Текст книги "Малая"

– Чего не позволила? Флиртовать? Однажды ты это делала, причем очень успешно. – Взгляд Севера как бы невзначай сползает к расстегнутому воротнику моей рубашки. – Тот вечер на базе до сих пор запечатлен в моей памяти.

Сердце начинает колотиться как сумасшедшее. Вспоминается сразу все: и то, как я, болтая без умолку, набросилась на него с объятиями по приезде, и как полуголая забирала из его рук бутылку с пивом. И в особенности то, как он застал нас с Родионом, занимающихся оральным сексом.

– Тебе показалось. – Мне стоит нечеловеческих усилий снова на него посмотреть. – Это был вовсе не флирт… Вернее, ты был не причем. Я хотела досадить Родиону из-за того, что…

Я обрываюсь, не желая посвящать чужого человека в подробности ссоры и тем самым дискредитировать наши отношения.

– В общем, я вела себя глупо, и за это приношу свои извинения. Если тебе показалось, что способна проявлять интерес к другим мужчинам за спиной своего парня – то ты ошибся. Я бы никогда не стала этого делать. Тем более, с тобой.

– А что со мной не так? – В голосе Севера слышится живое любопытство. – Просто интересно.

Мои ногти с силой впиваются в ладонь. Каким образом мы перешли от разговоров о делах к этому? Обсуждению того, почему я не рассматриваю Севера в качестве сексуального объекта. Я не привыкла вести столь откровенные разговоры ни с кем, даже с Полиной. Север первый человек, кто так сильно покушается на границы того, что я привыкла считать дозволенным.

– Ну во-первых, ты старше, во-вторых, ты работаешь с Родионом… – не слишком уверенно перечисляю я. – В-третьих, ты предложил мне работу.

– Хорошее объяснение, – удовлетворенно кивает он, не выглядя хоть сколько-нибудь задетым. – По крайней мере, не прозвучало: «ты не в моем вкусе». Про возраст ты, допустим, просто так приплела. Разница в десять лет в нашем случае – это скорее плюс, чем минус. Возможно, у тебя будет шанс в этом убедиться.

В ушах поднимается гул. Я ровным счетом ничего не понимаю. Неужели я интересую Севера как женщина? Если нет, тогда к чему все эти вопросы и полунамеки? И что означает фраза: «возможно у тебя будет шанс в этом убедиться?» То, что вопрос с интимом между нами остается открытым?

– В общем, чтобы ты не думал обо мне плохо, я обязана была это сказать, – говорю я как можно непринужденнее. – Я люблю Родиона и всерьез никогда бы не стала флиртовать с его друзьями.

– Я тебя понял, малая. – Откинувшись в кресле, Север щурится. – Отвечу прямотой на прямоту. Твой Родион мне не друг, и потому у меня не возникает никакого идеологического конфликта из-за желания заняться с тобой сексом. И необязательно краснеть. Я просто говорю вслух то, о чем другие думают молча – хоть тот же обсос, приезжавший с вами ко мне на базу. Всегда был правдорубом. – На его лице появляется обаятельнейшая из улыбок. – Но тебе абсолютно не о чем беспокоиться. Я тебя пальцем не трону до тех пор, пока ты сама об этом не попросишь. Отбивать девушек у кого угодно – это не ко мне.

К концу его тирады я наконец могу нормально дышать. Сейчас я могу думать лишь о том, как бы поскорее оказаться одной, чтобы осмыслить услышанное. Север только что признался, что хочет заняться со мной сексом. Вот так запросто, сидя напротив, глаза в глаза.

– Я теперь даже не знаю, стоит начинать работать на тебя после таких слов, – выдавливаю я после паузы.

– Почему нет? – парирует он абсолютно невозмутимо. – До тех пор пока ты в себе уверена, никаких проблем не возникнет.

– Я в себе уверена. – Я с вызовом поднимаю подбородок, чтобы уничтожить любое его сомнение. Да кем, он в конце концов, себя вообразил?

– Тогда тем более нечего бояться, – заключает Север, прикладывая к виску зажужжавший телефон. – Да, Кобра. В офисе пока. Где? – Посмотрев на часы, он переводит взгляд на меня. – Давай минут через двадцать. Человека сначала до дома довезу.

