Текст книги "Транспортные преступления"

С. Н. Захаров непосредственный объект данного преступления видит в нормальной, безопасной эксплуатации транспорта[182]182
  Захаров С. Н. Водно-транспортные преступления: расследование и предупреждение. М., 1977. С. 12.


[Закрыть]. Более точным следует признать определение непосредственного объекта повреждения транспортных средств и путей сообщения, предложенное В. И. Касынюком. Под объектом он понимает «отношения, обеспечивающие нормальное функционирование технических систем… транспорта»[183]183
  Касынюк В. И. Уголовная ответственность за повреждение путей сообщения и транспортных средств. Харьков, 1979. С. 8.


[Закрыть]. Однако и такая трактовка объекта не лишена некоторых погрешностей. Дело в том, что указание на «нормальное функционирование технических систем» не отражает в полной мере сущности данного деяния, не раскрывает его общественную опасность. Объектом преступления, предусмотренного ст. 267 УК, является не нормальное функционирование технических систем транспорта вообще, а такое функционирование транспорта, которое служит необходимым условием безопасности и безаварийности его работы. Нарушить же нормальное функционирование транспорта можно и не посягая на безопасность его движения или эксплуатации.

Посягательство на объект осуществляется путем воздействия на материальную сущность нарушаемых общественных отношений, т. е. на предмет преступления. В ст. 267 УК законодатель в качестве предмета преступления называет транспортные средства, пути сообщения, средства сигнализации или связи, другое транспортное оборудование. Характеристика указанных видов предмета совпадает с той, которая уже была дана нами применительно к составу преступления, предусмотренному ст. 266 УК.

Объективная сторона преступления складывается из следующих признаков: а) деяния в форме разрушения, повреждения или приведения иным способом в негодное для эксплуатации состояние транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи, другого транспортного оборудования либо в форме блокирования транспортных коммуникаций; б) последствий в виде тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека, крупного ущерба (ч. 1 ст. 267), смерти одного (ч. 2 ст. 267) или нескольких (ч. 3 ст. 267) лиц; в) причинной связи между деянием и последствиями.

Деяние в анализируемом составе преступления содержит несколько альтернативных действий. Рассмотрим их подробнее.

Анализ объективной стороны преступления приводит к выводу, что термины «разрушение», «повреждение», «иной способ приведения в негодность» используются законодателем и для характеристики способов воздействия на транспортные объекты, и для описания последствий этого преступления. Причем в последнем случае они носят двоякий характер: первоначальные (ближайшие) вредные последствия – приведение полностью или частично в негодное для эксплуатации состояние транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи, иного транспортного оборудования и более отдаленные (конечные) вредные последствия – тяжкий или средней тяжести вред здоровью человека, крупный ущерб, гибель одного или нескольких потерпевших.

Прямое указание в законе на способ причинения преступного результата путем «разрушения, повреждения или иным способом», на первый взгляд, как будто исключает возможность совершения преступления в форме бездействия. На практике чаще всего так и происходит – пути сообщения и транспортные средства повреждаются посредством активных действий. Вместе с тем не является чем-то абсолютно нереальным совершение данного преступления, хотя и в крайне редких случаях, в форме бездействия. Например, машинист маневрового тепловоза бездействует в момент, когда тепловоз на большой скорости приближается к стоящим вагонам, преследуя цель повредить их в результате столкновения. Мотивом здесь могут быть месть, хулиганские побуждения и т. п. Важно отметить другое: поскольку в качестве элемента механизма преступного поведения в приведенном примере выступает техническое средство, его (данное средство) в принципе всегда можно использовать как орудие причинения вреда, не совершая при этом активных действий. Спорным, однако, остается вопрос о квалификации такого поведения. Нам представляется ошибочным мнение тех криминалистов, которые считают, что в подобных случаях ответственность должна наступать не по ст. 267, а по ст. 263 УК. Анализ диспозиции ст. 263 УК приводит к выводу, что конструкция данной нормы исключает возможность умысла по отношению к последствиям запрещенного ею поведения, а стало быть, неприменима к описанной выше ситуации.

