Текст книги "Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе"

Г. Ибрагимов стремился преодолеть изоляцию и вывести организацию за рамки Уфимской губернии. Так на II Всероссийском мусульманском съезде ему удалось объединить ряд социалистов. Газета «Ирек» сообщала о создании «Татарской социал-революционной организации Внутренней России и Сибири». Утверждалось, что ее сторонники имеются, кроме Уфы, в Саратове, Симбирске, Москве, Казани, Финляндии, Оренбурге и Донской области. Однако в ее Временный комитет были выбраны только уфимцы – соратники Ибрагимова – включая его самого, Шарифа Сунчаляя, Фатиха Сайфи, председателя Уфимского Харби Шуро Исмагила Рамиева, прапорщика Мухетдина Ахмерова, члена Исполкома Крестьянского совета Даукеева и члена Харби Шуро Галимджана Аминова.

По утверждению «Ирек», на съезде обсуждался вопрос принятия программы, основу которой составила программа эсеров, приспособленная к национальным особенностям. В вопросе территориального устройства планировалось провозглашение отдельной республики. Было назначено проведение конференции в Самаре или Симбирске. До конференции намечалось создание местных организаций, которые должны были вступить в связь с центральным Комитетом в Уфе. Газета «Ирек» объявлялась органом распространения идей партии[559]559
  Там же. 11 августа.


[Закрыть].

Единственный отклик с мест пришел из Саратова от Сагита Енгалычева, будущего члена КУВШ и кандидата на должность главы Мусульманского комиссариата в январе 1918 г. Енгалычев поддержал союз с эсерами и идею провозглашения отдельного Штатареспублики[560]560
  Там же. 11 августа.


[Закрыть].

В августе Г. Ибрагимов вновь попытался установить контроль над губернским Милли Шуро. Он был готов оставить открытым вопрос о форме автономии, в остальных вопросах поддерживая программу эсеров. Его предложение было отвергнуто 69 голосами против 45 на сессии II губернского мусульманского съезда (Курултая). Председатель Уфимского губернского Милли Шуро Г. Терегулов провел резолюции II Всероссийского мусульманского съезда[561]561
  Ирек. 1917. 11 августа, Тормыш. 1917. 18 августа.


[Закрыть].

15 августа 1917 г. в Уфе губернский Милли Шуро избрал Исполнительный комитет, в который вошли (список составлен по числу полученных голосов): Гумер Терегулов, Закир Кадыри, Гульмунира Нугаева, Фархи Ахмеров, Галимджан Ибрагимов, Сагит Салихов, Фарид Альбеков. Сторонники Терегулова получили большинство и на губернском уровне. Группа Ибрагимова оставалась в составе губернского Милли Шуро, называя себя «левой фракцией Милли Шуро» и таким образом подчеркивая свой сугубо национальный характер[562]562
  Тормыш. 1917. 19 августа.


[Закрыть].

В августе развернулась борьба между группой Ибрагимова и большинством в губернском Милли Шуро за выдвижение кандидатов в Учредительное Собрание. Сторонники Ибрагимова обвинили большинство в организации клуба сторонников из 45–50 человек под руководством мензелинского имама Исмагила Усманова. Левые эсеры обвинили сторонников большинства в сборе подписей у членов губернского Милли Шуро в поддержку единого списка. Они также возражали против созыва заседания III губернского Курултая в Бирске. В результате на заседании в Бирске 1 сентября сторонники Г. Ибрагимова объявили о создании собственного предвыборного списка и выразили протест против платформы большинства, основанной на резолюциях II Всероссийского мусульманского съезда[563]563
  Ирек. 1917. 25 августа; 11 сентября.


[Закрыть].

Привлекательность идеи территориальной автономии для Г. Ибрагимова, как и для А.-З. Валиди, заключалась в том, что создаваемая государственность имела бы институты управления, заменяющие органы национального самоуправления, возглавляемые татарской элитой. В этом проявилось базовое различие между либерализмом, ориентированным на самоуправление каждой нации, и социализмом, ориентированным на сильную государственность и развитие нации в рамках государственных структур. Институт всеобщего избирательного права гарантировал значительное участие татар в представительном органе или даже контроль над администрацией. Правительство автономии позволило бы осуществить контроль над бюджетом территории и обеспечить назначение своих сторонников на ответственные посты. В 1917 г. сторонники Ибрагимова, таким образом, заняли посты глав отделов мусульманского просвещения в уездных управах, возглавляемых эсерами. «Ирек» с самого начала выразила сомнение в эффективности культурно-национальной автономии, утверждая, что у татар не имеется силы для ее организации[564]564
  Ирек. 1917. 7 августа.


