Текст книги "Это не ваша вина. Почему детские травмы формируют вас и как от них избавиться"

Глава 6
Результаты вашей травмы

Когда я познакомился с Фергюсом, ему было около 20 лет, и у него был синдром хронической усталости. Это был тихий и обаятельный парень с живым чувством юмора. Он использовал свои незаурядные умственные способности для глубокого изучения биомедицинских аспектов усталости и упорно искал пути к выздоровлению.

Стараясь ничего не упустить, Фергюс начал работать со мной над психологической стороной своего исцеления. Хотя он был уверен, что его болезнь связана с телом, а не с разумом, его исследования показали, что разум, эмоции и тело тесно взаимосвязаны.

С первого же сеанса мне стало ясно, что Фергюс эмоционально не в ладах с самим собой. Он легко справлялся с практическими упражнениями по развитию осознанности своих мыслей, и все, что требовало силы воли или усилий, не представляло для него проблемы. Но когда дело доходило до замедления и соединения с эмоциями, я с таким же успехом мог попросить его найти иголку в стоге сена.

Как мы увидим далее, существуют различные способы защиты и методы, используемые нами для того, чтобы приучить себя не чувствовать эмоций. В случае Фергюса это сводилось к тому, что он всегда был занят и использовал свой ум для анализа своих чувств и дистанцирования от них. Хотя его интеллект был ценным инструментом в повседневной жизни, он мог стать серьезным препятствием для связи с его сердцем и эмоциями.

Эмоциональное замирание

Стараясь глубже разобраться в причинах эмоционального выключения Фергюса, на одном из сеансов я расспросил его о детстве и о том, что говорили ему о его чувствах. Он рассказал, что в возрасте восьми лет его отправили в одну из лучших школ-интернатов Великобритании, которую посещали представители британской королевской семьи и высших слоев общества.

Семья Фергюса была не слишком богатой, поэтому одна только плата за обучение в школе была источником значительного финансового напряжения для его родителей. Но они были готовы нести это бремя, потому что дети были для них самым важным в жизни, и они хотели дать им самый лучший старт.

Для родителей Фергюса отправка сына в школу-интернат была актом любви, но он воспринял это как желание избавиться от него. Кроме того, что восемь лет – очень маленький возраст для разлуки с родителями на долгие месяцы, Фергюс был еще и очень чувствительным мальчиком. В первые недели пребывания в школе он каждую ночь плакал, тоскуя по материнскому теплу и заботе. Он испытывал эмоциональную потребность в любви.

Тогда еще не было мобильных телефонов и электронной почты. Письма были единственным доступным средством связи с родителями. Детям разрешалось посылать одно письмо в несколько недель. Фергюс не мог дождаться того дня, когда он сможет отправить свое первое письмо. Он был уверен, что, как только мать поймет, насколько он несчастен, она разрешит ему вернуться домой.

Но он не знал, что перед отправкой письма проверяются. На следующий день директор школы отвел его в сторону и велел переписать письмо, сказав, что оно может расстроить его мать. Оказавшись отрезанным от домашнего тепла, в котором он так отчаянно нуждался, Фергюс понял, что у него есть выбор: он может продолжать плакать каждую ночь и оставаться в эмоциональном аду, в который превратилась его жизнь, или отключить свои эмоции. Он выбрал последнее.

Учителя в школе Фергюса усиленно внушали ему, что нужно быть твердым и не проявлять эмоций. Принадлежа к поколению, выросшему в послевоенной Британии, они ценили невозмутимость и выдержку, и если Фергюс хотел выжить, он должен был последовать их примеру. Иначе говоря, они учили его не тому виду силы, какому нужно, и он уяснил, что проявлять свои эмоции небезопасно.

Чем больше Фергюс глушил свои эмоции, тем больше он преуспевал в школьной жизни, и к тому времени, когда наступали каникулы, он уже в совершенстве владел этим умением и испытывал чувство гордости, показывая родителям, каким сильным он стал. Он был на пути к тому, чтобы стать эмоционально отключенным человеком еще до того, как его возраст будет выражаться двузначным числом.