Разрушение транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи, другого транспортного оборудования представляет такое воздействие на предметы, в результате которого полностью утрачивается возможность их использования по целевому назначению. Повреждение названных предметов есть приведение их в состояние, когда они частично теряют способность быть использованными по целевому назначению.

Отличие разрушения от повреждения заключается как в способе воздействия на предмет посягательства, так и в интенсивности такого воздействия. Разрушение транспортных объектов выражается в таком нарушении конструктивной целостности транспортных средств и иных предметов, которое либо требует проведения капитального ремонта этих предметов для восстановления их эксплуатационных свойств, либо вовсе исключает возможность или целесообразность их восстановления по техническим или экономическим соображениям. При повреждении не наблюдается столь высокая степень интенсивности воздействия на предмет. В ряде случаев, считают отдельные криминалисты, оно может не сопровождаться даже нарушением их конструктивной целостности. Это имеет место, например, когда те или иные приборы и механизмы приводятся в нерабочее состояние путем их отключения.

Считать такого рода действия повреждением можно только с известной долей натяжки, ибо семантическое толкование термина «повреждение» дает крайне мало оснований для вывода о том, что им охватываются подобные ситуации. Между тем судебная практика сталкивалась с проблемой квалификации действий, выходящих за рамки понятий «разрушение» и «повреждение». К таким действиям, например, относится приведение различного рода технических устройств (маяков, эхолотов, радиолокаторов, светофоров, семафоров и т. п.) в непригодное для эксплуатации состояние путем их отключения, перевод железнодорожной стрелки в неправильное положение, загромождение железнодорожного пути, фарватера или взлетно-посадочной полосы различными предметами, перенос знаков судоходной обстановки в другие места, подача ложных сигналов и т. п.

Вполне очевидно, что перечисленными действиями соответствующие предметы не только полностью, но и частично не утрачивают способности быть использованными по целевому назначению. Поэтому вынужденная квалификация подобных действий по ст. 86 УК РСФСР 1960 г. была результатом расширительного толкования уголовного закона.

В процессе реформы уголовного законодательства этот пробел закона был восполнен путем включения в диспозицию ст. 267 УК указания на «иной способ приведения в негодное для эксплуатации состояние» транспортных объектов. Под иным способом понимается любое другое (кроме разрушения и повреждения) воздействие на предмет преступления, в результате которого транспортная техническая система или ее отдельные элементы временно выходят из строя и не могут быть использованы по своему основному технологическому назначению. Конкретные виды применения такого способа уже приводились выше.

Разрушение или повреждение путей сообщения (например, строящейся взлетно-посадочной полосы) и транспортных средств (например, внутреннего оборудования купе вагона), которые не связаны с безопасностью функционирования транспорта, но причинили материальный ущерб, должны квалифицироваться по статьям о преступлениях против собственности. Если в результате разрушения или повреждения соответствующих транспортных объектов не наступили тяжкие последствия, деяние может быть расценено в качестве административного проступка. В этом случае, например, повреждение железнодорожного пути, сооружений и устройств сигнализации и связи либо другого транспортного оборудования должно повлечь ответственность по ст. 11.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях. Таким образом прослеживается взаимосвязь между различными элементами состава и характером преступления в целом, как посягающим на наиболее важные общественные отношения в сфере безопасного функционирования транспорта.

Разрушение или повреждение путей сообщения и транспортных средств, а тем более, приведение их в негодное для эксплуатации состояние иным способом не требуют дополнительной квалификации по ст. 167 УК (умышленное уничтожение или повреждение имущества) или по ст. 168 УК (уничтожение или повреждение имущества по неосторожности), ибо данные последствия уже учтены законодателем в процессе криминализации рассматриваемых деяний. Идеальная совокупность возможна лишь при повреждении путей сообщения и транспортных средств в результате хищения деталей, приборов, обеспечивающих безопасную работу транспорта, а также в тех случаях, когда, повреждая предметы посягательства, виновный действует из хулиганских побуждений, если, разумеется, своими действиями он одновременно грубо нарушает общественный порядок, выражая явное неуважение к обществу. В первом случае действия виновного дополнительно квалифицируются по статьям о преступлениях против собственности, во втором – по ст. 213 УК.

