Текст книги "Каждый инструмент – молоток. Правила жизни и творчества бессменного ведущего «Разрушителей легенд»"

Ты завершаешь меня

Стремление собрать не просто коллекцию, а полный, завершенный набор чего-либо появилось во мне как пузырь на поверхности, еще раньше, но тогда я просто не понял, что произошло. Когда я был младше, у моей старшей сестры Крис имелась огромная пятилитровая колба Эрленмейера, наполненная монетками в один цент, выпущенными начиная с 1930-х годов. Когда Крис была в школе или тусовалась с друзьями, я иногда проникал в ее комнату, вываливал сокровища на ковер и рассортировывал их по столбцам, год за годом, разглядывая редкие (для меня) образцы и мечтая о непрерывной хронологии монет. Коллекция сестры была очень крутой… но в ней имелись пробелы, и это выглядело не круто. Каждый новый перерыв, который я замечал, раздражал меня очень сильно, поскольку он значил, что коллекция еще дальше от завершенности, чем я думал ранее.

Моя обеспокоенность завершенностью проявляла себя постоянно в тинейджерские годы и продолжила проявлять во взрослом возрасте, чаще всего в области реквизита для кино, особенно к тем фильмам, за которые мне никто не платил. Когда у меня возникала одержимость конкретным предметом, мой интерес никогда не останавливался на нем одном. Я хотел знать обо всем, что могло вращаться вокруг этого элемента реквизита, – о мире, в котором он существует, о вещах, с которыми он взаимодействует.

Дольше, чем могу вспомнить, я влюблен в космический скафандр из кинокартины Стэнли Кубрика «2001. Космическая одиссея». В 2015-м я наконец доделал реплику одного из них. Это не один из тех ярких, густо покрашенных скафандров, которые носят астронавты на «Дискавери», вовсе нет. Такие штуки энтузиасты повторяли очень много раз. Я же выбрал скафандр, который никогда не видел изготовленным заново – серебряное облачение Хейвуда Флойда с базы «Клавий», которое показывают в начале фильма.

Крис Хэдфилд, бывший командир Международной космической станции, и я на комик-коне 2015 года в Сан-Диего в костюмах из «2001». Кстати, улыбающийся чувак в помятой рубахе, которой смотрит на нас, – это Энди Вейер, автор «Марсианина» [18]18
  Имеется в виду фантастический роман, опубликованный в 2011 году, по которому впоследствии был снят одноименный фильм с Мэттом Дэймоном в главной роли. – Прим. ред.


[Закрыть]

Серебряные скафандры с «Клавия», обладающие собственной интегрированной охлаждающей системой, были снабжены полированными белыми шлемами и детально проработанным «обвесом» спереди и сзади. Они были разработаны в сотрудничестве с инженерами и учеными из американской космической программы и выглядели максимально приближенными к реальности. Для начала я заказал скафандр от Майка Скотта, который сделал отличные реплики костюмов из «2001», хотя серебряный вариант он все же не изготовил. Потом, когда все части его скафандра подошли друг к другу, я создал для него ранец, внутреннюю охлаждающую систему на льде и воде и большую часть алюминиевых украшений, которые и придают скафандру реалистичный, но в то же время футуристический вид.

На все про все ушло почти четыре года, сотни часов исследований и десятки списков. Я забрался даже в самые мелкие детали. Я ознакомился с собственными исследованиями Кубрика, вник в то, как он согласовывал с НАСА свои идеи по поводу того, как может выглядеть космический скафандр и аксессуары к нему. Я хотел понять логику, которая привела к возникновению именно такого дизайна. Так что если и остались кусочки, о которых я не мог получить достаточного представления, пересматривая фильм тысячи раз, я по меньшей мере получил надежное теоретическое обоснование для созидания. По мере того как я этим занимался, пересматривая фильм тысячи раз, я ощущал, что во мне формируется одержимость другим объектом из вселенной Хейвуда Флойда – его ланч-боксом.

