Текст книги "Клан Сопрано"

Сезон 3 / Эпизод 1. «Неподалеку от мистера Руджерио»

Сценарист: Дэвид Чейз

Режиссер: Аллен Култер

Сосисочная фабрика

«Ты, когда ботинки завязывал, не замечал, что концы у шнурков сырые?» – Поли

Название серии «Неподалеку от мистера Руджерио» вызывает ассоциации с детским телесериалом «Соседство мистера Роджерса» (Mister Roger’s Neighborhood) и могло бы подойти для так никогда и не снятой на основе «Клана Сопрано» комической оперы. Главная музыкальная тема, переходящая в хит «Полис» 1983 года «Каждый вздох» (Every Breath You Take) и тему Генри Манчини «Питер Ганн» (Peter Gunn), делает некоторые части серии похожими на музыкальную комедию, что еще больше усиливается с помощью режиссерских приемов Аллена Култера – невероятно точных движений камеры: постоянная работа крана, панорамирование и зумминг (изменение масштаба изображения) при съемке персонажей и транспортных средств; окна автомобилей и матировка «бинокулярной» камеры создают рамку внутри рамки. «Недалеко от мистера Руджерио» – это первая серия, где доминирует жанр фарса, хотя депрессия и гнев Пэтси Паризи, (его брата-близнеца Тони убил в эпизоде «Парень идет к психиатру») придает отдельным сценам болезненную остроту.

Часть сюжета показана с точки зрения агентов ФБР: Липари, специальных агентов Харриса и Грассо, а также их начальника Фрэнка Кубитозо (они пытаются улучшить наблюдение за домом Тони и его деловыми операциями). Многое из того, что связано с ФБР, похоже на комментарии по ходу просмотра телефильма. Команда присваивает кодовые наименования объектам, и это похоже на прозвища, которые давались в телевизионных резюме рубежа столетий, как, например, на прекратившем свое существование сайте «Телевидение без жалости» (Television Without Pity)[160]160
  Приключения Пэтси в эпизоде закончились мочеиспусканием в бассейн; сайт «Телевидение без жалости» позже назовет его «Пэтси, который много писает» [по-английски имя и прозвище созвучны: Patsy Pees-A-Lot – Прим. пер.].


[Закрыть]: дом Сопрано – «Сосисочная фабрика», Тони – «Дер Бинг», Кармела – «Миссис Бинг», Эй Джей – «Бинг Младший». Начальная сцена, где агенты сидят за длинным столом, читая отчеты и делая наблюдения, отчасти напоминает «задающее тон» совещание авторов ТВ-шоу или встречу актеров на первой читке сценария. Эксперты по наблюдению в отсутствии семьи проверяют возможность установить прослушку в подвале, чтобы решить, не будет ли шум от кондиционера мешать делать записи. Крупным планом показано перемещение настольной лампы, затем идет сцена, где два агента обсуждают, смогут ли они передвинуть рабочий стол на метр влево так, чтобы это было незаметно – идущие друг за другом сцены воспринимаются как важные.

Некоторые из агентов ФБР с различной степенью успеха пробуют свои силы в операции: женщина-агент, шпионящая за Медоу в общежитии Колумбийского университета, очень убедительна, а вот агента Харриса Тони засекает, несмотря на маскировку. Разные «зрители» этого реалити-«шоу» имеют и разные причины для наблюдения: некоторые смотрят за тем, как деньги переходят из рук в руки, другие – за отношениями между членами преступного мира или членами семьи; один агент радостно удивляется, узнав, что у Тони «есть такой же инструмент фирмы Black & Decker», как и у него, а другой нежно глядит на Адриану и ее инструктора по теннису[161]161
  Как это время от времени происходит в «Клане Сопрано», некоторые сцены наружного наблюдения за Адрианой создают впечатление, что сам сериал испытывает удовольствие, а не только агент.


[Закрыть]. Агенты так же, как и мы, не всегда понимают ситуацию. Самый очевидный пример – обследование бойлера в подвале дома Сопрано, который затем получит название Памятного бойлера Ричи Априла, поскольку взорвется раньше, чем ожидали.

