Текст книги "Персия. История неоткрытой страны"

Халиф Умар II

В эпоху халифата Омейядов древняя и богатейшая персидская культура стала основой того духовного, интеллектуального и творческого расцвета, который принятой называть «золотым веком» ислама. Среди правителей особую известность снискал халиф Умар II (Умар ибн Абд аль-Азиз), который занимал престол в 717–720 гг. Он получил прекрасное образование, обучаясь у прославленных ученых. И при всем своем богатстве был благочестив и очень скромен в повседневной жизни. Став халифом, он отдал все свое состояние в государственную казну, пользовался только доходом с принадлежавшего ему земельного участка. И на слова о том, что сам «великий Омар» – Умар I принимал государственное содержание, отвечал, что у того правителя не было других источников дохода, а у него, Умара II, имеется кусок земли.

Предания гласят также, что халиф в своем аскетизме не имел даже лишней смены одежды. «Аллах послал Мухаммеда, да благословит его Аллах и приветствует, направлять на прямую стезю, а не выжимать налоги!» – говорил он.

Умар II обеспечивал подданных халифата возможностью свободно передвигаться: по его распоряжению были проложены новые дороги, построены постоялые дворы для путников, вырыты колодцы. Всенародно был объявлен указ Умара: «Кого притеснили, пусть входит ко мне без разрешения».

Когда один из наместников высказался за применение силы против жителей Хорасана и начал перечислять их провинности, правитель в негодовании воскликнул: «Ты лжешь! Их исправит только справедливость и истина. Не забывай, Аллах погубит тех, кто бесчинствует».

Умар II скончался внезапно, и многие подозревали, что он был отравлен собственными родственниками и прежними царедворцами, которым он закрыл доступ к государственной сокровищнице. Зато ученым он платил жалованье из казны, чтобы у них не было необходимости думать в ущерб научным занятиям, как заработать на жизнь.

Но в целом такая скромность не была свойственна Омейядам. Стремление к роскоши, как пишет Али Акбар Велаяти в книге «Исламская культура и цивилизация», сыграло роковую роль в судьбе правящего дома: «Значительную часть доходов исламского государства они тратили на свои увеселения, пиры, строительство дворцов и роскошных зданий, что вызывало общественное недовольство и в результате привело к уничтожению этой династии».

Захватив возделанные земли и накопленные веками сокровища персидских владык, кочевники-воины быстро превращались в изнеженных сибаритов, забывавших не только о добродетельной скромности, но порой и о благочестии. Али Акбар Велаяти пишет: «Халиф был полномочным правителем исламских земель, а потому все доходы с этих территорий поступали в его распоряжение. Очевидно, что состояние халифа превосходило состояние любого из его подданных. На ступень ниже с точки зрения богатства стояли наместники и военные руководители (эмиры), так как они ведали сбором податей, которые назначали по своему усмотрению. Естественно, что чем больше у человека материальных средств, тем лучше ему хочется жить… В первый раз Умар, увидев роскошные одежды на Муавии, возмутился и сказал: «Муавия, ты вырядился, как персидский шах Кейхосров!» Омейядские халифы испытывали слабость к шелковым тканям, украшенным цветами и другими узорами. Известно, что у Хишама б. Абд ал-Малика имелось двенадцать тысяч комплектов такой шелковой одежды».

«Иран стал еще одним научным центром, сумевшим в значительной степени обогатить исламскую цивилизацию научными знаниями того времени».

Али Акбар Велаяти

Однако эта эпоха была отмечена и расцветом науки, литературы искусства. Исламская цивилизация заимствовала и продолжила развивать лучшие достижения и традиции ученых как Персии, так и Индии, и Греции. «Иран стал еще одним научным центром, сумевшим в значительной степени обогатить исламскую цивилизацию научными знаниями того времени, – пишет Али Акбар Велаяти. – В этом плане особо следует выделить роль города Гонди-Шапур, расположенного между Шуштаром и Дезфулем. Здесь еще во времена Хосрова Ануширвана были выстроены школа и больница, где трудились ученые из разных стран… По повелению Ануширвана были переведены на пехлевийский язык некоторые книги Платона и Аристотеля. А после покорения Ирана мусульманами естественно было ожидать того, что начнут переводиться книги с персидского на арабский язык. Одной из таких книг стала работа «Зидж Шахрийар» («Астрономические таблицы Шахрийара»), которого с пехлевийского на арабский перевел Абу Сахл б. Ноубахт. Впоследствии эта книга сыграла важную роль в развитии астрономических знаний в исламской традиции».