Сообразив, что речь идет обо мне, я хочу заявить, что доберусь сама, но Север уже поднимается из кресла.

– Поехали, а то у меня времени в обрез. Тебя домой же?

По какой-то необъяснимой причине я не нахожу в себе сил возразить и молча киваю. Может быть, дело в исходящей от него непреклонности или в его уверенном тоне. Или в том, что я по-прежнему терпеть не могу ездить на такси.

24

– Тебе кофе сделать? – Поставив тарелку с яичницей на стол, я вопросительно смотрю на Родиона. – Ау! Ты меня вообще слышишь?

– Сделай, – кивает он, продолжая глазеть в телефон.

Поджав губы, я отворачиваюсь. Терпеть не могу, когда он ведет себя вот так. Словно я его домработница.

– Может и мне расскажешь, что там такого интересного.

– Может и расскажу, если ты наконец дашь мне дочитать! – раздраженно рявкает он.

Я застываю с чашкой в руке. Родион крайне редко повышает голос. За годы, что я его знаю, эти случаи можно по пальцам пересчитать.

– Ты чего?

– Извини, – буркает он, швыряя телефон на стол. – В интернете всякую херню пишут, вот я и взбесился.

– Что именно? – Забыв про кофе, я осторожно опускаюсь на стул. – Снова плохие отзывы про твою фирму?

Примерно раз в неделю Родион штудирует сайты в поисках мнений о работе магазина, и когда находит негативные – сильно расстраивается.

– Нет. – Воткнув вилку в желток, он с остервенением размазывает его по тарелке. – Про отца статью накатали.

– И что в ней?

– Ничего. Говорю же, всякая херня.

На этом разговор и заканчивается. Родион молча доедает приготовленный завтрак и, попрощавшись, уезжает в офис. По его отъезду я планировала освоить очередной урок онлайн-курса по СММ, но вместо этого, ведомая любопытством, плюхаюсь на диван с ноутбуком и забиваю в поисковик «Винокуров Максим Аркадьевич». Выходят несколько сайтов с данными фирмы, в которой он числится генеральным директором, какое-то старое интервью для экономического журнала, а затем неожиданно всплывает статья под названием «Винокуров Максим по кличке Аспид – преступник, живущий на свободе».

Затаив дыхание, тычу в нее.

Максим Аркадьевич Винокуров – крупный столичный предприниматель и лидер крупного организованного преступного сообщества "Змеи". Восемь лет назад был арестован по подозрению в организации серии убийств, совершенных более пятнадцати лет назад, однако был освобожден из-под стражи за неимением достаточных доказательств.

Четыре года назад он все же был признан виновным в причастности к одному покушению на убийство и приговорен к пяти годам колонии. Освобожден от наказания "в связи с истечением срока давности".

По сведениям СМИ, Винокуров в прошлом был судим и приговорен к тюремному заключению. Называлась и его кличка в криминальных кругах – Аспид, которую он получил за патологическую жестокость. Выйдя из тюрьмы, Винокуров примкнул к группировке "Котлы", державшую крупные коммерческие структуры по всем крупным городам страны.

Винокуров фигурирует в СМИ не только как преступный авторитет, но и как успешный предприниматель. По некоторым данным он имеет доли во многих столичных компаниях, в том числе и в крупнейшей строительной фирме на рынке коммерческой и жилой недвижимости…

Почувствовав головокружение, я отодвигаю ноутбук. Отец Родиона – лидер преступной группировки, замешанной в убийствах? Что за бред? Нет, характер у Максима Аркадьевича далеко не сахар, но он не может быть убийцей. Он привязан к своей семье, заботится о ней и честно ведет свой бизнес. Мой папа всегда отзывался о нем уважительно, а это о многом говорит.

Еще никогда я так сильно не ждала возвращения Родиона домой. Сплетня, найденная в интернете, повлияла на меня сильнее, чем ожидалось. Онлайн-урок я просидела как истукан, едва ли усвоив что-то. Все мои мысли крутились вокруг вероятности того, что хотя бы толика из прочитанного могла оказаться правдой.

– Как дела? – упав на диван, Родион устало вытягивает ноги. – Как я заколебался, если бы ты знала. В выходные точно напьюсь.

