Текст книги "Потерянный бит"

Раздвигаю ноги шире, так, что тонкое платье начинает трещать по швам, выкрикиваю имя Нейта, умоляя его не останавливаться. Пожалуйста, только не останавливайся.

Нейт врезается эрекцией между моими ягодицами и срывает с меня наушники.

– Поедем ко мне. Я хочу тебя. Я безумно хочу тебя, Тэйлор.

Отчаянная страсть в его голосе подводят меня к краю, я начинаю дрожать всем телом. Сейчас это произойдет. Боже. Сейчас.

Чувствую давление влажных пальцев на клиторе, и это становится моим концом. Переламываюсь пополам, ударяясь ребрами о диджейский пульт, и захлебываюсь стонами. В этот момент мне наплевать, если кто-то смотрит или слышит меня. В этом мире ничего важнее того, что только что сотворил со мной Нейт. Это так неправильно и, в то же время, так идеально.

– Я постоянно думаю о тебе, – хрипит он в мои волосы. – Не хочу думать, но не могу.

– Халф! – слышится сзади. – Эрик спрашивает, что за хрень творится с музыкой.

Отшатываюсь от Нейта, и, игнорируя изумленное лицо появившегося на входе паренька, сбегаю вниз по ступенькам. Не потому что смущена его появлением, а потому что до ужаса напугана чувствами, которые захлестывают меня.

10

– Какого черта ты убежала? – уже в третий раз спрашивает Фелисити, прихлебывая кофе за столом моей крошечной кухни. Она приехала ко мне ночью, после того, как я трусливо сбежала из Кинг от Нейта.

У меня нет на это достойного ответа, потому что я и сама с трудом понимаю, что вызвало во мне такую панику. Были ли это всплывшие в памяти слова Дарена о том, что мне нельзя вступать в отношения с клиентом, или странное чувство, порхающее в моем животе при одном только взгляде на Нейта, или же моя уверенность в том, что он этого чувства не разделяет.

Делая над собой усилие, признаюсь:

– Нейт мне очень нравится.

Фелисити смотрит на меня как на умалишенную.

– И поэтому ты сбежала? Потому что парень тебе нравится? Я начинаю думать, что вы с Томасом очень друг другу подходили.

– Мне нельзя иметь с ним ничего общего, – ною, убирая кружку в раковину, – Мой шеф ясно дал мне это понять.

– Ты уйдешь с этой работы через два месяца!

– Это моя первая серьезная работа, Лис. Я постоянно вру своим родителям и не хочу добавлять к этому списку еще и своего босса.

– Поступай, как знаешь, – вздыхает подруга. – Главное, чтобы потом тебе не пришлось кусать локти.

Фелисити допивает кофе и снова заваливается спать, а я решаю позвонить маме. В последнее время мы почти не видимся, потому что я всячески избегаю появления в отцовском доме. Вообще-то, у меня с мамой хорошие отношения, хоть подругами нас и не назовешь. Но это потому, что всю жизнь она принимает сторону отца, и никогда мою.

– Ты должна приехать к нам в эти выходные, милая, – укоризненно говорит мама. – Я по тебе очень соскучилась.

– Приеду, мам, – рассеянно вывожу пальцем круги на поверхности стола. – Я тоже соскучилась.

Почти не вру.

– Папа сказал, ты нашла работу?

– Да, в Эрнст энд Янг. Это очень крупная фирма, – пытаюсь придать себе значимости в ее глазах.

– Держись за эту работу, милая, чтобы папа мог тобой гордиться. Может быть, он даже перестанет так тебя опекать.

Я киваю головой, думая о том, что она права. У отца действительно никогда не было повода гордиться мной. У меня нет никаких достижений – я не была спортсменкой или отличницей в школе, и никогда не делала ничего из того, чем так любят хвастаться родители. Я самая обычная.

Прощаюсь с мамой, обещая, что заеду в выходные, и решаю немного поспать. Мне нужны все мои силы, вытравить из своей головы образ Нейта.

