Текст книги "Малая"

Я собираюсь отложить телефон, чтобы вернуться к поиску платьев, но приходит сообщение от Вики.

«Приветули! Как насчет девичника сегодня? Ты, я и вкусные коктейли? Часов в десять например?»

Поначалу я хочу отказаться. Все-таки я почти замужем и ходить вечерами по барам – это, пожалуй слишком. Но потом вспоминаю, что завтра домой возвращается Родион и соглашаюсь. Еще неизвестно будет ли у меня предсвадебный девичник, так что грех упускать шанс выпить с новой подругой.

«Спокойной ночи, – приходит в девять вечера от Родиона вместе с фотографией его босых ног на кровати. – Я спать. Люблю тебя сильно».

Я думаю написать ему о своих планах, но потом решаю сделать это завтра. Пусть спокойно отдыхает, не переживая за меня. И чтобы чувство вины за позднюю вылазку не сильно глодала, следом отправляю сообщение Вике:

«Имей в виду, что я приду только на пару часов».

Облачившись в вечернее платье и нанеся макияж, вызываю такси в бар, названный Викой. Пару раз мы были в нем с Родионом – у них хорошая коктейльная карт, веселая публика и приятная музыка.

А вообще, если посудить, идея со свадьбой очень своевременна. За три года отношений мы вели активный светский образ жизни, пресытились им и готовы идти к чему-то большему. Я чувствую это по поведению Родиона. Решение узаконить отношения сделало его заметно серьезнее. У него перед глазами есть наглядный пример: его родители женаты более тридцати лет. Недаром папа так уважал Винокуровых и высказывался в пользу их сына. В их семье он видел ценности, которые прививал мне с детства: моногамию и важность института брака. Я точно знаю, что выйдя замуж, никогда не разведусь.

– Классно выглядишь, красотка! – Вика смачно целует меня в щеку, оставляя на ней след от помады. – Места есть только за баром. Предлагаю выпить по коктейлю и поехать в одно классное место. Там у меня подруга работает. Придержит для нас стол.

Я снова покорно соглашаюсь. Можем хоть десять заведений посетить – главное, чтобы домой я вернулась к полуночи.

– А ты почему во времени ограничена? – любопытничает Вика, прикладываясь губами к засахаренному ободку бокала. – Парень не отпускает?

– Нет, почему? – Я улыбаюсь. – Он, напротив, хочет, чтобы я хорошо проводила время. Родион не ревнивый.

– А чего тогда?

Улыбаясь шире, я демонстрирую обручальное кольцо, которое временно надела на левую руку.

– Что это? – Сощурившись, Вика трогает мой безымянный палец. – Обручалка, что ли?

Я киваю.

– Да. Мы решили поженится. Если что – так я приглашаю на свадьбу.

– О-о-о! – восторженно верещит она, заставляя наших соседей оборачиваться. – Прекрасная новость! И спасибо за приглашение! Я обязательно буду. Так… – Поставив бокал на стойку, она вскакивает. – Поднимайся и едем. Устроим тебе настоящий девичник.

Решив не спорить, я оставляю недопитый коктейль и послушно иду за Викой. Мое расположение к ней растет. Искренне радоваться за других умеют только по-настоящему хорошие друзья. Может быть, я даже еще на час задержусь.

Когда такси останавливается у бара, где нас когда-то обслуживали голые официантки, меня разбирает смех.

– Ви-и-ка-а-а. Я здесь уже была. К концу вечера от количества сосков в глазах рябило.

– А что ты имеешь против сосков? – беззаботно смеется она. – Самое то для девичника. Пойдем, стол нас уже ждет. И скидка двадцать процентов.

Закатив глаза, я позволяю взять себя за руку и вести внутрь. В голову некстати приходит воспоминание о том, что здесь я во второй раз встретилась с Севером. Мысли о нем настигают меня всякий раз, когда я позволяю себе потерять бдительность.

– И где наш стол? – нарочито громко выкрикиваю я в попытке переключиться.

– Вон! – Вика кивает к кабинке рядом с баром. – ВИП нам достался по блату.

