Текст книги "Второе дыхание"

– Удачи, комиссар, – проронил Альбан, коснувшись пальцем шляпы.

На прощанье он не подал руки своему спутнику. Бло был ему симпатичен, но он все-таки был с Набережной.

– Долгой жизни блатным, – пожелал Бло.

Он посмотрел вслед Альбану, переходящему на ту сторону площади. Скоро будет два часа дня. У комиссара оставалось ощущение, что Риччи чудом избежал смерти. Теперь Альбан знает, что он на Корсике и, возможно, отправится туда один, потому что Гю не решится ради мести оказаться в ловушке на острове. Цыганка уехала. Если Гю скрывается в Париже, он скоро последует за ней. «Мне остается только ждать, – подумал Бло, возвращаясь к своим людям. – Ждать непредвиденного случая и слушать ругань идиота-политика, считающего, что полиция спит, что слишком много преступлений остается ненаказанными и все такое прочее.

Все вокзалы, порты, аэропорты, шоссейные дороги находятся под наблюдением, и Гю это известно.

Задействованы тысячи осведомителей. Бло использовал такое мощное оружие, как разрешение на проживание в столице. Но Гю не общался с блатными, он расстался со своими иллюзиями. Бло его понимал.

Гю не хотел ни вновь загреметь в тюрьму, ни умирать. Он наверняка вооружен до зубов. Бло дошел до улицы Вашингтона и отпустил людей. Джо Риччи испарился слишком быстро, а вместе с ним испарился шанс поймать Гю.

Было поздно, комиссару хотелось есть. Он решил пообедать в столовой самообслуживания вместе с Мирей, Годфруа и Пупоном.

Глава 3

В Марселе Вентура Риччи только что расстался со своим старшим братом Джо, направлявшимся на Корсику. Джо не рассказывал о своих делах, но от него явно пахло деньгами. «Не жалуюсь», – сказал он, решив развеяться на родине. «У маков дела всегда шли неплохо», – подумал Вентура.

Совсем недавно он подумывал взять в дело брата вместо Жанно Франчи, но, встретившись с Джо, понял, что ничего не выйдет: у того кишка тонка. Доля каждого участника должна была составить что-то около сотни миллионов франков, но это вряд ли сделает Джо смелее.

Что же касается Жанно, ему следовало послушаться Вентуру и не ездить в Париж, чтобы убрать Жака Нотариуса. Это было не к спеху. Кроме того, они все равно решили бросить сигаретный бизнес, потому что делом заинтересовались итальянцы, а войну с ними выиграть невозможно. Жака можно было вообще оставить в покое. Вентура получил наводку на потрясающее дело, которое должно было обеспечить участников на всю жизнь. Но Жанно ничего не хотел слышать. Можно подумать, что у него были личные счеты с Жаком.

Вентура потерял интерес к этому делу еще и потому, что хорошо относился к Цыганке. В молодости он буквально боготворил ее мужа Поля, в день похорон которого Цыганка отличила искреннее горе Вентуры от постных мин лицемеров, пришедших проводить знаменитого гангстера в последний путь. Но переубедить Жанно он не смог, к тому же, никто не был виноват в том, что приятель Цыганки начал строить из себя авторитета. Альбан успел выстрелить в ответ, и Жанно втащили в машину с двумя пулями в животе. Несмотря на помощь надежного врача, он умер на хазе возле Парижа.

К Вентуре пришли блатные, которых он не знал, и сказали, что Жанно в бреду зовет его. Но к его приезду Жанно умер. Ночью они похоронили его в саду у дома, и Вентура вернулся, ни с кем не простившись.

С этого момента он искал четвертого человека на место Жанно, чтобы напасть на фургон. Все должны были быть готовы через две недели, между Рождеством и Новым годом. Предстояло стрелять, но Вентуру это не пугало. Ему сорок один год, его жене Алисе на десять лет меньше, а дело должно было принести бешеные бабки. После этого он завяжет и проживет остаток дней тихо. Купит жене маленький бизнес; когда она начнет работать, будет меньше тратить. Так размышлял Вентура в простоте человека действия. В прошлом году он продал свой бар и оказался на виду, как на витрине. От этого становилось не по себе.

* * *

«Версай» проехала по бульвару Перрье. Вентура жил на холме, в вилле, расположенной в сосновой роще, куда можно было доехать и по Карнизу. Он вышел из машины, чтобы открыть двери гаража.

