Текст книги "Девушка из штата Калифорния"

6

Вот мы уже и в новом году живем, и бессонница по пятам перешла за мной прямехонько в новый год. Ведь это ж надо проснуться в три часа ночи и задуматься о том, кто же был «отцом», создателем советской большой секции-стенки, от пола до потолка, которая выполняла функции многочисленных предметов мебели: бара, витрины для посуды, рабочего стола, комода, шкафа для одежды и белья, книжной полки, и т. д. Ведь, оказывается, все эти рабочие столы, шкафы и книжные полки не только должны быть отдельными предметами, но еще и стоять в разных комнатах, называемых столовая, офис, спальня, гостиная. Я, конечно, знала все эти слова и давала их английские эквиваленты своим русским студентам (чем кстати ставила их в тупик, когда просила рассказывать, какие у них гостиные и спальни), но как теперь понимаю, никогда не подозревала об их истинных значениях. Ну, подумаешь, думала я, что это все в одной комнате – велика важность! Но сейчас я осознала все истинное величие создателя секции-стенки и считаю, что совершенно несправедливо его имя осталось неизвестно широким массам. Если уж не Нобелевской премии, то уж, по крайней мере, известности он заслужил. Я могу вас уверить, что это – непризнанный гений. Вот почему.

Вчера нам привезли новую спальню. Все, кроме кровати. Как пошутил в магазине мой муж: «Уж кровать-то у нас есть!» И я сразу сравнила его со счастливыми обладателями матрацев у Ильфа и Петрова. Спальный гарнитур был куплен мне, ведь мужчине не нужно ни зеркало с многочисленными ящиками, ни комод для белья. Комод – какое странное древнее слово. Майк (муж) только позволил себе занять маленькую прикроватную тумбочку. Тумбочка – тоже слово не подарок, напоминает что-то больничное, казарменное и убогое. Вы, читатель, не подумайте, что мне уже и русский не хорош, просто я хочу описать четыре предмета мебели, которые это заслужили, потому что красивые. А получается, что и слов не могу найти подходящих. Может, мне мешает знание английского, в котором есть более мягкие и удобные слова иногда. Как знать, стараюсь быть объективной. А прикроватной тумбой называется ночная стойка или ночной столик, на котором стоит настольная лампа. Их два, с каждой стороны супружеского ложа. Неужели в фильме с Михаилом Ульяновым в главной роли, где он играет крупного директора и где были эти столики, их называли прикроватными тумбами? Но ведь это раненный в грудь, оскорбленный до глубины своего деревянного сердца ночной столик!

В общем, мебель красивая, и я туда вчера стала перемещать все свои цацки-вещи, и вдруг ночью я проснулась, взглянула в темноте на новую зеркальную мебелину и стала чуть ли не хохотать, потому что вспомнила о незаслуженно забытом отце-создателе универсальной секции-стенки. Это какого же недюжинного ума надо быть обладателем, чтобы придумать такой универсальный кусок (прямой перевод с английского), эдакого многофункционального мебельного монстра, от пола до потолка, и все там вроде на месте, и не надо никаких столовых, офисов и спален. Тут все тебе компактно и удобно, у одной стеночки, чего хочешь там, то и бери – книжечку, платьице, бельишечко, или чайный сервиз. Хотя шкафчик для одежды там явно маловат. У американцев вообще нет такой мебели, как шкаф. Шкафы у них встроены в стены, туда заходишь, и берешь одежду. Сапоги в Калифорнии нужны только для фасону, т.к. всегда тепло. А вот туфель у меня тут побольше, чем было там, в Прибалтике. Как-то, с полгода назад, мы были на семейном сборище у тетки Майка, и одна родственница, американка лет пятидесяти, похвалила мои черные замшевые туфли. Майк решил, наверно, ее удивить (но просчитался, однако) и говорит: «Да у Зои пар двадцать туфель. И зачем ей столько?», на что родственница, скромно опустив глаза, ответила: «А у меня сорок пять». Она не актриса, это я точно знаю. Мне стало очень смешно, что Майку не удалась шутка, и очень удивительно, что сорок пять. И мне очень захотелось спросить, где же она держит сорок пять пар, что же это, отдельный шкаф, типа гениальной стенки, и как часто она носит каждую пару, ведь в году сорок восемь недель. А может, ей даже три пары не хватает? Но я воздержалась от своих глупых вопросов.

