Текст книги "Кавказ. Выпуск XXIII. Родословное древо тюрков"

Поколения Эрлат и Келькит

У Менглик-ичеге от прежней жены было три сына: старшего звали Кюкче; народ называл его Тенгрининг-бети – «лицо Божие». В истории воцарения Чингисхана мы скажем, что за человек был Кюкче. Второй сын его был Эрлат; имя его значит «любимый сын матери». Эрлат было имя одного человека, которого очень любила мать; а потому и его назвали Эрлатом. Все поколение Эрлат происходит от него. Третий сын его Келькит. У кого язык бывает картав, того тюркский народ называет бильтак – «картавый», а монголы – кельки; так как у этого человека был этот недостаток в языке, то его и назвали Келькит. Выше мы говорили, что в монгольском языке буква т выражает отношение; значение этой буквы, известное и ученому и неученому, то же, что окончание слов лы в нашем языке, так как мы говорим: атлы – о том, у кого есть конь, тунлы – о том, у кого есть одежда, чтобы выразить то отношение человека к сим вещам, что у него есть ат – конь, тун – одежда.

Поколения Бадай и Кышлык

У одного человека из поколения Келькит было два сына: старшему имя было Бадай, младшему – Кышлык. Оба они смотрели за табунами одного бека – Унг-хана Кераитского. Однажды Бадай, принеся молоко из табуна, подошел к дверям дома и услышал, что в нем князья разговаривают между собой. «Что они говорят?» – подумал он и, приставив ухо, стал прислушиваться. Бек говорил жене своей, чтобы она вынула броню и кольчугу для того, что Унг-хан собирался напасть на Чингисхана в его доме. Дома обоих ханов были близки один к другому; Унг-хан, называя Чингисхана сыном, и Чингисхан, Унг-хана называя отцом, прежде жили в согласии между собой. Бадай внес молоко в дом, отдал и отправился в табун. Там он своему младшему брату говорил: «Эти люди – монголы, но и Чингисхан монгол. Мы никак не допустим погибнуть своему государю. Кераиты – особое, чужое поколение». Братья отправились в Чингисхану и рассказали ему. Но история об этом продолжительна; скажем только, что Чингисхан этими братьями спасен от смерти, за что он обоих сделал тарханами. Тархан означает такого человека, с которого не берут дани; когда он приходит в дом хана, его никто не может остановить; входит и выходит по своему произволу. Если он сделает преступление, то с него до девяти вин не взыскивается; после девятой он уже подвергается взыску. Это право переходит и на его потомство до девятого рода.

Поколение Уйшун[85]85
  Рашид эд-Дин в летописи Джами ат-Таварих пишет, что джалаиры принадлежали к монголам-дарлекин («монголам вообще») в отличие от монголов-нирун (истых монголов). Это племя стали причислять к монголам уже после создания Монгольского государства. «Их внешний облик и язык похожи на внешность и язык монголов». Джалаиры подразделялись на десять ветвей: джат, тукараун, кунксаут, кумсаут, уят, нилкан, кур-кин, тулан-гит (дуланкит), тури, шанкут – численностью около 70 тысяч семей. После завоевания монголами Средней Азии, большая часть джалаиров вошла в Чагатайский улус, в основном обосновавшись недалеко от Ходжента. Интересно, что часть джалаиров, которая обосновалась в Иране, после падения государства Хулагуидов (Ильханов) сумела создать собственную влиятельную и в военном отношении хорошо организованную династию Джалаиридов (1340–1410). Основателем этой династии был монгольский военачальник Илга, служивший у ильхана Хулагу (1261–1265). Его сын Акъбугъа был казнен во время борьбы Байду-хана и Гайхату в 1295 году. Сын Акъбугъи Хусейн стал наместником Хорасана (ум. в 1320 г.). Сыном Хусейна был Хасан Бозорг (перс. «Хасан Большой»), правивший от имени подставных ханов-Хулагуидов (как это часто бывало в тюркских государствах, где реальные рычаги правления находились в руках военной аристократии, юридически не имевшей право на трон), а затем провозгласивший себя султаном, утвердившись в Ираке Арабском (1340). Его преемник Шейх-Увайс в 1357 году разгромил Ахичука, после чего весь Азербайджан уже контролировался джалаиридами. Увайс в 1364 году взял Мосул, а в 1368 году Ширван. При Джалаиридах в Ирак в массовом порядке переселялись тюрки, в основном огузского и туркменского круга. Их потомки участвовали в этногенезе современного населения Ирака. Тюркский язык в этот период стал вторым по значению после арабского. Интересно, что Джалаирид Ахмед Джала-ир также является одним из первых азербайджанских поэтов, стоя в одном ряду с Гази Бурханиддином, Насими, Гасан-оглы. Поворотным моментом в истории этого государства было столкновение с Тимуром. Джалаиры оказали ожесточенное сопротивление его армии и отказались подчиниться. Воинственный выпад вылился в войну, в которой государство Джалаиридов было разгромлено. Джалаиры влились в состав многих тюркских и монгольских народов. Несмотря на то, что после смерти Тимура джалаириды пытались восстановить свою государственность и независимость, эта попытка дала лишь кратковременный успех и вскоре это государство окончательно сошло с исторической арены в 1410 году.


