Текст книги "Корифеи русской оперной сцены. На волнах радиопередач"

А какой он был концертно-камерный исполнитель! Тончайший музыкант, он даже на концертной эстраде был сам себе режиссер. Ни одного лишнего жеста, все подчинено одному – раскрытию создаваемого образа! Где бы ни выступал артист, он не позволял себе ни малейшего послабления. Всегда предельно собран и, что ни мало важно, доброжелателен. Все знают скольким молодым актерам и актрисам он помог сделать артистическую карьеру.

В середине 60-х Иван Семенович был приглашен на торжества посвященные юбилею Свердловского оперного театра. Известный режиссер Б. М. Кушнир пригласил Козловского послушать студентов консерватории. В оперном классе шла работа над дуэтом Микаэлы и Хозе из оперы «Кармен». Присутствие Большого артиста вдохновило студентов, пели они как никогда! Всегда элегантный и подтянутый Иван Семенович подошел и поцеловал руку студентке певшей Микаэлу. А чуть позже именно эта студентка стала моей женой. Нет, конечно, я женился на ней не потому, что Козловский поцеловал ей руку, об этом я узнал позже, но тот памятный случай храним в памяти оба!

Расскажу о своих впечатлениях о встрече с артистом на одном из его последних выступлений. Это был вечер памяти замечательного певца А. И. Батурина. Козловский пел романс С. В. Рахманинова «Здесь хорошо». И как пел! Это надо было слышать! Да, такого артиста надо слушать на сцене, хотя и в записи он производит неизгладимое впечатление. Не могу забыть тот вечер в ЦДРИ. Как же Козловский увлекает своим исполнением! Сколько эмоций! А дикция! А наполненные глубоким смыслом паузы! А звук, окрашенный красками его души! Увидев на щеках некоторых слушателей слезы, я поймал себя на мысли, что это не иначе, как явление Большого артиста народу!! Не хочется верить, что такого артиста уже нет с нами. Нет с нами, конечно же, физически… Духовно же мы его ощущаем по сей день и не только благодаря оставленным записям. Память. Вот основа основ. Для любителей вокала, для любителей бельканто все равно продолжает звучать его неповторимый голос. Не могу забыть концовку моей радийной передачи о великом певце. Я поставил запись «Прощание Лоэнгрина» из оперы Вагнера и зачитал такие строки:

 
Счастливый век великих достижений,
А вспомнишь ли ты нас грядущий исполин?
Пошлешь ли свой привет ты нашим теням
С достигнутых тобой невиданных вершин!
 

В заключении скажу, что Козловский дважды лауреат Сталинской премии и Герой Социалистического труда!

С. Я. Лемешев

Только услышав голос замечательного певца С. Я. Лемешева, можно прийти в восторг от его необыкновенно красивого тембра. Уверен, никто не останется равнодушным при исполнении Сергеем Яковлевичем любого произведения, будь то оперная ария, или русская народная песня. Рассказ о замечательном певце начну, пожалуй, вот с чего…

В 1940 году на экраны страны вышел фильм «Музыкальная история». С экрана звучал голос сказочной красоты и проникновенности. Казалось, сама природа, с ее чудодейственной поэтичностью и невинностью, посредством чарующих звуков, говорила нам сколь прекрасна окружающая нас жизнь, если воспринимать ее со свойственной ей чистотой и одухотворенностью!

Сам по себе человеческий голос уникальное явление природы! Но, если этот голос, окрашенный всеми цветами человеческой души находит путь к сердцам слушателей, будит в них самые лучшие чувства, то это уже чудо! Авторы фильма пригласили на главную роль ведущего тенора Большого театра, обладателя удивительного по красоте и свежести голоса, к тому времени уже достаточно известного, 38-летнего Сергея Лемешева.

Вряд ли фильм имел бы такой грандиозный успех, если бы не голос выдающегося певца с его поэзией в голосе, с его беспредельной музыкальностью. Известно, что голос любого большого певца напрямую связан с его сердцем. Перечисленные выше качества голоса, все до единого, были присущи С. Лемешеву!