Труды персидских ученых оказали влияние не только на развитие науки в исламском мире, но и на сохранение драгоценного многовекового наследия лучших умов античного мира. Произведения величайших философов, естествоиспытателей и врачей времен расцвета Греции и Рима были переведены на персидский и арабский языки, снабжены комментариями и тем самым спасены от забвения. Впоследствии идеи античных ученых были продолжены принципиально новыми трудами персидских мудрецов, наука вышла на следующий уровень развития.

В книге Чрезвычайного и Полномочного Посла Исламской Республики Иран в России Мехди Санаи «Мусульманское право и политика: история и современность» говорится: «В период правления Умаййадов, а также в эпоху Аббасидов процесс развития культуры в мусульманском мире стал еще более интенсивным… Во дворце аббасидского халифа ал-Ма’муна (813–833) мусульманские ученые занимались переводом сочинений Платона, Аристотеля, Галена, определяли земные меридианы и параллели, изучали особенности небесных светил и земной коры. «Дом мудрости» при дворе халифа ал-Ма’муна, который представлял собой своего рода академию наук, с огромной библиотекой и астрономической обсерваторией, сыграл важную роль в изучении, совершенствовании и распространении научных достижений античного мира и раннего Средневековья». Тем самым были сохранены для всего мира сокровища научной мысли времен античности, умноженные в дальнейшем трудами великих ученых, среди которых – один из основоположников медицины Ибн Сина, создатель алгебры Ал-Хварезми, прославленный химик Джабир ибн Хайан и многие другие.

Последний халиф

Правление Омейядов закончилось при халифе Марване II. Изначально он был наместником халифа в Закавказье, вел военные действия против Грузии, а также против хазар и аланов. Он приобрел известность как весьма умелый полководец и, опираясь на собственный опыт, занялся реформой армии. Традиционно войско халифата формировалось на клановой основе. Марван переделал его в регулярную армию, служившую не столько по принципу преданности племенному вождю, сколько лично халифу за жалованье. Командование частями было поручено опытным военачальникам.

В 744 году тогдашний халиф Аль-Валид II назначил наследниками престола двух своих сыновей, рожденных невольницей. Это стало причиной недовольства среди родственников и последующего заговора, в результате которого Аль-Валид II был убит. Халифом стал его двоюродный брат Язид III, сын Аль-Валида I от наложницы, знатной персиянки, – недаром он называл себя потомком четырех властителей, в том числе шаха Хосрова. Но и ему недолго удалось удержаться на престоле. В разных концах державы пылали мятежи, один из повстанческих походов привел к гибели правителя. Новым халифом стал сын Аль-Валида II – Ибрахим, но его царствование продлилось меньше двух месяцев. Полководец Марван захватил столицу халифата и провозгласил себя правителем.

Но, несмотря на принятые им жесткие меры, удержать власть силой оказалось и для него невозможно. Начались новые массовые восстания в разных областях халифата. А в 750 году персидский военачальник Абу Муслим повел войска против Марвана II. 25 января 750 года произошло грандиозное сражение у реки Большой Заб. Традиционной главной ударной силе в войсках халифов – коннице – Абу Муслим противопоставил сплошной строй пеших воинов, вооруженных длинными тяжелыми копьями по образцу древнегреческих сарисс. Арабская кавалерия помчалась в атаку, но копьеносцы не дрогнули. Таким образом, первый же натиск армии халифа Марвана оказался неудачным, а последующей контратакой войск Абу Муслима силы Омейядов были полностью разгромлены. Погибли многие родственники халифа, а сам он бежал в Египет, но там был убит в августе того же года. От великой державы Омейядов остался только Кордовский эмират (впоследствии халифат) на территории современной Испании, названный так по имени столицы – города Кордова.

От Аббасидов до Саманидов

Правителем земель, в состав которых входила и территория Персии, стал Абуль-Аббас Абдаллах, правнук Аббаса ибн Абд аль-Мутталиба, дяди Пророка Мухаммада. Спустя четыре года трон наследовал брат Абу Джафар, ставший прославленным правителем и прозванный аль-Мансур – «Победитель». При нем была заложена новая столица Багдад неподалеку от места прежней сасанидской столицы Ктесифона. Так к власти пришла династия Аббасидов, при которых халифат достиг наивысшего расцвета. При них персидские правители областей получили некоторую самостоятельность, персы смогли занимать высокие должности при дворе халифа. Более того, потомки Аббаса, организуя государственное управление, взяли за образец систему устройства власти, существовавшую при персидской династии Сасанидов.

