Текст книги "Мгла"
Автор книги: Альбина Десницкая
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Глава 10
Утро следующего дня ничем не отличалось от предыдущего. Виталий лежал в кровати, делая вид, что еще не проснулся. Лариса приводила себя в порядок перед рабочим днем. Делала она это очень тщательно. Когда дверь квартиры захлопнулась, Виталий сел в кровати и сидел так минут пять, задумавшись о своей теперешней жизни. Он машинально сунул ноги в тапки, подошел к окну и раздвинул шторы. Яркое весеннее солнце ворвалось в комнату и заполнило каждый ее уголок. Виталий накинул халат, пошел умываться.
Иришка уже, наверное, убежала в институт, – подумал Горев. Он все делал, не спеша. Умылся, прошел на кухню, включил кофеварку и маленький подвесной телевизор. После передачи «Доброе утро, Россия» начались утренние «Вести». Одной из первых была новость о жестоком убийстве мужчины, занимавшего руководящую должность в компании «Росагроатом – спецпроект» Колышева Геннадия Степановича. Изуродованное до неузнаваемости тело покойного было найдено на пороге его дома в Красногорском районе. На теле обнаружено множество колотых ран, от которых потерпевший скончался.
Первым чувством Виталия было чувство облегчения. Но оно очень быстро сменилось испугом. Горев вспомнил, что видел Колышева вчера вечером, и не просто видел, а преследовал до самого дома. Кстати, и дома у него он тоже был. Горев понимал, что может запросто попасть в свидетели по этому делу. Хотя вряд ли сыщики установят, что он следил за Колышевым. Ведь случайный водитель едва ли его запомнил, да и кто найдет этого водителя? Охранник разговаривал с ним, когда на улице было темно. Много ли увидишь в темноте?
Виталий схватился за трубку телефона, несколько секунд держал ее, но затем положил на место. Нет, звонить Прохору не стоило. Телефон у приятеля мог прослушиваться, да и что с ним обсуждать? Просто предупредить о случившемся? Виталий в растерянности ходил из комнаты в комнату. Надо действовать. Но как? Надо привести мысли в порядок. Во-первых, если его начнут вызывать в качестве свидетеля по делу об убийстве Колышева, об этом узнает Лариса. Он этого не хочет. Хуже того, об этом узнает Иришка, и не только об этом, но и обо всей этой грязной истории. Нет, нельзя допустить. Во-вторых, если начнут копать, могут добраться и до Прохора. Он ведь предупреждал, что, выдавая секретную информацию, совершает не только правонарушение. Может и под статью угодить. Глядя в зеркало, Виталий с удивлением заметил, что осунулся и похудел. Весь день он находился дома, и его мысли были заняты только смертью Колышева. То и дело он включал телевизор, снова и снова смотрел выпуски новостей. Наконец сообщили, что вышли на след убийцы.
Иришка вернулась в восемь часов. Она, конечно, ничего не знала, потому что не знала даже, кто такой Колышев. Девушка вошла в кухню. Виталий озабоченно расхаживал там, в черных спортивных штанах и майке. Он даже не сразу заметил дочь.
– Папа, – повисла пауза. – Папа, привет.
– Ирка! – Горев вздрогнул, как будто дочь подкралась сзади и хотела напугать. – Извини, задумался.
– Что-то случилось?
– Да нет, что ты, – заверил отец, – я просто задумался.
– А где мама?
Горев взглянул на часы: десять минут девятого.
– Странно, – поняв, что Лариса сильно задерживается, Горев удивился.
– А что странного, она теперь ведь часто возвращается с работы поздно.
Да, действительно, – подумал Виталий. – Иришка ведь не знает, что у мамы был любовник, а теперь его нет.
Лариса пришла домой в половине одиннадцатого ночи. Виталий слышал, как она вошла, но не пошел ей навстречу, ждал, пока она разденется и пройдет в комнату. В квартире почему-то воцарилась полная тишина. Он не выдержал, решил пойти посмотреть на жену.
– Где ты вчера был?!
– А здороваться тебя не учили? – поинтересовался Виталий.