Этот эпизод также показывает, что жизнь, подобно съемкам телесериала, строится вокруг обыденных вещей[162]162
  В этом эпизоде мы видим один из самых забавных обедов сериала «Клан Сопрано»: ланч в офисе «Бада Бинг» сопровождают наблюдения и высказывания Поли по поводу чистоты в туалетах. Он испытывает особенное отвращение к мужским туалетам, которые просто ужасны по сравнению с женскими; в женских туалетных комнатах, по его мнению, «можно есть ореховое мороженое с кленовым сиропом».


[Закрыть]: ты куда-то ходишь, что-то делаешь, о чем-то говоришь и снова повторяешь это; возникают какие-то проблемы, требующие решения, иначе они только усугубятся. Правда, Пэтси непредсказуем: на годовщине памяти своего брата он впадает в мрачное уныние, а затем пытается сдержать себя, чтобы не дойти до крайней степени ярости и не убить Тони. Вооружившись пистолетом, Пэтси бродит вокруг дома Сопрано, будто сторонний наблюдатель, случайно попавший в кадр и испортивший удачный дубль. Однако это привносит в эпизод кратковременную, но сильную вспышку боли, которую невозможно забыть. Повторяющиеся квазигипнотические команды Тони, который требует, чтобы Пэтси оставил прошлое позади, тоже создают ощущение беспокойства из-за всех сопровождающих их фарсовых шуточек. Попав в эту сферу деятельности, ты должен понимать, что ты сам или тот, кто тебе дорог, может быть убит в любую минуту и по любой причине тем, кого ты считаешь своим другом – и тебе придется смотреть убийце в лицо и называть его «босс».

Сезон 3 / Эпизод 2. «Прощай, Ливушка»

Сценарист: Дэвид Чейз

Режиссер: Тим Ван Паттен

Пройти много миль

«Что ты собираешься делать?» – Тони

Серия «Прощай, Ливушка» больше похожа на традиционное начало сезона, чем предыдущая[163]163
  На самом деле телекомпания HBO снимала его в тот же день, что и «Недалеко от мистера Руджерио» – единственный раз, когда две серии «Клана Сопрано» вышли вместе.


[Закрыть], и не только потому, что здесь происходит закадровая смерть звезды сериала Нэнси Маршан, играющей Ливию. Серия также возвращает Дженис, которая снова создает проблемы; случайно выясняется, что пожилой капитан Семьи Рэй Курто (Джордж Лорос) – еще один информатор ФБР; а кроме того, в эпизоде появляются новые второстепенные герои: друг Медоу Ной Таненнбаум (Патрик Талли) и еще не капитан Ральф Сифаретто (Джо Пантолиано[164]164
  Характерный актер из Джерси (известный друзьям и фанатам как Джо Пантс), который, как и Фрэнк Синатра, родился в городе Хобокене, сыграл Анджело Маджио в ТВ-ремейке «Отныне и во веки веков» (From Here to Eternity), а затем грабителя дома Тома Круза в «Рискованном бизнесе» (Risky Business). На момент участия в «Клане Сопрано» он уже прошел определенные этапы карьеры благодаря работе с Вачовски в «Связи» (Bound) и «Матрице» (The Matrix) и с Кристофером Ноланом в «Помни» (Memento).


[Закрыть]). Последний приходит прямо в дом к Тони и со слезами на глазах обнимает его, будто участвовал в фильме с самого начала. Мы узнаем, что он принял группу Ричи Априла. Как и Ричи, он настаивает на том, чтобы получить определенный мусорный маршрут под свое командование и проявляет непокорность, когда Тони обрывает его. Мы также проводим немало времени с русской помощницей Ливии Светланой Кириленко (Алла Клюка-Шеффер), которая спорит с Дженис за обладание коллекцией старых грампластинок Ливии, и дома, где Дженис хочет жить (и где также хочет найти огромные деньги, о которых ей говорила Ливия).