В понедельник я влетаю в здание Калифорния Плазы без пяти минут девять и сломя голову несусь к лифту. Я проспала и очень боюсь реакции Дарена на опоздание. Металлические двери начинают неумолимо съезжаться перед моим носом, и мне ничего не остается, как завопить жалкое «Стойте!», привлекая внимание всех присутствующих к своей несобранной персоне. К моему облегчению, створки снова открываются, и я успеваю залететь в переполненную кабинку.

Оказавшись внутри, начинаю приглаживать растрепавшиеся пряди, чтобы хоть немного вернуть себе презентабельный вид, и вдруг чувствую на себе пристальный взгляд. Бегло осматриваю черно-белую массу пиджаков и рубашек, пока не замечаю Нейта. Он стоит в глубине лифта, возвышаясь над всеми присутствующими мужчинами, и с легкой улыбкой смотрит на меня. Я замираю с рукой в волосах. Передо глазами проносятся кадры пятничной ночи: трение наших тел, страстные вдохи, жаркие прикосновения. Ладони начинает покалывать.

– Не выходите? – спрашивает мужской голос слева.

Вырываю себя из похотливого транса и молча меняюсь с ним местами. Теперь Нейт стоит прямо за мной. Мы не касаемся друг друга, но я ощущаю его присутствие каждой своей порой, как если бы мы стояли обнаженными, прижавшись друг к другу.

– Ты сбежала, – доносится тихий насмешливый голос.

Нейт не спрашивает – констатирует факт, и я понятия не имею, что ему на это ответить.

– Пообедай со мной сегодня, – шепчет мне в ухо, проводя ладонью по бедру.

Тело моментально вспыхивает от возбуждения, но я продолжаю молчать как тупой китайский болванчик. Я очень хочу согласиться и, в тоже время, понимаю, что никак не могу этого сделать. Это будет слишком очевидно для Дарена.

– Поговорим позже, – тихо мямлю, глядя перед собой.

Лифт звякает, останавливаясь на нашем этаже. Делаю рывок вперед, но Нейт притягивает меня к себе за локоть, опаляя щеку своим теплым дыханием.

– Ты очень красивая, Тэйлор.

Я прирастаю к месту, и ощущение счастья вновь затопляет меня, заставляя расплываться в глуповатой улыбке. Однако, она быстро сходит с моего лица, когда я замечаю Дарена, стоящего посреди приемной и внимательно за нами наблюдающим. Изумрудные глаза прищурены, в позе читается напряжение.

– Привет, Дарен, – щебечу, подходя ближе.

– Тэйлор, мистер Лотнер, – скрипит шеф, пронзая взглядом Нейта.

Тот полностью игнорирует перекошенное лицо моего начальника.

– Приятно было повидаться, Тэйлор. Поговорим позже.

Стараюсь не таращиться ему вслед, когда он расслабленной походкой направляется к себе кабинет, и осторожно спрашиваю у Дарена:

– Как выходные?

– Прекрасно, – бросает он и, не удосужившись взглянуть на меня, устремляется вперед.

Капитан Америка сегодня не в духе.

Весь день мы работаем молча, и я физически ощущаю, что Тейт злится на меня. Когда приходит время обеда, он, ни слова не говоря, поднимается со своего места, накидывает пиджак на плечи и выходит из кабинета. Едва за ним захлопывается дверь, раздается звонок по внутренней линии. В трубке слышится противный голос грудастой секретарши Нейта, Алисии.

– Мистер Лотнер просил тебя зайти.

В ее тоне сквозит презрительность, и я бы могла упрекнуть Нейта в некачественном подборе персонала, если бы не слышала, как мило и обходительно она беседует с остальными посетителями.

