Текст книги "На службе у Ее Величества Смерти. Орден Харона"

Жюльен Эрвьё
На службе у Ее Величества Смерти. Орден Харона

AU SERVICE DE SA MAJESTÉ LA MORT VOL. 1 L'Ordre des Revenants

by Julien Hervieux, the Author.

Éditions Bragelonne, 2019

Published by arrangement with SAS Lester Literary Agency & Associates

© Перевод, оформление, издание на русском языке. ООО «Издательский дом «Тинбук», 2023

* * *

Посвящаю Одрэ, она знает почему

Пролог

Лондон, 1887

– Господи, ну открывайся же!

Дрожащими руками мужчина безуспешно пытался попасть ключом в замочную скважину и открыть дверь в свою квартиру на Боу-стрит. За его спиной скрипнула половица, и горожанин подпрыгнул от ужаса. Но в коридоре никого не было. В окна виднелся лишь далекий свет газовых рожков, затерянных посреди липкого тумана.

Наконец джентльмен попал ключом в скважину и тут же ввалился к себе домой, нервно хлопнув дверью. Лишь услышав щелчок запирающегося замка, он выдохнул.

Весь вечер ему казалось, что за ним кто-то следит. С того самого момента, как он распрощался со своими знакомыми в джентльменском клубе Миддл-Темпла, ему чудились тени в тумане. Расплывчатые тени. Они мелькали по бокам, но, как только мужчина оборачивался, тени тут же исчезали.

Уже на Боу-стрит, услышав шаги позади, он взмолился, чтобы по дороге встретился полицейский. А в тот момент, когда мужчина подошел к спасительному входу в свой дом, ему показалось, будто он увидел какого-то закутанного в плащ человека, наблюдавшего за ним из-за угла так пристально, словно тумана и не было вовсе.

Джентльмен понадеялся, что всё дело в количестве выпитого в клубе с друзьями. Чтобы оправиться от переживаний, он решил, что еще один стаканчик ему не повредит: не глядя бросил пальто и цилиндр на вешалку, проскользнул в едва освещенный уличными фонарями кабинет и схватил хрустальный графин.

Уверенность вернулась к нему, руки больше не дрожали. В полной тишине он налил себе выпить и больше уже ничего не слышал, кроме звука льющегося в бокал напитка. Алкоголь затуманил сознание.

С бокалом в руке мужчина подошел к единственному в комнате узкому окну. Снаружи никого. Ни экипажа, ни подозрительной тени – ничего. Только туман, словно пуховое одеяло, окутавший лондонскую ночь.

Почти допив горький напиток, он зажег керосиновую лампу.

В ее свете прямо перед ним, в другом конце комнаты, появился высокий человек в широком плаще и с пронзительным взглядом. Его едва тронутые сединой волосы ниспадали длинными прядями, обрамляя лицо, казавшееся в свете лампы еще страшнее. Незнакомец поднял бокал, который уже держал в руках.

– Опаздываете, мистер Кинли, – произнес незваный гость голосом, в котором сквозило разочарование.

– Кто вы? Что вам от меня нужно? – пролепетал Кинли, задрожав от страха. – Вы пришли по поводу моих долгов? Я заплачу, мне просто нужно еще немного времени, я скоро закончу свои исследования! Вы даже не представляете, каких результатов я добился!

Незнакомец неторопливо отпил из бокала и нырнул рукой в плащ. Кинли приготовился увидеть блеск оружия, но мужчина лишь положил перед ним лист бумаги. Написанный витиеватым почерком документ было сложно разобрать. Когда же Кинли наконец прочел, его глаза полезли на лоб.

– Боже… что вы такое? – в ужасе прошептал он.

– Мне кажется, вы уже поняли, мистер Кинли.

– Вы… убьете меня?

Незнакомец и бровью не повел. Он оглядел Кинли с головы до ног и заявил:

– Технически вы уже мертвы, мистер Кинли. Ваша душа просто пока опаздывает на встречу. Но если вы имеете в виду сокращение времени своего существования, то да, я убил вас, мистер Кинли. Несколько минут назад.