Мебель он мне купил, оттого и возникли все эти мысли. А вообще-то мы поехали в огромный мебельный магазин «Левитц», чтобы посмотреть там кожаные диваны для гостиной. Диваны у Майка были, но восьмилетней давности и совсем не кожаные. Оказалось, что в этом случае у нас и вкусы совпадают, так как мы оба хотели черную кожу в гостиную. В «Левитце» мы перевалялись на всех имеющихся там кожаных диванах – мы их примеряли. Нашей задачей было удобно вмещаться вдвоем, в сидячем и лежачем положении, например, когда смотрим ТВ в гостиной. Поэтому всякие узко-жесткие мы сразу отметали и часто укладывались на мягкие, тестировали. «Левитц» нам не угодил, и мы поехали еще в один солидный магазин, вернее, сеть магазинов (тут обычно все сетями), «Робинсон». Когда мы там опять принялись за свое, то есть валяться по диванам, к нам подошла симпатичная продавец-менеджер. Она заведует секцией, оформляет кредиты и рекламирует свой товар, как бы бизнес-леди. Одета она была словно для важной конференции, поэтому русское слово «продавец» ей не совсем подходит. И вот, пока мы с Майком примеряли диваны, она к нам пристала с объяснениями и рассказами про выделку кожи, про модели мебели, про производителей (русское слово «производитель» мне напоминает быка).

Потом она все-таки уболтала нас купить черное кожаное кресло-реклайнер (дословно «отклоняющееся»), в котором можно принять лежачее положение легким нажатием ручки (помните Андрея Миронова в «Бриллиантовой руке», как у него там комбинезон легким движением руки должен был превращаться в шорты, но заела молния в нужный момент). Так вот, когда наша продавец стала перечислять мебель, которую нам предлагала, она вдруг оговорилась и сказала вместо «love seat» «lover», то есть вместо «маленький двухместный диванчик для сидения, дословно «любовное сидение», она сказала «любовник», глядя на Майка (размечталась, видно, в рабочее время). Майк сделал вид, что не заметил, а мы со второй продавщицей, сидевшей рядом за столом, плотоядно захихикали.

Ее сервис на нас подействовал, и мы заказали диваны в «Робинсоне». По американским общепринятым негласным стандартам в гостиной всегда стоят два дивана: один побольше, второй поменьше. Позже, в «Левитце», мы, как бы неожиданно для самих себя, купили стол в столовую, с шестью стульями, в общем, разошлись не на шутку. Стол – черный и блестящий, а стулья – бархатно-переливчатые. Так что теперь мы завтракать и обедать можем по-человечески, сидя за большим столом. А-то весь год мы это делали в гостиной за маленьким журнальным столиком. Который тоже был у нас универсальным, за ним можно читать, писать, обедать и класть на него ноги. Ведь у американцев первое назначение журнального столика – это сложить на него ноги. Сначала это меня очень возмущало. Но ведь я сюда приехала, а не они ко мне. Пришлось привыкнуть. Майк при мне этим сильно не злоупотребляет. Хотя, когда мы хотели купить тут новый журнальный столик, то ничего не могли подобрать, т. к. что нравилось мне, из стекла, например, было непрактично для ног. Поэтому пока мы со своим старым, прочным, деревянным. Универсальный он наш. За мебель мы еще ничего не платили (у нас нет таких денег). Расплатиться надо через год или полгода.

Средний американец, к каковой прослойке мы принадлежим, живет в кредит. В кредит, на тридцать лет, покупает дом, машину, кредитной карточкой расплачивается на бензозаправке, в магазине или ресторане. Когда приходят чеки-зарплата, американец рассылает счета в разные компании, чтобы оплатить домашние удобства и расходы с кредитных карточек (их обычно несколько). Это непросто понять иностранцу, например, русскому. Я тут уже полтора года и вот до сих пор все вникаю во все эти финансовые операции, которые для американца являются обычной ежедневной или еженедельной рутиной. В банк Майк едет один раз в неделю, чтобы положить туда свой чек-зарплату или взять наличные деньги.

Месяц назад я наконец-то начала себя обучать испанскому, причем очень интенсивно. Подход с ленцой здесь не годится – ничего не выучишь. Может тому, кто изучает иностранный язык, пригодятся мои советы, я ведь опытный преподаватель (не забыли? а то, может, думаете, «треплется там какая-то»). Я переписала испанские аудиокассеты с испанско-английского учебника специально для себя, со своими русско-английскими комментариями (как мне удобнее и быстрей запомнить при прослушивании). И вот, я как бы сама себе даю лекцию, обучая себя испанскому. Это очень весело. В новом языке встречаются всякие смешные несоответствия и переводческие перлы. Я сравниваю сейчас испанский с русским и английским, еще что-то помню из немецкого и французского. То, что испанские слова с красивыми значениями часто смахивают на русские ругательства, меня веселит. А вот то, что некоторые испанские слова совпадают почти по значениям с «родным» прибалтийским языком, меня удивляет и как бы умиляет. Так или иначе и первое и второе обстоятельство помогает запоминать новые слова по ассоциации с теми, которые я знаю в других языках.