[Закрыть]

Это поколение монгольского племени.

Поколение Сульдус

Этот народ также один из монгольского племени.

Поколение Ильдуркин

Ильдуркин есть отдельное от Сульдуса поколение.

Поколение Кенкит

Оно также есть одно монгольское колено.

Поколение Дурбан

У одного из государей монгольских, Бичин-Кыяна, было пять сынов. Младший из них был лучше всех. Отец их при смерти своей завещал, чтобы они младшего сына сделали правителем. Народ также признавал способным к правлению младшего из братьев и возвел его в ханское достоинство; имя ему было Каджи-Меркан. Четыре старшие его брата много раз говорили народу: «Если вы которого либо из нас четырех изберете правителем, то мы этот выбор признаем с удовольствием; но нам не угоден наш младший брат». Народ не соглашался на слова их. Потому они, рассердившись на народ, из своего юрта ушли в чужой народ, и там жили. На монгольском языке четыре – дурбан, потому в чужом народе этим молодцам дали название Дурбаны. Дети этих четырех братьев, по смерти отцов их, возвратились к своим родным.

Поколения Барин и Сукут

У одного человека из Дурбанов было три сына. Старшего звали Барин; весь народ барин от него ведет свой род. Меньший из младших братьев его был женат; но жена его не родила детей и потому он обратил свой взор на невольницу. Невольница сделалась беременною; жена каждый день била эту служанку по брюху, с тем чтобы она выкинула, но этого не сделалось. В полночь одной ночи невольница родила мальчика; отрезав полу у кафтана отца его, она в него спеленала сына, отнесла его в кустарник из таволги, росшей за домом, и там его положила. Поутру отец его пошел нарушить чистоту, услышал крик ребенка, подошел и, осмотрев, узнал свою одежду, из чего увидел, что это дитя его сын; взял его и принес к матери, которая и вскормила его. Мальчику дали имя Сукут. Монголы таволгу называют сукай, потому его имя значит «найденный в таволге».

Поколения Курлаут и Буркут

Эти два поколения также монгольские. Они в сродстве с Конкиратами и живут в смежности с ними. Прежние юрты их были вместе с конкиратскими.

Поколение Уклан

Они также монгольского происхождения; но не известно, к которому из монгольских поколений они близки. Их также называли Джуйрат и Хаджерат. Их род монгольский и живут в Монголии. Алангова из этого поколения.

Поколение Бияут

Это поколение дробится на много родов, но из них лучшие и многолюднейшие два: первый род называют Джедаин-Бияут, другой – Мекрин-Бияут. Джедаин и Мекрин есть две большие текучие реки, на берегах которых они жили, оттого им досталось это имя. Их жилище смежно с жилищем ойратов. Поколение Бияут выделяется из монгольского племени дерлигин.