Просовываю ноги в офисные туфли, которые так приглянулись Нейту, и быстро выхожу из кабинета. Открыв соседнюю дверь, шагаю внутрь и застываю на пороге, не решаясь идти дальше без спроса. Нейт, сосредоточенно разговаривающий в тот момент по мобильному, улыбается, когда замечает меня, и головой показывает мне проходить. Робко улыбнувшись ему в ответ, шагаю в дальний угол кабинета и, присев на кушетку, с любопытством оглядываюсь по сторонам.

Кабинет генерального директора Лотнер энд Сан просторный и минималистичный: серые стены с черно-белыми постерами, стеллаж, большой стеклянный стол, два кожаных кресла и стереосистема. Такой интерьер мало что говорит о хозяине, разве только то, что он не терпит лишних вещей в своей жизни.

Перевожу взгляд на расхаживающего по кабинету Нейта. Сегодня он в голубой рубашке, под которой, несмотря на классический крой, угадываются подтянутые мускулы, и в идеально сидящих на нем серых брюках, подчеркивающих мускулистый зад. Он выглядит так, словно только что вышел с фотосессии для каталога Brioni. Незаметно сглатываю слюну и отворачиваюсь к окну.

Закончив разговор, Нейт бросает телефон на стол и направляется ко мне. От его пристального взгляда моя кровь начинает пузыриться в венах.

– Так ты пообедаешь со мной? – улыбается он уголком рта, присаживаясь на подлокотник кушетки.

Будь взрослой, будь ответственной, Тэйлор. Отец хоть раз в жизни должен тобой гордиться.

Сделав глубокий вдох, буквально по буквам выдавливаю из себя слова, которые не хочу произносить.

– Я не могу общаться с тобой, Нейт. Мой шеф четко дал мне понять, что любые отношения между мной и клиентом фирмы недопустимы.

После секундной паузы Нейт прищуривается.

– Твой шеф так сказал. Как удобно.

– Мне нужна эта работа, Нейт, – торопливо объясняю. – Я обещала Дарену, что не подведу его.

Некоторое время Нейт молчит, изучая мое лицо. С тоской осознаю, что, скорее всего, это наш последний с ним разговор, потому что такому, как он, не нужны сложности в лице принципиального шефа. Стоит ему свистнуть, как в его объятия сбежится вся женская половина бульвара Эббота Кинни. Мысль о Нейте, целующего другую девушку, отзывается странной ноющей болью в левой половине груди.

– Проверка ведь закончится через полтора месяца? – поднимается он на ноги.

Растерянно хлопаю глазами, не понимая, к чему он ведет.

Вскинув бровь, Нейт поясняет.

– Думаю, я смогу потерпеть.

Не верю своим ушам! Он готов подождать? Меня? Неужели я действительно его интересую?

Открываю рот, чтобы спросить правильно ли я его поняла, но в этот момент звонит его рабочий телефон. Извинившись, Нейт коротко отвечает на звонок, а когда кладет трубку, его взгляд холоден, а голос сух:

– На ресепшене тебя ждет твой парень.

Я собираюсь сказать, что это какое-то недоразумение и у меня нет парня, но вдруг слышу знакомый рычащий голос снаружи.

Твою мать.

Вскакиваю на ноги и, рискуя сломать себе шею, несусь к двери на своих высоченных каблуках

В приемной перед столом Алисии стоит разъяренный Томас, одетый в тренировочные красные шорты и спортивную майку-безрукавку. Секретарша сердито шипит на него и активно жестикулирует, очевидно, пытаясь что-то ему втолковать. Она еще не знает, что он не понимает и половины из ею сказанного.

– Томас, – как можно спокойнее произношу, подходя ближе. – Какого… что ты здесь делаешь?

– Пупсик, – устремляя он на меня расстроенный взгляд, – ты не отвечаешь на звонки, вечерами тебя нет дома. Твой папа сказал, что ты работаешь в Эрнст энд Янг, Я пришел туда, и они назвали мне этот адрес.

Все-таки одного у спортсменов не отнять – они всегда напролом идут к цели.

