Текст книги "Жить, как говорится, хорошо! А хорошо жить – ещё лучше! Афоризмы из кинофильмов"

Берегись автомобиля

А волчий капкан? А больная нога? А сигареты «Друг»?

Вот дам тебе просто-таки коленом, и вылетишь с моего участка.

Не пора ли, друзья мои, нам замахнуться на Вильяма, понимаете, нашего Шекспира.

– Действует одна и та же рука, опытная и умелая. – Максим Петрович! Эта рука действует в хлопчатобумажных перчатках фабрики № 8.

Деточкин понял, что это конец. Ему захотелось закрыть глаза, но он боялся задавить пионеров.

Жениться нужно на сироте! Артист! Хороший артист.

Горацио, я гибну… Мать, прощай!

– На лису пойдете, на волка? – На медведя! С жульем, допустим, надо бороться.

– Привычка. Ты догоняешь-я удираю. – И у меня привычка: ты удираешь, а я догоняю.

Здесь было так темно, тихо и пустынно, что невольно хотелось совершить преступление.

Насколько Ермолова играла бы лучше вечером, если бы она днем, понимаете ли, работала у шлифовального станка.

Здравствуй, Люба. Я вернулся.

Каждый игрок должен знать свою роль на зубок.

Картотека у него… Картотека!.. Бюрократ несчастный!

От каждого по способности-каждому по труду в его наличных деньгах.

Ничего у тебя нет! Ты голодранец!

А ставить капкан на живого человека не следовало бы.

Мне уже надоел ваш солдафонский юмор.

Мы будем просто-таки нещадно бороться с лицами, живущими на, допустим, нетрудовые доходы.

Вещь уйдет в секунду. Элегантная вещь. Четыре дорожки, стереофония.

Не трожь собачку!

А зачем вам парик? У вас и так вся жизнь прошла в гриме.

– Это ж вы говорили: «А судьи кто?»-Я про судей ничего такого не говорил.

Ничего-ничего, в тюрьме тебя перевоспитают. Лет через десять вернешься другим человеком.

Он бандит! Его надо судить за бандитизм со взломом!

Он, конечно, виноват, но он… не виноват. Пожалейте его, товарищи судьи.

Мама такая хорошая, про паровоз поет!

В профиль я получаюсь лучше…

Товарищи, прошу всех на второй тайм.

Я здорово набрался, да?! Я должен себя положить в горозонтальное положение.

– Кто свидетель? – Я! А что случилось?

Откуда ты такой взялся?

Отпустите меня, пожалуйста. Я больше не буду. Честное слово, не буду.

Папа, твои казарменные шутки сегодня неуместны.

Понимаешь, кругом понаставили капканов.

Прекратите отсебятину! Во времена Шекспира не было сигарет «Друг», не было!

Приятно смотреть картину, заранее зная, чем она кончится. И вообще лестно чувствовать себя умнее авторов.

Товарищи, деньги пока еще никто не отменял.

– Простите, а вы не псих? – Нет, у меня и справка есть.

Когда я работал в театре и меня… это… ну, это не важно.

Свободу Юрию Деточкину!

Я торгую ку-луб-нику, выращенную своими собственными руками, а за взятки не то что зятя, родную дочь сотру в порошок.

– Сейчас принесут свежее пиво, только что завезли, и воблы подадут. – А воблу только что поймали.

Симочка, это же не пляж. Что ты ложишься?! Это же полировка.

Что, в зоопарке, что ли? Вон телевизор-смотрите.

Ты доигрался в своем народном театре: к тебе заходил следователь.

Спектакля не будет.

Твой дом-тюрма!

Тебя посодют, а ты не воруй.

Ты вообще живешь на свете по доверенности.

– Что делать? Что делать? – Сухари сушить.

– Это его дело. – Нет, наше!

Этот тип всегда должен помнить, кто я такой есть! А он рядовой! Жулик.

Положь птичку!

Я не настолько богат, чтобы оплачивать еще и стихийные бедствия.

Республика ШКИД

А ну-ка, Гога, прокати его на велосипеде!

А я песню знаю. Жалисную.

Музыку любите, а на инструменте неприличное слово нацарапали!

Гад ты, оказывается, Костя Федотов!

Гришенька вам велел катиться скатертью на легком катере.

Завтракать будете в ужин! Змеюка гнусявая!