Не зная, как правильно завести разговор о статье, я присаживаюсь рядом и начинаю мять ему плечи.

– О-о, кайф, малышка, спасибо, – Родион благодарно похлопывает меня по ноге. – Массаж – это то, что сейчас нужно.

– Можно спрошу кое о чем? – робко выговариваю я спустя паузу.

– М-м-м?

– Ты был очень расстроен статьей о твоем отце, когда уходил, поэтому я нашла ее в интернете.

Плечи Родиона каменеют.

– И дальше что?

Его голос тоже меняется, став отстраненным.

– Там написано, что он возглавлял преступную организацию и был осужден… – Боясь оскорбить Родиона домыслами, я осторожно глажу его по плечу. – И что он отсидел срок в тюрьме…

– Твой отец тоже сидит – и что? – Скинув с себя мои ладони, Родион резко встает. – Станем и это обсуждать?

– Я. – Не ожидая ответного нападения, я растерянно моргаю. – Причем тут вообще мой папа? Я просто увидела статью и решила спросить, что из нее могло оказаться правдой. Потому что я ничему не поверила.

Родион смотрит на меня так, словно впервые видит. Мне становится не по себе. Я не понимаю, что происходит, не понимаю, почему получила именно такую реакцию на свой вопрос, ведь еще утром он сам заявлял, что эта статья – ерунда и фейк.

– На забивай себе голову всякой херней, – наконец, произносит Родион, возвращаясь на диван. – Пишут и пишут. Макар, кстати, новый стрип-клуб на днях нахваливал. Предлагаю в него сходить.

25

– Да это не стриптиз-клуб, – в сотый раз повторяет Родион, глядя на мое насупившееся лицо. – Я просто так сказал. Это клуб с шоу-программой.

– В последнее время тебя постоянно тянет на голых женщин смотреть. Это Макар на тебя так действует?

– Только давай не будем снова из-за него ругаться. – Он примирительно трогает меня за руку. – Какая разница куда ходить, если делать это вместе? Я же с тобой в кино на мелодрамы всякие постоянно хожу.

– Мелодрамы и стриптиз – разные вещи, – возражаю я. – Я не знаю, куда себя деть, когда вижу перед своим лицом голую задницу.

– Это не стрип-бар, а клуб, – измученно стонет Родион в сто первый раз. – Я просто оговорился. Серьезно, малышка. У меня была очень тяжелая неделя и я хочу расслабиться в компании близких людей. Если ты откажешься идти – окей. Я тоже останусь дома.

Я вздыхаю. Он прекрасно знает, как воззвать к моей совести. В последние дни Родион много времени проводил на таможне, куда пришла крупная партия товара, домой приезжал домой не раньше десяти вечера и моментально засыпал.

– Хорошо. Но если мне придется весь вечер смотреть на женские груди – я уйду.

Родион стискивает меня в объятиях.

– Моя ты девочка! Хочешь, платье тебе новое купим?

– Как же сильно ты хочешь пойти в этот стрип-клуб, – иронизирую я, шутливо отталкивая его.

– Как будто обычно я жалею на тебя денег, – с улыбкой парирует он. – И это не стрип-клуб!

* * *

– Мулен Руж? – Я выразительно смотрю на сияющую вывеску клуба, в который мы приехали. – Может, мне стоит вернуть такси?

Положив руку на бедро, Родион прижимает меня к себе.

– На фига мне голые телки, когда рядом такая девочка. Выглядишь офигенно.

Толкнув его локтем, я украдкой оцениваю свое отражение в зеркальном фасаде. Сегодняшний образ нравится мне самой. Облегающее черное платье и черные шпильки, прямые волосы, черничная помада и не стареющий Шанель номер пять.

Ладно, по крайней мере появился повод нарядиться. А то я вторую неделю не вылезаю из толстовки и спортивных штанов. Каникулы превратили меня в неопрятную домоседку.

На входе высокий секьюрити ставит нам руки печати, а пышногрудая блондинка-хостес проводит за стол, расположенный прямо у сцены. Оценив интерьер, я немного расслабляюсь. Заведение не производит впечатления банального стриптиз-клуба. Играет приятная, не слишком навязчивая музыка, посетители по соседству выглядят вполне респектабельно. Многие как и мы пришли парами.

