Текст книги "Черный ход"

Лягушкам это очень понравилось. Они запрыгали, радостно отбрасывая задние лапы. Приостановились, словно что-то оценивая, и снова запрыгали, дальше к болоту.

– Ну ладно, – не очень весело произнес лейтенант, – хоть какое-то полезное дело сделали. Поехали обедать.

Перед тем, как сесть в машину, он обернулся и еще раз посмотрел на домик.

– Ума не приложу, как и где здесь мог задохнуться профессор!

* * *

А все-таки нельзя сразу отвернуться от прежней жизни. И подлые ласковые ее глаза, сохраненные памятью, достают. Даже сейчас, когда он едет к своему паскудному дяде и нужно думать о том, как лучше и убедительнее все сказать.

Охранник посмотрел на номер машины, и воротная дверь отъехала в сторону.

Потом двести ярдов по огибающей пихтовый парк дороге.

А вот и Карл, старый здоровяк.

Дворецкий, слуга… никогда нельзя было понять, кто он именно в этом доме.

– Ваш дядя, как всегда в это время, в бассейне.

Даже не сказал «Здравствуйте, сэр». Черт с ним! Зря, наверное, он все-таки сюда приехал.

Два десятка шагов по дорожке, ступеньки на площадку, за которой расположен открытый бассейн. Такой огромный, что только обожравшийся деньгами идиот мог его выдумать.

А вон, почти посередине, дя-дя. На каком-то надувном комплексе в виде полукресла со столиком, с выпивкой и закуской. Всю жизнь только и делает, паразит, что спекулирует на ценных бумагах, а потом тешится барским отдыхом.

– Привет! – Он растянул до ушей улыбку и помахал рукой. – Ты так далеко, что, наверно, меня плохо слышишь.

– Не беспокойся, – басовито прохрипело навстречу. – Все, что мне нужно, я слышу на любом расстоянии.

– Отлично!

– Так, что тебе нужно, племянничек?

Освещение было великолепно сработано. Никаких фонарей по бортикам. Свет шел изнутри бассейна так, что он выглядел как солнечная с голубизной чаша.

– Послушай, я хотел бы поговорить о деле. Только о деле. Не касаясь ваших отношений с моей покойной мамой.

– Ты имеешь в виду осрамившую нашу семью шлюху?

– Я же сказал, что хочу говорить о деле. Оно может дать очень приличный доход.

– «Приличный» в твоем понимании – это сколько?

– Десятки миллионов долларов. А может быть, больше.

– Найджелл, ты сам сошел с ума или считаешь меня сумасшедшим? Откуда у тебя могут быть такие проекты?

– Ты же делаешь любые выгодные ставки в бизнесе.

– Об этом можно прочесть в каждой газете.

– Ставить на науку тоже иногда очень выгодно.

– Конечно, и я ставлю на науку, когда покупаю акции крупных заводов перед тем, как они получат государственный заказ. Или когда узнаю, что косоглазые азиаты выходят на мировой рынок с новой продукцией. Узнать все это вовремя – большая наука, Найджелл. И я хотел приобщить тебя к ней, но ты, заморыш, назвал меня в ответ негодяем.

– Потому что ты ударил мою мать!

– Разве ты сам не сказал, что мы не собирались говорить об этой шлюхе? – Он взял со столика телефонную трубку. – Карл, проводи молодого человека. И будь любезен, племянничек, не поздравляй меня больше с Рождеством, даже если об этом тебя попросит сам Папа Римский.

Он всю дорогу дрожал от бешенства. И все сливалось, путаясь и переставляясь местами: мать, скрывшая тогда тяжесть своей болезни, чтоб он, студент, не волновался и не мешал себе выбиться в люди, сама болезнь… люди не умирают так просто меньше чем в пятьдесят… и другое – подлые глаза и улыбка, которым все еще хотят верить кусочки его больного мозга… солнечно-голубая чаша, откуда глядят на него крокодильи глаза… деньги огромной шевелящейся кучей, будто скрывающие под собой что-то живое…

Внезапно он понял, что остановил машину. И тут же увидел полицейского за ветровым стеклом.

