Текст книги "Слово и мысль. Вопросы взаимодействия языка и мышления"

§2. Структура мышления

Понятия «язык» и «мышление», в чём никогда не сомневаются люди, настолько спаяны друг с другом, сопутствуют одно другому, настолько неразрывны, что кажется, будто они и родились вместе. Действительно, они неразрывны. Но они «неразрывны» не в духе марксистских лингвистов, а лишь в одном смысле: без языковых знаков познание и общение человека с человеком невозможно, передача идеальных знаний от поколения к поколению, добытых человеческим мозгом и закодированных в материальных знаках невозможно, как и сам человек не состоится. Но язык и мышление «разрывны» не только в том смысле, что они имеют различную онтогенетическую природу, но и в том, что человек может мыслить и без языковых знаков, но только для себя и про себя, и это один из важнейших типов мышления. Поэтому если мы хотим понять язык, мы должны понять мышление, и наоборот. Понятие «мышления» в языкознании, логике, психологии, философии настолько неопределённо и запутано, что под «мышлением» иногда понимают чуть ли не нечто противоположное. И прежде всего потому, что само содержание понятия «мышление» расплывчато и не имеет чётких границ. В понятии «мышление» заложена его сложнейшая сущность, которая ещё не до конца понята, мы ещё не понимаем, но его главные свойства, важные для языкознания и которые вряд ли можно оспорить, состоят в следующем.

***

I. По степени абстракции и обобщения необходимо различать два уровня мышления и, следовательно, два уровня в материальной реализации процесса мышления.

1) Чувственное (непосредственное, наглядное, эмпирическое, техническое) мышление, осуществляющееся на первой ступени абстракции в формах ощущений, восприятий, представлений. Оно не требует знаковой опоры. Исходные данные о мире даны человеку в чувственном мышлении. Однако теоретически, научно мир познаётся не чувствами, а мышлением: видят не глаза, а мозг, слышат не уши, а мозг; глаза и уши – лишь посредники (так же, как и материальные языковые знаки) между материальным миром (материальными знаками) и мозгом, который мыслит.

2) Абстрактное (теоретическое, логическое) мышление, осуществляющееся на второй ступени абстракции, существует в следующих логических формах – в фонемах, графемах, понятиях, суждениях, умозаключениях, которые реализуются в тексте в реальных звуках, буквах, морфемах, словах, простых предложениях, сложных предложениях.

Процесс чувственного мышления протекает только в рамках наличной ситуации, в результате непосредственного воздействия предметов и явлений на органы чувств человека: я ощущаю тепло солнечных лучей; я воспринимаю пение птиц; на основе ранее полученных впечатлений от конкретных предметов и явлений. Я представляю в моём мозгу всё ранее виденное, слышанное или испытанное.

Как только видимое, слышимое, ощущаемое, воспринимаемое нами (в том числе и языковые знаки) мы начинаем анализировать, приводить в систему, оценивать, сопоставлять с нашим прежним опытом (а это значит – с нашим сознанием), с накопленными фактами в нашем сознании, мы тотчас же переходим на более высокий уровень мышления – на уровень абстрактного мышления, который осуществляется или вообще без знаков языка (внеречевое, авербальное мышление), или в логических формах, не всегда явно или сокращённо зафиксированных в естественном языке.

Две ступени познания – чувственное созерцание (мышление), осуществляющееся посредством органов чувств, и абстрактное мышление, обобщающее данные чувственного познания, образуют единый процесс мышления, в результате чего происходит постоянное превращение элементов или континуума чувственного мышления в абстрактное мышление, и наоборот – осуществляется переход абстрактного мышления в чувственное. Моё чувственное мышление как отражение чувственного, физического мира в моём мозгу, превращается в моё абстрактное мышление в логических формах понятий и суждений, реализующихся в форме моего словесного обобщения в виде семантического мышления. Будучи переданным собеседнику через мои чувственные, языковые знаки (прослушанными или прочитанными им), моё абстрактное мышление стало его абстрактным мышлением, и тут же превращается в его мозгу через его абстрактное мышление в его чувственную картину, соответствующую или почти соответствующую чувственной картине передающего. Это происходит благодаря общности наших знаковых систем и постоянных, ассоциативно закреплённых за каждым знаком понятий. Существование человеческого мышления в виде двух степеней абстракции – чувственного и абстрактного – ведёт к тому, что реальный мир у человека удваивается, о чём нам впервые поведали физиолог Павлов, а ещё ранее – философ Маркс, на основе изучения взаимодействия открытых ими первой и второй сигнальных систем (Павлов) и взаимодействия чувственного и абстрактного уровней в процессах мышления (Маркс).

