Текст книги "Это не ваша вина. Почему детские травмы формируют вас и как от них избавиться"

В ходе безопасного и поддерживающего терапевтического процесса часто происходит так, что эти воспоминания начинают возвращаться[20]20
  Brewin, C.R. (2021), ‘Tilting at Windmills: Why Attacks on Repression Are Misguided,’ Perspectives on Psychological Science, 16(2): 443–453.


[Закрыть]. Это признак того, что терапия работает, поскольку наша система теперь чувствует себя достаточно безопасно, чтобы предоставить воспоминания для исцеления. При этом в психологических кругах постоянно ведутся споры о подавленных и восстановленных воспоминаниях, а также о точности воспоминаний об исторических травматических событиях[21]21
  Geraerts, E., et al. (2009), ‘Cognitive mechanisms underlying recovered-memory experiences of childhood sexual abuse,’ Psychological Science, 20(1): 92–98.


[Закрыть],[22]22
  Mcnally, R.J., and Geraerts, E. (2009), ‘A New Solution to the Recovered Memory Debate,’ Perspectives on Psychological Science, 4(2): 126–134.


[Закрыть],[23]23
  Otgaar, H., et al. (2019), ‘The Return of the Repressed: The Persistent and Problematic Claims of Long-Forgotten Trauma,’ Perspectives on Psychological Science, 14(6): 1072–1095.


[Закрыть]. Поэтому я считаю, что нам важно бережно относиться к таким воспоминаниям.

Сведения о деталях травматических событий могут быть ненадежными, однако чем больше объем информации, тем выше вероятность того, что в ней есть значительная доля правды[24]24
  Herlihy, J., et al. (2002), ‘Discrepancies in autobiographical memories – implications for the assessment of asylum seekers: repeated interviews study,’ BMJ, 324(7333): 324–327.


[Закрыть],[25]25
  Ogle, C.M., et al. (2008), ‘Accuracy and Specificity of Autobiographical Memory in Childhood Trauma Victims: Developmental Considerations.’ In M. L. Howe, G. S. Goodman, & D. Cicchetti (Eds.), Stress, Trauma, and Children’s Memory Development: Neurobiological, Cognitive, Clinical and Legal Perspectives, Oxford: Oxford University Press: 171–203.


[Закрыть]. Поэтому, если мы начинаем работать с воспоминаниями о событиях, относительно которых у нас нет уверенности, что они правдивы, мы можем работать с травмой и сохраненными эмоциями, слегка абстрагируясь от деталей[26]26
  Ulatowska, J., and Sawicka, M. (2017), ‘Recovered memories in clinical practice – a research review,’ Psychiatrica Polska, 51(4): 609–618.


[Закрыть]. По крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем какое-то подтверждение этих фактов[27]27
  Chu, J.A., et al. (1999), ‘Memories of Childhood Abuse: Dissociation, Amnesia, and Corroboration,’ The American Journal of Psychiatry, 156(5): 749–755.


[Закрыть].

В своей работе я придерживаюсь мнения, что дело не столько в том, является ли что-то истинным или объективно достоверным, сколько в том, ощущается ли это реальным, и, следовательно, существует ли соответствующая эмоциональная травма, которую необходимо проработать. Мой опыт, как личный, так и профессиональный, также говорит о том, что травма может каким-то образом пройти в наше тело, а всплывающие воспоминания могут не соответствовать действительности.

Влияние культурных норм

Еще одним фактором, влияющим на понимание сформировавших нас жизненных событий, являются культурные нормы той среды, в которой они происходили. Допустим, вы выросли в культурной среде, где интеллект ценился выше эмоциональной чувствительности, а выражение эмоциональных потребностей не одобрялось. Возможно, так было не только у вас дома, но и в церкви, которую вы посещали, и в школе. Возможно, это лежало в основе того, какие культурные ценности выбирались и почитались в вашем обществе. В результате вы пришли к убеждению, что мысли имеют большее значение, чем чувства.

Однако только потому, что это убеждение было общепринятым и разделялось всеми вокруг, оно не уменьшает степень воздействия события. На самом деле это зачастую усугубляло ситуацию, потому что не было поддержки для протеста, который, вполне возможно, инстинктивно поднимался внутри вас в связи с тем, что одна из ваших основных эмоциональных потребностей не была удовлетворена.

Нейродивергентные люди, в том числе люди с аутизмом, сенсорными, информационными расстройствами или расстройствами внимания, такими как синдром дефицита внимания и гиперактивности и дислексия, очень часто сталкиваются с проблемой непонимания. То же самое можно сказать и о тех, чья сексуальная ориентация не была принята, или о тех, чья гендерная самоидентификация была отвергнута или осуждалась окружающими. Когда наша истинная сущность и жизненный опыт становятся причиной того, что наши основные эмоциональные потребности в границах, безопасности и любви игнорируются или нарушаются, это может глубоко травмировать.

