Текст книги "Босиком по пеплу. Книга 2"

– Имран Султан? – бесстрастно уточняет неизвестный, сканируя меня тяжелым взглядом. Я не сразу отвечаю. Имя не мое, как и пропуск вместе с удостоверением личности.

– Да, – киваю после короткого замешательства. Неприятное предчувствие начинает свое восхождение холодком по позвоночнику. – Могу чем-то помочь?

– Можете, – утвердительно кивает мужчина. – Эмир забыл кое-что передать для госпожи аль-Мактум, – внутри все обрывается, но внешне я никак не демонстрирую своего состояния. Взгляд опускается на пустые руки посланника Амирана. Я знаю всех телохранителей, личных помощников, исполнителей мелких поручей и прочих прихвостней наследника в лицо. Этого вижу впервые.

– Я передам, – отвечаю нейтральным тоном. – Что именно нужно доставить?

– Довольно объемная коробка. Пришлось оставить в машине, – заметив мой взгляд на своих руках, поясняет собеседник. – Пройдем, – он не спрашивает, это ультимативное требование. Мужчина медленно разворачивается, нисколько не сомневаясь, что я последую за ним, и уверенно направляется к припаркованному неподалёку черному мерседесу. Его я узнаю мгновенно.

Один из семи.

Личный кортеж принца.

Как? Как, Шайтан его раздери, он узнал?

На секунду позволяю себе слабовольно прикрыть веками глаза и задержать дыхание. Легкие горят, в висках шумит и пульсирует бешено циркулирующая по телу кровь. Всего секунда на то, чтобы собраться, и шагнуть к глянцево-черному автомобилю, хищно моргнувшего мне фарами.

– Прошу, – незнакомец в костюме распахивает для меня заднюю дверь, и я ныряю в окутанный полумраком салон.

Мой взгляд упирается в невозмутимый профиль царственно восседающего на другой стороне сиденья Амирана аль-Мактума. Его поза максимально расслаблена и демонстрирует полное равнодушие к моему присутствию. Сосредоточенный взгляд эмира устремлен на монитор открытого на коленях ноутбука, в ушах наушники. Возможно, королевский ублюдок и, правда, не заметил моего появления, хотя, конечно, это чушь собачья. Отличная постановка, аль-Мактум. Только я не верю, что тебя не разрывает от ярости, как и меня в эту минуту.

Молчание затягивается, запах дорогой кожаной обивки, качественного парфюма и сигарет забивает ноздри, работающий кондиционер не спасает от предательской испарины, пропитавшей рубашку под униформой. Я смотрю на него, он в экран. В салоне ни звука, кроме редких ударов пальцами по клавиатуре. Пока он не заговорил, мне необходимо придумать достоверную версию, чтобы гнев эмира не коснулся его жены. Она действительно ничего не знала и с самого начала пыталась выгнать меня прочь.

Закрыв, наконец, ноутбук, аль-Мактум кладет его между нами, вытаскивает наушники, небрежным жестом опуская их в карман. Поворачивает голову, остановив на моем лице пронизывающий, жесткий взгляд.

– Дай мне свою игрушку, Хамдан, – распоряжается бесстрастным тоном, протянув руку, открытой ладонью вверх. Я догадываюсь, что он имеет в виду, но снова не понимаю, откуда ему известно. Меня выследили? Имран сдал? Нет, это невозможно. Слежки не было, я бы заметил, и в Имране не сомневаюсь.

– Быстрее. Я не люблю ждать, – в голосе принца появляются нетерпеливые стальные интонации. Достав из кармана портативный глушитель, без комментариев, кладу в руку эмира. Он разрывает зрительный контакт, устремляя нечитаемый взгляд на устройство, которое небрежно крутит в пальцах.

– Смелость и глупость – не одно и то же, Каттан, – тяжело вздохнув, Амиран резко выстреливает в меня полным презрения высокомерным взором. – Неисправимая глупость и безответственность, как правило, порождаются чувством безнаказанности. Ты не воспользовался шансом, который я тебе дал. Значит, наказание было недостаточно суровым, чтобы ты усвоил урок. Я намерен это исправить.