Голос снаружи приказал опустить окошко.

– Вы употребляли алкоголь или наркотики, мистер?

Он мотнул в ответ головой.

– Сделайте выдох в эту трубочку.

Полицейский с удивлением взглянул на шкалу.

– Хм, тогда почему вы так странно едете?

Пришлось сначала прокашляться…

– У меня разыгралась сильная головная боль. Слезятся глаза.

– Ваш адрес?

Он назвал.

– Вы почти рядом с домом. Но все-таки пересядьте в соседнее кресло. Лучше я сам доведу вашу машину.

– Спасибо, что помогли, – поблагодарил он и пожал полицейскому руку.

– Не за что, – улыбнулся тот. – Это наша обязанность. Э, посмотрите-ка, у вас не плотно закрыт багажник.

Полицейский, нажав, попробовал прихлопнуть щель. Но замок не захлопнулся. Он присел и посветил фонариком…

– Сэр, кто-то поработал с вашим багажным замком. Он выведен из строя. Взгляните, что-нибудь пропало?

– Там ничего и не было кроме запасного колеса.

– Колеса нет на месте. Видите?

– Странно, что оно кому-то понадобилось.

– Уличная шпана тащит, что попадется.

– Еще раз спасибо. Это не очень большая потеря.

* * *

– Стив, – капитан держал в одной руке чашечку ароматного чая, а в другой вскрытую с одного конца и уже надкусанную шоколадку. – Хочу тебя прямо с утра порадовать.

– Ты уходишь в отставку?

– Сколько же ты вчера на ночь выпил пива, если путаешь явь и сон?

– Сколько надо, столько и выпил.

– Чаю с шоколадкой не хочешь?

– А чай у тебя наверняка с сахаром.

– С сахаром. Новое дело, Стив. Я подумал, если ты раскроешь не одно, а сразу два убийства, у меня будут все основания ходатайствовать о заслуженном повышении уже немолодого офицера в должности.

– Немолодого?! Ты забыл, мой день рожденья ровно на месяц позже твоего.

– Нет, в действительности ты на месяц старше. Меня родили семимесячным, досрочно. В семье было трудно, и мать хотела побыстрее вернуться к работе. Разве я тебе не рассказывал?

– Не рассказывал. Но я о чем-то таком всегда догадывался.

– Все равно ведь дело с профессором у тебя пока не движется.

– А что за убийство?

Радиоперехват. Расшифровка. Регистрация N4.

Круст – Центру.

Удалось овладеть новыми препаратами. Первый этап «Западни» проходит успешно.

Он и человек в полицейской форме некоторое время глядели друг на друга сквозь открытую дверь лаборатории…

– Лейтенант? Входите. Я вам снова понадобился?

– Здравствуйте, мистер Уоррен. А я по дороге сюда думал, вы это или просто однофамилец?

– Однофамилец? Не понимаю. Вы приехали что-то уточнить в связи с гибелью профессора?

– В связи с гибелью вашего дяди.

– Как вы сказали?

– А вам не известно?

– Вчера вечером я видел его живым и здоровым.

– В котором часу?

– М-м… могу сказать точно: встреча была назначена на половину девятого.

– Он плавал в бассейне, когда вы разговаривали?

– Совершенно верно.

– Не приближался к бортику?

– Нет, и разговор был очень недолгим.

– Да, по телеметрическому счетчику у охраны на въезде, вы находились на территории всего около пяти минут. Почему так мало?

– Беседа была короткой, чисто деловой. Я предложил дяде инвестировать некоторую сумму в продолжение наших с профессором исследований. С покойным, увы. То есть, я хотел продолжить их сам, и это может дать в перспективе промышленные эффекты.

– Он согласился?

– Н-е… не совсем. Сказал, чтобы я подготовил примерную экономическую оценку возможных результатов и переслал ему в офис. Обещал все обдумать. Однако что с дядей?