– Видишь? – Придвинув ко мне меню, Родион подмигивает. – Это не порно-гадюшник.

– И официанты, к счастью, одеты, – замечаю я, намекая на наш последний поход в похожее место. – Если Макар не придет, то вечер имеет все шансы удастся.

– Чего ты так к нему прицепилась в последнее время? – С голосе Родиона нет упрека – только искреннее недоумение.

– Он мне всегда не нравился, – признаюсь я. – Просто раньше я об этом молчала.

– Да, я заметил, что ты стала все активнее высказывать свое недовольство. Только никак не пойму, что на тебя повлияло.

Раскрыв меню, я неопределенно пожимаю плечами: мол, ну вот так вышло. Хотя в глубине души я знаю, кто стал катализатором подобных перемен. Можно сколько угодно это отрицать, но именно знакомство с Севером и его шокирующая прямолинейность помогли мне лучше себя услышать и не бояться заявлять вслух о своих желаниях.

– О, вы уже тут! – благоухая словно отдел парфюмерии, за стол приземляется Макар. – Классное место, да? Я здесь вторую неделю зависаю.

Его взгляд задерживается на моих голых щиколотках.

– Ты, смотрю, принарядилась.

Я некстати вспоминаю слова Севера о том, что Макар меня хочет, и испытываю потребность прикрыться. Предпочту надеяться, что хотя бы в этом он ошибся.

– Ну что, давайте, что ли, выпьем? – Родион опускает ладонь мне на колено. – Малышка, ты что будешь? Предлагаю отметить твою сессию.

Вспомнив, что неплохо потрудился не только Родион, я под одобрительные кивки Макара заказываю коктейль. Настроение у меня на удивлением замечательное и даже нога сама дергается в такт играющей музыке.

– Кухня здесь прикольная, – говорит Макар, разливая виски. – А шоу-программа – вообще улет. Короче, скоро все сами увидите.

Спустя примерно час свет в зале становится более приглушенным, и под музыку из известного эротического триллера на сцену выходят два парня и две девушки, одетые в черные латексные костюмы.

Немного опьяневшая от выпитого коктейля, я издаю издевательский смешок.

– Ну вот, началось.

Однако, выясняется, что раздеваться ребята не планируют. С каждой секундой мелодия ускоряется, трансформируясь в энергичный клубный хит, под который квартет в латексе начинает красиво и слаженно двигаться.

– Как здорово! – выкрикиваю я на ухо Родиону, не переставая пританцовывать сидя. – Беру свои слова обратно. Это не стрип-клуб, а действительно классное место.

Он победно улыбается. Мол, я же говорил.

– То-то же, – звучит самодовольный голос Макара. – Но вы погодите, это только цветочки. Ягодки впереди.

Я не успеваю спросить, что он подразумевает под ягодками, потому что в этот момент в тускло освещенном проходе зала вижу знакомую фигуру. Сердце начинает колотиться в удвоенном ритме.

– О, прикиньте, здесь Север, – долетает до меня голос Родиона. – Еще и не один.

– Ага. Ничего такая телочка, – глумливо поддакивает Макар. – Он на прошлой неделе тоже здесь был, кстати. Забыл вам сказать.

26

Когда Север подходит к нашему столу в компании высокой стройной блондинки, я не знаю, куда смотреть. Словно меня уличили в чем-то непотребном. Словно то, что он пришел в клуб не один, хоть как-то меня касается.

– Как дела? – поднявшись, Родион с энтузиазмом пожимает ему руку. – Присядете?

Найдя меня глазами, Север склоняет голову в сдержанном приветствии.

– Присядем ненадолго.

Я машинально тянусь за коктейлем, чтобы запить поднявшееся раздражение. Для чего нужно было звать их за наш стол? Чтобы Макар мог и дальше таращится на ноги спутницы Севера?

– Что будете пить?

Север наклоняется к блондинке, видимо, чтобы это уточнить ее предпочтений, после чего объявляет:

– Шампанское и виски.

Я украдкой смотрю на ее бедро, прижатое к его ноге, на узкую щиколотку, подчеркнутую изящной лаковой лодочкой, и ощущаю новый прилив негодования. Интересно, ей он тоже говорил, о том, как сильно хочет заняться сексом, и предлагал помочь с работой? Меценат чертов.

