернона, Ирена увидела силуэт молодого негра с обнаженным торсом, красивым лицом и миндалевидными глазами. Его короткие шорты открывали мускулистые ноги; он был босиком. Увидев Ирену, он искривил губы в презрительной усмешке.

– Вернон! – злобно крикнул он. – Ты же мне обещал... Американец открыл глаза, грубо оттолкнул Ирену и запахнул кимоно.

– Стив!

Негр подошел к кровати и высоким голосом продолжал:

– Ты мне изменил! Скотина! Негодяй!

Митчелл вскочил с кровати, схватил негра за плечи и истерически взвизгнул:

– Нет! Нет! Клянусь!

– Да ты посмотри на себя! – презрительно прошипел Стив. Митчелл опустил глаза и в ярости повернулся к Ирене.

– Стерва!

В его голосе звучала ненависть. Он наклонился к кровати и попытался ударить женщину, но она вовремя увернулась. Ирену тоже охватила дикая злоба. Она мгновенно поняла замысел Мински: тот, зная о склонности Митчелла, наверняка шантажировал его, чтобы воспрепятствовать отъезду в Америку.

Вцепившись в негра, Митчелл, всхлипывая, умолял:

– Прости меня, Стив! Честное слово, я не хотел... Сам не знаю, что на меня нашло. Ты ведь знаешь: кроме тебя, мне никто не нужен! Мы с тобой больше не расстанемся...

Ирена лихорадочно размышляла. Ее роль была окончена. Как ни в чем не бывало она поднялась, едва увернувшись от пощечины Митчелла, и опустила руку в синий кожаный чемоданчик.

Вот так история... На этот раз КГБ оказался как никогда плохо информированным. Никому и в голову не приходило, что Митчелл может оказаться гомосексуалистом.

Она обернулась, держа в руке длинноствольный пистолет 22-го калибра, который ей вручил во Фрипорте Василий – так, на всякий случай. Ее глаза были холодны как лед.

– Одевайтесь, Вернон. Мы уезжаем.

– Куда?

– Туда, куда вы так стремились. На Кубу. Только без вашего дружка.

– Да она же решила тебя похитить! – закричал негр. – Нужно предупредить мистера Мински.

– Быстро! – крикнула Ирена. – У нас нет времени.

Она была вне себя от бешенства. Если бы не ее профессиональная выдержка, она убила бы обоих мужчин на месте. Но Вернон, к несчастью, стоил очень дорого.

Мужчины в нерешительности смотрели на нее. И вдруг Стив резко толкнул Митчелла на Ирену. На какую-то долю секунды ствол пистолета уперся в спину американца, но Ирена не выстрелила. Она не могла убить человека, не получив соответствующих указаний.

Ирена оттолкнула Митчелла коленом и бросилась к двери. Стив кинулся ей наперерез и схватил за руку. Ирена изловчилась и с размаху ударила его ногой в пах. Негр упал, и его стошнило на пол.

– Стойте, или я вас убью! – крикнул Митчелл. Он подобрал упавший пистолет и теперь с безумными глазами целился в женщину. Она поняла, что он вот-вот нажмет на спусковой крючок. Его указательный палец побелел от напряжения.

Она медленно отошла от двери.

Стив корчился на полу, не сводя с женщины пылающих ненавистью глаз. Впервые за все время Ирена испытала настоящий животный страх.

Негр через силу пробормотал:

– Врежь ей по морде, Вернон...

Митчелл заколебался. Стив плюнул на пол.

– Она мне... О, черт, я больше никогда не смогу... Мне больно!

Американец с криком бросился на Ирену, замахнувшись рукояткой пистолета. Первый удар угодил ей в левую бровь. Брызнула кровь. Ирена вскрикнула, но тут же схватила Митчелла за запястья. Она была ненамного слабее его. У нее не было выхода: оставалось подвергнуть его такой же “обработке”, как Стива.

В тот момент, когда ее колено уже рванулось вперед, Стив схватил ее за щиколотку и изо всех сил укусил за икру. Ирена свалилась на пол. Черные курчавые волосы негра коснулись ее лица; изрыгая ругательства, он обеими руками стиснул шею Ирены.

– Мински тебя убьет, – прохрипела она, отбиваясь.

– Не слушай ее! – воскликнул Митчелл, стремившийся загладить свою вину.

Ирена попыталась закричать, но у нее потемнело в глазах, и она лишилась чувств.

