Текст книги "Спящий убийца"

II

Гвенда довольно долго стояла перед шкафом, уставившись на обои, потом нетвердым шагом подошла к кровати и села на нее.

Она находилась в доме, где никогда не была прежде, в стране, куда приехала впервые в жизни два дня назад, и, размышляя о том, какими обоями оклеить эту самую комнату, представила себе обои именно с той расцветкой, которые когда-то украшали стены дома.

В голове у нее проносились мысли, одна фантастичнее другой. Вспомнился «Эксперимент со временем»[2]2
  Книга летчика-инженера Джона Ульяма Данна (1927) о способности видеть все состояния времени одновременно и предсказывать будущее.


[Закрыть] и описанная там способность видеть и будущее, не только прошлое…

Если дорожку в саду и дверь в стене еще можно было объяснить совпадением, то с обоями такое объяснение не имело под собой ни малейшего основания. И все же какая-то причина должна существовать… Мысль о том, что это могло быть, вызывала у нее страх. Временами она видела не будущее, а прошлое – прошлое этого дома. В любой момент она могла увидеть что-то еще – что-то, что ей совсем не хотелось видеть… Дом пугал ее. Но, может быть, проблема заключалась не в доме, а в ней самой? Она не желала принадлежать к тем, кто видит то, что недоступно обычным людям…

Глубоко вздохнув, она надела пальто и шляпку и выскользнула из дома. Придя в почтовое отделение, она послала телеграмму следующего содержания:

ЛОНДОН, ЧЕЛСИ, ЭДДВЭЙ СКВЕР 19, УЭСТ

МОГУ ЛИ Я ПРИЕХАТЬ К ВАМ ЗАВТРА?

ГВЕНДА

С ОПЛАЧЕННЫМ ОТВЕТОМ.

Глава 3
«Закройте ей лицо…»

Реймонд и Джоан Уэсты всячески старались, чтобы молодая жена Джайлса ощутила их гостеприимство. Не их вина, что Гвенда чувствовала себя в их доме неуютно. На Реймонда с его причудливой внешностью нахохлившегося ворона и неожиданными крещендо во время непостижимых для нее разговоров она смотрела округленными глазами с замиранием сердца. Казалось, он и Джоан разговаривают на каком-то своем, одним им понятном языке. До этого Гвенде не доводилось оказываться в компании интеллектуалов, и очень многие из употребляемых ими слов были ей незнакомы.

– Мы составили для вас весьма насыщенную развлекательную программу, – сказал Реймонд, в то время как Гвенда отхлебывала из бокала джин, мечтая о чашке чая после утомительного путешествия.

Лицо Гвенды тут же просветлело.

– Сегодня вечером балет в «Сэдлерс Уэллс», завтра мы отмечаем день рождения моей удивительной тетушки Джейн, затем идем на «Герцогиню Мальфи» с Гилгудом. А в пятницу вы просто обязаны посмотреть «Они ходили без ног» в переводе с русского – это самая значительная постановка за последние двадцать лет. Она идет в небольшом театре «Уитмор».

Гвенда всем своим видом выразила благодарность за столь трогательную заботу о ней. В конце концов, когда Джайлс приедет домой, они будут ходить на музыкальные шоу и прочие подобные мероприятия. Ее слегка передернуло при мысли о том, что ей придется смотреть «Они ходили без ног». Но, возможно, эта постановка даже ей и понравится, хотя упоминание о ее «значительности», скорее всего, сулит обратное.

– Я обожаю тетушку Джейн, – сказал Реймонд. – На мой взгляд, она являет собой идеальный продукт Викторианской эпохи – до мозга костей. Ножки всех ее туалетных столиков обиты мебельным ситцем. Она живет в деревне, где, как в стоячем пруду, ничего не происходит.

– Однажды там все же кое-что произошло, – сухо возразила его супруга.

– Обычная драма на почве страсти – грубая, никакой утонченности.

– В то время она тебе очень нравилась, – напомнила Джоан, слегка подмигнув ему.

– Иногда мне нравится играть в деревенский крикет, – с достоинством парировал Реймонд.

– Как бы то ни было, тетушка Джейн прославилась благодаря этому убийству.

– О, она обожает загадки.

– Загадки? – переспросила Гвенда, производя в уме арифметические действия.

Реймонд махнул рукой.