Голос С. Лемешева, манера его пения, актерские возможности нельзя отделить от черт его характера, от воспитания, которое он получил. А воспитывался С. Лемешев в простой русской семье, вдали от городской суеты, среди лесов и полей в верховьях матушки-Волги.

Родился Сергей Яковлевич в семье батрака в 1902 году. Первые горькие годы детства прошли в деревне Князево Тверской губернии. Сам С. Лемешев говорил так: «Я родился не в музыкальной семье, а в музыкальной деревне. С детства полюбил русские народные песни. Жизнь была тяжелая и песни мы пели преимущественно грустные. Первой моей песней была русская народная „Соловьем залетным“. Меня трогала в этой песне трагическая судьба героя. В конце песни я всегда заливался слезами. Было мне тогда 10–11 лет».

Отец Лемешева умер от чахотки, когда сыну не было и 10 лет. Земли у них своей не было, и потому мать батрачила у помещика Шишкова. Вспоминая свое детство, Сергей Яковлевич пишет: «Во время жатвы основным орудием в руках моей матери был серп. Не могу забыть, сколько радости было у крестьян, когда по Декрету советской власти вся помещичья земля была передана землеробам. А несколько позже всю землю распределили между крестьянским населением. С тех памятных времен моя мать перестала быть батрачкой»…

Когда С. Лемешеву было 17 лет к ним в деревню на постоянное жительство приехала семья Квашниных. Семья была музыкальна и в ней очень любили оперу. Услышав голос молодого Лемешева, они стали настаивать, чтобы тот ехал учиться, а пока Сергей раздумывал, предложили с ним заниматься.

Жена Квашнина хорошо разбиралась в голосах, имела консерваторское образование и даже какое-то время пела на оперной сцене. Сам Лемешев в свои 17 лет не представлял, что пению надо учиться, да еще длительное время. Кстати, мать Лемешева Акулина Сергеевна была неплохой певуньей, а брат Алексей Яковлевич обладал неплохим тенором!

Постепенно от народной песни С. Лемешев переходит к романсам. Первый романс П. Чайковского «Хотел бы в единое слово» будущий певец разучил по слуху.

Вскоре С. Лемешев покидает деревню и едет искать счастья в городе. Пешком, зимой в Тверь и сразу в городской клуб! «Где ваш директор? Я хочу ему спеть. Буду петь Ленского и Надира», – смело заявил незнакомец. Работники клуба были очарованы голосом юноши, но не смогли найти ничего лучшего, чем посоветовать ему ехать в Москву и спеть там. Но до Москвы далеко, пешком не дойти, а карман пуст.

Что делать? В уме перебрал все свои увлечения и, все взвесив, решил так: «Поскольку после пения любовь отдавал лошадям, не попробовать ли поступить в Кавалерийскую школу?» В кавалерийскую школу он был, конечно, принят, но вот что интересно… На приемных экзаменах он читал «Евгения Онегина». Вы скажите, что больше чем удивительно! Зачем будущим кавалеристам на приемных экзаменах читать стихи? Лично мне кажется, что очень высок был уровень культуры, и по тому, что будет читать поступающий в школу и как, можно определить, что у него за душой, чем он дышит, а в конечном счете, что из него получится! Определенно, это делалось для этого и конечно же, заслуживает внимания!

Став курсантом школы, будущий знаменитый тенор сразу же рванул в самодеятельность. В то время Тверь была довольно заметным центром музыкальной культуры! Не последнюю роль играла здесь и близость Москвы. Часто приезжали столичные знаменитости и так далее. Именно тогда С. Лемешев впервые услышал и А. Нежданову и С. Мигая и, впоследствии, своего кумира Леонида Витальевича Собинова!

«Я всегда восхищался красотой его голоса, величием души, естественностью и редкой простотой, а также лиризмом его героев», – так говорил и писал, несколько позже, С. Я. Лемешев. Действительно, Л. Собинов стал для С. Лемешева на всю жизнь великим примером служения настоящему искусству!