Как отец двух нейродивергентных детей и муж нейродивергентной женщины, я глубоко убежден в важности признания и понимания их отличий от других людей, но не как то, с чем нужно научиться мириться и жить, а как качества, которые нужно ценить за то, что они могут принести. На самом деле, количество великих художников, мыслителей и предпринимателей в нашей истории, которые не были нейротипичными, просто поражает. И, к сожалению, многие из тех, кто сегодня подрастает, не вписываясь в стандарты окружающего их общества, получают вследствие этого серьезные травмы.

Кроме того, появляются интересные данные о том, как травма передается из поколения в поколение[28]28
  Bell, A.M., and Hellmann, J.K. (2019), ‘An Integrative Framework for Understanding the Mechanisms and Multigenerational Consequences of Transgenerational Plasticity,’ Annual Review of Ecology, Evolution, and Systematics, 50: 97–118.


[Закрыть],[29]29
  Bridgett, D.J., et al. (2015), ‘Intergenerational Transmission of Self-Regulation: A Multidisciplinary Review and Integrative Conceptual Framework,’ Psychological Bulletin, 141(3): 602–654.


[Закрыть],[30]30
  Dobkin, P.L., et al. (2011), ‘For Whom May Participation in a Mindfulness-Based Stress Reduction Program be Contraindicated?’ Mindfulness, 3(1): 44–50.


[Закрыть],[31]31
  Gapp, K., et al. (2014), ‘Implication of sperm RNAs in transgenerational inheritance of the effects of early trauma in mice,’ Nature Neuroscience, 17(5): 667–669.


[Закрыть],[32]32
  Lê-Scherban, F. et al. (2018),’ Intergenerational Associations of Parent Adverse Childhood Experiences and Child Health Outcomes,’ Pediatrics, 141(6).


[Закрыть],[33]33
  Short, A.K., et al. (2016), ‘Elevated paternal glucocorticoid exposure alters the small noncoding RNA profile in sperm and modifies anxiety and depressive phenotypes in the offspring,’ Translational Psychiatry, 6(6).


[Закрыть]. Переживания, случившиеся с нашими предками, живут в нашей ДНК, а также передаются через модели поведения и нормы нашего окружения, семьи и общества[34]34
  Menakem, R. (2021), My Grandmother’s Hands: Racialized Trauma and the Pathway to Mending Our Hearts and Bodies. London: Penguin Books Ltd.


[Закрыть],[35]35
  Wolynn, M. (2022), It Didn’t Start With You. London: Vermilion.


[Закрыть]. Мой друг Томас Хюбл особенно ярко написал об этом в своей книге «Исцеление коллективной травмы»[36]36
  Hübl, T. (2020), Healing Collective Trauma: A Process for Integrating Our Intergenerational and Cultural Wounds, Louisville: Sounds True.


[Закрыть].

Сложность в определении влияния событий нашего детства и последующего периода, а также того, как они сформировали смыслы, которые мы создали в ответ на них, заключается в необходимости получить четкое представление не о том, что мы считаем нормальным, а о том, что является здоровым. И чтобы сделать это эффективно, нам часто приходится отказаться от игры в вину, поскольку она может просто продлить цикл наших собственных страданий.

Мы рассмотрим это подробнее в части II, а пока важно понять, что мы можем признать, что ключевые опекуны в нашем детстве не смогли удовлетворить наши основные эмоциональные потребности или, более того, стали непреднамеренными инициаторами событий, которые ранили нас, и при этом продолжать любить их и знать, что в глубине души они любили нас.

Речь не идет о том, чтобы сделать определенные модели поведения или их отсутствие приемлемыми или правильными. Или лишить нас права отстаивать те цели, которыми мы увлечены. На самом деле, грамотный активизм, направленный на осуществление перемен в мире, – это то, что стои́т за многими нашими достижениями. И один из величайших эмоциональных переломов, к которым приводит эмоциональное исцеление взрослого человека, – это появление способности одновременно испытывать ярость и ненависть маленького ребенка внутри нас из-за лишения того, в чем он нуждался, когда взрослый человек внутри нас признает, что его, тем не менее, возможно, любили.

Другими словами, мы можем признать, что это не наша вина, но это также не вина наших родителей. Они могли своим отношением ранить нас, но вряд ли это было сделано намеренно. Более того, их неспособность умело удовлетворить наши эмоциональные потребности, скорее всего, была результатом неспособности их собственных родителей сделать это для них, и так далее. Наше исцеление может потенциально помочь разорвать цепь травм.