– Не загоняй машину! – крикнул женский голос.

Он поднял голову и увидел закрывающееся окно. На прошлой неделе Алиса разбила свою «симку», врезавшись в грузовик. Авария произошла по ее вине. Сейчас она из кожи лезла, чтобы узнать, кто ведет дело.

– Надеюсь, они отберут у тебя права, – повторял ей Вентура по несколько раз на дню.

Алиса была брюнеткой с голубыми глазами, арлезианкой. Во время оккупации ее брат вместе с Вентурой состоял в подпольной организации. Их родители держали в Арле закусочную.

– Для друга ты бы заскочил в префектуру, – упрекала она, – а для жены не можешь.

И щелкнула пальцами, как испанская танцовщица.

Сразу, как они поженились, Вентура загремел в «дом отдыха» по одному грязному делу, но он умел молчать, и потому его вскоре выпустили с запрещением жить в крупных городах. Алиса вела себя просто великолепно. Правда, о деле она ничего не знала, но полиция не узнала от нее ни одного имени тех, кто чуть ли не ежедневно бывал у них в доме. У нее была аллергия на полицейских. Алиса не знала, действительно ли она безумно любит Вентуру, зато чувствовала, что готова помогать ему при любых обстоятельствах и убить всякую женщину, с которой он попытается ей изменить.

– Дорогой, – продолжала она кричать, услышав, что он вошел в дом, – Маги надо съездить в Тулон.

Маги была двоюродной сестрой Алисы.

– Каждый час ходит поезд! – заорал Вентура.

Они чеканили слога, произнося концы слов нараспев.

– Ты кричишь, кричишь, а сам не знаешь зачем, – заметила Алиса, с шумом сходя вниз по лестнице.

– Я знаю, что мне нужна машина, а твоя Мага пусть едет на чем хочет.

– Но я обещала!

– Не надо было этого делать, – ответил Вентура, опускаясь в кресло.

– Она же член семьи!

– А я нет, что ли? – вздохнул Вентура.

Хорошенький ротик Алисы приоткрылся в недоумении, но телефонный звонок избавил ее от необходимости ломать голову. Вентура подошел к декоративному камину, на котором стоял белый аппарат, и снял трубку.

– Да, это я. Когда хочешь. Конечно. Приезжай сейчас. Нет, ничего не нашел. Да, у нее все в порядке. (Он посмотрел на жену.) Ну, пока. – И положил трубку.

– Это Антуан, – сказал он. – Беспокоится о твоем здоровье.

– Он чересчур любезен, – пробурчала Алиса. – Все твои друзья – бабники, а Антуан ничуть не лучше остальных. И он еще спрашивает, как я себя чувствую!

– Ты говорила, что он тебе как брат.

– Передумала. Сегодня у меня плохое настроение.

Алиса кипела.

– У Антуана есть машина, – вскользь заметил Вентура.

Когда гость позвонил в дверь, его ждал горячий прием. Через несколько минут он уже протянул Алисе техпаспорт и ключи от своей «ДО.

– Лучшего, извини, нет, – сказал Вентура.

– Ничего, – отозвалась она, надевая шерстяное пальто. – Хоть у твоего друга есть сердце.

– Оно его разорит, – вставил Вентура.

– Ему принадлежит вся моя дружба без остатка, и он это знает, – объявила она по-королевски.

Антуан улыбался; ему было тридцать пять лет. У него было одно из тех лиц, что нравятся женщинам.

– Твою дружбу он отнесет прямиком в сберкассу, – сказал Вентура.

– Вы уже водили «ДС»? – поинтересовался Антуан.

– Да, машину моего дяди, – ответил за жену Вентура. – После этого мы рассорились.

– Не слушайте его! – воскликнула Алиса и выскочила из дома.

В комнате сразу стало совсем пусто. Мужчины переглянулись.

– Тайфун, – сказал Антуан.

– Что-то вроде этого, – согласился Вентура.

– Ну как, все остается в силе?

Вентура знал, что Антуан мечтает об этом по ночам.

«Надо найти замену Жанно, и дело будет в шляпе», – подумал он.

– В округе есть отличный парень, – предложил Антуан.

– Знаешь, я сегодня виделся с Джо, но даже не стал заговаривать об этом. Он не подойдет.

