Текст книги "Этнокультурная история казаков. Часть IV. Разрушение дома. Книга 5"

К середине января 1918 года изменения в политической позиции казачества в подавляющем большинстве казачьих Войск страны стали вполне очевидны. Это отмечалось на III Всероссийском съезде рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. В его заседании 16 января приняла участие делегация донских казаков, посланная Каменским съездом фронтового казачества. В речах казаков Шамова и Выдрина подчёркивалось, что казачество не поддерживает антисоветский курс высших органов казачьего управления и даже открыто выступает против них. В этот же день казачья делегация встретилась с председателем Совнаркома В. И. Лениным. В ходе беседы были обсуждены перспективы сотрудничества казачества с советской властью.

Прозвучавшие на Съезде заявления о нежелании казаков воевать с советскими отрядами, росте среди них резких оппозиционных настроений по отношению к атаману, войсковому Правительству и добровольцам подтверждались и свидетельствами с мест. Так, в пришедшей в адрес Съезда приветственной телефонограмме бюро ВРК Донецкого бассейна говорилось: «Ставка буржуазии на Каледина скоро будет бита: казачество относится крайне враждебно против кадетов и юнкеров… бывают между ними стычки».

В это время на Дону по всей линии противостояния казачьих полков и советских отрядов вооружённых столкновений не отмечалось. Наоборот, в местах соприкосновения казачьих и красногвардейских частей между ними шли мирные переговоры, происходили братания и постоянные обмены делегациями. Казаки всё чаще отказывались выполнять приказы атамана, самовольно покидали позиции и расходились по домам. Никакие приказы, уговоры и угрозы атамана, членов войскового Круга и Донского правительства, командиров на казаков не действовали.

В соответствии с достигнутой договоренностью 15 января делегация казачьего ВРК в составе Ф. Г. Подтёлкова, С. И. Кудинова, М. В. Кривошлыкова и И. А. Скачкова прибыла в Новочеркасск для переговоров с Объединённым правительством Области. Буквально в самом начале переговоров они предъявили Правительству ультиматум с требованием немедленной передачи всей власти казачьему ВРК «до образования в Области постоянной трудовой власти всего населения». Атаман Каледин и члены Правительства пообещали дать свой ответ на него утром следующего дня.

17 января в печатном органе Донского правительства газете «Вольный Дон» был опубликован официальный ответ, в котором говорилось, что Правительство было избрано всем казачьим населением Области, а поэтому не имеет права слагать с себя властные полномочия до созыва нового войскового Круга. Для того чтобы гарантировать объективность представительства в высшем органе власти Войска, Правительство, говорилось в ответе, приняло решение распустить старый войсковой Круг и провести выборы нового. Он должен был начать свою работу уже 4 февраля и проходить одновременно с заседаниями Съезда неказачьего населения Области. Правительство обязывалось создать специальную комиссию для изучения нужд казачества и включить в неё делегатов от казачьих армейских частей. Одновременно оно потребовало от всех войсковых частей немедленного отзыва своих представителей из казачьего революционного комитета и его роспуска как неправомочного. Переговоры, таким образом, окончились безрезультатно.

Среди исследователей ещё в 60-е годы XX века развернулась дискуссия относительно оценки данных переговоров. Ю. К. Кириенко охарактеризовал данный шаг казачьего ВРК как попытку поиска своего особого, казачьего, «третьего» пути в событиях Гражданской войны. Главная причина, побудившая руководителей казачьего ВРК пойти на переговоры с Объединённым войсковым правительством, являлось желание разрешения всех политических проблем мирным путём, самостоятельно, без вмешательства внешних сил, как антисоветских, так и советских. Примерами последнего могут служить многочисленные факты резких заявлений казаков-фронтовиков против присутствия на Дону добровольцев («кадет»), а также, хотя и значительно реже, против продвижения в пределы Области советских отрядов.