При Аббасидах продолжилось развитие культуры, впитавшей в себя многовековую персидскую традицию в сочетании с лучшими достижениями античной Эллады. «Переводы с греческого на арабский язык начали появляться очень рано под влиянием христиан; одним из любителей греческой науки был уже омейядский царевич Халид, сын халифа Йезида I, умерший в 704 году, не достигнув 40 лет (в 683 г., в год смерти его отца, он был еще мальчиком); ему приписывается перевод некоторых сочинений по астрономии, медицине и химии; утверждали даже, что Халиду удалось найти “философский камень” – средство для искусственного приготовления золота… – писал Василий Бартольд в книге «Культура мусульманства», впервые вышедшей в России в 1918 году. – В XIII в. Египет и Сирия, благодаря победам египетских султанов, избежали монгольского завоевания; тем не менее, разоренная монголами Персия оставалась средоточием культурного прогресса, даже продолжала оказывать влияние на Египет; именно в эту эпоху в государственной жизни Египта арабские названия должностей все более вытесняются персидскими. Сасанидская Персия была для самих арабов идеалом благоустроенного государства; введение учреждений персидского типа, казалось, только укрепляло ислам и его державу; поэтому персидские советники халифов и их наместников могли называть себя правоверными мусульманами и верноподданными халифов».

«Сасанидская Персия была для самих арабов идеалом благоустроенного государства».

Василий Бартольд

При Аббасидах халифат стал не столько арабской, сколько общемусульманской державой. К началу IX века под властью Аббасидов находились земли современных арабских стран, а также Персия, южная часть Средней Азии, Северная Африка. В 762 году халиф Абу Джафар аль-Мансур основал на реке Тигр новую столицу – Багдад.

Аббасиды не вели активных завоеваний, но долгое время весьма успешно обороняли границы. Им удалось победить китайцев в битве у Таласа в 751 году. Также они одерживали победы в приграничных столкновениях с Византией. Однако внутри державы периодически было неспокойно. Слишком разнородными были территории, объединенные под верховной властью халифов, а потому не раз начинались беспорядки, например мятеж Муканны в Мавераннахре (776–783 годы), Бабека в Азербайджане (816–837), зинджей в Ираке (869–883 годы), карматов в Бахрейне и Аравии в конце IX – начале X века. Более того, местные правители и наместники в окраинных землях постепенно забирали власть в свои руки, сохраняя лишь формальное подчинение верховной власти халифа.

Именно таким образом впервые после арабского завоевания к власти в Хорасане в 822 году пришла чисто персидская династия, когда тамошний правитель Тахир бен-Гусейн бен-Мусаб объявил свою провинцию государством. А себя, соответственно, ее повелителем и родоначальником нового царственного дома – Тахиридов. Полностью независимым от власти Аббасидов ему стать не удалось, хотя именно при Тахиридах началось становление просвещенного абсолютизма, который на новом историческом этапе прославил Персию не только как мощную державу, но и как оплот науки и культуры.

В полной мере Персия освободилась от арабского правления, когда у власти в Хорасане и Маверанахре утвердилась династия Саманидов, царствовавшая в 819–999 годах. Основателем этой династии был Саман-худат, получивший свое имя по названию селения Саман. Поскольку селений с таким названием известно несколько, то исследователи до сих пор не пришли к единому мнению, из какого Самана – того, что в Балхе, или того, что возле Самарканда, – происходил родоначальник Саманидов. Есть также мнение, что предками Саманидов был один из знатнейших парфянских родов.

Поначалу главным городом государства Саманидов был Самарканд, но в 888 году Исмаил ибн Ахмад одержал победу над собственным братом, которого звали Наср – тот был назначен халифом аль-Мутамидом наместником Мавераннахра, а резиденцию имел как раз в Самарканде, – и после его смерти в 892 году стал верховным правителем Саманидов. «В 888 г. Исмаил победил в сражении и взял своего брата Насра в плен, – описывает эти события американский иранист Ричард Никсон Фрай. – Обращение с Насром Исмаила записано в истории, дабы показать великодушие характера последнего. Повествование сообщает, что, когда Исмаил встретился со старшим братом, он спешился и поклонился, прося прощения за свои грехи и ошибки. Затем отправил Насра в Самарканд, оставив его главой рода Саманидов и наместником Трансоксианы. Наср был тронут таким отношением, а Исмаил заслужил вошедшую в историю репутацию доброго и чуткого правителя».