Процесс абстрактного мышления свободен от ограничивающего действия непосредственной, чувственной ситуации и проявляет полную самостоятельность: любой вещи, любому предмету, событию, явлению человек может присвоить в данном языке любое имя, назвать любым словом, и тем более в разных языках, и «передавать» собеседнику сообщение, понимаемое им вне какой бы то ни было связи с непосредственно присутствующими предметами. «Чувственное восприятие даёт предмет, а разум – название для него…» [Ленин т. 38:384 – 385].

Абстрактное мышление, таким образом, – 1) это идеальная функция материального органа – нейронов мозга человека, это идеальное, мыслительное отражение объективного мира в логических формах. 2) Мысль как идеальная функция материи мозга обладает не свойством единичности, как это происходит в чувственном мышлении, а обладает качеством всеобщности (слово берёза обозначает не только понятие данной берёзы, которую я вижу, но и всех берёз мира). 3) Всякая мысль предполагает независимую от неё реальную или мнимую (фантастическую, вымышленную, ложную) действительность, а также мыслительные процессы собственного мозга.

Итак, понятие «мышления» – не нечто расплывчатое, неопределённое, аморфное, каким его обычно представляют в языкознании, логике, философии, а осуществляется в мозгу человека не иначе, как только в виде взаимодействия, прежде всего, чувственного и абстрактного процессов мышления, постоянно переходящих одно в другое, что и составляет основной закон и назначение человеческого мышления. Абстрактного мышления не существует, если оно тут же не вызывает чувственное, не переходит в чувственное, главным образом – в представления. Но и чувственного мышления, вне связи с абстрактным, не существует (это удел только животных), иначе человек влачил бы своё счастливое существование среди своих младших собратьев. Процесс мышления осуществляется только как взаимодействие этих двух его сторон, постоянно переходящих одна в другую.

***

II. Под абстрактным мышлением (второй, более высокий уровень мышления) мы должны, далее, различать две неодинаковых, хотя и теснейшим образом связанных одна с другой функций мозга, – «процесс мышления» (динамика мышления), и «сознание» (статика мышления), формой хранения которого служит память.

1) Процесс мышления – это отражательный процесс работы нейронов мозга, динамический процесс идеального отражения нашим мозгом реальной действительности, «думание» о чём-нибудь, рассуждение, аргументация какой-либо мысли, беседа, письмо, чтение, слушание, т.е. всякая интеллектуальная деятельность. Процесс или динамика мышления детерминируется существующей и действующей на мозг материальной природой и общественной деятельностью а также внутренними побуждениями человека, в том числе внутренними процессами самого мозга, т.е. самим процессом мышления.

2) Сознание – это уже не процесс, а статическое состояние системы нейронов, это накопленное знание о мире и о самом себе в мозгу человека в логических формах фонем, понятий, суждений. Это относительно статическая совокупность знаний (со + знание) об этой действительности и о самом себе. Сознание – это склад, долговременное хранилище, кладовая слов, их морфологических форм и синтаксический способ их взаимной связи в долговременной памяти, которые поступают из кратковременного хранилища.

«Способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, это – знание» [Маркс, Энгельс 1956:633]. «Главная проблема заключается в том, чтобы понять сознание как субъективный продукт, как преобразованную форму (выделено мною, – А.К.) проявления тех общественных по своей природе отношений, которые осуществляются деятельностью человека в предметном мире» [А. Н. Леонтьев 1972:130].