Он бросил взгляд в сторону хрустального графина.

Кинли понял. Яд. Дышать стало нечем. Он сорвал галстук и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке, но воздуха всё равно было мало. Кинли попытался позвать на помощь, но не смог выдавить ни звука – только жалкий хрип. Ноги подкосились, он рухнул на колени и повалился на паркетный пол.

Незваный гость неторопливо перешагнул через него и принялся открывать один за другим ящики стола, игнорируя лежащее на полу тело. Потом вытащил ящики и поставил их друг на друга на столе. Закончив с последним, незнакомец схватил керосиновую лампу и разбил ее об эту башню.

Кинли задыхался, испуганно наблюдая постепенно угасающим взглядом, как исследования всей его жизни пожирал огонь. Его жизнь была кончена, а самое главное творение умирало прямо на глазах. Он успел подумать о том, как здесь разгорится пожар. Как найдут его обугленное тело. Никто и не узнает, что его отравили. Просто скажут, что он напился и случайно поджег дом.

Убийца вышел из комнаты, сохраняя спокойствие.

Несмотря на охвативший Кинли ужас, последняя мысль навязчиво вертелась в голове.

Наконец-то он узнает, что же там, на другой стороне.

Глава первая
Договор

По другую сторону витринного стекла простиралась серая и размытая улица. Ужасный ливень стеной обрушился на британскую столицу, и казалось, что мир исчез, растворился в крупных каплях дождя. Еще не было и четырех, а внутри магазина, где витал тяжелый запах табака, уже зажглась лампа, отбрасывая на витрину пляшущие блики. Мыло, масло, пудра, сигары, свечи, алкоголь – всё смешалось в этом странном организованном хаосе. Мистер Мур, владелец магазина, действительно заботился, чтобы у каждой вещи было свое место, отмеренное ей с точностью до миллиметра.

– Как обычно?

Сложив руки на огромном пузе, которое всё равно виднелось из-под фартука, мистер Мур улыбнулся редкими зубами девушке по ту сторону прилавка. Она поправила прядь рыжих волос и вежливо улыбнулась в ответ.

– Да, и мне еще нужны новые перья. И это, пожалуйста, – сказала она, показав на флакончик чернил, дожидавшихся своего покупателя.

– Конечно, конечно… Опла́тите сейчас или записать на ваш счет?

– Запишите на счет, пожалуйста.

– Тогда надо поставить подпись, мисс Блэк… Секундочку.

Мистер Мур пошарил под прилавком в поисках желтоватого листка бумаги. Потом долго копался, неуклюже выводя сумму покупки, считая на пальцах, чтобы не ошибиться. Затем он корявым почерком написал внизу листка «Элизабет Блэк» и протянул его покупательнице – та уже аккуратно складывала покупки.

– Вы заплатите до следующей пятницы?

– Да, мистер Мур. Как обычно, вы не беспокойтесь.

– О, я и не беспокоюсь, мисс Блэк. Я это по привычке.

– Прекрасно понимаю. Мне пора, мистер Мур, хорошего вам вечера!

– Мисс Блэк, подождите! Вы промокнете насквозь!

Но Элизабет уже закрыла за собой дверь, звякнув висевшим при входе колокольчиком, и очутилась под проливным дождем и пронизывающим ветром. Запах мокрой брусчатки смешался со странной вонью, поднимавшейся от Темзы. Сквозь шум барабанящих по мостовой капель дождя доносились гудки лениво плывущих по реке пароходов.

Худо-бедно прячась от ливня, Элизабет прошагала добрую часть лабиринта лондонских переулков, который она знала наизусть. Девушка прошла мимо небольших мастерских, откуда доносился шум работавших ткачей, прежде чем оказаться в Ист-Энде, где она жила последние три года. Поворот налево, затем – направо, и вот она уже открывает дверь своего дома.

Перепрыгивая через ступеньки, Элизабет взлетела на четвертый этаж, вошла в квартиру, повесила пальто, сложила покупки и повалилась в старое кресло. Местечко было из уютных: Элизабет тщательно следила за порядком. Спальня с кроватью, окруженной милыми ее сердцу с детства безделушками; старинный деревянный стол в гостиной, за которым можно было и есть, и работать часами напролет. В ванной мирно сушилось над лоханью белье. Рядом располагалась кухня, хотя и маленькая, но в ней всего хватало.