Только ли в детстве бывают травмы?

На данном этапе вам вполне простительно считать, что только события, происходящие в детстве, имеют важное значение, поскольку именно на них сосредоточено наше внимание. Это объясняется тем, что события детства особенно важны по нескольким причинам. Во-первых, именно в первые семь лет жизни формируется и складывается наша личность. Во-вторых, в детстве мы полностью зависим от окружающих в удовлетворении своих эмоциональных потребностей, но, став взрослыми, мы, по крайней мере, обладаем способностью к саморефлексии, чтобы удовлетворять собственные эмоции.

Однако травма может случиться в любой момент нашей жизни, даже если то, как мы на нее реагируем, было заложено в детстве и будет оставаться таким, пока мы не начнем активно работать над изменением ситуации. В конечном счете, если мы носим в себе непроработанную эмоциональную травму от события или ряда событий, произошедших с нами, то это и есть травма.

Событие может быть явным или скрытым, единичным или многократным; наши воспоминания о нем могут быть точными или неточными; оно может произойти в культурной среде, где оно считается нормальным или ненормальным; оно может произойти в любом возрасте. В конечном счете важно то, как это событие повлияло на нас, и оставило ли оно незаживающую рану.

Какие ключевые травматические события произошли в вашей жизни?

Итак, мы подошли к первому упражнению. Сейчас вы можете продолжить чтение и сказать себе: «Я выполню его позже», но есть вероятность, что вы этого так и не сделаете. Чтобы чтение этой книги было не просто интеллектуальным занятием, решающее значение имеет выполнение упражнений. Проще говоря, знания – это здорово, но перемены происходят благодаря действиям.

Постарайтесь ответить на следующие вопросы. Считайте, что это краткий перечень возможных травмирующих событий. Он далеко не полный, и если вам придет в голову что-то, что здесь не указано, пожалуйста, добавьте это. Вы найдете простую и легко заполняемую форму для этого упражнения, а также для всех других, приведенных в этой книге, в бесплатном сопутствующем онлайн-курсе на сайте www.alexhoward.com/trauma.

НДП/явная травма

Жестокое обращение

• Испытывали ли вы физическое насилие?

• Испытывали ли вы эмоциональное насилие?

• Испытывали ли вы сексуальное насилие?

Пренебрежение

• Считаете ли вы, что в детстве вами пренебрегали физически?

• Считаете ли вы, что в детстве вами пренебрегали эмоционально?

Семейное неблагополучие

• Были ли в семье, где вы росли, психические заболевания?

• Подвергался ли кто-то из ваших родителей насилию?

• Разводились ли ваши родители или, может, жили отдельно?

• Сидел ли кто-нибудь из ваших родственников в тюрьме?

• Был ли кто-нибудь в вашей семье, кто употреблял наркотики?

Скрытая травма

• Чувствовали ли вы в детстве, что вас эмоционально воспринимают и одобряют?

• Говорили ли вам, что ваша самооценка связана с тем, что вы делаете, а не является неотъемлемой частью вашей ценности как человека?

• Чувствовали ли вы, что вас отвергают за то, что вы не похожи на других?

• Говорили ли вам, что потребности других людей важнее ваших собственных?

• Стыдились ли вы своей национальной принадлежности или происхождения, подвергались ли вы осуждению за это?

• Чувствовали ли вы, что родители уделяют вам столько же любви/внимания, сколько и вашим братьям и сестрам?

• Отсутствовали ли ваши родители физически или эмоционально из-за своих дел, работы или хобби?

Мягкий подход

Интересно, что вы обнаружили, выполняя это упражнение. Возможно, вы почувствовали ясность и облегчение от того, что начали осмысливать события своей жизни. В то же время вы могли почувствовать себя ошеломленным и потрясенным количеством травм, которые запечатлены в вашей памяти.

Но вот что важно: что бы вы ни чувствовали, это нормально. Если вы осуждаете или ругаете себя за то, что чувствуете в данный момент, то такой реакцией вы только закрепляете и продлеваете цикл травмы. Бережное отношение к себе на пути к исцелению само по себе является признаком выздоровления. Помните, что это не ваша вина.

Теперь, когда мы начали исследовать некоторые ключевые травмирующие события вашей жизни, пришло время обратить внимание на то, как вы на них отреагировали. Мы рассмотрим три основные эмоциональные потребности, которые имеют решающее значение для развития эмоциональной устойчивости.

Глава 4
Контекст – это главное

В детстве я обожал фильмы и истории о супергероях. Мысль о том, что кто-то обладает особыми способностями, облегчающими жизнь и дающими возможность совершать сверхчеловеческие поступки, была не просто интригующей, она указывала на то, чего, как мне казалось, мне не хватало – способности быть стойким перед лицом жизненных ударов.