– Как настроение, Линда? – словно считав мою злость, он смотрит прямо на меня.

Втянув охлажденный воздух, я напускаю на себя непринужденный вид и с улыбкой отвечаю:

– У нас все прекрасно. А как твои? – И добавляю с иронией. – Ни одни выходные не обходятся без наших встреч.

– Мои прекрасно. – Его рука ложится на изголовье дивана за плечами блондинки. – Наметилась отличная традиция.

Мои мысли судорожно мечутся в попытке подобрать в ответ какое-нибудь остроумное замечание. Выпитый коктейль и раздражение смели привычное смущение.

– Извините, а вас как зовут? – подает голос Родион, обращаясь к спутнице Севера.

– Анастасия, – отвечает она, эффектно встряхивая волосами.

Даже не Настя, – мысленно язвлю я. – А что же ты по имени-отчеству не представилась?

Кстати, манеры Севера оставляют желать лучшего. Раз уж принял приглашение присесть, мог бы и сам ее представить.

Спустя пару минут на столе появляется заказанный алкоголь. Макар, до этого момента сидевший молча, заметно оживляется.

– А вы уже видели местную программу?

Взяв бокал, Север отрицательно мотает головой.

– Я нет.

– А вы? – Макар смотрит на Анастасию, изящно тянущуюся за шампанским.

– Нет, я здесь впервые. – Ее голос звучит так неестественно, словно она читает по бумаге.

Выпрямившись, она стряхивает невидимую пылинку с колена и что-то говорит Северу на ухо. В ответ он лишь пожимает плечами.

Я резко встаю и на вопросительный взгляд Родиона поясняю, что хочу в туалет. На деле мне просто необходимо пройтись, чтобы немного развеять невесть откуда взявшееся раздражение. То, что Северу нравится проводить досуг с компании пустоголовых Барби, абсолютно меня не касается. Главное, что Родион не такой.

Кстати, наверняка поэтому я и злюсь. Что обозначив свое желание заняться со мной сексом, Север словно приравнял меня к этой эскортнице.

Да-да, именно поэтому я и злюсь, – убеждаю я себя, запираясь в туалетной комнате. Потому что разочарована в нем.

К моменту, как я возвращаюсь за стол, обстановка в зале сменилась. Свет софитов погас, заиграла незнакомая, томно-размеренная мелодия.

– Очередные танцы? – уточняю я, садясь рядом с Родионом. На Севера с его девушкой принципиально не смотрю. Они мне неинтересны.

– Макар говорит, что главная шоу-программа начинается. – Родион кладет мне ладонь на колено и гладит. – Я уже говорил, что ты очень красивая?

Я не люблю, когда он пьян, но сейчас не чувствую ни намека на недовольство. Родион по крайней мере, способен на настоящие чувства и не рассматривает женщин, как кусок мяса, как это очевидно привык делать Север.

– Говорил раз пять, – подтверждаю я и ласково губами его виска. Вот это и есть настоящие отношения: основанные на уважении, нежности и взаимной поддержке. Они не имеют ничего общего с похотью, которой руководствуется Север.

– О, началось! – азартно выкрикивает Макар, заставляя всех обратиться к сцене.

От увиденного я затаиваю дыхание. На сцену выходит девушка и парень. Оба практически голые, если не считать черных латексных стрингов.

– Все нормально? – Дыхание Родиона касается моей щеки. – Макар сказал у них программа минут на двадцать, а потом будет выступление какой-то группы.

– Нормально. – Я оглядываю стол в поисках своего коктейля, и не найдя, беру первый попавшийся стакан с виски. Поморщившись, делаю глоток. Со льдом не так уж и страшно.

Север, развалившись на диване, невозмутимо смотрит на сцену, Его в отличие от меня, голые извивающиеся тела ничуть не смущают. Анастасия, глядя в зеркальце, красит губы.

Мне становится смешно. Пытается выглядеть безупречнее, чем есть? В полумраке?