Объективная сторона состава в ныне действующей редакции сформулирована таким образом, что преступление будет признаваться оконченным не с момента разрушения, повреждения или приведения иным способом в негодное для эксплуатации состояние транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи либо другого транспортного оборудования, а с момента наступления указанных в законе последствий.

При этом необходимо учитывать два важных обстоятельства. Во-первых, транспортные объекты в момент их разрушения, повреждения или воздействия на них иным способом должны находиться в процессе эксплуатации. Следовательно, уничтожение или повреждение указанных объектов в период их установки или ремонта, т. е. до того, как они вступили в эксплуатацию, не образует состава рассматриваемого преступления. Во-вторых, наличие первоначальных вредных последствий само по себе, без учета их дальнейшего влияния на безопасность движения и эксплуатации транспортных средств, не может служить основанием для привлечения лица к ответственности по ст. 267 УК.

Характеристика конечных последствий преступления идентична той, которая давалась при анализе ст. 263 УК.

Состав преступления – материальный. Ответственность не за наступившие последствия, а лишь за создание опасности их наступления по ст. 267 УК исключена.

Верховный Суд РФ по одному из дел отметил, что действиями Г. и Б. (хищением дроссельных перемычек) была нарушена работа сигнализации, что могло привести к крушению при движении поезда. Однако в новом УК РФ (ст. 267) уголовная ответственность предусмотрена только за такие действия, связанные с приведением в негодность транспортных средств, путей сообщения, средств сигнализации или связи, которые повлекли по неосторожности причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека, либо причинение крупного ущерба, либо смерть одного или нескольких потерпевших. В данном случае таких последствий не наступило. Следовательно, Г. и Б. подлежат осуждению только за хищение[184]184
  БВС РФ. 1997. № 6. С. 14–15.


[Закрыть]. Аналогичное решение Верховный Суд России принял и по делу М.[185]185
  Судебная практика по уголовным делам. Тематический сборник. М., 2001. С. 342–343.


[Закрыть]

Не меньшие трудности для уголовно-правовой теории и судебной практики представляет правильное установление причинной связи по данной категории дел. В частности, возникает вопрос, как устанавливать причинную связь в тех случаях, когда вначале имело место разрушение или повреждение транспортных объектов, а уже затем (с определенным разрывом во времени) – наступление указанных в законе последствий? Что и с чем должна соединять такая причинная связь?

В литературе мы находим различные ответы на поставленные вопросы. Едва ли можно признать плодотворным предложение устанавливать причинную связь сначала между действиями виновного и разрушением, повреждением предметов, приведением их в негодное для эксплуатации состояние иным способом, а затем – между этим промежуточным результатом и предусмотренными законом конечными последствиями. Причинная связь должна устанавливаться между деянием и последствиями. И если деяние выражается в виде разрушения, повреждения или приведения в негодность иным способом каких-то предметов, то именно с названными действиями должна соединять причинная связь наступившие в результате последствия. Включать в эту цепь каузально-следственных зависимостей еще и дополнительное звено в виде причинной связи между действием виновного и разрушением (повреждением) совершенно излишне.

Блокирование транспортных коммуникаций представляет собой относительно самостоятельный вид анализируемого преступления. Под ним понимается совершение разного рода действий по созданию препятствий (помех) для свободного функционирования транспортных средств, серьезно затрудняющих или парализующих полностью нормальную, безопасную деятельность технических транспортных систем в целом или отдельных их элементов. Блокирование может осуществляться путем устройства на транспортных коммуникациях завалов, баррикад, заграждений, преград, путем их перекрытия людьми, транспортными средствами, животными; за счет установки постов, пикетов, препятствующих свободному доступу к транспортным объектам обслуживающего их персонала; в виде создания помех для передачи информации, необходимой для обеспечения безопасного функционирования транспорта, и т. п.