В 1921 году руководство Кавалерийской школы посылает талантливого юношу учиться в Московскую консерваторию. Попал С. Лемешев в класс профессора Н. Райского. Вот, где пригодились ему занятия в Тверской музыкальной школе, в которой он занимался, практически, одновременно с Кавшколой. Кстати, именно музыкальная школа вышла на военкома тверских Кавкурсов с ходатайством о предоставлении возможности С. Лемешеву учиться пению!

В консерватории талантливый студент делает первые успехи, и уже через два года пробуется в театр Зимина. В те годы этот театр считался одним из сильнейших не только в Москве. Сергею Лемешеву был предложен дебют в «Фаусте» Ш. Гуно. Партия сложная, с верхним «до», которого ждут, а значит брать его надо с блеском. В той постановке в Прологе старого Фауста исполняет другой артист, который, как часто бывает, неожиданно заболевает. Что делать?

Обратились к дебютанту: «Спойте и старого Фауста». Вот это да! Страшно? Нет слов. Студент ведь еще… опыта никакого. В Прологе дебютант, естественно, перенервничал, голос перефорсировал, а впереди целый спектакль, да еще коварное верхнее «до». Допел, но успеха, которого ждали, не было. Контракт с театром заключен не был.

Учась в консерватории, Лемешев все еще оставался военнослужащим. Ничего не поделаешь – таков порядок! Однако, когда в 1925 году Лемешева взял к себе в оперную студию К. С. Станиславский, по ходатайству последнего, будущего певца перевели на штабную работу.

Конечно, все это была чистая формальность. Главным же событием в жизни С. Лемешева была встреча с Великим режиссером! Именно здесь, в оперной студии, будучи еще студентом, С. Лемешев спел Ленского. Перед спектаклем К. С. Станиславский внимательно посмотрел на юного Лемешева и сказал: «Вы его не гримируйте, наденьте парик и освежите глаза и губы. Он в жизни Ленский!»

Надо честно признать, что первое время С. Лемешев невольно подражал своему кумиру Л. Собинову и все же… Забегу немного вперед и расскажу о первой встрече Лемешева и Собинова. Произошло это, когда С. Лемешев ступил на подмостки Большого театра! Смело подойдя к своему кумиру, он поздоровался и назвал свое имя. «А, Лемешев! Так это вас я слушал третьего дня по радио в Ленском?» «Так точно», – Немного по-военному, но смущенно ответил Лемешев.

После небольшой паузы, которая Лемешеву очень дорого стоила, ведь Сергей Яковлевич не был самоуверенным и мог ждать от великого артиста любого ответа, Собинов продолжал: «Включил приемник и услышал ариозо. Удивился, что незнакомый кто-то поет, но хорошо!» Вот такой короткий разговор состоялся между двумя артистами.

Не знаю, были ли тогда повсеместно приемники, может здесь оговорка, но Вы, дорогие друзья, поняли, что значит для артиста, тем более начинающего, Радио! Это великая вещь! Мы слегка забежали вперед, а пока в нашем рассказе Сергей Яковлевич учится в консерватории!

Признаться, не все шло гладко у нашего студента. Были трудности в формировании верхних нот, а ведь именно они должны звучать у тенора легко и свободно, причем без малейшего напряжения. Верхнее «до» у тенора – это, своего рода, его козырь!

Пришлось С. Лемешеву побегать по другим педагогам. А что делать? От вокальной школы зависит очень многое, особенно в опере. Кстати, долговечность певца напрямую связано, опять-таки, с вокальной школой.

Вспоминая годы учебы в консерватории, Сергей Яковлевич описывает один концерт, в котором он принял участие. Концерт, как концерт, их у Лемешева и в студенческие годы было достаточное количество… Но вот, что меня поразило. Рядом с консерваторией находилось Филармоническое училище, сейчас это ГИТИС, а несколько лет назад придумали новое название РАТИ т. е. Российская Академия театрального искусства, но дело не в этом, а вот в чем. В стенах этого училища состоялся концерт, в котором Сергей Лемешев принял участие. Наверняка это был не его сольный концерт, а просто сборный, в котором студент консерватории принял участие. Вместимость зрительного зала небольшая, это мне доподлинно известно, так как сам учился в этом здании. Но, что удивительно и почти неправдоподобно… Получив гонорар за этот концерт, С. Лемешев смог своей матери в деревне построить новую избу. Какие же были в то время гонорары и цены? Чудеса и только!?