И чем больше Фергюс отключался от своих эмоций, тем больше он учился жить в своем разуме как в месте комфорта. Он усвоил, что эмоции – это признак слабости, что мысли лучше эмоций и что если он эмоционально сорвется, то никто его не поддержит.

Фергюс хорошо учился и продолжал развивать свои мыслительные способности, подавляя эмоциональную чувствительность. Единственным признаком затаенной душевной боли была его агрессивность на поле для регби. Спорт стал благословенной отдушиной для его гнева и обиды.

Как наша защитная система становится нашей тюрьмой

Когда Фергюс рассказывал свою историю, он не проявлял ни малейшего намека на эмоции. Он как будто говорил о жизни другого человека. На каком-то уровне он понимал, что то, о чем он рассказывает, имеет большое значение, но он почти полностью отключился от эмоционального воздействия описываемой им жизни.

Чем больше Фергюс рассказывал, тем яснее становилось, что его уход в свой разум был защитой от истинных чувств и эмоций. Проблема заключалась в том, что крепость, которую он построил вокруг своего сердца, теперь превратилась в тюрьму. Стены, которые он возвел, чтобы оградить себя от мира, оказались запертыми изнутри.

Кроме того, мы не можем открывать и закрывать свое сердце выборочно. Если мы позволяем себе чувствовать любовь, мы рискуем почувствовать потерю. Поэтому, закрывая свое сердце от боли, тоски и печали, Фергюс закрывал его и от любви, радости и способности чувствовать эмоциональную связь с другими людьми. Как следствие, задолго до проблем со здоровьем Фергюс начал испытывать трудности с эмоциональной близостью, особенно в отношениях. Он отталкивал людей, не умел быть чувствительным, и в результате он, похоже, не был способен на длительные отношения, хотя и мечтал о них.

Давайте рассмотрим ситуацию Фергюса в контексте четырех аспектов травмы. В детстве он пережил травматическое событие: его разлучили с родителями раньше, чем он был готов к этому, и сама разлука означала, что он был отрезан от любви, в которой так нуждался. Более того, Фергюс привык к тому, что у него постоянно присутствует фоновое чувство тревоги и ощущение, что мир небезопасен, то есть его гомеостатический баланс сместился.

Однако самым разрушительным для Фергюса было не столько само событие, сколько те убеждения и модели поведения, которые он усвоил из этого опыта и которые в дальнейшем отразились на всех сторонах его жизни. Когда мы видим, что наши эмоции небезопасны и не приветствуются, то для нас это не просто кратковременные убеждения. Это убеждения, которые становятся нашей матрицей на всю жизнь.

Конечно, эти убеждения возникают не сами по себе, а под сильным влиянием окружающей среды, чему в немалой степени способствуют медицинские работники, к которым многие из нас обращаются за советом. Чтобы помочь вам разобраться во всем этом, позвольте мне сделать краткий экскурс в историю современной психологии.

Краткая история современной психологии

Большинство экспертов связывают зарождение психологии в том виде, в котором мы ее знаем, с американским философом конца XIX века Уильямом Джеймсом. Хотя в то время работы Джеймса были действительно новаторскими, он считал, что эмоции – это результат восприятия окружающей среды нашим разумом. Другими словами, эмоции – это продукт нашего мыслящего разума, а не живая сущность, обладающая собственной мудростью и чувствительностью.

Через несколько десятилетий появился великий Зигмунд Фрейд, австрийский невролог, ставший автором психоаналитической теории. Хотя Фрейд тоже внес огромный вклад в наше понимание человеческой природы, в психоанализе он рассматривал эмоции как побочный продукт нашего неуправляемого бессознательного. Он считал, что к эмоциям нужно относиться с настороженностью, а не питать и раскрывать их.

Ответом на увлеченность Фрейда неуправляемым и неподвластным миром бессознательного стал более прагматичный психологический подход, который в середине 1950-х годов оформился в поведенческую психологию. Вдохновленные знаменитыми экспериментами Павлова над несчастными собаками, проведенными пятьюдесятью годами ранее, поведенческие психологи попытались свести состояние человека к предсказуемым и тренируемым реакциям на окружающий нас сложный мир.