– Огромная рана в области живота. Нанесена непонятным пока нам способом. Весь плотик в крови и часть кишечника оказалась наружи.

– Вы полагаете, это мог сделать я?

– Нет. Его слуга подтверждает, что видел с крыльца, как вы покинули территорию у бассейна, когда ваш дядя там еще находился. Он тут же сообщил на охранный пункт, чтобы вас выпустили. Мы проверили, вы сразу уехали.

– Когда же произошла смерть?

– В течение следующих двадцати пяти минут. В девять ноль-ноль слуга пошел, как всегда, помочь хозяину закончить водные процедуры.

– Кто-то, значит, должен был добраться к нему на середину бассейна. Я не заметил вчера других плавающих средств.

– Их, как утверждает слуга, и не было.

– Карл не слышал никаких криков?

– Нет. Он смотрел в доме телевизор. Во всяком случае, он так говорит.

– Могу указать еще на одно обстоятельство в свою пользу, сэр.

– Какое?

– Дядя был в ссоре с моей покойной матерью и не планировал оставить мне что-то по завещанию.

– Мы уже поинтересовались у нотариуса, так оно в действительности и есть.

«А проницательные глаза у этого полицейского».

– Скажите, какой у вас автомобиль?

– Форд. Синий «Скорпио».

– Вспомните, пожалуйста, что вы делали вчера в первой половине дня.

– Когда именно?

– Примерно между одиннадцатью и половиной первого.

– Работал, как и сейчас.

– Были одни в этой лаборатории?

– Теперь я все время один. Лейтенант, вы же сказали, что смерть дяди произошла около девяти вечера.

– Убийство.

– Ну да, убийство.

Дверь лаборатории приоткрылась, и на пороге показался невысокий молодой человек, улыбчивый, с большими карими глазами.

– Я вам сегодня еще буду нужен, мистер Уоррен?

– Нет, Элвис. Но завтра с утра мне понадобятся некоторые препараты.

Молодой человек, чуть задержав свои бархатные глаза на полицейском, попрощался.

– Вы говорили с дядей о том, что результаты исследований могут дать в будущем промышленный эффект. Какого рода?

– Сэр, боюсь, это очень специальная тема. Если я поведу разговор на своем языке…

Лейтенант любезно и понимающе улыбнулся:

– Я хотел бы лишь в самом общем смысле.

– Ну… например, можно повысить эффективность кормов для скота. Пока только теоретически, конечно. Вы понимаете, белковый прирост всего на несколько процентов может дать десятки, если не сотни миллионов долларов по общей массе производимого продукта.

– Даже сотни миллионов?

– Все зависит от окончательных результатов. Но для этого нужно еще работать.

Лейтенант проиграл пальцами по столу нечто похожее на такты мелодии.

– Следовательно, ваша работа вполне могла стать объектом промышленного шпионажа?

– Хм… никогда не думал об этом. Хотя мы с профессором ничего не публиковали до завершения всей программы.

Лейтенант лишь снисходительно двинул бровью:

– Где вы храните записи уже проделанных исследований?

– В сейфе.

– Вон в том? Он кодовый?

– Да. Код теперь знаю только я и менеджер фирмы, которая его устанавливала.

– А что за фирма?

Услышав название, лейтенант успокоено кивнул головой. Но до конца сомнения его не оставили.

– Может быть, все же кто-то интересовался вашей работой? Приходил с предложениями?

– Ко мне, нет.

– А к профессору?

– Думаю, он бы сказал.

– Думаете, но не вполне уверены.

– Мы были с ним коллегами, а не друзьями, но…

– Что «но»?

– Нет, я почти уверен, он бы мне рассказал.

Когда за гостем захлопнулась дверь, хозяин лаборатории замер в кресле, усиленно что-то обдумывая.

Прежде чем завести мотор, лейтенант снял трубку рации и, связавшись с управлением, коротко переговорил с Глорией, чтобы встретиться за ланчем в их обычном кафе.