Джелаиры ³⁰

Это древнее поколение: оно было весьма многолюдно. Рассказывают, что однажды, во время войны с государем китайским, все джелаиры, и сановитые и простолюдины, со всех мест, где жили, собрались в одно место; на семьдесят куреней (станов) делились дома их. Родов их было много; каждый из этих родов, поставив над собой старейшину, составлял особый юрт (округ). Многие из них жили в монгольском юрте, называющемся Онон. В одно время напало китайское войско, истребило много джелаиров, тут живших вместе, других, захватив в добычу, увело в плен. Оставшимся в опустошенной области людям, голодным и истомленным, нечего было есть; они на степях выкапывали луковицы и ими питались. Чингисханов предок в седьмом колене, Дутум-Менин-хан, в это время не был уже в живых; после него оставалось девять сынов. Мать всех этих сынов, по имени Мунулунь, за своего старшаго сына, Кайду-хана, сосватала невесту; потому Кайду-хана не было дома, он отправился к невесте на калымное гощенье. Вблизи от дома Мунулуни было очень ровное поле: Дутум-Менин-хановы сыновья на нем забавлялись скачками. В том месте много было луковиц; потому голодные, разоренные набегом джелаиры так изрыли это поле, что по нему нельзя было ездить на лошади. Дети, увидев это, пересказали о том своей матери, которая в досаде на это села на коня и туда поехала. Увидев, что некоторые из них еще копают на поле, велела своим слугам напасть на них, и они бросились на них. Джелаиры, собравшись на том месте, вступили в жестокую битву. Несколько человек из джелаиров пало; и с другой стороны убито несколько человек, в числе которых и сама Мунулунь. Тогда некоторые из разоренных джелаиров, собравшись, разграбили дом Мунулуни, всех людей, попавших к ним в руки, вместе с осьмью сыновьями Дутум-Менин-хана, они убили; томимые дотоле смертельным голодом, они через это несколько насытились. Кайду-хан, получив об этом весть, возвратился домой от своего тестя; все ближние и дальние родственники и чиновники его собрались и послали к джелаирам человека сказать: «Такое дело сделано вами: какой ответ дадите вы?» Главные из джелаиров сосчитали тех, которые это дело сделали; вышло их всех семьдесят человек. Всех их, с домами, с женами и детьми, пригнали, представили к Кайду-хану и сказали: «Делай с ними что хочешь!» Потом, рассуждая в общем совете с родственниками Кайду-хана и его людьми, они сказали: «Кровь их не будет соразмерным возмездием за кровь твою, сделай их рабами: каждый сын и каждая дочь пусть будут рабы». Мнение было одобрено и они были обращены в рабство. Семейства их после размножились. Все эти подручники не говорили о себе: «Мы джелаиры», но говорили: «Мы потомки монгола Кыяна». Оттуда установился обычай освобожденным рабам называться по роду их господ. Когда Чингисхан был сильным государем, все другие джелаиры, подвергшись жребию, одинаковому со жребием порабощенных, называли себя потомками монгола Кыяна. Эти джелаиры, в одиннадцатом колене, были слугами при четвертом сыне Чингисхана. При дворах государей, его потомков, они, более и более раз единяясь, делились на отряды в десять и двадцать домов. Род джелаиров идет от поколения Дерлигин, а дерлигины были потомки Нюгуза.

Монгольские государи

Когда дети Кыяна и Нюгуза размножились в Эркене-коне, каждый род их, составив народ, принял себе свое имя. В потомстве Кыяна был человек, по имени Курлас, которого поколение было многочисленнее всех поколений, называясь курласами. Курласы у себя избрали одного человека в цари; имя его неизвестно; после того из курласов всегда избирали правителя. По выходе монголов из Эркене-кона государем их был Бюрте-чино, из рода Курласов; по смерти его его сын Коймеруль поставлен был государем. Когда он скончался, государем сделали сына его Бичин-Кыяна. По кончине его сделали государем сына его Тимача. По смерти сего возвели в достоинство ханское сына его Кычи-меркана. По смерти его поставили ханом сына его Кучум-Буруля. По смерти Кучум-Буруля сделали ханом сына его Буке-Бендуна. После него возвели в достоинство хана сына его Сам-Саучия. По смерти его поставили ханом сына его Калмачу. По смерти его ханом сделали сына его Тимур-Таша. По смерти его сделали ханом сына его Менгли-ходжу. После него поставили ханом сына его Юлдуза. У Юлдуза было два сына: оба они умерли при жизни отца; от одного из его сынов остался сын Дубун-Баян, а от другого осталась дочь по имени Алангова. Алангову отдали замуж за Дубун-Баяна, сделав пышную свадьбу. После того Юлдуз-хан помер: внук его Дубун-Баян, вступив на отцовский престол, сделался государем народа монгольского; но, не дожив до тридцати лет, помер. После него остались два маленьких сына: один шести лет, другой семи; старшему имя было Бильгедай, младшему – Бекужедай; в некоторых книгах они называются Билькенут и Богенут.