Виски пьянит моментально. Настолько, что я наконец могу без стеснения смотреть главную шоу-программу вечера. Вернее то, как мускулистый парень под музыку занимается сексом с девушкой. Его ладони мнут ее грудь, заставляя ее извиваться и кусать губы, его бедра, прикрытые скудной латексной полоской, трутся об ее ягодицы.

Однако, снисходительно фыркнуть и назвать это банальной пошлятиной, не поворачивается язык. Потому что выходит это у них на удивление красиво, так что кровь приливает к щекам, а под пупком разливается знакомое тепло.

– А ничего так, да? – шепчет Родион мне на ухо. – Прикольно.

По его тону, я понимаю, что зрелище его завело.

Я невольно смотрю на Севера и вспыхиваю. Даже в полумрак не способен скрыть то, где находится в этот момент рука Анастасии. Ровно там, где должна быть молния на его брюках.

Отвернувшись, я снова смотрю на сцену. То ли от увиденного, то ли он выпитого виски, сердце неровно стучит.

– Я бы прямо сейчас тебя трахнул. – Сжав мое бедро, Родион тянет меня к себе. – Прямо на этом диване.

Я машинально упираюсь ладонью ему в грудь и нервно смеюсь, когда он впивается в меня поцелуем.

– Тише… Здесь же люди.

– Мы же просто целуемся.

Перехватив руку, задирающую подол моего платья, я неосознанно смотрю поверх плеча Родиона и вижу, что взгляд Севера прикован к нам. В груди екает. Это все так неправильно. Происходящее на сцене, Родион, открыто трогающий меня и то, что Север за этим наблюдает.

Но потом в поле моего зрения попадают длинные ноги Анастасии, и внутри что-то перещелкивает. Вместо того, чтобы осадить Родиона, я страстно отвечаю на его поцелуй. Закидываю ногу на его колено, позволяя трогать себя за бедра и гладить ягодицу.

– Я тебе прямо тут засадить готов… – Пальцы Родиона проникают под полоску моих стрингов.

Дернувшись, я открываю глаза. Черт возьми, что я творю? Это не я. Я так не поступаю.

– Хватит. – Оттолкнув его руку, я вскакиваю с дивана и бегу по знакомому маршруту в сторону туалетных комнат. Тело колотит мелкая дрожь.

Еще никогда в жизни я так сильно себя не презирала. Потому что я позволяла Родиону делать это собой, так как знала, что все это время Север продолжает на нас смотреть.

27

Стук каблуков вторит ударам сердца. Во что ты превратилась, Линда? – звучит в ушах голос отца. Я бешено кручу головой в попытке от него избавиться. Ничего ужасного не случилось. Я просто целовалась со своим парнем, а кто и куда в этот момент смотрел – не моя проблема.

Едва не сбив с ног выходящую девушку, я залетаю в туалетную комнату и, открыв кран, опускаю руки под ледяную воду. Звукам той самой эротичной мелодии удается просочится даже сквозь закрытую дверь. Для себя я знаю одно: пока это шоу не кончится, за стол я не вернусь.

Злюсь на всех: на себя, на Севера, на Макара и в особенности на Родиона, за то, что уговорил прийти в это чертово кабаре. Если ему так хочется острых ощущений, можно посмотреть вдвоем порнушку, в конце концов. А не пытаться отыметь меня на глазах своих друзей.

Когда пальцы начинает ломить от холода, я выключаю воду и оценивающе смотрю на свое отражение. Глаза нездорово сверкают, с щек не сходит яркий румянец.

Входная дверь хлопает, впуская внутрь двух девушек в ультракоротких платьях.

– Я сюда больше не приду, – сетует одна из них, направляясь к кабинке. – Такое шоу точно не для девичника.

– И не говори, – подтверждает вторая и, покосившись на меня, понижает голос. – Мне в один момент стало так жарко, что я готова была требовать огнетушитель.

Судя по тому, что музыка стихла, спаривание на сцене действительно подошло к концу. Теперь предстоит самое сложное: как ни в чем не бывало вернуться к столу.

Пригладив волосы, я выхожу в темный пустой коридор и, заметив в глубине знакомую фигуру, трусливо замедляю шаг. Что Север здесь делает? Ему тоже потребовалось освежиться? Встретившись с ним взглядом, я испытываю слабовольное желание вернуться обратно в кабинку, однако, вместо этого воинственно вскидываю голову и продолжаю идти навстречу. Это не мне должно быть стыдно, а ему. Раз привел с собой Настеньку – вот бы и смотрел на нее.