Но оценить свалившийся на голову блат по достоинству не получается, потому что все мое внимание само собой переключается на соседнюю кабинку – тоже ВИП, в которой я обнаруживаю несколько знакомых лиц. Но если на физиономию Макара мне глубоко наплевать – в прямом и переносном смысле, то на лицо парня, который изъявил желание стать моим мужем и который, по его собственному заверению, в данный момент должен спать, наплевать никак не получается.

– Ты чего застыла? Пойдем. – Вика тянет меня за руку.

Я мотаю головой, не в силах выдавить ни звука. Тело словно парализовало. Родион пьет и смеется как и в чем не бывало, после того как нагло мне солгал.

– Это твои знакомые?

Я с задержкой киваю. Глаза жутко зудят. Как он мог? Как он мог так запросто мне соврать?

– А, парень твой, – понимающе произносит Вика. – Ты чего так расстроилась-то? Вроде не с девками же. Он вроде часто тут бывает. Может кухня нравится или еще что. Позавчера тоже его здесь видела.

51

Неверие и гнев переполняют меня. А еще разочарование. Такое горькое, что подкатывает тошнота. Родион беззаботно смеется, по-прежнему меня не замечая. Ложь далась ему на удивление легко. Несколько дней подряд он желал мне спокойной ночи, после чего одевался и ехал на очередную тусовку с друзьями. Говорил, что его никуда не тянет, потому что он повзрослел. Обманывал меня как последнюю идиотку, в то время как я искренне верила в то, что мы оба готовы стараться ради нашего общего будущего. Уничтожала себя чувством вины за тягу к Северу, выкорчевывала ее из себя с кровью. Уволилась с работы, которая мне нравилась для того, чтобы не искушать себя соблазном. И все ради человека, который продолжает выбирать не меня, а друзей. Я тоже не идеальна и совершила ряд грубых ошибок, но я сделала все, чтобы начать новую жизнь честно.

Перед глазами вдруг проносится кадры нашего воображаемого будущего. Я торчу дома с плачущих ребенком на руках, в то время как Родион продолжает заливать в себя виски в компании придурка Макара. Загнанная, несчастная, связанная по рукам и ногам браком, материнством и полной зависимостью от Винокуровых. Красный диплом стилиста пылится в шкафу, друзей как не было так и нет, перспектив на обретение свободы тоже.

– Линда, – доносится до меня настороженный голос Вики. – Может, подойдешь к нему? Вместе потусите. Я не обижусь.

Это предложение вызывает во мне такой сильный протест, что голова резко дергается.

– Нет, – чеканю я, бросая последний взгляд на Родиона. Видимо, Макар отпустил очередную идиотскую шутку, если он никак не может унять смех.

Ха-ха-ха. Дурочка Линда думает, что я сплю. Ха-ха-ха. Я прислал ей фото из кровати и она купилась. Ха-ха-ха. Эта наивная думает, что когда мы поженимся, я стану примерным семьянином. Ха-ха-ха. Она в любом случае никуда не денется. У нее нет ни жилья, ни денег.

– Линда…

– Пойдем отсюда. – Похолодевшей рукой, я нахожу ладонь Вики и тащу ее за собой. – Здесь по соседству есть кафе. Там посидим.

Она не спорит, хотя вряд ли ей по душе такая перспектива. Но сейчас мне плевать. Мной словно руководит иная субличность. Разочарования так много, что оно затмевает и гнев, и боль, наполняя грудь равнодушием. Несмотря на все недопонимания, Родион был для меня самым близким человеком. Даже ближе, чем папа. Я собиралась связать с ним всю свою жизнь.

– Какой у вас самый крепкий коктейль? – спрашиваю я, стоит официанту подойти к нам с меню.

– Негрони, – подумав, отвечает он.

– Принесите два. Я угощаю, – поясняю я, поймав растерянный взгляд Вики.

Мне давно хотелось это сказать, но всегда чего-то не доставало: либо друзей, которых можно было угостить, либо денег.

– Ты расстроилась, да?

Расстроилась? Это неподходящее слово. Все мои планы на жизнь только что полетели в тартарары, ведь, как выяснилось, я сделала ставку не на того человека.

– Но ведь там не было других девушек, – мягко напоминает Вика. – Просто парень решил перед свадьбой нагуляться.

Я качаю головой. Нет, не так. Скорее, он решил не останавливаться.