Ещё до ответа войскового Правительства на ультиматум ВРК в ночь с 16 на 17 января к Каменской подошёл партизанский отряд Чернецова. Воевавший в нём Н. Н. Туроверов позже сообщил, что «силы отряда, судя по двум длинным эшелонам с двумя трёхдюймовыми пушками на открытых платформах, показались бы огромными; но это был только фокус железнодорожной войны: большинство вагонов III класса были пусты». Чернецов предъявил свой ультиматум казачьему ВРК по поводу немедленной сдачи Каменской и приведению верных ему казачьих частей в повиновение войсковому Правительству. Не дождавшись ответа, две сотни партизан чернецовского отряда с несколькими пулемётами, батареей юнкеров Михайловского и Константиновского училищ из состава Добровольческой армии на рассвете 17 января без боя заняли станцию Каменскую. Члены казачьего ВРК вместе с поддерживавшими их казаками-фронтовиками ряда частей не оказали никакого сопротивления и спешно перебрались на станцию Глубокая.

Боевого столкновения чернецовского отряда и казаков-фронтовиков, чего опасались атаман Каледин и войсковое Правительство, не произошло. На следующий день полторы сотни партизан отряда Чернецова после короткой стычки с красногвардейцами заняли станцию Лихая, а затем и станцию Зверево. Во время этого боя казаки-фронтовики, по донесениям командования советских отрядов, оставались безучастными свидетелями происходившего. После этих событий казачий ВРК обратился к советскому командованию с просьбой об оказании срочной военной помощи. В ответ на просьбу о военной помощи Антонов-Овсеенко заявил, что полная поддержка ВРК будет предоставлена только при условии признания им советской власти в лице ВЦИК и Совнаркома и созыва им вместо войскового Круга Съезда Советов всего трудового населения Донской Области, а борьба против Каледина будет вестись под общим руководством советского командования. Кроме этого, казачий ВРК должен был чётко и официально заявить о своей политической позиции.

Но представители ВРК ответили, что имеют полномочия решать только военные вопросы. Кроме этого, они попросили официального ответа советского Правительства «на вопрос о земле в Донской Области». По их словам, для успокоения стариков СНК необходимо было сказать ясно, что земельный вопрос в Донской Области разрешится самостоятельно на Съезде трудового населения этой Области. Уже 19 января казачий ВРК принял постановление о признании власти ВЦИК и Совнаркома и о том, что власть в Области создаётся Съездом Советов, который и разрешит земельный вопрос.

На следующий день, 20 января, возле станции Глубокой произошёл ожесточённый бой между партизанами Чернецова и красногвардейцами. В решающий момент наблюдавшие со стороны казаки-фронтовики из 27-го и 44-го Донских полков и 6-й гвардейской Донской батареи общей численностью до 500 человек во главе с войсковым старшиной Голубовым неожиданно ударили по партизанам. Отряд Чернецова был разгромлен, а сам он, раненный в ногу, был взят в плен и через несколько часов безоружный зарублен председателем казачьего ВРК Подтёлковым.

После этого боя началось практически беспрепятственное продвижение колонн Сиверса и Саблина и отрядов казачьего ВРК в глубь Донской Области по направлению к Новочеркасску.

В эти же дни произошёл окончательный перелом и в настроениях казаков тех полков, которые преграждали пути советским отрядам на других направлениях. Казаки оставляли свои позиции по всей линии соприкосновения с красногвардейцами и расходились по домам. И без того малочисленные и ослабленные партизанские отряды, которые являлись единственной реальной силой атамана и войскового Правительства, по свидетельствам очевидцев, таяли. Не получая помощи от войскового Правительства, неся большие потери и оказавшись перед угрозой полного разгрома, стала отступать и Добровольческая армия. Её командование приняло решение покинуть Донскую Область и двигаться на Кубань. Донская власть, обсудив это известие, с грустью убедилась, что дать Добровольческой армии обещанную помощь она действительно не может, так как казаки на все воззвания атамана остаются спокойными.

28 января атаман Каледин опубликовал своё последнее воззвание к населению Донской Области, в котором с нескрываемой горечью и досадой констатировал: «Наши казачьи полки, расположенные в Донецком округе, подняли мятеж и в союзе с вторгнувшимися в Донецкий округ бандами красной гвардии и солдатами сделали нападение на отряд полковника Чернецова и частью его уничтожили, после чего большинство полков рассеялось по хуторам […]. Большинство из остатков уцелевших полевых частей отказываются выполнять боевые приказы по защите Донского Края».