Исмаил ибн Ахмад перенес столицу в Бухару и там тоже славился как заботливый властитель. Причем эта его слава сохранилась, несмотря на прошедшие столетия. Два века спустя Низам аль-Мульк, бывший великим визирем при дворе Сельджукидов, писал о правлении первого Саманида с глубочайшим восхищением. В своем знаменитом труде «Сиасет-наме» («Книга о правлении») Низам аль-Мульк описывал, как Исмаил каждый день выезжал верхом из дворца без всякого сопровождения, свиты и охраны и останавливался посреди главной площади Бухары. Там он находился, пока муэдзины не призовут к полуденному намазу. И происходило это летом и зимой в любую погоду. Правитель пояснял, что считает необходимым дать возможность обратиться к нему с жалобой на беду или несправедливость всякому человеку, которого иначе бы не допустили к владыке. Абу Бакр Мухаммад ибн Джафар Наршахи в своей «Истории Бухары» писал, что Исмаил освободил подданных от платы за строительство и ремонт укреплений города, говоря, что пока он жив, он сам – стена Бухары.

Он же успешно воевал против тюркских кочевых племен, что в немалой степени способствовало экономическому процветанию государства и развитию торговых путей. Серебряные монеты Саманидов имели хождение по всей Центральной Азии и не только. В течение многих веков различные персидские предметы оказывались на русских землях. Некоторые из них сохранились до наших дней в краеведческих и художественных музеях. Так, в книге Нины Бедняковой «Музей Саратовской губернской ученой архивной комиссии. Страницы истории. 1886–1919» в описании нумизматического отделения упоминается и персидская монета, «…сдъланная въ подражание монетам самонидских эмиров Измаила-бенъ Ахмеда 892–907 гг. и Насръ-бенъ Ахмеда 914–943 по Р. Х. Монета эта пожертвована В. Д. Чесноковымъ въ Казанской губернiи, Спасскомъ уъездѣ, близъ села Кокрядъ, среди серебряныхъ монетъ Самониды Измаила-бенъ Ахмеда-Шашъ 899–901 г. по Р. Х.».

Вскоре государство обрело полную независимость от халифов. Растущее богатство позволяло правителям Саманидам оказывать щедрое покровительство поэтам и ученым. Персидский историк и государственный деятель Малик ибн Мухаммед Джувейни, автор трактата «История Мирозавоевателя», писал о тогдашней Бухаре: «Вокруг нее исходит сияние великолепия учености ее врачей и законоведов, ее украшают высочайшие достижения образованности и исключительных знаний».

Придворный историк правителей из династии Газневидов, уроженец Нишапура Абу Мансур ас-Саалиби в своей книге «Жемчужина века» так описывает научное и творческое сообщество саманидской столицы: «Бухара под правлением Саманидов являлась средоточием великолепия, святыней империи, местом встречи самых исключительных умов столетия, горизонтом мировых литературных звезд и ярмаркой величайших ученых своего времени. Абу Джафар аль-Мусави рассказывал: «Мой отец, Абул-Хасан, получил приглашение в Бухару в дни эмира Саида [Насра], и там были собраны самые выдающиеся образованные люди города… И сказал мне мой отец: «О сын мой, это выдающийся и памятный день; славьте Господа за то, что собраны вместе талантливые люди такого полета и самые несравненные ученые этого времени, и, когда меня не станет, помните сей день, как один из величайших среди выдающихся событий нашего времени и памятных моментов жизни вашей. Ибо мне с трудом верится, что в потоке лет вам доведется лицезреть подобное собрание знаменитостей».

Бухара стала центром, где сосредоточилось развитие персидского языка и литературы на нем. «…золотой век Бухары пришелся на X столетие, когда во владениях Саманидов начала расцветать новоперсидская литература», – отмечает в своем исследовании «Бухара в Средние века» американский иранист Ричард Никсон Фрай. Он же указывает, в свою очередь, на прочные связи между державой Саманидов и Русью, да и всей Восточной Европой: «Большинство отправлявшихся в Восточную Европу товаров представляли собой предметы роскоши, такие как изделия из лучшего шелка и хлопка, медные и серебряные блюда, оружие, драгоценности и т. п. Из Восточной Европы обратно шли меха, янтарь, мед, овечьи шкуры… Во времена Саманидов также процветал Великий шелковый путь в Китай, и в то время Китай отправлял во владения Саманидов такие предметы роскоши, как керамические изделия, специи… Китайцы, в свою очередь, ввозили лошадей и среди других товаров стекло, которым так славились Самарканд и другие центры Трансоксианы».