Потом повел головой в сторону, потому что рядом с машиной стоял тот самый парень, почти мальчуган, что заглядывал недавно в лабораторию.

– Вы ко мне, молодой человек?

– Если у вас найдется одна минута, сэр.

Лейтенант открыл дверцу и вылез.

– Я работаю здесь лаборантом, – сообщил юноша.

– И вас зовут Элвис.

– Совершенно верно, – он улыбнулся белыми, необыкновенно красивыми зубами.

– Профессора вы тоже знали?

Он вздохнул:

– Какое несчастье, сэр. Как они его убили?

– А кого вы имеете в виду?

– Тех людей в желтой машине. Я не вполне уверен, но теперь мне кажется, эта машина не просто так здесь стояла. Как, вот примерно, сейчас стоит ваша.

– Когда она тут стояла?

– В пятницу, ближе к вечеру. Профессор попросил меня подготовить кое-какие препараты. Хотел в выходные поработать загородом. И с работы мы ушли вместе. Я, выходя, просто бросил на нее взгляд, потому что – уж очень резкий цвет, и пошел себе не спеша. Потом мимо меня проехал профессор, а за ним, почти сразу, та самая машина.

– Вы не обратили внимания на номер?

– Конечно, нет, сэр.

– А ее марка?

– Я вообще не разбираюсь в марках автомобилей. – Он подумал. – Не то, чтобы очень большая… но довольно приличная машина, сэр.

– Узнаете ее на фотографии?

– Скорей всего, да. – Ответ прозвучал, впрочем, не очень уверенно. – И очень жалко мистера Уоррена, – продолжил симпатичный юноша, – он и без того находился в расстроенных чувствах.

Последние слова насторожили.

– В расстроенных чувствах?

– Ой, сэр, зря я это сказал, дело сугубо личное.

Лейтенант покровительственно обнял его за тонкие плечи.

– Никто лучше полиции не умеет хранить личные тайны. Если только они не вступают в противоречие с уголовным законодательством.

– Нет, сэр. Просто его бросила любимая девушка. Какая-то Дики. Он мне, с горя, обмолвился.

– Ах э-то, – разочарованно протянул лейтенант. – Пройдет! Я, вот, недавно развелся с женой и превосходно себя чувствую. – Он хлопнул парня по плечу и несколько нервно полез в машину. – Напоследок она загадила мне всю мебель, но чувствую себя пре-восходно!

Радиоперехват. Расшифровка. Регистрация N5.

Круст – Центру.

Журнальные записи обработаны. Загружен тайник номер два.

Глория ожидала его за столиком и, судя по всему, уже сделала заказ. Так что он только кивнул бармену, чтобы ему, как всегда, принесли пива.

– Вот вы, сэр, сколько б пива ни выпили, а сохраняете ясную голову, – с уважением проговорила сержант. – А мой вчера опять так назюзюкался, что слюни текли. Эх, кабы не дети, удушила бы!

– Лучше скажите, как удушили профессора, Глория.

– Ума не приложу.

– И я. – Он отхлебнул сквозь пену горьковатый свежий напиток, поставил бокал, но тут же отхлебнул еще. – Ох, хорошо! Лаборант из университета рассказал мне, что за профессором следили.

– Кто?

– Желтый автомобиль устремился за ним вслед, когда он в пятницу вечером отъехал от университета.

– Ни марки, ни номера?

– Парень, разумеется, этого не заметил.

– От свидетелей почти никогда не бывает толку. Хотя верно сказано: «Хочешь жить – смотри по сторонам».

– Кто это?

– Писательница Маргарет Митчелл.

– Что же она сама угодила в автомобильную катастрофу?.. Но вот еще чего понять не могу: почему убийцы профессора сразу не увезли содержимое его домашней лаборатории. Убили, ничего не взяли, а потом вернулись.

– Значит, забрали не они, а Уоррен. Автомобиль ведь очень похож.

– Уоррен вывез содержимое, вы полагаете? – Лейтенант большими глотками допил бокал и заказал еще один, чтобы пить не спеша с уже принесенной пищей. – Допустим, что он. А зачем профессора убивали?