Однако еще больше, чем истории о супергероях, я любил рассказы о, казалось бы, обычных людях, которые развили в себе необыкновенные способности благодаря дисциплине и упорному труду. Супермен мог родиться со способностью летать, но еще более невероятными были такие люди, как Железный человек, который создал супермощный костюм, или каратэ-пацан, который с помощью великого наставника приобрел способность противостоять своим мучителям. Другими словами, мне нравилась идея о том, что сверхспособностям можно научиться.

Как человек, выросший под сильными ударами судьбы и сформировавшийся под их воздействием, я много лет искал способы залечить свои травмы и сделать свою жизнь более легкой и полноценной. В то время я не осознавал этого, но побочным продуктом моего пути исцеления стало то, что мой эмоциональный черный ящик существенно опустел, благодаря чему я не так легко поддаюсь воздействию, хотя я человек, и это все еще случается. Кроме этого, я развил большую эмоциональную устойчивость.

Сегодня я замечаю, что многие вещи, которые когда-то считал трудными, теперь уже не кажутся таковыми, а когда жизнь преподносит мне испытания, я легче с ними справляюсь. И делаю это не с помощью эмоциональной отрешенности или закрытости, а оставаясь эмоционально открытым, сохраняя присутствие и проходя через чувства с минимальным сопротивлением.

Наши три основные эмоциональные потребности

Суть устойчивости заключается не в том, что мы меньше сталкиваемся с трудностями в жизни, а в том, что мы лучше справляемся с ними, когда они все же случаются. Мы развиваем гибкость, чтобы быть жесткими, когда нужно быть жесткими, и, в равной степени, чтобы быть мягкими, когда нужно быть мягкими. Удары судьбы проходят сквозь нас, а не застревают и не задерживаются в нашей нервной системе.

В конечном счете именно от этой эмоциональной устойчивости зависит, будет ли смещен наш гомеостатический баланс и выработаем ли мы деструктивные, долгосрочные стратегии преодоления, чтобы попытаться справиться с этим смещением. И я понял, что точно так же, как существуют ключевые компоненты для обеспечения энергией нашего физического тела, такие как пища, кислород и сон, есть и ключевые компоненты для здорового развития нашего эмоционального тела. Именно эти компоненты помогают нам развивать эмоциональную устойчивость.

Как мы отметили в главе 2, существует три основных компонента эмоциональной устойчивости, обеспечение которыми в детстве полностью зависит от наших родителей или других опекунов, но по мере взросления, в процессе здорового развития, мы можем научиться обеспечивать себя ими сами. Реальность такова, что когда три наши основные эмоциональные потребности не удовлетворяются, мы не учимся здоровому обращению со своими эмоциями. Когда мы не в состоянии обрабатывать свои эмоции, мы в итоге получаем травму.

Итак, давайте подробно рассмотрим эти три основные эмоциональные потребности, которые должны быть удовлетворены для того, чтобы ребенок мог развиваться здоровым образом и раскрыть свой потенциал. Это потребность в границах, потребность в безопасности и потребность в любви.

И обратите внимание, что это именно потребности, а не желания. Это не какие-то предпочтения в жизни для поддержания нашей здоровой жизнедеятельности, это необходимые условия для нашего базового развития. Это так же важно для нашего эмоционального тела, как еда и сон для физического тела.

Потребность в границах

Граница – это реальная или воображаемая линия, указывающая на пределы чего-либо. Граница отделяет себя от других, внутреннее от внешнего, один народ от другого. Здоровые границы являются важнейшим условием функционирования практически всех систем на планете Земля.

Один из простых примеров – иммунная система нашего физического тела, где задача наших Т-клеток – определить, какая клетка является своей, а какая – чужеродным захватчиком. Если чужеродная клетка представляет какую-либо угрозу, то наши естественные клетки-убийцы (NK-клетки), которые относятся к тому же семейству, что и Т-клетки, быстро реагируют и защищают нас. Фактически, вакцинация в какой-то мере учит нашу иммунную систему тому, как лучше реагировать на болезнь, которая нарушает нашу границу.

Нашему эмоциональному телу тоже нужны границы, как и нашему физическому телу. Оно нуждается в том, чтобы мы могли сказать «да» или «нет» людям, переживаниям или событиям. На самом базовом уровне это границы, защищающие нас в детстве от людей или событий, которые могут причинить нам вред. Однако уже на самых ранних этапах своего развития мы должны научиться брать эту функцию на себя, поскольку наши собственные желания и стремления становятся для нас более понятными, и только мы можем знать, каковы они.

