Текст книги "Мгла"

Глава 14

Ирина возвращалась из института домой. Она была настолько занята своими мыслями, что никого и ничего вокруг себя не замечала. Да и некого было замечать: двор был абсолютно пустым. Она прошла вдоль подъездов многоэтажки и, остановившись возле своего, искала в сумке ключ от домофона. Пальцы нащупали связку, однако, не успела она ее достать, как что-то тяжелое стукнуло ее по голове. В одно мгновение она оказалась на земле лицом вниз, а кто-то вырвал сумку из ее рук. Девушка пролежала на земле минут пять, не в силах подняться. Голова болела так, что, казалось, даже в спину отдает. Она потянулась левой рукой к затылку и нащупала огромную шишку. Рука была липкой. Ирина попыталась подняться. И вдруг осознала весь ужас произошедшего. Ведь в сумке был ее мобильный телефон, а там записан номер адвоката Псарева. Станислав Алексеевич должен звонить ей сегодня. Слезы брызнули у нее из глаз. В это время дверь подъезда распахнулась, вышел сосед. Кинулся ее поднимать. Они знали друг друга только в лицо, хотя здоровались при встрече.

– Что с вами? – изумился сосед.

– Моя сумка, – только и смогла, рыдая, выдавить Ирина.

– Что случилось? – повторил мужчина. – Вас ограбили?

– У меня украли сумку.

– Вы же вся в крови, – сосед держал ее под руку. – Давайте попробуем сесть на лавку, я сейчас вызову скорую.

– Нет, – неожиданно громко выкрикнула Ирина, – мне надо идти домой.

– Хорошо, хорошо, я помогу вам подняться, – успокоил ее сосед, – у вас кто-нибудь дома есть?

– Может быть, мама уже пришла с работы.

Мужчина подхватил Ирину и повел к входной двери подъезда. Придерживая девушку одной рукой, он приложил магнитик к отверстию в домофоне, раздалось короткое пиликанье, и дверь открылась.

– Вы на каком этаже?

– На седьмом.

Лариса оказалась дома.

– Ирина, – выкрикнула мать, – что случилось?

– Сама не знаю, – тусклым голосом ответила девушка.

Лариса узнала соседа по подъезду, поблагодарила его за помощь и закрыла дверь.

– Мама, со мной все в порядке, – сквозь вновь нахлынувшие слезы проговорила Ирина, – вот только сумку украли.

– Да бог с ней, с этой сумкой, надо скорую вызывать.

– Мама, в сумке мой телефон, – она закрыла лицо руками и зарыдала.

Ирина слышала, как мать разговаривает по телефону, но не вслушивалась в разговор, она то успокаивалась, то опять начинала громко рыдать.

– Нужно снять грязную одежду и обработать рану до приезда врачей, – в голосе Ларисы зазвучал металл.

– Ну, зачем, – протяжно заскулила Ирина, – я не хочу никаких врачей.

Лариса уже снимала с нее обувь. Держа дочь под руку, она помогла ей пройти в ее комнату и уложила на кровать. Лежать можно было только на левом боку, так как всю правую часть затылка занимала огромная шишка. Из раны сочилась кровь, на подушку Лариса положила старое полотенце. Она аккуратно начала перебирать волосы дочери, пытаясь обнаружить рану.

– Мама, – заныла Ира, – давай ты обработаешь мне рану, я не хочу врачей.

– Ты что? – удивилась Лариса. – А вдруг заражение какое-нибудь.

В дверь уже звонили. Лариса бросилась открывать.

– Пожалуйста, вот сюда, – услышала Ирина голос мамы. В комнату вошел высокий мужчина в синей медицинской одежде, с чемоданчиком в руках, следом худенькая молоденькая женщина в такой же синей одежде.

Ирине хотелось выключить свет, и хотя очень болела голова, просто уснуть. А ей приходилось отвечать на дурацкие вопросы врачей: в какое время все произошло, помнит ли она, как падала, обо что ударилась, чем ее ударили и прочие, на ее взгляд, совсем ненужные. Потом измеряли давление, заставили сесть в кровати и водить глазами за молоточком, потом и того хуже – попросили встать, закрыть глаза и дотянуться пальцем до кончика носа. Решение было однозначным – госпитализировать. Вот самое плохое во всей этой истории.