Необыкновенная, чудесная история об Алангове

По смерти Дубун-Баяна супруге его, Алангове, каждый из сынов старших и младших братьев деда ее, Юлдуз-хана, владетелей, сильных числом подданных и нукеров, предлагал супружество с собой, но она не соглашалась и говорила: «Никогда, во всю жизнь мою, не выйду замуж. До совершеннолетия моих детей сама буду управлять народом, а после того передам власть моим сыновьям». После этого прошло несколько годов.

В одну ночь она лежала в шатре своем; на заре она проснулась; через верхнее отверстие шатра проникает что-то светлое: она как днем видела, что в свете как бы человек, у которого лицо бледное, а глаза карие, спустился к ней в дом. Алангова хотела закричать, чтобы разбудить женщин, при ней спавших, но голоса у ней не было, язык не ворочался; хотела встать, руки и ноги у ней отнялись, но сознание у ней было в полном состоянии. Этот человек тихо-тихо подошел к ней и, после совокупления с нею, вышел в отверстие шатра. Она этого случая никому не сказала, думая, что никто не поверит этому. Через пять или шесть дней он опять пришел, и потом сряду несколько дней не переставал приходить. В ночь первого прихода Алангова сделалась беременной. По прошествии четырех или пяти месяцев родственники ее собрались и спрашивали, как она сделалась беременной. Алангова рассказала, что видела, и говорила: «Если бы мне нужен был муж, то разве я не вышла бы замуж? А притом хотя я и женщина, но весь народ признает меня государынею: ужели я сделаю столь безрассудное дело, к стыду себя, и моих подданных, и моих сыновей? Несколько ночей стерегите мой дом; если Всевышнему Господу не угодно подвергнуть меня посрамлению, то он и вам откроет это. К тому еще скажу: когда родится сын, который теперь у меня во чреве, он наверно не будет походить на обыкновенного человека». Услышав эти слова, все поверили, потому что народу известно было поведение Аланговы. Несмотря на это, многие при ее доме днем и ночью держали стражу, поочередно одни спали, другие стерегли. Через несколько дней, на заре, в дом к ней, через верхнее отверстие что-то светлое, как солнце, спустилось: люди, увидевшие это, разбудили спавших пред ними. Все караулившие видели, что в дом Аланговы через верхнее отверстие то видение вошло и через несколько времени опять вышло. Не многие из людей видели пришествие, но все видели отшествие чего-то светлого, но не могли усмотреть в нем образа человеческого. После этого открылась всем справедливость слов Аланговы.

Дети Аланговы. Алангова родила троих сыновей: старшему имя Бугун-кытыгин; весь народ кытыгин от его рода. Второму сыну имя Бускин-Джалчи: его потомки джалчуты. Третий сын – Буданчир-Мунак, которого возвели на ханство. Род Чингисхана и многие поколения монгольские от него происходят. Все поколения, происшедшие от этих трех сынов, называют Нирун. Это имя значит «чистое семя», потому что он, по понятиям монголов, произошел от света. У Буданчира было два сына: старший назывался Бука, младший Тука; осталось ли после Туки потомство, неизвестно. По смерти Буданчира Буку возвели на ханство. У него был сын, по имени Дутум-менин. По смерти отца Дутум-менин-хана поставили ханом. У Дутум-менина было девять сынов; осьмерых из них убили джелаиры, о чем мы говорили выше в рассказе о джелаирах. Старший сын его, по имени Кайду, спасся во время истребления, и, по смерти Дутум-менин-хана, его поставили ханом.