– Что? – холодно произношу я, когда Север преграждает мне путь.

Его глаза в полумраке выглядит беспросветно черными.

– Вышел убедиться, что после такого фееричного выступления, ты никуда не сбежала.

– Не сбежала как видишь, – фыркаю я и уверенно вру: – Как раз иду его досмотреть.

Север криво усмехается.

– Под выступлением я подразумевал не те полуголые пляски на сцене.

Возможно, я все еще нетрезва, или дело в непроходящей злости, но намек на недавний петтинг на этот раз абсолютно меня не смущает.

– Да, я заметила, что ты отвлекся, – уверенно парируя я, глядя ему в глаза.

– Было на что. – От его изменившегося тона, внизу живота горячо сжимается. – Понравилось, что я смотрел, как твой парень пытается тебя оттрахать?

– Встречный вопрос. – Удерживать зрительный контакт становится все сложнее, поэтому я смотрю поверх его плеча. – Тебе понравилось, когда Анастасия трогала твой член?

Север насмешливо щурится.

– Так вот к чему был этот перфоманс.

– Ты слишком много о себе воображаешь. Мне нет никакого дела до тебя и до твоей девушки.

– Анастасия мне не девушка.

Я издевательски закатываю глаза.

– Еще скажи, что не планируешь заняться с ней сексом.

– Разумеется, собираюсь, – невозмутимо подтверждает он. – Не вижу между эти фактами разногласий.

– Ты просто… – Я морщусь, подбирая нужное слово. – Животное. Сначала рассказываешь, как сильно хочешь заняться сексом со мной, потом собираешься трахнуть другую.

– Так вот почему ты так дерзишь. – На губах Севера появляется ослепительная улыбка, из-за которой мне моментально хочется расцарапать ему лицо. – Хочешь быть на ее месте. Без проблем, малая. Я сажаю ее в такси, а ты едешь со мной.

Задохнувшись от негодования, я вытаскиваю два средних пальца и, ткнув ему в лицо, со всех ног бегу по коридору. Придурок. Ненавижу. Кем он себя возомнил?

А за столом меня ожидает безрадостная картина. Отвратительно пьяный Родион.

– О-о, малышка, – расслабленно улыбнувшись, он пытается закинуть мне руку на плечо, но промахивается и сшибает со стола бокал. Стекло разлетается по полу, брызги виски попадают мне на ноги.

– Родион… – в отчаянии шепчу я, вытирая голени салфеткой. – Ты лишкуешь. Поехали домой.

– Ой, да отстань ты от парня, – бормочет не менее пьяный Макар. – Он всю неделю мечтал оттянуться.

Я бросаю взгляд на Анастасию. Делая вид, что происходящее ее не касается, она увлеченно смотрит в телефон. Пусть она ни в чем не виновата, но в этот момент я практически ее ненавижу.

– Вставай, пожалуйста. – Я тереблю Родиона за плечо, пока пытаюсь вызвать такси. – Мы достаточно погуляли.

– Мне надо в туалет, – мямлит он, предпринимая безуспешную попытку подняться. – И надо еще вискаря заказать… Эй, парень!

– Не надо никакого виски. – Я делаю тон строже. – Я уже вызвала такси.

– Я довезу, – раздается сверху. – Одна ты его вряд ли до квартиры дотащишь.

Макар издает дебильный смешок. Его веселит перспектива того, что я на своих плечах несла домой Родиона.

Я униженно молчу. Пару минут назад я буквально послала Севера, а в итоге вынуждена принимать его помощь.

– Мы кого-то повезем? – пищит Анастасия, с появлением Севера потерявшая интерес к телефону.

– Я отвезу, – все так же бескомпромиссно сообщает он. – Ты на такси домой поедешь.

Я с замиранием сердца смотрю, как Север перебрасывает через плечо безвольно повисшую руку Родиона, помогая встать, как поникшая Анастасия с усиленным рвением начинает кому-то строчить, и испытываю сильнейшее волнение, смешанное с торжеством. Волнение, оттого, что после всего придется ехать с Севером в одной машине, и торжество, потому что несмотря на свое намерение заняться сексом с Анастасией, он предпочел помочь мне.

