Текст книги "Мгла"
Автор книги: Альбина Десницкая
Жанр: Современные детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Глава 16
Наступающая весна вселяла надежду. Надежду на что? Этого Василий не знал. Вокруг заброшенного дома посветлело, стало просторнее. Небо казалось выше, дни – длиннее, ночи – короче. Однако по ночам, как и прежде, к Василию приходили воспоминания. Весна не отменила эти визиты. Василий их не звал, назойливые воспоминания. Они приходили сами. Воспоминаниям было все равно, хочет Василий погружаться в прошлое или не хочет. Стоило заброшенному дому и окрестностям окутаться ночною мглой, как… Нет, только не это слово. Не мглой. Мгла – это невыносимо. Это тяжело. Это какие-то нехорошие действия, которые приходится совершать помимо воли. Мгла – это плохо слышать, неясно видеть. Это странные боли в голове. Нет, стоило дому и окрестностям задремать, как вот они – воспоминания. Тут как тут. Даже весна не может запретить им являться к Василию по ночам и мучить его.
Василий вычерпывал старым помятым ведром из бочки жидкость, которой поливали сухой корм для свиней. На дне опорожненной бочки куча костей, ребер, зубов. В первые дни на ферме Василия то и дело одолевали приступы рвоты, стоило ему увидеть эти ребра и зубы, а теперь парень не обращал на них никакого внимания.
Он опрокинул бочку, чтобы выгрести остатки, и в глазах его резко потемнело. Очнулся он через час. Лежал в высокой траве, как зверь в норе. Парень не знал, как оказался здесь. Наверное, его выкинули сюда, в траву после того, как он потерял сознание. Он не торопился вернуться к работе. Здесь, вдали от чужих глаз, было хорошо, спокойно. Вот так однажды можно и сбежать отсюда. Надо только дождаться темноты, а потом ползти в сторону силосных ям. Вечером и ночью там никого нет. Силосные ямы не охраняют. Охраняют рабочих в их тесных камерах. Потом он выберется за территорию комплекса, а там только лес, и до рассвета можно далеко уйти от этого проклятого места.
Начинало смеркаться. Ждать ему оставалось недолго. Сердце учащенно билось: а вдруг получится? Наконец раздался голос бригадира: «Заканчиваем работу!» Послышался людской гомон, резкие крики надсмотрщиков. Скоро ужин. В предвкушении и гомонят.
Василий пополз к силосным ямам. Метр, еще метр, еще… Как говорится, медленно, но верно. Вокруг все стихло. Василий встал на ноги.
Короткими перебежками одолел кустарник. Но что это? Металлическая сетка. Столбы. Колючая проволока.
Василий пошел вдоль ограждения в надежде отыскать хоть какую-нибудь лазейку, щель. Но вдруг совсем рядом раздался собачий лай. Василий вздрогнул. Лай приближался.
– Стоять! Кто здесь?
Яркий свет ударил Василию прямо в глаза. Сторож, дежуривший на въезде в свиноводческий комплекс, стоял в двух шагах от Василия с фонариком в руках.
…Хватит воспоминаний. Пора спать. Василий поднялся со своего матраса и вышел из заброшенного дома. Над домом стояла круглая желтая луна. Она улыбалась Василию и обещала хороший день.
Глава 17
Без четверти восемь Евгений стоял у дома, где проживали его родственники Горевы. Дверь подъезда открывалась и закрывалась. Входили и выходили жильцы. С пакетами, с портфелями, с собаками, с детскими колясками. От нечего делать Женя рассматривал жильцов, сочиняя про себя обстоятельства их жизни. Наконец показался автомобиль: «БМВ Х 5» черного цвета. Вышел высокий представительный мужчина. Женя понял, что адвокат Псарев.
– Здравствуйте, – шагая адвокату навстречу, начал Женька. – Я Евгений, мы с вами договаривались…
– Да, да, я помню, – перебил его Станислав Алексеевич, – мы можем сесть в мою машину или поговорить здесь.
– Я надолго вас не задержу, поэтому можно здесь.
– Слушаю вас.
– Я племянник тети Ларисы и дяди Виталия, и мне не безразлично все происходящее. Поэтому я съездил на место убийства этого Колышева. Совершенно случайно встретил там местную жительницу, которая сказала, что жена убитого была в вечер убийства в поселке, и не одна.
– Это уже известно следствию, я знакомился с материалами дела. Охранник на допросе сказал, что ее машина въехала на территорию поселка до того, как прибыл туда Колышев, и уехала уже после того, как было совершено убийство.