– Я готов.

– Правда? – выгнув бровь, насмешливо ухмыляется эмир. – Ты то может и готов, Хамдан. А как насчет твоего друга Имрана Султана? И моей жены? Думаешь, они готовы?

– Имран не виноват. Я убедил его, что хочу встретиться с девушкой из приемной редакции. А ваша жена выгнала меня сразу, как только узнала. Они оба непричастны, и не должны пострадать. Только я, – произношу неколеблющимся твердым тоном, выдерживая напор давящего взгляда эмира.

– Дружба не может служить оправданием совершенному деянию, а моя жена должна была вызвать охрану, как только «узнала» тебя. Это освободило бы ее от моего гнева и твоих оскорбительных сексуальных предложений и телесных посягательств, – Амиран неприязненно морщится, в потемневших от злости глазах неприкрытое отвращение. И я снова вижу его звериную суть, ту, что он продемонстрировал мне к комнате для допросов.

– Но она этого не сделала. Алисия тоже не усвоила урок, – вздыхает эмир с напускным сожалением, швыряя мне в руки блокатор сигнала. Я успеваю поймать узкий предмет на лету. Натренированные реакции работают бесперебойно, а вот выдержка сдает. Взгляд наследника вскрывает меня без ножа и даже без особых усилий. Абсолютно непробиваемая самонадеянная тварь.

– Не смей мне лгать, Каттан, – отчётливо произносит угрожающим тоном. – Это опасно для жизни. Игрушка не сработала. Ты попал в редакцию только потому, что я тебе это позволил.

Глава 13

Алисия

Самообладание и жесткий тон стоил мне огромных усилий.

Из двух зол, я выбираю меньшее. Нейтану ни на секунду нельзя было задерживаться в моем кабинете, это привело бы к необратимым последствиям.

Хватит с меня бега по пеплу! Теперь я не могу позволить себе сумасбродство и эгоизм.

Особенно теперь, когда все изменилось.

Абсолютно все.

Мне отчаянно хочется закрыться в туалетной комнате, сесть на пол, и от души выплакаться. Вместо этого, я даю слезам волю беззвучно освобождать мои веки от жгучей кислоты, а сердце от боли, прислонившись лбом к панорамному окну в своем кабинете.

Ошеломляюще красный закат над Асадом расплывался перед взором алыми пятнами, окрашивая весь мой мир в багряно кровавый цвет.

Наше прошлое окончательно погибает сегодня, Нейт, и мы оба должны признать это… простить и отпустить его так сложно, но мы справимся.

Иначе и быть не может. Недаром говорят, что земля, покрытая вулканическим пеплом – самая плодородная и именно из нее спустя какое-то время взрастает богатый урожай.

Так будет и с нашими чувствами, вот увидишь. Я верю, что у Камилы есть все шансы навсегда забрать твое сердце. Возможно, именно рядом с ней ты осознаешь, что первая любовь – незабываема, но она – лишь репетиция к чему-то еще более всепоглощающему, мощному, вечному.

Когда-нибудь мы посмотрим друг на друга с легким сердцем и полуулыбками, которые будут означать, что мы помним каждый миг «нас», но ни о чем не жалеем, и не держимся за прошлое.

Прости, что причинила тебе столько боли.

Прости, прости, прости меня, мой самый первый.., но умоляю, найди в себе силы быть счастливым и живым дальше.

Я сделала все, чтобы сохранить тебе жизнь. Камила сделает все, чтобы ты чувствовал себя самым любимым и сильным. Найди в себе мудрость, ценить то, что тебе дано и осталось, а не горевать по тому, что ты потерял…

Я найду. Уже нашла. Потому что не могу иначе, когда почти все мои мысли занимает открытие, ошеломившее меня утром. Я не ожидала, не допускала даже мысли, что подобное возможно.