В 1960-х годах осознание того, что мир, в котором мы живем, не так прост, привело к развитию когнитивной психологии. Когнитивные психологи выдвинули довольно фундаментальный тезис о том, что два человека могут подвергаться воздействию одного и того же стимула и при этом демонстрировать совершенно разную реакцию. Они сосредоточились на так называемом черном ящике, таинственном промежуточном звене между стимулом и реакцией, и попытались объяснить человеческий опыт процессами логического мышления.

И вот в 1980-х годах в мире академической психологии произошло чудо: враждующие лагеря поведенческой и когнитивной психологии глубоко вздохнули и признали, что, возможно, они оба правы. Появилась когнитивно-поведенческая терапия (КПТ), которая с тех пор является основным подходом в психологии. Когнитивно-поведенческая терапия в основном направлена на использование рационального мышления для изменения наших мыслей и поведения, и в ней мало внимания уделяется чувствам и эмоциям.

Низведение сердца

Хотя я, безусловно, считаю, что нужно отдать должное КПТ, непропорционально большая сумма, потраченная на ее изучение, в сравнении со многими другими психологическими подходами привела к распространению мнения о том, что это единственный эффективный подход. Кроме того, КПТ не учитывает одну фундаментальную вещь: человек – это гораздо больше, чем его разум.

Слово «психология» происходит от греческого слова psyche, которое означает «жизнь» или «дыхание». Другие производные значения этого слова включают «самость» и «душу». Мне больше нравится определение, согласно которому психология – это в конечном счете изучение души. При том замечательном прогрессе, которого достигла традиционная психология в изучении сферы разума, упускается из виду тот факт, что наш разум – это лишь малая часть нас. А как же наше сердце? Чувства? Эмоции? Можно ли все это свести к нашим рациональным (или иррациональным) представлениям об окружающем мире?

Конечно, вполне логично, что традиционная психология имеет такую направленность. Она является продуктом академических институтов, которые превыше всего ценят интеллект, рассуждения и логику. В последние годы «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» Американской психиатрической ассоциации подвергается критике за то, что оно было подготовлено под влиянием фармацевтических компаний[77]77
  Cosgrove, L. and Wheeler, E.E. (2013), ‘Industry’s colonization of psychiatry: Ethical and practical implications of financial conflicts of interest in the DSM-5,’ 23(1): 93–106.


[Закрыть],[78]78
  Frances, A. (2013), ‘The New Crisis in Confidence in Psychiatric Diagnosis,’ Annals of Internal Medicine, 159(3): 221–222.


[Закрыть], за патологизацию здоровых реакций на жизненные события и за культурную невосприимчивость к переживаниям женщин и представителей маргинальных культур[79]79
  Bredström, A. (2017), ‘Culture and Context in Mental Health Diagnosing: Scrutinizing the DSM-5 Revision,’ Journal of Medical Humanities, 40(3): 347–363.


[Закрыть],[80]80
  Ussher, J.M. (2013), ‘Diagnosing dificult women and pathologising femininity: Gender bias in psychiatric nosology,’ Feminism and Psychology, 23(1): 63–69.


[Закрыть].

Вы, возможно, будете шокированы, узнав, что вышедшая в 1970-х годах третья редакция «Руководства…» (на которой основываются последующие издания) была подготовлена очень небольшой группой белых мужчин-психиатров, которые провели ряд встреч и проголосовали по вопросу о том, что они считают нормальным[81]81
  Davies, J. (2014). Cracked: Why Psychiatry is Doing More Harm than Good. London: Icon Books.


[Закрыть]. Это был процесс, весьма далекий от подлинно научного, инклюзивного или культурно репрезентативного процесса.

Когда вы в последний раз слышали, чтобы кто-то говорил о тоске и желаниях сердца на университетских лекциях? За те годы, что я изучал психологию, ближе всего к исследованию эмоций лектор подходил, когда описывал различные признаки паранойи и психических заболеваний.

Токсичная позитивность

Не только психологическая наука способствовала тому, что сердце и эмоции отошли на второй план в нашей жизни. Популярная психология пошла по схожему пути. Зачастую эмоции делятся на положительные и отрицательные. Таким образом, ставится задача сделать так, чтобы мы испытывали больше положительных эмоций, таких как счастье и радость, и меньше отрицательных, таких как печаль и тревога.