Издыхаю! На рыбьем жиру, на свеженьком!..

Эй, голоногий, бубен потеряешь.

Башковитый! Эх, башковитый!

– А мечта у тебя есть? – Мечта? – Нажраться от пуза.

На. Ешь. За обедом отдашь.

Не женитесь на курсистках, они толсты, как сосиски.

Не сердись. Ошибка вышла.

Немыслимая архитектура!..

Нынче вышел манифест: кто кому должен, тому-крест!

Он бы не попал. Это я, лично.

Отставной козы барабанщик!.

А уши у тебя крепкие?

– Пароль? – Деньги ваши-будут наши. Отзыв? – Четыре сбоку-ваших нет. Проходи.

Педагог-это прежде всего борец!

Первое предупреждение! Оно же последнее.

По-немецки-цацки-пецки, а по-русски-бутерброд.

По приютам я с детства скитался, не имея родного угла, ах, зачем я на свет появился? Ах, зачем меня мать родила?..

Португальские малонадеванные желаете?..

Ребята! Пионеры наших бьют!

Ребята, у нас все-таки парламент, а не кичман какой-нибудь!

Петушочек ты мой голубоглазенький!

А это что за личность, а?

С вас, мадам, всего-навсего 250 мильонов.

Слушайте-ка вы, кучер первой гильдии, убирайтесь-ка вы отсюда на легком катере!

Сохраните балалайку. За нее на барахолке 40 миллионов давали.

Шлет тебе, невеста, привет Нарвский совет, Пути-ловский завод и сторож у ворот, Богомоловская улица, петух да курица, поп Ермошка и я немножко.

Спасибо. Хороший мальчик.

У кошки четыре ноги, позади у нее длинный хвост. Но трогать ее не моги за ее малый рост.

Учиться никогда не поздно.

Частично блондинистый жених. Шаляпин недорезанный!

Шамайте, ребят. Для хороших товарищей мне ничего не жалко.

Шамовки-на сто пуз!

Эх-ма, тру-ля-ля, все женитесь на медичках!

– Ам-вон! – Что? – Американская вонючка.

Кавказская пленница

А спать вы стоя будете?

А ты не путай свою личную шерсть с государственной!

– Бамбарбия. Киргуду. – Что он сказал? – Он говорит, если вы откажетесь, они вас зарежут. Шутка! – Шутка!

– Барта-барли, курзал! – Что он говорит? – Он говорит: приятного аппетита. – А-а! – Кушайте, кушайте.

Баранов-в стойло, холодильник-в дом.

– Белая горячка. – Да, белый, горячий, совсем белый.

Будем стараться, дорогой товарищ Аджабраил!

Будешь жарить шашлык из этого невеста, не забудь пригласить.

Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!..

Вот это и есть то маленькое, но ответственное поручение.

Все это так, все это верно, бумага написана правильно, да. Только с одной стороны, да. Но есть и другая сторона медали.

Вы сюда приехали, чтобы записывать сказки, понимаете ли, а мы здесь работаем, чтобы сказку сделать былью, понимаете ли.

Вы не оправдали оказанного вам высокого доверия.

– Молодая еще, капризная. – Какой капризная, слушай, хулиганка!

Ла-а, ла-ла, вертится быстрей земля…

– Где у нас прокурор? – В шестой палате, где раньше Наполеон был.

А кто вообще спрашивает невесту?! Мешок на голову и… фьють!

Мне теперь из этого дома есть только два пути, или я ее веду в ЗАГС, либо она меня ведет к прокурору.

Где-то на белом свете, там, где всегда мороз…

Двадцать пять баранов в то время, когда наш район еще не полностью рассчитался с государством по шерсти и мясу.

Грешно смеяться над больными людьми.

Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!

Да отсохнет его карбюратор во веки веков!

Диагноз товарища Саахова явно подтверждается.

Если б я был султан, я б имел трех жен и тройной красотой был бы окружен. Но с другой стороны, при таких делах-столько бед и забот, ах, спаси, аллах!

– Жить, как говорится, хорошо. – А хорошо жить-еще лучше.

За твою поганую шкуру я буду отвечать только перед своей совестью джигита, честью сестры и памятью предков.

Запиши пока свой тост и в трех экземплярах представь потом в письменном виде.