– Да, всевозможные. Почему жена бакалейщика принесла с собой в церковь на собрание зонтик, в то время как стоял прекрасный вечер. Как панцири маринованных креветок оказались там, где были найдены. Что произошло со стихарем викария. Все это вызывает у нее самый живой интерес. Так что, Гвенда, если у вас имеется какая-нибудь загадка, расскажите о ней тетушке Джейн, и она обязательно разрешит ее.

Он рассмеялся, и Гвенда рассмеялась вслед за ним, хотя ей было не очень весело.

На следующий день ее представили тетушке Джейн – мисс Марпл. Это была привлекательная пожилая леди, высокая и стройная, с голубыми глазами и румянцем на щеках, с приятными, хотя и несколько суетливыми манерами. В ее глазах часто вспыхивали искорки.

После раннего ужина, во время которого пили за здоровье тетушки Джейн, все отправились в Театр Его Величества. Помимо четы Уэстов и Гвенды в компании были пожилой художник и молодой адвокат. Пожилой художник полностью посвятил себя общению с Гвендой, тогда как молодой адвокат беседовал с Джоан и мисс Марпл, чьи замечания, судя по всему, его чрезвычайно забавляли. Однако в театре расстановка изменилась. Гвенда сидела в средине ряда между Реймондом и адвокатом.

Свет погас, представление началось.

Актеры играли превосходно, и Гвенда наслаждалась, наблюдая происходящее на сцене. За свою жизнь она видела не так много действительно хороших постановок.

Представление близилось к завершению, к своей ужасной кульминации. В голосе актера, преисполненном трагизма, явственно слышались признаки извращенного сознания.

– Закройте ей лицо. Свет слепит мне глаза. Она умерла молодой…

Гвенда вскрикнула. Она вскочила со своего места, протиснулась вдоль ряда кресел к выходу, взлетела по ступенькам вверх и выбежала из здания театра. Здесь она не остановилась, и дальше, до Хэймаркет она в слепой панике то быстро шла, то почти бежала. И только на Пиккадилли она заметила свободное такси, остановила его и, сев, назвала адрес в Челси. Доехав, она дрожащими руками достала деньги, расплатилась и поднялась по лестнице. Открывший дверь слуга посмотрел на нее с удивлением.

– Вы что-то рано вернулись, мисс. Вам стало нехорошо?

– Я… нет. Ну да, у меня закружилась голова.

– Желаете чего-нибудь? Немного бренди?

– Нет, ничего не нужно. Я лягу в постель.

Во избежание дальнейших расспросов Гвенда поспешила подняться в свою комнату. Раздевшись, она бросила одежду в кучу на пол, забралась в постель и долго лежала, дрожа, с гулко бьющимся сердцем, уставившись в потолок.

Она не слышала, как вернулись домой хозяева, но спустя пять минут дверь ее комнаты открылась и вошла мисс Марпл. Под мышкой она держала две бутылки горячей воды, а в руке у нее была чашка. Гвенда села в постели, пытаясь унять дрожь.

– А-а, это вы, мисс Марпл. Мне ужасно жаль, что так получилось. Даже не знаю, что на меня нашло. Сильно они рассердились?

– Не беспокойтесь, дитя мое, – сказала мисс Марпл. – Вот, положите под одеяло бутылки.

– В этом нет никакой необходимости, уверяю вас.

– А я вам говорю, что есть. Вот так. Выпейте чаю.

Чай был горячим, крепким и очень сладким, но Гвенда послушно выпила всю чашку. Дрожь заметно ослабла.

– А теперь ложитесь. Вы пережили потрясение. Завтра утром все обсудим. Ни о чем не тревожьтесь и постарайтесь уснуть.

Мисс Марпл укрыла Гвенду одеялом, с улыбкой погладила ее по плечу и вышла из комнаты.

Внизу Реймонд с раздражением говорил Джоан:

– Что, черт возьми, с ней случилось? Может быть, она заболела?

– Мой дорогой Реймонд, я не знаю. Ты слышал, как она вскрикнула? Мне кажется, спектакль произвел на нее слишком мрачное впечатление.

– Да, конечно, творчество Уэбстера может вызывать страх. Но я не думаю…

Он замолчал, увидев на пороге мисс Марпл.

– С ней все в порядке?

– Думаю, да. Она пережила потрясение.

– Потрясение? Из-за драмы эпохи Якова Первого?