Негрони оказывается именно тем, что нужно. Горьковато-терпким, под стать моему состоянию, ледяным и очень крепким. После первого же глотка напряжение в груди и висках ослабевает, и картина смеющегося лица Родиона рассеивается.

– Ух, забористо так! – морщится Вика, обмахивая себя рукой. – Слушай, ты главное горячку не пори. Сколько ему? Тридцати ведь еще нет? Повзрослеет еще.

– Я думаю, дело не в возрасте, – машинально отвечаю я, глядя перед собой. Уверена, что Север в свои двадцать семь был совершенно другим.

И стоит мне об этом подумать, как перед глазами отчетливо возникает его образ. Серо-зеленые глаза, остро заточенные скулы и ослепительная улыбка. Я делаю второй глоток коктейля. Как оказывается, приятно вспоминать о нем, не истязая себя виной.

– Чему ты улыбаешься?

Я в непонимании смотрю на подругу.

– В каком смысле?

– В прямом. – Вика касается ободком бокала моего и пьет. – Сидишь и улыбаешься.

Я машинально запускаю руку в сумку, нащупывая телефон.

– Задумалась, наверное.

Быстро пролистав список контактов и убедившись, что номер Севера я точно удалила, и снова отпиваю негрони. Прекрасный коктейль. С этого дня он станет моим любимым.

– Какие планы потом? Может, потанцевать куда-нибудь сходим?

– Можно, – на автомате отвечаю я, останавливая палец на телефоне Дарины.

«Привет! Извини, что так поздно. Скинь, пожалуйста, номер Севера Евгеньевича. Я случайно его удалила».

Выключив экран, смотрю на Вику.

– А где сейчас музыка хорошая играет?

– Можно пойти в «Инсомнию» или в «Руж», – начинает увлеченно перечислять она. – В «Лойсе» по выходным играет хип-хоп…

Дзынь!

С колотящимся сердцем я разворачиваю сообщение, содержащее девять заветных цифр. Дарина верна себе: отвечает четко и по делу.

Вставив номер в строку мессенджера, я быстро печатаю:

«Я в баре «Ред Локс». Сможешь меня забрать?»

Отправив, снова пью. Почему-то у меня совсем нет сомнений в том, что Север мне ответит. В конце концов, он так долго этого добивался. Вряд ли факт моего замужества что-то изменил.

– Может, в «Инсомнию»? – продолжает весело рассуждать воодушевленная Вика. – Там у меня бармен знакомый. Вся выпивка в полцены.

Дзынь!

«Смогу через двадцать минут».

Адреналин расползается по венам, в животе пузырится радостное волнение. Он ответил. Разумеется.

«Окей, – набираю я, широко улыбаясь. – Я тебя жду».

52

«Выходи».

Это короткое слово из шести букв запускает по венам новый адреналиновый ток. Нетвердой рукой вернув бокал на стол, я встаю и на удивленный взгляд Вики, все это время продолжавшей рассуждать о совместных планах на вечер, просто говорю:

– Извини, пожалуйста, но мне нужно уехать.

Вложить хотя бы немного раскаяния в эту фразу не получается, и так что она наверняка обижается. Вике ведь неизвестно, как долго я сражалась с собой, чтобы держаться подальше от мужчины, что ждет снаружи. Каких усилий мне стоило быть верной убеждениям о том, что единственный, в ком я нуждаюсь – это Родион. Тот самый, кто предложив мне стать его женой, с легкостью предал и даже не один раз. Вика не подозревает, что я слишком долго пыталась уместить себя в не подходящую по размеру капсулу, и сейчас наконец перестаю пытаться. Если бы она все это знала, то обязательно бы меня простила.

– То есть, танцевать мы не пойдем, – медленно произносит она, не спрашивая, а констатируя.

– В другой раз. Прости, – повторяю я и не в силах и дальше истязать себя объяснениями, быстро иду к выходу.

Возможно, я только что уничтожила зарождающуюся дружбу, но всерьез подумать об этом пока не в силах. Все мои мысли и чувства уже там, с Севером.

Завидев знакомый внедорожник, я на секунду застываю, после чего ускоряю шаг. Меня не удивление не заботит внешний вид – настолько уверенно я себя чувствую. Эта уверенность была подарена мне чувством свободы, выросшего из недавнего разочарования. Возможно впервые я буду брать от этой жизни именно то, чего хочется мне, а не кому-то другому.