– Мисс Челси, – рычит мегера, поднимаясь на ноги, – В нашей компании существует дресс-код для посетителей. Не могли бы вы попросить своего друга не приходить к нам в офис в спортивной одежде!

– Эй, мисс, я футболист, – гордо заявляет Томас, и мне хочется провалиться сквозь землю, потому то он искренне считает, что это все оправдывает.

– Давай пройдем в кабинет! – хватаю его за руку.

Тащу своего идиота – бывшего к двери офиса, мысленно благодаря Бога за то, что Дарена нет в здании, и вдруг замечаю стоящего на пороге кабинета Нейта. Он смотрит на меня с отсутствующим выражением лица. Во взгляде нет привычной веселости и озорства – сейчас там только пустота. Выпускаю руку Томаса и делаю шаг к нему, но он резко разворачивается на пятках и захлопывает за собой дверь.

11

Раньше я считала, что нет ничего хуже, чем двенадцать часов подряд разносить по столам жирные бургеры в вонючей забегаловке на Скид Роу. Так вот, я ошибалась. Оказывается, перебирать бумаги в глянцевом офисе в одном из лучших деловых центров Лос-Анджелеса еще мучительнее. По крайней мере, когда начальник практически с тобой не разговаривает, парень, являющийся главным героем твоих эротических снов, избегает, а его секретарша смотрит на тебя как на плесень.

Не то чтобы я не пыталась это изменить. По крайней мере, по одному пункту. Сразу после того, как озадаченный свалившимся на него потоком нецензурной брани Томас покинул здание, я сделала попытку поговорить с Нейтом, но Алисия с плохо скрываемым злорадством сообщила, что мистер Лотнер просил никого к нему не приглашать. И то же самое произошло на следующий день. И через день. И еще через день. Вчера я опустилась до того, что в лучших традициях младшей школы подсунула под дверь его кабинета записку:

Томас не мой парень. Прости за ту сцену. Давай поговорим.

Я с нетерпением ждала, когда Дарен уйдет обедать, в надежде, что Нейт заглянет ко мне в кабинет, но этого так и не произошло.

Поэтому сегодня я решаю играть грязно: достаю свою самую короткую юбку, которой позавидовала бы даже Бритни, и красную помаду. И чулки. Без них мне не справиться.

Все-таки обнаженные женские ноги на высоких каблуках обладают великой силой. Седой мужчина уступает мне свое такси, галантно придерживая для меня дверь, бариста выводит на пенке моего капучино пять сердечек, вместо обычного одного, а извращенец, живущий по соседству, сегодня не просто показывает мне пенис, но и начинает себя удовлетворять.

Воодушевленная таким началом дня, бабочкой впархиваю в лифт, и вздрагиваю, потому что генеральный директор Лотнер энд Сан входит за мной следом. Все стоящие мужчины широко мне улыбаются, но только не он. Нейт чертова скала. Ни один мускул на его красивом лице не шевелится, пока он настойчиво полирует взглядом и без того гладкую поверхность стены.

Стоит дверям распахнуться на нашем этаже, он вылетает из лифта и быстрым шагом устремляется в свой кабинет. Кажется, теперь он оттуда вообще не выходит. Повержено вздыхая, захожу в соседнюю дверь. Сегодня мне предстоит кучу времени провести в душной картотеке, и я расстроенно думаю, что зря не прихватила с собой кислородную подушку.

Если прикид соблазнительной секретарши не действует на Нейта, то он производит впечатление на моего босса. По крайней мере, я так думаю, потому что чем еще объяснить, что впервые за неделю он улыбается мне и даже интересуется, не составлю ли я ему компанию за обедом. Вежливо отказываюсь, а когда он уходит, на всякий случай накладываю еще один слой счастливой помады.

Наспех перекусив принесенным сэндвичем, отправляюсь в ненавистную картотеку. Теперь я знаю, что хранилище бухгалтерской отчетности – это стратегически важный объект в любом офисе, и потому он запирается на ключ, доступ к которому есть лишь у ограниченного числа людей. И одна из этих людей я. Тэйлор Челси важная шишка.