– По всей видимости, для нее она оказалась чем-то бо́льшим, – задумчиво произнесла мисс Марпл.

На следующее утро завтрак Гвенде принесли в спальню. Она выпила немного кофе и откусила кусочек тоста. К тому времени, когда она спустилась вниз, Джоан уже ушла в свою студию, а Реймонд заперся в рабочем кабинете. Одна лишь мисс Марпл сидела у окна, из которого открывался вид на реку, и что-то вязала.

Она подняла голову и посмотрела на Гвенду с безмятежной улыбкой.

– Доброе утро, моя дорогая. Надеюсь, вы чувствуете себя лучше.

– О да. Все в порядке. Не знаю, что со мной вчера было. А Реймонд и Джоан очень злятся на меня?

– Нет-нет, моя дорогая. Они все понимают.

– Понимают что?

Мисс Марпл оторвалась от вязания и посмотрела на нее.

– Что вы вчера пережили потрясение.

Немного помолчав, она добавила:

– Не будет ли лучше, если вы расскажете мне, в чем дело?

Некоторое время Гвенда расхаживала по комнате взад и вперед.

– Думаю, мне лучше обратиться к психиатру.

– Разумеется, в Лондоне есть прекрасные специалисты по психическим расстройствам. Но вы уверены, что действительно нуждаетесь в этом?

– Мне кажется… я схожу с ума… Должно быть, схожу с ума.

В этот момент в комнату вошла пожилая горничная и протянула Гвенде поднос с лежавшей на нем телеграммой.

– Мальчик, который ее принес, мэм, спрашивает, будет ли ответ.

Гвенда вскрыла телеграмму. Ее переслали из Дилмута. В течение нескольких секунд она с выражением недоумения на лице вчитывалась в текст, а затем смяла лист бумаги в комок.

– Ответа не будет, – произнесла она машинально.

Горничная скрылась за дверью.

– Надеюсь, хорошие новости, моя дорогая?

– Это Джайлс – мой муж. Он прилетает в Англию через неделю.

В голосе Гвенды отчетливо слышалось замешательство. Мисс Марпл слегка кашлянула.

– Ну, ведь это здорово, разве не так?

– Вы думаете? Именно тогда, когда у меня нет уверенности, в своем ли я уме? Если я сумасшедшая, мне ни в коем случае нельзя было выходить замуж за Джайлса. И дом, и все остальное. Я не могу вернуться туда. Что же мне делать?

Мисс Марпл похлопала ладонью по дивану рядом с собой.

– Сядьте и расскажите мне, что вас мучает.

Гвенда приняла это приглашение с чувством облегчения. Она рассказала свою историю – с того момента, когда впервые увидела «Хиллсайд», и далее обо всех последующих событиях.

– Я испугалась и решила уехать в Лондон, чтобы сбежать от всего этого. Только, как видите, ничего не получилось. Это преследует меня. Вчера вечером…

Она закрыла глаза, вновь мысленно переживая вчерашнее происшествие.

– Так что вчера вечером? – вывела ее из состояния задумчивости мисс Марпл.

– Вы мне все равно не поверите, – быстро заговорила Гвенда. – Наверняка сочтете меня истеричкой, чудачкой или кем-нибудь еще в этом роде. Все случилось неожиданно, в самом конце. Мне очень понравился спектакль. Я и думать забыла о доме, и вдруг он напомнил о себе – как гром среди ясного неба, – когда актер произнес эти слова…

Она повторила тихим, дрожащим голосом:

– Закройте ей лицо. Свет слепит мне глаза. Она умерла молодой.

Я снова оказалась там, на лестнице, смотрела сквозь перила вниз и видела ее, лежавшую распростершись, на полу – мертвую. У нее были золотистые волосы, а лицо – синее! Ее задушили, и кто-то произносил эти слова тем же ужасным, злорадным тоном. Я видела его руки – серые, морщинистые, – не руки, а обезьяньи лапы… Настоящий кошмар. Она была мертва…

– Кто – она? – кротко спросила мисс Марпл.

– Хелен… – последовал незамедлительный ответ.

Глава 4
Хелен?

Несколько секунд Гвенда пристально смотрела на мисс Марпл, затем резким движением откинула волосы со лба.

– Почему я так сказала? – в смятении произнесла она. – Почему я назвала это имя – Хелен?

Молодая женщина в отчаянии опустила руки.