– Я тебя спрашиваю! Где ты вчера был? – Лариса разрыдалась, тушь с ресниц черными ручейками потекла по лицу.
– Ты что, пьяна?
– Где ты был?! Ты где был?! – Лариса, кажется, не слышала и не видела ничего, крик ее разносился по всей квартире.
Виталий развернулся и ушел в комнату. Всю ночь ему снились кошмары. Он просыпался, вставал, затем опять ложился. Кошмары не отступали. А рано утром, когда он вроде бы стал успокаиваться, в дверь позвонили. Гостей никто не ждал, поэтому вся семья проснулась в недоумении. Виталий пошел открывать, накинув халат. Иришка тоже выбежала в прихожую.
Горев от неожиданности забыл посмотреть в глазок или хотя бы спросить, кто пришел. В дверях стояли двое мужчин. Один, который был моложе, на вид лет тридцати, держал в руках черную кожаную папку. Второй, коренастый мужчина со сросшимися бровями, достал красную корочку и предъявил Виталию:
– Здравствуйте, Следственный комитет.
– Здрасьте, – растерянно поздоровался Виталий. – Вы ко мне?
– Горев Виталий Николаевич?
– Да, я Горев.
– Тогда к вам.
Горев Виталий Ефимович был арестован на следующий день после обыска, проведенного в его квартире. Уголовное дело принял к производству Танов, который работал следователем в Главном следственном управлении Следственного комитета. В убийстве Колышева подозревался бывший сотрудник правоохранительных органов. Поэтому дело имело большой общественный резонанс и материалы передали для расследования из Красногорского района в вышестоящий орган.
Горева подозревали в убийстве Колышева Геннадия Степановича. В первую очередь следователи допросили охранника, дежурившего в коттеджном поселке в ночь убийства одного из руководителей компании «Росагроатом-спецпроект». Охранник Аносев Юрий Евгеньевич сразу указал на незнакомую машину, подъезжавшую к въезду в поселок в тот вечер, когда был убит Колышев. Номер машины он не запомнил. Номер машины зафиксировала камера видеонаблюдения, установленная на въезде. Владельца машины Бурсова Андрея Алексеевича допросили по горячим следам. С ним беседовал сам Танов.
– Где вы встретили мужчину, который просил преследовать внедорожник?
– Я же вам объясняю, – в четвертый раз повторял Бурсов, – он подошел к моей машине, это было вечером, после восьми часов, точное время я не запомнил.
– О чем вы с ним говорили?
– Ну, о чем мы с ним могли говорить? – Бурсов волновался, и оттого речь его была сумбурной, – договорились о цене.
– О какой цене? – следователь Танов задавал вопросы и одновременно печатал что-то на компьютере.
– Сколько денег он мне заплатит, – Бурсов ворочался на стуле, будто чувствовал за собой вину. – Он попросил ехать за черной машиной, вроде бы за «Вольво». Да, точно, это была «Вольво». Заплатил мне две тысячи рублей.
Танов продолжал бить по клавишам компьютера, изредка поднимая голову, чтобы задать очередной вопрос.
– Он пояснил, куда ехать?
– Я же вам говорю, – Бурсов нервничал и не мог справиться с волнением, – он показал машину и сказал, что мы должны за ней ехать.
– Я вас понял, он сказал, куда именно ехать?
– Нет, он не знал, он сказал, что мы не должны потерять машину из виду.
– Дальше.
– А что дальше?
– Это я вас спрашиваю, – Танов строго посмотрел на него, – что было дальше?
– Дальше мы ехали примерно час, затем выехали из Москвы, проехали Красногорск и потом ехали по лесной дороге.
– Кто указывал вам дорогу?
– Ну, я же говорю, – не понимая, чего от него хотят, Бурсов начал размахивать руками, – мы ехали за иномаркой.
– А водитель той иномарки не почувствовал слежку?
– Да нет, наверное.
– Дальше что было?
– Иномарка подъехала к какой-то закрытой территории, и шлагбаум перед ней сразу открылся.
– Дальше.