Это означало: «Я не взял брата не затем, чтобы брать какого-то фраера».

– Это Орлов, – добавил Антуан.

– Твою мать! – выругался Вентура. – Он здесь? Ты его видел?

– Дело было так, – начал Антуан. – Я его не знаю, хотя много о нем слыхал. Даже там. (Он отмотал пять лет за вооруженное ограбление. Запутать правосудие стоило Антуану так дорого, что он вышел без гроша.) – Этой ночью я был у Иветт. Знаешь старуху, которая держит бордель на улице Паради? Мы с ней разговорились. С ума сойти, сколько историй о знаменитых делах прошлого она знает! После той истории с маком она хорошо ко мне относится.

Антуан тогда сыграл роль благородного рыцаря. Один сутенер решил показать свою крутизну на совсем молоденькой блондиночке. Антуан за нее заступился, после чего сутенера соскребали ложечкой со стены. Девушка представила Антуана Иветт. Старуха не любила сутенеров; она считала, что девочки должны сохранять выручку для себя, а не содержать всяких придурков.

– Мы болтали, – продолжат Антуан. – У нее одна-две девочки всегда свободны, и старуха вешает им лапшу на уши, так что они чуть не помирают со смеху. Звонок, старуха открывает, и я слышу: «Ты? Господи, не может быть!» или что-то вроде того. Она вернулась с высоким парнем – метр восемьдесят, блондин, упакованный, как принц. А как он говорит, это надо слышать. Старуха не назвала ни мне его фамилию, ни ему мою. Только имена, его она называла Стани. Иветт откупорила бутылку шампанского.

– Его зовут Станислав, иногда Стан.

– Я сразу подумал, что это Орлов. Старуха говорила о нем, как о сыне. Он учился повсюду, даже в Англии.

– Ты ему что-нибудь сказал? – спросил Вентура.

– Ничего я ему не говорил. Кажется, он работает в одиночку. Но сто «кирпичей» его наверняка заинтересуют.

Было шестнадцать часов.

– Как думаешь, Иветт у себя? – поинтересовался Вентура.

– Можно узнать.

Но если существует телефон, то есть и аппаратура прослушивания. На «Версай» Вентуры они доехали до улицы Паради. Когда Иветт увидела Антуана Рипа в сопровождении Вентуры Риччи, это показалось ей странным. Репутация Вентуры была известна.

– Добрый день, мадам Иветт, – поздоровался Вентура. – Мы встречались пару раз.

– Я никого не забываю, месье Риччи, – ответила дама. (Она была холеной, с живыми глазами, матовой кожей и совершенно седыми волосами). – Здравствуй, Тонио, – сказала она Рипа.

– Знаешь, Иветт, – начал Антуан, – Вентура хочет поговорить с Орловым.

Старая дама взмахнула ресницами.

– Мы с ним знакомы, – добавил Вентура. – Для него очень важно встретиться со мной. Антуан мне сказал, что вчера вечером он приходил сюда.

– Верно, – подтвердила Иветт, – но я не могу вам сказать…

Вентура жестом остановил ее:

– Мы ничего не просим. Просто передайте ему, что я приходил по важному делу и отдайте ему это. (Он написал на листке бумаги свой телефон и адрес.) Я возвращаюсь домой и буду ждать его. Телефоном, сами понимаете, лучше не пользоваться.

Они ушли.

– Поехали к Паскалю, – сказал Вентура.

Паскаль держал кафе на улице де ла Тур, возле площади Биржи. Они вошли через служебный вход. Гарсон расставлял стулья.

– Месье Леонетти у себя? – спросил Вентура.

Гарсон указал пальцем назад, где находились коридор и обитая дверь. Вентура приоткрыл ее.

– Не помешаем?

Паскаль разговаривал с маленьким лысым человечком. Между ними лежали бумаги и кожаный портфель.

– Никогда! Никогда! – воскликнул Паскаль, вытянув руку с растопыренными веером пальцами. (Вентура и Антуан подошли ближе.) – О, Тонио! Привет, ребята, – сказал Паскаль.

Лысый человечек улыбался, сам не зная почему.

– Мой бухгалтер, – представил его Паскаль.

– Помогает тебе делать деньги? – спросил Антуан и изобразил на пальцах, что пересчитывает купюры.

Улыбка бухгалтера стала шире; на этот раз он знал почему. Вентура сделал ему незаметный знак. Лысый хорек был сама деликатность.