Все знания человека, накопленные им в течение жизни, благодаря его памяти хранятся неосознанно в нейродинамических системах его сознания в виде накопленных знаний, навыков и умений. Но главным знанием, складированным в его сознании, является знание родного языка, его словарной и грамматической системы. Это его языковое сознание, которое пронизывает собою все остальные блоки знаний и без которого все остальные знания мертвы. Знание или со – знание становится содержанием и частью нас самих. Сознание живёт в нас, но и мы живём в этом сознании, используя его как продолжение наших естественных органов чувств. «Сознание… с самого начала есть общественный продукт и остаётся им, пока вообще существуют люди» [Маркс, Энгельс т. 3:29]. «Сознание… никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием…, а бытие людей есть реальный процесс их жизни» [Маркс, Энгельс т. 3:25].

3) Память – это запечатление, сохранение в мозгу, узнавание и воспроизведение того, что ранее человек воспринимал, переживал, делал, думал. Благодаря наличию памяти становится возможным накопление опыта, его сохранение и использование.

Память играет огромную роль в каждом жизненном акте, в каждой мысли. В основе всех размышлений лежит память. Память – это физиологическое и одновременно психическое закрепление множественных рядов последовательностей в поступках, индивидуальных актах, умственных и физических действиях. Память является основой возникновения мышления, языка, речи, всевозможных знаковых, графических записей. Память предшествует развитию и совершенствованию мышления.

«Психическое немыслимо представить себе без процесса запоминания – воспоминания – забывания. Память обслуживает все стороны человеческой жизни. Она – представляет собой продукт материального органа – мозга. По своей структуре память иерархична, многослойна, многоступенчата. Память управляет движением мысли, творчеством, наукой в любом её проявлении. Человеческая память – феномен избирательного запоминания, забывания и воспоминания [Поршнев 1974:151].

Идеальное, память – не особая субстанция и не побочный спутник материальных процессов, протекающих в коре головного мозга, а продукт деятельности мозга, субъективный образ объективного мира, отражение внешнего мира в формах деятельности человека, в логических формах его сознания, т.е. в логических формах фонем, графем, понятий, суждений, умозаключений, представленных в формах слов, а также в правилах их грамматических связей.

Наше сознание (память), как относительно статическая система знаний, не просто хранится в нашем мозгу, но постоянно и притом сознательно воспроизводится в самом процессе мышления, для которого сознание служит как бы постоянным складом семантических и грамматических правил. Это и делает процесс мышления истинным процессом, в который вовлекаются все наши знания на данный случай (нужные на данный случай участки и блоки сознания). Накопленное в мозгу сознание беспрерывно пополняется всё новыми и новыми знаниями, которые откладываются в сознании в результате не прекращающегося процесса мышления (даже во сне), и вместе со старыми знаниями включаются в процесс мышления, преобразуя и отменяя старые знания, по мере накопления новых.

Сознание как накопленное знание не существует вне процесса мышления, а процесс мышления, в свою очередь, невозможен без уже накопленного сознания, логические строевые элементы которого совершают беспрерывный круговорот в процессе мышления, рождая новые знания. Два факта в голове человека рождают мысль об их связях, десять фактов рождают идею, сто фактов рождают теорию.

Различение «процесса мышления» и «сознания» – совершенно реальное и неизбежное разграничение двух взаимосвязанных и взаимообусловленных фаз или видов абстрактной мыслительной деятельности мозга: одно без другого не существует, одно проникнуто другим, одно питает другое. «Процесс мышления» и «сознание», образующие в совокупности абстрактное человеческое мышление, надо представлять себе как постоянное взаимодействие между ними, в котором они, взаимодействуя одно с другим, беспрерывно переходят друг в друга. Абстрактное мышление, таким образом, – сложный двухсторонний, взаимопроницаемый и взаимообусловленный способ отражения действительности, причём каждая составная часть абстрактного мышления – процесс мышления и сознание – императивно необходимы: без процесса мышления как динамики мышления нет сознания, оно не будет накоплено и систематизировано, а без сознания как относительно статического состояния накопленных знаний не может быть осуществлён сам процесс мышления.