Как мы увидим далее, на самом деле все эмоции являются положительными, поскольку все они хотят сообщить нам что-то важное и заслуживают того, чтобы их воспринимали и переживали. Постоянный упор на положительные эмоции, как правило, сопровождается общей установкой на необходимость искать только позитив или только хорошие вибрации. В некоторых кругах это называют токсичным позитивом, и я думаю, что вполне обоснованно: как нездоровая пища вредит нашему физическому телу, так и токсичный позитив может повредить нашему эмоциональному телу.

Я не утверждаю, что мы должны погрязнуть в своих эмоциях и застрять в них. Однако им необходимо давать возможность двигаться через нас так, как я описал в предыдущей главе, и отказ от значительной части нашего эмоционального диапазона в конечном итоге причиняет много боли нам самим и, возможно, окружающим нас людям.

Подавление эмоций

На этом этапе вы можете задаться вопросом: как это возможно, чтобы большая часть общества просто игнорировала зов сердца, фактически обрекая свою эмоциональную жизнь на прозябание в вечном чистилище?

На самом деле эмоции не испаряются и не исчезают (если бы только жизнь была такой простой), а подавляются в нашем бессознательном, что означает, что они являются живой частью нашего опыта, но мы не можем связаться с ними или понять их.

Как мы уже отмечали в главе 2, все мы живем с метафорическим черным ящиком, в котором хранятся все травмы и эмоции, которые мы испытали, но не переработали и не переварили. Если в нашей жизни все идет по плану и мы не подвергаемся новым потрясениям и травмам, то мы можем функционировать относительно легко (или, по крайней мере, так кажется на первый взгляд). Но когда мы выходим за пределы своих возможностей или переживаем шок, крышка этого черного ящика открывается, и мы испытываем взрыв непроработанных травм и эмоций. А потом, когда мы выпустим пар, есть шанс, что крышка снова окажется плотно закрытой.

Чем больше мы подавляем свои эмоции, чем сильнее отталкиваем их от себя, тем опаснее они становятся в нашей жизни, как токсичное вещество, которое разлагается и разъедает все, что нам дорого.

Иногда непроработанная эмоциональная боль проявляется в виде физической боли. Так, например, все больше фактов свидетельствуют о связи между хронической болью и детскими травмами[82]82
  Achenbach, J., et al. (2019), ‘Childhood traumatization is associated with differences in TRPA1 promoter methylation in female patients with multisomatoform disorder with pain as the leading bodily symptom,’ Clinical Epigenetics, 11(1).


[Закрыть],[83]83
  Brown, R.C., et al. (2018), ‘Associations of adverse childhood experiences and bullying on physical pain in the general population of Germany,’ Journal of Pain Research, 11: 3099–3108.


[Закрыть],[84]84
  Kascakova, N., et al. (2020), ‘The Unholy Trinity: Childhood Trauma, Adulthood Anxiety, and Long-Term Pain,’ International Journal of Environmental Research and Public Health, 17(2).


[Закрыть],[85]85
  Kolacz, J. and Porges, S.W. (2018), ‘Chronic Diffuse Pain and Functional Gastrointestinal Disorders After Traumatic Stress: Pathophysiology Through a Polyvagal Perspective.’ Frontiers in Medicine, 5, 145.


[Закрыть],[86]86
  Yeung, E.W., et al. (2016), ‘Cortisol Profile Mediates the Relation between Childhood Neglect and Pain and Emotional Symptoms among Patients with Fibromyalgia,’ Annals of Behavioral Medicine, 50(1): 87–97.


[Закрыть]. Когда мы не прорабатываем свою эмоциональную боль в детстве, она сохраняется в нашем теле и проявляется в будущем в виде физической боли. Некоторые люди ощущают свое эмоциональное отключение в виде тревоги, которая возникает из-за жизни в своем разуме.

И чем больше наши эмоции отвергаются, тем сильнее они окрашивают линзы, через которые мы видим окружающий мир. В действительности мы не видим мир таким, какой он есть на самом деле, мы видим его через призму наших убеждений и смыслов, которые мы создали[87]87
  Lipton, B. (2016), The Biology Of Belief. London: Hay House.


