Текст книги "Малая"

18

– Да тебе это сто процентов показалось, – заявляет Родион, зевнув. – Ну скрипнула дверь и скрипнула. Это просто ветер. Иди лучше ко мне.

– Я в душ хочу. – Мотнув головой, я выскальзываю из кровати. Признаться, что Север застал нас в самый интимный момент, я почему-то не смогла, и сказала лишь половину правды: мол, почудилось чужое присутствие.

Лицо Родиона недовольно вытягивается.

– А как же утренний секс?

Пробормотав «потом», я скрываюсь за дверями ванной комнаты. Заниматься сексом я абсолютно не готова. Со вчерашнего вечера меня преследует картина того, как в парную заходит Север и смотрит на меня голую, цедя что-то сквозь зубы. Самый позорный момент за всю мою жизнь. Родион первый и единственный мужчина, видевший меня без одежды, и я была уверена, что так и останется. А Север застал нас в момент занятия сексом. Лицезрел меня ласкающей грудь, с раздвинутыми ногами.

– Слушай, а может домой поедем? – жалобно пищу я, выглянув из-за двери.

Родион, успевший натянуть футболку, смотрит на меня вопросительно.

– Зачем? Погода же супер. Сейчас возьмем велосипеды и доедем до реки. Ты же вроде сама хотела?

Не найдясь, что возразить, я снова скрываюсь в ванной. Надеюсь, у Севера найдутся неотложные дела и сегодня мы не увидимся. Мысль о работе на него я успела отмести. Это точно плохая идея.

Переодевшись в футболку и шорты, я выхожу на крыльцо. Родион, разгуливающий с телефоном чуть поодаль, заметив меня, поднимает руку в пригласительном жесте.

– Малышка, пошли к Макару зайдем! Он от похмелья мучается, и собирается как черепаха.

Лицезреть пьяного Макара у меня ни малейшего желания, поэтому Родион уходит один. Глубоко вздохнув, я запрокидываю голову. Погода сегодня и впрямь исключительная. Небо чистейшее и ветра нет. Было бы обидно торчать в пыльной городской пробке.

Я всегда мечтала жить в своем доме, подальше от суеты. Именно время проведенное на родительской даче, запомнилось мне как самое теплое и уютное. Зимой мы с папой наряжали во дворе елку и затапливали камин. В новогодний вечер приезжали его друзья и сразу становилось весело и шумно: говорили громкие и длинные тосты, много шутили, запускали салюты. Папу все любили и уважали, а потому на подарки не скупились. Планшеты, смартфоны, ноутбуки, умные часы, найденные под елкой – все это было в порядке вещей. Но любила я то время не за подарки, разумеется, а за ощущение теплого домашнего счастья.

Жалобное мяуканье выдергивает меня из воспоминаний, заставляя оглядеться. Рядом никого нет, однако спустя несколько секунд мяуканье повторяется. Его источник обнаруживается среди веток толстого клена, растущего вдоль ограды. Маленький черненький комочек с перепуганными глазами.

– Эй! – окликаю я мягко и ласково, чтобы его не спугнуть. – Кис-кис-кси. Иди ко мне.

Я демонстрирую котенку раскрытые ладони, чтобы не быть заподозренной в злом умысле. Малыш забрался высоко и теперь не знает, как спуститься.

Котенок тянет лапку вниз, неуверенно хватает ей воздух, и, не решившись, возвращает обратно.

– Бедный. – Я оглядываюсь, прикидывая, как могу ему помочь, после чего иду в дом за стулом.

– Вот так…. – Вкопав ножки в землю, я тяну ладонь вверх. – Давай-ка сюда, трусишка.

Котенок настороженно сглазеет на меня, склонив голову.

– Долго я так не простою, – предупреждаю я. – Даю десять секунд на раздумья.

– Не ожидал увидеть акробатических номеров так рано. – Знакомый, слегка насмешливый голос едва не заставляет меня слететь со стула.

– Господи… – Вцепившись дерево обеими руками, я прикрываю глаза. Сердце напряженно барабанит. – Север… Ты меня напугал.

– Тогда мы квиты. – Задрав голову, он оценивающе смотрит на меня, отчего я моментально краснею. – Не хотелось бы, чтобы кто-то из моих гостей свернул себе шею. Что ты делаешь?