Когда Ирена пришла в себя, за окнами было темно. Она не могла позвать на помощь, так как ее рот был заклеен широкой полосой лейкопластыря. Ей стало страшно при мысли, в каком положении она находится.

Ее запястья и лодыжки были привязаны к лежавшему на полу огромному бамбуковому кресту. Она лежала лицом вниз, и в живот ей упиралась какая-то острая щепка. Ирена попробовала пошевелиться и застонала. Чей-то голос произнес:

– Очухалась наконец...

Это был Стив. Он приблизился и ударил ее нотой в бок.

– Ну, погоди, стерва, сейчас ты у нас лопнешь по швам.

Он выплеснул ей в лицо стакан белого рома, который обжег ей глаза и рассеченную бровь. Рядом со Стивом появился Митчелл, одетый в рубашку и брюки. На его зрачках были контактные линзы.

– Вы пытались меня провести, – сказал он. – Стив показал мне вашу руку. Значит, мазь, верно? Из-за вас мы с ним едва не поссорились, но у вас ничего не вышло!

Он присел на корточки рядом с Иреной, показал ей пустую бутылку из-под шампанского и что-то злобно прошипел ей на ухо. Стив поставил на проигрыватель пластинку, и дом огласился грохотом музыки в стиле “йе-йе”. Стив грубо сорвал пластырь с ее рта. Ему было все еще трудно передвигаться; последствия коварного удара ногой исчезали не так скоро. Он злобно ухмыльнулся и поднес к ее глазам нож-наваху с блестящим отточенным лезвием.

– Если будешь орать, отрежу сиськи. Впрочем, тебя здесь все равно никто не услышит...

– Скотина! – прошипела Ирена. – Развяжи сейчас же! Когда Мински узнает, как ты со мной обошелся, он нарежет тебя мелкими дольками... Без меня твоему дружку ни за что не попасть на Кубу.

– Плевать я хотел на Кубу, – перебил Митчелл, – если там не будет Стива...

Он выпил уже немало рома; глаза его блестели. Он нежно обнял негра руками за шею, надеясь заработать улыбку. Но Стив отстранился и сухо произнес:

– Я не уверен, что ты не хотел эту дрянь...

– О, Стив!

Голос Митчелла звучал почти театрально.

Стив указал на Ирену:

– Тогда докажи, что эта мымра тебе не нужна...

Митчелл молча поднял с пола бутылку, уселся верхом на спину Ирены и принялся за дело.

Очень скоро она начала кричать. Она всегда помнила о том, что ее могут подвергнуть пыткам. Этот риск всегда сопутствовал ее профессии. Ее учили держаться, тянуть время... Но эти двое мучили ее не для того, чтобы получить какие-либо сведения: они делали это из мести и ради собственного удовольствия.

Она извивалась как безумная, захлебывалась слезами и отчаянными воплями. Но Митчелл, стиснув зубы, продолжал экзекуцию. Ирене показалось, что она умирает. Ее стошнило, она закашлялась, и боль стала еще острее. Под ней растекалась лужа крови.

Стив стоял неподвижно, наблюдая за этой сценой, затем наклонился и схватил Ирену за волосы.

– Проси прощения, стерва!

– Простите, – застонала Ирена. – Простите!

– Давай-ка еще немного, Вернон, чтоб хорошенько запомнила.

На этот раз Ирена покрылась холодным потом и потеряла сознание. Очнувшись, она с трудом подняла голову и увидела, что Митчелл и Стив лежат на кровати. Стив с ненавистью посмотрел на нее и приподнялся.

– У меня ничего не получается, – процедил он. – Виновата ты! Я тебя уничтожу!

– Стив!

Обнаженный Митчелл приподнялся на локтях и умоляюще посмотрел на него. Негр ответил ему свирепым взглядом.

– Вот, значит, как ты меня любишь!

Американец опустился на постель, пробормотав что-то невразумительное. Стив уже подобрал где-то отрезок веревки. Он приблизился к Ирене и что было сил хлестнул ее по спине. Она взвизгнула. Стив продолжал стегать ее, и с каждым ударом на спине женщины появлялся багровый рубец. Опьянев от вида крови, Стив продолжал избивать Ирену. Ее крики перешли в нескончаемый вопль. Бедра, спина и ягодицы сильно кровоточили. Она отчаянно рванулась в тщетной попытке освободить руки и ноги.