Общее недомогание, непривычную сонливость и тошноту я списывала на стресс и усталость. Неделями! Пока не поняла, что с моим циклом что-то не так. Задержка всего пару дней, и я снова грешила на нервное перенапряжение. Но, увы. Цифровой тест на беременность разрушил мою наивную самоуверенность. Не сразу. Прежде, чем поверить я сделала целых три. Меня ставил в ступор срок результата.

Больше трех недель.

Именно эта цифра сбивала и заставляла верить в ошибку, погрешность анализа, но на четвертом признала, что ошиблась скорее я, чем тест.

Как нелепо. Я была убеждена, что все в порядке. Амиран постоянно предохранялся, кроме первых двух раз. К тому же во время медового месяца у меня была менструация (по крайней мере, я думала, что это была она), болезненная, короткая.

Я выдохнула и успокоилась, мне и в голову не могло прийти, что это могло быть чем-то другим, … я не обращалась к врачу… Зачем? Не видела причин. После бега по пеплу я несколько дней находилась на лечении, сдавала все анализы, но видимо тогда срок был слишком маленький, несколько дней от зачатия…

Шайтан, а еще я пила эти чертовы таблетки. Хватило ума попросить ассистентку купить их для меня, чтобы не светится перед охранниками. Иначе мой муж бы уже наверняка знал, а мне нужно время свыкнуться, принять…

Я думала, что не готова стать матерью, и это правда. Но если честно – куда больше я не готова потерять малыша или расстаться с крохой теперь, когда узнала о его существовании.

Через час после саботажа Нейтана я более-менее успокаиваюсь и прихожу в себя.

Как хорошо, что вторжение Хамдана осталась незамеченным. Если бы он не проявил шпионскую осторожность, охрана бы ворвалась в мой кабинет, как только он пересек его порог.

Я не знаю, откуда в нем столько бунтарства, толкающего его на безумные поступки?

Одно могу сказать честно – мои чувства к Нейтану изменились.

И нет, я не соврала, когда сказала, что бесконечно сожалею о том, что не совершила наш побег, когда еще была такая возможность. Отчасти, я до сих пор держусь за светлые чувства, за беззаботное детство, за нашу красивую и теплую историю. За его бесконечное понимание, заботу, и обожание, которые ощущала, являясь юной девушкой.

Амиран несет в себе совершенно другие чувства и эмоции.

Мужчина-опасность, непроглядная неизвестность, бездна.

Несокрушимая власть, моя неизбежность.

Фатальная мощь, непоколебимость, безопасность, мужественность.

Только с ним теперь нервы колеют, дыхание схватывает, а сердце несется вскачь… Я не смогу сказать ему это в лицо, не произнесу вслух, но всегда передаю взглядом.

Ты чувствуешь, Ран?

Хотя я все еще не уверена, что смогу принять Амирана, всю его сложность и многогранность. Обуздать звериный характер, усмирить тигриный оскал, справиться с его авторитарной властью.

Два часа спустя, закончив работу в редакции, я наконец, заглядываю в подарочные коробки, что прислал мне Амиран.

В первой я нахожу умопомрачительное колье, сверкающее ярче, чем капли свежей росы на утреннем солнце. Бриллианты, касающиеся моих пальцев, выглядят как кристально чистые слезы, нежно и бережно, стекающие по моей коже.

Во второй коробке я нахожу маску, которую Амиран уже однажды преподносил мне. На этот раз к ней в комплекте идет нечто, напоминающее мне нижнее белье, только сотканное из мелких бриллиантов. Это похоже на наряд для восточного танца, потому что я отчетливо представляю себе, насколько эротично оно выглядит в глазах любого мужчины. Арабы так любят все эти позвякивающие цепочки и камни, нежные шелка, обволакивающие совершенное женское тело во время танца живота и бедер. И словно в подтверждение своим мыслям, на самом дне коробки я нахожу записку от Амирана:

«Tatlim, я с нетерпением жду, когда ты станцуешь для меня. Только в этом. Ты сделаешь это для меня, малышка?»