Молоденькая медсестра перечислила список необходимых вещей, которые надо взять с собой в больницу, и Лариса кинулась их собирать. Ирина, не спеша, переоделась в чистое белье и прошла в большую комнату, где в книжном шкафчике оставила тот синий блокнот, где отцом записан номер телефона Псарева. Она мысленно поблагодарила бога, что блокнот этот оставила дома. До больницы ехали долго. Ирину уложили на стоящие посередине салона носилки. Носилки подскакивали, когда колесо наезжало на канализационный люк или другие неровности. Голова разболелась еще сильнее.

После всего произошедшего Лариса пересмотрела свое отношение к близким ей людям. Она ведь может остаться совсем одна. Вот, пожалуйста, перестала интересоваться жизнью своей дочери. Ну, заканчивает ребенок институт, все вроде нормально, сама справляется. А ведь, по сути, девочка, совсем ребенок. Единственный человек, которому она теперь могла излить душу ее родная сестра Люба. Люба была старше на четыре года, и последние двадцать пять лет жила в Екатеринбурге. Они очень редко созванивались, в основном по праздникам.

Лариса позвонила Любе на следующий день после несчастья, случившегося с дочерью. В Москве жил сын сестры, Женька. Ему уже почти тридцать, а он до сих пор не женился. Все его время занимала работа. Он был очень целеустремленным и настойчивым, к тридцати годам многого добился: престижная высокооплачиваемая работа, своя машина.

Как только он узнал от матери о событиях в семье Горевых, оставил все дела и поехал в больницу, чтобы поддержать двоюродную сестру. Адрес больницы он узнал у тети Ларисы.

На территории больницы находилось семь лечебных корпусов. Евгений уточнил у охранника, в каком из корпусов находится отделение неврологии, и прошел по внутреннему дворику к пятиэтажной кирпичной постройке. Люди в белых халатах, расхаживающие по коридорам, запах больничной кухни навевали тоску. Найдя нужную палату, он тихонечко постучал, после чего открыл дверь и вошел.

– Женька, – сразу заметила его Ирина, – ты как здесь?

– Ирусик, ты лучше расскажи, как ты здесь? – Женька подошел к ней, наклонился и чмокнул родственницу в щеку.

– Лучше и не спрашивай, помоги встать, – она протянула ему руку.

Сунув ноги в тапки, Ирина поднялась.

– Пойдем в коридор.

– А я тебе тут витамины принес, – Женя протянул пакет с фруктами.

– Напрасно, мне ничего не хочется. Лучше забери, а то пропадут.

Но он решительно поставил пакет на тумбочку.

Ирине не терпелось выйти из палаты, чтобы попросить у Женьки телефон и позвонить Псареву. Записную книжку она носила в кармане кофты. Они прошли по длинному больничному коридору и остановились возле окна, выходящего на проезжую часть улицы. Город за окном жил активно и весело, не обращая никакого внимания на горести и заботы Ирины. Огромная пробка из нескончаемой вереницы машин клокотала энергией и негодованием. Наступали сумерки. В здании напротив уже светились окна.

– Рассказывай, что случилось.

– Со мной ничего особенного, обычные грабители. Сумку отобрали, ну по башке настучали, а вот отец на самом деле влип по уши. И самое главное, я теперь не имею никаких сведений о нем, – Ирина тяжело вздохнула. – Телефон мобильный украли вместе с сумочкой, адвокат, наверное, обзвонился.

– А что, больше никак нельзя узнать его номер?

– Можно, конечно, я его теперь наизусть выучила. Номер к счастью, был записан в блокноте отца, – Лицо ее стало очень серьезным. – Жень, ты извини, пожалуйста, можно с твоего телефона позвонить?

– Куда? – удивился двоюродный брат. – Адвокату?

– Ну да.

– Ирусик, какие проблемы, ты еще извиняешься, конечно, звони, – Женя с готовностью протянул ей телефон.

– Спасибо! Ты даже не можешь себе представить, что ты для меня сделал!

Она бегло набрала номер Псарева, даже не заглянув в записную книжку.

– Слушаю вас, – раздался строгий голос адвоката Псарева.

– Станислав Алексеевич, здравствуйте, это Ирина Горева. Я в больнице, меня ограбили и украли телефон. У меня не было возможности с вами связаться. На посту у медсестры есть телефон, но больным звонить категорически запрещается. У вас есть какие-нибудь новости о моем отце?

– Ирочка, что с вами случилось? Что вы делаете в больнице?

– Ерунда, грабители ударили по голове, и у меня якобы сотрясение мозга, хотя я чувствую себя нормально. Свидание разрешили?