Когда Флойд и его коллеги отправляются в путь по поверхности Луны, чтобы увидеть Монолит у базы «Клавий», они обедают, доставая еду из круто выглядящих продолговатых многоугольных белых ящичков с большими и толстыми застежками на боках и столь же геометрически выверенной откидной крышкой. По мере того как я смотрел на эти штуки снова и снова, контейнер становился для меня все более и более интересным. Мне казалось, что реквизиторы «2001» взяли существующий объект, добавили систему закрывания и даровали ему судьбу ланч-бокса. Я до сих пор в это верю. Только вот никакие поиски в Интернете или розыски в архивах не позволили мне найти хоть что-то отдаленно похожее. Я изучил контейнеры для острых предметов из начала 60-х, ящички для велосипедов и мотоциклов, коробки для завтраков. Я составил список всех штуковин, к которым могло принадлежать искомое, а потом сделал две или три сотни отдельных поисковых сессий на eBay, используя разные комбинации ключевых слов, но в итоге так ничего и не добился.

Ланч-бокс Хейвуда Флойда в моей мастерской

Завершитель во мне не мог смириться с такой ситуацией. Раз меня укусила бешеная муха по поводу того, что неплохо бы пощупать этот предмет из мира Хейвуда Флойда, и я не мог избавиться от неистового желания заполучить ланч-бокс, не имея при этом возможности его купить, что ж… тогда я сделаю его сам, изготовлю с нуля. Именно так я и поступил.

Но на этом я не остановился. Когда Флойд открывает контейнер, мы на короткий миг видим кусок бумаги. Я вообразил, что это может быть бланк-требование на содержимое ланчбокса. Прежде чем Флойд садится в шаттл до базы «Клавий», у НАСА для путешествия должен быть запрошен сухой паек, который в итоге оказывается внутри. Я решил, что должен сделать также и реплику бланка. Я пролистал сотни документов НАСА, ощущая при этом глубокое удовлетворение, доступное только коллекционеру-завершителю, пока не убедился, что знаю, как этот бланк может выглядеть и как я могу его сделать. В качестве финального этапа я провел его через реально суровый набор фотошоп-фильтров, чтобы все выглядело так, словно эту бумагу копировали очень-очень много раз. Это был дополнительный штрих аутентичности, в котором бланк, как я чувствовал, нуждается, чтобы выглядеть настоящим обитателем мира Хейвуда Флойда.

Вот это моя воплощенная мечта: реплика реквизита и одновременно список!

Страсть к завершительству и создание списков формируют цикл обратной связи: завершительство требует составления списков для того, чтобы оно было успешным, составление списков влечет за собой завершительство, потому что зачем составлять список, если он не будет содержать все, что вам нужно? Эта петля обратной связи может помешать вам, если она станет суммой и сущностью ваших творческих усилий. Просто подумайте обо всех знакомых вам перфекционистах, которые не могут даже начать, если у них все неправильно, не в должном порядке до самого микроскопического уровня.

Моя коллега и друг Йен Шахтер столкнулась с этой тенденцией в начале своей карьеры. Йен – художница на окладе в балтиморской творческой конторе Open Works, которая работает на пересечении творческих дисциплин с образованием и различными социальными проектами в сфере равенства. «Я долгое время думала, что сражаюсь с чем-то, что проявляется не только в креативной работе, но и в академической тоже, – говорила она мне. – Всякий раз, когда мне требовалось сочинить бумагу или сделать презентацию, я ужасно на этом зацикливалась… Я ничего не говорю об идеале, потому что никогда не думала, что идеальна, но всегда полагала, что все должно быть сделано определенным образом. Я боролась с этим, потому что из-за такой установки у меня все занимало куда больше времени, чем должно было. Работа сильно замедлялась».