– Машина проехала, и шлагбаум закрылся, а нам объяснили, что это закрытый населенный пункт.
– А как же вам удалось проехать? – посмотрел на Бурсова Танов. – Денег, что ли, дали?
– Да никуда мы не проехали, просто отъехали с дороги, а мужик тот пешком пошел в поселок.
– А вы его ждать остались?
– Остался, – ответил Бурсов, – он ведь мне еще денег пообещал.
Танов нажал на кнопку, и из черного ящичка вылез лист бумаги.
– Вот, я распечатал первый лист протокола, можете проверить, все ли с ваших слов записано верно.
Бурсов начал водить глазами по строкам, а следователь Танов продолжил задавать вопросы.
– Сколько времени вы его ждали?
– Кого? – удивленно спросил Бурсов.
– Что значит, кого? – Танов повысил голос. – Убийцу, которого вы привезли к дому Колышева.
– Так я думал, вы уже все написали, – пожал плечами Бурсов, показывая на лист бумаги, полученный от следователя.
– Это только начало, а чтобы время зря не терять, я дал вам напечатанную часть допроса.
– Так как я могу сразу два дела делать?
– Ну, знаете, если вам скрывать нечего, можно и три дела одновременно делать.
В ходе допроса Бурсова все подтвердилось. Именно Горев в день убийства Колышева находился в коттеджном поселке. Этого было достаточно, чтобы Гореву можно было предъявить обвинение. Но сыщики сработали быстро, и кроме показаний Бурсова были еще неопровержимые доказательства. На ручке входной двери дома Колышева изъяли отпечатки пальцев, принадлежавшие Гореву. И на некоторых предметах в доме тоже были обнаружены следы его пальцев.
Глава 11
Мгла отступала. В голове прояснилось. Слух вернулся. Зрение больше не подводило. День за днем Василий осваивал окрестности заброшенного дома. Нашел бесхозный стог сена – охапку за охапкой перетащил в заброшенный дом. Спать стало уютнее. На свалке подобрал свитер, куртку, несколько пар вполне еще годных штанов. Да, на свалке, если хорошо там покопаться, много полезного можно найти. Синий эмалированный чайник, например, кастрюлю без ручек, но и без дыр. Матрас, одеяло, ботинки. Коробки с остатками чая, печенья. Банки с кофе на донышке, сгущенку, сигареты. Зажигалки. Воду Василий приспособился добывать из снега. Так что жить можно. Все лучше, чем там, откуда он чудом вырвался. Стоило, размышляя, наткнуться на тему «свинячьей жизни», как услужливая память предлагает ему вновь и вновь окунуться в прошлое.
…День клонился к вечеру. Василий заканчивал чистить свиней. Чем будет заниматься завтра, пока еще не знал. Хорошо бы отправили на заготовку силоса. Это самая привилегированная работа на комплексе: скошенную и подвяленную траву загружать в сборные прицепы. Труд тяжелый, зато органы обоняния и осязания отдыхают. Бесконечный свинячий визг, запах поросячьего помета, навозные мухи – выдерживать такое нелегко.
Работу закончили в одиннадцать вечера, после чего был скудный ужин. Ели в том же помещении, где спали. С Василием в одном сарае находились еще восемь человек, они мало общались между собой. Не потому, что испытывали друг к другу неприязнь, а потому, что не оставалось на общение ни времени, ни сил. На ужин дали черствый хлеб, распаренный в кипятке, и пшенную кашу. Несмотря на голод, Василий с трудом заталкивал в себя эту еду. Запил ужин холодным чаем, мало похожим на чай, и лег на свое место, находившееся ближе к выходу. О том, чтобы сбежать из сарая, даже не помышлял. Два надсмотрщика всю ночь не смыкали глаз. Можно, конечно, выбрать нужный момент при заготовке силоса. Василий знал, что свинарник находится в лесу, и если ему удастся вырваться из этого ада, его уже никто не найдет. Но пока подходящего случая не представилось.