– Вы не волнуйтесь, – поспешил успокоить ее Псарев, – все будет хорошо. Следователь, который ведет это дело, пока свидание с родственниками не разрешает. Но не надо падать духом, все может измениться. Если вас уже можно навещать, то я хотел бы кое о чем вас спросить с глазу на глаз. В прошлый раз ведь у нас так и не получилось встретиться.

– Да, можно. Только здесь установлено приемное время с семнадцати до двадцати часов.

– Вас теперь по этому номеру телефона можно найти?

– Нет, у меня пока нет телефона, это номер моего брата.

– Ладненько, тогда я заеду без звонка, скорее всего, – адвокат задумался.

– Скорее всего, это будет послезавтра. Какая больница?

– Пятьдесят седьмая городская.

– Отделение, палата?

– Неврология. Седьмая палата.

– Хорошо, записал. Тогда до встречи.

– До свидания, Станислав Алексеевич.

Она взглянула на брата такими грустными глазами, что ему стало ее невыносимо жалко.

– Теперь рассказывай, что произошло. Может, я, чем смогу помочь.

Ирина знала, что Женька ничем не поможет, потому что, работая в области стандартизации и сертификации, он никаких контактов, подходящих для этого случая, иметь не мог. Но рассказывать все же начала.

– Отца подозревают в убийстве начальника моей мамы, Колышева Геннадия Степановича, – Ирина опустила голову, словно сама была в чем-то виновата. – Но он точно никого не убивал.

– А что связывает начальника тети Ларисы и дядю Витю? – удивился Женька.

– Бывшего начальника, – поправила Ирина. – Я сама не знаю, в чем тут дело, но в тот вечер, когда убили этого Колышева, отец был у него дома.

– Вот это да! – присвистнул Женька. – Они были знакомы?

– Нет, не были.

– А как же он оказался у него дома?

– Жень, я не знаю подробностей, – слезы показались у нее на глазах, верхняя губа начала подрагивать, Ирина чуть не разрыдалась, но сдержалась. – Отца так неожиданно увезли в полицию, что я даже не успела ничего у него спросить. А свидание до сих пор не дают.

– Почему в полицию, его же в убийстве подозревают? Этим Следственный комитет занимается.

– Я в этом не разбираюсь. Дома обыск провели, отца забрали. А куда именно повезли, я не знаю.

Женька покачал головой.

– Да, очень плохо, когда ничего не знаешь и узнать не можешь. А где жил мужик этот, которого убили?

– Не знаю я ничего. Говорю ж тебе, я с отцом даже поговорить не успела. Жень, но он точно не убивал, – Ирина все время пыталась оправдать отца.

– Сестренка, я – то тебе верю, а вот как следователю доказать, если никакой информации, все глухо?

Ирина опять начала всхлипывать.

– Не реви, слезами горю не поможешь. Лучше лечись и выписывайся поскорее, вместе будем думать.

– Спасибо тебе за поддержку, – искренне поблагодарила она Женьку. – Я пойду.

– Сообщи, когда выпишешься. Да, кстати, номер моего мобильного есть у тети Ларисы.

– Пока, – она попыталась выдавить улыбку, но получилась жалкая гримаса.

– До встречи.

Женька сохранил номер адвоката, который с его телефона набирала двоюродная сестра. Он раздумывал над тем, не позвонить ли адвокату? А вдруг и он может быть полезен? Он даже готов взять отпуск. Ведь тетя Лариса и дядя Витя в свое время помогли ему обосноваться в Москве. Какое-то время ему пришлось жить у них, так как денег на то, чтобы снять квартиру не было. Ему выделили комнату, питался в основном тоже за их счет. Для молодого парня, приехавшего устраиваться в столице на работу, это была огромная поддержка. Потом, когда начал более ли менее прилично зарабатывать, снял комнату, а теперь снимает однокомнатную квартиру возле метро «Теплый стан».

Добравшись до работы, Женя начал искать в интернете информацию об убийстве Колышева. Интернет в наше время – это безгранично большая справочная служба. А так как о Колышеве даже по телевизору говорили, то вот, пожалуйста: «У себя на даче, в коттеджном поселке Красногорского района был жестоко убит один из руководителей «Росагроатом-спецпроект».

Теперь осталось узнать, где находится этот коттеджный поселок, улицу, где была дача погибшего, и номер дома. Название поселка он узнал тем же способом: «Премиум». Женька изучил всю информацию о поселке, выяснил, как туда добраться, после чего осталось малое: узнать, где именно жил в «Премиуме» этот Колышев.