Для Амирана я еще не танцевала.

Восточные женщины постоянно танцуют для своих мужей, но я в этом вижу раболепство, безвольное пресмыкание женщины в угоду мужчине, преклонение и унижение, чуждое моей внутренней дикарке.

Не уверена, что хочу и смогу исполнить желание Амирана. Если только он хорошо меня об этом попросит, не уронив моей гордости и достоинства.

Из офисного здания я выхожу позднее, чем обычно. Словно подсознательно оттягиваю момент встречи с Амираном и совместного ужина во дворце. Тревога по-прежнему сжимает в тиски грудную клетку, тело бьет легкий озноб. Я переживаю из-за эмоционального разговора с Нейтаном и конечно из-за особенной новости, которую хочу сообщить Амирану.

Хочу сказать ему все сама, пока он не выяснил и не поставил меня перед фактом, что уже обо всем знает. Хочется вместе прожить этот момент. Разделить на двоих что-то общее, неумолимо связывающее нас.

Сама не ожидала, что это будет для меня настолько важно, но это так.

Внезапно, легкая и растерянная улыбка стремительно сходит с моего лица, как только я замечаю спешащего мне навстречу Нурана Халиба – главного телохранителя в личной дюжине сторожевых секьюрити и свою постоянную тень. Бросив взгляд чуть поодаль, я замечаю кортеж Амирана, и сердце предательски подпрыгивает в груди: муж никогда еще не забирал меня с работы и подобный широкий жест с его стороны выглядит действительно странно.

– Госпожа, сегодня вас встречает эмир, – озвучивает мою догадку Нуран, приближаясь ко мне ближе. Как всегда, он одет в черный костюм, а его прицельный взор скрывают темные очки стального оттенка. – Поэтому вы поедете с ним, а я в кортеже следом.

Кротко киваю, позволяя Нурану проводить себя до одного из Мерседесов в длинной шеренге. Благодарю за учтиво открытую дверь и прячусь от прохладного вечернего ветра в салоне авто. Насыщенный и терпкий аромат дорогой кожи и крепкого кофе щекочет ноздри. Мой взгляд сразу цепляется за Амирана.

– Не рада видеть меня, tatlim? – интересуется Амиран. Совсем забыла, что обычно встречаю его поцелуем. Настолько растерялась на фоне его визита, что поддалась тревожности и надуманным страхам. Я приближаюсь к Амирану, и, положив ладонь на каменный бицепс, касаюсь губами четкой линии его подбородка. Он вкусно пахнет. Еще лучше, чем когда-либо. Так и хочется коснуться губами и языком каждого миллиметра. Связано ли это с тем, что утром я узнала о своей маленькой тайне? Честное слово, чувствую себя предательницей Саваж, прилипшей к Туману…

– Просто неожиданно, – тихо мурлыкаю, ощущая учащенное сердцебиение и в сотни раз усиленное волнение. – Ты первый раз встречаешь меня с работы, – прижимаюсь к его плечу лбом, потираясь о мышцы, словно льнущая к хозяину кошка, а у самой сердце в груди разрывается от противоречивых чувств.

– Закончил свои дела пораньше, и решил уделить внимание жене, – его слова расходятся с делом, потому что Амиран не обнимает меня, как обычно, и не становится менее отстраненным, холодным и напряженным.

Господи, ну почему сегодня он в столь бесчувственном режиме? Сегодня, когда у меня нет сил молчать…

– Я не чувствую себя обделенной твоим вниманием, Мир. Ты, итак, меня балуешь каждый день и практически каждую ночь, – шутливо замечаю я, проведя кончиком языка по его вибрирующему кадыку. У него всегда каменеет член, когда я так делаю. Я нахожусь на грани того, чтобы проверить, насколько он тверд прямо сейчас.

Но не решаюсь. Слишком сильно вибрирует напряжение, недосказанность и оглушительная ярость мужа в воздухе. Желудок сковывает льдом, сердце вдруг замирает, в то время как внутренности, словно на раскаленные виллы накручивает.