Потянув ручку пассажирской двери, я забираюсь на сиденье.

– Привет! Спасибо, что приехал.

Взгляд Севера неспешно ощупывает меня в салонном полумраке: от широкого выреза платья до колен, на которых стоит сумка.

– Привет. Догуливаешь свободные дни?

– Не совсем. Я тебя ни от чего важного не отвлекла?

– К чему этот вопрос?

Он явно не расположен к непринужденному диалогу, что, впрочем, нисколько меня не смущает. Разочароваться сильнее, чем недавно, все равно не получится.

– Пытаюсь завести разговор. Ты не рад меня видеть?

– Скорее не ожидал. Куда тебя отвезти?

Я пожимаю плечами.

– Может быть, в какой-нибудь бар для начала.

– Для начала? – Север иронично приподнимает брови.

– Да, – уверенно подтверждаю я. – А потом я хочу поехать к тебе.

Желваки на его висках напрягаются, но он вслух он ничего не произносит. Машина трогается с места.

Отсутствие положительного отклика на столь недвусмысленное предложение почему-то меня не смущает. Кажется, я дошла до той точки, когда без страха готова принять любой исход событий. Моя жизнь уже разделилась на «до» и «после». Теперь остается только наблюдать.

Спустя десять минут, проведенных в полной тишине, мы заезжаем на парковку очередного популярного бара. По-прежнему не произнося ни слова, Север глушит двигатель и первым выходит из машины. Я выскакиваю следом. Алкогольный туман в голове начинает понемногу рассеиваться и мне необходимо срочно это исправить. Поэтому с ходу наваливаюсь на барную стойку и прошу бармена сделать негрони. Ни стоит изменять тому, что отлично работает.

– А ты? – игриво спрашиваю я, когда Север прикладывает карту к терминалу.

– Я за рулем, – отзывается он, никак не реагируя на веселость моего тона.

– Тоже верно. – Приняв бокал из рук бармена, я надкусываю апельсиновую дольку и блаженно жмурюсь. – М-м-м. Прелесть.

Эта развязная девушка, в одиночку распивающая негрони за стойкой – не я. Прошлая зажатая Линда никогда бы не стала пить одна и точно не делала бы это ради того, чтобы стать еще более нетрезвой.

– Хочешь попробовать? – Я протягиваю коктейль Северу. – Немножечко?

Он мотает головой.

– Нет.

– Ты сегодня не в настроении, – с шутливым укором заявляю я. – Кстати, вы уже нашли мне замену?

– Не знаю, – отвечает он, бросая взгляд на часы. – Тебя потом куда везти?

Сделав большой медленный глоток, я возвращаю бокал на стойку и смотрю ему в глаза. Так, как мечтала сделать всегда: уверенно и дерзко.

– Я ведь уже сказала. Хочу поехать к тебе.

Его серо-зеленый взгляд остается закрытым и серьезным.

– На хрена тебе? Радуйся, что соскочила.

Непривычная грубость взамен его обычный иронии тоже не ранит. Вместе с терпкостью кампари по телу разливается упрямство. Все, что знаю – это то, что Север меня хочет, но по какой-то причине пытается показать обратное.

Придвинувшись вплотную и коснувшись коленом его бедра, я заговорщицки шепчу:

– Соскучилась по тому, как ты называешь меня «малая».

Север смотрит на меня сверху вниз, безо всяких эмоций. Словно заново оценивая. Я не сдаюсь и не отвожу взгляд. Свалившаяся мне на голову свобода сделала нас равными.

– Оторваться решила перед свадьбой? – медленно произносит он после долгой паузы. – По хер тогда. Допивай и поехали.

53

Боевое настроение не покидает меня ровно до того момента, как мы подъезжаем к дому Севера. Всю дорогу я болтала без умолку, подпевала всем известным и неизвестным песням, но стоило двигателю заглохнуть – меня словно холодной водой окатывает. Становится страшно. Все незнакомое ведь. Таунхаус этот и его молчаливый хозяин. Я привыкла к другому Северу, к ироничному разговорчивому и много улыбающемуся. А от этого мужчины будто не знаешь, чего ожидать.

– Не передумала? – произносит он, заметив, как я вцепилась в ремень безопасности. – Могу отвезти обратно.