Транспортными коммуникациями признаются пути сообщения с элементами транспортной инфраструктуры, призванной обеспечивать безопасность функционирования транспортных средств. Сюда относятся: железнодорожное полотно, взлетно-посадочные полосы, оборудованные знаками навигационной обстановки морские и речные фарватеры, судоходные шлюзы и каналы, тоннели, трамвайные пути, автомобильные дороги и т. п.

Примерами совершения комментируемого преступления могут служить предпринятые в 1998 г. шахтерами Кемеровской области акции по блокированию транссибирской железнодорожной магистрали; учиненные в 2000 г. в Приморском крае действия забастовщиков по перекрытию автомобильной дороги федерального значения Владивосток – Хабаровск; осуществленные в знак протеста против задержки выдачи зарплаты действия жен военнослужащих по блокированию взлетно-посадочной полосы на одном из военных аэродромов России. Примечательно, что только в первом из приведенных случаев было возбуждено уголовное дело по признакам совершения преступления, предусмотренного ст. 267 УК, но и оно вскоре было прекращено.

Состав преступления – материальный. Поэтому необходимо установить не только наличие предусмотренных законом последствий, но и причинную связь между ними и породившим их деянием. Важно также, чтобы и деяние (в той или иной форме блокирование транспортных коммуникаций), и последствия (в виде того или иного физического или материального вреда) были связаны с создание угрозы безопасности движения транспорта или его эксплуатации, т. е. нарушали режим безопасности в сфере функционирования определенного вида транспорта.

Субъективная сторона преступления требует неоднозначного подхода к ее оценке. В отношении самого факта разрушения, повреждения, приведения транспортного объекта в негодное для эксплуатации состояние иным способом, блокирования транспортных коммуникаций возможен только умысел: субъект сознает характер учиняемых им действий и желает поступить таким образом.

В ранее действовавшей редакции рассматриваемая норма непосредственно в диспозиции содержала фразу «умышленное разрушение или повреждение». На тех же позициях стояла судебная практика. Так, Верховный Суд России по делу Г., осужденного Красноярским краевым судом за умышленное повреждение подвижного состава, пришел к выводу, что в его действиях по отношению к повреждению вагона усматривается неосторожная вина. Уголовная же ответственность по ст. 86 УК РСФСР (ст. 267 УК РФ) наступает только за умышленное повреждение путей сообщения или транспортных средств[186]186
  Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., 2001. С. 969.


[Закрыть].

Думается, что с изменением редакции нормы суть уголовно-правового запрета осталась неизменной: разрушить, повредить, привести в негодность иным способом, блокировать можно только осознанно (умышленно). Неосторожное причинение последствий первого ряда исключает ответственность по ст. 267 УК.

Что касается психического отношения субъекта к последствиям в виде причинения физического или материального вреда, то оно может выражаться только в форме неосторожности (преступного легкомыслия или небрежности). Следовательно, и данное преступление может совершаться со смешанной формой вины. Причем, по нашим данным, она имеет место при совершении примерно 70 % анализируемых деяний. Не все криминалисты разделяют эту точку зрения. Такой подход есть результат игнорирования реально существующей сложной структуры субъективной стороны в составах преступлений, подобных рассматриваемому.

Мотивами разрушения и повреждения путей сообщения и транспортных средств могут быть корысть, хулиганские побуждения, месть и т. п. Правильное установление мотивов и целей в некоторых случаях может влечь изменение в квалификации содеянного. Так, умышленное разрушение или повреждение путей сообщения, средств сигнализации и связи лицом, преследующим цель подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации, будет квалифицироваться по ст. 281 УК как диверсия. Те же действия, совершенные путем взрыва, поджога или иным опасным способом и преследующие цель нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, потребуют квалификации по ст. 205 УК (терроризм). Несколько сложнее решается вопрос в случае повреждения транспортных средств и особенно средств сигнализации и связи с целью хищения деталей, приборов, узлов или механизмов, с помощью которых обеспечивается безопасная работа различных видов транспорта. В данном случае вред причиняется одновременно нескольким объектам (безопасности функционирования транспорта и собственности), т. е. имеет место идеальная совокупность преступлений, что требует соответствующего отражения и в квалификации содеянного: ответственность должна наступать как по ст. 267 УК, так и по статьям о преступлениях против собственности.