Но самой очаровательной комнатой в квартире была каморка с видом на внутренний дворик. Хозяин квартиры понятия не имел, как использовать помещение, а Элизабет сделала из него библиотеку. Свою библиотеку. Она сложила на полу целую гору подушек, как на изображавших Индию картинках, и купила толстое покрывало, чтобы накрываться им, когда похолодает. Закрыв дверь, Элизабет усаживалась поудобнее на полу в окружении стеллажей, откуда на нее смотрели произведения Чарльза Диккенса, Жюля Верна или сказки братьев Гримм. Так, укутавшись покрывалом в самом сердце своего тайника, она жадно поглощала недавно купленные книги.

Конечно, квартира маленькая, но ей больше и не требовалось. Аренда была разумной, а район – спокойным, правда, не в часы окончания работы мастерских, когда на улице суетилась толпа рабочих. Они громко здоровались друг с другом, а затем растворялись среди улиц и аллей, слабо освещенных фонарями.

День подходил к концу, и это было ее любимое время. Покупки сделаны, больше не нужно выходить на улицу и мокнуть под дождем. Теперь из своего убежища Элизабет могла насладиться пейзажем, глядя, как небо изливается на крыши. Дела шли лучше, чем обычно: ее последняя статья закончена, о чем свидетельствовала безупречная чистота на столе. От нее обычно не оставалось и следа, когда девушка напряженно работала, завалив всё вокруг кипами бумаги. Только сама Элизабет могла найти что-то среди подобного беспорядка. Теперь оставалось лишь отправить вечером материал Уорду и получить гонорар.

Элизабет поставила греться чайник. Лучше момента и не придумаешь: она обожала пить чай, слушая дождь. Девушка принялась раскладывать покупки. Проходя мимо зеркальца в спальне, она неожиданно заметила свое отражение. Ее рыжие волосы спутались. Элизабет вздохнула. Но не из-за беспорядка в прическе – такое часто случалось, когда надеваешь капюшон, чтобы не промокнуть. Нет, она вздохнула потому, что ничего не делала, чтобы исправить ситуацию. В последнее время ей пришлось свыкнуться со многими вещами. Она больше не заботилась о своем внешнем виде, как раньше. Элизабет прищурилась, разглядывая свой вздернутый носик.

– Куда делась Элизабет Блэк, мисс Блэк? Куда делись ее мечты? – устало спросила она у собственного отражения.

Ребенком Элизабет воображала, как станет великой путешественницей, будет разъезжать по дальним странам, изучать новые города, встречаться с людьми из разных уголков света. Она хотела писать, рассказывать о мире тем, кому, в отличие от нее, не повезло его посмотреть. Элизабет представляла, как разъезжает по всей Британской Индии, любуется чудесами Кохинхины. И, кто знает, может быть, даже присоединится к какой-нибудь археологической экспедиции в поисках позабытых древностей в Египте или Южной Америке?

Как только Элизабет доросла до путешествий, она покинула родительский дом в Саутгемптоне и поселилась в Лондоне – первое приключение. Отец и мать пытались удержать ее, убедить остаться и поработать в семейном магазинчике, но всё было впустую: Элизабет следовала за своей мечтой. Едва приехав в столицу, она решила наладить отношения с редакциями, чтобы те покупали ее рассказы и оплачивали путешествия.

Увы, дела пошли далеко не так, как планировалось. Поиски ничего не принесли, денег становилось всё меньше и меньше. Элизабет наотрез отказывалась возвращаться к родителям: ей понравился вкус свободы, и она не хотела с ней расставаться. Тогда девушка принялась искать работу. Именно поэтому вот уже почти два года она пишет для мистера Уорда. День за днем, чтобы оплатить аренду. Постепенно у нее сложились свои привычки: всегда начинать писать в восемь утра, всегда ходить за покупками по пятницам до четырех часов после полудня, всегда обращаться за канцелярскими принадлежностями исключительно к мистеру Муру… Именно так ее жизнь превратилась в длинную череду следующих одна за другой обязанностей, в беспросветную рутину. Прямая противоположность путешествиям и приключениям. Рутина – это ад.