Я кручу без конца эти кассеты, слушая свои лекции, которые даю в очень веселой форме, с шутками и прибаутками. Подкалываю испанцев, и американцев, если вдруг встречаются какие-то странности. Достается всем. Например, там есть такая фраза. Американец говорит испанцу (явно латиноамериканцу, ведь учебник-то местный): «Нам-то, американцам, выучить испанский легче, чем вам английский». Я сразу добавляю, что явно американцы не очень высокого мнения о способностях «латинцев» (латиноамериканцев). А позже, в этом же диалоге, американец добавляет: «Если постараетесь, пройдет немного времени, и вы выучите английский». На что я опять откликаюсь: «Ну да, очень скоро, вон, как наша испанская бабка, живет тут в США уже сто лет и двух слов связать не может по-английски». (Бабке Майка восемьдесят пять лет и живет она в США лет тридцать.) Вот так, с шутками, я за полтора месяца уже выучила пол-учебника и довольна своими начальными познаниями. Главное – не давать себе покоя, не делать перерывов по неделе и дольше. При изучении языка всегда надо помнить банальную истину: успех впрямую зависит от приложенных усилий. Ведь здесь есть люди, которые, живя в стране по двадцать лет, еле-еле говорят по-английски. А есть (я знаю одну русскую), которая, сидя дома с детьми, за пять лет выучилась говорить отлично и теперь идет в колледж учиться чему-то. Мне, как лингвисту, понадобится полтора-два года усиленной самостоятельной работы, чтобы выучить язык. По крайней мере, не понимать мексиканские телесериалы через полгода уж стыдно будет. Ведь русский зритель знает, какой там уровень разговора. Их тут по нескольким каналам показывают. Я даже узнаю некоторых актеров, что еще смотрела в России в «Просто Мария» и т. д. Это очень замечательно понимать их по-испански. А всех больше мне хочется удивить своего бывшего учителя-иранца Эсси (я его про себя называю Эська). Он мой хороший друг и отлично говорит и по-английски, и по-испански. Я хочу заявиться к нему в класс через полгодика и поговорить с ним по-испански. Вот у мексиканцев, его студентов, глаза повылезут от удивления, ведь они ходят учат английский уже второй год к нему в класс, а все не умеют говорить как следует. А вообще-то они добрый народ и простой, и я не знаю, зачем мне надо, чтобы у них глаза вылезали.

Здесь, в Калифорнии, часто испанские названия произносят на американский манер. И это, а также и факт, что территории Калифорнии когда-то принадлежала Мексике, немного задевает живущих здесь латиноамериканцев. В основном это мексиканцы. Обижаются они, и иногда можно увидеть мексиканский флажок на машине (тогда Майк чертыхается что есть мочи). Можно подумать, что если бы Калифорния была бы по сей день в их умелых руках, они бы сюда рвались. Ведь потому и рвутся, что Штаты, в цивилизацию. Лос-Анджелес – самый крупный город на Западном побережье США, почти все американские кинозвезды и другие знаменитости имеют здесь дома (например, Майкл Джексон, Мадонна, Шварценеггер), и тусуются тут в Голливуде. Не надо путать понятия Голливуд, Западный Голливуд, Северный Голливуд, это совсем разные районы и даже города, о чем я выше уже упоминала. Модные тусовки местных знаменитостей происходят в районе богатых магазинов, салонов, дискотек, Голливуде. Мы там были один раз вечером. Я помню, я там что-то оробела, это было через пару недель после моего приезда в Америку, когда мы только познакомились с Майком. Он меня туда возил. Там какие-то панки, голубые, и всякого такого рода разношерстная публика толпилась возле каких-то забойных дискотек. Мне казалось, что все на меня смотрят с укоризной, потому что я не панк или еще не кто-нибудь. И мы пошли посидеть в тихое кафе. Когда сама сяду за руль, обязательно везде съезжу и все посмотрю своими глазами.