У Кайду было три сына: старший – Байсангур, второй – Джерка-ленкум, от которого происходят тайджуты. Джерка-ленкумову старшему сыну имя Муркаду Кюджуне; у него сын Мемикай-каан; у этого сын Кадан-Тайши. Кадану прозвание – тайши – китайское слово; того, кто знает на память священную книгу и поет ее песни хорошим, приятным голосом, называют тайши, потому оно означает знатока и певца священных песен. Его сын Арал; его сын Баргутай, по прозванию Кырылтук, что значит «завистливый, жадный». Узбеки о человеке, у которого, когда он ест, пища останавливается в горле, говорят: «Кырылди», что значит: «Он жадно ел, так что давился»; потому слово кырылтук значит «давящийся от жадности». Этот самый Баргутай Кырылтук, начальствуя над тайд-жутами, много препирался с Чингисханом. Третьему сыну Кайдуеву имя Джарчин; поколения Джайчут и Иртегин его потомки. По смерти Кайду-хана, сын его Джерке-ленкум взял за себя свою мачеху и от нее было у него два сына: старший назван Кянду-чино, младший Улькюджин-чино; чино значит «волк и волчица». Когда у последнего много стало детей, их назвали Ченес, что есть множественное число слова чино и значит «волки» или «стая волков». В последующее время этот род также называли Нюгуз: это другой Нюгуз, а не тот, о котором прежде говорено было; имя прежнего Нюгуза в народе потерялось.

Старшего сына (Кайду-ханова) Байсангура поставили ханом; он был государь умный, правосудный, добрый; покорил себе много земель. Облаготворив друзей своих и истомив врагов своих, он, после нескольких лет царствования, передал свое место сыну своему Тумене и отправился в долгий путь.

О Тумен-хане. Тумен-хан был прекрасный, великий государь; в продолжение многих лет он господствовал над всеми родами Нирун. При нем народ его был счастлив и спокоен. У него было девять сынов; от некоторых из них произошли по одному роду, от других по два, по три, по четыре; в числе девяти его сынов были два сына-близнеца, Кубуль и Каджулы.

Старшему Тумен-ханову сыну было имя Джафсу, у которого было три сына: старший – Туякин, второй – Урут, третий – Манкыт; дети сих троих монголов были родоначальниками трех поколений.

От второго из них, по имени Ярим-шир-Буканчу, происшедшее племя сделалось большим народом.

Третьего сына имя было Каджули; а у него был сын Иримчи-Барлас; все Барласы его потомки; Аксак Тимур произошел из этого рода. Имя Барлас значит «воевода, военачальник» (сераскер), то есть человек, предводительствующий войском.

Четвертый сын его Самкячун; его потомство есть поколение Идуркин.

Пятый сын – Ят-кильки; все поколение Будат есть потомство его.

Шестой сын – Кубуль-хан; от сынов Кубуль-хана произошли Чингисхан и много других родов. Если Бог поможет, о всех их скажем в приличном месте.

Седьмой сын – Удур-Баян; поколение Киюм от его рода.

Восьмой сын – Булджар-Дуглан; монголы назвали его дуглан, то есть хромым, потому что он хромал на одну ногу; все поколение Дуглан его потомки.

Девятый сын – Джантай; все поколение Ясут есть его потомство. Он был младший из своих братьев; младшего из братьев монголы называют утчикин; утчикин значит «владетель огня или очага», ибо монголы, когда женят сыновей, то каждого в свое время отводят в особый, для него приготовленный дом, так что дома остается при своем очаге младший из братьев и делается хозяином отцовского очага; по этому обычаю у монголов все старшие братья питают особенное уважение, оказывают большую честь младшему брату. Дети, родившиеся от Джантай-утчикина, все были храбры, воинственны. Чингисхан во время похода на Мавераннегр дал тридцать тысяч войска Чепе-Нойяну и послал его против Султан-Мохаммеда, Ховарезмского шаха. Чепе-Нойян захватил семейство и казну Султан-Мохаммеда, завоевал Иран, Адзербайджан, Грузию; перешел через Железные ворота, поразил дагестанцев, черкесов, кипчаков, и, переправясь через реки Волгу и Яик, через четыре года, когда Чингисхан возвращался в Монголию, явился к нему на Ала-таг. Этот Чепе-Нойян был из рода Ясут.