На следующий день, 29 января, он созвал экстренное заседание Объединённого войскового правительства. Выступивший походный атаман генерал-майор А. М. Назаров нарисовал совершенно безнадёжную картину: противник в нескольких шагах от Новочеркасска, казаки драться не желают; молодёжь изнемогает; Донское Войско защищает немного больше 150 человек и две роты Добровольческой армии. После продолжительного обсуждения положения выступил Каледин, который назвал его безнадёжным. При этом он особо отметил, что «население не только нас не поддерживает, но и настроено к нам враждебно». Дальнейшее сопротивление в такой ситуации он признал бесцельным и заявил о сложении с себя полномочий атамана и председателя войскового Правительства. То же самое он предложил сделать и его членам. Вслед за ним с заявлением об отставке выступил М. П. Богаевский, а затем и все остальные члены Правительства. До открытия войскового Круга, намечавшегося через четыре дня, и избрания на нём нового атамана и состава Правительства власть в Войске передавалась Новочеркасской городской управе, городскому военному комитету и Новочеркасскому станичному правлению. Придя после этого заседания домой, А. М. Каледин выстрелом в сердце покончил с собой.

Генерал А. П. Богаевский вспоминал о последних днях жизни Митрофана Петровича Богаевского: «Брат пережил А. М. Каледина только на два месяца. И эти тяжёлые дни после смерти своего старшего друга он прожил уже вне политической деятельности, преследуемый изменником Голубовым, который нашёл его, наконец, в одной из станиц у калмыков Сальского округа и привёз в Новочеркасск. Отсюда арестованный брат вскоре был переведён в Ростов, где 1-го апреля 1918 года и погиб от руки подлого убийцы Антонова».

Главной причиной кризиса власти на Дону являлся отказ основной массы казачества, прежде всего фронтового, от поддержки атамана и Правительства и, как следствие, отсутствие в их распоряжении необходимых социально-политических, и особенно военных, сил.

В связи с экстраординарными обстоятельствами уже на следующий день, 30 января, по инициативе генерала Назарова состоялось частное совещание части депутатов Большого войскового Круга, на котором новым войсковым атаманом был избран А. М. Назаров, а новым походным атаманом – генерал П. Х. Попов. До открытия IV Малого Круга вся полнота власти в Области передавалась атаману Назарову. И хотя с формально-юридической точки зрения данные решения вызывали очень большие сомнения, их правомерность ни тогда, ни позже, на IV Малом войсковом Круге, не вызывала возражений.

* * *

Противоборство на Дону продолжалось. Советское командование стремилось привлечь на свою сторону как можно большее количество казаков-фронтовиков и даже целые казачьи части. С этой целью 30 января Антонов-Овсеенко в телеграмме в столицу на имя Подвойского настаивал на экстренной отправке на Дон 1-го, 4-го и 14-го Донских полков, настроенных революционно, в полном вооружении до 4 февраля, когда намечалось открытие IV Малого Круга.

Советские части и отряд казачьего ВРК продвигались к Ростову и Новочеркасску. В то же время между совместно действовавшими красногвардейцами и солдатами и казаками-фронтовиками сохранялось определённое недоверие и настороженность. К тому же иногда и без того непростые отношения между ними осложнялись. Примером может служить эпизод с казаками 10-го Донского полка. В конце января казаки этого полка совместно с красногвардейцами, воевавшими против партизан, потребовали от советского командования удаления с территории Области находившихся в советских отрядах латышских солдат. В случае невыполнения их требования казаки грозились выбить латышей силой. Хотя этот инцидент удалось урегулировать, он осложнил и без того сложные взаимоотношения казаков из отряда казачьего ВРК и бойцов советских войск.

Известная настороженность наблюдалась и в отношении казаков к местным советским лидерам. Впоследствии член казачьего ВРК И. Ермилов вспоминал, что, учитывая данное обстоятельство и несмотря на то, что основная организационная деятельность велась известными большевиками С. Сырцовым и А. Френкелем, для того «чтобы массы (казаки) считали ВРК своим казачьим комитетом, мы держали товарищей Сырцова и Френкеля на положении чуть ли не писарей, чтобы показать, что все действия исходят от представителей казачества и что тут нет никакого подлога со стороны большевиков».

Учитывая сложность обстановки и особенности позиций и настроений казаков, Подтёлков в это же время заявил советскому командованию, что «во избежание излишнего возбуждения среди казачьего населения Донской Области [казачий] военно-революционный комитет считает, что высшая власть официально принадлежит ему. Фактически же план всей кампании войны должен исходить от командующего советскими отрядами, которые действуют в неразрывной связи друг с другом».