Почувствовав, как ею овладевает досада, Элизабет прогнала эти мысли из головы и отправилась в свою маленькую библиотеку – то место, где она чувствовала себя лучше всего. С Жюлем Верном в одной руке и чашкой горячего чая в другой она отдалась власти воображения. Открыв наугад «Вокруг света за 80 дней», Элизабет невольно прочла: «Приняв то или другое направление, бизоны следуют ему, не обращая внимания на препятствия»[1]1
  Перевод Н. С. Габинского.


[Закрыть]. И она вспомнила о том направлении, которому решила следовать в детстве.

Элизабет долго не отрывалась от книги, пока не услышала, как церковный колокол пробил семь. Она вскочила на ноги, схватила со стола стопку листов и выбежала из квартиры, хлопнув дверью.

– Мисс Блэк… Присаживайтесь.

Уильям Уорд встал с грязного матраса, на котором развалился, и подвинул стул. Казалось, его тщедушное тельце, на котором едва держалась голова с глубокими чертами лица и поседевшими волосами, вот-вот сломается, изнуренное долгими годами потребления опиума.

Элизабет не имела ничего против Уильяма Уорда; напротив, именно благодаря ему девушка смогла остаться в Лондоне. Однако она не выносила это место, которое не могла назвать иначе чем берлога. Ей было не по себе в тесной комнатушке со скрипящей кроватью, грязным матрасом и шкафом, забитым износившейся одеждой, у которой уже не было ни формы, ни цвета. На полу валялись десятки и десятки пустых флакончиков из-под опиумной настойки. Грязные и рваные обои на стенах только больше нагнетали атмосферу. Не было ничего, что могло скрасить уныние этой комнаты.

Мужчина не обратил никакого внимания на покатившиеся по полу пустые склянки, которые случайно задел ногой.

– Дайте-ка почитать.

Он рухнул обратно на кровать, отчего пружины жалобно заскрипели, и достал из кармана пенсне. Его губы лихорадочно шевелились, когда Уорд перечитывал слова и предложения. На девушку он даже не взглянул. Элизабет молча стояла на месте и наблюдала.

– Блестяще, блестяще… Очень хорошая статья, – произнес наконец журналист. – Завтра же отнесу ее в редакцию «Морнинг пост».

– Благодарю вас, – скромно ответила Элизабет.

Казалось, Уильям Уорд совершенно забыл, что она здесь, поэтому девушка продолжила:

– Вы пообещали заплатить, когда я…

– Ах да, конечно-конечно! – воскликнул он, доставая пару мятых купюр из кармана. – Вот ваша доля, как обычно. Но я придерживаюсь своего мнения, что такая сделка очень невыгодна для вас, – смутившись, сказал журналист.

«Естественно, невыгодна», – подумала Элизабет. Никто не хотел печатать ее заметки под именем Элизабет Блэк. Конечно, ей прямо об этом не говорили, но женщина из народа, которая пишет статьи, – это было просто «неприемлемо».

И вот однажды, после того как ей снова отказали в очередном журнале, она встретила Уильяма Уорда, который как раз выходил из редакции.

Он считался известным журналистом, но все знали, что пишет Уорд всё меньше и меньше, так как пристрастился к опиуму. Ему не исполнилось еще и сорока, а выглядел он на все пятьдесят – казалось, всё тело его словно сгорало изнутри, а черты лица старели день ото дня. У Уильяма Уорда было имя, но его перо затупилось, он исписался – внутренние демоны забрали у журналиста последний талант. Перо Элизабет было остро, но об известности приходилось только мечтать. Им не потребовалось много времени, чтобы договориться. Она пишет, а он ставит подпись.