***

III. Существуют два уровня материализации процесса абстрактного мышления – первичный, в нейронах мозга, в виде внутреннего мышления, внеречевого, часто вообще неосознаваемого человеком процесса, иногда называемого «языком мозга», и вторичный в виде не только внешне выраженной системы материальных знаков, но и как «невокализованная», «внутренняя речь», осуществляющаяся в знаках (даже «молчаливых»), т.е. как языковое (знаковое), речевое, вербальное, оречевлённое мышление.

1) Первичный уровень мышления или внеязыковое, авербальное мышление, «язык мозга» – всем нам знаковый процесс, когда в голове человека, который не произносит ни явно, ни скрыто никаких слов, рождаются мысли, часто неожиданно, неизвестно откуда взявшиеся. Это процесс мышления без слов, хотя неосознаваемые контуры системы языковых знаков могут присутствовать. Это как бы «чистый» мыслительный процесс, когда мысль вспыхивает мгновенно, как озарение, например, в анекдотах в виде улыбки, в сокращённых умозаключениях (энтимемах) в виде общих, первых посылок.

Сюда относится также процесс молчаливого, но в то же время языкового мышления, когда слова лишь проговариваются внутренне, они не вокализованы. Этот процесс часто называют «внутренней речью». Внутренней речи свойственны свёрнутость, предикативность и прочие специфические формы. Хотя здесь используются скрытые слова, не проговариваемые вслух, однако движения органов речи регистрируются экспериментальными приборами в виде механических движений органов речи, соотносимых с соответствующими звуками (словами).

Хотя слов и нет, хотя это мышление внеязыковое, но мозг сам генерирует мысли, не одевая их в знаки (это осознание чего-то, внезапно пришедшая мысль, но и она появляется не на пустом месте: наше сознание уже наполнено знаниями, и они сами рождают мысль, минуя внутренне скрытую или внешне выраженную систему знаков). Если я не пользуюсь услугами звучащих или написанных знаков моего языка, а произвожу молчаливые умственные действия о каких-то предметах, событиях, фактах, рассуждая и даже делая выводы из них, то это моё внеязыковое мышление, оно осуществляется лишь на уровне нейронных связей мозга как материальный, физиологический процесс в самом мозгу, рождающий идеальное в виде неосознаваемых или лишь частично осознаваемых связей понятий. Однако «внеязыковое мышление», «языки мозга» и «внутренняя речь» трудно разграничимы, хотя в последней присутствуют рудименты языковых знаков и скрытых артикуляторных движений органов речи.

Поскольку внеязыковое мышление как неслышимый процесс протекания мысли есть результат физиологических функций нейронов, вне которых мышления вообще не существует, то процесс внеязыкового мышления представляет собой, естественно, первичный, или исходный уровень материализации мышления.

2) Вторичный уровень мышления или языковое, речевое, вербальное, оречевлённое мышление – это звуковой и письменный язык, – материальные условные знаки, устные или письменные.

Послушаем Ленина: «Всякий человек знает – и естествознание исследует – идею, дух, волю, психическое как функцию нормально работающего человеческого мозга; оторвать же эту функцию от определённым образом организованного вещества, превратить эту функцию в универсальную, всеобщую абстракцию, „подставить“ эту абстракцию под физическую природу, – это бредни философского идеализма, это насмешка над естествознанием» [Ленин т. 18:241]. Действительно, идеальное не имеет физической природы, хотя и порождено ею, идеальное нельзя выдавать за физическую субстанцию, что и происходит постоянно, когда материю знаков включают в язык, который при этом, как пишут, «выражает значения», т.е. якобы материальное само по себе, вне человеческого мозга, переходит в идеальное. Откуда появилась фонема, графема? Только через материю звука, буквы, превращённых мозгом в их идеальный образ, как бы фикцию, но существующую реально. В том-то и дело, что не звук, а фонема живёт в мозгу, как идеальное, самая низкая логическая форма мысли. Отсюда ложные жалобы некоторых лингвистов о «дегуманизации языка».

Но «оторвать эту функцию мозга от определённым образом организованного вещества», в виде закодированной идеальной информации, не только можно, но и необходимо, неневозможно, что и совершается человечеством ежеминутно миллиарды раз, иначе не состоялось бы познание человеком мира, человеческое общение, исчезла бы информационная среда, не существовало бы того, что мы называем «языком» и, следовательно, самого человека.