Это предложение расставляет все по своим местам. Уезжать я не хочу, потому как нахожусь именно там, где хочется.

– Нет. – С этими словами я отстегиваю карабин и толкаю дверь от себя. – Но ты уж постарайся быть приветливее. Сначала забрасываешь непристойными предложениями, а когда я на них соглашаюсь, ведешь себя как последний хам.

– Хам? – В голосе Севера проскальзывает намек на веселье. – Хам бы не приехал по первому твоему зову.

– Приехал, чтобы иметь возможность хамить, – парирую я, быстро возвращая себе недавнюю смелость. – Перестань прикидываться оскорбленным букой. Если тебя так задело то, что я выхожу замуж – мог бы попросить меня этого не делать, а не обзывать дурой.

– Думаешь, меня это задело? – насмешливо переспрашивает он.

В другой раз этот вопрос прилично бы меня смутил, но сейчас, благодаря алкоголю, этого не происходит.

– Просто могу найти другого объяснения. – Я беспечно пожимаю плечами. – У тебя, кстати, алкоголь дома есть?

– Не держу. И тебе, думаю, хватит. Вон какая дерзкая.

– Я вроде тебе такой нравлюсь? – Я улыбаюсь во весь рот.

Криво усмехнувшись, Север кивает. Мол, хватит болтать, пошли.

Послушно иду следом. Я наконец определилась с целями, и от этого все сильнее закипает азарт. Не думаю о Родионе и о том, каким будет мое завтра. Живу здесь и сейчас, как ни разу себе не позволяла.

– У тебя мило, – заключаю я, оглядев просторный, хотя и пустоватый вестибюль.

– Можешь не разуваться, – бросает Север, проигнорировав комплимент. – Клининг завтра приедет.

Задержавшись взглядом на туфлях, я все решаю их снять. Полы выглядят слишком чистыми.

– Сколько в доме комнат? – Я с интересом оглядываюсь по сторонам.

– Четыре. Я его арендую. – Север щелкает выключателем, открывая взгляду гостиную, объединенную с кухней. – Будешь что-нибудь? Кофе или воды?

Проведя ладонью по мягкой обивке дивана, я игриво интересуюсь:

– А вина точно нет?

– Точно.

– А если найду? – не сдаюсь я, решительно направляясь к кухонному гарнитуру.

Привалившись к островку, Север молча наблюдает, как я один за другим открываю шкафы. Скажи кто-то, что я буду так бесцеремонно вести себя в гостях, не поверила бы. Как в прочем и тому, что добровольно изъявлю желание заняться сексом без обязательств.

– Нашла! – победно восклицаю я, подняв над головой полупустую бутылку виски. – Теперь тебе придется со мной выпить.

– Это еще почему?

Обернувшись, я ловлю на себе его взгляд, от которого по коже проносится легкий озноб. Уж слишком выразительно Север смотрит. Словно хищник, решающий, как поступить с добычей: проглотить или отпустить.

– Потому что ты слишком напряжен и тебе не помешает расслабиться, – весело заключаю, переходя к поиску бокалов. – Думаю, льда у тебя нет, так что придется пить так.

Подойдя к Северу, я передаю ему стакан. Он, на удивление, его берет, но пить не торопится, продолжая меня изучать.

– Почему ты так смотришь? – Вдохнув горьковато-древесный запах, я делаю крошечный глоток. Морщусь. Господи, какая гадость. Не зря я никогда не пила виски чистым.

– Интересно за тобой наблюдать.

Сорокаградусный напиток делает свое дело: тело вновь наполняется легкостью, а мозг – безбашенностью.

– Только наблюдать собираешься? – уточняю я, призывно вскидывая подбородок.

Не сводя с меня глаз, Север пьет.

Я победно улыбаюсь. Его капитуляция заставляет почувствовать себя свободнее.

– Вот и умница. Люблю, когда ты послушный.

Я понимаю, что перегнула палку уже в следующую секунду, когда он рывком выдирает бокал из моей руки и с грохотом ставит его на стойку вместе со своим.

– Любишь приключения себе на задницу искать, дуреха. За словами следи.

Грубо окольцевав запястье, Север дергает меня к себе. Тело пробивает током: то ли от испуга, то ли оттого, что я оказываюсь прикованной к нему без возможности двинуться.