– Теперь вы видите – я сумасшедшая! У меня видения! Мне чудится то, чего нет. Сначала это были только обои, а теперь мертвые тела. Стало быть, мое состояние ухудшается.

– Не спешите с выводами, моя дорогая…

– Либо все дело в доме. В нем обитают привидения – или же он заколдован, или же что-то подобное… Я вижу то, что там происходило – или произойдет, и это еще хуже. Возможно, там убьют женщину по имени Хелен… Только непонятно: если в доме обитают привидения, почему я вижу эти ужасные события, находясь вдали от него? Значит, должно быть, дело все-таки во мне. И будет лучше, если отправлюсь к психиатру немедленно, прямо сейчас.

– Моя дорогая Гвенда, вы всегда можете сделать это, исчерпав все остальные возможности, но я считаю, сначала нужно попытаться найти самые простые, самые банальные объяснения. Давайте рассмотрим факты. Вас вывели из душевного равновесия три события. Вы решили, что в определенном месте в саду надо проложить дорожку, – и оказалось, что именно в этом месте когда-то пролегала дорожка, впоследствии засыпанная землей. Вы сочли, что будет удобнее, если соединить две отдельные комнаты дверью, – и оказалось, что когда-то между ними была дверь, впоследствии заложенная кирпичом. Вы мысленно выбрали расцветку обоев для дома – а потом обнаружили в шкафу именно такие обои. Все правильно?

– Да.

– Наиболее очевидное объяснение: вы видели все это раньше.

– Вы имеете в виду, в другой жизни?

– Нет, моя дорогая, я имею в виду, в этой жизни. Возможно, это ваши реальные воспоминания.

– Но я только месяц назад приехала в Англию и до этого никогда здесь не была.

– Вы совершенно уверены в этом, моя дорогая?

– Разумеется, уверена. Всю свою жизнь я прожила неподалеку от Крайстчерча в Новой Зеландии.

– Вы там родились?

– Нет, родилась я в Индии. Мой отец был офицером британской армии. Мать умерла через год или два после моего появления на свет, и он отправил меня на воспитание к ее родителям в Новую Зеландию. Спустя несколько лет отец тоже умер.

– Вы не помните свое путешествие из Индии в Новую Зеландию?

– Довольно смутно. Помню каюту корабля, маленькое круглое окно – иллюминатор, человека в белой форме с красным лицом, голубыми глазами и шрамом на подбородке. Он подбрасывал меня вверх, и мне становилось страшно, но в то же время мне это нравилось. Вот, собственно, и все мои воспоминания.

– Вы помните свою няню?

– Да. Она присматривала за мной, пока мне не исполнилось пять лет. Вырезала уток из бумаги. Она была на корабле. Помню, она ругалась, когда капитан поцеловал меня и я заплакала из-за его колючей бороды.

– Это очень интересно, моя дорогая. Дело в том, что у вас в памяти смешались два путешествия. Во время одного у капитана была борода, а во время другого у него было красное лицо и шрам на подбородке.

Гвенда задумалась.

– Да, пожалуй.

– Мне представляется вполне вероятным, – продолжила мисс Марпл, – что после смерти матери отец сначала привез вас в Англию и вы некоторое время жили в этом доме, в «Хиллсайд». Вы говорили, что почувствовали себя как дома, едва переступив порог. И комната, которую вы выбрали в качестве спальни, могла быть вашей детской…

– Она и была раньше детской. На окнах сохранились решетки.

– Вот видите? Она была оклеена обоями с васильками и маками. Детские впечатления прочно фиксируются в памяти. Я прекрасно помню фиолетовые ирисы на обоях в своей детской, а их заменили, когда мне было всего три года.

– И, наверное, поэтому я сразу подумала о домике для кукол и шкафах, где хранились игрушки?

– Да. И ванная комната. Ванна, отделанная красным деревом. Вы говорили, что, как только увидели ее, представили, будто в ней плавают утки.

– Действительно, – задумчиво произнесла Гвенда, – я словно с самого начала знала, где что находится – кухня, шкаф для белья, все остальное. И что в гостиной есть дверь, которая ведет в столовую. Но ведь это просто невозможно, что я, приехав в Англию, купила дом, абсолютно идентичный тому, в котором жила много лет назад!