[Закрыть].

Левые социалисты воспользовались ориентацией умеренных социалистов и Харби Шуро на территориальную автономию и составили с ними единый список на выборах в городские Думы и Миллет Меджлисе (Национальный Парламент). Формально Ильяс Алкин и Газиз Губайдуллин, например, оказались в одной фракции с Галимджаном Ибрагимовым. Только создание Мусульманского комиссариата и вхождение в него МСК и уфимских левых эсеров в январе 1918 г. разделило «татарчылар».

В период между Октябрьской революцией 1917 г. и разгоном Учредительного Собрания наблюдается определенный дуализм в отношении мусульманских социалистических организаций к вопросу о власти в России. С одной стороны, они поддержали переход власти в руки правительства, созданного из представителей Советов, как в центре, так и на местах. С другой стороны, они рассматривали Учредительное Собрание как единственный законный представительный и законодательный всероссийский орган. Ни одна из трех групп не поддерживала идею чисто большевистского правительства. М. Вахитов и военный ахун Казанского гарнизона Г. Багаутдинов, представлявшие МСК и Харби Шуро соответственно, покинули Казанский временный революционный штаб в знак протеста против отказа большевиков создать однородное социалистическое правительство. Уфимские левые эсеры из группы Г. Ибрагимова также не вошли ни в один чисто большевистский орган. Отметим, что губернские Советы, как в Казанской, так и в Уфимской губерниях, контролировались левыми эсерами. Наоборот, все эти группы приняли участие в выборах в Миллет Меджлисе и до разгона Учредительного Собрания принимали формулу об Учредительном Собрании как всероссийском парламенте и Миллет Меджлисе как общенациональном парламенте. Не будучи избранными в состав коллегий Милли Идарэ, они пришли к своеобразному компромиссу с национальным большинством, когда оставили Милли Идарэ и его антисоветских антибольшевистских лидеров как руководителей национально-культурной и религиозной автономии, а сами взяли под контроль Коллегию по осуществлению Урало-Волжского Штата (КУВШ) и подчинили ей Харби Шуро.

Таким образом, между Октябрьской революцией и формированием структур Комиссариата по делам мусульман Внутренней России в феврале 1918 г. существовало определенное единство социалистического лагеря у татар. Его основной целью было провозглашение Идель-Урал Штата силами Коллегии по осуществлению Урало-Волжского Штата (КУВШ). Это единство было нарушено после решения лидеров Харби Шуро добиваться провозглашения Штата без согласия центральных и местных советских властей, что фактически аннулировало полномочия Комиссариата по делам мусульман Внутренней России в лице лидеров МСК и левых эсеров.

Территориальная отдаленность Уфы от Казани, вероятно, была одним из факторов, почему МСК и уфимские левые эсеры не взаимодействовали достаточно плотно. И первый, и вторые ограничивались доминированием в пределах одной губернии, что и показали результаты выборов в Учредительное Собрание. Харби Шуро с его огромным размахом не стремился к насаждению своих людей на местах, ограничиваясь программным единством.

Г. Ибрагимов и избранные члены его группы отбыли в Петроград, как и М. Вахитов. Обязанности председателя МСК в Казани были возложены на М. Султан-Галиева. Здесь же остался И. Алкин.

5 января 1918 г. Всероссийское Учредительное Собрание провозгласило Российскую Демократическую Федерацию. Собрание было разогнано в тот же день. СНК и ВЦИК сосредоточили в своих руках всю полноту власти. 7 января 1918 г. Миллет Меджлисе заявило о рождении его субъекта – Штата Идель-Урал и приняло решение о порядке создания Штата.

17 января 1918 г. после отказа председателя Всероссийского Милли Шуро, депутата Учредительного Собрания от Симбирской губернии, осетина А. Цаликова пойти на сотрудничество с большевиками по Декрету СНК был создан Комиссариат по делам мусульман при Наркомнаце в составе бывших членов Учредительного Собрания: председатель М. Вахитов (Казанская губерния), заместители Г. Ибрагимов (Уфимская губерния) и Ш. Манатов (Оренбургская губерния)[565]565
  Первый год пролетарской диктатуры в Татарии. Казань, 1933. С. 18.