Василий повернулся лицом к стене, закрыл глаза и вспомнил, как в десятом классе они с родителями ездили на море. Жили в частном секторе, снимали комнату. Море было совсем рядом, в пятнадцати минутах ходьбы от жилья. И когда в очередной раз родители отказали ему в какой-то прихоти, он сбежал. В незнакомом чужом городе Новороссийске он три часа бродил по улицам, а мать, отец и еще какие-то люди бегали в поисках мальчика по всему кварталу. Когда он вернулся, мать, рыдая, бродила по той улице, где снимали жилье, а отец появился только через полчаса с хозяином дома и его девятилетним сыном. Он понимал, что родители чуть с ума не сошли, но тогда радовался этому, считал себя победителем. Неужели в этот раз они смирились и не ищут его?
Глава 12
Лариса Горева старательно делала вид, что в ее жизни ничего не изменилось. Ходила на работу. Поддерживала себя в форме. И никто не убивал ее любовника, который еще совсем недавно был главным человеком в ее жизни. И никто не задерживал по подозрению в убийстве ее мужа, который в течение многих лет тоже был главным человеком в ее жизни.
Ирина провела бессонную ночь. Она уже второй день пропускала занятия в институте. Девушка не хотела верить, что ее отец совершил преступление. Единственное, чем она могла ему помочь в данный момент, это найти хорошего адвоката.
У семьи Горевых было много знакомых адвокатов. Таков результат профессиональной деятельности Виталия. Среди них Псарев Станислав Алексеевич считался самым знаменитым адвокатом, способным развалить любое уголовное дело. Появление этого защитника в ходе следствия заставляло активнее работать не только следователя, но и надзирающий орган – прокуратуру. Услугами Псарева пользовались только очень состоятельные люди.
Ирине нужно найти номер телефона этого Псарева. Она знала, где хранится старенькая записная книжка отца. Девушка открыла тумбочку под телевизором, вытряхнула все содержимое ящиков на пол и стала перебирать. Вот он, синий блокнот. Ирина медленно перелистывала странички, стараясь ничего не пропустить. Одна страница была полностью посвящена Псареву, там был записан его домашний адрес, номер домашнего телефона, два номера мобильных телефонов, а также адрес и номер мобильного телефона юридической консультации, которую возглавлял Станислав Алексеевич Псарев.
Псарев ответил только на шестой гудок.
– Слушаю вас, – его тон сразу давал понять собеседнику, что он разговаривает с очень деловым и довольно-таки занятым человеком.
– Здравствуйте, Станислав Алексеевич, – тоже очень уверенно начала Ирина, – вас беспокоит дочь Горева Виталия Ефимовича. Моему отцу нужна помощь, и, если это возможно, я хотела бы с вами встретиться.
– У Виталия проблемы? – с неподдельным участием спросил Псарев.
– Можно сказать и так.
– Почему он сам не позвонил?
– Если вы найдете время для нетелефонного разговора, я вам все объясню.
– Дело в том, что сегодня я весь день занят в судебных заседаниях, а завтра улетаю на два дня в Тюмень. Хотя, подождите, – возникла пауза, – между пятнадцатью и шестнадцатью часами у меня, возможно, появится окно.
– Я буду, где скажете и во сколько скажете, – Ирина решила взять инициативу на себя.
– Замечательно, тогда подъезжайте к Басманному суду, в само здание вас не пропустят, подождите у входа, в перерыве я выйду.
– Спасибо, Станислав Алексеевич.
Псарев вышел в двадцать минут четвертого.
– Станислав Алексеевич!
В десяти шагах стояла стройная, подтянутая девушка, с длинными волосами, тонкими чертами лица, стильно одетая. Она быстрыми шагами подошла к нему.
– Здравствуйте, Станислав Алексеевич!
– Здравствуйте, – Псарев по-мужски протянул ей руку. – Мы можем пройтись вдоль Старой Басманной, а можем выпить чаю вон в том заведении. Он указал на кафе «Голд», на противоположной стороне улицы.
– Как вам будет удобнее.
– Хорошо, примерно минут сорок у меня есть, давайте все же перекусим, на улице слишком зябко.