– А почему следствие не рассматривает версию, что жена и ее любовник могли убить Колышева?
– Про любовника нет ни слова в ее показаниях. Кто может подтвердить, что ее видели не одну?
– Их соседка по поселку говорит, что жена убитого была с каким-то мужиком, что она часто приезжала в этот дом с разными людьми.
– Странно, на допросе Инна Аркадьевна сказала, что приезжала одна, а потом обнаружила, что забыла ключи, заехала к своей приятельнице, поболтала с ней, они выпили чаю, она уехала. И приятельница ее все подтверждает.
– Вот видите, а соседка говорит, что она приезжала не одна. Здесь что-то не то.
– Хорошо, спасибо за помощь. Я подумаю, как проверить эту информацию.
Псарев действительно заинтересовался новым поворотом событий. Следователи быстрыми темпами укрепляли доказательственную базу против Горева. Когда адвокат знакомился с материалами дела, наткнулся на протокол допроса некоего Белякова Прохора Владимировича.
После проведения технической экспертизы по телефону Виталия следователь Танов тщательно проверил его последние звонки и выяснил, что накануне Горев неоднократно общался с Беляковым. А установить личность Прохора Белякова не составило труда. На допросе сотрудник связной компании не стал скрывать правду. Он думал, что Горев раскололся и вывел на него следствие. Беляков рассказал про подозрения Виталия, про то, как, нарушив закон, принес распечатки разговоров его жены Ларисы, а также всю информацию о Колышеве.
Теперь у следователя Танова не оставалось сомнений. Горев получил подтверждение того, что жена изменяет ему со своим начальником Колышевым, и отправился его убивать. Показания Прохора являлись чуть ли не основным доказательством вины Горева.
Станислав Алексеевич набрал номер квартиры Горевых и услышал недовольный голос: «Кто там?»
– Это адвокат Псарев.
Дверь открылась.
– Я думала, вы уже не придете, – Лариса Горева ждала его у открытой двери квартиры.
– Извините, задержался.
Несмотря на давнее знакомство с Горевым, Станислав Алексеевич был у него дома первый раз. Сразу можно было сказать, что Виталий Ефимович работал в полиции честно и никакого отношения к коррупции, которая все заполонила, не имел. Квартира была стандартной, какие строили еще в советское время. Никаких изысков, никакой дорогой мебели и прочих наворотов. Все скромно и аккуратно. Лариса предпочла разговаривать на кухне, которая явно требовала ремонта. Псарев внимательно следил за поведением Ларисы. Она была абсолютно спокойна и даже, можно сказать, безразлична. А затем наградила его таким взглядом, как будто он пришел не по адресу. Неужели эта женщина является женой Виталия, которому сейчас так нужна поддержка близких?
Горева включила чайник и села напротив.
– Чай, кофе?
– Нет, спасибо, давайте сразу к делу. – Адвокат достал блокнот, ручку и начал разговор.
Лариса рассказала слово в слово все то, что днем раньше ему поведала Ирина. Ничего нового и никаких расхождений. На вопрос, в каких отношениях она находилась с Колышевым, Лариса Ивановна ответила, что в рабочих. Полное спокойствие жены Горева очень насторожило Псарева. Всю дорогу домой он анализировал поведение Ларисы Ивановны. Ни о чем не просила, ничем не интересовалась, ни на чем не настаивала. Удивительно, дочь настолько подавлена трагедией с отцом, а жена абсолютно безразлична.
На следующее утро Псарев отправился искать жену покойного Колышева. Он решил сначала заехать в их московскую квартиру, по тому адресу, который Инна Аркадьевна указала в протоколе допроса. Может, застанет кого-нибудь дома или поговорит с соседями. Чтобы попасть на бульвар Генерала Карбышева, где проживали Колышевы, Псареву надо было добираться долго, поэтому в семь часов утра он уже выехал из дома. Решив ехать через МКАД, адвокат проскочил за тридцать минут расстояние почти в сорок километров. А вот на въезде в город начались трудности. До Живописного моста скорость не превышала тридцати километров в час, зато потом машин опять стало меньше, и уже в половине девятого он парковался возле нужного ему дома. Многоэтажка отвечала всем современным требованиям, а самое главное преимущество – транспортная доступность. Ясно, что квартира в таком доме стоит недешево. Он постоял минут пять возле дома и пошел к ближнему подъезду. Маленькая вывеска над дверью подъезда свидетельствовала о том, что нужная ему квартира находится не в этом подъезде. Он посчитал в уме и пошел к следующему подъезду. Квартира двести тридцать девять находилась именно здесь. Псарев набрал на домофоне номер квартиры и ему сразу ответил женский голос.