– Спасаю котенка, – говорю я, ощущая напряженную дрожь в ногах.

– Кошек здесь быть не должно. Слезай. – Эту фразу он говорит требовательно. – Охранник им займется.

Вытянув руку, я предпринимаю последнюю попытку подозвать к себе котенка, но упрямец как сидел на месте так и сидит.

– Ладно… – бормочу я себе под нос. – Это действительно была плохая идея.

При попытке опустить ногу, бедра упираются в ладони Севера.

– Давай осторожнее. – Тепло его дыхания касается моей поясницы, а затем – волос. В нос затекает его запах, распространяя по телу вибрацию.

– Я сама. – От волнения я чересчур резко дергаю плечами. Я планировала не встречаться, а в итоге практически стою в его объятиях. – Большое спасибо.

– Что, и даже не глаз не поднимешь?

Неимоверным усилием я заставляю себя посмотреть на Севера. Судя по непринужденной улыбке, он в отличие от меня не испытывает даже толики смущения из-за вчерашнего инцидента.

– Спасибо, – повторяю я немного тверже.

– Все в порядке.

– Это вопрос?

– Это утверждение. Нет причин меня смущаться. – Его взгляд спускается к моей груди и возвращается к глазам. – Мне все понравилось.

Низкие доверительные ноты в его голосе производят на меня странный эффект. Низ живота окатывает горячим, едва остывшие щеки снова вспыхивают.

– Мне нужно идти к Родиону, – бормочу я, отшатываясь. – Стул тут пусть останется, ладно? Чтобы охраннику было проще спустить котенка.

19

– Ну как? Сильно топила? – Десяток взволнованных взглядов устремляются на Игошину, выходящую из аудитории рядом со мной.

– Измучила… – преувеличенно тяжело вздыхает та. – До сих пор руки трясутся.

– Бедняжка…

– Зато все позади.

– Ой, и правда трясутся. Много дополнительных вопросов задавала?

Оставив Инну жаловаться на коварство преподавательницы, я продираюсь сквозь толпу. До моих трясущихся рук здесь нет никому дела. Неудивительно с учетом того, что я ни с кем не общаюсь. И если обычно мне было в этом комфортно, то сейчас начинает хотеться, чтобы хоть кто-то неравнодушный спросил: «Линда, а ты как сдала?»

Экзамен стал для меня самым настоящим испытанием. Ушла я с оценкой «хорошо», хотя основную часть задания выложила без запинки и не ответила лишь на один из пяти дополнительных вопросов.

Пара кругов, намотанные вокруг университета, немного приводят меня в чувство, и возмущение перестает так бурлить. Папа говорил, что во всем нужно искать плюсы и один несомненный плюс я нашла. Наконец закончилась сессия, и я могу ненадолго быть свободной.

Родион не берет трубку, поэтому я звоню Полине. Слушая гудки, вдруг понимаю, что очень расстроюсь, если и она не ответит. Я только что закрыла сложную сессию и этим хочется поделиться с кем-то, кто может за меня порадоваться. Поделиться прямо сейчас.

Когда Полина все-таки отвечает, я испытываю облегчение. Даже смеяться начинаю.

– Ты чего это? – удивляется Полина.

– Просто рада тебя слышать, – заверяю я. – Еще я сессию закрыла наконец. Только что сдала последний экзамен.

– О! Тогда принимай поздравления! Справилась с той грымзой, которая тебя мучала?

Я вздыхаю.

– Справилась, увы, только на четверку.

– Вот же сучара! – искренне негодует Поля. – Не трахают ее, похоже.

Я захлебываюсь смехом. Всегда завидовала ее умению выражаться бойко и с перчинкой. Сама я так не умею – максимум поворчу в мыслях.

– Я тебя люблю, ты в курсе?

– В курсе конечно, – самодовольно фыркает она. – Ну и какие планы на каникулы?

– Даже не знаю. – Поймав свое отражение в стеклянной стене, я пожимаю плечами. – Родион пока весь в работе. Обрабатывает крупный заказ.

– Так если ты свободна, может ко мне прилетишь?

От неожиданности я перестаю вышагивать назад и вперед. Прилететь повидаться с Полиной? Звучит заманчиво. Особенно с учетом того, что мы не виделись больше года. Последний раз она прилетала на день рождения бабушки и у нас был катастрофически мало времени для общения.