[Закрыть].

Основной потребностью населения в этот период было наличие власти, неразрывно связанной с непосредственными интересами населения. Мусульманское население было заинтересовано в создании структуры не только национально-культурной, но и в территориальной автономии, обладающей собственными воинскими частями. Политика Харби Шуро, отказавшегося подчиниться Милли Идарэ и сконцентрировавшегося на абсолютно самостоятельной политике, объективно приводила к расколу автономных национальных структур. «Татаристы», получив полный контроль над КУВШ, взяли на себя всю полноту ответственности за создание территориальной автономии. Не добившись большинства в Миллет Меджлисе, «татаристы» получили большинство на II Всероссийском мусульманском военном съезде, открывшемся в Казани 21 января 1918 г. КУВШ и Харби Шуро проявили себя сторонниками переговоров с органами советской власти.

Съезд должен был принять решения, определяющие позицию мусульманских воинов в отношении к центральным и местным властям и прежде всего добиться создания национального военного округа и Штата Идель-Урал. В отличие от лидеров Милли Идарэ, не вмешивавшихся в деятельность съезда, сторонники Советов постарались взять съезд под свой контроль. Однако И. Алкин получил поддержку большинства, и съезд перешел в деловое русло[566]566
  Безнен тавыш. 1918. 3 января.


[Закрыть]. Резкая конфронтация национальной и просоветской части съезда, фактическая консолидация просоветских элементов при МСК и под контролем Казанского комитета РКП(б) подтолкнули национальные элементы съезда на создание фракции социалистов-федералистов, вокруг которой объединилось большинство делегатов съезда. Руководство фракции состояло из представителей двух политических группировок: Всероссийского Харби Шуро и группы Г. Ибрагимова. Фракция приняла решение сформировать руководство съезда из своих сторонников под председательством И. Алкина. Представитель левой части съезда А. Алмаев обвинил лидеров социал-федералистов в том, что они «силы солдат из рабочих и крестьян, под национальным флагом, стремятся сделать оружием буржуазии». Левые приступили к созданию собственной фракции во главе с Камилем Якубом и выдвинули своих представителей в руководство съезда. На выборах президиума съезда в него прошли только социал-федералисты. В итоге компромисса в президиуме и секретариате федералисты получили по 3, а левые по 2 места[567]567
  Там же. 1918. 9 января.


[Закрыть].

На 9-м заседании съезда по докладу военного ахуна казанского гарнизона Г. Багаутдинова принимается решение о создании Волго-Уральского тюрко-татарского Штата. Правительство Штата должно формироваться Советом солдат, рабочих и крестьян мусульманского большинства при включении представителей других наций на пропорциональной основе. Слабость этого проекта заключалась в том, что татарские рабочие и крестьяне не имели собственных политических организаций. Татары в этот период имели крайне незначительное представительство в Советах и общероссийских партийных структурах всех уровней. II Всероссийский мусульманский военный съезд брал на себя функции претворения в жизнь Штата и охраны его законов. Особым пунктом была выделена борьба с контрреволюционными организациями, действующими против создания Штата. Данной резолюцией съезд фактически отменил предыдущее решение Миллет Меджлисе о провозглашении Штата, принятое по настоянию «татарчылар» и лично И. Алкина. В знак протеста члены КУВШ Г. Губайдуллин и Н. Хальфин покинули коллегию[568]568
  Безнен тавыш. 1918. 9 января.


[Закрыть].

В конце января 1918 г. Харби Шуро приступил к подготовке Окружного Съезда, который после объявления Штата должен был создать Татарский военный округ и вывести национальные части из подчинения русского командования. Для Харби Шуро была характерна выжидательная позиция. Приоритет был отдан переговорам с Казанским советом, а затем с Поволжским съездом Советов, а не решительной и быстрой явочной деятельности. Харби Шуро ожидал итогов переговоров КУВШ с Советами.

На 11-м заседании по докладу Абрара Мускиева был принят доклад о мусульманских областях России. Он определял основы будущего устройства Штата. Столицей окончательно объявлялась Казань. Провозглашались социализация земли и передача предприятий рабочим. В докладе говорилось, что «для объединения внешней политики мусульманских областей и совместного осуществления областей тюрко-татарских наций и создания проекта конституции собирается съезд». Созыв съезда поручался Всероссийскому Харби Шуро. Харби Шуро фактически ревизировал решения Миллет Меджлисе о создании Идель-Урал Штата и аннулировал полномочия КУВШ.