В 1926 году С. Лемешев заканчивает консерваторию и идет на пробу в Большой театр. Но, увы… Ему предложили петь вторые партии. Естественно, это не устраивало артиста и он уезжает в Свердловск. Молодого тенора встретили с распростертыми объятиями! В 1926-27 годах появляются первые рецензии в «Уральском рабочем». В них подробно разбираются первые работы С. Лемешева: Берендей в «Снегурочке», Андрей в «Хованщине» и Леопольд в «Жидовке» О. Галеви.

Это были первые статьи, а всего в течение творческого пути их будет у Сергея Яковлевича 160. Это и в газетах и журналах. Первая запись на грампластинку была сделана в Харбине, куда перебрался Лемешев после Свердловска. Там он пропел два сезона. Записывала его американская фирма, а первыми записями были: Берендей, Ленский и Садко.

Да, после Харбина был еще Тбилиси. К тому времени в репертуаре Лемешева уже были, кроме упомянутых выше: Альмавива, Альфред, Фауст Ш. Гуно, Ленский, Владимир Игоревич, Баян. Но, что удивительно, им были спеты Зибель в «Фаусте» (удивительно, так как эту партию поют женщины) и Юродивый в «Борисе».

В Тбилиси, который тогда назывался Тифлисом, были добавлены: Рудольф в «Богеме», Герцог, Синодал и Лыков. Вот таков основной репертуар лирического тенора и он был спет в короткие сроки. А ведь впереди был еще Большой театр, долгие годы работы в нем, а значит и новые спетые партии!

В 1931 году С. Лемешев становится солистом Большого театра! Дебютировал он сразу в двух партиях: Берендея и Джеральда в «Лакме» Л. Делиба. С середины 30-х годов начинается его концертная деятельность. Глубоко национальный художник, он учился у народа. Вот, что он говорил сам: «Все мое музыкальное развитие, начиная с юности, привело к тому, что больше всего я люблю, понимаю и чувствую русских композиторов!»

Самая большая любовь была им отдана П. И. Чайковскому. Ленский, созданный им, является неповторимым шедевром, а все романсы П. И. Чайковского первым спел С. Я. Лемешев! Он также говорил: «Нельзя относиться к своему труду вяло, незаинтересованно, ведь это самое дорогое, что дано человеку. Главное для меня всегда был артистический труд. А это дает мне сознание творческого и жизненного удовлетворения!» 501 раз выходил на сцену С. Лемешев только в роли Ленского. Именно за эту роль он получил Сталинскую премию!

Много С. Лемешев сделал записей на радио и грамзапись. Сколько? Как не пытался я это выяснить и подсчитать мне это не удалось. Часто, одна и та же ария записывалась несколько раз, причем на разных студиях и в разные годы. Главное, что все это должно быть сохранено, так как является нашим с вами достоянием!

Но продолжим рассказ о замечательном певце. В тот трагический день 22 июня С. Лемешев пел Ромео. В 12 часов дня радио объявило, что началась война. Мирный труд советского народа был прерван. Однако Большой театр продолжал давать спектакли. Позже часть труппы была эвакуирована. Отдыха не было. Между спектаклями концерты в госпиталях, на призывных пунктах и в действующей Армии. К тому времени имя С. Лемешева было хорошо известно.

Со слезами на глазах слушали его вчерашние зрители, а ныне, одетые в военную форму, защитники Родины! За время войны, Лемешеву пришлось сняться в двух киноконцертах, которые создавались по заявкам присланным с фронта. Так получилось, что часть труппы работала в Куйбышеве, а часть в Москве в помещении филиала Большого театра.

В самое тяжелое для страны время 19 ноября 1941 года концертом оставшихся в Москве артистов, филиал Большого открыл самый ответственный сезон! Среди участников того памятного концерта был и герой нашего рассказа С. Я. Лемешев. Но вот кончилась война, страна залечивала раны и молниеносно восстанавливала свое хозяйство. Двадцатилетие работы в Большом театре С. Я. Лемешев отмечает получением высокого звания «Народный артист СССР».