И вот когда вся стая полетела зимовать на юг, одна маленькая, но гордая птичка сказала: «Лично я полечу прямо на солнце». И она стала подниматься все выше и выше, но очень скоро обожгла себе крылья и упала на самое дно самого глубокого ущелья. Так выпьем же за то, чтобы никто из нас, как бы высоко он ни летал, никогда не отрывался бы от коллектива.

Даже смешно торговаться.

Аполитично рассуждаешь, клянусь, честное слово. Не понимаешь политической ситуации.

И принцесса от злости повесилась на собственной косе, потому что он совершенно точно сосчитал, сколько зерен в мешке, сколько капель в море и сколько звезд на небе. Так выпьем же за кибернетику.

Или выйдешь оттуда женой товарища Саа….ах, какого жениха! Или вообще не выйдешь

– Их двое. – И этот еще, с хвостом. – Осел не в счет.

Как говорит наш замечательный сатирик Аркадий Райкин, женщина-друг человека.

Короче, Склифосовский!

– Кто жених? – У нас иногда узнают об этом только на свадьбе.

Кузбас-это всесоюзная кузница, да, Кубань-всесоюзная житница, а Кавказ-это всесоюзная… что? – Здравница! – Нет, Кавказ-это всесоюзная и кузница, и здравница, и житница.

Машина-зверь, слушай!

Между прочим, в соседнем районе жених украл члена партии.

Минуточку, минуточку, будьте добры помедленнее, я записываю.

Нарушитель-это не нарушитель, а крупный научный работник, человек интеллектуального труда.

Мой прадед говорит: «Имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания». Так выпьем за то, чтобы наши желания совпадали с нашими возможностями.

Мы вас вылечим: алкоголики-это наш профиль.

Мы здесь имеем дело с несчастным случаем на производстве.

Мы пришли, чтобы судить тебя по закону гор. За то, что ты хотел опозорить наш род, ты умрешь, как подлый шакал.

– Не надо. – Сам не хочу!

На почве алкоголизма у него появляются какие-то навязчивые идеи. Просто… помутнение рассудка, честное слово.

Не даром говорил великий и мудрый Абу-Ахмат-ибн-Бей, первый шофер этой машины…

Не плохо очень иметь три жены, гораздо лучше с другой стороны.

Невеста будет сопротивляться, брыкаться, даже кусаться, звать милицию, кричать: «Я буду жаловаться в обком!» Но вы не обращайте внимания. Это старинный красивый обычай.

Нет, в нашем районе вы уже не встретите этих дедушкиных обычаев и бабушкиных обрядов. Может, где-нибудь высоко в горах, понимаете…

Носком правой ноги вы давите окурок вот так: оп-оп-оп-оп-оп-оп-оп. Второй окурок! Второй окурок вы давите носком левой ноги. А теперь оба окурка вы давите вместе: оп-оп-оп…

Ну ничего. Через день она проголодается, через неделю тосковать будет, а через месяц умной станет.

Об этом думать никому не рано и никогда не поздно, между прочим, да..

– Садитесь. – Спасибо, я постою.

– Я, извините, переоденусь. – Не беспокойся, в морге тебя переоденут!

Обидно, клянусь, обидно, ну. Ничего не сделал, да. Только вошел…

Один Аллах ведает, куда девается искра у этого недостойного выродка в славной семье двигателей унутреннего изгорания.

Отдай рог, отдай рог, я тебе говорю, оба рога отдай!

Отсюда не убежишь.

Очень правильное решение. Только я лично к этому не буду иметь никакого отношения.

Ошибки надо не признавать. Их надо смывать. Кровью!

– Спокойно, лежите, лежите, иначе-memento mori. – Моментально. – В море.

Плохо мы еще воспитываем нашу молодежь. Очень плохо. Удивительно несерьезное отношение к браку.

– Поймать невесту. Сунуть ее в мешок. И передать… кому? Влюбленному джигиту. Нет, нет. И передать кунакам влюбленного джигита.

Потом запишешь. Бери стакан.

Предатель, подлый наемник! Фольклорист несчастный!

Птичку жалко!..

– Саахов и украл эту девушку. – Правильно, украл, и в землю закопал, и надпись написал.

– Скажите, а это не больно? – Все зависит от диаметра иглы. – Скажите, а у вас диаметр… а-а… уже, да?

Стой, псих! Что бежишь, как сумасшедший?