Сначала нет никакого намека на то, что в этом эпизоде Ливия уйдет. Все начинается со взрыва, связанного с мусорной войной, затем новая сцена – Тони лежит на полу, а вокруг него осколки стекла и пятна, которые можно принять за его кровь; возникает ощущение, что в этом виноват взрыв; на самом деле это разбившийся стакан с томатным соком, который Тони уронил, наклонившись к мясной нарезке капиколе и потеряв сознание. Он только что выгнал из дома друга дочери – наполовину еврея, наполовину афроамериканца. (Это еще один пример узости взглядов Тони, которую он почти всегда демонстрирует; в разговоре с парнем он использует несколько итальянских расистских выражений, например, «уголек»). Как некую беззастенчивую шалость можно рассматривать сцену «перемотки» (как в старом видеомагнитофоне) в обратную сторону событий, которые привели к падению Тони; шум «перематывающейся» кассеты слышен до того момента, как Тони говорит с Медоу, которая, посмотрев гангстерский фильм 1931 года «Враг общества» (The Public Enemy), сделавший Джеймса Кэгни звездой, сидит на диване в гостиной.

Фильм оказывается очень важным, но не из-за того, что считается событием в ранней истории кино. Его эмоциональный стержень – нежные отношения между героем и его любящей матерью (Берил Мерсер) – о таком Тони может только мечтать. Авторы серии четыре раза возвращаются к «Врагу общества», и в конце ее Тони смотрит ужасающий финал, где Мама Пауэрс готовит комнату сына для его возвращения из госпиталя, не зная, что его похитили и убили, а тело несут домой. Слезы у Тони вызывает не трагическая смерть Тома, а простой облик матери, которая радуется, что сын возвращается. Не ясно, пересматривал ли Тони фильм, пока занимался похоронами матери, или он просто смотрит его постоянно. Так или иначе, фильм становится талисманом для серии, показывая, как кино может объяснить нам нас самих, даже если мы не заглядываем внутрь себя.

Много написано о вызвавшем споры возвращении Ливии в фильм с помощью самой современной на тот момент технологии компьютерной графики CGI, потребовавшей серьезных расходов; Гандольфини и Шеффер играли вместе с дублером, который использовал записи диалогов с Ливией – лоскутная работа в стиле Франкенштейна, потребовавшая нарезки и склейки фраз из более ранних серий. Чейз был совершенно уверен, что сериалу необходим разговор Тони и Ливии лицом к лицу, а не просто по телефону. Тони должны были сказать о смерти матери после этого разговора, а затем он имел бы дело с важной информацией из той сцены (возможно, Ливия дает показания против Тони относительно краденых билетов) в несколько другом контексте (возможно, на сеансе психотерапии, где в любом случае Тони говорит об эмоциональных проблемах и проблемах с законом). Но технологии не позволили сделать в точности то, что хотел Чейз. Его вдохновил «Гладиатор» (Gladiator) Ридли Скотта, в котором сходным образом были сняты сцены с Оливером Ридом, умершим во время съемок. Но Скотт располагал намного большим бюджетом и мог окружить место съемок высоко контрастным освещением, дымом, туманом и использовать другие маскирующие приемы, в отличие от сцены Тони – Ливии здесь: ее снимали в простой, ярко освещенной комнате, и это лишь подчеркивало плохо сочетающиеся источники света и прически, меняющиеся от кадра к кадру.

Но все же авторы сериала очень хорошо понимают своих героев, поэтому горе и переживания выглядят очень правдивыми[165]165
  В эпизоде особенно удачно показано, как лишенные сантиментов люди не могут придумать, что сказать и говорят что-то вроде: «Она хотя бы не страдала» и «Что ты собираешься делать?».


[Закрыть]. Серия «Прощай, Ливушка» показывает неловкость публичного выражения чувств по поводу ухода близкого человека, смерти которого ты желаешь[166]166
  «Взрослые дети часто хотят, чтобы их пожилые родители умерли, – уверяет его Мелфи. – И родителю для этого не обязательно быть свидетелем обвинения».


[Закрыть]. Тони так распаляется на сеансе психотерапии, что называет собственную мать тварью. «Я рад, что она мертва, – говорит он Мелфи. – Я не просто рад. Я хотел, чтобы она умерла. Хотел».