Склонность к завершительству может приобретать уклон в сторону перфекционизма, который вовлечет вас в замкнутый круг, но от нее есть и большая польза, когда дело доходит до составления списков как инструмента планирования. Она позволит вам охватить свой проект во всей полноте, перечислив на одной странице материалы, которые вам понадобятся; количество этих материалов; сотрудников, которые вам могут потребоваться; шаги, которые придется предпринять, чтобы свести все вместе. Подобный список не подавит ваши творческие способности и не разрушит процесс созидания. Наоборот, он раскроет ваш креативный потенциал, поскольку освободит всю мощь мозга, часть которой в ином случае вам пришлось бы использовать, чтобы держать в голове всю эту информацию.

Приручая зверя

Я освоил это, когда составил первый профессиональный список в 1991 году, в возрасте 24 лет, работая с группой друзей в Сан-Франциско. Мы пытались раскрутить нашу театральную компанию. Нас было пятеро, и мы назвали себя V MAJEC, поиграв в названии с нашими именами: V представляла число «пять», MAJEC составили из первых букв имен. Это была одна из тех идей, которые выглядят по-настоящему крутыми, когда вам двадцать четыре, но когда вы добираетесь до тридцати, то хотите, чтобы она никогда вас больше не посещала. И все же мы были талантливыми искренними идеалистами с большими амбициями и потому нырнули в предприятие с головой и открытым сердцем.

Я отвечал за сборку: должен был собрать вместе все оборудование, скомпоновать декорации, реквизит, освещение и управиться с любой созидательской задачей, что встретится по пути. Даже в маленькой компании вроде нашей это было немаленькое дело. На заре нашей первой большой халтурки я провел 6 часов в компании своего друга Стива в его доме на Риволи-стрит, район Кол-Вэлли, Сан-Франциско, разбираясь с тем колоссальным объемом работы, которую требовалось сделать до следующего вечера, и стараясь убедиться, что ничего не пропущено. Мы разговаривали, проходили сцену за сценой, отделение за отделением, и наконец я начал яростно составлять списки, все больше списков, а в итоге перешел к составлению списков списков, которые сами по себе занимали несколько страниц. Это была середина ночи, и я закончил с тем, что нам было нужно, но все еще не чувствовал, что в моей голове содержится перечень всех необходимых работ. Оставить ситуацию в таком виде было нельзя, так что я решил консолидировать все.

Список из списков, из списков, из списков

Я разложил списки перед собой на полу гостиной и тщательно скопировал их содержание на одну страницу – самым мелким почерком, каким только сумел, чтобы сразу «видеть» всю работу, которую мы должны были сделать. Это был важный момент. Момент, в который наше первое шоу приняло реальные очертания у меня в голове. Напомню вам, что, начав составлять списки, я такой задачи перед собой вовсе не ставил. Никакого сознательного намерения сделать общий список на одной странице, чтобы приручить дикого и огромного зверя работы, у меня не было, по крайней мере в начале. Однако когда все элементы представления оказались передо мной, именно это и произошло. Как только я смог увидеть все в целом, шоу внутри моего разума из бесконечных списков отдельных ошеломляющих задач сделалось единым проектом, с которым можно управиться.

Так я осознал неизменную мощь хорошего списка. Когда ваш проект выглядит как лев, которого надо укротить, широкий проверочный список может стать одновременно и кнутом, и креслом дрессировщика.

Это утверждение одинаково верно и для индивидуальных творческих проектов, и для целых отраслей. Составление списков трансформировало многие из них, одновременно с жизнями людей, работавших в этих отраслях [19]19
  Хирург Атул Гаванде написал об этом прекрасную книгу «Чек-лист: как избежать глупых ошибок, ведущих к фатальным последствиям».


[Закрыть]. В медицине простые оценки, например шкала Апгар [20]20
  Система быстрой оценки состояния новорожденного. Разработана американским врачом Викторией Апгар (1909–1974) в сер. XX века. – Прим. ред.