В том-то и дело, что Ленин чрезмерно прямолинеен и не видит, что в реально звучащей и написанной человеческой речи, т.е. в нашем речевом, «вынесенном» за пределы мозга мышлении (не непосредственно, а косвенно, через ассоциативно связанные с мышлением знаки) закодирован «смысл», «идеальная информация», которая, хотя и зародилась в одном мозгу как идеальное, ассоциативно перешло однако в материю речи, знаки, и воспринимается другим, но таким же мозгом, владеющим тем же кодом расшифровки идеального. Не сама по себе физически звучащая или написанная речь (материальные знаки) есть нечто идеальное, выражает идеальную информацию, а то, что вылущивает из неё аналогичным образом устроенный «слушающий» и «читающий» мозг и владеющий тем же языковым сознанием, тем же языковым кодом. И в этом Ленин прав: не материя звуков и букв выражает идеальное, мысль, а другая материя – мозг, мыслительный процесс которого, зародившись в одной голове, переносится через ту же систему материальных ассоциативных знаков, закодированных тем же кодом, в другую голову.

Если в материальном, знаковом тексте (устном или письменном) не была бы скрыта, закодирована идеальная информация, она не могла бы быть обнаружена другим, но аналогичным языковым сознанием. Следовательно, идеальное может находиться между мозгом говорящего (пишущего) и мозгом слушающего (читающего), именно в материальных знаках того и другого, но не в явном, а в скрытом виде как потенция идеального: её может обнаружить только мозг, вооружённый тем же языковым сознанием, путём сличения структуры материального текста со структурой своего языкового сознания. Человек своим идеальным и через идеальное, локализованном в его языковом сознании, но вынесенном вовне мозга в формах системы знаков, воздействует на психику и сознание другого человека, «передаёт» информацию, включается в функционирование общественной коммуникативной системы.

Если бы идеальное было локализовано только в живом мозгу в виде первичного уровня (т.е. внеязыкового, внезнакового) мышления, только на уровне первичной материализации мышления, в виде «языка мозга», и не имело бы выхода вовне, то грош была бы ему цена. Идеальное постольку и существует, что оно, как разменная монета, имеет хождение от одного мозга к другому через материально зафиксированные знаки. Идеальное есть во всех материальных знаках языка, если это знаки, – и в отдельных словах, и в морфемах, и в звучащей и написанной речи в виде вторичной материализации языкового сознания, но только и только при соприкосновении звучащей и написанной речи с чужим мозгом, владеющим той же системой кодирования и декодирования идеального.

Человеческий мозг, как теперь проясняется для лингвистов, обладает такой уникальной способностью, что он может позволить абстрактному мышлению, т.е. процессу в самом себе, «оторваться» наружу через материальные языковые знаки, 1) не только от своего мозга, не неся в себе ни частички мозгового субстрата, ни частички структуры мозга и системы взаимодействия нейронов, 2) не только от реального мира, ибо мышление, не неся в себе ни частички вещества материального мира, есть его не материальное, а его идеальное отражение, 3) но и от своего собственного условно, произвольно придуманного, материального, языкового продукта, от материи языковых знаков, которые непосредственно, органически не связаны ни с мозгом, ни с миром, хотя эту связь, называя её «неразрывной» ошибочно устанавливают постоянно, чему свидетельствует также старая теория «лингвистической относительности» или модная теория «языковой картины мира».

В чувственном мышлении мы обнаруживаем сложное взаимодействие между реальной действительностью и мозгом (между физической природой и её идеальным отражением в мозгу), а в абстрактном мышлении мы обнаруживаем ещё более сложное взаимодействие – также и с языковыми знаками. Чувственное мышление всегда непосредственно связано с вещами реального мира и не отрывается от них, кроме одной формы чувственного мышления – «представления»; мы можем представить себе всё, что мы видели, слышали, чувствовали, оно, благодаря органам чувств человека, благодаря памяти всегда осуществляется при непосредственном контакте с миром через посредство мозга. Абстрактное же мышление (если мы не рассказываем о том, что видим здесь и сейчас) всегда отрывается от мира, всегда отрывается от мозга и всегда отрывается от языковых знаков: не сами материальные знаки есть идеальное, идеальное в них – информация, которую они несут для аналогичного мозга, вооружённого той же знаковой системой. Отрыв абстрактного мышления от материи мира, от материи своего субстрата – мозга, от материи знаков обусловливает творческую активность мышления, которое основано на категориальном (логическом) свойстве абстрактного мышления, поскольку все знания человека закрепляются в логических категориях, как абстрактных, логических единицах, и именно в форме фонем, графем, понятий, суждений, умозаключений.