– Я сделала что-то не так? – я резко отстраняюсь, ощутив колкую обиду, пронзившую грудь. Что ж, если ему не угодна моя ласка, я тоже побуду миссис айсбергом. Я располагаюсь максимально далеко от Амирана, делая вид, что его присутствие меня тоже уже не волнует.

Амиран

– Тебе понравились драгоценности, которые я прислал? – вопрос задан безобидно-будничным тоном, но мелькнувшая в глазах Алисы насторожённость говорит красноречивее любой искусной лжи.

– Колье очень красивое. Спасибо, – она отводит взгляд, непроизвольно касаясь своей шеи. Я знаю, что она его даже не примерила.

– Лучшее из коллекции твоего отца. Эксклюзивная и изысканная работа. Я лично выбирал. Хотел, чтобы ты блистала на завтрашнем мероприятии.

– Это вдвойне приятно, Ран, – приглушенно бормочет Алиса. – Но сдается мне, что папа придержал самые красивые украшения для невесты.

– Нет, tatlim, не сомневайся. Все самое лучшее всегда будет только твоим, – уверенно заверяю я, протягивая руку, чтобы снять с Алисы никаб. – Наденешь колье для меня сегодня? Только его и ничего больше, – спрашиваю проникновенным тоном.

– Выходит, подарок ты выбрал для себя? – она натянуто улыбается, выражение глаз по-прежнему остаётся тревожным.

– Мое удовольствие всегда на первом месте, Алиса, – киваю с ухмылкой. – Твоё на втором, – придерживаю пальцами ее подбородок, не позволяя отвернуться. – Готова к свадьбе своей сестры? Сможешь пожелать ей счастья от чистого сердца?

– Конечно, Ран. Я искренне хочу, чтобы супружеская жизнь Ками сложилась удачно.

– Помнишь, что я говорил тебе об основах прочного союза? – вкрадчиво интересуюсь, поглаживая напряженные скулы жены. Алиса задумчиво морщит лоб. Конечно, не помнит. Тогда ее занимала только одна мысль – как побыстрее избавиться от неугодного жениха. – На втором свидании, – подсказываю я.

– Доверие и уважение, – отзывается Алисия, – И секс, – добавляет смущенно.

Я одобрительно киваю.

– Правильно. Мы начали с обмана, tatlim. И это привело к некоторым неприятным последствиям. Для нас обоих.

– Я очень надеюсь, что моей сестре и Хамдану удастся избежать наших ошибок, – торопливо выдаёт Алиса.

– Уверен, что Камила Саадат достаточно сильно уважает своего будущего мужа, чтобы никогда ему не лгать.

– Что ты пытаешься сказать? – дыхание Алисии сбивается, пристальный взгляд изучающе скользит по моему лицу. Она ничего не найдёт, ни одного подтверждения своим продиктованным страхом сомнениям.

– Я рад, что мы научились понимать друг друга, tatlim, – отвечаю бархатистым голосом, убирая руку от лживого лица жены.

– Амиран, – выдыхает она, перехватывая мое запястье. В обманчиво-чистых озёрах, мелькает неуверенность, тревога, смущение.

– Да, Алиса? – низким шепотом отзываюсь я. Сердце останавливается на несколько бесконечных секунд. Я ни на что не надеюсь, но где-то глубоко внутри живет неистребимая потребность верить.

– Я надену ночью колье, – едва слышно говорит Алиса.

Я делаю глубокий вдох, прикрывая веки, сдерживая рвущийся на волю гнев. Нет, не сейчас. Я же знал, был готов. Мышечный грудной насос снова разгоняется до сумасшедшей скорости, запуская в вены яд.

– Для тебя, Ран, – ее теплые губы касаются моих костяшек в каком-то горячечном порыве. – Потому что хочу этого. Сама, – чувствую, как она тянется ко мне, целует в подбородок, выше, скользит языком по моим губам, обнимает за плечи, забирается на колени. Я не отвечаю, окаменев, и впервые ничего не чувствую.