– Это вовсе не невозможно, моя дорогая. Это просто удивительное совпадение – а удивительные совпадения порой случаются. Ваш муж хотел поселиться на южном побережье, во время поисков подходящего жилья вам попался на глаза дом, всколыхнувший воспоминания и, в силу этого, показавшийся привлекательным. Он имел подходящие размеры, и за него просили разумную цену, поэтому вы купили его. Нет, это отнюдь не так уж фантастически невероятно. Думаю, будь это просто, что называется, возможно, справедливо, дом с привидениями, ваша реакция на него была бы совершенно иной. Но у вас, по вашим словам, не возникало ощущения насилия или отвращения до того самого момента, когда вы начали спускаться по лестнице и бросили взгляд вниз, в холл.

На лице Гвенды вновь появилось испуганное выражение.

– Вы хотите сказать, что… что Хелен… что это тоже правда? – спросила она, запинаясь.

– Думаю, да, моя дорогая, – спокойно ответила мисс Марпл. – Придется признать: если все остальное – воспоминания, то и это – тоже воспоминание.

– Значит, я действительно видела тело убитой… задушенной женщины, лежавшей там?

– Вряд ли вы осознавали, что она задушена. Это было навеяно сценой из вчерашнего спектакля и соответствовало вашему взрослому восприятию того, что может означать синее, искаженное гримасой лицо. Ребенок наверняка понял бы, что такое насилие, смерть, зло, и связал бы эти понятия с определенным набором слов – ибо убийца, вне всякого сомнения, действительно произнес их. Для ребенка это явно стало бы сильным шоком. Дети – странные существа. Если их что-то сильно пугает – особенно то, что им непонятно, – они не говорят об этом. Потом они вроде бы забывают о пережитом, но это впечатление укореняется в памяти.

Гвенда тяжело вздохнула.

– И вы считаете, это произошло со мной? Но почему тогда я ничего не помню об этом сейчас?

– Нельзя помнить по заказу. И очень часто, когда человек пытается что-то вспомнить, у него ничего не получается. Но я считаю, есть определенные свидетельства того, что это действительно произошло. Например, рассказывая мне о ваших вчерашних переживаниях в театре, вы очень интересно выразились. По вашим словам, вам казалось, будто вы смотрели «сквозь перила». Но, как вам должно быть известно, обычно с лестницы смотрят вниз не сквозь перила, а поверх них. Только ребенок может смотреть сквозь них.

– Это вы очень точно подметили, – сказала Гвенда, с уважением взглянув на мисс Марпл.

– Подобные мелочи имеют очень большое значение.

– Но кто такая Хелен? – с недоумением спросила Гвенда.

– Скажите, моя дорогая, вы все еще уверены, что это была именно Хелен?

– Да… Это очень странно, поскольку я не знаю, кто эта «Хелен», лежавшая в холле… Каким образом я могу узнать это?

– Полагаю, вам нужно выяснить, действительно ли вы жили в детстве в Англии. Ваши родственники…

– Тетя Элисон, – перебила ее Гвенда. – Она должна знать, я уверена.

– Тогда напишите ей, что сложившиеся обстоятельства требуют, чтобы она сообщила вам, жили ли вы в детстве в Англии, и отправьте письмо авиапочтой. Скорее всего, вы получите ответ тоже авиапочтой – еще до приезда вашего мужа.

– О, благодарю вас, мисс Марпл. Вы чрезвычайно добры. И я очень надеюсь, что ваши предположения верны. Поскольку это означает, что со мной все в порядке.

Мисс Марпл улыбнулась.

– Я тоже надеюсь, что дело обстоит именно так, как мы думаем. Послезавтра я собираюсь уехать на север Англии в гости к друзьям, а через десять дней буду проездом в Лондоне. Если вы с мужем будете здесь или получите к этому времени письмо от своей тети, мне будет очень любопытно узнать, что она вам ответила.

– Конечно, дорогая мисс Марпл! В любом случае я хочу познакомить вас с Джайлсом. Он замечательный человек. И мы вместе обсудим эту ситуацию.

Настроение Гвенды заметно улучшилось. Однако мисс Марпл выглядела задумчивой.

Глава 5
Убийство из прошлого

I

Спустя десять дней мисс Марпл вошла в холл небольшого отеля в Мэйфэр, где встретила восторженный прием со стороны мистера и миссис Рид.

– Это мой муж, мисс Марпл. Я не могу передать тебе, Джайлс, как добра была мисс Марпл ко мне.