В статье «Татарстан» в № 10 газеты «Чулпан» (орган Мускома, фактический редактор и идеолог – Г. Ибрагимов) утверждалось, что на военном съезде существуют три фракции, одна из которых правая во главе с И. Алкиным. Социалистическая фракция в составе Н. Еникеева, И. Рамиева, С. Атнагулова, Я. Байкова при участии близкого им Г. Ибрагимова выступает против Штата[569]569
  Чулпан. 1918. 11 февраля.


[Закрыть]. В статье приоткрывается завеса над изменившимся раскладом сил: члены группы Г. Ибрагимова фактически перешли на сторону Советов. Уже 11 февраля 1918 г. в редакционном комментарии «Чулпан» утверждалось, что образование Штата должно решаться через Центральный мусульманский комиссариат. Штат должен быть провозглашен на съезде рабочих, солдат и крестьян, представляющих его народы. Уфимские эсеры стремились передать полномочия КУВШ в руки центрального Мускома. Одновременно они не собирались подчиняться Казанскому МСК и губернскому комиссариату по мусульманским делам при Казанском Совете в лице М. Султан-Галиева. Раскол большинства во многом создал почву для арестов руководства съезда, проведенных по инициативе М. Султан-Галиева.

Заседание съезда 26 февраля 1918 г. было посвящено обсуждению ситуации с I Финляндским полком, который был задержан командующим Казанским гарнизоном Шелыхмановым под предлогом роспуска старой армии и легального существования только отрядов Красной гвардии. По докладу И. Алкина была принята резолюция, где требовались: отмена телеграммы Коллегии Казанского военного округа, отставка Шелыхманова, принятие мер к прибытию Финляндского полка в Казань, признание Советским правительством мусульманских военных организаций единственными органами, управляющими мусульманскими частями. После принятия этой резолюции депутат Минлекаев заявил, что левая фракция покидает съезд[570]570
  Безнен тавыш. 1918. 26 февраля.


[Закрыть].

Такое развитие событий планировалось левой фракцией. Губернский комиссариат по мусульманским делам при Казанском совете во главе с М. Султан-Галиевым, Казанский совет и Комитет РКП(б) всеми силами старались ослабить Харби Шуро и Съезд и лишить их возможности принятия решений и конкретных действий. Уход фракции большевиков со съезда ознаменовал раскол формального единого национального движения. 15 февраля 1918 г. левая фракция провела совещание с руководством МСК и председателем Казанского губернского Совета Я. Шейнкманом. Съезд покинули только пять человек: С. Саид-Галиев, Г. Касимов, И. Галиев, Х. Юмагулов и С. Ахтямов. На съезде остались представители эсеров Уфы и большевик К. Якуб.

21–22 февраля 1918 г., в противовес намечавшемуся учредительному съезду Идель-Урала, в Казани был созван областной съезд Советов Поволжья и Южного Урала, объединивший представителей 11 губерний. От имени КУВШ с проектом Штата выступил Г. Шараф. Практически все делегаты-мусульмане единодушно защищали идею Штата. Единственным диссонансом прозвучало выступление М. Султан-Галиева, в котором он призвал решить вопрос Штата путем проведения плебисцита «пролетарским классом народностей этой территории». Областной съезд Советов выступил против идеи национальной автономии в пользу областной автономии. В ответ мусульманская фракция покинула съезд и 26 февраля 1918 г. на общем заседании мусульманских организаций Казани было принято решение о провозглашении Штата. 27 февраля были развешаны плакаты с текстом Фармана (Универсала) о провозглашении Штата. В нем должны были принять участие все мусульманские организации включая МСК и мусульманскую секцию Казанского губернского Совета, кроме, однако, Мусульманского комиссариата при Казанском губернском совете[571]571
  Йолдыз. 1918. 28 февраля; Иль. 1918. 8 марта; За землю и волю. 1918. 6 марта; Султан-Галиев М. Избранные труды. Казань, 1998. С. 175–176.


[Закрыть].