– Кто?
– Это адвокат Псарев, по делу вашего покойного мужа.
Вопросов больше не последовало, чему Станислав Алексеевич был очень удивлен. Дверь открылась. На каком этаже находится эта квартира? Он решил, что на третьем. Оказалось, что ошибся всего на один этаж, квартира, где проживали Колышевы, находилась на четвертом. Он позвонил в дверь, но никто не открывал. Он позвонил еще раз, и только после третьего звонка дверь перед ним распахнулась. На пороге он увидел ту молодую эффектную женщину, которую на похоронах принял за дальнюю родственницу погибшего. Только сейчас она была без макияжа и выглядела еще моложе.
– Здравствуйте.
– Что вы хотели?
– Я адвокат Горева, которого подозревают в убийстве вашего мужа. Меня зовут Станислав Алексеевич, фамилия Псарев, – адвокат ожидал бурной реакции, но ее не последовало.
– Меня уже допрашивал следователь, – сухо ответила очаровательная женщина.
– Вот именно, вас допрашивал следователь, а я адвокат.
– А какое вы имеете право вообще ко мне приходить? – сухо и надменно заявила женщина божественной красоты.
– Мои права обозначены в статье пятьдесят третьей уголовно-процессуального кодекса. Куда мне можно пройти, чтобы присесть? Мне придется писать.
– Боже мой, сто раз себе говорила, нельзя открывать дверь незнакомым людям, – красавица схватилась за голову. – Как же вы мне все надоели с этим чертовым Колышевым!
Она повернулась и пошла по длинному коридору, ведущему в гостиную. Псарев воспринял это как приглашение провести беседу именно здесь.
– Про покойных плохо не говорят, – заметил адвокат.
– Он меня при жизни заколебал со своим дебильным характером, – казалось, эта милая дама сейчас забьется в истерике. – И после того, как его замочили, мне никак покоя не дают.
– У вас что, были настолько плохие отношения с мужем? – аккуратно поинтересовался Станислав Алексеевич.
– Ну, если у нас уже полгода длился бракоразводный процесс, то какие у нас могли быть отношения? – женщина расхаживала по комнате, нервно жестикулируя. – Он хотел оставить меня без гроша в кармане, да не тут-то было.
– То есть, вы занимались разделом имущества? Я правильно вас понял?
– Да, делили, а вам какое до этого дело? Надоели вы мне со своими расспросами. Ну, что вас еще интересует? Только по делу, и уходите.
Вдруг Псарев услышал за спиной шаги.
– Что здесь происходит?
Появился мужчина, лет тридцати, в длинном махровом халате.
– Здравствуйте, я адвокат Псарев.
– Он защищает убийцу Колышева, – пояснила Колышева. – У вас еще есть вопросы?
– Да. Скажите, а в день убийства вашего законного супруга именно этот молодой человек сопровождал вас в загородный дом?
– Это не касается убийства моего мужа.
– А я так не думаю.
– Идите вон отсюда! Я не желаю больше с вами разговаривать.
Станислав Алексеевич не стал настаивать и покинул квартиру Колышевых.
Не дожидаясь лифта, адвокат спустился по лестнице. На улице было тепло. Дышалось легко. Хотелось уехать за город и ни о чем не думать.
Он сел в машину, достал мобильный телефон и набрал сохраненный номер племянника Горева.
– Здравствуйте, Станислав Алексеевич.
– Здравствуйте, Евгений. Я хотел бы попросить вас о небольшой услуге.
– Всегда рад.
– Вы не могли бы еще раз побывать в поселке, где убили Колышева, и разыскать женщину, которая видела в день убийства его жену?
– Я встретил ее чисто случайно, на улице, даже не знаю, из какого она дома. Но попробовать найти могу.
Евгений был искренне рад звонку адвоката. Значит, лед тронулся. Теперь надо подумать, как передвинуть завтрашние дела на послезавтра. Сделать это будет нелегко.
Глава 18
Танов сидел в своем кабинете, раскладывая уголовное дело в хронологическом порядке. Перекладывая с места на место стопки бумаг, он искал заключение эксперта, но оно как в воду кануло.
Дверь кабинета неожиданно открылась, и в кабинет вошел адвокат Псарев.