Зачем милиция? Не надо этих жертв! Прямо к прокурору-он все поймет.

Только без жертв!

Это же вам не лезгинка, а твист.

Тост без вина это все равно, что брачная ночь без невесты.

Тот, кто нам мешает, тот нам поможет.

Ты же все-таки не козу получаешь, а жену. И какую! Студентка, комсомолка, спортсменка, красавица!

Ты жизнь видишь только из окна моего персонального автомобиля, клянусь, честное слово!

У меня к вам будет небольшое, но ответственное поручение.

– Это кто? – Наверно, пресса. – А, пресса.

Украсть такую девушку! Спортсменку! Комсомолку!

– Цель приезда? – Этнографическая экспедиция. – Понятно. Нефть ищете?

Чей туфля? И-и! моё…

Важно вылечить, важно вернуть обществу полноценного человека, да. Торопиться не надо.

Честь открытия Дворца мы предоставляем прекрасной женщине, девушке, которая оцили… олицетворяет собой новую судьбу женщины гор, понимаете.

Что себе позволяешь, слушай?

– Шляпу сними. – Что? – Шляпу сними.

– Я требую, чтоб меня судили по нашим советским законам. – А покупал ты ее по советским законам? Или, может, по советским законам ты ее воровал?

Это студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, она просто красавица.

Отличница и комсомолка-это как раз то, что нам нужно, да.

– Это… как его, волюнтаризм. – В моем доме… не выражаться!

Я ее украл-я ее и верну. А я пью? Что тут пить?

Я пока подышу. Подышу воздухом. А то все кабы-нэт, кабы-нэт. Кабы-нэт…

Они совершенно не говорят по-русски, но все понимают.

– Особенно бурно это развивается в организме, ослабленном никотином, алкоголем… – Излишествами нехорошими.

Свадьба в Малиновке

А ну, сочини для меня что-нибудь такое, чтоб душа сначала развернулась, а потом обратно завернулась!

Вы, только вы напоминаете мне мою чернявую, мою любимую, мою безотказную гаубицу. – А где же она ваша любимая и ваша чернявая? – Погибла в неравном бою. – Так вы вдовец, Яков Лександрович!

Был Грицько, да весь вышел. Руки вверх! Власть переменилась!

А ты не смотри, что я слабая, я знаешь, как могу!

Пан атаман, кони стоят пьяные, хлопцы запряженные!

Пляска такая не легка, но зато моднее гопака.

– А у помощника много работы? – Много. – Не могу. – Почему? – Слаб здоровьем.

А ну, ручки! А ну, топай ножками!

Будешь давать жизни!

Был бы артиллерист, а пушку мы… бац-бац! И-и – и… ферштейн?

Вот так всегда! И слова не даст сказать!

– Все мои ребята… как один… – Стоят за свободную личность. – Значит, будут грабить.

Ваши трехдюймовые глазки путем меткого попадания зажгли огнедышащий пожар в моем сердце. Словом, бац-бац! И в точку!

Да я всей батарее писал любовные письма! «Ваши трехдюймовые глазки путем меткого попадания в мое сердце…» Словом, бац, бац! И мимо.

Вашу ручку, битте-дритте!

Вдруг патруль-облава, заштормило море. До свиданья, пава, я вернуся вскоре.

Все твое, а я не люди?

– А вы гопака танцуете? – Ну что вы, что вы! Гопак нынче не в моде. Я прошел пешком всю Европу и ни разу не видел, чтоб танцевали гопака. Сейчас у них в моде форменное безобразие. Называется… м-м… «В ту степь».

Картина ясная, любовь несчастная, а сердце страстное горит в груди! Картина ясная, Одесса красная, и мне с Одессой той не по пути!

Вся дивизия в монастыре хлещет спиртное, а я один, позабыт, позаброшен!

Гарпина… ой, простите, Гарпина… До… До… – Дормидонтовна. – До-ре-ми-донтовна.

Где же ты, Маруся? С кем теперь гуляешь? Одного целуешь, а мене кусаешь.

Гриша, у меня же нервная система! Гриша, штемпсель есть?…

Гражданочка, я умоляю вас прекратить это мокрое дело!

Дай ты мне на одно сомненье ответ. Ты наблюдал: эта врангелевская морда била мене в морду!

Гриша, и шо я в тебя такой влюбленный?!