Популярность его необычайно высока. Он всеобщий любимец! У каждого человека навсегда остаются в памяти какие-то моменты детства и юности. Сергей Яковлевич вспоминал: «Из детских впечатлений наиболее ярко запала мне в память уборка хлебов. И сейчас я чувствую какой-то неописуемый восторг, и у меня захватывает дух, когда я вижу по ТВ как бесконечным потоком сыплется из комбайна в грузовик золотая пшеница». А ведь есть такая песня М. Блантера, которая, так и называется «Пшеница золотая» и голос Лемешева звучит в ней особенно трогательно.

Несколько слов о жизненных и сценических партнершах С. Лемешева, с которыми он был связан семейными узами. Ирину Ивановну Масленникову я впервые услышал, когда стал посещать Большой театр. Голос ее мне очень нравился. Пела она нежно и проникновенно. Невысокого роста, худенькая и в то же время стройная. Позже я встретил ее в ГИТИСе, где она вела класс сольного пения. Затем Ирина Ивановна ушла преподавать в консерваторию. Я сделал о замечательной певице одну из своих передач, причем по первой программе Радио. Веру Николаевну Кудрявцеву, которая украшала сцену Музыкального театра имени народных артистов СССР К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко я слышал в концертах с участием С. Лемешева. Необычайно красиво сливались их голоса в дуэтах. В. Н. Кудрявцева обладала лирико-драматическим сопрано. Несколько лет назад я увидел певицу уже в ранге профессора Московской консерватории. Так получилось, что я повышал свою квалификацию, как преподаватель ГИТИСа, и имел возможность наблюдать и анализировать работу ведущих педагогов кафедры вокала!

Невозможно забыть, как С. Лемешев – Ленский пел в доме Лариных: «В вашем доме я встретил впервые образ чистой и светлой любви…» Точно так же в нашем оперном искусстве С. Лемешев явился нам, как олицетворение чистой и светлой поэзии. Голос его – это сама природа, решившая высказать нам самое сокровенное!

Делать передачу, да и писать о таком певце, как С. Лемешев и легко и трудно. Легко потому, что вся его жизнь, весь его творческий путь как на ладони. А трудно потому, что о Сергее Яковлевиче очень много сказано и написано!

До этих строк я, в основном, раскрывал вам биографические данные великого певца, причем до конца 50-х годов. Сейчас же мне хочется поделиться с вами своими личными впечатлениями об этом удивительном человеке!

В том памятном для меня 1959 году С. Я. Лемешев давал свой очередной сольный концерт в Большом зале московской консерватории. Представьте мое состояние. Я иду по улице Герцена, сжимая в руках билет, а вокруг только и слышится: «У вас нет лишнего билетика?» «Нет, конечно», – говорю я сам себе и мне становится смешно. Ну и выражение: «У вас нет лишнего билетика на Лемешева?» Да кто вам его даст этот лишний билетик, как бы последний не вырвали!

Ощущение необыкновенное, когда знаешь, что через несколько минут впервые увидишь и услышишь певца, имя которого тебе известно с детских лет, голос которого ты сотни раз слышал по радио. Помню первый выход Сергея Яковлевича. Выходил уже на аплодисментах, во фраке и строго. Подойдя к роялю и повернувшись к зрителям, неожиданно улыбнулся. Да так мило, что зал взорвался овацией! Улыбка Лемешева! Сколько же она стоит? Кстати, билеты на его концерты были не дорогими и доступны были всем любителям прекрасного пения.

Ровно через два года я увидел С. Лемешева на сцене Большого театра уже в опере. К тому времени он пел только Ленского и Альфреда. Пел не часто, в силу того, что в театрах существует очередность.