Стив на секунду прервал экзекуцию и присел рядом с ней на корточки. Его намокшие от пота волосы прилипли ко лбу.

– Я тебя изуродую, – пробормотал он. – Ты уже никогда ни с кем не сможешь...

Он выпрямился и теперь принялся хлестать ее вдоль тела. На этот раз боль от ударов веревки, попадавшей между ног, была такой страшной, что Ирена даже не могла кричать. Она лишь, закатив глаза, хватала воздух широко открытым ртом. Внезапно свет в комнате погас, и проигрыватель умолк. Стив продолжал наносить удары. Берег Литтон-Кей был безлюден и молчалив.

Глава 13

Фургон Джека Харви медленно подкатил к воротам Литтон-Кей и остановился. Шлагбаум был опущен. Харви в рабочем комбинезоне сидел за рулем; Малко спрятался сзади, где лежали инструменты.

Охранник приблизился и просунул голову в окно машины.

– В чем дело?

Харви пожал плечами и посмотрел на негра своими ясными голубыми глазами.

– Я по вызову. Мне сказали, у вас в “Клуб-хаусе” прорвало трубу.

Охранник в недоумении покачал головой.

– Меня никто не предупреждал. Я должен позвонить.

Он вернулся в свою будку. Харви проследовал за ним и прикрыл за собой дверь. Малко уже выбрался из фургона через другую дверь. Выйдя из тени машины, он, пригнувшись, пересек лужайку и растворился в темноте. Накануне они изучили местность, и Малко заметил, что тенистый участок начинается почти у самого шлагбаума.

Охранник все еще говорил по телефону. Оказалось, что водопроводчика никто не вызывал. В конце концов он повесил трубку и подозрительно посмотрел на Харви:

– Над вами, похоже, подшутили, старина, – сказал он. – Поворачивайте обратно.

– А кто мне заплатит за выезд? – запротестовал Харви.

Охранник положил руку на рукоятку револьвера.

– Убирайся, говорю! Иначе кому-то придется платить еще и за больницу.

Харви, ворча, сел в фургон и развернулся. Охранник проводил глазами удаляющиеся огни машины и вернулся на свой пост.

Малко шел по траве вдоль порта. Его черный нейлоновый комбинезон и черные резиновые ботинки делали его невидимым на расстоянии трех метров. Он сунул сверхплоский пистолет за широкий эластичный пояс, а в левой руке нес небольшую полотняную сумку с несколькими весьма полезными вещами.

Малко остановился за белым зданием церкви и осмотрелся. Со стороны ярко освещенного “Клуб-хауса” и бассейна доносились оживленные голоса. План Литтон-Кей он знал наизусть. По сведениям Лестера Янга Митчелл должен был находиться либо в большом доме слева от “Клуб-хауса”, либо в одной из хижин у бассейна, либо в бунгало на берегу моря.

Эта одиночная вылазка была ему не по душе. Он не любил играть в войну. Однако Литтон-Кей – частное владение, и его трудно было бы захватить, имея даже полк морской пехоты.

На все поиски у него оставалось два часа. После этого должно было начаться осуществление второй части плана.

Короткими перебежками он добрался до бассейна, затем пересек дорогу, проходившую мимо “Клуб-хауса”, и двинулся к пляжу. Пройдя немного по берегу, он положил сумку у двери одного из домиков, где не горел свет. Здесь Малко расстегнул “молнию” комбинезона, сбросил его и оказался в костюме из черного альпака. Учитывая здешние традиции, в этом наряде у него были наибольшие шансы остаться незамеченным.

Он сунул пистолет за пояс, зажег сигарету и, аккуратно сложив обмундирование, спокойно зашагал по аллее, ведущей к бассейну.

Вскоре его окликнула какая-то молодая женщина в зеленом платье, державшая в руке стакан мартини:

– Джо!

– Извините, я не Джо, – вежливо сказал он.

Она проводила его томным взглядом и снова принялась за мартини.

Малко сел в шезлонг и посмотрел на воду, освещенную изнутри прожекторами. Он испытывал тайное удовлетворение оттого, что беспрепятственно проник в это осиное гнездо. Однако нужно было еще найти Вернона Митчелла. Найти – и вывезти отсюда в целости и сохранности.

Погруженный в свои мысли, он не услышал, как к нему приблизился официант.