– Убийство могло быть заказным. У Уоррена алиби, он был в Майами. А преступники – простые ублюдки. Сценарий на два этапа: заказчик имеет алиби, убийцы уничтожают профессора, а Уоррен забирает потом необходимое.

– Было бы очень похоже, Глория, если бы не два обстоятельства.

Он сделал паузу, чтобы можно было поесть.

– Если бы не два обстоятельства, первое из которых: почему они при этом не сымитировали ограбление?

– Вот именно потому, что работали непрофессионалы.

– Готов бы был согласиться, однако эти непрофессионалы сумели так умертвить жертву, что мы до сих пор не можем понять способ убийства. Но есть еще и второе. Этот Уоррен рассказал мне, что их исследования могут принести большой промышленный эффект. Даже на сотни миллионов. И для финансирования программы он как раз ездил к дяде. Если парень хотел стать единоличным собственником открытия и нанял для этого убийц, зачем ему трепаться потом с полицейским о больших деньгах и наводить подозрения на себя самого? Разговор с дядей, который уже ничего не расскажет, у него ведь был с глазу на глаз.

– Действительно, слишком уж нелогично, – согласилась сержант. – А у меня кое-какие новости по второму убийству.

Он, прожевывая, кивнул с готовностью слушать, но одновременно указал на ее тарелку, с тем смыслом, что время их, слава Богу, не гонит.

Через несколько минут с ланчом было покончено, и лейтенант откинулся в кресле, намереваясь с удовольствием допить остававшееся в бокале.

– Этот Карл, сэр, камердинер погибшего, или нечто в этом роде, отсидел в свое время восемь лет за вооруженное ограбление.

– Давно?

– Давно. Они какие-то друзья детства с хозяином. Тот его потом к себе пристроил.

– Преданный пес?

– Этому преданному псу по завещанию, на случай смерти хозяина, полагается полмиллиона долларов.

– Не слабо!

– Но сам он утверждает, что ни в чем не виноват.

– Бесстыжая каналья – моя жена – тоже так каждый раз говорила.

– Бог с ней, сэр.

– Бог?! Это он ей помог украсть мои золотые запонки?! Мамин подарок на окончание академии.

– «Дурные воспоминания – плохой попутчик».

– А это кто?

– Че Гевара.

– Революционер? А что хорошего они вообще могут вспомнить? Так почему сам слуга не убивал?

– Практически до девяти часов он участвовал в телевизионной викторине. Сидел на телефоне и пытался играть в ответы за приз в десять тысяч долларов. Я проверила на станции, телефон зафиксирован, а викторина закончилась без нескольких секунд девять.

– Почему он не мог убить чуть позже?

– Погибший был педантом, сэр. Ровно в девять он вылезал из бассейна. Так сказали другие слуги.

– Кто-то из них находился в то время в доме?

– Женщина, которая готовила ужин, как раз к девяти часам. И служанка, что подавала на стол.

– И все они не слышали криков из бассейна?

– Нет, сэр. И это удивительно. У покойного ведь почти разъет весь живот.

Лейтенант показал официанту подойти к ним со счетом.

– Как вы сказали, Глория?

– Что именно?

– Да вот, только сейчас…

Он расплатился.

– Про слуг в доме, сэр?

– Про слуг?.. Ну, да. Как это они могли ничего не слышать? Рвут человеку насмерть живот. Все это в пятидесяти ярдах от дома.

– Вы считаете, они все могли быть в сговоре?

– Нужно проверить, какие у них между собою связки. Вы говорите, полмиллиона в пользу этого Карла? Хорошенькая цифирь.

– Еще про медэкспертизу.

– Что с ней?

– Снова путаются. Не могут понять, какими именно средствами был нанесен такой страшный удар, вырвавший всю среднюю часть брюшной полости. Даже кишки при этом разорваны.

– Что значит, «не могут понять»? – раздраженно переспросил лейтенант. – Они у нас чуть ли не лучшие эксперты во всей федеральной службе.