– Рад познакомиться с вами, мисс Марпл. Гвенда рассказала мне, что от страха едва не загнала себя в психиатрическую больницу.

Мисс Марпл окинула Джайлса благосклонным взглядом своих добрых голубых глаз. Чрезвычайно приятный молодой человек, высокий, светловолосый, обладающий обезоруживающей манерой время от времени быстро моргать, – очевидно, вследствие природной застенчивости. Она отметила также его решительно выступающую вперед нижнюю челюсть с резко очерченным подбородком.

– Давайте выпьем чаю в маленьком кабинете, – предложила Гвенда. – Туда никто никогда не заходит. А потом, мисс Марпл, мы покажем вам письмо от тети Элисон. Да, – добавила она, увидев, что мисс Марпл вскинула голову и бросила на нее быстрый взгляд. – Я получила от нее ответ, и она пишет то же самое, что говорили вы.

После чаепития Гвенда достала письмо, пришедшее авиапочтой, и зачитала его.

Дражайшая Гвенда!

С огорчением узнала, что ты пережила несколько неприятных моментов. Сказать по правде, у меня совершенно стерлось из памяти, что в раннем детстве ты действительно жила в Англии – очень непродолжительное время.

Твоя мать, и моя сестра, Меган, познакомилась с твоим отцом, майором Халлидеем, когда гостила у наших друзей, живших в ту пору в Индии. Там же они поженились, и там же вскоре родилась ты. Через два года после твоего рождения Меган умерла. Для нас это стало страшным потрясением, и мы написали твоему отцу, с которым состояли в переписке, но никогда не видели, умоляя его вверить тебя нашим заботам, поскольку нам это лишь доставило бы радость, а ему, военному человеку, было бы очень трудно растить одному маленького ребенка. Однако твой отец отказался, сказав, что он увольняется из армии и собирается вернуться вместе с тобой в Англию, а также выразил надежду, что мы выкроим время, чтобы навестить его там.

Насколько мне известно, по дороге домой твой отец встретил молодую женщину и женился на ней, как только они добрались до Англии. Брак, насколько я понимаю, оказался неудачным, и спустя примерно год они расстались. Именно тогда твой отец написал нам и спросил, желаем ли мы все еще приютить тебя. Стоит ли говорить, моя дорогая, как мы были счастливы. Ты приехала к нам в сопровождении английской няни, и в то же самое время твой отец перевел на тебя бо́льшую часть своего состояния и предложил, чтобы мы дали тебе свою фамилию. Это, должна сказать, показалось нам странным, но мы решили, что он руководствовался благими намерениями, желая, чтобы у тебя была полноценная семья. Тем не менее мы не приняли это предложение. Спустя год твой отец умер в больнице. Думаю, он уже знал о своей болезни, когда отправил тебя к нам.

К сожалению, я не могу сообщить тебе, где именно ты жила в Англии с отцом. Естественно, на конверте с его письмом был указан адрес, но с тех пор минуло восемнадцать лет, и я помню лишь, что это был город на юге Англии. Сначала мне пришел на ум Дартмут, но потом я подумала, что вполне мог быть и Дилмут – эти два названия нетрудно спутать. Скорее всего, твоя мачеха повторно вышла замуж, но я не помню ее имени, не помню даже ее девичью фамилию, хотя твой отец упоминал ее в своем письме к нам. Нас, конечно, возмутило известие о том, что он так скоро после смерти твоей матери женился вновь. Но, как известно, плавание на корабле сближает пассажиров – к тому же он мог подумать, что для тебя так будет лучше.

Похоже, с моей стороны было глупо не упоминать прежде о твоем пребывании в Англии, пусть ты и не помнила об этом, но, как я уже говорила, эта история поблекла в моей памяти. Смерть Меган и твой последующий приезд к нам всегда казались мне более значимыми событиями.

Надеюсь, теперь все прояснилось?

Надеюсь также, что скоро Джайлс воссоединится с тобой. Я представляю, насколько тяжело жить в разлуке в самом начале семейной жизни.

Все мои новости в следующем письме, поскольку сейчас я спешу отправить тебе это послание в ответ на твою просьбу.

Твоя любящая тетя

Элисон Дэнби.

P.S. Кстати, что с тобой случилось? Ты так ничего и не рассказала об этом.