– Я должна тебе рассказать нечто важное, – внезапно произносит Алиса. Открыв глаза, изучающе смотрю на ее порозовевшее лицо.

– В постели? – глухо уточняю я.

– Там мы всегда ближе, – она трется щекой о мою щетину, напрашиваясь на ласку, а я с горечью понимаю, что ее ночные откровения не имеют никакого отношения к тому, о чем она действительно должна мне сказать.

Я тоже бесконечно сожалею, сладкая.

От продолжения абсурдной и опасной сцены меня спасает сигнал сообщения. Бегло смотрю на дисплей гаджета. Раздражено хмурюсь и снимаю с себя Алису, возвращая ее на исходную позицию.

Снова смотрю на экран. Это Мердер, игнорировать нельзя.

– Извини, нужно ответить, – кратко поясняю вопросительно уставившейся на меня Алисии.

Она покорно кивает и ни на мгновение не отрывает взгляда от моего лица, пока я несколько раз подряд просматриваю содержимое письма. Набрав короткий ответ, откидываюсь на сиденье, устремив взгляд в крышу автомобильного салона. Губы дергаются в нервной усмешке, на время уводя мои мысли далеко отсюда. Может, это даже к лучшему, потому что здесь мне невыносимо дышать.

– Что-то случилось? – спустя минуту встревоженно спрашивает Алиса. Не притворяйся, что тебе не все равно.

– Да, случилось, – говорю вслух.

– Мне знать не положено? – осторожно уточняет tatlim. Еще утром я бы улыбнулся ее кротости.

– У меня нет от тебя секретов, Алиса, – двусмысленно отвечаю я, и одновременно поощряю на новые расспросы. Чтобы избежать их, заговариваю сам. – Назначена дата сбора Высшего совета. Я готовился к нему много недель. На повестке – обсуждение программы действий правительства Анмара в ответ на заявленный Штатами штрафной иск.

– Штраф связан с аварией на платформе?

– Да, связан, – лаконично подтверждаю я.

– Но ты же знаешь, что делать, да? – повернув голову, окидываю ее долгим взглядом. Снова сомневается, tatlim. Готова верить в кого угодно, но не в меня.

– Разумеется, Алиса.

– У меня плохое предчувствие, – поддавшись вперед, она снова берёт морю руку, сжимает в вспотевших ладонях. Надо же, сегодня она побила лимит непрошенных прикосновений. – Мне не спокойно, Ран.

– За меня не надо бояться, – уверенно отвечаю я, погладив ее кисть большим пальцем. – Мы приехали, tatlim, – сообщаю сухо, почувствовав мягкое торможение автомобиля. Молча жду, пока она наденет никаб и возьмет свою сумочку. После галантно помогаю выйти из Мерседеса.

Неторопливо веду ее к главному входу дворца, придерживая за локоть. За нами, как обычно, по пятам следуют телохранители, но сегодня Алиса не оглядывается украдкой, зная наверняка, что того, кого она ищет, там нет.

В холле нас встречает Дайан. Алисию она приветствовать обычно не выходит. О непростых взаимоотношениях не сошедшихся характером женщин – я давно в курсе.

– Ты рано сегодня, Ран. Неужели в Анмаре не осталось важных дел? – спрашивает с улыбкой сестра. – Рада тебя видеть. Как раз к ужину, – целует меня в щеку, полностью игнорируя мою жену. – Позову мальчишек. Очень скучают по дя….

– Не сейчас, Дайн, – обрываю в довольно резкой манере. Сестра озадаченно хмурится, но не настаивает, отлично зная, когда мне не стоит лишний раз перечить. Ее взгляд встревоженно перемещается на Алисию, проницательно и безошибочно определив причину моего поведения.

– Ладно, как знаешь. Отдыхайте, – передернув плечами, отзывается Дайан.

– Пойдем, tatlim, – отогнав трущуюся о брюки громко мурлычущую Афру, подталкиваю жену вперед.