«…золотой век Бухары пришелся на X столетие, когда во владениях Саманидов начала расцветать новоперсидская литература».

Ричард Никсон Фрай

В старинных русских хрониках Каспийское море именовалось Хвалынским или Хорезмийским. «Огромный объем торговли с Восточной Европой, – пишет Фрай, – как нельзя лучше подтверждается значительным количеством саманидских серебряных монет, обнаруженных в России, Польше и Скандинавских странах. X в. стал периодом экспансии викингов, поэтому столь обширные контакты не выглядят чем-то необычным. Обнаружены клады монет Саманидов, как и меньшие запасы монет Бухар-худа, многие из которых оказались разрубленными на две половины, что позволяет предположить, что серебряные монеты использовались в Восточной Европе как в качестве наличных денег, так и для простого обмена. В степях серебро всегда выполняло роль наличности, и купцы из саманидских владений обнаружили, что кочевники Средней Азии и Южной России охотно принимают их монеты. Но монетам полагалось быть из хорошего серебра, потому что мы находим в скандинавских и русских кладах совсем немного серебряных монет невысокого качества».

Уже в те времена в Ферганской долине умели добывать нефть, которая иногда использовалась для светильников, но чаще всего – для изготовления зажигательных боевых снарядов. Было придумано множество приспособлений, с помощью которых при осаде города через стену перебрасывали емкости с горящей нефтью или пропитанную ею подожженную паклю. Через Южную Русь эти изобретения были завезены в Западную Европу и часто использовались в тамошних войнах.

Многие русские купцы, постоянно торговавшие с Персией, обустраивали собственные склады в иранских городах. А поскольку подобная торговля обычно была занятием всей семьи, то кто-то из сыновей, братьев или племянников переселялся туда, дабы вести дела. Исторические хроники свидетельствуют о существовании русских общин в Бухаре и других крупных городах эпохи Саманидов.

Блистательные поэты

Немалую роль в возрождении национального самосознания персов сыграло развитие персидской литературы. Кто были ее родоначальники, ученые спорят до сих пор. Составители поэтических сборников и историки литературы называют разные имена, рассказывая о первых персидских поэтах. «Некоторые упоминают имя Абу Хафса Согди, другие же говорят, что первым поэтом был Абульаббас Марвази, – пишет Ахмад Хатами в книге «Иран: страна и люди». – Говорят также, что неизвестный автор книги «История Систана» – это Мохаммад бин Васиф Сагзи. Фируз Машреки, Махмуд Варрак, Бассам Курд Хареджи и Мохаммад бин Мохаллад – другие поэты, чьи несколько бейтов приводятся в старинных поэтических антологиях…»

Зато имена обладателей блестящих талантов, которые расцвели в эпоху правления династии Саманидов благодаря поддержке просвещенных властителей, известны всем истинным ценителям классической литературы – это Рудаки, Абу Шакур Балхи, Шахид Балхи, Дагиги, Абу-Исхак Касаи Марвази… Они прославились не только красотой образов, но и легкостью слога, и простотой изложения, сочетавшейся с глубоким смыслом. По словам Ахмада Хатами, «они излагали на бумаге те идеи и мысли, что приходили им на ум, в такой же форме, и не утруждали себя созданием новых выражений, а описания и аллегории черпали из вполне ощутимых, видных, логичных и воображаемых предметов. Лучшие образцы поэзии в таком стиле можно найти в стихах «Отца персидской поэзии», «Султана поэтов» – Рудаки. Его стихи – простые, нежные, плавные и далекие от любой неуклюжести. Музыкальные познания Рудаки также повлияли на его поэзию. Его стихи создают глубокую душевную связь с читателем. Он – единственный из поэтов, который писал разными стилями, и преуспел в каждом из них».

«Некоторые упоминают имя Абу Хафса Согди, другие же говорят, что первым поэтом был Абульаббас Марвази. Говорят также, что неизвестный автор книги «История Систана» – это Мохаммад бин Васиф Сагзи. Фируз Машреки, Махмуд Варрак, Бассам Курд Хареджи и Мохаммад бин Мохаллад – другие поэты, чьи несколько бейтов приводятся в старинных поэтических антологиях…»

Ахмад Хатами