При всей публике такие жестикуляции!

Эх, Гриша, и за что я был в тебя такой влюбленный?!

Слушай, солдат, и шо я в тебя стал сразу такой влюбленный!

Гражданочка, возьми тараньку. Солененькая! Да вы не стесняйтесь, зубками ее, зубками.

– Давай по-честному. Пополам. – А ты не обманешь?

– Давно идешь? – Не-а, года полтора.

– Данкешен. – Что, что? – Спасибочко.

– Двигаюсь с австрийского плена на хаузер. – Чего, чего? – До дому.

Доннер-ветер, что за боль! На любимый на мозоль!

Заходите, гражданин, я вас кашей накормлю!

Вот подпись и печать: министр финансов и адъютант Попандопуло из Одессы.

Мне бы такой работы, чтобы поменьше работы. Начальником могу.

На тебе сто миллионов! Слушай, возьми все, я себе еще нарисую.

Я сам себе Петлюра!

Я такой фасон не ношу!

Не бойся, мы своих не трогаем!

Ну-ка, смелее, напрямик! С вашей фигурой-это шик!

О, зеер гуд, пардон, мадам!

На морском песочке я Марусю встретил в розовых чулочках, талия-в корсете.

Обыкновенный человек, только с косой.

Один заедает, другой, как сумасшедший, подпрыгивает, а третий гад в своих пуляет. А седьмой я по секрету от пана атамана выменял на эти вот штанишки.

– По совместительству-могу. Идет? – Идет. – Бац, бац-и мимо!

Поносил, ну, дай другому поносить!

Последнее слово: сдаюсь! Добровольно!

– А они тебе малы. – В самый раз. Это я для них большой.

Приготовьтесь, фрау-мадам, я урок вам первый дам. Надо к нему поднять глаза и запрыгать, ну, как коза.

Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать, батарея, огонь! Бац! Бац!.. И мимо.

Принимайте дорогого гостя!.. Шкура!

Продолжаем, эйн-цвей-дрей! Ну, ходите побыстрей.

Ради счастья ради нашего, если хочешь ты его, ни о чем меня не спрашивай, не расспрашивай, не выспрашивай, не выведывай ничего.

Раньше так, потом вот так. Да, я плясать мастак!

– С меня сегодня утром какой-то бандит сапоги снял. – Хм, бандит! А сам?! – С тебя честный человек снял, а с меня бандит.

Саблю дам, коня дам! Пойдем в сарай.

Своих грабишь! У, гадский папа!

У пана атамана нема золотого запасу, и хлопцы стали разбегаться в разные стороны. И правильно делают. Если так дальше пойдет, я тоже разбегусь в разные стороны.

Скидай сапоги, не то раз! – и вдрызг! Фер-штейн?

Скуки больше не будет. Мы ее-бац! Бац! И мимо.

Смотри, композитор!

Смотри, не подведи! А то я тебе оторву голову и скажу, что так и було!

Так, я себя не обделил? По-честному?

Трындычиха, когда в сердцах, бог знает что натворить может, потому у Трындычихи характер такой, что если Трындычиху зацепить, то Трындычиха такое отмочит, что с Трындычихой сладу не будет, а раз Трындычиха…

– Ты же вундеркинд! – А шо это такое? – А черт его знает!

Ты что делаешь, ты! Композитор!

– У вас бывают мигрени? – Нет, у нас никого не бывает. Одна только скука.

Убери ножичек! Сделаешь дырку, потом не запломбируешь!

Хлопцы у нас абсолютно мировые. Форменные звери! Вроде меня.

Хотите, я завтра по-честному свадьбу справлю.

– Что с вами, Яков Лександрович? – Индивидуальная контузия.

Что ты молчишь, как рыба об лед?

– Что это на тебе, а? Лапсердак? – Да это не лапсердак, это пиджак.

Я человек бывалый: танцую, много песен знаю…

Яшка. Да не просто Яшка, а Яшка-артиллерист!

Что я вам бандюга с большой дороги?! Я же атаман идейный!

Что-то мне не нравится здешний режим.

Согласно приказу, имею на свадьбу феноменальную музыку в лице данного вундеркинда.

Чует мое сердце, что мы накануне грандиозного шухера.

Ша! Разойдемся красиво.

Это еще что за статуй!

Это ж мой гардеробчик!