По смерти Тумене-хана сделали ханом сына его Кубуль-хана. У этого было шесть сынов: старшему из них имя Укин-Баргак, второму – Бюртан-Багадур, третьему – Кутукту-менгу, четвертому – Кадан. Все эти сыновья называются Кыят; значение этого слова выше мы изъяснили, и здесь еще скажем, что монголы словом «кыят» называют ручей, текущий из горы; кыят есть множественное число слова «кыян». Коренное значение слова кыят есть «сильный, стремительный»; из горы текущий поток бывает быстр, силен; по сходству с ним им и дали это именование. В Эркене-коне детей Кыяновых назвали Кыят; по прошествии многих лет каждый род этого племени принял свое имя, так, например, один назвался Конкират; другой говорил: «Я Курлас»; иной говорил: «Я Дурбан»; а имени Кыят в народе не осталось: оно совсем забылось, исчезло, за три или четыре тысячи до нас. Все шесть сынов Кубуль-хана были храбры, мужественны, смелы, за что их и назвали Кыят. Кыяты их потомки.

Кубуль-хан умер и его сына Бюртана возвели на ханство. У этого было четыре сына: старший – Мунгудай, второй – Букен-Тайши, третий – Есукай-Багадур, четвертый – Дарбутай; их детей называют также Кыят.

По смерти Бюртан-хана ханом избрали сына его Есукай-Багадура. У Есукай-Багадура было пять сынов: старший – Чингисхан, которому отцом дано было имя Темуджин; когда возвели его в ханы, назвали его Чингис. Второй сын – Джучи-касар; джут значит «гость»; касар значит то же, что арабы называют сябг, таджики – дад; этими словами называют тех из четвероногих животных, которые питаются одним мясом, каковы волк, тигр, леопард. Третий сын – Каджун, четвертый – Тимуке, пятый – Бильгутай-Утчикин. Пять сынов Есукая и весь род его большей частью были бледнолицые и кареглазые; монголы людей с карими глазами называют бурджигин, и потому род Есукай Багадур-хана назвали Бурджигин-Кыят. Алангова говорила, что у того, кто к ней приходил и с нею совокуплялся, цвет лица был бледный, а глаза были карие; слова эти подтверждались родовыми чертами в предках через девять колен. Также надобно здесь заметить, что глаза, в которых зрачки черны, а части глаза между зрачками и белками желтоваты, арабы называют шугля, а монголы бурджигин: отселе произошло прозвание Бурджигин-Кыят.

Глава третья

Рождение Чингисхана

Чингисхан родился в пятьсот пятьдесят девятом году гиджры, в год свиньи (1164, 5 г. Р. X.), в области Булун-Юлдук. При рождении одна рука у него была сжата в кулак; повивальная бабка, разогнув у него руку, увидела, что в ней был кусок запекшейся крови. Об этом сказали отцу его; из бывших при нем людей никто не понимал, почему это так. Один человек свазал: «Этот младенец будет знаменитым государем, овладеет всем светом, истребит много народов и государств, и кровь эта предзнаменует таковые дела его». Слова того человека сбылись. Отец нарек ему имя Темуджин; когда он возведен на ханство, ему дали титло Чингисхана.