Целых три часа я, как настоящая важная шишка, роюсь в пыльных коробках в поисках документов по сделке о покупке акций компании Скентик Фармасьютикалс. Эти чертовы бумажки словно сквозь землю провалились. Со скрежетом в зубах разминаю затекшие конечности и достаю стремянку. Нейт предупреждал, что лучше снимать каблуки, но какое мне есть дело до того, что говорит эта не обращающая внимания на мои ноги заносчивая задница.

Неуклюже вскарабкавшись на лестницу, начинаю осматривать содержимое полок. Сделка состоялась в ноябре… Сентябрь, октябрь…. Завидев нужную коробку, тянусь к ней и замираю, когда слышу писк отпирающегося замка и знакомый сексуальный голос.

– Наш менеджер подъедет к тебе завтра с бумагами, Бойд. Нет, приятель, я слишком занят, чтобы самому таскаться к тебе…

Нейт резко замолкает, когда замечает меня, неловко балансирующую с коробкой на стремянке. Я не могу оторвать от него глаз. Почему он всегда выглядит таким сексуальным? Неужели он не может затягивать брюки ремнем выше талии, как это делает мой дед, или хотя бы носить майку под рубашкой? Быть может, тогда мое сердце перестанет екать при виде его.

Стряхнув с себя его чары и пробормотав «Сюрприз», начинаю лезть вниз. Совет: никогда не пытайтесь грациозно спуститься с шаткой лестницы с десятикилограммовой коробкой в руках.

Мои ноги так трясутся, что я застываю посередине, боясь пошевелиться, ведь помимо клаустрофобии, у меня еще и жуткая боязнь высоты.

– Я тебе перезвоню, – бросает Нейт в трубку и отключается. – Стой на месте, Тэйлор, я тебе помогу.

Прижимаю к груди коробку и с широко распахнутыми глазами наблюдаю, как он подходит к стремянке. Взгляд Нейта быстро скользит по моим ногам, и он отводит глаза.

– Начинай спускаться, я тебя держу, – бормочет себе под нос.

Делаю робкий шажок вниз и вздрагиваю, когда теплая ладонь прижимается к моему колену. Резко дернувшись, едва не лечу вниз вместе с коробкой и своими испорченными мыслями. Нейт хватает меня второй рукой за бедро и шипит:

– Я же говорил тебе снимать каблуки, Тэйлор.

Покачиваясь, спускаюсь еще на одну ступеньку ниже и млею от возбуждения, потому что горячие ладони ложатся прямо мне на ягодицы.

Снизу раздается едва различимый вздох, и, боже мой, он сжимает их!

– Эти чулки, Тэйлор, – обжигает дыхание мое бедро. – Твой футболист разрешает носить их тебе на работу?

Хочу возразить, что мне не требуется разрешение Томаса, но эти слова растворяются в стоне, потому что в этот момент Нейт прижимается губами к тонкому нейлону моих чулок.

Господи, это самая возбуждающая вещь, которую со мной когда-либо делали. Нога мгновенно покрывается мурашками, и я, с силой вдавив пальцы в коробку, спускаюсь на ступеньку ниже. Знаю, что крошечная юбка задралась, и моя голая задница сейчас у Нейта на виду, но мне плевать. Меня тянет к нему как магнитом. Я хочу ощутить его рот на своей коже. Хочу ощутить его рот везде.

– Что ты делаешь со мной, – хрипит где-то внизу. Ладони скользят мне под юбку и начинают поглаживать едва прикрытый трусиками-танга зад. Боже, храни Викторию Сикрет.

Я забываю про ноющую боль в руках от тяжести коробки, забываю, что в этой комнатушке практически нет кислорода, забываю про Дарена, который может сюда войти. Делаю последний шаг вниз и замираю.