В своем развитии мы проходим несколько циклов, когда это является психологическим приоритетом, первый из которых принято называть кризисом двух лет. Дети развивают и отрабатывают свое «нет», и часто это может происходить в ущерб получению того, чего они действительно хотят, потому что опыт использования своего «нет» в данный момент является более важным с точки зрения развития.

Хоть это и вызывает глубокое разочарование у нас как родителей, дети делают не то, что мы им говорим, а то, что делаем, поскольку мы являемся для них образцом правильного поведения в этом мире. Поэтому родителям практически невозможно научить детей границам иначе, чем смоделировав их для них.

А ясные и предсказуемые границы – это важнейший компонент для того, чтобы мы в детстве чувствовали себя в безопасности. Родитель, который готов устанавливать и поддерживать границы, особенно когда это неудобно для него, в конечном итоге посылает сигнал: «Я люблю тебя настолько, чтобы поддерживать эти границы».

Одна из проблем в великом деле родительского воспитания заключается в том, что в те моменты, когда нам нужно быть наиболее умелыми и внимательными, мы часто чувствуем себя наименее подготовленными и чаще всего просто кричим. Дети каким-то шестым чувством улавливают уязвимость своих родителей и используют ее в собственных интересах. Поэтому то, что я сейчас говорю, ни в коем случае не является обвинением, я просто рассказываю о том, как обстоят дела. Родители, пожалуйста, будьте мягки по отношению к себе, читая это, и я буду мягким по отношению к вам!

Установление и поддержание здоровых границ

Дети нуждаются в прочных, предсказуемых и последовательных границах, поддерживаемых с любовью и чуткостью. Здоровые границы учат нас не только говорить «да» и «нет» другим, но и делать то же самое в отношении себя. Если вы когда-либо испытывали трудности с самодисциплиной, которая, по сути, является способностью говорить себе «да» или «нет», то, скорее всего, у вас есть проблемы с внутренними границами.

Здоровые границы должны быть предсказуемыми и последовательными, но они также должны быть и гибкими. Когда граница неизменно жесткая и не чувствительная к тому, что она сдерживает, она воспринимается как холодная и жестокая. Когда граница выдерживается твердо, но с небольшой степенью уступчивости, и проявляется таким образом, что в ней чувствуется любовь и чуткость, мы ощущаем настоящую поддержку.

Например, мы можем установить для ребенка границу, согласно которой он должен ложиться спать в определенное время, и придерживаться этой границы последовательно и твердо. Но, допустим, он пригласил друга в гости и они вместе играют так, что захлебываются от радости. Если холодно и бесчувственно пресечь это веселье, указав на необходимость ложиться спать, это, скорее всего, приведет к вспышке негодования. С другой стороны, если позволить ребенку играть до тех пор, пока он не свалится с ног, это обернется проблемами для всех на следующий день.

Таким образом, граница должна быть деликатной, соразмерной и поддерживаться с любовью, что не исключает соответствующего усиления принуждения в случае ее несоблюдения. В конечном счете тот, кто устанавливает границы, должен быть внимателен к эмоциональной реакции ребенка и адаптировать и корректировать границы таким образом, чтобы они воспринимались как поддерживающие, а не подавляющие.

Границы также подобны мышцам. Они укрепляются, если их тренировать и выводить их из зоны комфорта. Это означает, что дети должны иметь что-то, с чем нужно бороться или что нужно преодолеть (например, когда им говорят «нет»), поскольку это помогает им развивать чувство собственной силы и укреплять волю. И опять же, это «нет» должно быть уместным, продуманным и учитывающим то, как оно воспринимается ребенком.

С другой стороны, когда ребенку говорят, что он может что-то сделать (то, что он хочет сделать), что у него есть для этого все необходимое и он должен к этому стремиться, это тоже важно, поскольку дает ему силы не только расти и развиваться в жизни, но и справляться с трудностями, с которыми он неизбежно столкнется. В сущности, есть сила и в «нет», и в «да», если их правильно использовать.

Если мы слишком сильно напрягаем мышцы, то можем получить травму – то же самое можно сказать и в отношении детей. Но воспитание мужества и эмоциональной силы требует соответствующих вызовов и формирования чувства внутренней силы и возможностей, поэтому я считаю, что нынешняя тенденция к усилению защиты комфортного состояния ребенка приносит больше вреда, чем пользы.

В конечном итоге, научившись устанавливать и поддерживать здоровые границы, мы сможем защитить себя от потенциально опасных ситуаций, а если мы в них окажемся, то нам будет легче выбраться. А когда придет время заняться собственным исцелением, у нас будет достаточный уровень самодисциплины, чтобы сказать «нет» возникающим отвлекающим факторам и «да» новым привычкам и моделям поведения, которые помогут нам.