В том 1961 году я работал в Большом театре монтировщиком декораций, а проще рабочим сцены. Естественно, пересмотрел и переслушал весь репертуар… Но Лемешев! Сам Лемешев будет петь! Сейчас, возможно, некоторым трудно понять мой такой восторг, но… Вы должны помнить и знать, что Лемешев был в ореоле славы! С детства я знал двух певцов Лемешева и Козловского! Карузо, Рейзен, Михайлов это было позже. Сейчас это вызовет удивление, но это было действительно так.

Имя Шаляпина нам было известно, но это было что-то далекое и нереальное, как бы потустороннее. Лемешев же и Козловский это земное и осязаемое. Сейчас смешно вспомнить, но всегда задавал себе вопрос: кто из них лучше поет? Тем, кому я задавал такой вопрос меня поправляли: не кто лучше поет, а кто больше нравится. Удивительно, безумно любившие Лемешева не воспринимали Козловского и наоборот. Мне, кажется, должно быть так: каждый певец хорош в определенных партиях, близких ему по голосу и темпераменту.

Первый спектакль, на котором я присутствовал, а точнее работал, был «Евгений Онегин». Весь спектакль простоял за кулисами. Следил за каждым движением Лемешева, за каждым его шагом и жестом. Близкое расстояние давало возможность улавливать и мимику и движение глаз. После финала первой картины второго акта закрылся занавес. Лемешев на минуту задержался на сцене, с кем-то разговаривая. У нас же своя работа – быстрая перестановка, так называемый сидячий антракт. Те, кто бывали в Большом театре и видели, как быстро меняются картины, наверняка думают, что сцена театра хорошо механизирована. Ничего подобного. Сцена не имеет даже круга, который имеют многие драматические театры. И если кто-то видел в Большом театре круг, ну скажем в опере «Мать», то помните и знайте это круг накладной. Отсутствие круга объясняется, видимо, тем, что на сцене театра идут балетные спектакли и зеркало сцены должно быть идеальным.

Так вот, перестановки делаются вручную. Если в спектакле много декораций, как скажем в «Борисе Годунове», то в антракте на сцене одновременно находится до 50 человек и каждый занят своим делом. Кстати, на «Бориса» только жестких декораций привозят 17 грузовых машин. Чтобы разобрать сцену последнего акта, который заканчивался в 23–45, вызывали бригаду рабочих в количестве 12 человек, которые разбирали сцену до 6-ти утра! На спектакле «Снегурочка» только мягких декораций /занавесы на штанкетах/ более 70-ти. Все это за ночь надо свернуть и запрятать в кассеты.

Поначалу, с непривычки, не знаешь за что схватиться. Все это напоминает ад! Естественно, не все такие спектакли. На «Лебедином» мы просто отдыхали.

Итак, в антракте Лемешев на секунду задержался на сцене, и так получилось, что я оказался от него буквально в двух шагах. Ну, как не взглянуть на любимого артиста, но работать надо. Причем, быстро и аккуратно. Я знал какую часть стены дома Лариных надо волочить за кулисы. Я говорю волочить потому, что просто так ее не унесешь. Она хоть не тяжелая, но высокая. Чтобы она не завалилась, необходимо держать равновесие. А чтобы поддерживать равновесие, надо смотреть на декорацию, а не на Лемешева. И вдруг, представьте себе мой ужас, я чувствую, что эта красивая стена начинает валится, и именно в ту сторону, где стоит Сергей Яковлевич. Это был единственный случай в моей жизни, когда, позднее, я не смог даже детально вспомнить то происшествие! Я не знаю какое чувство меня охватило в тот момент. По-моему такому чувству еще не придумали название. Но мне повезло и крепко.

Чудом, со мной рядом оказался бригадир. Ловким движением он выправил положение и спас меня, а заодно, не сомневаюсь в этом, и Ленского! Хотя к этому моменту Онегин уже вызвал его на дуэль. Надо признаться, что сама по себе разукрашенная стена дома не представляет опасности для человека. Это материя наклеенная на раму, короче, картина. Так что травмы быть не могло, а вот напугать артиста падающей на него махиной, а она почти с двухэтажный дом, я, конечно, мог. А артисту еще предстояло драться на дуэли. Впрочем, дуэлянты не из робкого десятка. Да, вспомнил я того бригадира… Анциферов его фамилия!

