Текст книги "Петерс Латыш"

Глава 19
Раненый

Перед уходом санитаров г-жа Мегрэ угостила их стаканчиком сливянки, которую приготовляла сама, отдыхая летом в эльзасской деревушке, откуда была родом.

Когда дверь закрылась и шаги на лестнице стихли, она вошла в спальню с букетами роз на обоях.

Мегрэ, немного уставший, с еще заметной синевой под глазами, растянулся на большой кровати под красной шелковой периной.

– Тебе было больно? – задала она вопрос, не переставая прибираться в комнате.

– Не очень.

– Есть тебе можно?

– Самую малость.

– Подумать только, что тебя оперировал тот же хирург, что делал операции королям, людям вроде Клемансо,[14]14
  Клемансо Жорж (1841–1929) – выдающийся французский государственный деятель.


[Закрыть] Куртелина.[15]15
  Куртелин Жорж Муано (1858–1929) – французский драматург.


[Закрыть]

Она открыла окно, чтобы вытрясти коврик, на котором наследил один из санитаров. Затем пошла в кухню, передвинула кастрюлю, приоткрыв на ней крышку.

– Скажи-ка, Жюль… – осведомилась она, возвращаясь.

– Что? – спросил он.

– Ты веришь в эту историю преступления на почве страсти?

– О ком ты говоришь?

– Об этой еврейке, Анне Горскиной, которую судят сегодня утром. О женщине с улицы Сицилийского короля, которая утверждает, что любила Мортимера и убила его из ревности.

– А! Уже сегодня?

– Это так неправдоподобно…

– Ну, знаешь ли, жизнь весьма сложная вещь… Приподними-ка мне подушку.

– Ее не оправдают?

– Оправдывают же за это других!

– Именно это я и хочу сказать… А она не была замешана в твоем деле?

– Точно неизвестно, – вздохнул Мегрэ.

Г-жа Мегрэ пожала плечами.

– Вот уж, действительно, не стоит быть женой офицера полиции, – проговорила она и улыбнулась. – Когда что-нибудь происходит, я узнаю об этом от привратницы: у нее племянник – журналист.

Мегрэ тоже улыбнулся.

Перед операцией он дважды навестил Анну в Сен-Лазаре.

В первый раз она расцарапала ему лицо. Во второй дала показания, позволившие на следующий день арестовать в меблированных комнатах в Баньоле Пепито Морето, убийцу Торранса и Жозе Латури.

День за днем ничего нового. Иногда какой-нибудь малоутешительный телефонный звонок. Бог знает откуда; потом в одно прекрасное утро Мегрэ рухнул в кресло, как человек, который не может больше выдержать и пробурчал:

– Вызови мне доктора.

Г-жа Мегрэ с довольным видом сновала по квартире, что-то ворчала для отвода глаз, помешивала булькающее в кастрюле рагу, передвигала ведра с водой, открывала и закрывала окна, интересуясь время от времени:

– Трубку не дать?

Когда она задала этот вопрос еще раз, ответа не последовало. Мегрэ спал, красная перина сползла, обнажив верхнюю половину тела, голова утопала в большой перьевой подушке, а привычная домашняя обстановка наложила печать покоя на спящее лицо.

Во Дворце правосудия Анна Горскина защищала свою жизнь.

В тюрьме Сайте Пепито Морето, находящийся под особым надзором, кружил по камере под хмурым взглядом надзирателя, лицо которого маячило в забранном решеткой окошечке двери. Он знал, какая ему уготована участь.

В Пскове старуха в национальном головном уборе – чепце, края которого закрывали щеки, – ехала, по всей видимости, в церковь. Из-под саней летел снег, и пьяный кучер нахлестывал лошаденку, казавшуюся издали просто игрушечной.