– Здравствуйте, Павел Николаевич!
– Здравствуйте! – Танов протянул руку, чтобы поздороваться, и продолжил рыться в своих бумагах. – Вы сегодня без звонка?
– Да, ехал мимо и решил заглянуть. Мне бы хотелось еще раз ознакомиться с кое-какими материалами.
– Это вы не совсем вовремя, я тут как раз раскладываю дело.
– Мне только один протокол с допросом Колышевой Инны Аркадьевны.
– Сейчас попробую отыскать, – сказал Танов, продолжая перебирать уголовное дело.
Он минут десять перекладывал стопки со следственными материалами и, наконец, нашел тот самый протокол, а вот экспертиза действительно исчезла.
Псарев устроился поудобнее, надел очки и, вооружившись ручкой и бумагой, начал внимательно изучать допрос Колышевой. В своих показаниях она утверждала, что приезжала в вечер убийства ее мужа в поселок и была одна. Заезжала к подруге, так как забыла ключи. Очень интересно, зачем ей врать? Покрывает убийцу или сама им является? Но если она не хочет выдавать убийцу, значит, убили Геннадия Степановича в ее интересах. Может, она его и заказала? Адвокат снял очки и посмотрел на Танова. Тот продолжал формировать материалы дела.
– Павел Николаевич, я отвлеку вас еще на некоторое время.
Отказать адвокату Псареву Танов не мог. Это тот человек, который развалит любые железобетонные доказательства. С ним лучше не портить отношения.
– Да, Станислав Алексеевич, – оторвался Танов от своей работы, – я вас внимательно слушаю.
– Возникли некоторые обстоятельства, которые не нашли пока отражения в уголовном деле. Это касается жены погибшего. Я думаю, стоит проверить версию о ее причастности к преступлению.
– Почему вы так считаете? – удивился следователь.
– Я располагаю сведениями, что в тот вечер, когда убили ее мужа, она была в поселке не одна. С ней был мужчина. Соседи видели их. Возникает вопрос, зачем ей было скрывать на допросе, что она была в поселке не одна? Далее, как мне стало известно, в течение последних шести месяцев супруги пытались поделить имущество и собирались разводиться. Со слов самой Инны Аркадьевны, муж хотел оставить ее без копейки в кармане. И наконец, она совсем не огорчена кончиной своего супруга, а напротив, сожительствует с молодым человеком. Поэтому я попросил бы вас обратить внимание на версию убийства Колышевой своего супруга. В противном случае, во время слушания дела в суде я буду просить о его пересмотре.
Танову ничего не оставалось, как начать разрабатывать новую версию. Он знал хватку Псарева, этот адвокат с легкостью может развалить уголовное дело даже на стадии рассмотрения в суде. Тогда Танову точно придется уйти на заслуженную пенсию.
Глава 19
Два оперативных сотрудника в семь часов утра позвонили в квартиру Колышевой Инны Аркадьевны. Она никак не ожидала таких гостей, ее ведь уже не раз допрашивали по делу убийства мужа.
– Кто? – поглядев в глазок, спросила Колышева.
– Это из полиции.
– Что вам надо?!
– Откройте дверь.
– Вы мне уже надоели, идите к черту!
– Если вы не откроете добровольно, мы взломаем дверь.
– Я буду жаловаться в прокуратуру.
– Открывайте или будем взламывать, – настаивал один из оперов.
Ей пришлось сдаться. Она поняла, что намерения их вполне серьезные. Распахнула дверь и встала в проем так, чтобы не пустить их в квартиру.
– Что вы хотите?
– Вам придется проехать с нами. Мы исполняем поручение следователя Танова, остальные вопросы будете задавать ему.
– Я никуда не поеду, – голос красавицы зазвучал неожиданно визгливо.
– Не хотелось бы применять силу, но, наверное, придется, – обратился один страж порядка к другому.
Инна поняла, что насчет применения силы они не шутят, и постаралась взять себя в руки.
– Объясните мне более понятно, куда вы меня собираетесь везти?
– Я уже сказал, к следователю Танову. У нас поручение доставить вас к нему для проведения допроса, к девяти часам. Что тут непонятного? Вот, пожалуйста, – он сунул ей прямо в лицо листок бумаги, к которому скрепкой был приклеен еще какой-то корешок. На нем она разглядела надпись крупным шрифтом «Повестка».
– Как вы мне уже надоели, – она развернулась и ушла в глубину квартиры. По всей видимости, одеваться.