– Брось чертову коробку, – приказывает голос сзади. Как ответственный сотрудник, я не решаюсь ее бросить и аккуратно ставлю на стремянку.

– Повернись.

Я поворачиваюсь.

В глазах Нейта полыхает первобытный голод, когда он жадно скользит взглядом по моим красным губам, груди, облаченную в полупрозрачную рубашку и обтянутыми чулками ногам.

– Какого черта ты приходишь ко мне на работу в таком виде? – шепчет он, возвращая ладони на мои оголенные бедра. Впивается пальцами в ягодицы и подталкивает к себе. Ударяюсь в него грудью и быстро втягиваю носом его запах. Парфюм, сигареты и секс.

Нейт опускает лицо в мои волосы, продолжая жадно мять мой зад.

– Соблазняешь ревнивого босса?

Встав на цыпочки, дерзко шепчу ему в ухо:

– Я соблазняю тебя.

Скольжу рукой вниз и прижимаюсь ладонью к его ширинке. Нейт шумно выдыхает мне в шею, когда я начинаю ласкать его через брюки. Он очень напряженный и такой горячий, что это чувствуется даже через плотную ткань. Его возбуждение заводит меня даже больше, чем мое собственное.

– Твой парень…, – бормочет Нейт, перед тем, как впиться в мои губы. Жадно целую его в ответ, и на секунду отстранившись, уточняю:

– Он не мой парень.

– Но он сказал…

– Он идиот, Нейт… – перебиваю его и со стоном закрываю глаза, потому что в этот момент он проникает пальцами в мои трусики.

– Боже…Нейт, – лепечу, впиваясь ногтями в его плечи, – Я хочу тебя… Сейчас.

Нейт тяжело дышит и, матерясь себе под нос, начинает торопливо расстегивать ширинку.

Разворачиваюсь к нему спиной и, упираясь локтями в стремянку, призывно выгибаю спину. Сзади слышится измученное «Чёрт», и в ту же секунду нетерпеливые пальцы отодвигают мое белье в сторону.

Пожалуйста, пожалуйста…

– Тэйлор, ты здесь? – разносится в тесном помещении знакомый суровый голос.

Чееееерт.

Капитан Америка потерял своего Баки Барнса и вышел на его поиски. Резко одергиваю юбку и, как ошпаренная, отлетаю за соседний стеллаж.

– Вот ты где, – улыбается шеф.

– Я не могла найти документы по сделке Скентик Фармасьютикалс и попросила Нейта… то есть мистера Лотнера помочь, – браво вру я, тщетно пытаясь восстановить дыхание.

Глаза Дарена грозно сверкают, но когда появляется Нейт с найденной коробкой в руках, он немного расслабляется.

– Вижу, вы их уже нашли, – сухо замечает он, – Тогда ты можешь возвращаться в кабинет, правда?

Кивнув, я выдергиваю коробку из рук тяжело дышащего Нейта и несусь вслед за своим боссом, который, кажется, задался целью испортить все самые волнительные мгновения моей жизни.

12

Как дела на работе, hija? – спрашивает папа, через весь стол устремляя на меня взгляд своих темных глаз из-под густых бровей.

В его вопросе, на первый взгляд, нет ничего особенного, но я знаю, что за ним скрывается большее, чем простой отцовский интерес. Взгляд и интонация Энрике Челси говорят, что он удивлен, что я получила эту должность, не верит, что я смогу продержаться на ней долго, и сделает все, чтобы взять ситуацию под свой контроль.

– Отлично, пап, – отвечаю как можно вдумчивее, чтобы у него не возникло мысли о том, что я просто хочу отвязаться. – Шеф, кажется, хорошо расположен ко мне и даже заикнулся, что рассмотрит меня на должность младшего помощника.