– Не могут пока составить предположительного заключения.

– А кто его будет, в таком случае, составлять? – Он встал из-за стола. – Мы с вами, да? Может быть, нам еще забор вокруг полицейского управления покрасить? – Лейтенант двинулся на выход, размахивая руками. – Как моя ведьма-жена: «Сделай то, сделай это!» И вспоминала всегда своего бывшего танцевального партнера из мексиканцев. Его пригласим для экспертизы, так, что ли?

– А что ты горячишься, Стив? – Капитан ел пирожок с густой вишневой начинкой. – Ну, не могут специалисты понять, как именно убили этого миллионера. Ты тоже ведь не мог меня понять, когда я отговаривал тебя от глупой женитьбы. Хочешь хвостик от пирожка?

– Хвостик?

– Ну, больше ничего не осталось.

– Хвостик, это интересно…

– Стив, что с тобой?

– Желтая машина…

– Какая машина?

– Я тебе говорил. Та, что следила за профессором. А та другая, что убегала от нас, была темная.

– У преступников нет проблем с автомобилями. Что тебя удивляет?

– Ты всегда плохо учился.

– Я знаю.

– С какой стати преступники сели в желтую машину?

– Возможно, это было такси.

– Это не было такси. Чему нас учили в академии по маскировке оперативного наблюдения?

– Стив, это тебя учили, а я просто списывал.

– Джек, желтый цвет – самый невозможный. И все, что вокруг него: ни красноватого, ни оранжевого нельзя допускать. Даже мальчишка-лаборант обратил внимание.

– Преступники редко учатся в полицейской академии.

– Темный автомобиль был, а наблюдение вели на желтом?

Капитан подумал… и сам доел хвостик от пирожка.

– Ты хочешь сказать, убийство совершили так грамотно, что мы не можем понять – как, а наблюдение вели слишком по-дилетантски?

– Вот именно.

– Значит, в истории с профессором участвовали разные люди.

– Джек, когда тебе интересно что-нибудь, кроме сладкой жратвы, ты начинаешь соображать.

– Не укоряй меня пустяками. К тому же подумай, почему, стараясь запрятать труп профессора в озеро, они так неряшливо его несли – поваленное деревце, примятые кусты. Они, что, хотели нарочно оставить нам след?

– Это я обо всем должен думать, да?! Ты тут прохлаждаешься в кабинете, деликатесами себя пользуешь, а обо всем должен думать я?!

– Стив, не скандаль, не надо так с руководством. – Капитан обидчиво посмотрел на пустое блюдце. – Пирожок, видите ли, нельзя уже съесть. Что думаешь делать дальше? Не пора ли переходить к арестам?

– Кого прикажешь арестовать?

– Ну, прежде всего, Уоррена. Парень захотел завладеть исследованиями своего патрона, это почти что ясно. А по второму убийству – слугу Карла. Полмиллиона долларов, чем не мотив?

– Все это так не выглядит.

– Мы их отпустим через несколько дней под расписку. Ты же не маленький, знаешь, для верхнего начальства и для прессы нет ничего хуже отсутствия подозреваемых.

– Я не могу просто так заталкивать людей в кутузку.

– Фу ты, чистюля! Хочешь всю жизнь просидеть в лейтенантах? Поезжай и разберись с этим слугой на месте. Раскрути его, жми на уголовное прошлое. Его хозяин убит на прекрасно охраняемой территории. Никто, якобы, ничего не видел и не слышал. Так не бывает, Стив!.. И на обратном пути купи мне, пожалуйста, мороженое.

– Шоколадное, разумеется?

Капитан некоторое время колебался.

– Нет, беленький пломбир с черничной начинкой.

– Глория, вы что-то сказали сегодня за ланчом, а я упустил.

– Что именно, сэр?

– Вот у меня вертится в голове, и не могу вспомнить.

– Мы беседовали о разном.