– Я пойду, месье Леонетти, – объявил он. – Это не к спеху.

– Конечно, конечно, – согласился Паскаль.

– До свиданья, месье Леонетти. Господа… (И он вышел, унося портфель под мышкой.)

– Я хочу выпить, – заявил Антуан.

– Забавно, но этот малый всегда хочет выпить, – отозвался Паскаль, открывая бар.

Он извлек пустую бутылку, сунул руку дальше, вытащил вторую, тоже пустую.

– Ничего себе!

– Жаль! – вздохнул Антуан, закидывая ногу на ногу.

Паскаль выбежал из кабинета и вернулся с квадратной бутылкой, до середины наполненной темной жидкостью.

– Можно узнать, что это такое? – спросил Антуан кончиками губ.

– Напиток для настоящих мужчин, – ответил Паскаль.

Выпив немного этого напитка, человек ощущал себя молодым, здоровым и богатым, а рядом с собой – Брижит Бардо.

– Послушай, – сказал Вентура, – у нас назначена встреча. Ты тоже должен прийти.

– Насчет хм-хм? – спросил Паскаль.

– Точно, – подтвердил Вентура. – Ждем у меня дома Орлова.

– Черт, – заметил Паскаль. – Ну, вы и размахнулись.

– Пока ничего не решено, – поправил Антуан. – Мы ему еще не говорили.

– Я его немного знаю, – сказал Паскаль. – Он работал с Тео.

У Тео был быстроходный катер, способный пересечь Средиземное море. Очень полезная вещь.

– Посмотрим, – решил Вентура. – Все должно быть готово через две недели, а втроем мы не справимся. Четверых и то мало. Ну, ты поедешь?

– Я приеду прямо к тебе, – ответил Паскаль. – Не то будет слишком заметно. Еще немножечко этого чуда? – Он протянул руку к бутылке.

– Привези ее ко мне домой, – посоветовал Вентура. – А то Орлов холоден, как лед.

И он вышел вместе с Антуаном.

Паскаль завернул бутылку в газету, где писали исключительно о скачках. Он мечтал иметь лошадей. Настоящих, победителей. На золотишко, которое они заполучат через две недели, он купит себе двух скакунов и продаст кафе, где нужно работать, а прибыли почти нет. Паскаль был игрок. В свои сорок пять лет он отлично себя чувствовал. Вентура ни разу не пожалел, что ходил с ним на дело. В молодости Паскаль имел две ходки: один раз на три года, второй – на два, да еще побывал в штрафном батальоне. Он не был пижоном, ему хватало «пежо 403». Паскаль поставил бутылку рядом с собой и включил двигатель.

Он решил ехать к Вентуре по Карнизу; там подъем был не таким крутым, как на бульваре Перрье.

* * *

Когда Паскаль подъехал к дому, «версай» перед домом не было. Вентура уже загнал машину в гараж. Паскаль позвонил. Остальные были уже на месте. Все уселись и принялись ждать.

– Как думаешь, Иветт ему скажет? – спросил Антуан через некоторое время.

– Она над ним трясется, как курица над яйцом, – ответил Вентура. – По глазам видно, ей хочется, чтобы он завязал. Но если он чего испугается, она его успокоит.

– Ждать, возможно, придется долго, – сказал Паскаль. – Перекинемся в картишки?

– Если хочешь, – ответил Антуан.

Паскаль взял колоду, которую Вентура вынул из ящика, и начал тасовать. Он любил карты…

Началась игра. Когда пробило восемь часов вечера, Паскаль остался без гроша.

– Жрать хочется, – он поднялся из кресла.

У Риччи не было прислуги. Он нанимал приходящих служанок, а не слуг, которые жили бы в доме и могли повторить то, что слышали.

– Алисы нет, – ответил Вентура. – Ты сходи, посмотри, может чего найдешь. Она вернется не раньше десяти, – добавил он для Антуана.

Тот беспокоился о своей машине, и Вентура это чувствовал.

Ему хотелось позвонить Иветт, узнать, приходил ли к ней Орлов, но он опасался показаться слишком настойчивым. Паскаль вернулся из кухни со стопкой намазанного маслом печенья.

– Ни грамма хлеба, – презрительно сказал он.

– Алиса сидит на диете.