[Закрыть]. Чтобы по-настоящему исцелиться от эмоциональных последствий травмы, мы должны сначала выяснить, какие убеждения и смыслы мешают нам ясно видеть себя и мир.

Влияние наших убеждений

Считается, что в любой момент времени наше сознание может работать примерно с семью единицами информации[88]88
  Cowan, N. (2001), ‘The magical number 4 in short-term memory: a reconsideration of mental storage capacity,’ The Behavioral and Brain Sciences, 24(1): 87–114.


[Закрыть],[89]89
  Cowan, N. (2015), ‘George Miller’s Magical Number of Immediate Memory in Retrospect: Observations on the Faltering Progression of Science.’ Psychological Review, 122(3): 536–541.


[Закрыть].Например, прямо сейчас мое сознание сосредоточено на словах, которые я пишу, и на том, как они соответствуют теме главы; я знаю, что мои собаки спят рядом со мной (и одна из них храпит!); я чувствую некоторое внутреннее давление, так как мне нужно написать определенный объем за день; и я слушаю рок-музыку громче, чем, возможно, следовало бы.

В этот момент происходит множество вещей, которые я мог бы осознать, но не осознаю – например, изменение освещения и понижение температуры воздуха на улице с наступлением вечера, а также боль в пояснице от долгого сидения.

По оценкам специалистов, каждую секунду мы получаем от органов чувств около 11 миллионов единиц информации[90]90
  Encyclopedia Britannica, ‘Information theory,’ www.britannica.com/science/ information-theory/Physiology [Accessed August 30, 2022]


[Закрыть]. 40 или 50 из них воспринимаются нашим мозгом, и только семь могут быть удержаны и обработаны нашей рабочей памятью в единицу времени. Чтобы справиться со сжатием информации, наш мозг использует мысленные сокращения, которые часто неосознанно приводят к принятию неверных решений или когнитивной предвзятости (в этом случае наш набор данных ограничен нашей точкой зрения)[91]91
  Hilbert, M. (2012), ‘Toward a synthesis of cognitive biases: how noisy information processing can bias human decision making,’ Psychological Bulletin, 138(2): 211–237.


[Закрыть],[92]92
  Lieder, F., et al. (2018), ‘Over-representation of extreme events in decision-making reflects rational use of cognitive resources,’ Psychological Review, 125(1): 1–32.


[Закрыть],[93]93
  Santos, L.R. and Rosati, A.G. (2015), ‘The Evolutionary Roots of Human Decision Making,’ Annual Review of Psychology, 66: 321–347.


[Закрыть].

Таким образом, поскольку наше сознание способно воспринимать только семь вещей, нам необходимо уметь расставлять приоритеты, на которых мы сосредотачиваемся, и именно эту услугу оказывают нам наши убеждения. Они обеспечивают нам необходимое сокращение. Наши убеждения подобны карте, которая помогает нам ориентироваться в сложном и огромном мире вокруг нас.

Вот пример того, как формируются убеждения. Когда мы еще маленькие и учимся ходить, то вскоре сталкиваемся с таким чудом, как дверь. Поначалу двери будут казаться нам волшебной загадкой: иногда они открыты, иногда закрыты. Затем мы узнаем, что можем толкать или тянуть, чтобы открывать и закрывать их. Но как только мы узнали, как открываются двери, мы поняли, что это такое, и можем ими пользоваться.

Со временем мы поймем, что иногда дверь бывает заперта, и нам нужен ключ. В конце концов мы поймем, что раздвижные двери отличаются от дверей на петлях. Но каждый раз, когда мы учимся, мы обновляем и развиваем свое внутреннее знание о дверях, а это, простите за штамп, открывает перед нами множество дверей.

Эмоциональный день сурка

Давайте посмотрим на это в контексте истории Фергюса. В детстве он испытывал сильную эмоциональную боль, когда ему настойчиво запрещали чувствовать, и поэтому, чтобы выжить в условиях очень сильного эмоционального напряжения, он научился отгораживаться от своих чувств. Он перенял сложившееся в его окружении убеждение, что проявление эмоций опасно и говорит о слабости, и с тех пор это стало той линзой, через которую он воспринимал мир.