– Ну чего ты? Давай решайся, – поторапливает Поля. – Съездим на ипподром, в бар сходим. Мама с папой по тебе соскучились. Ну и я разумеется.

– Я тоже соскучилась, – от прилива эмоций мой голос садится. Ох, как было бы здорово вновь оказаться с ними со всеми за одним столом! Пить чай с малиновым вареньем, которое всегда есть в запасе у тети Иды, смотреть старые фильмы и вспоминать казусы из нашего детства. Даже от одной этой мысли становится тепло.

– Я очень хочу приехать, – торопливо добавляю я. – Сегодня обговорю все с Родионом и напишу, хорошо?

– Конечно. Только, чур, никаких гостиниц. Ночевать будешь у нас. Ради такого, я даже готова поспать на диване.

Вызов я заканчиваю с широченной улыбкой на лице. И разочарование от заниженной оценка моментально забывается от мысли, что скоро смогу встретиться с Полиной. Идея поездки захватывает меня настолько, что я сразу звоню Родиону, но он снова не берет трубку. Поколебавшись немного, я вызываю такси. Что в конце концов может со мной случиться за какие-то десять минут езды?

Когда я захожу в нашу квартиру, то помимо кроссовок Родиона обнаруживаю еще одну пару дорогих ботинок. Теперь становится ясно, почему он не брал трубку. У нас в гостях его отец.

– А ты как добралась? – удивленно спрашивает Родион, когда я вхожу в гостиную. Судя по его расслабленному лицу, разговор с отцом проходит мирно.

– На такси. – Я улыбаюсь Максиму Аркадьевичу.

– Как экзамен? – спрашивает тот вместо приветствия.

Мое сердце преисполняется благодарностью. Приятно, что он помнит.

– Четверка, к сожалению.

– Это плохо, что ли? – переспрашивает он, не слишком впечатленный трагедией упущенного балла. – Ну если что, свободная неделя у тебя есть.

Помявшись, я решаю озвучить свои планы на каникулы. Какая разница сделать это сейчас или потом? Максим Аркадьевич все равно узнает.

– Подруга пригласила меня погостить. – Немного волнуясь, я сжимаю запястье Родиона. – Та, которая с родителями переехала. Я думала слетать дня на три-четыре.

– Плохая идея, – моментально отрезает его отец. – У Родиона работы выше крыши, а тебя одну никто не отпустит.

– Но… – Я невольно кручу головой по сторонам, ища поддержки стен и Родиона. – Это ведь моя близкая подруга… Жить я буду у нее, с ее родителями.

– Слетаете в другой раз вместе в Родионом, – звучит все так же безапелляционно. – К нам приезжай. Походите с Леоной по магазинам.

К глазам подкатывают слезы. Почему? Я не понимаю… Мне ведь уже двадцать один, и я сама способна принимать решения.

– Малышка, отец прав. Давай в другой раз. – Родион успокаивающе гладит мою руку. – А в эти каникулы придумаем что-нибудь другое.

Не в силах совладать с обидой и разочарованием, я вскакиваю с дивана и убегаю в спальню. Как же это унизительно – не принадлежать себе и быть зависимой от чужого слова. Если бы у меня были свои деньги, я бы не раздумывая…

Захлопнув дверь, я вжимаюсь лбом в стену. Все снова упирается в деньги, которых у меня нет.

«Когда обстоятельства загоняют в угол, не хрен полагаться на кого-то кроме себя», – неожиданно всплывают в голове слова Севера.

Меня словно током ударяет. Плевать, что он видел меня голой. Он предлагал свою помощь, а мне как раз нужна работа, способная приносить заработок.

Достав из кармана телефон, я лихорадочно листаю записную книжку в поисках его номера. Кровь бешено пульсирует в висках. Я наймусь на любую должность, которую он предложит. И ни Родион, ни его отец меня не остановят. Хватит. Я им не кукла.

20

– Я сегодня домой сама приеду, – торопливо бросаю я, перед тем как захлопнуть автомобильную дверь.

Боковое окно моментально опускается и оттуда на меня смотрит недоуменное лицо Родиона.

– В каком смысле сама? Ты же не любишь такси?