Это не ты за купающимися девками подглядывал? А они за то вываляли тебя голым в крапиве.

Это… тебе. Это-мне. Это-опять тебе. Это-обратно тебе. Это-все время тебе.

Я его как огрею граблями по спине-бац! Пополам! – Спина пополам? – Нет, грабли.

Я замерз, как на морском дне!

Пан атаман Грициан Таврический приглашает вас всех во дворец.

Я имел много специальностей, за шо и состоял на особом учете в одесском уголовном розыске.

Что-то моя Гапуся летит!

Бриллиантовая рука

А вот я люблю песню про зайцев.

– Дяденька, чего вы кричите? – Иди отсюда, мальчик, не мешай.

А зачем подружка? Мой халатик почти как тот.

– А ты Софи Лорен видел? – У-у. – А кока-колу пил? – Угу. – Ну и как?..

А здесь в город только одна дорога.

– А мое алиби? – Ах, да, ты остаешься со следами насилия на лице.

Буду бить аккуратно, но сильно.

– А под дичь будешь? – Под дичь буду.

– А под дичь водку не пьют. – А что? – Пьют это, фш-ш – ш!

А там ремонт. Объезд.

Девять, ровно в девять, гостиница «Атлантика», номер триста двадцать семь, Анна Сергевна.

– Держите. – Зачем? – Ну, как говорится, на всякий.

– А вы какие-нибудь сувениры с собой берете? – Нет, нет, нет, нет, нет. – А я взял. – Водку?

– Вот здесь пятьсот рублей. – Новыми?

А дубы-колдуны что-то шепчут в тумане, у поганых болот чьи-то тени встают…

– А у вас нет такого же, но с пера… с перламутровыми пуговицами? – К сожалению, нет. – Будем искать.

– А что, что я должна была подумать? – Все, что угодно, но только не это!

А эта странная фраза: «Собака-друг человека!» Странная, если не сказать больше.

Асфальтовая дорожка, ведущая к туалету, проходит мимо пихты, где буду находиться я. Такова наша дислокация.

Бежевая «Волга», 28–70 ОГО.

Береги руку, Сеня, береги.

Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, остров невезения в океане есть…

– Бросьте свою дурацкую агитацию, я покупаю билеты не ради выигрыша. – А ради чего? – Газеты надо читать. – А что? – Хм!

Быстренько сымем гипс, выпотрошим его, и полный порядок!

Быстро! Строго на север порядка пятидесяти метров.

Вам предоставлена отдельная квартира, там и гуляйте.

Вот кэнс мэн?

– Клиент дозревает, будь готов! – Всегда готов!.. Идиот!

Клиент, проходя мимо пихты, попадает в мои руки, а дальше-вопрос техники.

– Вот он. Все в порядке: товар, как в сейфе. – А ключ?

В темно-синем лесу, где трепещут осины, где с дубов-колдунов облетает листва, на поляне траву зайцы в полночь косили…

Время-деньги. Как говорится, когда видишь деньги, не теряй времени.

Ага, следит. Пусть видит, что я пью.

Алло, алло, шеф, это я… алло, шеф, это я, Ле-лик, Лелик!

– Все должно быть достоверно: упал, выругался… – Черт возьми! О, прости, черт побери! – Смотри, не перепутай.

Все меняется. Операцию будем проводить у Белой скалы.

Вы меня извините, я слышала, ну, случайно у меня есть то, что вы ищете. И как раз с перламутровыми пуговицами.

Я заказал Феде дичь. Очень прошу вас.

Вы называли меня умницей, милою девочкой, но не могли понять, что шутите вы с вулканом страстей!

– А почему же вы его тогда… – Чтобы не спугнуть более крупную рыбу.

А вы говорите: поскользнулся, упал. Закрытый перелом! Потерял сознание, очнулся-гипс.

– Геша, ты б ушел от такой женщины?! – Я-нет, но он верный муж.

Дальше следует непереводимая игра слов с использованием местных идиоматических выражений.

Дичь не улетит, она жареная.

– Ей, может, что-нибудь надо. – Что ей надо, я тебе потом скажу.

Каждый человек способен на многое. Но, к сожалению, не каждый знает, на что он способен.

Если человек идиот, то это надолго!

Тлетворное влияние Запада, эти игрушки идиотские…

Товарищи, товарищи, товарищи, хорошо бы ай-лю-лю, цигель, цигель, время, товарищи!