Субъектом преступления может быть любое физическое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, в том числе и работник транспорта. Отдельные исследователи считают, что работник транспорта вообще не может быть субъектом данного преступления. Другие авторы менее категоричны и полагают, что по ст. 267 УК не могут квалифицироваться лишь преступления работников транспорта, совершенные ими при исполнении служебных обязанностей. Обе позиции одинаково уязвимы.

Ставить вопрос о квалификации действий, подпадающих под признаки ст. 267 УК, в зависимость от того, кем они совершены, представляется недопустимым. Умышленное разрушение или повреждение транспортных объектов, приведение их в негодность иным способом далеко выходит за рамки нарушения правил безопасности движения и эксплуатации транспорта. Сам факт совершения такого преступления не частным лицом, а работником транспорта, использующим нередко в качестве орудия преступления вверенное ему транспортное средство, существенно повышает общественную опасность содеянного. Вполне логично поэтому квалифицировать действия таких лиц не по ст. 263, а по ст. 267 УК, которая, во-первых, непосредственно предусматривает ответственность за подобные действия, во-вторых, не содержит никаких ограничений, касающихся субъекта преступления; в-третьих, учитывает в полном объеме характер субъективной стороны; в-четвертых, содержит более строгую санкцию. Иное решение вопроса может привести к тому, что лицо за умышленное разрушение или повреждение транспортного объекта, которое повлекло по неосторожности причинение указанных в законе последствий, будет караться менее сурово лишь потому, что, являясь работником транспорта, находилось при исполнении служебных обязанностей. Исследование судебной практики показывает, что примерно каждое шестое преступление совершено работниками транспорта, и во всех этих случаях их действия обоснованно квалифицированы по ст. 267 УК.

Нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта (ст. 268 УК)

Общественная опасность преступления состоит в том, что несоблюдение действующих на транспорте правил, обеспечивающих его безопасную работу, дестабилизирует транспортную деятельность, вносит в нее элементы дезорганизации, ведет к авариям и крушениям, угрожает жизни и здоровью людей, причиняет крупный материальный, экологический, организационный ущерб.

О масштабах рассматриваемого негативного явления говорит тот факт, что по вине одних только пешеходов совершается около 30 % всех дорожно-транспортных происшествий. Например, в 1998 г. из-за нарушений Правил дорожного движения пешеходами произошло 47,6 тыс. дорожно-транспортных происшествий, в которых погибли почти 6,7 тыс. человек и ранены 42,7 тыс. участников движения[187]187
  Преступность и правонарушения (1994–1998). Статистический сборник. М., 1999. С. 136.


[Закрыть].

Если после этого обратиться к анализу уголовной статистики, то можно обнаружить следующую картину. В 1993 г. зарегистрировано 994 таких преступлений, в 1994 г. – 196, в 1995 г. – 206, в 1996 г. – 162, в 1997 г. – 149, в 1998 г. – 122, в 1999 г. – 149, в 2000 г. – 124, в 2001 г. – 125[188]188
  Преступность, статистика, закон. С. 207; Власть: криминологические и правовые проблемы. С. 377; Закономерности преступности, стратегия борьбы и закон. С. 54; Организованный терроризм и организованная преступность. С. 293.


[Закрыть].

Непосредственным объектом преступления являются общественные отношения в сфере безопасного функционирования (движения и эксплуатации) всех видов транспорта.