Затаив дыхание, я смотрю ему в глаза. Они всего в десятке сантиметров, завораживают своим свинцовым оттенком, пытаются подчинить. По животу разливается жар. Невозможно прижиматься друг к другу и не испытывать сексуального напряжения.

– Хочешь меня? – одурманенно шепчу я.

Взгляд Севера спускается к моим губам, рука нащупывает мою ладонь и проталкивает ее за пояс брюк.

Сильнейшая вспышка вожделения заставляет захлебнуться собственным вздохом. Там горячо и твердо, и еще немного влажно. Это член другого мужчины. Не Родиона. Странно, что это не приводит меня в ужас.

Сжав головку, я делаю неловкое движение рукой. В мозгу вереницей закручиваются мысли. Что я недостаточно опытна и хороша для такого, как Север. Что сейчас он возможно думает о том, как нелепо я смотрюсь.

Зажмурившись, незаметно трясу головой, чтобы осечь это ненужное самобичевание. Член у него каменный. Значит все хорошо.

– Хватит дрожать. – Ладонь Севера останавливает мою, и я в эту же секунду я чувствую вкус его губ и тепло языка.

Захлебнувшись эмоциям, крепко обнимаю его шею. Поцелуй – это именно то, чего мне не хватало. С ним все происходит правильно. Без страха и сомнений. Я хочу заняться с ним сексом. Хочу, чтобы его член входил в меня много и глубоко. Хочу чувствовать его руки и рот на своем теле. Узнать, какой он выглядит и ведет себя в самых интимных моментах. Захлебываться его запахом. Без остановки целоваться.

– Раздень меня, – лепечу я, на мгновение разорвав наши рты.

Прикосновение, горячее и грубоватое обжигает бедро. Стринги сползают к коленям, а подол платья напротив задирается.

Север не церемонится, не пытается быть нежным. Он мнет мои ягодицы грубо и жадно, как никогда не позволял себе Родион. Но по какой-то причине мне это нравится. Нравится настолько, что я до ломоты выгибаю поясницу, умоляя его продолжать.

– Хочу еще… – Я снова проталкиваю ладонь ему под брюки, но Север вновь меня останавливает.

Я жалобно моргаю.

– Что не так?

– В спальню, малая, – Его голос сипло вибрирует, в глазах горит одержимость, – иначе я тебя прямо здесь раком оттрахаю.

54

До спальни мы доходим порознь, что дает эмоциональному накалу немного стихнуть. Правда ровно до того момента, как Север щелкает выключателем и, подойдя вплотную, по-хозяйски толкает меня к себе, снимая незавершенную сцену с паузы. За секунду все возвращается: прерывистое дыхание, мое постанывание, влажные звуки поцелуя, нетерпеливость прикосновений. Контакт с ним ощущается совершенно по-другому. Я не могу подсознательно не отмечать этого, ведь моим первым и единственным партнером до этого дня оставался Родион. Север тверже, шире, рельефнее, грубее. Трогает иначе, пахнет иначе, не давая ни на секунду забыть, что он игрок иной лиги. С Родионом секс был на равных, по взаимной договоренности. С Севером иначе: он уверенно берет то, что хочет, не пускаясь в переговоры. Опасность, которая всегда незримо исходила от него, сейчас обретает реальные черты. Это пугает и нравится мне одновременно.

– Ты ведь не сделаешь мне больно? – Мои пальцы в нерешительности замирают на его брюках.

– Я не насильник, если ты об этом, – отвечает он с запинкой.

Кивнув, я тяну молнию вниз. Верно. Он не насильник. Если я попрошу остановиться, он это сделает в любой момент. Потому что Север взрослый и умеет нести ответственность за свои поступки.

Мое платье падает на пол, оставляя меня стоять абсолютно голой. Эта модель не предусматривала ношения бюстгальтера, а со стрингами я рассталась еще в гостиной.

– Давай выключим свет, – шепотом прошу я.

– Тебе вроде нечего стыдится. – Сбросив свитер, Север обводит меня взглядом от шеи до кончиков пальцев. – Десять из пяти, малая.

Поборов желание обнять себя руками, я смущенно улыбаюсь. Да, он совершенно другой. Но несмотря на всю грубоватость, Северу, как и Родиону, удается заставить меня почувствовать себя красивой и сексуальной.