Спустившись в подземный пешеходный переход, они молча перешли улицу и оказались прямо возле входа в кафе. Станислав Алексеевич помог девушке снять куртку, и они прошли к свободному столику. Заведение оказалось тихим и уютным. Официант сразу же принес меню и через пять минут уже принял заказ.
– Станислав Алексеевич, – Ирина говорила четко и ясно, без всякого смущения, – мой отец находится в следственном изоляторе.
– Виталий? Виталий Ефимович Горев? – уточнил Псарев.
– Да, мой отец, Виталий Ефимович Горев, – подтвердила Ирина.
– А что случилось? Мы же всего две недели тому назад встречались.
– Его обвиняют в убийстве. Но он никого не убивал, – решительно и уверенно сказала девушка, хотя глаза ее налились слезами.
– В каком еще убийстве? – растерянно переспросил Станислав Алексеевич. – Рассказывайте, что с ним произошло.
Несмотря на все старания, Ирина Горева волновалась, поэтому говорила сбивчиво, несколько раз повторяла одно и то же.
– Его обвиняют в убийстве Колышева Геннадия Степановича. Он занимал одну из руководящих должностей в компании «Росагроатом-спецпроект».
– А при чем тут Витя? Он, кажется, не имел отношения к этому «Росагроатому»?
Псарев уставился на Ирину и попытался вспомнить последний разговор с Виталием Горевым. Единственное, о чем тот думал – это получить статус адвоката. Принесли заказ – чайник зеленого чая для Ирины и кофе для Псарева.
– Когда это произошло? – нарушил молчание Станислав Алексеевич.
– Его задержали утром. А Колышев был убит накануне.
– Сработали очень быстро, значит, они располагают достаточными доказательствами для заключения его под стражу.
– Но он никого не убивал, – по щекам девушки потекли слезы.
Станислав Алексеевич накрыл своею ладонью ее дрожащие пальцы:
– Ирина, я прошу вас, не волнуйтесь так, я перенесу командировку в Тюмень и попытаюсь завтра попасть в следственный изолятор. Мне необходимо переговорить непосредственно с Виталием. А потом будем выстраивать версию защиты. Договорились? – Ему было искренне жаль девушку. Было заметно, что она очень любит отца и искренне верит в то, что он ни в чем не виновен.
– Ирина, мы с вами договорились? – переспросил Псарев.
Она только подняла заплаканное лицо и по-детски кивнула ему в знак согласия.
Теперь у нее была хоть какая-то надежда. Она ехала домой, испытывая чувство облегчения. Этот адвокат профессионал, да притом хороший знакомый отца. Оставалось ждать.
Время близилось к полуночи, но уснуть Ирина даже не пыталась. Отношения с матерью полностью зашли в тупик. С ней девушка не хотела ничего обсуждать. Вдруг ей пришло в голову, что адвокат Псарев является не только очень востребованным, но и очень дорогим. Об оплате они даже не разговаривали. Может быть, потому что он дружил с ее отцом и согласен оказать услугу в долг? А когда все прояснится и отец окажется на свободе, он сам решит, как рассчитаться с защитником.
К утру она все же уснула. В восемь утра прозвенел будильник. Голова была как чугунная, оторвать ее от подушки стоило девушке больших усилий. Она села в кресло и просидела так около получаса. В квартире было тихо. Видимо, мать уже ушла. В половине десятого зазвонил мобильный. Это был адвокат Псарев.
– Ирина, доброе утро!
– Здравствуйте Станислав Алексеевич.
– Я в одиннадцать часов буду в изоляторе, может быть, вы хотите что-либо передать отцу?
– Я бы хотела его увидеть. Это возможно? – спросила она.
– Не могу вам ничего обещать. Я, конечно, попробую договориться со следователем, но до избрания меры пресечения, как правило, встречи с родственниками не разрешают.
Девушка молчала.
– Вы меня слышите? Я попробую договориться.
– Спасибо.