Инна Аркадьевна появилась через пятнадцать минут. Она успела за это время одеться и сделать легкий макияж. Теперь это была совсем другая женщина. Всего пятнадцать минут, и от нее уже глаз не отвести.
– Я поеду на своей машине, – попробовала она опять диктовать условия.
– На нашей, – коротко бросил сотрудник полиции.
– А как я доберусь обратно?
– Какая мне разница, я же говорю, у меня поручение от Танова, и я его исполняю, – оперативник говорил настолько убедительно, что Колышева и в этот раз перестала сопротивляться.
К зданию Следственного комитета они подъехали на десять минут раньше времени, указанного в повестке. Но следователь Танов давно уже был на месте, он вообще начинал рабочий день в восемь утра.
– Павел Николаевич, – зашел в кабинет один из сотрудников, – человека доставили, заводить?
– Заводите, – бросил Танов и уткнулся в свои бумаги.
– Здравствуйте, – как можно более приветливо поздоровалась Инна.
– Здравствуйте, посидите пока, – Танов указал на стул и продолжил изучать свои бумаги.
Она села на один из стульев, стоящих в ряду возле стены, прямо напротив стола следователя. В кабинете воцарилась глухая тишина.
– Извините, а как долго мне еще тут сидеть? У меня дела, я не могу уделить вам много времени.
– Вам придется уделить мне столько времени, сколько потребуется. Повестку получите после проведения следственных действий, – ответил Танов, не отрываясь от своей работы.
Ровно тридцать минут провела Колышева, разглядывая казенную мебель. Больше она не решалась беспокоить следователя. Наконец Танов оторвался от бумаг.
– Ну что ж, начнем.
Следователь задавал кучу, на ее взгляд, ненужных вопросов. Сначала он спросил все то, что спрашивал на первом допросе, типа того «где родилась, с кем женилась» и всякое такое. Потом он зачем-то спросил, не страдает ли она психическими заболеваниями и не имела ли черепно-мозговых травм. Все было очень странно. Ей пришлось полностью повторить то, что она говорила на первом допросе, а он непонятно зачем все это опять записывал. Может быть, он просто потерял тот протокол, – догадалась она. Но высказаться вслух не решалась. Довольно-таки строгий следователь, не церемонится. Дальше он начал задавать вопросы, которые скорее были похожи на обвинения.
– Назовите фамилию, имя, отчество мужчины, с которым в день убийства вашего мужа вы приезжали в поселок.
– Какого мужчины? – она так вытаращила глаза, как будто играла роль жертвы в фильме ужасов.
– Я повторяю свой вопрос. Назовите фамилию, имя, отчество мужчины, с которым в день убийства вашего мужа вы приезжали в поселок.
– Я не знаю никакого мужчины.
– Все неверные ответы будут направлены против вас.
– Я не понимаю, что происходит. Причем здесь я?
– Хорошо, я вам поясню. Этот мужчина уже задержан и сегодня будет проводиться его опознание.
Неужели они действительно взяли Мусика? – Инна Аркадьевна быстро соображала. – Похоже, это правда. Поэтому вчера телефон его был отключен, а она подумала, что он ее бросил.
– Артем, это был Артем.
– Как фамилия и отчество Артема?
– Фамилия Забоев, отчество я не знаю.
Следователь Танов обладал очень сильной энергетикой. От одного его взгляда мурашки бежали у подследственных по коже. А когда он задавал вопросы, Инна вообще чуть не теряла сознание. Каждый вопрос пронзал ее, как молния. Она смотрела в сторону, на шкаф со стеклянными дверцами, где аккуратными рядами были расставлены книги разных цветов и размеров. Рядом со шкафом стояла корзина для мусора, забитая скомканными бумагами. Она переводила взгляд с мусора на книги, и обратно. Потом начала рассматривать свой маникюр, который сделала накануне. Следователь стучал пальцами по клавиатуре ноутбука.
– Почему в первый раз вы давали другие показания?
– Я, – Инна Аркадьевна уже не любовалась своим маникюром, а терла ногти с такой силой, что яркий красный лак, который так красиво смотрелся, начал облезать в некоторых местах, – я боялась, что дети узнают. Это мой друг, мы с мужем хотели развестись, и я встречалась с другим мужчиной.
– Так и запишем: «боялась, что дети узнают, и дала ложные показания». Я надеюсь, статью триста седьмую уголовного кодекса о заведомо ложных показаниях вы помните? Я вам ее разъяснял на первом допросе.