Отвратительность Ливии (или ее умственная недостаточность, если вы чувствуете к ней симпатию) не исчезает и после ее смерти. Как Кармела говорит позже, она знала, кем была, и потому все время требовала не устраивать ей похорон: она понимала, что на них никто не придет, но ее дети «проигнорировали ее волю». Ответственность за это решение лежит в основном на Дженис, а осуществляют его владелец похоронного бюро Коццарелли (Ральф Лукарелли; в его речи содержится прямая ссылка на фильм «Крестный отец»[167]167
  Коццарелли: «Я приложу все силы, все мои навыки». Тони: «Не сходите с ума».


[Закрыть]) и Тони, который чувствует себя плохо оттого, что не убит горем, и, как всегда, заглаживает вину деньгами.

Эта серия, подобно «Изабелле» и «Веселому дому», дает понять, что во вселенной «Клана Сопрано» действуют некие теологические и космологические силы. Это промелькнувшее привидение Пусси, убитого в «Веселом доме» (оно возникает в зеркале прихожей, и никто в кадре не видит его), и длинная сцена, во время которой Эй Джей пытается осмыслить «Остановку в лесу в снежный вечер» – стихотворение «этого чертова Роберта Фроста», которое часто читают как надгробную речь. Медоу пытается помочь Эй Джею понять, что значит: «Я пройду много миль, прежде чем усну». Но он не хочет вникать. «Просто скажи мне этот гребаный ответ, чтобы я мог его записать!» – ноет он.

Медоу не то чтобы совсем отказывается, но ее толкование поэзии скорее вызывает вопросы, нежели дает ответы (оказывается, что и белый, и черный символизируют смерть). «Он говорит о собственной смерти, – замечает Медоу о лирическом герое стихотворения, – которая еще не настала, но придет».

Это вообще не помогает Эй Джею. Несколько секунд молчания после ухода сестры придают «Клану Сопрано» черты фильма ужасов: мальчик слышит скрип половиц и спрашивает: «Бабушка?» Посетил ли его дух Ливии, или это лишь воображение Эй Джея? Фильм не дает ответа, а оставляет нас сидеть в тишине леса, снега, темноты и глубины.

Сезон 3 / Эпизод 3. «Баловень судьбы»

Сценарист: Тодд А. Кесслер

Режиссер: Генри Дж. Брончтейн

Полный идиот

«Да, а что не так с этим ребенком? Когда он вырастет?» – Тони

Наследственность, которую отцы передают сыновьям, часто без всякого на то желания последних, связывает совершенно разные сюжетные линии. В «Баловне судьбы» мы это видим на примерах Кристофера, Эй Джея, Джеки Априла Младшего и самого Тони, в чье детство мы возвращаемся, поскольку доктор Мелфи в конце концов вычисляет, что именно приводит к паническим атакам.

Обнаружив, что при обмороках Тони всегда присутствует мясо[168]168
  Хотя не всегда: до начала этого сезона сценаристы не выдвигали эту идею.


[Закрыть], Мелфи копается в его прошлом, пока он не вспоминает историю о том, как Джонни Бой избил владельца магазина, старика Сатриале, азартного игрока (как Дэйви Скатино), который задолжал не только бандитам, и отрубил ему мизинец практически на глазах одиннадцатилетнего Тони.

Как обычно, Тони, будучи членом клана, настолько тесно связан с различного рода установками и правилами усмирения, что он пытается представить эту историю как нечто само собой разумеющееся. «А что, ваш отец никому мизинцы не отрубал?» – шутит он с Мелфи. Но, несмотря на то что он видит связь между увечьем Сатриале и своей проблемой, самую первую паническую атаку Тони спровоцировала радость Ливии от того, что Джонни принес с работы мясо. Мелфи сравнивает эту ассоциацию с печеньем.

«Мадлен» из романа Пруста «В поисках утраченного времени». «Звучит очень грустно», – жалуется Тони до того, как Мелфи объясняет: знание причины панических атак сделает его менее уязвимыми к ним. Постановка диагноза – важнейший поворотный момент во взаимоотношениях Тони – Мелфи. Раньше он ходил к ней, потому что ощущал постоянную угрозу своей жизни и существованию, и только она могла помочь разобраться с этим. С этой проблемой в принципе разобрались – теперь доктор и пациент имеют больше возможностей исследовать другие ситуации, и, как мы увидели (скажем, в «Веселом доме»), Тони просит помощи в рабочих проблемах, о которых ей бы не следовало знать.