– О-ля-ля! – спокойно произнес Паскаль. – Слушай, ты нам решил устроить западню?

* * *

Орлов поднимался на холм пешком. Стемнело. Дорога, которая вела серпантином до виллы, освещалась плохо. Он вдохнул прохладный вечерний воздух. Сосны казались фантастически высокими. Орлов не задумывался, зачем он понадобился Вентуре. На месте будет видно. Тео объяснил: «Поднимешься на верх Карниза. Это первый дом с той стороны». Он подошел к вилле. Перед воротами стояла «пежо 403». Дверь не была заперта. Орлов осветил маленьким фонариком салон и прочел табличку на приборной доске: «Паскаль Леонетти». Быстро осмотрев машину, Орлов не нашел ничего интересного и осторожно закрыл дверцу, после чего обошел вокруг виллы. Освещено было только одно окно, справа от входной двери. Он позвонил и отошел в сторону, держа руки в карманах. В одном из них лежал надежный пистолет испанского производства.

В дверях появился Вентура.

– Меня, кажется, ждут, – сказал Орлов.

– Добро пожаловать, – пригласил Риччи и посторонился, пропуская гостя. Ласкать отложил печенье, а Антуан перетасовывал карты, пытаясь придать себе солидный вид.

– Паскаль Леонетти. Антуан Рипа, – представил Вентура.

– Добрый вечер, – поздоровался Орлов размеренным голосом без малейшего акцента.

Он расстегнул пальто и сел в кресло. На вид ему было лет тридцать, но по подсчетам Вентуры тридцать пять, а то и больше. Ему захотелось сказать, что он не слишком изменился после их последней встречи, но Орлов пришел не за этим.

– Хочешь начать новый год с сотней миллионов? – спросил в лоб Вентура.

– Есть масса способов начинать год, – отозвался Орлов. – Можно вообще не начинать.

– Да, а такие деньги на дороге не валяются, – заметил Вентура. – У меня наклевывается шикарное дело через две недели. Наводку дает одна большая шишка – проигрался до трусов. Час работы и большой куш. Фургон с тонной золота в слитках по килограмму. Охрана – максимум два мотоциклиста. Всем четверым по сто «кирпичей» на брата, плюс одна доля наводчику.

Он замолчал, оставив детали при себе. Орлов – парень хороший, но он волк-одиночка, его реакцию предугадать нелегко.

Антуан перестал тасовать карты, Паскаль считал, что раз Орлов пришел, дело в шляпе.

– Что, стало так трудно найти гангстера на такую сумму? – спросил Орлов.

– Можно найти хоть сотню, – ответил Антуан, и его захлестнула гордость за то, что он входит в эту четверку. – Но я оттрубил шестьдесят месяцев (это звучало эффектнее, чем пять лет) и не собираюсь возвращаться за решетку из-за какого-нибудь сопляка.

– Ваше доверие мне приятно, – произнес Орлов, обводя взглядом присутствующих. – Вы имеете полное право выбирать подельника. Полагаю (он обратился к Вентуре), ты обдумал каждую деталь, и мне остается только согласиться или отказаться. Если я соглашусь, то с полным доверием к вам, и не стану задавать вопросов.

Он погладил нос большим и указательным пальцами. У него был прямой нос на красивом худом лице завоевателя.

– Значит так, – сказал Орлов. – Я не говорю ни «да», ни «нет». Мне нужна неделя, чтобы дать вам окончательный ответ.

– Мы должны быть готовы через две недели, – напомнил Вентура.

– Ты это уже говорил, – ответил Орлов. – Если я откажусь, у вас останется еще неделя, чтобы найти четвертого. Или провернуть дело втроем.

– Я все просчитал. Втроем невозможно, – возразил Вентура.

– Три – хорошее число, – заметил Орлов, подумав о делах, которые он проворачивал вдвоем или в одиночку. – Все зависит от обстоятельств. Тонна золота не простой орешек. Но вы можете искать, пока я думаю. Это ваше полное право. Таким образом, я вас не задержу.

– Мне это нравится, – заявил Антуан. – Паскаль, доставай свой бутылек.

Вентура вынул стаканы.

– Мне совсем немного, – предупредил Орлов.

Они подняли стаканы за успех последнего ограбления в своей карьере.

Глава 4

Цыганка вновь села на поезд, шедший в противоположную от Марселя сторону, сошла с него на первой же станции и вернулась в Марсель на такси.