Это правда. В пятницу я задержалась на работе до девяти, потому что ужасно не хотела возвращаться в свою одинокую квартиру. Фелисити на выходные уехала к родителям в Сакраменто, а других друзей, с кем бы я могла провести пятничный вечер, у меня не было. Дарен одобрительно взглянул на меня и заявил, что толерантное отношение к сверхурочной работе является достойным аргументом в пользу моего дальнейшего найма к ним в фирму. Да, именно так он и сказал, слово в слово.

Отец откладывает вилку в сторону и испытующе смотрит на меня.

– Я приятно удивлен, что ты получила эту должность. Признаться, когда ты порвала с Томасом, я был очень зол.

Делаю глоток воды, мысленно собираясь отстаивать свое решение, но он спокойно продолжает.

– Давай взглянем правде в глаза, querida. Ты не семи пядей во лбу, и самое лучшее, что я, как отец, могу для тебя сделать, это удачно выдать замуж.

Он произносит эти хлесткие слова как непреложную истину, и я не сразу нахожусь, что ответить. Беспомощно озираюсь по сторонам, ища поддержки у мамы или брата, или даже у его беременной наседки-жены, но они, как ни в чем не бывало, продолжают ковыряться в своих тарелках, словно только что на их глазах меня не обозвали нетрудоспособной тупицей.

Рико, в конце концов, отрывает взгляд от куска курицы и обыденным тоном заявляет:

– У нее еще есть время до окончания университета, пап. Главное, не позволяй ей снова работать официанткой – в той дыре, где я видел ее в последний раз, нет ни одного приличного парня.

Стискиваю в руке вилку и едва не рычу от обиды и злости. Я ощущаю себя уродливым деревцем, судьбу которого решают два бравых дровосека с остро заточенными топорами. Я есть Грут.

Не решаясь дать отпор отцу, поворачиваюсь к брату и бросаю ему одну из самых незначительных своих претензий.

– Не говори обо мне в третьем лице, когда я сижу рядом, Рико.

Невозмутимо хмыкнув, тот тянется за добавкой. Его жена София кидает на меня возмущенный взгляд – как это я посмела сделать замечание ее мужу?

Мне плевать на то, что она там себе думает. Брат старше меня всего три года, и я до сих пор помню, как он отнимал у меня карманные деньги, чтобы тайком от родителей купить дешевой текилы и распивать ее на заднем дворе вместе со своими гогочущими дружками. Рико был отчаянным бабником и плохишом, пока на третьем курсе не стал работать в фирме отца. После этого он резко изменился: стал носить рубашки и галстуки, бросил курить, а по окончанию университета женился на пустоголовой Софии, которая быстро забеременела, что, кажется, окончательно убедило его в том, что он добился в жизни всего, о чем другие могут только мечтать. Теперь он упивался собственной значимостью, подкармливая ее размышлениями о судьбах таких несостоявшихся ничтожеств, как я.

– И у меня нет цели выйти замуж сразу после окончания университета, – с вызовом смотрю на брата.

Подернутые прогестероном глаза Софии расширяются, на лице проскальзывает оскорбленное выражение.

– Я читала, что рожать лучше до двадцати пяти, – заносчиво информирует она. – Так дети рождаются здоровее. Тебе сейчас сколько? Двадцать один? Значит у тебя всего четыре года, чтобы найти мужа и забеременеть.

Говоря это, она с сомнением поглядывает на меня, словно не веря, что за такой короткий срок возможно найти подобного идиота.

– Три года, – поправляю, накалывая оливку на вилку, – еще девять месяцев, чтобы выносить, если хочу успеть до двадцати пяти.

София поджимает губы и сочувственно качает головой. Она уже представляет меня с дымящимся вибратором и тридцатью кошками.

– Женщине нужен мужчина, милая, – впервые за время ужина подает голос мама. – Чтобы защищать и направлять.

Хочу сказать ей, что для этих целей у меня есть газовый баллончик и GPS-навигатор, но в последний момент сдерживаюсь, потому что не хочу провоцировать ее пространные рассуждения о гендерном предназначении.