В 1957 году С. Лемешев впервые спел Вертера. Помните: «О, не буди меня дыхание весны». Это была его последняя роль, а всего великим артистом создано на оперных сценах 34 образа. Интересно и даже любопытно, что среди них есть и одна опереточная. Какая? Люсьен в оперетте Н. Валентинова «Жрица огня». Эта оперетта шла на сцене оперного театра Харбина.

Рассказ о Лемешеве будет не полным, если не коснуться его, поистине, фантастической популярности. Взлет популярности приходится на 1940 год т. е. с момента выхода на экраны фильма «Музыкальная история». Популярность и количество поклонниц росло прямо пропорционально. Вообще-то женщины не равнодушны к тенорам. Существует неразгаданная тайна воздействия теноров на женский организм. То ли частоты, то ли обертоны действуют на женщин, но какое-то воздействие все же существует. Женщины падали в обмороки прямо на концертах. Были случаи сходили с ума. Думаю, что после концерта, придя домой. Частенько разрушались семьи. И все из-за теноров…

Я не знаю другого такого артиста, у которого было столько поклонниц. Были среди них и свихнувшиеся, но, как говориться, не без этого. Есть же такое выражение: они сводили женщин с ума. Говорят, что поклонницы Лемешева объединились в настоящее движение!

Рассказывали, что в былые годы, выглянув из окна квартиры Сергея Яковлевича, причем в любое время суток, можно было увидеть почитательниц таланта выдающегося тенора! Но поклонницы бывают разные. Среди них есть и назойливые, а есть и просто нахальные, если не сказать наглые. Между прочим у любого артиста есть поклонницы. Разница в том, что у известных, а тем более знаменитых, их больше! Конечно, любому артисту такое почитание и поклонение приятно, но… до поры до времени, а затем… затем просто не знаешь куда от них деться. Лемешев вынужден был засекречивать свой телефон, скрывать адрес. После спектакля, чтобы спокойно выйти из театра и нырнуть в машину, приходилось открывать подъезды, а их в Большом театре девятнадцать, которые вообще очень редко открывались.

В 1961 году после одного из спектаклей с участием С. Лемешева мы, рабочие сцены выносили декорации из театра в переулок, что находится прямо за зданием. Вдруг, бежит толпа женщин. Что? Куда? Зачем? Бегут обгоняя друг друга. «Что случилось?» – полюбопытствовал я у старших товарищей. Оказывается Лемешев вышел не из 19 подъезда, а из первого. И добавили: «Однажды мы канатом перекрыли переулок, все равно пролезли». Вот так! Лемешеву в то время было 59 лет.

А что же было тогда в 40-х и 50-х годах? Не знаю насколько верно то, что я скажу, но рассказывали, что Ирине Масленниковой в пору, когда она была замужем за Сергеем Яковлевичем, крепко доставалось от его поклонниц за малейшую обиду нанесенную их кумиру. Они мстили и часто жестоко. Среди поклонниц были и так называемые «истерички». После первой передачи о Лемешеве я получил несколько писем. В одном из них поклонница призналась, что до сих пор хранит журнал, который вытащила из почтового ящика певца. Зачем? А там надпись – Лемешеву. Для таких почитательниц иметь пуговицу от костюма, или пальто, да еще сорванную своими руками, большая награда! Логику подобных поступков понять невозможно.

Один пример. Работая в Московском театре оперетты, уже не рабочим, а артистом, я стал замечать, что очень часто, причем в любую погоду, даже в лютый мороз, переминаясь с ноги на ногу, у служебного подъезда стоит бедно одетая женщина. Поинтересовался у актеров. «Да это поклонница Анатолия Пиневича», – был ответ. Никто с ней не здоровался, включая и Пиневича. Стал наблюдать за ней и в зрительном зале. Сидела она всегда на ступеньках балкона. В театр она попадала, видимо, бесплатно. Понятно, что пускали ее из жалости. В антрактах она помогала буфетчицам мыть посуду. Поведение таких поклонниц порой не понять. Представьте себе, что когда в спектакле «Девушка с голубыми глазами» персонажу, которого играл Пиневич давали по морде, а сопровождалось это словами: «Ты есть подлец!» Его поклонница начинала первая аплодировать, причем, неистово.