Там она отправилась прямиком к Жюстену Кассини, кузену бедняги Поля. Тот снимал квартиру в квартале Лазаре, между Порт д'Экс и вокзалом Аран, в многоэтажном доме номер четыре по улице Шевалье-Поль, что всегда веселило Поля, когда он навещал Жюстена.

Жюстен был богат, но жил скромно. Он плавал около тридцати лет и столько же занимался контрабандой. Подкупив восемьдесят процентов таможенников, он ввозил и вывозил все что хотел, на любом судне. У обоих его детей, сына и дочери, уже были свои семьи. Жюстен жил с женой в своем любимом квартале, где всех знал.

Цыганка расплатилась с таксистом, который поставил чемоданы на тротуар, и два раза позвонила во входную дверь дома. Жюстен жил на третьем этаже. Консьержек в Марселе мало, двери на улицу обычно заперты. Жильцы открывают их из квартиры. Цыганка снова позвонила, дверь открылась.

– Кто там? – прозвучат на лестнице голос с поющим южным выговором.

– Месье Кассини! – позвала Цыганка.

– У них никого нет, милая дама.

Цыганке показалось, что открываются двери других квартир. Она не знала, куда деваться со своими чемоданами.

– Жюстен? Он у Анджели, – произнес кто-то.

– Где это? – спросила Цыганка.

Она подняла голову и увидела жильцов, которые вышли из своих квартир и стояли, опираясь о перила, каждый на своем этаже. Желая помочь, все заговорили одновременно, и она ничего не поняла. Мимо пробежал какой-то мальчишка.

– Малыш за ним сбегает…

– Не стойте там…

– Поднимайтесь погреться…

Цыганка улыбнулась и внесла чемоданы в подъезд. Вскоре пришел Жюстен.

– Малышка! – воскликнул он – Какой сюрприз… – И прижался костлявым лицом к нежной щеке Цыганки. – Жены сейчас нет, – объяснил он, поднимаясь по лестнице.

В столовой жарко горела печка.

– Я хотел тебе написать после того случая, но подумал, что не стоит.

Жюстен прочитал о перестрелке в газетах. Он всегда рассказывал, что собирался написать родственникам, но никогда этого не делал. Жюстен говорил на многих языках, но писать не умел.

– Мария поехала к сыну навестить внуков, – сказал он.

Они немного поговорили о семейных делах, потом Цыганка сказала:

– Жюстен, мне нужна помощь.

– Хочешь пожить у нас?

– Да, первое время. Не хочу заполнять карточку в отеле. Сними мне маленький отдельный домик поблизости. Цена не имеет значения, лишь бы не пришлось называть свое имя. Это для одного человека. Он прячется.

Она посмотрела ему в глаза. У Жюстена были огромные кустистые брови, венчик волос на макушке, продубленная кожа.

– И хочет слинять за кордон… – протянул Жюстен.

– Да, – подтвердила Цыганка. – Его ищут. Это Гюстав Минда.

– Старый Гю?

– Не такой уж он и старый, – возразила Цыганка, и в маленьких глазах Жюстена зажегся веселый огонек.

– Пусть так, – сказал он. – Домик есть. Тот, что Мария унаследовала от отца. Он в Мазарге, зимой мы там не живем. (Он немного заколебался.) Не стоит говорить Марии. Она туда никогда не ездит. Ремонтом занимаюсь я.

– Я поеду все подготовить к его приезду. Ты спасаешь ему жизнь.

– Благодарю, – сказал Жюстен и встал подбросить дров. – Теперь насчет поездки, – продолжал он, закрывая дверцу. – Я знаю одного грека (он сразу подумал о Тео), на своей скорлупке он ходит по всему Средиземному морю. Это будет стоить дорого, зато безопаснее всего.

– Поступай, как ты считаешь нужным, – ответила Цыганка.

Ей не терпелось снова увидеть Гю, и она обдумывала наилучший способ привезти его в Марсель. Не разобрав чемоданы, она попросила бумаги для письма, чтобы послать инструкции Альбану.

– Я тебя оставляю, малышка, – сказал Жюстен.

Он возвращался в бистро Анджели, где заядлые картежники постоянно упрекали его за то, что ему приходится уходить в середине партии.