Потребность в безопасности

Нервная система человека имеет две ветви. Первая – симпатическая нервная система, которая призвана стимулировать и активизировать наш организм к действию. Вторая – парасимпатическая нервная система, которая призвана обеспечивать отдых, пищеварение и восстановление. Когда активирована одна система, другая деактивирована. Обе ветви необходимы для выживания, и здоровый баланс между ними лежит в основе здоровой жизни, поскольку преобладание одной из них влечет за собой соответствующие проблемы.

Когда мы чувствуем опасность во внутреннем или внешнем окружении, наша симпатическая нервная система активизируется, чтобы мы могли сопротивляться этой опасности или бежать от нее (мы рассмотрим это подробнее в следующей главе). Однако, когда чувство опасности постоянно зашкаливает, этот здоровый механизм выживания (стрессовая реакция) становится дезадаптивным и наша нервная система может застрять в длительном состоянии чрезмерной активности.

Наше внутреннее чувство безопасности в детстве имеет как физический, так и эмоциональный аспект. Нам необходимо чувствовать себя в безопасности в реальной физической среде, но одного этого недостаточно. Мы можем знать, что физическая опасность нам не угрожает, но при этом чувствовать себя незащищенными в эмоциональном плане. Например, если рядом с нами находится человек, который постоянно осуждает или критикует нас, или родитель, который эмоционально непредсказуем, наша нервная система активизируется, чтобы защитить нас.

Иногда угроза в окружающей среде реальная, иногда мнимая, но воздействие на нашу нервную систему одинаково. В действительности наш мозг не отличает воображаемое от реального. Более того, в детстве мы в основном воспринимаем окружающий мир как угрозу, и вполне обоснованно, поскольку всё, от домашней кошки до камина, представляет опасность до тех пор, пока мы не научимся соблюдать правила безопасности, находясь рядом.

Успокоить нас в условиях этих постоянных опасностей помогает забота и поддержка со стороны наших родителей или опекунов. В случае здорового развития, когда нам становится страшно или мир кажется опасным, мы бежим к ним, чтобы они нас успокоили и поддержали. Поддержка с их стороны заключается не только в физической защите в виде объятий, но и в регулировке, происходящей между нашей и их нервными системами[37]37
  Ciaunica, A., et al. (2021), ‘The “First Prior”: from Co-Embodiment to Co-Homeostasis in Early Life,’ Consciousness and Cognition, 91.


[Закрыть],[38]38
  Graf, N., et al. (2022), ‘Neurobiology of Parental Regulation of the Infant and Its Disruption by Trauma Within Attachment,’ Frontiers in Behavioral Neuroscience, 16.


[Закрыть],[39]39
  Porges, S.W. (2022), ‘Polyvagal Theory: A Science of Safety,’ Frontiers in Integrative Neuroscience, 16.


[Закрыть],[40]40
  Townshend, K., and Caltabiano, N.J. (2019), ‘The extended nervous system: affect regulation, somatic and social change processes associated with mindful parenting,’ BMC Psychology, 7(1).


[Закрыть].

Однако если те, к кому мы обращаемся за поддержкой, сами не находятся в спокойном состоянии, то вместо того, чтобы слиться с необходимым нам ощущением безопасности, мы сливаемся с еще большим стрессом[41]41
  Azhari, A., et al, (2019), ‘Parenting Stress Undermines Mother-Child Brain-to-Brain Synchrony: A Hyperscanning Study,’ Scientific Reports, 9(1).


[Закрыть],[42]42
  Esposito, G., et al. (2017), ‘Response to Infant Cry in Clinically Depressed and Non-Depressed Mothers,’ PLoS ONE, 12(1).


[Закрыть],[43]43
  Ostlund, B.D., et al. (2017), ‘Shaping emotion regulation: attunement, symptomatology, and stress recovery within mother—infant dyads,’ Developmental Psychobiology, 59(1): 15–25.


[Закрыть],[44]44
  Saxbe, D., et al. (2015), ‘Neural correlates of parent—child HPA axis coregulation,’ Hormones and Behavior, 75: 25–32.


[Закрыть]. Более того, если они отвергают или наказывают нас за то, что мы ищем утешения и поддержки, мы узнаем, что мир не является безопасным местом, и начинаем думать, что неправы, когда пытаемся спрятаться от опасности, и в результате можем эмоционально закрыться[45]45
  Viaux-Savelon, S., et al. (2022), ‘Infant Social Withdrawal Behavior: A Key for Adaptation in the Face of Relational Adversity,’ Frontiers in Psychology, 13.


[Закрыть].

Если наша эмоциональная потребность в безопасности не удовлетворяется в детстве, то с возрастом устойчивость нашей нервной системы снижается, поскольку она недостаточно подготовлена для того, чтобы справляться с жизненными ударами.