– В прошлый раз же приехала. – Я оглядываюсь на здание университета, желая поскорее уйти. – Привыкну постепенно. Хочу потом прогуляться немного.

– С кем?

– С чего столько вопросов? – огрызаюсь я. – Ты и твоя семья теперь за каждым моим шагом будете следить?

– Да нет конечно. – Он выглядит еще более растерянным. – Почему ты так реагируешь? Я спросил, так как ты ни с кем не общаешься. И вообще ведешь себя странно. Сначала собралась в библиотеку после окончания сессии, теперь отказываешься, чтобы я тебя встретил.

– Если бы я имела возможность полететь к Полине на каникулы, то в никакой библиотеке не стала бы торчать. Но благодаря решению твоего отца я этого лишена, поэтому буду проводить свои каникулы так, как могу!

Выкрикнув это, я разворачиваюсь и со всех ног бегу к переходу. Осознание глубины своей несвободы вызывает острый приступ удушья. Думаю, именно так ощущается клаустрофобия. До вчерашнего дня я не понимала, что вся моя жизнь целиком зависит от Винокуровых. Они решают, работать мне или нет, решают, куда я могу поехать. И даже свой досуг мы проводим всегда на усмотрение Родиона. В этой семье я бесправная тень.

Ощупав щеки и убедившись, что они сухие, я сворачиваю к библиотеке. На крыльце топчется пара студентов – заочников. Дневное отделение ближайшие пару недель под страхом смертной казни не затащишь.

Да и для меня сегодняшний поход – просто повод уйти из дома. Я планирую провести за книгами не больше часа. После у меня назначена встреча с Севером.

«А я уже начал сомневаться, что ты позвонишь, малая, – сказал он, когда я трясясь от волнения и слез ему позвонила. – Решила-таки стать самостоятельной?»

Мы условились встретиться в кафе неподалеку от университета и обсудить то, чем я могу заниматься. Вернее то, за что он сможет мне платить.

Высидев на жесткой библиотечной скамье от силы минут двадцать, я возвращаю книги Галине Викторовне и иду в кофейню. Дождусь Севера там. Думать об учебе все равно не получается.

Заказав малиновый раф, занимаю укромный столик в углу и на всякий случай накидываю на голову капюшон. Необходимость обманывать Родиона заставляет чувствовать себя неуютно, но другого выхода я пока не вижу. Очередное категоричное «нет» меня сокрушит.

– Вот ты где, – звучит надо мной насмешливый голос. Вздрогнув, я отрываю взгляд от телефона. По моим расчетам, Север должен был появиться не раньше, чем через полчаса. – Прячешься от кого-то?

– А… Нет, – смутившись, я стягиваю капюшон. – Привет. Ты рано.

– Ты тоже. – Уверенным движением он выдвигает стул и окликает официанта. – Есть что-нибудь мясное в меню? Стейк? Отлично. Несите.

– Голодный просто, – поясняет он, глядя на меня. – Что с глазами?

– А что с ними? – Я бросаю взгляд на экран телефона, жалея, что успела оглядеть себя в зеркале.

– Как будто плакала. Ладно, давай к делу. – Подавшись вперед, он собирает ладони в замок, заставляя меня невольно взглянуть на его татуировку. – Ты решила работать. Вопрос. Что умеешь делать?

Я издаю нервный смешок.

– Я боялась этого вопроса. Не уверена, что я хоть что-то умею.

– Ну с посудой, наверное, справляешься? – Лицо Севера пересекает кривая улыбка.

Оторопев, я смотрю на него во все глаза. Он говорит серьезно?

– Хватит так нервничать. Просто спросил. – Он отодвигает меню. – У меня есть для тебя несколько вариантов. Надо решить, какой подойдет лучше.

Его энергия уверенности и спокойствия передается и мне. Под кожей ощутимо вибрирует ток бодрости, и перестает казаться, что жизнь сложна и несправедлива. Не знаю, чем я заслужила его расположение, но это безусловно большая удача.

– Я учусь на стилиста и хорошо владею дизайнерскими компьютерными программами.

– Уже лучше. Соцсети ведешь?

– Ты имеешь в виду, есть ли у меня страницы в социальных сетях? Да, есть.