Тони был сыном мудрого человека, научившим его игнорировать страшный способ, которым отец добывал хлеб насущный, и мы видим психологические последствия этого. Многое в «Баловне судьбы» является иллюстрацией, как та же плата взимается со следующего поколения.

Просто потрясает, как сильно молодой Тони (Марк Дамиано II) похож на Эй Джея, и это сходство прослеживается вплоть до финального кадра, где Эй Джей тоже переживает паническую атаку, когда футбольный тренер назначает его капитаном защиты. Если Джонни всегда растил сына так, чтобы тот стал частью клана, сам Тони не хочет такой жизни для своего сына. Планы Эй Джея на будущее меняются так быстро, что он даже не может помнить их все. Футбол кажется той сферой деятельности, где можно сникать одобрение Тони, но Эй Джей, возможно, чувствует, что его загоняют туда, куда он не хочет, пусть даже он пока не знает, чего все же хочет.

В отличие от Эй Джея, тезка другого персонажа – Джеки Младший – очень хорошо знает, чего хочет: пойти по стопам отца. Как и Эй Джей, он остро ощущает свою ограниченность в учебе, втайне разрушая мечты своей матери Розали[169]169
  Розали, на несколько лет пропавшая из сериала после смерти Джеки, сейчас встречается с Ральфи, который хочет занять место Ричи. Он пытается стать капитаном команды Ричи, он встречается с вдовой брата Ричи и дает советы Джеки Младшему. Во многих отношениях он полностью новый персонаж, но все же иной раз кажется, что помощник сценариста вчитывается в каждый сценарий и ищет, какие бы еще ниточки протянуть от Ричи к Ральфу.


[Закрыть] (Шерон Анджела), видящей в нем будущего доктора. Кристофер называет его «полным идиотом», но он просто туповатый, напуганный ребенок. Но его крестный отец Тони непреклонен: он не хочет, чтобы парень вступил в семейное преступное сообщество.

Два названых сына Тони объединяются, несмотря на их совершенное различное отношение к преступному миру, потому что Кристофер отчаянно нуждается в деньгах, чтобы отдать Поли еженедельный взнос. Эпизод начинается с исполнения мечты Кристофера стать официальным членом организации. Сначала он беспокоится, что его могут убрать на посвящении, как Джо Пеши в «Славных парнях» (Goodfellas), и когда Адриана заверяет его, он просто фильмов насмотрелся, происходит мгновенный переход к следующей сцене: Кристофер, одетый в костюм, находится на парковке, что освежает в памяти знаменитый кадр из «Славных парней», показывающий взрослого Генри Хилла. Возможно, это последний раз, когда жизнь Кристофера напоминает определенного рода кинофильмы, которые первоначально и способствовали его желанию быть в организации. Во время церемонии, которую он проходит вместе с Юджином Понтекорво (Роберт Фунаро[170]170
  Старого друга Джеймса Гондольфини, Фунаро, первоначально пригласили играть Ральфи. Когда Чейз увидел, что актеру эта роль не подходит, он предложил ему сыграть Юджина, который был членом команды Априла.


[Закрыть])[171]171
  На церемонии вступления Криса и Юджина в организацию впервые появляется Кармин Лупертацци, занимающий то же положение, что и Тони, но в Нью-Йорке, прямой начальник Джонни Сэка, который играл в уже упоминавшихся «Славных парнях» – Тони Лип.


[Закрыть], Крис увидел сидящую на карнизе птицу – дурное предзнаменование. Поли, который сейчас стал его непосредственным начальником, отдает ему спортивный тотализатор, но при этом говорит, что Крис должен приносить ему 6000$ в неделю вне зависимости от того, хорошо или плохо идет бизнес. Все говорят, что продвижение улучшит его жизнь, но оказывается, у него лишь прибавилось обязанностей и ответственности; изменить ничего нельзя, ведь Тони предупредил Криса и Юджина на церемонии, что, «если вошел в семью, назад пути нет».

«С этим приемом в организацию все получается не так, как я думал», – жалуется он Поли.