Данное заявление преследовало двоякую цель. Во-первых, явное стремление лидеров казачьего ВРК к высшей власти в Области, которое для советского руководства подавалось в завуалированном виде. А во-вторых, учитывая настроения казаков-фронтовиков относительно невмешательства в происходившие на Дону события посторонних сил, данное заявление наглядно демонстрировало близость казачьего ВРК к казачеству, к выражению его интересов.

* * *

В последней декаде января 1918 года кризисное обострение ситуации произошло и на Кубани. По инициативе Новороссийского ВРК его сводные красногвардейские отряды двинулись в наступление на Екатеринодар. Навстречу им в спешном порядке 20 января выступил сводный отряд Кубанского краевого правительства под общим командованием войскового старшины Галаева. Общая численность отряда составляла всего 500 – 700 человек. В правительственных добровольческих партизанских отрядах преобладали офицеры, юнкера, гимназисты и лишь незначительную часть составляли казаки.

Сводный Новороссийский отряд ВРК вместе с присоединившимися к нему по ходу казаками некоторых станиц, признавших советскую власть, довольно быстро и беспрепятственно дошёл почти до кубанской столицы. Он был остановлен отрядом Галаева 22 января всего лишь в 5 километрах от Екатеринодара у полустанка Энем. После ожесточённого боя красногвардейцы вынуждены были отступить. Среди погибших в бою был и сам Галаев. В ночь с 26 на 27 января подошедшие партизанские отряды Правительства под общим командованием капитана Покровского довершили разгром советских частей у станции Георге-Афипской. Соотношение сил в этом бою, по свидетельству атамана Филимонова, было следующим: красногвардейцев насчитывалось около 6 тысяч человек, а партизан у Покровского 600 – 700 человек. После этого боя партизанам достались большие трофеи, в том числе 14 орудий и 60 пулемётов, а остатки советских сил отошли к Новороссийску. Но, несмотря на одержанную победу, положение Краевого правительства было крайне тяжёлым. Отсутствие поддержки со стороны казачества, малочисленность военных сил и нараставшее продвижение в пределы Кубанской Области с Тихорецкого направления революционных полков 39-й пехотной дивизии ставили его практически в безвыходную ситуацию.

Всё более определённым становился и поворот в сторону советской власти подавляющего большинства кубанских казаков. Она была официально провозглашена во многих станицах Майкопского, Ейского и Таманского отделов. Особенностью процесса советизации кубанских станиц в это время было установление в них новой власти, как правило, мирным путём. В большинстве случаев вопрос о власти обсуждался казаками на станичных сходах. При этом велись бурные споры, заканчивавшиеся иногда рукопашной. А на следующий день всё начиналось заново. Для знакомства с новой властью станицы зачастую посылали свои делегации в те города и станицы, где уже существовала советская власть. В состав таких делегаций входили как представители станичного, так и посланцы фронтового казачества. Так, например, многие станицы Лабинского отдела посылали своих делегатов в Армавир с целью «поглядеть, что такое советская власть». Таким образом, к концу января 1918 года большинство кубанского казачества уже сделало свой политический выбор в пользу советской власти.

* * *

В Терском Войске глубокий политический кризис осложнялся продолжавшимися вооружёнными столкновениями между казаками и частью горского населения (чеченцами и ингушами). Горцы с целью грабежа нападали на станицы и даже совершали многократные набеги на город Владикавказ. В такой ситуации казачьи и горские властные органы фактически признавали своё бессилие. Прекратил существование ЦК «Союза объединённых горцев». Номинальным стало безавторитетное Терско-дагестанское правительство, внутри которого к тому же обострились отношения между представителями казаков и горцев. 20 января члены войскового Правительства заявили о своем выходе из состава Терско-дагестанского правительства. А через несколько дней в отставку подало и само войсковое Правительство.