Если я не ошибаюсь, то здесь будет такой клев, что ты забудешь все на свете.

За наше случайное знакомство!

За одно зеркальное разбитое стекло ваш муж заплатил девяносто семь рублей восемнадцать копеек. Откуда у него такие деньги!

Завербовали! Но как он мог! Ох, он такой доверчивый! Рука! Его пытали! Как же я раньше не догадалась!

Как говорил один мой знакомый… покойник… я слишком много знал.

– За твою премию. – Дай Бог, не последнюю. За это убивать надо!

– И что же, все эти десять лет он пил, дебоширил и, так сказать, морально разлагался? – Ну, нет! Вы знаете, все это время он искусно маскировался под порядочного человека.

Идиот! Детям мороженое!

К жене приедете, как огурчик: без гипсу, без пыли, без шуму.

– Мне надо посоветоваться с шефом, с начальством. – С Михал Иванычем? – С Михал Иванычем, с Михал… – Привет Михал Иванычу.

Как говорит наш дорогой шеф.

Как его довести до комундиции, он малопьющий?

А нам все равно, а нам все равно…

Как ты могла подумать такое?! Ты, жена моя, мать моих детей!

А нельзя ли, чтоб этот гипс вместо меня поносил кто-нибудь другой?

Клев будет. Это я беру на себя. Клевать будет так, что клиент позабудет обо всем на свете.

– Крок эс кусто беншлак мордюк! – Крок эс кус мордюк тор беншлак.

– Кто возьмет билетов пачку, тот получит… – Водокачку.

Кто заказывал такси на Дубровку?

Куй железо, не отходя от кассы.

Легким движением руки брюки превращаются, брюки превращаются… превращаются брюки… в элегантные шорты. Простите, маленькая техническая неувязка.

Лелик, жду. Клиент будет в порядке. Сам шеф здесь. Жду.

– Лелик, но это же не эстетично. – Зато дешево, надежно и практично..

Лелик, только без рук, я все исправлю!

Мы вообще дальше Дубровки никуда не ездили.

Мы провожаем па-а – апу!

Лучше бы я упал вместо тебя.

На одну зарплату на такси не разъездишься.

– Может, пока бокал вина? – Хорошо бы. Пива. – Нет! Только вино!

– Они будут следить за вами, а мы за ними, и как только попытаются снять, мы их возьмем. – Ага, вроде живца. Понимаю, сам рыбак.

На чужой счет пьют даже трезвенники и язвенники.

Вам поручена эта операция, так что действуйте.

Начинаю действовать без шума и пыли по вновь утвержденному плану!

Молчи, несчастная, молчи!

– Наши дворы планируются не для гуляний. – А для чего? – Для эстетики.

Не надо меня щадить, пусть самое страшное, но правда.

Нет такого мужа, который хоть на час бы не мечтал бы стать холостяком.

– Летят утки, летят утки. – И два гуся.

Нет, на это я пойтить не могу!

– Никто не должен знать. – И Надя? – Никто.

– Скажите, вы это хорошо прикрепили? – Не беспокойся, алкаш, не сорвешь. – А теперь снимите.

Ничего особенного, обыкновенная контрабанда.

По всей форме: опись, протокол, сдал, принял, отпечатки пальцев.

Нет-нет, шуба подождет.

Потолкайтесь по комиссионкам, загляните на рынок, посидите в ресторане.

Ну-ка, иди отсюда, Миша. Как у вас там говорят, топай до хазы!

Ну-ка, пошевели пальчиками. Нет, не этими, вот этими.

О-о, аи иб ё ханабадэн!

Откуда у тебя пистолет и деньги?

Отлично, отлично, скромненько, но со вкусом.

Печенкой чую: клюнула настоящая рыба.

– Пистолет и деньги я получил для выполнения ответственного спецзадания. – А-а! Какого? – Этого я тебе не могу сказать. Пока.

Пляжный ансамбль мини-бикини–69.

По направлению к городу движется автоцистерна «Молоко», такси не обнаружено, продолжаю обследование, прием…

– Поймали! – А кто он? – Лопух! Наши люди в булочную на такси не ездят.

Приходится рвать когти. Начальство приказало менять точку, перебазироваться.

Не виноватая я!.. Он сам пришел!