В уголовно-правовой доктрине господствует мнение, что статьей 268 УК охватываются случаи нарушений соответствующих правил, действующих на всех видах механического транспорта: железнодорожном, водном, воздушном, автомототранспорте, городском электротранспорте и т. д. Что касается немеханического транспорта, в частности гужевого, то по ст. 268 УК рекомендуется квалифицировать только те ситуации, когда водитель гужевого транспорта, нарушая правила безопасности движения, вызывает своими действиями аварию механических транспортных средств, которая повлекла последствия, предусмотренные в ст. 268 УК. Все иные действия, связанные с причинением вреда водителями гужевого транспорта (например, при наезде на пешехода, повреждении или уничтожении ценного имущества), предлагается квалифицировать по статьям о преступлениях против личности или собственности (А. И. Чучаев, В. С. Орлов). Другие авторы приходят к выводу, что данная норма устанавливает уголовную ответственность и за нарушение правил, действующих на таком виде немеханического транспорта, как гужевой (В. К. Глистин, М. Усманалиев). Мы полагаем, что действие ст. 268 УК должно распространяться и на случаи нарушения правил безопасного управления немеханическими морскими и речными транспортными средствами (весельной лодкой, надувным плотом и т. д.).

Основание для таких выводов дает сам уголовный закон. В нем не конкретизируются виды транспортных средств. Поскольку в диспозиции ст. 268 УК нет прямых ограничений, к таким средствам следует отнести и некоторые виды немеханического транспорта, тем более что управление ими также регламентируется соответствующими правилами безопасности. Наконец, в примечании к ст. 264 УК, где раскрывается понятие механических транспортных средств, о которых идет речь в ряде норм о транспортных преступлениях, ст. 268 УК не упоминается. Следовательно, сам законодатель распространяет действие ст. 268 УК и на те виды транспорта, которые механическими не являются.

Диспозиция ст. 268 УК носит бланкетный характер. В ней говорится лишь о нарушении следующих действующих на транспорте правил: Правил дорожного движения, Правил перевозки пассажиров, багажа и груза на воздушных линиях, Воздушного кодекса РФ, Правил проезда автогрузового транспорта, провоза особо тяжелых и громоздких грузов через переезды железных дорог, Правил о мерах безопасности на водных путях и водоемах и др.

Дать исчерпывающий перечень всех нарушений, образующих объективную сторону преступления, невозможно. Действия (бездействие) виновных лиц чрезвычайно разнообразны. Нарушения правил могут заключаться: в проезде через железнодорожные пути в неустановленных местах, несоблюдении порядка выпаса и прогона скота в полосе отчуждения железной дороги или вблизи аэродромов, в неосторожном обращении с огнем в поезде, самолете или на судне, в загромождении фарватера рыболовными снастями, в переходе пешеходом улицы в ненадлежащем месте, на запрещающий сигнал светофора или перед близко идущим транспортным средством, в самовольном открывании пассажирами дверей трамваев, троллейбусов, автобусов до полной их остановки и выпрыгивании на ходу, несанкционированном выходе на взлетно-посадочную полосу, в остановке поезда стоп-краном, в несоблюдении специальных правил, касающихся велосипедистов, водителей гужевого транспорта, погонщиков скота и т. д.

Анализ судебной практики показывает, что наибольшее число нарушений действующих на транспорте правил допускают пешеходы. По иронии судьбы чаще всего сами они и становятся жертвами этих нарушений. Количество пешеходов от общего числа погибших при дорожно-транспортных происшествиях в стране колеблется в пределах от 35 до 43 %. При этом многие пешеходы гибнут и получают увечья по своей вине, вследствие сознательного нарушения установленных и для них Правил дорожного движения. Зачастую грубые нарушения указанных правил влекут тяжкие последствия не только для самих нарушителей, но и причиняют вред жизни и здоровью других участников дорожного движения, наносят ощутимый ущерб собственности. Именно в таких случаях к нарушителям применяется ст. 268 УК.

Так, К. был признан виновным в том, что в нетрезвом состоянии, в нарушение Правил дорожного движения переходил улицу в неустановленном месте, создав своими действиями аварийную обстановку на проезжей части дороги, в результате чего два человека погибли, одному был причинен вред здоровью средней тяжести, а самому К. – тяжкий вред. Красноярский краевой суд обоснованно осудил К. за нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта[189]189
  БВС РСФСР. 1976. № 6. С. 15.


[Закрыть].