– Ты тоже очень красивый. – В ответ я осмеливаюсь оглядеть его, стоящего в одних боксерах. От волнения и возбуждения во рту пересыхает, и слова звучат еле слышно.

Север мужчина, не парень. Его тело буквально об этом кричит. Оно крепкое, сильное по природе, заматеревшее жизнью, а не благодаря тренировкам и тоннам спортивного питания.

Не ответив, Север стягивает боксеры, позволяя члену, наполненному кровью, покачиваясь, опуститься под прямым углом. Мои щеки вспыхивают. Он делает это свободно, глядя мне в глаза, словно мы уже много раз занимались этим.

– Иди сюда. – Это не звучит как просьба.

Я делаю послушный шаг вперед. Застыв, завороженно смотрю в темно-свинцовую радужку, ловя горячее дыхание. Задержавшись взглядом на моих губах, Север надавливает на плечи. Колени машинально подгибаются, и эрекция оказывается перед моим лицом. Острый прилив возбуждения разносит влажный жар по телу. Родион никогда так не делал. Он всегда просил, а не заставлял.

Не осмеливаясь взглянуть наверх, я сжимаю член у основания и осторожно придвигаюсь к нему губами. Запах чистого белья и возбужденной мужской плоти входит меня с каждым вдохом, заставляя хотеть это делать. Сосать, сглатывая слюну, погружать глубоко в рот, наслаждаться твердостью, доставлять и получать наслаждение.

Тронув головку губами, я подаюсь вперед, слизывая новый вкус. Сверху раздается шумный вздох, от которого под пупком ноет и тяжелеет. Издав тихий стон, отвожу голову назад и смаргиваю выступившие слезы. Щеки потягивает о напряжения.

– Соси еще, малая. – Голос Севера звучит завораживающе хрипло. – Ты же помнишь, что мне должна.

Эта фраза заставляет меня плавиться с новой силой. Сдавив член ладонью, я щекочу нежную кожу языком, двигаю головой назад и вперед, вбирая и впуская каменную длину, задыхаюсь, истекаю слюной и ерзаю от растущего возбуждения. Еще никогда минет не доставлял мне такого наслаждения. Оно странное, не похожее ни на что. Щеки сводит, тянет мышцы ног, из глаз текут слезы, но останавливаться совсем не хочется. Хочется продолжать.

Влаги во рту так много, что член утыкается в стенку горла, заставляя меня закашляться. Непроизвольно вскинув глаза, я ловлю взгляд Севера. В висках стыдливо стучит: он, что, все это время на меня смотрел?

Отстранившись, он проводит пальцем по моим губам, размазывая слюну. Не понимая, что это может означать, я снова тянусь к его члену, но Север перехватывает мое запястье и, дернув вверх, заставляет подняться.

Ноги затекли и с трудом меня держат.

– Я хотела еще…

– Потом, – сипло отрезает он, толкая меня к кровати. – Хочу тебя трахать.

55

Едва спина соприкасается с одеялом, я предпринимаю попытку приподняться, но Север лишает меня этой возможности, придавливая своим телом. Его член задевает внутреннюю поверхность бедра, и лишь в тот момент я наконец в полной мере осознаю, что сейчас случится секс с кем-то, кто не является Родионом. Уверенность в том, что он останется моим первым и последним мужчиной проросла слишком глубоко, чтобы об этом не думать.

Закрыв глаза, я целиком погружаюсь в окруживший меня мужской запах. Он пьянит настолько, чтобы суметь отключиться. Говорят, когда нравится аромат кожи – ты нашел своего человека. Мне нравилось, как пахнет Родион, но с Севером другое. Его запах – мой личный наркотик. Он оживляет все известные рецепторы, вызывает желание дышать глубже, заставляет возбуждаться.

Дернувшись, я ахаю. Его пальцы касаются меня между ног, растирают выступившую смазку по клитору.

Выгнувшись, развожу колени шире. Желание получить свою порцию наслаждения становится слишком нестерпимым.

Север улавливает мой призыв, и в следующее мгновение погружает в меня пальцы. Они проникают на всю длину фаланг, подкручиваясь, отчего в теле зарождается новое сладостное натяжение. Распробовать его полностью мешает некстати пришедший вопрос о том, со сколькими женщинами Север это делал. Наверняка, со многими. А мне хочется быть больше чем «одной из».