Помоги мне! В желтоглазую ночь позови. Видишь, гибнет, сердце гибнет в огнедышащей лаве любви!

– Послушайте, как бьется сердце. Стучит?.. Стучит?.. – Стучит..

Придет время, ты все узнаешь. Может, меня даже наградят. Посмертно!

Про зайцев-это не актуально.

Прости, друг!

– Ребята, на его месте должен был быть я. – Напьешься-будешь.

Руки у-верх! Обои! Убью!

С ночевкой не поеду, боюсь застудить.

– С войны не держал боевого оружия. – Ну, это не боевое, а скорее психологическое. При случае можно пугнуть, подать сигнал. Заряжен холостыми. – Дайте один боевой. – Зачем? – На всякий пожарный. – Не надо. – Ясно.

Салют, мальчик!

Семен Семеныч, ну давайте без самодеятельности.

Сеня, не шали, не шали!

Сеня, по-быстрому объясни товарищу, почему Володька сбрил усы.

– Сеня, ты меня уважаешь? – Уважаю, но пить не буду. – Тогда я тебя укушу. – Кусай.

Ты куда?.. А-а!.. Спецзадание.

– Сеня, ты уже дошел до кондиции? – До какой? – До нужной. – Нет. – Тогда еще по рюмочке. – Не-не-не, больше не буду. – Должен.

– Скажите, пожалуйста, у вас нет такого же, но без крыльев? – К сожалению, нет. – Нет, да? – Нет. – Будем искать.

Слова любви вы говорили мне в городе каменном, и фонари с глазами желтыми нас вели сквозь туман.

Смотри, не перепутай, Кутузов!

Спокойно, Козлодоев, сядем усе!

– Распространите среди жильцов нашего ЖЭКа. – А-а, е… – А если не будут брать, отключим газ.

По-моему, вам пора освежиться.

После первой не закусывают.

Строго на север, порядка пятидесяти метров, расположен туалет типа сортир, обозначенный на схеме буквами Мэ и Жо.

Такова се ля ви, как говорят у них. Я ведь еще только учусь! Чтоб ты жил на одну зарплату!

Там живут несчастные люди-дикари, на лицо ужасные добрые внутри…

У нас есть точка на трассе, там и сымем гипс.

Тема лекции: «Нью-Йорк-город контрастов».

Только не суетись: детям-мороженое, его бабе– цветы..

– Ты зачем усы сбрил? – Что? – Я говорю, зачем усы сбрил, дурик? – У кого?

Элементы сладкой жизни! И вы знаете, я не удивлюсь, если завтра выяснится, что ваш муж тайно посещает любовницу!

– У тебя там не закрытый перелом, а что… что у тебя там? – Золото-бриллианты!

Ты приводишь клиента в ресторан, доводишь его до нужной кондиции и быстренько выводишь освежиться. Убедившись, что клиент следует в заданном направлении, со словами: «Сеня, я жду тебя за столиком», – быстренько возвращаешься на исходную позицию. Твое алиби обеспечено.

– Ты что, глухонемой, что ли? – Да. – Понятно.

– У вас ус отклеился. – Спасибо.

Федя, еще по сто пятьдесят шампанского-и все!

Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты.

– Человека можно напоить, усыпить, оглушить, ну, в общем, с бесчувственного тела. Наконец, с трупа. – С чьего трупа? – Но я уверен, что до этого не дойдет.

Человеку нужно верить только в самом крайнем случае.

Читали в «Неделе» отдел «Для дома для семьи»? Врачи рекомендуют; успокаивает нервную систему, расширяет сосуды. Пейте.

Чтоб я видел тебя в гробу в белых тапках!

Что б они ни делали, не идут дела, видно, в понедельник их мама родила…

Шеф дает нам возможность реабилитироваться. Местом операции под кодовым названием «Дичь»… – Как? – «Дичь»… он определил летний ресторан «Плакучая ива».

Ну, пора, турист.

Будет тебе там и ванна, будет и кофе, будет и какава с чаем.

Ноу, нихт, нет, ни в коем случае!

Я не знаю, как там в Лондоне, я не была, может, там собака друг человека, а у нас управдом-друг человека.

Я не трус, но я боюсь. Боюсь, смогу ли я, способен ли.

Шеф, все пропало, все пропало! Гипс снимают, клиент уезжает…