В одиннадцать часов в изоляторе уже нет свободных кабинетов. Однако адвокат Псарев пользовался уважением у сотрудников уголовно-исполнительной системы и для него всегда находили какие – либо помещения, где можно поговорить с подопечными. Изолятор – место не очень приятное. Специфический запах, многочисленные двери с металлическими решетками, общение с уголовниками – это все как – то напрягало. Однажды, когда Станислав Алексеевич находился по делам в тюрьме, объявили учебную тревогу. Пронзительный звон сирены, все сотрудники куда-то бегут, вход и выход заблокированы. Это длилось минут сорок. Вот на самом деле было испытание.
Адвокат сидел в следственном кабинете и ждал, пока конвой приведет Горева. Через десять минут ожидания металлическая дверь щелкнула, и в ее проеме появился Виталий Николаевич. Он сел напротив адвоката, лицо его казалось суровым.
– Здорово, – Псарев протянул ему руку через стол.
– Здравствуй.
Псарев с сочувствием смотрел на давнего товарища, который за двое суток, проведенных в следственном изоляторе, успел заметно осунуться. Лицо покрывала щетина, волосы слиплись, глаза запали.
– Почему избрание меры отложили на семьдесят два часа? – Псарев сразу перешел к делу.
– Следствие не полностью предоставило судье материалы для ареста, – ответил Горев.
– А конкретнее?
– Судья потребовал сведения о моих судимостях. Я же как-никак бывший сотрудник правоохранительных органов.
– Понятно, давай перейдем к основному делу, – предложил Псарев. – Что произошло?
– Стас, – обратился к нему по-дружески Горев, – я знаю твои ставки, вряд ли я смогу оплатить услуги. Даже если продам машину.
– Не теряй на это время, потом разберемся. Расскажи мне в подробностях, что произошло.
Псарев держал в руке карандаш и приготовился записывать.
– Самое ужасное, что я был на месте преступления, и как раз в то время, когда произошло убийство.
А как тебя туда занесло? – Псарев хорошо подготовился к встрече, он уже располагал информацией о месте совершения преступления.
Горев сидел, опустив голову.
– Витя, постарайся быстро и все до мелочей рассказать. Нас могут ограничить во времени.
– Я не убивал его. Я его там даже не видел.
– Хорошо, но как ты туда попал?
– Я следил за ним.
– За кем? – удивился Станислав Алексеевич. – За Колышевым?
– Да.
– Не понял, ты что, занимался частным сыском?
– У него был роман с моей женой.
– Ого, это вдвойне все усложняет. У тебя по версии следствия был мотив.
– Получается, что был.
– Тебя кто-то видел? Опознали?
– Думаю, что видели. Во-первых, я добирался туда на частной машине, во-вторых, охранник в этом поселке мог меня разглядеть, хотя было уже темно.
– Так, все обстоятельства против тебя. Я думаю, у следствия уже есть основания для предъявления обвинения. Что произошло, когда ты приехал в этот поселок?
– Да просто чудеса какие-то. Я нашел дом этого Колышева по его машине, которая стояла возле дома. Я подошел к калитке, она оказалась открытой. Почти во всех окнах горел свет. Какая-то сила толкала меня внутрь дома. Дверь в дом оказалась не запертой, и я вошел.
– Кто был в доме?
– Никого. Несмотря на то, что везде горел свет, в доме была полная тишина.
– Ты проходил внутрь, что-нибудь трогал?
– В том-то и дело, я обошел весь дом.
– Да, совсем все грустно, – констатировал Станислав Алексеевич, – и сколько времени ты там провел?
– Минут тридцать, может, сорок.
– А машину-то хоть отпустил?
– Нет, мужик тот меня дождался.
– Слушай, но в это же никто не поверит. Естественно тот водитель даст показания против тебя. Ты отсутствовал слишком долго, за это время можно не только убить, но и расчленить тело и спустить его в канализацию.
– Но я не убивал, – повторил Горев.
– Витя, ты должен тщательно вспомнить все детали, иначе мне будет сложно тебе помочь. Кто-нибудь из поселка тебя видел?
– Нет, на улицах было пусто.
– И как ты предполагаешь, Колышев в это время был уже мертв?