– Ну вот и определились. – Север забирает опустившуюся перед ним чашку и пьет. – Будешь моим СММ-специалистом. Работа преимущественно удаленная. В офис нужно будет приезжать раз в неделю, если не потребуется чаще.

– А… – от неверия и радости, во рту немного пересыхает. Неужели я вот так просто получила работу? – Я никогда не вела… Имею в виду, за деньги.

– Научишься, – парирует он твердо и уверенно, словно не сомневается в результате. – Завтра приезжай ко мне в офис. Пообщаешься с маркетологом. Она тебе объяснит все лучше, чем я.

– Спасибо. – Опустив глаза, я осторожно приглаживаю скатерть. – Когда-нибудь я обязательно тебя отблагодарю за все, что ты для меня делаешь.

– Поаккуратнее с обещаниями, – Сощурившись, Север смотрит на меня поверх чашки. – Ты и так моя должница. Не думай, что я забыл.

На радостях я даже забываю смутиться этой двусмысленной фразе и, слегка покраснев, прошу:

– У меня будет к тебе еще одна просьба.

Север слегка дергает подбородком. Мол, говори.

– Не мог бы ты до поры до времени не сообщать Родиону о том, что я на тебя работаю. Прости, что прошу об этом и понимаю, если ты не захочешь…

– Не надо ничего объяснять. От меня он ничего не узнает. Я с облегчением выдыхаю. Был страх, что Север не согласится быть впутанным в мои тайны.

– Но скажу по опыту скажу, – продолжает он. – Что там, где появляется один секрет – появится и следующий.

В ответ я скептически морщу нос, еще не догадываясь, что Север окажется прав.

21

После этого разговора грусть о несостоявшейся поездке к Полине канула в лету. Мной настолько овладела идея новой работы, что целые сутки я больше и думать ни о чем другом не могла. Вернувшись домой, подписалась на несколько крупных пабликов, чтобы проанализировать время и частоту выхода постов, купила курс по СММ-обучению и даже выбрала одежду, которую надену в офис к Северу. Родион, вернувший домой вечером, попытался затянуть меня смотреть фильм, но я отказалась. Какой тут домашний кинопросмотр, когда на горизонте забрезжила перспективы стать свободной и взрослой?

А то, что у меня появился секрет, теперь по-хорошему будоражит, а не вгоняет в вину. Наверное оттого, что всю свою жизнь я была правильной и послушной. Сначала слепо следовала тому, что говорил папа, затем стала беспрекословно подчиняться Винокуровым. А сейчас поняла, что устала, и что чужие навязанные правила ничуть не помогают мне двигаться по жизни. Кто-то к двадцати годам успевает объездить полмира и сделать головокружительную карьеру, а что имею я? Нулевой опыт самостоятельной жизни, зацикленность на учебе, скудный круг общения и глубокое недоверие к людям. И все это я не выбирала. Это мне навязали.

– Малышка, через пару часов будь готова. – Родион появляется в дверях спальни. – Сегодня в клуб идем.

– Без меня. – Я задумчиво оглядываю рисунок с надписью «Воронка продаж», развернутый на экране. – Не хочу никуда.

После секундной заминки Родион проходит вглубь комнаты и оценивающе смотрит на меня, сидящую на кровати с ноутбуком.

– Что с тобой происходит, Линда? Если злишься на меня за что-то – просто скажи, и мы все выясним.

– Ничего не случилось. – Прикрыв крышку, я смотрю на него с улыбкой. – Я просто не хочу идти в клуб. Роскошь куда-то не хотеть мне еще позволительна?

– Да, конечно, но… – Запнувшись, он растерянно разглядывает мои босые ступни. – Просто раньше ты всегда была «за».

– Раньше я не знала, как отказать. Вернее, даже не думала, что так можно. А теперь понимаю, что не хочу жить так дальше. Удовлетворяя чьи угодно потребности, кроме своих.

По-прежнему выглядя растерянным, Родион садится на кровать и накрывает ладонью мое колено.

– Нет, ты конечно вправе никуда не идти. Просто… Ты точно ни на что не обижаешься? Мы с тобой в последнее время постоянно конфликтуем. Я не понимаю, с чем это связано. Ведь раньше все было хорошо.

– Может быть, и не было, – тихо замечаю я. – По крайней мере, для одного из нас. Ко мне внезапно пришло осознание, что жизнь за меня живут другие люди. Я так больше не хочу.