* * *

В Париже Альбан дважды в день заходил к подруге Цыганки, служившей почтовым ящиком. Ему не пришлось ждать слишком долго. Через три дня после отъезда Цыганки от нее из Марселя пришло письмо, которое он отнес Гю.

– Интересно, о чем она думает, – сказал тот, прочитав. – Я ведь все-таки не ребенок. Ты посмотри, она решила засунуть меня в ящик, написав ВЕРХ и НИЗ. Значит, если парень перепутает, я поеду вниз головой, как факир.

– Она говорит, что все проконтролирует.

– Об этом я догадался, – усмехнулся Гю. – А по прибытии мне приготовят встречу. Нет, я сделаю по-своему. Поеду по проселочным дорогам. Она в Лазаре, у Жюстена. Доберусь до Экс-ан-Прованса, там сяду на троллейбус и выйду, не доезжая до Порт д'Экс. Буду объезжать центр и доеду целым и невредимым.

– Ты ищешь как сделать все по-своему, – сказал Альбан.

Он рассказал о встрече с Бло, о том, что район наверняка был блокирован полицейскими. После рассказа Альбана Гю находился в приподнятом настроении и по каждому делу прислушивался к голосу своей интуиции.

– Поеду немедленно, – сказал Гю.

Альбан смотрел, как он собирается. Гю снова вошел в его жизнь, и вот их дороги опять расходятся.

– Я должен остаться, – сказал он. – Цыганка рассчитывает, что я займусь баром, а если нас будет слишком много, это привлечет внимание.

Он медленно провел ладонью по лысине. Гю закрыл чемоданчик, в который положил самое необходимое.

– Если что будет не так, только позвони мне, – сказал Альбан.

– Я доверяю тебе больше, чем любому человеку на свете, – ответил Гю.

– Может, больше и не увидимся?

Гю подошел.

– Хорошо, что мы встретились, – сказал он. – Когда я увидел тебя в первый раз, ты вместе с Жаком Нотариусом выносил пьяного. Я почувствовал, как будто бы меня что-то ударило…

Альбан не был силен в разговорах. Он сунул руку под мышку и вынул «парабеллум».

– Держи.

– Ты мне дал уже два, – отказался Гю. – «Беретту» и «маузер»…

– Это другое дело. Я с ним никогда не расставался.

– Старина Аль! – прошептал Гю.

Его взгляд затуманился, но он не стыдился катившихся по щекам слез.

Альбан изобразил улыбку, больше напоминавшую гримасу.

– Не забудь хрусты, – сказал он, указывая на пачку банковских билетов, которую Гю выложил на стул.

– Это не самое важное, – грустно проронил Гю.

Он почувствовал, как огромная ручища Альбана сжала его плечо. Так он прощался. Гю следил, как спина его друга скрывается за дверью, и долго стоял неподвижно. Наконец он, стараясь ни о чем не думать, положил «маузер» и «кольт» в чемоданчик, «парабеллум» Альбана сунул в кобуру под Мышку, а «беретту» – в наружный карман пальто.

Гю окинул взглядом комнату, которая дала приют его первой любви с тех пор как он стал свободным, и, думая о Цыганке, спустился по лестнице.

У Порт д'Орлеан он сел в автобус до Порт д'Итали, а оттуда другим автобусом до Фонтенбло. И так далее.

* * *

Альбан сообщил Цыганке, что Гю выехал. Она удивилась, что он пренебрег ее советами, и очень разволновалась, узнав, что Гю совсем один. Чтобы выиграть время, Жюстен переговорил с греком Тео. Тот в принципе согласился, но сказал, что в один из ближайших дней ему придется выйти в море. Он ждал чьего-то ответа, чтобы сказать точно. Большего Жюстен от него добиться не смог.

Тео принадлежал к той породе авантюристов, которую вытеснила современная жизнь. Он жил на своем катере и, главное, со своего катера, сроднившись со своим корабликом. Грек был среднего роста, с добрыми глазами. Всем, кто его знал, казалось, что время над ним не властно. Тео не любил общаться. Орлов был его единственным другом.

Накануне вечером Орлов зашел к Тео отдать должок по одному делу и узнать дорогу в глухой уголок, где обретался Вентура Риччи.

– Как катер? – спросил Орлов.

– Плавает, – ответил Тео.

– Возможно, скоро ему придется плыть к Сицилии, – объяснил Орлов. – Я вернусь.