В поисках выхода из ситуации, чреватой полным хаосом и дальнейшей эскалацией конфликта, руководитель созданного в декабре 1917 года в Моздоке казачьего военного Cовета атаман станицы Терской полковник Рымань выступил от имени 28 представителей данного Совета с предложением созвать специальный Съезд народов Терека. По мысли организаторов, он должен был разрешить затянувшийся межнациональный и политический кризис в крае. Кроме того, они надеялись на объединение казаков и большинства горских народов Северного Кавказа против чеченцев и ингушей, на которых возлагалась основная вина за многочисленные вооружённые нападения на мирные селения, грабежи и разбои в Области.

25 января в Моздоке открылся I Cъезд трудовых народов Терека, на котором присутствовали делегаты от казаков, иногородних, осетин, балкарцев, кабардинцев, карачаевцев. Ингуши и чеченцы своих представителей не прислали. В работе Съезда приняли участие и деятели многих политических партий и организаций, включая большевиков.

Вопреки многим ожиданиям делегаты не пошли по опасному пути, ведущему к крупномасштабной межнациональной войне. Большинство из них поддержало предложение созданного на Съезде социалистического блока о принятии мирной резолюции. В Чечню и Ингушетию от имени Съезда была послана специально избранная делегация мира в составе 14 участников Съезда. Ей поручалось приложить все усилия для погашения конфликтов и пригласить представителей всех заинтересованных сторон на Съезд для мирных переговоров. В результате умелой тактики руководителей социалистического блока, опиравшихся на делегации казаков Пятигорского отдела, кабардинцев и осетин, наиболее агрессивно настроенные представители казачьих и горских верхов на Съезде оказались в политической изоляции.

Одновременно с началом работы данного Съезда 25 января в станице Марьинской собрался войсковой Круг Терского Войска. Но его авторитет и влияние среди казачества были уже сильно ослаблены. Показателем этого стал тот факт, что на него прибыло гораздо меньше делегатов от казачества, чем на Моздокский съезд. Более того, часть депутатов Круга по собственной инициативе отправилась не на Круг, а на Съезд, показывая тем самым превалировавшие среди большинства казачества настроения.

Планы казачьих и горских лидеров рушились. А неожиданно большой успех своих политических оппонентов они вынуждены были объяснять тем, что на съездах люди обыкновенно заражаются настроениями.

В соответствии с резолюцией Съезда народов Терека о том, что «необходимо прежде всего создать орган власти, способный объединить демократию Терской Области и стать авторитетным в глазах масс населения без различия сословий и национальностей», его участники избрали временный высший орган власти – Терский Областной Народный Совет. В то же время главная политическая проблема – провозглашение советской власти на Тереке – на Съезде решена не была.

Моздокский съезд оказал большое воздействие на настроения подавляющего большинства населения края, в том числе и на казачество. После него почти во всех станицах власть атаманов и правлений стала упраздняться. Вместо них избирались военно-революционные Советы или комитеты, состоявшие в основном из казаков-фронтовиков. В терских станицах стала постепенно вводиться советская система власти. Тогда же казаки некоторых частей, как, например, 1-го Волгского полка, 1-го Терского пластунского батальона, стали открыто выступать за признание власти Совнаркома.

Но хотя и в казачьей, и в горской среде происходили заметные перемены революционно-демократического характера, между казаками и горцами оставалось большое недоверие.

* * *

В Астраханском Войске центр борьбы по-прежнему находился в Астрахани. Здесь шли упорные бои между частями военно-революционного комитета и офицерско-казачьими отрядами. Астраханский кремль, где укрылись члены ВРК, был блокирован. 23 января повстанцы предприняли попытку решающего штурма, но были отбиты. На следующий день части ВРК перешли в наступление и оттеснили антисоветские отряды к окраинам города. В ожесточённых боях 24 января обе стороны понесли значительные потери. Начавшиеся переговоры между атаманом Бирюковым и ВРК о прекращении огня и заключении перемирия не увенчались успехом. На исходе дня 25 января антисоветские отряды вынуждены были отступить к железной дороге, их организованное сопротивление было сломлено. Атаман Бирюков вместе с рядом других руководителей восстания был арестован. Позже они были отправлены в город Саранск и там расстреляны.

27 января проходивший в Астрахани губернский Съезд Советов подтвердил переход власти в руки Советов и приступил к организации органов управления: губернских Совета Народных Комиссаров и Совета Народного Хозяйства.