Потребность в любви

Любовь необходима людям, как солнечный свет растениям. Существует огромное количество исследований, доказывающих, что если дети не получают достаточно любви, то это сказывается на их развитии практически во всех отношениях[46]46
  Hambrick, E.P., et al. (2019), ‘Timing of Early-Life Stress and the Development of Brain-Related Capacities,’ Frontiers in Behavioral Neuroscience, 13.


[Закрыть],[47]47
  Kumsta, R., et al. (2017), ‘HPA axis dysregulation in adult adoptees twenty years after severe institutional deprivation in childhood,’ Psychoneuroendocrinology, 86: 196–202.


[Закрыть],[48]48
  Strathearn, L., et al. (2020), ‘Long-term Cognitive, Psychological, and Health Outcomes Associated with Child Abuse and Neglect,’ Pediatrics, 146(4).


[Закрыть],[49]49
  Widom, C.S., et al. (2012), ‘A prospective investigation of physical health outcomes in abused and neglected children: New findings from a 30-year follow-up.’ American Journal of Public Health, 102(6): 1135–1144.


[Закрыть].

И это не просто любовь, в которой мы нуждаемся в детстве. Это особый ее вид – безусловная любовь, которая в конечном итоге помогает нам развить эмоциональную устойчивость. Когда нас в детстве пытаются убедить в том, что наша самооценка и ценность связаны с тем, что мы делаем и как поступаем, мы становимся на опасный путь постоянной погони за любовью, вместо того чтобы расслабиться, осознав, что она лежит в основе нашей сущности.

В детстве, чтобы по-настоящему чувствовать себя любимыми, мы должны ощущать, что нас обожают и любят в самом глубоком смысле этих слов. Проявлять и выражать любовь можно по-разному, но, как это всегда бывает, действия родителей или опекунов сильнее их слов.

Одними из самых сильных проявлений любви являются внимание и интерес. Когда ребенок знает, что взрослый искренне интересуется им, хочет и любит проводить вместе время, он чувствует себя любимым. А дети эмоционально чутки. Они чувствуют, когда родитель просто выполняет свои обязанности и не испытывает к ним подлинного интереса.

Более того, одних только слов и действий недостаточно. В детстве нам также необходимо чувствовать любовь, что подразумевает чуткое и ласковое человеческое прикосновение с учетом личных границ. Если нас не ласкают и не обнимают в детстве, то всех слов и действий в мире может оказаться недостаточно для того, чтобы мы действительно почувствовали, что нас любят[50]50
  Beijers, R., et al. (2016), ‘An experimental study on mother-infant skin-to-skin contact in full-terms,’ Infant Behavior & Development, 43: 58–65.


[Закрыть],[51]51
  Cascio, C.J., et al. (2019), ‘Social touch and human development,’ Developmental Cognitive Neuroscience, 35: 5–11.


[Закрыть],[52]52
  Cooijmans, K.H.M., et al. (2022), ‘Daily mother-infant skin-to-skin contact and maternal mental health and postpartum healing: a randomized controlled trial,’ Scientific Reports, 12(1).


[Закрыть],[53]53
  Fotopoulou, A., et al. (2022), ‘Affective regulation through touch: homeostatic and allostatic mechanisms,’ Current Opinion in Behavioral Sciences, 43: 80–87.


[Закрыть],[54]54
  Morrison, I. (2016), ‘Keep Calm and Cuddle on: Social Touch as a Stress Buffer,’ Adaptive Human Behavior and Physiology, 2(4), 344–362.


[Закрыть],[55]55
  Narvaez, D., et al. (2019), ‘The importance of early life touch for psychosocial and moral development,’ Psicologia, Reflexão e Crítica: Revista Semestral Do Departamento de Psicologia Da UFRGS, 32(1).


[Закрыть].

Ощущения физической и эмоциональной любви также недостаточно. В детстве нам необходимо чувствовать себя особенными. Мы должны чувствовать, что в жизни нашего опекуна мы на первом месте, что мы – зеница ока. Можно, разумеется, возразить, что некоторые круги современного общества зашли с этим слишком далеко, но в конечном счете это человеческая потребность – чувствовать свою значимость. Любовь означает, что тебя ценят и любят за твою уникальность и красоту.

Взаимосвязь наших основных эмоциональных потребностей

Если одна из основных эмоциональных потребностей не удовлетворена, это часто отражается на других. Между нашими потребностями существует прямая связь в том смысле, что нам нужны границы, чтобы чувствовать себя в безопасности, и нам нужно чувствовать себя в безопасности, чтобы расслабиться настолько, чтобы ощутить любовь. В равной степени чувство любви может быть тем, что дает нам уверенность в своих силах поддерживать границы, и тем, что позволяет нам чувствовать себя в безопасности.