Крис, как и Тони, Эй Джей и Джеки, вырос в этом мире и много знает о его неприглядных сторонах. Ему пора бы было уже к этому привыкнуть. Но, как и остальные, он продолжает удивляться глубинам преступного мира, где его мозг непроизвольно выключается, а оцепенение кажется правильной реакцией организма, а не умственным отклонением.

Сезон 3 / Эпизод 4. «Работник месяца»

Сценаристы: Роберт Грин и Митчелл Берджесс

Режиссер: Джон Паттерсон

Бойцовая собака

«Нет». – доктор Мелфи

«Работник месяца» – первая «скачи-или-умри» серия в «Клане Сопрано», начиная с «Веселого дома». Именно в этой серии огромную травму получает доктор Дженифер Мелфи – главная героиня, к которой криминальный мир фильма как минимум хорошо относится. У нее есть возможность использовать темную силу Тони, чтобы отомстить, и ей дается время подумать об этом. Она озвучивает свое решение одним словом: «Нет». За этим словом, которое она произносит в одиночестве, следует первый в фильме резкий переход к темноте[172]172
  Впервые в сериале кадр меняется на просто черный, будто кто-то нажал кнопку «стоп». Во всех остальных случаях происходит медленный переход в затемнение.


[Закрыть] – один из самых сильных моментов в сериале, потому что «нет» – это то слово, которое не принимает мужчина, насилующий Мелфи на парковке здания, где расположен ее кабинет, и которое не уважают другие мужчины в ее жизни, включая мужа и сына.

Использование сцены насилия, чтобы «поднять ставки» в телешоу или просто встряхнуть зрителей, уже не раз подвергалось правильной критике. В «Игре престолов» (Game of Thrones), «Сынах анархии» (Sons of Anarchy), «Мире Дикого Запада» (Westworld), «Безумцах» (Mad Men), «Аббатстве Даунтон» (Downton Abby) и «Настоящей крови» (True Blood) широко использовался этот прием с разной степенью чувствительности. Однако сексуальное насилие с 1970 года стало особенностью теледрам: вновь открытое восхищение брутальностью начало переливаться из мира театра на малый экран; и оно стало весьма обычным в 1980-х годах – для большинства мыльных опер (идущих как в ночное, так и в дневное время) и сериалов о полицейских и преступлениях. К самым известным можно отнести две части эпизода сериала «Охотник» (Hunter) на NBC, в котором главную героиню, детектива Ди Ди Маккол (Стефани Крамер), насилует дипломат. История заканчивается тем, что ее партнер Хантер (Фред Драйер) убивает насильника прямо в его квартире[173]173
  Эта сюжетная линия вызвала такое возбуждение, что продюсеры попытались повторить ее в четвертом сезоне, но Крамер отказалась подвергаться насилию дважды в одном и том же телесериале, так что сценарий переписали: она борется с нападающим и убегает прежде, чем ему удается что-то сделать.


[Закрыть]. Эпизод хвалили за то, что нападение было представлено в жесткой, но не в возбуждающей манере, хотя самосуд, который совершает офицер полиции, все же оставляет неприятный осадок.

«Клан Сопрано», вразрез с общепринятыми правилами традиционного ТВ, подводит нас к мысли о том, что здесь бы пригодился Хантер, и даже осторожно представляет вмешательство Тони как нечто желательное и кажущееся неизбежным. Напавшего на Мелфи Джисуса Росси (Марио Полит) быстро хватают, но потом отпускают; полиция выглядит равнодушной и некомпетентной. Сын доктора Мелфи и ее бывший муж настроены к насильнику крайне негативно и хотят сами с ним расправиться, но ясно, что они не способны на это. Это подтверждает видеоряд: переход камеры со сжатых кулаков Ричарда (не соответствует тому действию, которое он хотел бы совершить), к полену, которое раскалывает сильный удар топора Тони (наглядная демонстрация силы, которая вроде бы и необходима в этот момент). Тот факт, что Росси оказался на свободе, а его портрет висит на стене закусочной, куда часто захаживает Мелфи, так унизителен, что вполне оправдывает отчаяние сына Мелфи Джейсона: «Ты знаешь, весь мир – это просто гребаный сортир! Гребаный сортир, и все!» И как же зрители получат удовлетворение? А они его и не получат, или в любом случае не получат сейчас; однако то, что насильник продолжает находиться среди людей и, возможно, еще появится, обещает какое-нибудь традиционное для телевидения разрешение ситуации по ходу сюжета[174]174
  Чейз говорил журналу Entertainment Weekly в 2001 году: «Если вы выросли на жесткой диете из голливудских фильмов и сетевого телевидения, вы начинаете думать: «Здесь обязательно будет сведение счетов». А в жизни это так не работает. Все сводится к тому, что вы смотрите. Если все, что вы хотите увидеть, это то, как большой Тони Сопрано оторвет парню голову и швырнет ее о стену, точно дыню?.. Суть в том, что Мелфи, несмотря на боль и страдания, делает свой моральный, этический выбор, и мы аплодируем ей за это. Вот и вся история».