О предках Чингисхана мы выше говорили; теперь считаем уместным опять перечислить всех их. Отец Чингисханов Есукай-Багадур; монголы отца называют ичеге. Отец Есукай-Багадура был Бюртан-хан; второго отца (деда) называют абуген. Его отец Кубуль-хан; третьего отца (прадеда) называют илинджек. Его отец Тумене-хан; четвертого отца (прапрадеда) называют будатур. Его отец Байсангур-хан; в пятом колене предка называют будакур. Его отец Кайду-хан; предка в шестом колене на-зывают бурти. Его отец Дутум-Менин-хан; седьмого из предков называют дутакун. Монголы каждому из предков семи колен дают свое имя: выше седьмого колена предкам нет особых имен; также у тюрков, таджиков и у других народов есть обычай определять свое состояние указанием на состояние предков семи родов; так, в тюркском народе говорят: «Мои предки с седьмого колена были кузнецами, и я кузнец»; или: «Семеро из моих предков жили в этом юрте»; или говорят: «Я и мои семь предков в глаза не видели нищеты». У таджиков также есть эти присловия. Но возвратимся к нашему рассказу. У Дутум-Менин-хана отец был Бука-хан; у него отец Буданджар-хан, родившийся от Аланговы, которая была внучкой Юлдуз-хана. Отец Буданджара умер в молодых летах; сын, оставшись сиротой, воспитался у деда своего Юлдуз-хана, потому имя отца его в народе неизвестно. Отец Юлдуз-хана Менгли-ходжа-хан; его отец Тимур-таш-хан; его отец Калмаджу-хан; его отец Сям-саучи; его отец Буке-Бендун-хан; его отец Кучум-Буруль; его отец Кычи-Меркан; его отец Тимач; его отец Бичин-Кыян; его отец Кой-Мурул; его отец Бурте-чино. От Бурте-чино до Кыяна прошло четыреста пятьдесят лет; мы много старались узнать имена лиц, бывших между сими двумя государями, но нам не удалось их узнать: ни в одной летописи мы не нашли их. Монголы, по причине расстроенного своего состояния в Эркене-коне, не вели записок. Кыянов отец был Иль-хан; его отец Тингиз-хан; его отец Мевгли-хан; его отец Юлдуз-хан; его отец Ай-хан; его отец Угуз-хан; его отец Кара-хан; его отец Монгол-хан; его отец Аланча-хан; его отец Киюк-хан; его отец Диб-бакуй-хан; его отец Ильча-хан; его отец Тутук-хан; его отец Тюрк; его отец Иафет; его отец пророк Ной – мир ему!; его отец Лямех; его отец Мафусал; его отец пророк Идрис; его отец Иаред; его отец Малелеил; его отец Каинан; его отец Энос; его отец Сиф – пророк; его отец Адам – светильник Божий.

Когда умер Есукай-Багадур, старшему сыну его, Чингисхану, было тринадцать лет; младшие братья его были малолетни. Весь род Буданджар-хана был в зависимости от Исукай-Багадура; эта подчиненность, по обычаю монгольскому, состоит в том, что государь каждый год с подвластного ему народа берет десятину из четырех пород скота: коней, верблюдов, коров и овец. Если у государя есть пять, десять сынов, то, по смерти отца, одного из них возводят в ханское достоинство, а прочие сыновья остаются на одной степени с народом; с имения их каждый год берут по одной лошади или по одному верблюду; но если дети остаются после них, то с них берется так же, как и с других людей. Плативших дань Есукай-Багадуру было от тридцати до сорока тысяч семейств. Все они, связанные родством между собой, не боялись Чингисхана по молодости его. Богатство есть кумир сынов Адамовых: отдавать – тягостно им, брать – приятно; чтоб не отдавать имения, они отложились от Чингисхана и, откочевав от него, ушли и стали жить в отдаленном от него месте. В числе поколений, подвластных Есукай-Багадуру, было поколение тайджутское. Тайджуты, сделавшись главой других поколений, менее многочисленных и богатых, вместе с ними, откочевав, отделились. В то время начальником тайджутов был Баргутай-Кырылтук, у которого отец был Арал, у него отец Кадан-Тайши; у него отец Мемикай; его отец Муркаду-Кюньдже, его отец Джерка-ленкум; его отец Кайду-хан. Таким образом весь народ, покорный Есукай-Багадуру, разделился при Чингисхане: три части его соединились с тайджутами; одна четвертая часть осталась с Чингисханом. При нем остались: половина манкытов, покоренных дедом Чингисхановым, Бюрдан-ханом; а из других поколений осталось при нем по двести семейств, по ста семейств, по пятидесяти, по десяти, по пяти семейств. Манкыты были немногочисленны; начальником оставшихся при хане манкытов в это время был Куюлдар. Начальник кытыгинов, ходжутов, джуйратов, кыятов, со всеми ими присоединился к тайджутам. С тайджутами соединились также меркиты, которые были неприятели Есукай-Багадуру, а постоянно дрались, делали набеги, угоняли скот.