– Да я даже предполагать не могу. Я же говорю, все было очень необычно. Ни одной живой души, никаких звуков, никаких шорохов, пустой дом, дверь открыта, свет горит. Мне даже в голову ничего прийти не может. Если бы его убили дома, я бы увидел тело или следы, ведь я обошел весь дом.
– Тело было найдено на пороге дома, ты его не видел, в доме тоже ничего не происходило. Где же его замочили? Может быть, возле дома, во дворе?
– Вряд ли. Рядом с домом ничего: ни сараев, ни гаражей, ни насаждений. Я бы заметил, если бы что-то было не так.
– Да, пока не представляю, как выстраивать версию защиты и с чего начинать. Думаю, надо найти выход на его родственников. Ты не в курсе, семья – то у него была?
– Да, наверное. Я ничего не знаю.
Псарев достал чистый лист бумаги и положил его перед Горевым.
– Пиши заявление о заключении соглашения с адвокатом.
Горев знал, как пишется заявление об участии адвоката, он не раз принимал такие заявления, когда работал в органах. Поэтому он быстро строчил по бумаге. Затем подписал уже подготовленный бланк соглашения.
– Ордер, каким числом оформишь?
– Каким? – переспросил Псарев. – Сегодняшним, конечно.
Псарев сложил все свои бумаги в черную папку и нажал на кнопку вызова конвоя.
– Давай, – протянул он руку Гореву. – Не падай духом, что-нибудь придумаем.
Станислав Алексеевич был уверен в том, что Виталий не врет, что он не убивал. Поэтому дело представляло для него большой интерес. Убит мужчина, занимавший высокую должность. Все доказательства против Горева. И если ему удастся найти настоящего убийцу или хотя бы освободить Виталия, его адвокатский рейтинг вырастет, как минимум, в два раза. Псарев решил отодвинуть все остальные дела и заниматься только Горевым. Надо навести справки о семье Колышева. Это пока единственная нить, которая может хоть куда-нибудь вывести.
Геннадий Степанович женат был всего один раз. Жена Инна относилась к женщинам светским, никогда в жизни не работала. Дети – сын и дочь – уже довольно взрослые, живут отдельно. Колышев с женой жил в трехкомнатной московской квартире, иногда по выходным дням они выезжали за город, в тот дом, где Колышева нашли убитым. Бывало, что Геннадий Степанович выезжал за город один, в середине рабочей недели. Более подробные сведения о жизни этой семьи Псареву выяснить пока не удалось. Зато ему стало известно, что завтра в одиннадцать утра Колышева похоронят на Троекуровском кладбище. Вот где Псареву непременно надо побывать.
Ирина, наконец, пошла на занятия в институт, однако, присутствовала там лишь формально. Думала же только о том, как помочь отцу. Аппетит напрочь отсутствовал, она постепенно теряла вес. Засыпала с трудом, просыпаться было тяжело. Про работу над дипломом девушка и думать забыла. Два месяца оставалось до сдачи государственных экзаменов, но это ее мало волновало. Если так будет продолжаться, то не только о красном, а вообще о дипломе придется забыть. Она это хорошо понимала, но не могла справиться с собой.
Ирина ждала, когда адвокат добьется для нее свидания с отцом, однако пока он ничего не обещал. Она должна была увидеть отца, с ним поговорить, посмотреть ему в глаза. Она точно знала, он не убивал. В перерыве между парами девушка набрала номер Псарева. Он не ответил, а ровно через минуту перезвонил сам.
– Ирина, был звонок.
– Здравствуйте, – при разговоре с адвокатом голос у девушки предательски задрожал, – Станислав Алексеевич, как отец? Мне его уже можно увидеть?
– К сожалению, пока не получится, но я очень стараюсь вытащить его из этой неприятной истории.
– Скажите, а вы верите в то, что папа никого не убивал?
– Я абсолютно в этом уверен, надо только собрать доказательства его невиновности и найти настоящего убийцу.
– Спасибо, что взялись за это дело.
– Благодарить меня пока рано, а вот встретиться нам не мешало бы, надо обсудить некоторые детали.