Для многих из нас наша жизнь – это результат взаимовлияния этих различных потребностей, а у многих они не находят должного удовлетворения. В моей жизни ощущение непредсказуемости и опасности мира, вызванное поведением сестры, отсутствием физической поддержки, а также лишением поддержки в развитии силы из-за отсутствия отца, делало меня очень уязвимым для травли в школе.

Я свыкся с насилием и жестокостью, но у меня не было сил, чтобы постоять за себя. К тому же моя эмоциональная потребность означала, что в каком-то извращенном смысле я жаждал внимания к себе в виде травли. Меня хотя бы замечали, и я чувствовал себя особенным.

Разумеется, существуют различные степени удовлетворения эмоциональных потребностей, и, как мы уже отмечали в предыдущей главе, многие травмы могут носить скрытый характер. Нам не нужно быть физически избитыми, чтобы почувствовать недостаток безопасности, и нам не обязательно нужно подвергаться жестокому обращению, чтобы наше чувство силы было ослаблено.

Были ли удовлетворены ваши основные эмоциональные потребности?

Для того чтобы лучше понять, в каком состоянии вы находитесь сейчас, давайте разберемся, какие основные эмоциональные потребности были удовлетворены или не удовлетворены в вашем детстве. Ответьте на следующие вопросы, используя форму из бесплатного сопутствующего курса на сайте www.alexhoward.com/trauma.

Границы

• Были ли для вас установлены справедливые и разумные границы, которые постоянно поддерживались?

• Были ли эти границы гибкими и учитывающими ваши потребности, корректировались ли они соответствующим образом?

• Научились ли вы говорить «нет», и уважали ли ваше «нет»?

• Приходилось ли вам идти на разумный риск и раскрывать свой потенциал?

• Разрешалось ли вам бороться здоровыми способами, поощрялась ли самодисциплина?

Безопасность

• Были ли вы физически защищены в детстве?

• Чувствовали ли вы, что у вас есть уютное место, куда можно спрятаться в эмоциональном плане?

• Получали ли вы физическое утешение и поддержку, когда в этом нуждались?

• Чувствовали ли вы, что окружающие эмоционально восприимчивы к вашим чувствам?

• Находились ли ваши основные опекуны сами в спокойном и расслабленном состоянии большую часть времени, чтобы вы могли успокоиться в их объятиях?

Любовь

• Чувствовали ли вы, что ваши опекуны интересуются вами и с удовольствием проводят с вами время?

• Говорили ли вам ваши опекуны, что любят вас?

• Чувствовали ли вы любовь со стороны ваших опекунов?

• Получали ли вы соответствующие возрасту объятия, поцелуи и физические прикосновения, которые помогали вам почувствовать себя любимым?

• Давали ли вам окружающие почувствовать, что вы для них особенный?

Что вы узнали о себе, выполнив это упражнение? Имели ли вы границы, безопасность и любовь, в которых нуждаются все дети? Если нет, то это нормально. Одна из главных целей нашей совместной работы заключается в том, чтобы научиться удовлетворять эти потребности самостоятельно и повысить свою эмоциональную устойчивость.

Я понимаю, что это упражнение может показаться вам сложным. Для многих из нас осознание того, что в детстве наши фундаментальные потребности не были удовлетворены, может быть шокирующим и очень сильно расстроить, поскольку наше сердце жаждет того, в чем мы нуждались и чего заслуживали. Если это относится и к вам, будьте мягки к себе.

Созависимые отношения

О ключевых отношениях в нашей жизни мы еще поговорим в заключительной части книги, но сейчас я хотел бы обратить внимание на одну конкретную вещь. Когда мы испытываем острый недостаток в удовлетворении какой-либо эмоциональной потребности, мы можем бессознательно искать кого-то, кто удовлетворит эту потребность в интимных отношениях.

Например, у нас слабые границы, и люди перешагивают через нас. В результате мы можем оказаться в отношениях с человеком, который слишком силен и переступает границы других людей. Мы испытываем чувство облегчения, находясь рядом с сильным человеком, который может защитить нас от других, и, хотя он может не уважать и переступать наши границы, мы ощущаем странную близость с ним.

В конечном счете, чтобы наша внутренняя жизнь и интимные отношения работали, мы должны научиться удовлетворять эти потребности внутри себя. Это не значит, что интимные отношения не могут помочь в удовлетворении базовых потребностей, но они не могут быть основным способом. Неудовлетворение основных эмоциональных потребностей в детстве не дает нам хорошего старта в жизни, но мы можем научиться удовлетворять их самостоятельно сейчас с помощью практики и правильного руководства.