– Желаете что-нибудь выпить, сэр?

Малко решил ненадолго предаться своему маленькому пороку. К тому же как раз сейчас за ним пристально наблюдал мужчина с чересчур широкими для его пиджака плечами. Лучше было ничем не отличаться от остальных.

– Водки. Если можно, русской.

Он стал ждать, невольно испытывая чувство страха. Вскоре официант вернулся, неся на серебряном подносе пузатый бокал. На официанте были белые перчатки – большая редкость для тропических стран.

Малко маленькими глотками потягивал водку. Теперь широкоплечий детина, похоже, потерял к нему всякий интерес. Но официант не уходил.

– В какой номер прислать счет, сэр?

Едва не вздрогнув, Малко мысленно призвал на помощь всех знакомых святых и спокойно произнес:

– В двадцать девятый.

Официант поклонился и исчез в темноте. Вскоре удалился и Малко. Он решил начать свои поиски с нескольких бунгало, наиболее удаленных от “Клуб-хауса”.

Добраться до них было делом одной минуты. Дверь первого бунгало легко подалась. В нем никто не жил. Со стороны последних домиков доносилась музыка, и Малко решил направиться туда.

Он был уже в десяти метрах от окна, когда вдруг погас свет и смолкла музыка. В одно мгновение весь Литтон-Кей оказался погруженным в кромешную тьму. Малко тихо выругался. Лестер Янг, похоже, перестарался. Негритянский лидер обещал устроить забастовку электриков, чтобы отключить прожекторы на заборе и тем самым прикрыть отступление Малко; но забастовку предполагалось начать только в два часа ночи...

Со стороны “Клуб-хауса” и бассейна доносились беспорядочные восклицания.

Однако Малко не успел обдумать свои дальнейшие действия: в домике, который он собирался посетить, раздался ужасный крик. Крик был женский. Почти сразу же вслед за первым раздался второй, который вскоре превратился в жалобный стон.

По всем правилам, Малко не следовало вмешиваться. Он искал мужчину, а не женщину, и даже если кому-то вздумалось мучить женщину в этом райском уголке, это его не касалось... Однако благородное происхождение одержало верх. Прежде всего он был джентльменом, а уж потом – шпионом. А джентльмен никогда не оставит в беде женщину.

Малко побежал к пляжу, где оставил свою сумку, и достал из нее мощный электрический фонарь. Сжимая в другой руке пистолет, он бросился к домику, и в тот момент, когда он открывал дверь, изнутри снова донесся крик.

Подняв оружие, он ворвался в комнату.

Ирену он узнал не сразу: ее лицо было залито кровью. Однако вид этой женщины, распятой на кресте, и негра, яростно стегавшего ее по обнаженной спине, на секунду приковал его к полу: от этого зрелища веяло жуткой средневековой жестокостью.

Стив застыл с поднятой рукой. Но у Митчелла тоже оказался электрический фонарь. Он включил его, направил на Малко и тотчас же узнал блондина, которого повстречал на тропе у отеля “Люкаян”.

– Стив, беги! – крикнул он. – Это американец!

Негр в панике глянул по сторонам. Митчелл в одних трусах вскочил с кровати и бросился на Малко. Тот ударил его ребром ладони по шее, но удар оказался слабым. Митчелл запутался у него в ногах, пытаясь найти выход.

Внезапно к Стиву вернулось хладнокровие. Веревка со свистом рассекла воздух, и пистолет Малко отлетел в угол. Остальное произошло в считанные доли секунды. Стив оттолкнул Малко и выскочил за дверь. Малко попытался удержать Митчелла, но тот, голый и потный, выскользнул из его рук и тоже скрылся за порогом.

Малко подобрал пистолет и ринулся за ними. Беглецы опережали его всего на какие-нибудь двадцать метров. Митчелл во все горло вопил:

– Американец! Американец!

Малко бежал так быстро, словно за ним гналась дюжина голодных львов. Их нужно было догнать, пока они не добежали до “Клуб-хауса”. Однако они удирали с не меньшей быстротой. Впереди, у “Клуб-хауса”, уже мелькали опт электрических фонарей; в их свете суетились человеческие фигуры; слышались короткие отрывистые приказы.

Все пропало... Малко подумал о приказе Кларка: если похитить Митчелла не удастся, его нужно убрать.