[Закрыть].

Ужас ситуации Мелфи усиливается беспомощностью и бесполезностью мужчин в этой серии. Вместо того чтобы заботиться о ее интересах, они легко отвлекаются на собственные сожаления о мужской несостоятельности (или, как в случае с гангстерами, на жажду «уважения»). Мелфи только что начала снова жить с Ричардом, но согласие между ними улетучивается, поскольку он снова неадекватно воспринимает обвинения в адрес итало-американцев; и они оба вместе с Джейсоном злятся на свою собственную беспомощность.

Итак, Ричард ненадолго возвращается, а затем снова уходит, когда из-за изнасилования Мелфи вот-вот готова отказаться от Тони как от пациента. «Ричард был прав, – говорит она Эллиоту. – Я была очарована социопатом. Почему я его не послушалась?» А затем она получает второй шанс[175]175
  Если выйти за рамки собственно текста, эта история помогает оправдать продолжение сеансов психотерапии, несмотря на смерть Ливии и отсутствие панических атак в двух предыдущих эпизодах, после которых постепенно возникает мысль о том, что особой необходимости во встречах с психологом нет.


[Закрыть], потому что, по иронии, Тони помогает ей почувствовать себя в бо́льшей безопасности, чем когда-либо с Ричардом.

Что касается мира гангстеров[176]176
  В этой серии появляется несколько второстепенная, но все же заслуживающая внимания по причине ранга персонажа линия: покупка Джонни Сэком (вторым лицом в нью-йоркской мафии) большого особняка, неподалеку от дома самого Тони.


[Закрыть], то здесь Ральфи пренебрегает приказами Тони не втягивать Джеки Младшего в криминал и берет его с собой на разборку. Словно горькая насмешка звучит угроза Ральфи изнасиловать супругу жертвы. Он обещает, что Джеки будет «трахать» его жену, пока та «не начнет стонать», – фраза, которая заключает в себе намек на то, что женщина в середине процесса изнасилования «получит удовольствие», как это происходит с Сьюзан Джордж в фильме Сэма Пекинпа «Соломенные псы» (Straw Dogs, 1971 г.).

Между тем русские гангстеры избивают Дженис за то, что та украла ножной протез Светланы, но Тони, ее брат, ничего не предпринимает: он не хочет начинать войну и видит в этом избиении достойное наказание для жадной сестрицы[177]177
  «Я же думала, что к этому моменту своей жизни уже буду замужем», – жалуется Дженис после избиения, едва ли сознавая всю иронию этого заявления: ведь она осталась одна именно потому, что убила своего последнего мужчину из-за того, что тот ударил ее по губам.


[Закрыть]. Не похоже, что Тони – тот самый верный ротвейлер, который по команде набрасывается на плохих людей, как это, кажется, представляет себе Мелфи. В любом случае для босса гангстеров, который гордится своей способностью интуитивно чувствовать насилие, Тони, похоже, невнимательно относится к ранам Мелфи, явно полученным не в результате автомобильной аварии.

Удивительно, что сцена нападения занимает так мало времени на экране: около 90 секунд – с того момента, как Мелфи проходит мимо насильника по лестнице до того кадра, где медсестра из спасательной службы берет образцы ДНК из-под ее ногтей. Но сама сцена такая безобразная и пугающая и настолько сосредоточена на ужасе Мелфи, что, когда смотришь ее в первый раз, кажется, что она никогда не закончится, как это происходит в «Соломенных псах», где в течение восьми минут Джордж избивают, насилуют, над ней издеваются; или в сцене насилия в фильме Гаспара Ноэ «Необратимость» (Irreversible, 2003 г.), которая длится одну десятую часть общего времени фильма.