За несколько недель денежки потекли прямо к Элизабет в карман, и слухи о том, что Уильям Уорд снова в строю (пишет он, конечно, иначе, поговаривали критики, возможно, из-за перенесенных трудностей), разлетелись в тесном мире лондонских журналистов со скоростью света. Элизабет думала, что скоро сможет избавиться от этой сделки, рассказав всем, что статьи Уорда написала на самом деле она. Уорд, в свою очередь, полагал, что помощь Элизабет – решение временное и что скоро он начнет работать сам.

По крайней мере, так это им тогда представлялось.

Но когда Элизабет смотрела на его измученное, исхудавшее тело, на то, с каким трудом Уорд передвигался по этой грязной дыре, она боялась представить себе, что с ним будет, если перестать ему помогать. Именно она вернула ему имя. Благодаря ей он был вообще жив. К тому же журналист сам каждый раз подчеркивал несправедливость происходящего.

– Родись вы мужчиной, уже давно стали бы известной, мисс Блэк. У вас золотая голова и золотые руки.

– Спасибо, мистер Уорд. Я надеюсь, что в конечном итоге редакторы сойдутся с вами во мнении.

– Я тоже на это надеюсь… Да, очень надеюсь…

Журналист провел рукой по седым волосам и поморщился, заметив оставшуюся в руках прядь. Элизабет расстроилась, в очередной раз убедившись, как человек, за эти месяцы ставший ей чуть ли не единственным другом, опускается на самое дно. Она не могла молча на это смотреть.

– Мистер Уорд, мы не в первый раз об этом говорим, но… вам действительно необходимо взять себя в руки, – сказала, взвешивая каждое слово, Элизабет. – Так не может продолжаться. Вам просто необходимо стать тем, кем вы были до того, как увлеклись опиумом.

– Вам хотелось бы расторгнуть договор, так, мисс Блэк? – спросил он, испугавшись.

– Нет, я совершенно не об этом! Я беспокоюсь о вас! Вы заперлись здесь и угасаете на глазах! Мы живем лишь раз, мистер Уорд. А вы талантливый журналист. Вам просто сейчас… слишком плохо, чтобы снова писать, – взволнованно проговорила она, стараясь избегать грубых выражений.

– Я бы хотел, – угрюмо ответил Уорд. – Но у меня просто не выходит. Я даже не знаю, с чего начать.

– Спросите себя: что сказал бы тот великий Уильям Уорд из прошлого, увидев вас сегодня? И что бы он сделал?

Уорд спрятал глаза, устыдившись одной только мысли об этом. Его взгляд упал на один из пустых флакончиков из-под опиума.

– Я подумаю над этим… – устало пробормотал он. – Всего доброго, мисс Блэк.

Элизабет вздохнула, глядя, как Уорд опять развалился на матрасе посреди всего этого беспорядка. Она закрыла за собой шаткую дверь и отряхнула пальто.

И немедленно пожалела, что дождь кончился, – ее одежда насквозь пропахла опиумом, как и всякий раз, когда она навещала Уильяма Уорда.

Глава вторая
Кингс Брис

«…И именно по этой причине постановление в ближайшем будущем представят на рассмотрение парламента. Принято оно было единогласно, без лишних возражений. Официального заявления еще не поступило, однако это лишь вопрос времени».

Элизабет перечитывала статью в «Морнинг пост» уже в пятый раз. Не потому, что ее заинтересовала тема, а из-за подписи: «Уильям Уорд». И на сей раз ей не принадлежало ни строчки. Слог был простым, кое-где немного неуклюжим, но статью написал Уорд – он вернулся в журналистику.

Прошло две недели с их последней встречи, и Уорд, кажется, решил последовать ее советам. Может, даже слишком быстро, словно человек, оправившийся после болезни и решивший бегать, хотя едва ходит, но в любом случае Уорд снова был в деле.

Конечно, Элизабет понимала, что возвращение Уорда в журналистику не в ее интересах, поскольку зарабатывала на жизнь, пописывая для него статейки. Однако она не могла позволить ему скатиться на самое дно. К тому же на то была и другая причина: девушка вовсе не собиралась писать за него до конца своих дней, хотя у их договора имелись свои преимущества. Иногда нужно рискнуть, чтобы чего-то добиться. И теперь она хотела рискнуть. Элизабет желала изменить свою жизнь.