Тео предпочитал отказаться от десяти дел, лишь бы работать с Орловым.

* * *

– И все-таки, – в десятый раз спросила Цыганка Жюстена, – как ты думаешь, этот Тео сделает, что нужно, или будет тянуть время?

– Он не такой, – ответил Жюстен. – Дельный мужик. У него просто другое дело. Он мне скажет.

Цыганка не выходила из квартиры Кассини. Гю должен был приехать сюда. При каждом звонке в дверь она выскакивала на площадку, не решаясь спросить «Кто там?» или «Вам кого?», хотя сгорала от желания это сделать.

Наконец, однажды утром Гю приехал. Мария Кассини была на рынке, а ее муж ушел по своим делам в порт. Цыганка провела бессонную ночь, предполагая, что случилось худшее, и заснула только на рассвете.

Гю позвонил два раза. Никого. Квартал был густо заселен; люди разглядывали неизвестного. Немного занервничав, он снова позвонил. Ему открыли.

– Вам кого? – крикнули с лестницы.

– Кассини, – ответил Гю.

– Третий этаж, – ответили ему и поглядели на него сверху.

На двери была блестящая медная табличка: «Жюстен Кассини». Он постучал, позвонил. Цыганка вздрогнула, подбежала к двери и, не спросив, кто там, распахнула настежь. Гю поставил чемоданчик на пол, и они молча обнялись. Она плакала, как дурочка, а Гю показалось, что он забрался на край света.

В тот же день они переехали в домик в Мазарге. Гю внимательно выслушал планы Цыганки. Она сходила с ума от нетерпения.

– Надо просто подождать, – сказала она. – Этот Тео вроде бы занят или не хочет. Для нас это одно и то же.

– Я всегда успею перебраться в Италию без гроша в кармане, – ответил Гю.

Она помрачнела. Он всегда возвращался к одному и тому же, к деньгам.

– Во первых, мы не без гроша, как ты сказал.

– Я говорю не о нас, а обо мне.

– Я думала, ты меня любишь, – сказала Цыганка.

– Вот именно, – ответил Гю. – Большие бабки дают шанс уехать куда хочешь. А если со мной что-нибудь случится, с чем останешься ты? Думаешь, я приехал в Париж, чтобы ты осталась без гроша?

– Не каждый день удается брать «золотой» поезд, – возразила Цыганка. – Все изменилось. Блатные стараются меньше рисковать, полиция стала работать лучше.

– Всегда есть и будут люди, которые живут, ничего не делая. А бабки все равно будут добывать, невзирая на то, работают ли легавые хорошо или нет. Вот смотри… Они впаяли мне на полную катушку, больше просто не смогли. Если завтра я возьму банк, для меня это ничего не изменит.

Цыганка вспомнила, что всю свою жизнь Гю только этим и занимался, а положение беглеца, на которого идет охота, не способствовало смене жизненных принципов. Поэтому она ограничилась вздохом – последним женским аргументом.

На следующий день их навестил Жюстен. Он попросил у Гю разрешения раскрыть перед Тео карты.

– Я ручаюсь за него головой, – сказал он. – Если он будет знать, что речь идет о тебе, то, может, решится.

– Но я его не знаю, – возразил Гю.

– Зато он тебя знает и будет гордиться, что именно его просят переправить тебя.

– Ладно, – разрешил Гю. – Ты босс.

Жюстен простился, спросил «как малышка, довольна?» и ушел. Цыганка отправилась за продуктами сама, потому что не хотела брать в дом служанку.

Жюстен встретился с Тео в ремонтном доке старого порта. Он смотрел, как рабочие латают корпус одной посудины.

Тео всегда интересовали быстроходные суда. Они отошли в сторону.

– Знаешь, то дело меня очень беспокоит, – начал Жюстен.

– Я не отказался, – ответил грек.

– Да, но и не согласился. А тот парень рискует головой. Его ловят, как сардину.

Тео и глазом не моргнул.

– Это старый Гю, – сказал Жюстен.

Грек достал из кармана куртки пустую трубку и сунул ее в рот. Жюстен проследил за движением трубки.

– Рыбка не маленькая, – сказал наконец Тео. – Но я его переправлю, можешь не сомневаться.

– Спасибо за него, – поблагодарил Жюстен.

– Возвращайся через два дня, я скажу точно. Как у него с документами, порядок?