[Закрыть], спасли бесчисленное число новорожденных и сохранили бесчисленным больницам сотни миллионов долларов. В авиации громоздящиеся горы инструкций превратились в науку составления точных, проверенных на практике, читабельных списков, которые должны содержать все, что требуется. Это не только сделало более организованными взлеты и посадки, но и облегчило жизнь людям, оказавшимся в аварийном самолете: им стало проще выполнять многовариантные экстренные процедуры в меняющихся обстоятельствах, чтобы оказаться в безопасности на земле так быстро, как только возможно. В любом случае тот зверь, для приручения которого служат списки, носит имя «сложность».

Созидатель во мне знает, что именно в этой области списки действительно необходимы, что именно их способность упрощать сложное позволяет им стоять особняком от других элементов планирования. Не только в самом начале проекта, но и на каждом шагу творческого процесса (так как не важно, насколько детальный перечень вы составили в начале) всегда найдется что-то, что вы пропустили, или, что случается чаще, изменятся обстоятельства. Это напоминает попытку измерить береговую линию: она фрактальна. Чем ближе вы вглядываетесь, тем длиннее она становится, как и список, который вы создаете, чтобы включить в него всю новую информацию.

С этой точки зрения, когда дело доходит до измерения прогресса, списки оказываются не столько путеводителями, сколько картами постоянно меняющегося ландшафта. И всякий, кто знаком с моей работой, знает, насколько я люблю комплексные, запутанные проекты. Не поймите меня неправильно, я сделал кучу простого реквизита за долгие годы, вроде Идола Плодородия для Индианы Джонса или кейса, в котором хранится револьвер Хеллбоя «Добрый самаритянин». Но сложность – это то, что притягивает меня к себе с силой трактора. Именно она привлекла меня к другому реквизиту из вселенной Хеллбоя, а именно к Перчатке Тьмы [21]21
  Англ. Mecha Glove – Прим. пер.


[Закрыть].

Диаграмма Перчатки Тьмы

Внутренние детали для трубок

На обороте: мои извинения покойному сенатору Теду Стивенсу, но на этой карточке из моих материалов по Перчатке Тьмы – реальный набор трубочек

В начале фильма «Хеллбой» (2004) злодей Распутин делает так, что Хеллбой рождается и переносится из мира теней в реальность смертных, при этом он использует невероятно сложное устройство, известное как Перчатка Тьмы. Меня этот предмет интересовал очень долгое время. Когда я в 2009 году встретился с создателем фильма Гильермо дель Торо, то мог бы поговорить о любой из полудюжины офигенных картин этого режиссера: «Лабиринте фавна», «Мутантах», «Хроносе», «Блэйде-2», – но вместо этого я принялся болтать о том, как мне нравится Перчатка Тьмы. Блестящее произведение искусства, реквизит немыслимой сложности, – сказал я ему [22]22
  Думаю, что сказал. Я вообще мог упасть в обморок во время нашего разговора!


[Закрыть]. А поскольку Гильермо на самом деле – огромное бьющееся сердце, завернутое в бороду, он немедленно свел меня с Майком Элизальде, который создал оригинальную перчатку… и до сих пор ею владеет.

Так быстро, как только смог, я посетил Майка и его перчатку в мастерской Spectral Motion в Лос-Анджелесе. Майк великодушно предоставил мне все ссылки, измерения и советы, необходимые для изготовления моей собственной перчатки, которую я так хотел. Что же, напугали ежа голым задом!

Моя реплика Перчатки Тьмы, состоящая из более чем 600 отдельных деталей, потребовала почти четыре года, чтобы ее сделать, и нескольких сотен списков. Имелись списки того, что сделать, списки «железа», которое надо было получить, списки вещей, которые требовалось исследовать, списки людей, у которых я добывал информацию [23]23
  Последний список я делаю для каждого по-настоящему сложного проекта и часто его использую. Вспоминая скафандр, о котором мы недавно говорили, я писал астронавту Майку Массимино каждый день, спрашивая, что было в карманах его собственного оранжевого облачения.