– Хорошо, я в любое удобное для вас время готова встретиться.
– Тогда, наверное, завтра, ближе к вечеру. Я позвоню.
Ирина отключила телефон и уставилась на него так, будто только что получила его в подарок. В торце длинного коридора, возле последнего кабинета толпились студенты из ее группы. Они постепенно заходили в аудиторию, а Ирина так и осталась созерцать свой телефон возле лестницы. Она должна что-то делать, чтобы помочь отцу скорее выйти на свободу. А что делать, она не знала. Сидеть на занятиях было бессмысленно. Вместо того чтобы пойти на последнюю пару, она спустилась в буфет. Аппетит проснулся: захотелось есть.
Псарев приехал на кладбище с большим запасом времени, чтобы попасть к самому началу похорон. В начале двенадцатого одна за другой стали подъезжать машины. Из катафалка несколько мужчин начали выгружать гроб. Из остальных машин выходили люди и подходили ближе. Станислав Алексеевич разглядывал людей, пытаясь определить, кто близкие родственники. Но сделать это было очень сложно. Много женщин в траурной одежде. Кто же из них жена? Он не мог найти даже детей. Когда гроб с телом погибшего шестеро мужчин, подняв на плечи, понесли вглубь кладбища, и вся похоронная процессия двинулась за ними, Псарев заметил в первом ряду идущих за усопшим девушку лет семнадцати или восемнадцати. Рядом с ней, в сопровождении юного молодого человека и мужчины лет тридцати, шла пожилая женщина. Ее вели под руки, она согнулась так, что лица не было видно. А еще правее шла молодая женщина, очень ухоженная. Она казалась абсолютно спокойной, даже, можно сказать, безразличной. Может, какая-то дальняя родственница?
Псарев шел по узенькой дорожке, внимательно наблюдая за участниками похорон. Он не хотел, чтобы его кто-нибудь узнал, поэтому надел очки от солнца. Хотя солнца сегодня не ожидалось.
Когда все собрались возле раскрытой могилы, люди начали по очереди говорить прощальные речи. Почему-то крышку гроба не снимали. Это показалось адвокату странным, ведь крышку не снимают только тогда, когда лицо погибшего сильно изуродовано. Близкие и родственники по очереди подходили к гробу прощаться. Женщину, которая могла быть похожа на жену, Станислав Алексеевич так и не увидел. Дочь и сына он определил сразу, пожилая женщина, больше всех убитая горем – скорее всего его мать. А вот кто эта молодая женщина – красивая брюнетка, высокая, с идеальной фигурой, он так и не понял. На ее лице не было и следов ни горя, ни сожаления. Создавалось впечатление, что она случайно попала на это кладбище и ко всему происходящему не имеет никакого отношения. Тогда почему она стоит рядом с его детьми, почему одета в траурную одежду? Он даже забыл о том, что хотел увидеть жену Колышева, настолько заинтересовало его присутствие этой дамы.
Адвокат дождался, пока все завершится, и люди начнут покидать кладбище. Молодая эффектная женщина, попавшая в круг близких родственников, шла рядом с детьми, но в то же время сама по себе. У ворот кладбища к ней подошел мужчина лет сорока, помог сесть на переднее сиденье черного «кадиллака», и они поехали вслед за другими машинами.
Остаток дня Псарев посвятил тому, чтобы найти больше сведений о жене погибшего Геннадия Степановича Колышева. Сделать это оказалось не так уж и сложно. Едва ли не каждый второй гражданин нашей страны зарегистрирован в социальных сетях. Войдя на фейсбук, он ввел в поисковой строке «Колышева Инна, Москва». Появилось сразу восемь женщин с таким именем и фамилией.
И каково было его удивление, когда среди этих женщин он увидел ту высокую фигуристую брюнетку, которая была сегодня на похоронах Колышева в числе близких родственников. Псарев пожалел, что не проследил за этой женщиной, ведь она с самого начала вызвала у него особый интерес. А теперь он понял, что для жены убитого она вела себя слишком спокойно и уверенно.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