26 февраля 1918 г. руководство Казанского губернского Совета учреждает Казанскую Советскую Республику и формирует ее Совет комиссаров во главе с Я. Шейнкманом. Правительство образовали большевики, левые эсеры, меньшевики-интернационалисты и анархисты-синдикалисты. В отличие от предлагавшегося проекта Штата, все ключевые посты были заняты немусульманами. Основным органом нового «государства» стал Революционный Штаб Казанской рабоче-крестьянской республики, который объявлял Казань на военном положении и потребовал сдачи огнестрельного и холодного оружия всеми, кроме членов Совета и Красной Гвардии. Председателем Штаба стал К. Грасис, а в число членов вошли М. Султан-Галиев и К. Якуб[572]572
  Знамя революции. 1918. 1 марта.


[Закрыть]. В ночь с 28 февраля на 1 марта 1918 г. было арестовано руководство съезда. Оставшиеся на свободе лидеры Харби Шуро создали Временный мусульманский революционный штаб во главе с Г. Монасыповым, объединивший членов губернского комиссариата по мусульманским делам и мусульманского СНК. Мусульманский Ревштаб подписал соглашение с Ревштабом Казанского Совета, по которому мусульманские организации обязались не провозглашать Штат до созыва учредительного съезда Советов «данной области», признавали власть Казанского Совета и губернского комиссариата по мусульманским делам при Казанском Совете, последнему передавались «все мусульманские военные силы». Арестованные лидеры Харби Шуро были переданы на поруки МСК в лице М. Султан-Галиева.

7 марта 1918 г. на закрытом заседании Казанского Совета по докладу Ревштаба было принято решение: «Совет принимает срочные меры к организации Урало-Волжской республики, каковая республика организуется во главе с Советом Народных Комиссаров на пропорционально национальных классовых основах»[573]573
  Упрочение советской власти в Татарии (октябрь 1917 – июль 1918 г.). Казань, 1955. С. 233–234.


[Закрыть]. 22 марта 1918 г. после заключения Брестского мира было принято Положение о Татаро-Башкирской Советской Республике (ТБСР) РСФСР, подписанное наркомом по делам национальностей И. Сталиным и членами Мускома, по которому ТБСР сохраняла границы 2-й карты Идель-Урала при признании власти Советов.

24 марта вышел первый номер газеты «Идель-Урал улькесе» («Область Идель-Урала»), сообщивший о создании мусульманского Совнаркома под председательством И. Атнагулова. В него вошли представители МСК и Харби Шуро. 28 марта 1918 г. советские войска заняли Татарскую Слободу Казани. 1 апреля 1918 г. председатель мусульманского комиссариата М. Султан-Галиев подписал решение о ликвидации Мусульманского Ревштаба[574]574
  Вэлиев Р. Болак арты республикасы. Казань, 1999. С. 57–61; Идель-Урал ульке-се 1918. 24 марта; Первый год пролетарской диктатуры в Татарии. Казань, 1933. С. 42–51; 54–58; Хабутдинов А. Органы национальной автономии тюрко-татар Внутренней России и Сибири в 1917–1918 гг. Вологда, 2001. С. 39–56.


[Закрыть].

Устранение комиссаров Харби Шуро, разложение татарских воинских частей, арест руководства II Всероссийского мусульманского военного съезда, штурм Татарской Слободы Казани и, наконец, разгон Милли Идарэ 25 апреля 1918 г. в Уфе и уничтожение национальных организаций в марте – апреле 1918 г. обозначили завершение периода сосуществования Советов и автономных национальных органов и переход татарских национальных институтов под контроль центральной и местной советской власти.

Таким образом, можно утверждать, что уже в этот период закладывались основы введения института национального чиновничества, воплощенные в период советской власти в институте центрального, губернских и уездных мусульманских комиссариатов. Уфимские эсеры из группы Г. Ибрагимова, М. Султан-Галиев и большевики Казани однозначно перешли на сторону советской власти и стали ее высокопоставленными функционерами. Сложнее была позиция М. Вахитова, который не обладал своевременной информацией о казанских событиях 28 февраля – 1 марта 1918 г. в Петрограде он сосредоточился на создании мусульманской территориальной автономии в Волго-Уральском регионе и структур Мусульманского комиссариата в регионах. И. Алкин, большинство лидеров Харби Шуро, часть членов МСК отошли от активной политики, по крайней мере на время. Уже в 1920-е гг. именно бывшие левые эсеры и их последователи наряду со сторонниками М. Султан-Галиева выступили в качестве наиболее активных сторонников процесса «коренизации аппарата»…[575]575
  См.: Хабутдинов А. Начальные этапы формирования татарского управленческого аппарата // Вестник Евразии. 1999. № 1–2. С. 61–74.


[Закрыть]