Как мне поверить в себя, если самые близкие мне люди считают, что пределом моих возможностей является удачное замужество? Фелисити часто говорит, что я должна уметь за себя постоять, но ведь не она прожила двадцать лет в семье Челси, мужской половине которой нет равных во втаптывании хрупкой женской самооценки в грязь. Наверное, я действительно слабачка, потому что трусливо молчу, вместо того, чтобы выгрызать зубами свое право на свободу, но дело в том, что я и сама до конца не уверена, что родители не правы насчет меня. Быть может, стать бухгалтером собачьих консервов и женой кого-то вроде Томаса действительно мой шанс на лучшую жизнь.

Просидев остаток ужина как на иголках и получив пару не обнадеживающих наставлений от мамы, вызываю такси и еду домой. Настроение у меня, как это часто бывает после посещения родного дома, препаршивейшее. Обычно я звоню Фелисити и приглашаю ее к себе смотреть какой-нибудь трогательный фильм, чтобы спустить накопившееся напряжение в пролитых слезах, а сейчас вместо этого плетусь в ближайший супермаркет и покупаю себе друга. Его имя Джек, он надежен, неразговорчив и удивительным образом умеет поднять мне настроение.

Плюхаюсь перед телевизором и включаю кулинарное шоу, предварительно замешав приятеля с колой. Технично напиваюсь, наблюдая, как две толстушки на экране взбивают яйца. Понимаю, что не могу выговорить и половины названий блюд, которые там показывают, не говоря уже о том, чтобы их приготовить, и начинаю бесцельно переключать каналы: Киммел, Эллен Дедженерес, Гордон Рамзи…Внимание ничего не цепляет, и так как я уже изрядно пьяна, то со вздохом откладываю пульт в сторону и решаю идти спать. Суровые будни популярной девушки.

Мобильный вибрирует в кармане моих вытянутых на коленях спортивных штанов на половине пути к спальне. Мне редко приходят сообщения, в основном, это смешные картинки от Фелисити и кулинарные рецепты от мамы, и почти никогда так поздно. Снимаю блокировку с телефона и впиваюсь глазами в экран. Незнакомый номер. Забавно. Хотя, в таком состоянии мне все забавно.

Ты знаешь, что лето в Нью-Йорке в среднем на 5 градусов теплее, чем в Лос-Анджелесе. Странно, правда?

Мой помутненный алкоголем разум несколько раз перечитывает сообщение, пока меня не осеняет: Нейт уехал в Нью-Йорк несколько дней назад. Должно быть, сообщение от него. Но откуда у него мой номер?

Пячусь задом к дивану и машинально опускаюсь на него с телефоном в руках. Неуклюжими пальцами набираю:

У нас сейчас сорок, к сведению. Ты еще в Нью-Йорке?

Наблюдаю за мелькающими точками на экране, чувствуя, как в животе рассыпаются искры восторга. Он написал мне. Помнит обо мне даже за тысячи миль.

Да, в доме родителей. Дела закончены. Завтра лечу обратно.

При мысли о том, что в понедельник я снова встречусь с Нейтом, меня наполняет волнительная радость. Такие ощущения я испытывала в детстве накануне дня рождения, когда ждала, чтобы следующее утро поскорее наступило, и мне подарили подарки.

Палец замирает на клавиатуре, после чего, не дав себе шанса передумать, печатаю:

Рада, что скоро увижу тебя.

Вибрация.

Соскучилась?

Кусаю губу и медлю.

Немного.

Вялый ответ, Тэйлор. Пожалуй, стоило написать твоему боссу.

Хрюкаю от смеха, представляя лицо Дарена, когда Нейт спрашивает его, насколько тот скучает по нему. Набравшись храбрости, спрашиваю:

А ты скучал по мне?

Ответ не приходит в течение нескольких минут, и я уже собираюсь бежать на кухню за помощью друга, когда на экране вспыхивает:

Больше, чем я мог себе представить.