* * *

Недавно позвонила одной тут русской подруге, Лене, это той, у которой я была «подругой невесты» на свадьбе. У нее все в порядке с чувством юмора, поэтому мы с ней нахохотались вволю, обсуждая одну молодую американку. Брат мужа Лены, который был на свадьбе «лучшим мужчиной» (best man), завел себе подружку. Ему тридцать семь лет, а ей двадцать два. Она из штата Юта из довольно бедной многодетной семьи. Девушку бог ростом не обидел – она метр девяносто сантиметров. Лена мне ее мастерски описала, у нее ведь взгляд художницы. Лена говорит: «Ты знаешь, у нее глаза, как у коровы». Я спрашиваю: «Это что ж, хорошо или плохо?» Оказалось, что вроде как и хорошо, потому что большие и влажные, но вроде как и не очень, потому что как бы далеко друг от друга находятся. Но главное не в ее исполинской внешности с коровьими глазами и размером обуви сорок два (я до сих пор считаю: у них тут восемь – это тридцать восемь, а двенадцать – это наверно, сорок два), а в том, что Лена должна с этой девушкой делить ванную комнату. Из ванной комнаты девушка-исполин не выходит подолгу, принимая долгие души по два раза в день. Для калифорнийцев принимать душ два раза в день дело обычное. Но ведь это быстро, зачем же там стоять три часа. Так и всю жизнь в душе простоишь. Девушка подолгу живет (гостит) в доме у лучшего мужчины, вот уже полгода после ее последнего появления в доме. Семья там мормонская (штат Юта известен большим населением мормонов), и поэтому все считают, что она девушка. А ее жених (тридцать семь лет) мальчик, как бы почти. Но ведь Лена не может не слышать их общения в спальне, которая у нее за стеной. Такого общения, Лена говорит, трудно не услышать. От мальчика девушка-мормонка совершенно официально едет посещать в Сан-Диего (два с половиной часа езды) своего бывшего мальчика, причем рассказывает это всей семье своего жениха, как ей тут скучновато и надо развеяться и повидать друзей в Сан-Диего. Вот так весело у Лены в доме. Муж у нее ленивый, толком не работает, и до сих пор не может снять им с Леной отдельное жилье (это абсолютно не принято у американцев – жить вместе с родителями). Так они и живут огромным кагалом, шесть взрослых в одном доме.

Осенью молодая невеста лучшего мужчины поехала к себе в Юту повидать семью. Все облегченно вздохнули здесь, в Калифорнии. Однако она там долго не задержалась, а тут же вернулась, якобы на День Благодарения (американский национальный праздник в последний четверг ноября). Вся семья втайне надеялась, что она после праздника уедет. Но зря надеялась. Девушка оказалась нахальной, так и живет три месяца. Я сказала Лене, что и не подозревала о том, что американки рвутся замуж в двадцать два года. Но эта Натали (исполинка), видимо, исключение. Видно ее собственная семья и Юта сильно проигрывают в сравнении с семьей и житьем в Калифорнии, вот она и решила завоевать тридцатисемилетнего мальчика. Кстати, мальчик недурен собой, говорят, даже в кино снимался.

Ну и тепло здесь конечно. Вот сегодня, третьего января, ночью почти шестнадцать градусов тепла. Вчера вечером прошел сильный дождь (редкое явление) и стало очень тепло. До этого было одиннадцать – тринадцать ночью. Я обожаю осень и зиму здесь, можно хоть одежду всякую поносить, подемонстрировать. А-то летом только шорты да маленькие маечки – жарко. Это уж не демонстрация одежды, а демонстрация фигуры. У кого она есть. Американцев много очень толстых, объедающихся всякой быстрой едой (гамбургеры, жареная картошка и т. д.). Это вкусно, но очень жирно и вредно для здоровья. Поэтому это все называется junk food, еда на выброс, как бы мусорная еда. Мы иногда с Майком тоже грешим гамбургерами, под настроение. Много жирных тут, но много и красивых. Население большое, очень разнорасовое и разномастное. Представляете, приехали со всех концов мира, перемешались, развели детей. Ничего не понять ни в национальности, ни в расовой принадлежности (зачастую). Если ты толстый, тебе никто не запрещает ходить в спортзал (gym) и исправлять фигуру, поддерживая себе в хорошей форме. В спортзале весело. Всякие люди ходят. Инструкторы хорошие. Поскачешь под музыку, поболтаешь со всеми.