– Ты меня пугаешь. Неужели ты со мной совсем не счастлива?

– Твоя любовь делает меня очень счастливой. – Улыбнувшись, я глажу Родиона по волосам. – Но помимо нее в моей жизни должно быть что-то еще. Хобби, раздельный досуг. Друзья, в конце концов.

– Так я разве против твоих друзей? – Родион смотрит на меня с обвинением. – Я только за. Ты же сама ни с кем не общаешься.

Я киваю.

– Ты прав. И в ближайшее время я планирую это исправить. Так же как и начать ездить на такси. Так что скоро исчезнет необходимость меня забирать.

Судя по нахмуренным бровям и задумчивому взгляду, Родиона мой новый взгляд на жизнь не слишком-то обрадовал. Потеребив края моей домашней футболки, он потерянно интересуется:

– Ну ты меня хотя бы не разлюбила?

– Нет. – В доказательство я обнимаю его и целую в шею. Родион приятно пахнет: тепло, по родному. – Я тебя люблю. Можешь не сомневаться.

– Ладно. – Немного повеселев, он поднимается с кровати. – Тогда, что? Я один в клуб поеду?

– Да.

– Точно не передумаешь?

Я закатываю глаза. Ну что за настырный?

– Если девчонки будут вешаться – я постараюсь отбиться, – говорит он напоследок в попытке заставить меня ревновать.

В ответ я лишь улыбаюсь. Ревности отчего-то нет и в помине. Наверное потому что Родиону я полностью доверяю.

К тому моменту как он, созвонившись с Макаром, уезжает, я заканчиваю изучать злополучную воронку продаж, и решив, что образовательной части на сегодня достаточно, включаю видеоурок йоги для начинающих. Спорт – еще одно мое новшество. Но перед тем как расстелить коврик, решаю написать Северу, чтобы уточнить детали встречи в его офисе.

«Привет! Извини, что так поздно беспокою. Завтра все остается в силе?»

Нажав «Отправить», я ловлю себя на том, что жутко нервничаю. Приходится напоминать себе, что это всего лишь переписка по делу с работодателем.

«Да, разумеется все в силе. Привет, малая. Ничего, кстати, что я так тебя называю?»

В горле поднимается волнительное першение. Вопрос на конце этого сообщения предполагает развитие диалога, а это…

Отбросив со лба волосы, быстро печатаю:

«Нет, я не против. Звучит даже мило и слегка покровительственно. Но если бы я сказала, что против – не думаю, что ты бы перестал».

Ответа не приходит пару минут, и когда я с досадой думаю, что ляпнула лишнего, телефон снова звякает.

«Мы отлично понимаем друг друга, Линда. Жду завтрашней встречи».

Отложив мобильный в сторону, я раскатываю коврик и включаю видео. Правда задание ведущей замедлить дыхание и расслабиться полностью проваливаю. Сердце неровно колотится, щеки пылают без видимых на то причин.

22

– А… Не подскажете, где туалет? – От волнения сжав в кулаки пальцы, я окликаю проходящую мимо женщину.

Офис Севера совсем не похож на тот, что я себе представляла, и сейчас в своей строгой юбке и рубашке классического кроя ощущаю себя совершенно нелепо. Здесь нет ни сияющего вестибюля с мраморной стойкой, за которой сидит красавица-секретарша, ни длинного коридора, по которому снуют люди в костюмах. Место, куда я приехала, напоминает мне полицейский участок, в котором мне довелось побывать, когда задержали папу. Незатейливый интерьер и витающий в воздухе сигаретный запах.

– Туалет прямо и направо, – отвечает она, мельком на меня взглянув.

– Спасибо… А… Не подскажете, Север здесь?

Остановившись, женщина смотрит на меня уже более внимательно.

– Пока нет. Север Евгеньевич обычно бывает после обеда. А вы по какому вопросу?

Мысленно проклиная идею надеть лаковые шпильки, я делаю робкий шажок в ее сторону.

– Мы с ним общались по поводу трудоустройства. Он сказал, что мне все объяснит маркетолог.

– Так вам маркетолог или Север Евгеньевич нужен? – Она слегка приподнимает брови, заставляя чувствовать себя полной идиоткой.