Но перемены наступили даже раньше, чем она ожидала.

Действительно, возвращение Уорда положило конец их сотрудничеству, однако Элизабет была готова к переменам. С его разрешения она наконец-то расскажет, что в течение долгих месяцев писала вместо самого Уильяма Уорда. И нет никаких сомнений, что с подобной поддержкой ее обязательно примет какое-нибудь издательство, женщина она или нет. Элизабет сможет писать под собственным именем, и ее жизнь примет новое направление, то самое, которого она так долго ждала. Ей казалось, что наконец-то подходящий момент наступил.

Элизабет сгорала от нетерпения, желая пойти и похвалить Уорда за его отвагу. Ведь, поступив таким образом, он спас не только себя, но и ее – от пожирающей вот уже долгое время рутины.

Пришла пора с ним встретиться, чтобы поздравить с возвращением и поговорить о будущем.

Уже стемнело, когда она подошла к дому журналиста с номером «Морнинг пост» в руках. Но едва Элизабет открыла дверь здания, как столкнулась нос к носу с усатым лысым консьержем, который мыл при входе пол. Тот сразу понял, к кому пришла девушка.

– Мисс Блэк! – воскликнул он. – Если вы ищете мистера Уорда, он очень спешил и умчался двадцать минут назад. Взял только пальто и блокнот! Очень приятно видеть его таким, понимаете, ведь…

– Да, действительно, но вы не знаете, куда он мог пойти? – быстро спросила Элизабет, которая прекрасно понимала, что, если консьерж продолжит свой рассказ, она никогда отсюда не выйдет.

– А, конечно! Он спросил меня, где находится «Кингс Брис». О, это дрянная дыра где-то в доках. Может, ему туда и надо по работе, но я бы не советовал там появляться, потому что там играют в карты портовые ребята, – так я ему и сказал, – а это не самое приятное окружение. К тому же там…

– Вы можете дать мне адрес этого «Кингс Брис»?

Элизабет казалось, что она напрасно теряет время, и девушка едва удерживалась от нетерпеливых вздохов. Каким-то чудом ей удалось прервать словоизлияния консьержа, который сосредоточился и назвал адрес места, куда отправился Уильям Уорд. Затем она наконец покинула здание, уже не обращая внимания на настоящий ливень предупреждений и слухов, который обрушил на нее усатый консьерж.

Конечно, Элизабет могла бы дождаться Уорда. Но она просто сгорала от нетерпения: ей хотелось, с одной стороны, поздравить его, а с другой – посмотреть на Уорда в деле, чтобы окончательно прогнать все воспоминания о злоупотребляющем опиумом человеке на грязном матрасе.

По дороге к Темзе Элизабет заметила, что улицы становились у́же, а здания казались в сгустившихся сумерках длиннее. Ей доводилось бывать в доках, когда она собирала материал для статей, но не в этой части города. Элизабет шла одна среди мрачных стен и уже начала задумываться о том, что стоило бы дождаться Уорда у него дома. Однако нетерпение буквально несло ее вперед. К тому же начинающая журналистка не первый раз посещала неблагополучные районы Лондона – готовя очередной материал, видала она местечки и похуже.

По грязным портовым грузчикам с грубыми лицами было сразу понятно, чем они занимаются. Они нагло разглядывали девушку, но Элизабет вовсе не собиралась удовлетворять их желания. С решительным выражением на лице она почти бежала вперед, не позволяя себя запугать, – ей необходимо найти Уорда.

Только заметив поскрипывающую на ветру кованую вывеску в форме короны, Элизабет поняла, что добралась до места. За грязными окнами в слабом свете ламп она разглядела игровую комнату, где с десяток хохочущих мужчин играли в карты.