Чем больше со всеми общаешься, тем больше узнаешь для себя всякой полезной информации. Я совершенно не понимаю (я тут знаю одну русскую), как можно жить в стране без языка, стоять только у себя на кухне, на пальцах объясняться с собственным мужем и никуда не ходить самостоятельно. Это что ж за жизнь собачья (как собака на привязи и говорить не умеет)? По сравнению с теми условиями, откуда эта русская, ей, видимо, и такая жизнь кажется раем. Она даже не смотрит ТВ, т.к. ничего не понимает, не читает ни книг, ни газет. Я бы умерла от скуки. Но ей некогда скучать. Она все время в домашних делах. И ее это, видно, устраивает. С ней приехал ее одиннадцатилетний сын из России, который ходит в местную школу и довольно много уже понимает, но говорит не очень много и с очень сильным акцентом. На выходные к мужу-американцу приезжают его две дочки, шести и девяти лет, которые очень не любят вторую (да еще и русскую) маму. Девочки очень разбалованные (как и большинство американских детей), и русской маме приходится с ними воевать, не умея объясниться. Я ходила ей давать уроки английского, но ей стало жалко три доллара в час, что в два-три раза дешевле, чем в Прибалтике, и в пять – восемь раз дешевле, чем здесь. Ведь лучше уродоваться без языка, чем платить этой нахальной учительнице, которая так раздражает своими короткими юбками ее мужа. Муж у нее толстенький, маленький и очень тихий. Мне гораздо приятней раздражать своего – хорошенького, высокого и стройного. Но ей, видно, это все виделось по-другому. Она решила, что лучше быть подальше от такой помощи, и на Новый Год она просто бросила трубку, когда я позвонила и поздравила ее мужа (он был раньше моим студентом перед ее приездом, пытался изучать русский). Я хотела поздравить ее, ведь мне надо говорить с ним по-английски, с ней по-русски, но она не могла вынести, что она ничего не понимает из нашего с ним разговора, и не стала со мной разговаривать. Вот какие вежливые и благодарные русские тут попадаются, земляки. Кто-то спрашивал: «Нет ностальгии?» Нет! По хамству и невежеству, по неуважению и бестактности. Вот и сюда пробрались такие. Это, конечно, не закономерно, но бывают и такие исключения, хотя жизнь впоследствии все ставит на свои места. Когда широкая русская душа здесь, за тридевять земель, оказывается такой мелкой, жадной и завистливой – за державу обидно. А ее мужу, видно, нравится быть у нее под каблуком (как показала жизнь через несколько лет, это было не так). Ему, видно, плевать, что она и по-русски-то с ошибками пишет. Зачем домохозяйке писать. Благо, хоть не гуляет. Первая жена загуливала от него, что привело к разводу. (Некоторые читатели вероятно узнали в вышеописанном портрете американца, моего первого студента русского языка.)

Вот такие всякие истории я вам порассказала опять. Скоротала бессонницу за писаниной. Как-то одна американка спросила редактора журнала, что нужно, для того чтобы писать. Она сказала, что очень любит писать, но не знает как это делать. Редактор ей ответила: «Надо вставать в шесть часов утра, садиться за стол, и писать, писать, писать, и так целыми днями». Это я тут вычитала недавно в каком-то журнале в рубрике «Письма в редакцию». Я посмеялась над глупым вопросом и остроумным ответом: Хочешь – так пиши! Как будто кто-то кому-то запретил. И еще, на прощание с этой главой, хочу привести другую шутку. Мы как-то с Майком ездили в Сан-Диего к его другу Джефу. Среди ночи, я решила посетить удобства. Возвращаясь в свою комнату, я увидела на двери табличку. Рабочее время офиса. Прочитав ее, мне хотелось смеяться навзрыд, но была глухая ночь и все спали. Привожу здесь текст этой таблички на двух языках. Я думаю в русском переводе это не очень смешно. На английском это ужасно смешно, особенно когда знаешь Джефа и его любовь к постоянному отдыху.

OFFICE HOURS

Open Most days about 9 or 10.

Occasionally as early as 7, But

Somedays as late as 12 or 1.

We close about 5:30 or 6.

Occasionally about 4 or 5, But

Sometimes, as late as 11 or 12.

Somedays or afternoons, we aren’t here at all and Lately I’ve been here just about all the time Except when I’m Someplace else.

ЧАСЫ РАБОТЫ ОФИСА

Открыто большинство дней примерно с 9 или10.

Иногда даже так рано, как в 7, но

в некоторые дни так поздно, как в 12 или в 1.

Мы закрываем в 5:30 или в 6.

Иногда около четырех или 5, но

иногда так поздно, как в 11 или 12.

В некоторые дни или после обеда нас здесь совсем нет, и в последнее время я был здесь почти что все время. Кроме тех случаев, когда я был где-то в другом месте.

Январь, 1997 г.