– И тот и другой, – холодно отвечаю я, разозлившись и на себя, и на нее, и даже на Севера, не потрудившегося уведомить своих сотрудников о моем приходе.

– Дарину вы найдете в кабинете по правую руку отсюда. Север Евгеньевич, думаю, скоро будет, раз у вас имеется договоренность.

С грехом пополам я разыскиваю туалет и с облегчением в нем запираюсь. Хочется топать ногами и ныть «Мы так не договаривались!». Уж слишком мои ожидания разошлись с реальностью. Настолько, что я испытываю слабовольное желание сесть в такси и уехать.

Соберись, – требую я сквозь зубы у своего отражения. – Пора смириться, чтобы ты больше не папина принцесса. Добро пожаловать в реальный мир.

Чтобы убрать из образа офисную прилизанность, я расстегиваю две верхние пуговицы на рубашке и отпираю дверь. Надо найти Дарину, сидящую «по правую руку отсюда». Возможно, хоть она в курсе моего появления.

Завидев меня, растерянно топчущуюся на пороге, шатенка в рыжем вязанном платье встает.

– Вы Линда?

Я беззвучно выдыхаю. Слава богу. Она обо мне слышала.

– А вы Дарина, да? – От облегчения я начинаю улыбаться. – Маркетолог?

– Совершенно верно. – Она выдвигает простой стул с обивкой из кожзама и ставит рядом со своим. – Присаживайтесь. Север Евгеньевич сказал вкратце описать вам, чем мы занимаемся. Вы ведь соцсети планируете вести?

Кивнув, я сажусь. Пальцы Дарины начинают порхать по клавиатуре, набивая наименование сайта. Я отмечаю, что ее ногти не покрыты лаком, да и сама она выглядит очень просто, можно даже сказать, слегка безвкусно. Это кажется странным. Север производит впечатление человека, окружающего себя людьми и вещами определенного ранга.

Устыдившись таким мыслям, я с двойным усердием смотрю в экран. Какая разница, во что одета эта девушка? Главное, она приятная и умная.

– У нас есть сеть загородных мотелей, два караоке-бара и кальянная, – рассказывает Дарина, водя курсором по экрану. – У мотелей есть посадочная страница, но она едва ли выполняет свои функции. Есть ссылка на сайт в путеводителе. На этом все. А мы должны быть везде. По крайней мере, в наиболее значимых соцсетях. Профиль придется создавать с нуля. Тебе понадобятся фотографии – их я предоставлю. Давай, кстати, на «ты»? Так удобнее.

На вид она старше меня от силы года на три, поэтому я с готовностью киваю. Жаль, что не додумалась включить диктофон. Информацию, которую без умолку выдает Дарина много, и она абсолютно для меня нова.

– Караоке-бар нужно пиарить очень активно. Закупать рекламу у блогеров… Кальянная недавно открылась, поэтому о ней тоже нужно заявить…

– А это все принадлежит Северу Евгеньевичу? – немного опешив, спрашиваю я. – И база, и сеть мотелей, и бары и кальянная?

Дарина пожимает плечами.

– Наверное. Ну или владеет вместе с друзьями. Я в эти дела не лезу. Так… Двигаемся дальше. Думаю, тебе нужно будет самой съездить на объекты и наделать фотоматериала. Неформального, так сказать. По крайней мере, для караоке и кальянной. Выход постов регулируешь сама, но не реже двух раз в день…

У меня голова идет кругом. Столько информации сразу и такой огромный объем работы. Потяну ли я? И сумею ли совмещать с учебой? Кажется, идея с работой была действительно не такой хорошей как мне показалось сначала.

– Ты уже здесь. – Внезапно раздавшийся голос Севера заставляет уставиться на входную дверь. Он стоит на пороге в серых брюках и кашемировом джемпере, не в пример своей сотруднице выглядя дорого и стильно.

– Да… Привет. – От смущения покачнувшись на стуле, я едва не заваливаюсь назад. – Вот, сидим разбираемся… с Дариной.

– Уже закончили, я бы сказала, – подает та голос.

– Отлично. – На лице Севера появляется его особенная мальчишеская улыбка. – Тогда пойдем ко мне. Дарина, а ты через час забеги. Есть пара вопросов.