[Закрыть]. Я составляю списки проблем, которые пока не решил, списки слов, направляющих мои запросы, когда я ищу что-то. Я создаю перечни компаний, которые могут изготовить специфические детали, для самостоятельного изготовления которых у меня нет ни оборудования, ни знаний [24]24
  Я заказал все стекло для трубочек на пальцах в удивительной компании Adams & Chittenden, которая изготавливает всю стеклотару для лабораторий Университета Беркли.


[Закрыть]. Я даже зарисовываю некоторые из моих списков, делаю их художественную версию. Когда у тебя так много различных деталей и ни одна не повторяется, это единственный возможный способ приручить зверя сложности, чтобы охватить картину целиком.

Но независимо от того, что именно содержится в моем списке, он выполняет одну и ту же работу: ограничить и обуздать дикое, организовать хаотическое, упростить сложное. Фактически уровень сложности, с которым я рад столкнуться в своих проектах, вырос за время моей жизни, поскольку моя способность управляться с ней тоже увеличилась, в первую очередь именно благодаря спискам. И сколько бы времени ни занимало их составление, в особенности у того, кто не склонен к подобной деятельности, с точки зрения планирования – это максимально эффективный инструмент, и я не смог найти ничего, что так же повышает эффективность проектов и творческие возможности созидателя.

3. Чекбоксы

Составление полезных списков – это умение, которому я научился с годами. Приступил в юности с грубой силой юношеского энтузиазма, собирая максимум информации об интересующем меня объекте. А когда я стал немного старше, то добавил бесценный слой точности к моим спискам, и все благодаря нескольким годам работы в графическом дизайне.

Работа графического дизайнера – передавать важную информацию как можно быстрее и как можно эффективнее. Если я хотел, чтобы мой список предоставлял мне всю необходимую информацию в тот момент, когда я в ней нуждался, и при этом не перегружал меня, он должен был быть четким и кратким. Графический дизайн помог мне усовершенствовать внешнюю форму перечней, добавить крохотные диаграммы, которые позволили мне победить недостатки моих ранних списков. Не поймите меня неправильно: те первые списки тоже были полезными, ведь любой список лучше, чем отсутствие списка. Но чем яснее список, тем лучше, и тем более продуктивным я становился. Когда в 1998 году я присоединился к Industrial Light & Magic, чтобы работать в качестве изготовителя моделей для фильма «Звездные войны I: скрытая угроза», в моей работе со списками произошел квантовый скачок. Я открыл для себя чекбоксы.

Когда я прибыл в ILM, чекбоксы были там уже частью обычной практики. Обнаружил я это в один из первых дней на новом месте, заглядывая через плечо моего босса, Брайана Гернанда, который в тот момент расписывал список моих задач. Прямо перед каждым пунктом этого списка, слева, он рисовал крохотные квадратики. Некоторые были пустыми, другие полностью закрашенными, третьи – закрашенными лишь частично. Я спросил его, что это такое, когда он закончил, и он объяснил следующим образом:

■ если задача выполнена, то соответствующий квадратик заштриховывается;

◩ если задача наполовину или почти закончена, то заштриховывается половина квадратика диагонально;

□ если задача пока не решается или пока в ней невозможен измеримый прогресс, то квадратик остается пустым.

Брайан – один из лучших менеджеров, с которым мне когда-либо приходилось работать. Я видел, как он управляет работниками модельной мастерской ILM в количестве от полудюжины до нескольких сотен. На больших проектах вроде такого фильма каждый из сотрудников получает дневной, недельный или даже месячный список задач, а производственный период затягивается иногда и на пару лет. Количество крохотных деталей, которые необходимо учесть в этих списках, просто невероятно, а на съемках «Звездных войн» оно было просто гигантским. Очень легко представить, как менеджер, отвечающий за производственный процесс, может утонуть в деталях. И вот эта техника с чекбоксами позволяет ему постоянно видеть – в любой момент, в любой день, – на каком этапе находится проект.