После этого эпизода интерес ее к спектаклю заметно ослабевал. Кульминация для нее прошла, а спектакль она, естественно, знала наизусть. Ну, а после спектакля скорее к служебному подъезду, чтобы еще раз взглянуть на этого «подлеца». Я бережно храню, как дорогую реликвию, письмо С. Я. Лемешева. Было написано оно простому солдату. А вот какова предыстория. В журнале «Смена» появился фотоэтюд «На страже Родины». Я, признаться, к тому моменту и забыл, что меня фотографировали, как вдруг, неожиданно, приносят мне этот журнал из штаба дивизии и спрашивают действительно ли это я? Моей фамилии не было, но фамилию фотографа я запомнил В. Сакк. В таком случае это тебе и протянули мне письмо из Ленинграда. Оказывается, один читатель этого журнала, бывший фронтовик, решил во чтобы-то ни стало разыскать, изображенного с автоматом на первой странице, то бишь меня. Сделать это было сложно. Фотограф забыл, где он снимал солдата. Помнил, что в Кантемировской танковой дивизии и все. С ленинградцем Сибирским К. Н. у меня завязалась переписка.

В одном из писем я признался, что очень люблю петь и, говорят, у меня неплохой голос. «Напиши Лемешеву, добейся прослушивания, он многим помог, добрейший человек»! – писал мне мой новый далекий друг. Я наотрез отказался. Не хотелось занимать время у Большого артиста, считал это не совсем скромным, да и все хотелось делать своими силами. И вот в один из будничных дней солдатской жизни, вернувшись со стрельбища, увидел лежащее на аккуратно заправленной койке письмо. Боже мой! От самого Лемешева! Не могу забыть того ощущения, когда взял его в руки. Не вскрывая конверта, понял… письмо, действительно, от Сергея Яковлевича! Четкая подпись на конверте С. Лемешев.

А ощущение было такое, как будто в одно мгновение на тебя взглянули не только все присутствующие в казарме воины, а весь мир в этот момент узнал, что сам Лемешев написал тебе письмо! Письмо было датировано 13-м марта 1964 года. В том году я был уже старослужащим, так как заканчивался третий год службы, после которого следовало увольнение в запас. Интересно заметить, что на конверте Сергей Яковлевич написал мое имя с отчеством, а ведь мне было всего 22 года. Само письмо начиналось словами: Дорогой, Геннадий! А заканчивалось так: Постарайтесь к приезду в Москву быть в голосе. Подпись и постскриптум: Если, почему-либо по телефону не дозвонитесь, можете приходить и без звонка.

Гордо показал письмо начальству, и меня 4 апреля на сутки отпустили в Москву. Походил вокруг дома, что на улице Горького 25/9 что-то страшновато стало. В руках была приготовлена двухкопеечная монета. Решил так. В начале позвоню. Набираю номер, а сам думаю: дай Бог, чтобы никто не поднял трубку, а без звонка не пойду. Так и получилось. Но в голове всегда присутствовало, кто я такой, чтобы отвлекать от дел такого артиста. Помню долго сердился на того ленинградца, который от моего имени попросил прослушивания и, как я понял из письма, еще и помощи. Сам же я, вскоре, написал письмо Сергею Яковлевичу с признанием и объяснением. Спустя много лет, скажу тем, кому представится подобный случай, не упускайте такой возможности! Помните, и великим певцам и музыкантам в свое время была необходима помощь и они не отказывались от нее! Когда я учился в ГИТИСе, то был момент, когда хотелось показать это письмо Маше Лемешевой, учившейся тоже на факультете музыкального театра, но курсом старше. Что меня удерживало не знаю, но о письме я ей не сказал. Машенька была необычайно скромной студенткой, намного скромнее других. Казалось, она даже стеснялась своей громкой фамилии. Еще будучи студенткой, и выйдя замуж, она сменила фамилию и стала Бугровой. Но вернемся к ее папе.