Лейтенант раздраженно повел головой:

– Что-то было, – он покрутил в воздухе пальцами, – эдакое. И не в первый раз.

– А когда в первый?

– Там, черт возьми, в лесном домике! Тоже мысль ходит рядом, а схватить не могу.

– Вы раньше никогда не ошибались в своей интуиции, сэр.

– А, просто бракоразводный процесс меня измотал, голова дурная. Вы представляете, она унесла все кухонные принадлежности. По-наглому. У меня теперь только ложка, вилка и два ножа.

– В такой ситуации второй нож явно лишний, сэр.

– Нет, второй – самый в доме большой. Это ее намек, что мне теперь остается только зарезаться. Что же вы сказали сегодня за ланчом?..

Их ждали.

Пожилой очень крепкий на вид человек в смокинге с траурным окантованным красной канвой черным бантом. И такие же банты с правой стороны у двух женщин из местной прислуги.

– Ваши полицейские у нас уже были, лейтенант.

– Здравствуйте, – подчеркнуто произнес тот.

Обе женщины тут же сделали ему небольшой ответный поклон, но человек в смокинге никак не отреагировал.

– Вы здесь старший слуга?

– Управляющий виллой. Можете называть меня просто по имени, Карл.

Лейтенант, ничего не ответив, пошел вверх по ступенькам.

Так, вот и этот бассейн.

Он уже все видел на фотографиях: бассейн, плавающий на нем окровавленный с вывороченным, порванным кишечником труп на плотике.

– Ну, и как все это, по-вашему, произошло? – не оглядываясь назад, спросил он.

– Вы меня спрашиваете, сэр?

– Вас, в том числе.

– Мы уже дали показания вашим работникам.

– Могу сделать так, что вы все сейчас отправитесь в управление и будете давать дополнительные показания всю ночь.

Он пошел вдоль бассейна, заставляя прочих двигаться следом.

Прошел еще несколько шагов и повернулся назад: сержант ухмыльнулась ему из-за спин прислуги.

– Ну что, я ведь ясно спросил: как оно было?

Троица продолжала помалкивать.

– Значит так, собирайтесь все и сейчас едем.

– Простите, сэр, женщины работали в доме и не могли ничего видеть и слышать.

– Да? А вы?

– Что, сэр?

– Давно участвуете в телевизионных викторинах?

– Только вчера решил попробовать.

– И как?

– Прошел в финал, он состоится через неделю.

– Через неделю вы будете бороться за десять тысяч долларов, когда по завещанию вам уже принадлежат пятьсот?

– Я не знал об этом снисхождении ко мне хозяина, сэр.

– Думали, он все завещает племяннику?

– Никогда так не думал.

– Что вы замолчали?

– Сэр, это не очень счастливый малый, но он не виноват.

– В смерти дяди?

– Сэр, позвольте вам предложить пройти вон туда дальше, за столик. – Слуга изменил тон, в голосе появилось нечто просительное. – А женщины действительно ничего не знают. Право, лучше их отпустить. – Карл без мимики, но как-то всей своей физиономией показал, что правильнее будет поговорить с ним одним. – Вы что-нибудь выпьете?

Лейтенант немного засомневался…

– Может быть, пива, сэр? У нас очень хорошее, настоящее датское.

– Датское? Я, кажется, вообще его никогда не пробовал.

– Ну, так попробуйте, сэр. А вы, мэм, что будете пить?

– Кока-колу.

– И чашечку хорошего крепкого кофе?

– Спасибо.

– У, какая чудесная пена! И густая, как сливки.

– Вкус вам тоже понравится, сэр.

– А вы почему себе ничего не налили?

– Не беспокойтесь. Я просто сяду, если вы не возражаете.

Лейтенант сделал пару глотков и непроизвольно вознес глаза к уже темному небу.

– Наверное, очень дорогое, да?

– Сэр, это богатый дом.

– Так как же могло произойти убийство, Карл? Территория ведь слишком хорошо охраняется.

– Это дьявольщина, вот что я вам скажу.

– В каком смысле?

– Человек не мог этого сделать.