28

– Что мне сделать? – взволнованно лепечу я, когда Север подводит пошатывающегося Родиона к своему внедорожнику. – Дверь нужно открыть?

– Просто отойди, – грубовато отрезает он, что в данных обстоятельствах совершенно меня не обижает. Я слишком благодарна ему за то, что не бросил даже после того, как я открыто ему нахамила.

Вцепившись в сумку, я смотрю как он толкает плечом дверь и укладывает Родиона на задний диван. Отчего-то становится стыдно. Для чего он напился как подросток? Неделя, видите ли, выдалась сложной. Когда на папу завели уголовное дело, я полгода жила в аду, но у меня и мысли не было прибегать к помощи алкоголя или наркотиков.

– Тебе особое приглашение нужно? – Север кивает на пассажирскую дверь. – Чего застыла?

Отмерев, я ныряю в салон. Тело знобит, несмотря на то, что вечер выдался на редкость теплым.

– Уже спит, – констатирует Север, заводя двигатель. Обернувшись, я вижу, что он прав. Веки Родиона сомкнуты, рот приоткрыт, а его грязная подошва, к моему ужасу, упирается в дорогую дверную обивку.

– Извини, пожалуйста, – шепчу я, ощущая себя маленькой и жалкой.

Образ Севера же, напротив, становится более внушительным и серьезным. Разница в возрасте между ним и Родионом становится настолько явной, что ее можно потрогать.

– Ты за себя извиняешься или за него? – Он делает едва уловимый кивок назад.

– За нас обоих. Обычно Родион столько не пьет. Просто у него была сложная неделя.

– Перестань оправдываться. Не помню, чтобы ты заливала в него виски.

Не зная, что ответить, я отворачиваюсь к окну. Становится неловко, что еще недавно я в мыслях называла Севера придурком. Несмотря на его непристойные намеки, он всегда принимает мою сторону. И между прочим, пока Родион методично напивался с Макаром, именно Север вышел узнать, куда я запропастилась.

– Не холодно?

Сжав предплечья, я бормочу «не-а». С каждой секундой в просторном салоне становится все теснее, а воздух сильнее пропитывается ароматом его туалетной воды.

– Врешь.

Нервные окончания пробивает током, потому что в этот момент ладонь Севера касается моего голого колена. Прикосновение длится долю секунды, но и этого достаточно, чтобы сердце споткнулось и зашлось в новом бешеном ритме.

Не в силах ни вздохнуть, ни выдохнуть, я смотрю как он прибавляет температуру на приборной панели.

– Сейчас согреешься.

– Ты говорил, что не дотронешься до меня, пока я сама не попрошу, – сиплю я, прикрыв ладонями кожу, покрывшуюся мурашками.

Север с усмешкой на меня косится.

– Ты и правда малая.

Это шутливое замечание неожиданно меня задевает. Может быть, потому что сейчас от полюбившегося мне прозвища веет снисходительностью. Мол, а ты, оказывается, такая наивная и глупая. Жаль, что приходится тратить на тебя время.

Так мое настроение делает очередной разворот на сто восемьдесят градусов. Внутри вновь кипят обида и раздражение.

– Куда мне до той эскортницы, – бросаю я, вновь отворачиваясь к окну.

Север ничего не отвечает, отчего становится еще обиднее. Даже хочется плакать. Да что за вечер такой дерьмовый? Лучше бы дома сидеть осталась.

– Какой этаж? – Взвалив на плечо мертвецки спящего Родиона, Север идет к подъезду.

– Пятый.

– Лифт, надеюсь, работает, – замечает он, глядя как я прикладываю ключ-карту в домофону.

– Работает, – безлико отзываюсь я.

В молчании мы заходим в лифт и молча доходим до квартиры. Скинув с ног, я быстро щелкаю выключателями, прокладывая путь Северу путь в спальню. Хотя по-хорошему нужно было оставить Родиона спать на диване. Я настолько зла, что даже представить не могу, как смогу снова с ним заговорить.

Сбросив Родиона на кровать, Север, поморщившись, растягивает шею и лезет в карман за телефоном.