По нашим данным, доля пешеходов в общем числе осужденных по ст. 268 УК составляет 74,1 %. В последние годы в России наблюдается тенденция к росту числа рассматриваемых преступлений, совершаемых пешеходами.

В то же время следует отметить, что с учетом высокой латентности этой категории преступлений принцип неотвратимости ответственности реализуется далеко не во всех случаях виновного нарушения пешеходами Правил дорожного движения, повлекших наступление предусмотренных ст. 268 УК последствий. Деятельность правоохранительных органов в этой части нередко отличается неуместным либерализмом. В результате пешеходы за нарушения действующих на транспорте правил либо вообще не привлекаются к ответственности, либо вместо уголовно-правовых к ним применяются административно-правовые или иные меры воздействия, либо, наконец, вся ответственность возлагается на водителей транспортных средств, в том числе и в ситуациях, когда вина пешехода в создании аварийной обстановки очевидна. В этой связи примечателен тот факт, что в опубликованной судебной практике нам встретились лишь два дела об ответственности пешеходов по комментируемой норме. Причем по одному из этих дел пешеход был оправдан.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении по делу В. указал, что сам по себе факт перехода пешеходом улицы в неположенном месте при отсутствии злостного поведения (выделено нами. – А. К.), ставящего под угрозу безопасность движения, еще не может служить основанием для привлечения пешехода к уголовной ответственности за нарушение действующих на транспорте правил. В результате В. судом был оправдан на том по сути основании, что в его поведении отсутствовала умышленная вина по отношению к последствиям[190]190
  БВС СССР. 1966. № 1. С. 10, 19.


[Закрыть]. Данное решение, как справедливо отмечается в литературе, в определенной мере дезорганизовало практику.

С другой стороны, в опубликованной судебной практике зафиксировано лишь несколько уголовных дел, когда суды выносили оправдательные приговоры в отношении водителей, поскольку устанавливали, что наезд на пешехода произошел в результате грубого нарушения правил дорожного движения самим потерпевшим. Столь редкое применение ст. 268 УК в судебной практике уже не может быть объяснено недостатками законодательной конструкции нормы. Причины в другом. Они кроются в инерционности мышления работников органов уголовной юстиции, которые, находясь под впечатлением причиненного пешеходами и пассажирами самим себе вреда, склонны рассматривать их скорее в качестве жертв, чем преступников. Оправдательным мотивом выступает житейская мудрость, согласно которой потенциальные субъекты ст. 268 УК «уже сами себя наказали», и поэтому нет особого резона привлекать их к уголовной ответственности. К аналогичным выводам пришел в свое время Н. И. Смаль[191]191
  Смаль Н. И. Ответственность за нарушение действующих на транспорте правил: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1992. С. 8.


[Закрыть].

Необходимо иметь в виду, что безопасность работы отдельных видов транспорта обеспечивается целым рядом других норм. Например, ст. 218 УК предусматривает ответственность за нарушение правил перевозки взрывчатых, легковоспламеняющихся веществ и пиротехнических изделий. Вполне естественно, что такие действия грубо нарушают установленные на транспорте правила безопасности движения, ибо таят в себе реальную угрозу взрыва или пожара и гибели транспортного средства. Налицо конкуренция общей (ст. 268 УК) и специальной (ст. 218 УК) норм, а в подобных случаях применяться должна специальная. Точно так же должен решаться вопрос и применительно к конкурирующим составам, предусмотренным, с одной стороны, ст. 268 УК, с другой – ст. 222 УК (незаконная перевозка боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств).

Состав анализируемого преступления сформулирован в законе как материальный. Сказанное означает, что нарушение действующих на транспорте правил рассматривается в качестве преступления лишь в том случае, когда оно повлекло за собой причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью человека, смерти одному или нескольким лицам. Причинение в результате нарушения действующих на транспорте правил не столь существенного вреда (например, легкого вреда здоровью потерпевшего) может квалифицироваться в ряде случаев как административный проступок по ч. 2 ст. 12.30 Кодекса РФ об административных правонарушениях.