Он поднял пистолет. Длинный ствол и пули со специальным сердечником могли мгновенно превратить Митчелла в мертвеца. Фигура Вернона отчетливо выделялась на фоне здания, в котором только что загорелся свет – видимо, включили автономную электростанцию. Малко оставалось лишь нажать на спусковой крючок...

Но он не смог. Несмотря на годы, проведенные за этой проклятой работой, он по-прежнему не мог заставить себя выстрелить человеку в спину.

Через минуту Митчелл и его спутник уже присоединились к остальным. Времени у Малко оставалось совсем немного. Он бегом вернулся в бунгало, нашел на столе нож и перерезал веревки на руках и ногах Ирены. Он узнал ее лишь после того, как перевернул на спину. Она была без сознания.

Секунду он колебался. Но нет, в руках этих палачей женщину оставлять нельзя. Он никогда себе этого не простит. Она, правда, пыталась его убить, но теперь это не имело значения.

Переложив пистолет в левую руку, он взвалил ее на плечо, мысленно извинившись перед ней: впервые в жизни он обращался с дамой столь бесцеремонным образом. Ударом ноги Малко распахнул дверь и ринулся прочь. И вовремя: Литтон-Кей уже огласился возбужденными криками. Малко увидел, как аллею бегом пересекла чья-то темная фигура. Он надеялся только на то, что охранники первым делом бросятся закрывать ворота и не сразу обратят внимание на берег. Установленные на заборе прожекторы не горели, но за деревьями то и дело мелькали мощные лучи карманных фонарей.

Только бы Джек Харви не опоздал...

Малко беспрепятственно добрался к месту, где оставил свои вещи и начал лихорадочно готовиться к бегству.

Сначала – ремни и лямки. Он быстро справился с ними, но изрядно помучился, надевая обвязку, предназначенную для Митчелла, на бесчувственную Ирену. Наконец, обливаясь потом, он выпрямился. С севера, как и предполагал Харви, дул легкий ветерок. Это было как раз то, что нужно.

Оставалось ждать Харви. Малко попытался что-нибудь разглядеть на фоне моря, но увидел лишь слабое мерцание воды, освещаемой изнутри миллионами светящихся микроорганизмов.

Где-то крикнула чайка. Малко достал из сумки ракетницу, поднял ствол вверх и нажал на спусковой крючок. Послышался хлопок, слабое шипение, и в двадцати метрах над его Пудовой расцвел красный огненный цветок.

Через пять минут по его следам должны были броситься все головорезы Берта Мински.

Малко продолжал тревожно вглядываться в море. Из-за коралловых рифов Харви не мог подойти вплотную к берегу.

Сначала шум раздался за его спиной. Со стороны порта по пляжу бежали люди. Внезапно на песке появилось яркое пятно от переносного прожектора. Малко опустился на колени и прицелился.

Первый выстрел не попал в цель, но после второго прожектор погас. В ту же секунду пули градом застучали по стволу пальмы, за которой стоял Малко. Пора было уносить ноги.

Ирена застонала и зашевелилась. В этот момент со стороны моря донесся вой сирены. Это был условный знак Харви. Вскоре рев двух двигателей по сто пятьдесят лошадиных сил каждый заглушил шум прибоя. Бежавшие по пляжу убийцы, скорее всего, решили, что имеют дело с сумасшедшим. Ни одно судно не отваживалось подойти к этому пляжу ближе чем на сто метров: ударившись о кораллы, гребные винты превратились бы в лохмотья.

Сердце Малко едва не выпрыгивало из груди. Если операция не завершится через минуту, его ждет неминуемая смерть.

Сирена взвыла еще раз, и в море загорелся оранжевый огонь, на мгновение осветивший очертания мощного катера.

Ракета упала почти у самых ног Малко. Прицел был точным. Он, пригибаясь, подбежал к ней и погасил пламя каблуком. Над его головой свистели пули. Дрожащими руками он зашарил в песке и наконец нащупал прикрепленный к ракете тонкий нейлоновый шнур. Шнур заканчивался легким металлическим карабином. Малко мгновенно пристегнул его к кольцу на своей обвязке.

Самое тяжелое испытание было еще впереди. Малко ползком вернулся к Ирене и поставил ее на ноги. Ее голова еще непроизвольно покачивалась, но она была в сознании.

– Постарайтесь держаться на ногах, – сказал Малко. – Держитесь за мою шею.

Ирена покорно подчинилась.