Степень воздействия этой сцены определяют сценаристы и режиссеры[178]178
  Робин Грин и Митчелл Берджесс, супруги-сценаристы, работавшие с Чейзом над фильмом «Северная сторона» (Northern Exposure), в 2001 году получили премию «Эмми» за выдающийся сценарий драматических сцен этого эпизода. Бракко номинировалась на премию за лучшую женскую роль того года, но проиграла Эди Фалько, которая получила приз за другой эпизод сезона – «Второе мнение». Грин и Берджесс продолжили создавать новый хит – полицейскую драму на CBC «Голубая кровь» (Blue Bloods).


[Закрыть]: вы видите достаточо, чтобы испытать отвращение и запомнить это, однако не так много, чтобы решить, будто в «Клане Сопрано» смакуются страдания Мелфи (необычная сдержанность для телесериала, который часто представляет насилие исключительно как жесткую фарсовую комедию).

Сон Мелфи, который представляет собой сложный лабиринт, соответствующий подсознанию психотерапевта, подводит к тому же заключению, что и самопсихоанализ Мелфи; он отражает ее глубокое понимание нравственности, которое помогает ей сделать правильный выбор. В ее сне Тони Сопрано – источник силы (надпись предупреждает о высоком напряжении – [по-английски power – сила, власть, (электрическая) энергия – Прим. пер.]) и в буквальном смысле слова распределитель (автомат по продаже газировки, который принимает куски макарон, а не деньги) смертельного насилия (ротвейлер, в котором Мелфи первоначально видит угрозу для своей безопасности – отсылка ко всем тем случаям, когда Тони «лает» или «рычит» на нее во время сеансов). Но во сне Тони также предстает и защитником – в отличие от полицейского офицера или охранника. Это снова собака, причем той породы, которая, как говорит Мелфи Эллиоту, «использовалась римскими воинами для защиты своих лагерей»; мафия пустила корни в США отчасти потому, что итальянским иммигрантам требовалась безопасность и справедливость, а полиции они не доверяли.

Сеансы Мелфи с Эллиотом показывают, что этика не позволяет ей «использовать» пациента для решения собственных проблем. Но подсознание Мелфи посылает ей некое общее предупреждение, что продолжение работы с психикой Тони может нанести вред ей самой. Ее сон, видимо, содержит зловещие предупреждения, которые она не распознает, потому что сейчас больше думает о том, что с ней случилось. А ведь предупреждение написано на трансформаторном (!) ящике: «Высокое напряжение: прежде чем копать, звоните в компанию “Нью-Джерси газэлектрик”», и Мелфи правильно решает, что Тони – это «опасный» человек, в голове которого она «копается». Во сне есть еще одно предупреждение: Мелфи пытается вытолкнуть из автомата застрявшую банку газировки, и ее рука застревает в автомате. То есть подсознание Мелфи предупреждает ее не только об этически недопустимом использовании бандита для наказания насильника. Эллиот почти убеждает ее передать Тони специалистам по поведенческой терапии, но Мелфи не соглашается, понимая, как это травмирует Тони. Она могла бы отойти от автомата по продаже газированных напитков и спасти себя, если бы только могла заставить себя отказаться от этой банки.

В сущности, «Клан Сопрано» представляет собой собрание коротких историй, объединенных одними и теми же действующими лицами. «Работник месяца» напоминает страшный рассказ, который кончился не так, как хотели бы зрители. Дженифер Мелфи имеет очевидную причину нарушить любую данную ею профессиональную клятву не причинять вред, нарушить все писаные и неписаные правила жизни современного общества и наказать Джисуса Росси с помощью гангстерских представлений о справедливости. Все, что ей нужно сделать, когда Тони замечает ее явное эмоциональное потрясение и спрашивает ее, не хочет ли она о чем-то ему рассказать, – это ответить: «Да». То есть ей нужно стать эгоисткой, как ее пациент и его семья, выбрать более легкий путь. Простой ответ «да» – и Росси прекратит свое существование.

Она говорит: «Нет».