***

IV. Но существует ещё один аспект абстрактного мышления как мышления второго уровня материализации – его практическая реализация через материальные языковые знаки на двух уровнях как взаимодействие логических форм мышления с семантическими формами мышления. Эти две органически неразрывные, взаимопредполагающие и взаимодополняющие формы мышления лежат в основе функционирования знаковой системы как средства познания и коммуникации в человеческом обществе.

В том объекте, который мы называем «языком», в его структурных знаковых образованиях отражается закон двухуровневого процесса мышления и, следовательно, закон взаимодействия двух форм мышления в любом предложении любого языка – семантического и логического мышления. Данный закон – это обобщение механизма функционирования живых предложений в процессе познания мира и в процессе общения между людьми.

Разграничение семантического и логического уровней мышления фактически идёт ещё от Аристотеля (384 – 322 до н.э.), создавшего формальную логику, отделив тем самым логические формы мысли от семантических, т.е. языковых, знаковых. Сопоставление и противопоставление единиц языка (т.е. семантических форм мышления) и логики (т.е. логических форм мышления) – звука и фонемы, буквы и графемы, слова и понятия, предложения и суждения, сложных предложений и умозаключений – это раздвоение мыслительного содержания предложения на два уровня, являющееся дальнейшим развитием идей Аристотелевской логики, которая, в конечном итоге, принадлежит двум наукам – языкознанию и логике. Содержание предложения вылилось в идею «взаимодействия семантических форм мысли» и «логических форм мысли». Все подходы к этой дихотомической, двухуровневой сущности мышления и его отражения в предложении давно уже проложены, очищены от бурьяна и мусора, укатаны многочисленными последователями Аристотеля, явно даже не подозревавшими об этом, в том числе и лингвистами самой различной лингвистической ориентации.

После Аристотеля многое уже сделано в этом направлении, осознано, доказано, описано и разрозненно, и по разным поводам, но мы до сих пор не понимаем простой – теперь уже простой, потому что сейчас уже понятной – истины: есть два уровня знакового, оречевлённого мышления и, следовательно, два уровня языка – семантическое значение предложения (область языкознания) и логическая форма мышления (область логики) (если считать «языком» то, что всегда им считали). Это две неразрывно связанные и взаимодействующие формы мышления, и они пронизывают любое предложение любого языка.

Итак, в тезисной форме здесь представлена схематическая картина «взаимодействия действительности, мышления и языка», не как нечто аморфное и неопределённое, как его понимают чаще всего в различных науках, и прежде всего в «марксистско-ленинском языкознании», а как нечто дифференцированное, неоднородное, объединяющее в себе три различных уровня, три различных, но тесно взаимодействующих сущностей: мышление представлено в мозгу 1) в виде двух степеней абстракции – чувственное и абстрактное мышление; 2) в виде двух уровней существования абстрактного мышления («процесс мышления» как динамика мышления и «сознание» как статика мышления); 3) в виде двух уровней материализации абстрактного мышления: первичный – в сознании как «невербальное мышление», и вторичный – в языковых знаках как «вербальное мышление».

В более сжатой и наглядной форме «взаимодействие языка и мышления» можно представить в виде четырёхэтажной схемы, которая отражает:

1) Два уровня абстракции в мышлении (чувственное и абстрактное);

2) Два уровня существования абстрактного мышления (процесс мышления и сознание, память);

3) Два уровня материализации абстрактного мышления (внеязыковое или авербальное и языковое или вербальное мышление);

4) Два уровня абстракции в структуре мышления (логические формы мысли и семантические формы мысли).