– Видите, – сказала Гвенда. – Все почти в точности так, как вы и предполагали.

Мисс Марпл разгладила рукой тонкий лист бумаги.

– Да, в самом деле. Объяснение, основывающееся на здравом смысле, очень часто оказывается правильным.

– Я чрезвычайно благодарен вам, мисс Марпл, – сказал Джайлс. – Бедная Гвенда была так расстроена, и, должен признаться, меня самого немало встревожило то, что она может оказаться ясновидящей, экстрасенсом или кем-то в этом роде.

– Жене такие способности могут причинять беспокойство, – сказала Гвенда. – Если, конечно, муж не всегда безупречен в своем поведении.

– Насчет меня можешь не беспокоиться, – заверил ее Джайлс.

– А дом? Какие чувства вы испытываете к нему? – спросила мисс Марпл.

– О, все в порядке. Завтра мы собираемся ехать в Дилмут. Джайлсу не терпится увидеть дом.

– Я не знаю, осознаете ли вы это, мисс Марпл, – сказал Джайлс, – но ситуация такова, что мы столкнулись с тайной, связанной с убийством, которое произошло у нашего порога, – точнее, в холле нашего дома.

– Я уже думала об этом, – медленно произнесла мисс Марпл.

– Просто Джайлс любит детективные истории, – заметила Гвенда.

– Но это и есть детективная история, – сказал Джайлс. – В холле обнаружено тело красивой женщины, которая задушена. О ней ничего не известно, кроме имени. Это произошло почти двадцать лет назад. Конечно, по прошествии столь длительного времени какие-либо улики сохраниться не могли, но можно, по крайней мере, попытаться отыскать какие-то нити. Правда, на мой взгляд, разгадка этой тайны вряд ли возможна…

– Думаю, вы могли бы ее разрешить, – сказала мисс Марпл. – Даже спустя восемнадцать лет. Да, думаю, вы могли бы.

– Во всяком случае, попытка не принесет никакого вреда.

Джайлс улыбнулся. Но на лице мисс Марпл появилось серьезное, даже озабоченное выражение.

– Да нет, она как раз может принести немало вреда, – сказала она. – Я бы настоятельно советовала вам обоим забыть об этом.

– Забыть? Об убийстве, которое произошло в нашем доме? Если, конечно, это было убийство.

– Это было убийство, я думаю. И именно поэтому я постаралась бы забыть обо всем. Убийство – дело серьезное, с этим не шутят.

– Но, мисс Марпл, – сказал Джайлс, – если бы все так думали…

– О, я знаю, – перебила его мисс Марпл. – Иногда – когда обвиняют невиновного, когда подозревают сразу несколько человек, когда на свободе остается опасный преступник, способный снова нанести удар, – расследование преступления является непреложным долгом. Но вы должны понять, что это убийство произошло в далеком прошлом. Вполне вероятно, оно осталось в тайне от всех – иначе вы наверняка услышали бы о нем от садовника или кого-нибудь еще, поскольку убийство, как бы давно оно ни произошло, всегда новость. Нет, преступник, должно быть, как-то избавился от тела, не вызвав ни у кого подозрений. Вы уверены, что у вас хватит ума разгадать эту загадку?

– Мисс Марпл, вы действительно так считаете? – с изумлением спросила Гвенда.

– Да, моя дорогая. Вы очень милые и обаятельные молодые люди – если позволите называть вас так. Вы только что поженились и счастливы вместе. Умоляю вас, не пытайтесь проникнуть в тайну, которая – как бы это сказать – может причинить вам горе.

Гвенда смотрела на нее во все глаза.

– Вы думаете, здесь что-то необычное… особенное… На что вы намекаете?

– Я не намекаю, дорогая, а только советую, поскольку прожила долгую жизнь и кое в чем разбираюсь. Вот вам мой совет: оставьте это дело.

– Нет, мы не можем оставить это дело.

В голосе Джайлса зазвучали жесткие нотки.

– «Хиллсайд» – наш дом, и в этом доме кого-то убили, или, по крайней мере, мы так думаем. Я не могу закрывать глаза на то, что в моем доме произошло убийство, пусть даже и восемнадцать лет назад!

Мисс Марпл вздохнула.

– Извините меня. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы мужественные молодые люди, и даже сочувствую вам и восхищаюсь вами, – и все-таки не хочу, чтобы вы занимались этим.