Какая-то компания моряков в форме торгового флота переругивалась в углу комнаты, их грязные волосы слиплись – наверняка мужчины не мылись уже несколько недель. Великан с бритым черепом и грубым лицом наблюдал за игрой в карты, его губы нервно дергались каждый раз, когда кто-нибудь из игроков делал ставку. Чуть дальше курила трубку какая-то женщина: поношенная юбка танцовщицы виднелась из-под небрежно наброшенного на плечи мужского пальто. Вокруг смердело дешевым табаком. Несколько болтавшихся на улице пьяных матросов широко оскалили редкие зубы, завидев у притона девушку.

– Эй, рыжая! Подойди-ка сюда. Тебе нравятся моряки? Я столько историй могу тебе порассказать, ну же! А может, и бутылочку разопьем, а? Что думаешь?

Элизабет вздохнула. Она ненавидела такие места, но ничто не могло остановить начинающую журналистку, когда та шла по следу. Местные пьянчуги были не из лучших собеседников. Под громкий хохот моряков девушка свернула на ближайшую улочку.

Вдруг она услышала голос, который узнала сразу – Уильям Уорд. Однако Элизабет не понимала, откуда этот голос доносился. Соседний переулок казался пустым, звуки отскакивали от стен и рассеивались по всей округе. Но вот она услышала его снова. Элизабет пришла сюда, чтобы повидаться с Уордом, и не собиралась уходить ни с чем. Неожиданно до нее донесся другой голос, незнакомый, но очень властный, и ей показалось, что тот человек разговаривал с Уордом.

Может, они ссорились? Любопытство юной девушки разыгралось еще сильнее. Она подошла ближе. Кажется, разговаривали позади дома. Ночь уже наступила, и окутавшая улицу мгла укрепила Элизабет в уверенности, что ей удастся спокойно спрятаться в темноте, оставшись незамеченной.

– …Обязательно тебе в дерьме копаться, – произнес хриплый голос, заглушенный каким-то шумом, который девушке не удалось распознать.

Она оглянулась, чтобы убедиться, что никто за ней не наблюдает, и прошла чуть дальше вдоль обшарпанной стены, нервно откидывая со лба прилипшие рыжие пряди.

– Не мог и дальше тихо сидеть со своими опиумными склянками, Уилли? Зачем ты вернулся к делам?

Теперь девушка отлично слышала хриплый голос, и ей стало тревожно. Было очевидно, что мужчина угрожал Уорду – она в этом убедилась. Ее сердце бешено заколотилось. Элизабет даже не понимала, от страха или же… по какой-то другой причине. Вдруг она поняла, что подобралась к ним достаточно близко, чтобы видеть происходящее.

– Теперь тебе не так любопытно, а? Делишки парламентариев уже меньше интересуют?

Хрип раздавался всё громче и громче, затем Элизабет услышала стоны. Она задержала дыхание. Уильяму не просто угрожали. Ему причиняли боль. Что происходит? Он в опасности. А если Элизабет подойдет еще ближе, то и она тоже. Ее решительность на мгновение угасла, но любопытство все-таки взяло верх. Медленно, тайком, она выглянула из-за угла здания, и ее глазам предстала жуткая сцена.

Посреди улицы два человека в поношенных кожаных кепках и выцветших рубашках пинали скорчившегося и стонущего мужчину. Элизабет сразу узнала его – мистер Уорд. Рядом стоял экипаж. В открытую дверцу виднелся человек в черном дорогом костюме и цилиндре. Он стоял на подножке, освещая жуткую сцену фонарем.

– Ты выбрал не тот день, чтобы вернуться к делам, Уорд, – произнес мужчина в экипаже. Фонарь освещал лишь его ноги, лицо было скрыто в тени. – К тому же ты полез куда не просили. Прощай, Уильям.

Элизабет застыла в ужасе, она не могла сдвинуться с места. Мужчина достал из кармана блестящий револьвер и, не обращая внимания на вымученные мольбы Уорда, выстрелил.

Вспышка на мгновение осветила улицу. Услышав глухой стук головы Уорда о брусчатку, Элизабет вскрикнула. Этот крик удивил ее не меньше, чем убийц. Все трое посмотрели на нее, и мужчина в экипаже небрежно бросил:

– Убрать свидетелей.

Дверца за ним захлопнулась, и двое вооруженных мужчин направились к Элизабет.