* * *

Во второй половине января 1918 года в завершающую стадию вступила вооружённая борьба в Оренбуржье. Одновременно усиливался и процесс отхода основной массы казачества от поддержки атамана и войскового Правительства. В большинстве станиц принимаются постановления о нейтралитете и недоверии высшим органам казачьего управления.

16 января на подступах к Оренбургу у станции Каргала произошёл решающий бой советских и дутовских отрядов. Последние потерпели поражение и отступили к Оренбургу. 17 января в городе началось восстание местных просоветских сил. В нём участвовали и находившиеся там австро-германские военнопленные-интернационалисты. В ночь с 17 на 18 января атаман Дутов и его сторонники покинули Оренбург. Несмотря на приказ атамана всем своим отрядам отступить к г. Верхнеуральску, часть из них, состоявшая из офицеров, юнкеров и кадетов общей численностью до 600 человек, отказалась его выполнить и двинулась по направлению к Уральску. Сам Дутов, члены войскового Правительства и отряд в 300 – 400 человек направились в глубь войсковой территории к Верхнеуральску. Часть участников дутовского движения, главным образом казаков, рассеялась и укрылась по станицам. 18 января в Оренбург вошли советские отряды. Власть в городе перешла к ВРК. Из числа казаков, придерживавшихся революционно-демократических взглядов, был образован Временный Совет Оренбургского казачьего Войска.

29 января в Верхнеуральске открылся 2-й Чрезвычайный Круг Оренбургского Войска. На него прибыли главным образом делегаты из 2-го и 3-го отделов. В резолюции о политическом моменте, принятой участниками Круга всего при трёх воздержавшихся, однозначно заявлялось о непризнании советской власти и о том, что до установления Учредительным собранием государственной власти вся власть в Войске принадлежит Кругу. Выступивший атаман Дутов подчеркнул, что причиной поражений стала нетвёрдость позиций казаков. Тем самым он признал факт отсутствия его поддержки со стороны основной массы казачества. Дутов подал в отставку, но она не была принята Кругом. Депутаты утвердили решение о мобилизации казаков для борьбы с советскими отрядами. Но все эти решения Круга не оказали сколько-нибудь существенного влияния на изменение существовавшего положения. Подавляющее большинство казачества, и фронтового, и станичного, не поддерживало атамана и Правительство и осуждало проводившуюся ими политику. Даже авторитет Круга для них мало что значил.

* * *

Во второй половине января окончательно определились политические позиции и сибирского казачества. Учитывая его стремление к отказу от поддержки атамана и войсковой управы, занятию нейтральных позиций, а частью казаков-фронтовиков и выражения просоветских настроений, в конце месяца Совказдеп принял постановление об аресте членов войсковой управы. И 26 января 1918 года наиболее активные сторонники Совказдепа из числа казаков-фронтовиков арестовали всех находившихся в здании управы, включая её членов и атамана Копейкина. Одновременно Совказдеп объявил о признании и поддержке советской власти. В Сибирском Войске, одном из самых первых, официально было провозглашено установление власти Советов.

* * *

Серьёзное обострение политической ситуации произошло в столице Енисейского Войска городе Красноярске. Здесь заметно активизировалась деятельность местных антисоветских сил, группировавшихся вокруг атамана Сотникова и опиравшихся на Красноярский казачий дивизион. В начале последней декады января 1918 года Красноярский Совет рабочих и солдатских депутатов предъявил ультиматум атаману и войсковому Совету с требованием разоружения и роспуска этого дивизиона. Одновременно советское руководство приняло решение об образовании в Красноярске высшего чрезвычайного органа власти – военно-революционного штаба и о введении в городе осадного положения. Атаман Сотников собрал экстренное заседание войскового Совета с участием представителей от дивизиона, на котором обсуждалось сложившееся положение. Все присутствовавшие высказались против принятия ультиматума. Но ввиду неравенства сил было принято решение не вступать в противоборство и покинуть город. Под покровом ночи 26 января весь Красноярский казачий дивизион, атаман, члены войскового Совета и большинство казаков Красноярской станицы оставили город и в походном порядке направились в станицу Торгашинскую. На Енисее победила советская власть.