Заметим, что Фергюс не усвоил более детальных убеждений, например: «Если вы хотите выжить в строгой английской школе-интернате, вам нужно отключить эмоции». Однако в конечном счете ваши чувства очень важны и абсолютно обоснованы, и проблема заключается в окружающей среде, а не в вас. Если бы Фергюс понимал это, последствия были бы гораздо меньше.

Как мы уже неоднократно говорили, настоящей травмой было не само событие, а порожденная им программная установка в Фергюсе, которая спустя 20 лет стала причиной глубоких страданий и несчастий во многих сферах его жизни. Из-за усвоенных убеждений Фергюс жил в эмоциональном дне сурка, изо дня в день воспроизводя свою травму.

Два типа убеждений

Убеждения можно разделить на две категории. Первая категория – это последовательные убеждения, в которых мы предполагаем, что одна вещь является следствием другой. Например: «Если я покажу свои эмоции, люди от меня отвернутся» или «Если я попрошу о помощи, люди будут смеяться надо мной». Вторая категория – глобальные убеждения, которые представляют собой обобщенные представления об окружающем нас мире (вспомните нашу потребность упростить мир с 11 миллионов единиц информации до семи). Примеры: «Большинство людей плохие» или «Мир – это страшное место».

Каждый из нас имеет множество последовательных и глобальных убеждений о себе, своих чувствах, других людях и окружающем мире. Не все убеждения ошибочны, некоторые из них могут быть относительно верными. Однако до тех пор, пока мы не пройдем через тщательный процесс изучения и осмысления этих убеждений, мы не будем знать, какие из них верны, поскольку на самом деле они были сформированы импульсивно в ответ на подавляющие и сложные ситуации, которые мы в то время не понимали.

Чтобы начать процесс ослабления тисков некоторых убеждений, необходимо определить, что они собой представляют. Я часто использую фразу: «То, что вы это видите, еще не значит, что оно есть на самом деле». Само формулирование убеждения часто начинает процесс его осмысления, что может помочь нам сделать осознанный выбор, хотим ли мы и дальше относиться к себе и окружающему миру через эту призму.

Как вы относитесь к своим эмоциям?

Мы выяснили, что наши убеждения имеют огромное влияние, и теперь пришло время рассмотреть некоторые из них. Итак, что вы думаете об эмоциях и их месте в вашей жизни? Запишите хотя бы три последовательных и три глобальных убеждения, которые вы разделяете. Чтобы помочь вам, я привел несколько примеров распространенных убеждений обоих типов. Возможно, некоторые из них совпадут с вашими, а другие – нет.

Последовательные убеждения

• Если я буду чувствовать свои эмоции, я погибну.

• Если я буду открытым, люди будут использовать меня.

• Если я попрошу то, что мне нужно, мне причинят боль.

Глобальные убеждения

• Эмоции – признак слабости.

• Люди по своей природе эгоистичны.

• Все мужчины (женщины, люди) жестоки и хотят причинить мне боль.

• Логика выше эмоций.

Еще раз повторю: если вы почувствуете себя потрясенными и еще более уязвимыми, когда посмотрите, что вы написали, пожалуйста, будьте мягки к себе. Позже мы рассмотрим способы коррекции и пересмотра этих убеждений.

Как наши убеждения формируют нашу личность

Постепенно формируя в детстве и позже различные убеждения о себе и окружающем мире, мы фактически устанавливаем и программируем свои стандартные способы существования и реагирования на мир.

Возможно, мы приходим к мысли, что любовь окружающих – это результат наших достижений, и поэтому быть успешным человеком становится нашей главной целью в жизни. А может быть, в детстве мы делаем вывод, что ключ к безопасности – это контроль над всем и всеми вокруг, и тогда постоянная потребность в контроле просачивается во все сферы нашей жизни.

В некотором смысле набор убеждений начинает формировать наше отношение к себе и окружающему миру. В главе 8 мы рассмотрим некоторые из ключевых личностных паттернов, которые могут закреплять наши циклы травмы. Однако сначала необходимо познакомиться с методом RESET, направленным на устранение воздействия травмы.