Встав, я благодарю Дарину за уделенное время и послушно семеню за ним. Все же странно, что Север выбрал именно это здание своим офисом. Он не похож на человека, привыкшего экономить. Его машина – лучшее тому доказательство. Так почему не рассматривает возможность облагородить интерьер или переехать в место получше? В кабинете Родиона один стеллаж стоит дороже чем весь местный ремонт.

Дверь передо мной открывается, обнаруживая очередную ничем не примечательную комнату, где помимо рабочего стола и громоздкого кожаного дивана, больше ничего нет. Кабинет Севера мало чем отличается от кабинета Дарины.

– Ну как тебе рабочее место?

– Хорошо. Правда я ожидала, что твой офис будет немного понаряднее, – признаюсь я, ища глазами, куда сесть.

– Почему он должен быть нарядным?

– Не знаю… – Запнувшись, я смотрю на его шею. – Ты ведь зачем-то носишь свитер из кашемира.

В глазах Севера мелькает веселье, смешанное с любопытством.

– Потому что он теплый и приятный к телу.

– Не только поэтому. Акрил тоже теплый и приятный к телу, но ты выбрал именно кашемир.

– Забыл, что ты учишься на стилиста. – Заняв кресло, он с улыбкой меня разглядывает. – Значит, тебя смущает отсутствие красного дерева и мрамора?

Напомнив себе, что я нахожусь здесь исключительно по его доброте и критиковать не имею права, я пытаюсь свернуть тему.

– Меня ничего не смущает. Это твой офис и только тебе решать, каким он должен быть.

– Верно. – Кивнув, Север прикладывает к виску мобильный и просит кого-то принести кофе. Возможно, я проглядела и секретарь у него все-таки есть. – Так Дарина очертила тебе план занятости? Рассказала про мотели и караоке?

– И про кальянную тоже. И что мне потребуется туда съездить. – Так и не найдя ни стула ни кресла, я опускаюсь на краешек дивана. – А я-то думала, твой бизнес – это база отдыха.

– База – лично моя. В мотелях и барах числюсь совладельцем.

– Ясно. – Под его пристальным взглядом я начинаю смущаться, и пуговицы на рубашке снова хочется застегнуть.

– Я не люблю впустую разбрасываться деньгами, – продолжает Север, все же решив удовлетворить мое недавнее любопытство. – Сам я вырос в обычной хрущевке, в комнате размером с коробку и тяги к роскоши не испытываю. Офис должен выполнять свою функцию и он ее выполняет. Вмещает сотрудников, рабочие столы и технику. Мне не нужна показуха, чтобы кого-то впечатлить. Я готов переплатить за машину, потому что мне важны комфорт и проходимость. Одежду я тоже выбираю в первую очередь удобную.

Благодаря такому объяснению, я ощущаю себя избалованной пустышкой. Почти с самого рождения я жила в пентхаусе в центре города с дизайнерским ремонтом, и в отличие от него своими трудом ни гроша не заработал.

– У тебя отличный вкус, – бормочу я, опустив глаза. – Не каждому удается сочетать в стиль и комфорт в одежде.

– Осторожнее, малая, – усмехается Север. – Еще пара комплиментов и я начну думать, что ты меня клеишь.

23

От такого, пусть и шуточного замечания, мои ушные раковины вспыхивают. Не придумав ничего лучшего, я пытаюсь замаскировать возникшее смущение дерзостью. Перекидываю ногу на ногу и, не мигая, смотрю Северу в глаза.

– Ты всех привык ставить в неудобное положение, или это я такая особенная?

Криво улыбнувшись, он склоняет голову набок и молча разглядывает меня. Теперь помимо ушей, пылают щеки, шея и грудь. «Скажи уже что-нибудь, – мысленно умоляю я, не зная, куда себя деть. – Пока я сломя голову не выбежала из твоего дурацкого кабинета».

– Скажем так, тебя мне нравится смущать в особенности, – наконец произносит он, постукивая пальцами по столу.

– Понятно. – Кашлянув, я смотрю себе под ноги. Эта визуальная дуэль была пределом моих возможностей. – И просто к сведению: если когда-то тебе покажется, что я с тобой флиртую – будь уверен, что ты ошибся. У меня есть Родион, и я бы никогда такого себе не позволила.