* * *

После довольно длительного периода внешнего спокойствия в конце января 1918 года бурные события произошли в Уральском (Яицком) Войске. В это время против местных большевистских сил, сосредоточенных в городе Уральске, решительно и неожиданно выступила группа казачьих офицеров во главе с командиром 3-го Уральского казачьего полка войсковым старшиной М. Ф. Мартыновым. Они арестовали некоторых местных большевистских лидеров и их сторонников. Примерно в это же время, в конце января – начале февраля, после длительных колебаний и проволочек в Уральском Войске наконец-то стали организационно оформляться высшие органы казачьего управления. Был созван войсковой Съезд. Войсковым атаманом был избран генерал-майор В. С. Толстов. Депутаты избрали членов войскового Правительства нового состава.

Учитывая проявившиеся на Съезде пацифистские настроения депутатов от фронтового казачества, войсковое Правительство приняло решение о немедленном роспуске Комитета казаков-фронтовиков, образованного в конце осени 1917 года казаками 6-го и 7-го Уральских полков, а также о демобилизации вернувшихся с фронта казаков строевых полков. Одновременно на территории Войска началась активная работа по созданию добровольческих белогвардейских отрядов, которые должны были стать реальной боевой силой войскового Правительства.

* * *

На территории Семиреченского Войска продолжали сохраняться два властно-политических центра: в столице Войска городе Верном находились основные антисоветские силы, группировавшиеся вокруг атамана и войскового Правительства, а главные просоветские силы Семиреченской Области концентрировались в городе Пишпеке и Пишпекском уезде, где советская власть была официально провозглашена 15 января уездным крестьянским съездом. В то же время ни у той, ни у другой стороны не было необходимых военных сил для перехода в решительное наступление. Войсковое правительство ожидало прибытия в Область полков, на которые возлагало практически все надежды. Внешне его позиции стали выглядеть более прочно после прихода в г. Верный из Ирана в конце января сохранившего внутренний порядок и организацию 2-го Семиреченского казачьего полка. Но местные большевики сразу же развернули в полку активную пропагандистскую деятельность, которая уже в скором времени принесла свои первые результаты. Политические настроения казаков полка стали довольно быстро меняться в сторону роста симпатий к местным просоветским силам. В полку даже возникла небольшая по численности, но достаточно авторитетная пробольшевистская группа. Все эти обстоятельства были известны офицерам и войсковому Правительству и вызывали у них вполне обоснованную тревогу. Этот полк вместо военно-политической опоры для Правительства фактически стал серьёзным очагом политической напряжённости. Но реально повлиять на изменение положения в полку Правительство, несмотря на активную поддержку полковых офицеров, не могло.

* * *

Определяющее влияние на развитие политических событий в Забайкальской Области оказало возвращение забайкальских казачьих полков с фронта. Так, после прибытия в город Читу в ночь на 17 января 1918 года 1-го Читинского полка, офицерский состав которого во главе с командиром полковником Комаровским и подавляющее большинство казаков придерживалось ярых антисоветских позиций, положение в городе и во всём Войске изменилось в пользу местных антисоветских сил. Полк поддержал Народный Совет, и по его приказу казаки произвели аресты ряда руководителей и фактически парализовали работу Совета рабочих и солдатских депутатов, приступили к разоружению Красной гвардии. Но уже в скором времени в Область стали приходить другие полки, казаки которых были настроены, наоборот, просоветски, что сразу же сказалось на изменении политического положения. 22 января по пути в Забайкалье казаки 2-го Читинского полка на общем собрании постановили арестовать командира полка полковника Селинского и других антисоветски настроенных офицеров, избрали новое командование во главе с прапорщиком Жигалиным и утвердили резолюцию с осуждением действий Семёнова. На следующий день полк прибыл в г. Верхнеудинск, где состоялось совместное собрание его личного состава с казаками 2-го Верхнеудинского полка, представителями местного Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов и жителей города. В резолюции собрания одобрялся переход власти к Советам. Такие же политические настроения в общем отмечались и в других полках 1-й Забайкальской казачьей дивизии. На митинге казаков ряда частей этой дивизии, состоявшемся 28 января на ст. Иннокентьевской, его участники также высказались за установление в Забайкалье советского строя. От имени дивизии, которую сами казаки назвали революционной, было принято обращение к рабочим, казакам, крестьянам и бурятам Области с призывом поддержать советскую власть. Решительно настроенные на борьбу с антисоветскими силами полки дивизии двинулись по направлению к Чите.