– Поцелуй, – прошу я, обняв его плечи.

Почувствовав прикосновение его рта после небольшой заминки, я со страстью ему отдаюсь. Постанывая от эйфории, щекочу язык Севера своим, посасываю, ласкаю, провоцирую, щедро отдавая ему свою слюну.

– Хватит… – Север прикрывает глаза и, выпрямившись, на несколько секунд сжимает член в руке.

– Что? – растерянно переспрашиваю я.

– Нужны презервативы.

Он встает, поднимает с пола брюки. Затаив дыхание, я смотрю в потолок. Пульс бешено пульсирует.

Заглянув в телефон, Север быстро стучит пальцами по экрану, после чего, отшвырнув его в кресло, разрывает обертку контрацептива.

– У меня никогда не было ни с кем, кроме Родиона, – зачем-то сообщаю я.

– Я ведь не спрашивал, – хрипло произносит он, глядя на меня сверху.

– А мне почему-то захотелось сказать.

– Понял.

Воздух вылетает из легких под напором глубокого проникновения и, трансформировавшись в стон, оседает на коже. Мне туго, терпко, сладко, влажно. Впившись ногтями в спину Севера, я с готовностью принимаю в себя его точки. Образ Родиона окончательно стирается из памяти, и остаемся мы вдвоем. Я занимаюсь сексом с мужчиной, который долгое время был для меня под запретом. Он без остановки трахает меня, вбивая в одеяло. Раздвигает изнутри, заставляя ступни дергаться, трется, скользит, заставляет истекать смазкой.

– Еще… Пожалуйста… – выдыхаю я, когда его ладонь сдавливает мою грудь.

– Нравится?

– Да. – Я в исступлении прикрываю глаза. – Однажды я представляла, что мы занимаемся сексом.

– И как это было? – Голос Севера звучит сипло и требовательно.

Я сглатываю. Не слишком ли откровенно о таком говорить? Это ведь мои фантазии.

Однако алкоголь делает свое дело, и я решаюсь.

– Мы целовались, а потом ты взял меня сзади.

Стоит это произнести, как Север рывком заставляет меня подняться, и развернув, ставит на четвереньки. Проникновение в этой позе ощущается вдвое острее, почти болезненным.

Вцепившись ногтями в одеяло, я кусаю губу и вскрикиваю под звонкие шлепки. Сжав мои бедра, Север быстро и сильно толкает меня на себя.

Яркие вспышки, появившиеся перед глазами, отражаются во всем теле. В груди, в животе, в промежности. Я – нерв, искрящий от каждого прикосновения. Когда их накопится достаточно – разорвусь.

– Сюда было у тебя? – Палец Севера касается моего ануса, слегка надавливая.

Сердцебиение учащается до патологичного, поднимаясь к горлу.

Я мотаю головой.

– Нет.

Точки учащаются и вместе с этим я чувствую жжение между ягодицами. Натяжение внутри становится невыносимым. Эмоциональное напряжение тоже. Не спросив, Север берет меня сразу в двух местах. Это одновременно пугает и возбуждает настолько, что я теряю контроль.

Обычно я знаю о предстоящем оргазме минимум за пару минут, но сейчас он становится неожиданным, подобно петарде, брошенной под ноги. Вспышка перед глазами ослепляет. Протяжно вскрикнув, я опадаю на одеяло под гнетом бешеной пульсации. Комната исчезает, а вместе с ней и Север. Исчезает вообще весь мир.

Слух и зрение возвращаются ко мне, лишь когда внутри неожиданно становится пусто. Я вижу серое изголовье кровати, слышу учащенное, дыхание Севера, сквозь которое он хрипло матерится.

– Малая… Пиздец…

56

– Привет. – Повернувшись, я смотрю на Севера, задумчиво разглядывающего потолок. – Ты давно проснулся?

Странно, но пробуждение в чужом доме, в чужой постели, рядом с чужим мужчиной, не вызывает во мне ни чувства стыда, ни желания поскорее сбежать. Несмотря на изрядное количество алкоголя, события прошлой ночи я помню до деталей и ничего не стала бы менять. Даже сцену с обманувшим меня Родионом. Это была замечательная ночь, которая многое расставила по своим местам.