Вы можете знать все о своем проекте благодаря списку с чекбоксами

Элегантность и эффективность этой системы планирования ошеломила меня, особенно когда дело дошло до оценки статуса проекта далеко не в самом его начале. Ценность подобного списка в том, что он освобождает ваше мышление для более творческих задач, обозначает размах и масштаб на одной странице, так что мозгу не требуется хранить слишком много информации. Красота чекбоксов в том, что они позволяют отмечать прогресс, оценивать статус проекта, не требуя при этом ментального отслеживания всего на свете.

Я включил чекбоксы в свою практику немедленно, и это изменило мою работу в ILM сразу же. Каждый день я составлял новый список дел, дополняя его чекбоксами, и в то же время приглядывал за тем, как цели дня укладываются в общую картину. Сегодняшний перечень я составлял, заглядывая во вчерашний и перенося только не начатые или частично завершенные пункты из одного в другой. Это был отличный способ охватить целиком рабочий день, неделю, месяц и мою работу. Вскоре я стал известен за крайнюю дотошность в отслеживании своего продвижения с помощью списков – до такой степени, что это сделалось поводом для розыгрышей со стороны коллег. Как-то утром я пришел в мастерскую, готовый сочинить список на сегодня, и обнаружил, что ко вчерашнему кто-то добавил неисполненные задачи вроде «Купить ланч Майку Линчу», «Дать Брайану 10 долларов». Ха-ха.

Мощь и важность для меня списков с чекбоксами просто нельзя переоценить. С одной стороны, они отвечают моей сущности завершителя: ведь лучшая часть в работе со списком… а ну-ка, угадаем… – это вычеркивание пунктов из него. Но когда вы на самом деле вычеркиваете их ручкой, становится сложнее прочитать, что такое вычеркнуто. А это разрушает их информационную ценность за пределами данного проекта, и у меня, по крайней мере, возникает ощущение, что перечень теперь неполон. Чекбоксы позволяли мне вычеркивать что-то из списка, но видеть четко, что я убрал, и в то же время сохранять всю информацию, не усложняя процесс ее считывания.

Термианский стыковочный узел для фильма «В поисках галактики»

Чекбоксы также ослабляют некое напряжение, присущее моему «физическому» подходу к созиданию. У меня в мозгу список – это условная масса проекта, его общий размер и вес в окружающем мире, но чекбоксы позволяют также оценить импульс проекта. А импульс – ключевой момент для того, чтобы довести нечто до завершения.

В то же время «импульс» – понятие не чисто физическое, но и ментальное, а для меня также эмоциональное. Я получаю так много энергии, разглядывая набор цветных чекбоксов в левой части списка, что порой добавляю туда уже сделанные вещи, просто чтобы число заштрихованных квадратиков превышало число пустых. Это ощущение движения вперед позволяет мне сохранять энтузиазм при выполнении рудиментарных, монотонных задач, которые на больших проектах могут выглядеть так, что никогда не закончатся. А таких было немало во время моей работы на Industrial Light & Magic. Начиная от 6-футового крана размером с небоскреб для рекламного ролика, на который ушло 80 часов лазерной резки и недели сборки, чтобы отразить его невероятный масштаб, до термианского стыковочного узла для фильма «В поисках галактики». Этот узел состоял из сотен освещенных изнутри окон, каждое с крохотным изображением термианца позади.

Важно не просто уловить и направить импульс в проект, но усилить его так, чтобы я мчался каждое утро в мастерскую, день за днем, чтобы мои ноги твердо стояли там на земле, а разум был постоянно нацелен в нужном направлении. Звучит смешно, но я научился быть пропагандистской машиной импульса для самого себя. Каждый созидатель должен знать, как активировать себя самого, потому что вы не всегда можете рассчитывать на внешние источники мотивации, на то, что они сработают, когда вы на полном ходу всем своим проектом врежетесь в стену или погрязнете в рутине. Вам понадобится создавать собственную мотивацию, чтобы продолжать двигаться, и импульс, который возникает из списка с чекбоксами, может оказаться как раз тем топливом, которое не позволит угаснуть вашему огню.