Она уже не просто вздрагивала, а тряслась всем телом. Этот допрос казался ей каким – то нескончаемым кошмаром. Она боялась, не знала чего именно, но боялась. Голова кружилась, мысли путались, в висках стучало, сердце билось учащенно.
– Я не хотела давать ложные показания, я просто боялась. Ведь это не имеет никакого отношения к смерти моего мужа.
– Где вы и ваш приятель Забоев находились во время убийства вашего мужа? – вопрос прогремел, как гром.
– Мы приехали, я стала искать ключи от дома, поняла, что забыла их, мы заехали к моей приятельнице, вы ее допрашивали, побыли у нее и уехали. Я не знала, что Колышев был в поселке.
Танов начал перелистывать материалы уголовного дела, которые вчера аккуратно подшил и пронумеровал. Он помнил, что Марина Александровна Веселовская дала показания аналогичные показаниям Колышевой на первом допросе. Он почти сразу открыл нужную страницу.
– Так, Веселовская Марина Александровна, – речь Танова была пропитана сарказмом. – Что нам говорит Марина Александровна? О, то же, что и вы в первый раз. Вы к ней заезжали, но без Артема. Значит, она тоже давала заведомо ложные показания?
– Я не знаю, – как назло, слезы потекли из глаз, тушь поползла по щекам. Она закрыла лицо руками.
– Инна Аркадьевна, давайте продолжим. Вот, к примеру, ваш сын, Колышев Антон Геннадьевич, пояснил, что возле дома имеется небольшой тайничок, некое углубление возле фундамента, где всегда лежат запасные ключи. Кстати, это подтвердила и ваша дочь Колышева Кристина Геннадьевна. Что вы на это скажете? – следователь смотрел на нее в упор, не моргая. Видимо, это какая-то специальная тактика запугивать людей, чтобы выбивать из них показания.
– Вы что, допрашивали моих детей?
– Отвечайте на заданный мною вопрос.
– Я не знаю, я забыла про этот тайник. Я никогда им не пользовалась.
– Ну, предположим. А зачем господин Забоев подходил к дому?
– Он сидел в машине и никуда не ходил.
– Вы опять пытаетесь ввести следствие в заблуждение. Вчера вечером, как я вам уже говорил, Забоев был задержан, и у него изъяли отпечаток следа его ботинка. А до этого были изъяты все отпечатки следов обуви возле вашего дома в Красногорском районе. Так вот, по предварительному заключению эксперта, такой след, как на его ботинках, был обнаружен возле вашего дома.
– Я ничего не знаю, я отказываюсь от дальнейшего допроса. У меня болит голова.
– Напоминаю вам, что отказ от дачи показаний также влечет уголовную ответственность. Ну что, будем продолжать?
– Я еще раз вам говорю, мне неизвестно, почему Артем топтался возле дома, может быть, он приезжал туда один.
– Зачем?
– Я ничего не знаю.
– Вы с покойным супругом занимались разделом имущества, насколько мне известно?
– Да, мы подали на развод с разделом имущества. И что здесь такого?
– Колышев грозился оставить вас без копейки, это верно?
– Да, грозился, но это еще ничего не значит, судебное слушание не закончено.
– А разве на последнем судебном заседании судья не высказался в пользу вашего покойного супруга, мотивируя это тем, что вы никогда не работали и все имущество куплено на средства, заработанные им?
– У меня был хороший адвокат, я бы выиграла этот процесс.
– У меня больше нет к вам вопросов, – Танов закончил бить по клавиатуре. Стоящий рядом принтер начал нудно жужжать, выдавая листы бумаги. – Ознакомьтесь с протоколом и подпишите каждый лист.
Протокол допроса выглядел, как приговор. Каждый вопрос и ответ на него уличал ее во лжи. Она не понимала, чего хочет этот следователь. Подписывать протокол было сложно, рука дрожала, пальцы не слушались.
– А теперь я вынужден избрать вам меру пресечения – домашний арест. Ознакомьтесь вот с этим постановлением.
– Мне? Какой арест? При чем тут я?
– Вы подозреваетесь в убийстве вашего мужа, совершенном с особой жестокостью группой лиц по предварительному сговору.
Танов не стал заключать Колышеву под стражу, так как один обвиняемый по этому делу уже был арестован, и его, скорее всего, придется выпускать. Суд вряд ли после такой ошибки пошел бы на избрание меры пресечения другим лицам, хотя для этого имелись все основания.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.