– Карл, вы насмотрелись чего-нибудь вроде «Секретных материалов». В жизни подобное не происходит.

– Вы не знали покойного хозяина, сэр. У него был очень резкий характер. Если бы кто-то посмел без разрешения побеспокоить его, просто приблизиться к бассейну, когда он там отдыхает, он бы очень разгневался. И тут же вызвал бы меня одним нажатием телефонной кнопки. Трубка ведь была рядом.

– А этот племянник?

– Сэр, он ушел на моих глазах. Я видел примерно отсюда. И тут же дал команду охраннику, чтобы машину выпустили. Меньше, чем через тридцать секунд, тот сообщил, что автомобиль с территории выехал.

– Однако вы потом включились в телевикторину и могли чего-то не слышать.

– Сэр, я еще раз скажу, хозяин не стал бы разговаривать, даже появись у бассейна кто-нибудь из прислуги или охранников. Но пусть. А как до него могли добраться на середину бассейна?

– Не на чем было?

– Во-первых. Но если бы кто-то и попытался, хозяин бы дал сигнал. Я проверял телефонную трубку, она в полном порядке. – Он помолчал, а потом очень спокойно добавил: – Вам, разумеется, известно, что в свое время я отбывал срок. И вы должны подумать, что я мог сорганизовать кого-нибудь из своих бывших дружков совершить это убийство. А сам не отвечал на сигналы хозяина. Все ради этих пятисот тысяч долларов.

– Именно такая мысль бродит в голове у моего начальника.

– Естественно. Но давайте подумаем, сэр. Мой годовой оклад составлял шестьдесят тысяч. Плюс медицинское и пенсионное страхование. Кроме того, при очень спокойной работе, я жил здесь на всем готовом, как у Христа за пазухой. Теперь я должен буду все это оставить. И что взамен? Небольшой собственный бизнес, за который я буду каждый день волноваться? Зачем? У меня и без того накапливались хорошие деньги, и не было никакого беспокойства за старость. Хозяин не собирался со мной расставаться. Будь он мной недоволен, не включил бы такую сумму в свое завещание.

– Логично, Карл. Я тоже примерно в этом роде прикидывал.

Сержант посмотрела на них обоих и процитировала:

– Разумный достаток – лучшее средство от преступлений.

– Кто так хорошо сказал, мэм?

– Рокфеллер.

Лейтенант допил свой бокал.

– Еще, сэр?

– А?.. Ну, пожалуй… Спасибо.

Он с удовольствием отпил и уважительно качнул головой:

– Как это один и тот же продукт может быть таким разным?

– Рад, что вам нравится, сэр.

– И все-таки племянник, Карл. Какие у дяди с ним были отношения?

– Скверные, если уж честно говорить. Его мать, родная сестра хозяина, она была младше. Вышла замуж за какого-то проходимца. Хозяин всегда говорил: «Осрамила семью». А Найджелл не захотел в свое время пойти по стопам дяди. Для хозяина это был удар. Он ведь очень желал забрать мальчика, сделать из него нечто себе подобное.

– Но разговор у них был вполне деловой в тот вечер?

– Не думаю, сэр. Слишком для этого краткий. К тому же, хозяин, предупредив меня, что Найджелл приедет, очень кривил губы.

– Заранее был недоброжелателен?

– Вот именно.

– Но племянник говорил мне почти обратное.

– Бог с ним, сэр, у него была слишком несчастливая жизнь.

– Ваш хозяин вел очень крупную финансовую игру. Значит, у него должны были быть враги.

– Думаю, что немало. Однако, сэр, как опытный полицейский ответьте себе на один вопрос: почему убийцы, раз уж они сюда пробрались, просто не пристрелили хозяина из оружия с глушителем. Три десятка ярдов для этого не расстояние.

Охранник выпустил их, и Глория повела автомобиль к городу.

– Как вы полагаете, сэр, зачем он выгораживал этого племянника?

– А вы?

– Не исключено, что они просто действовали заодно.

– И у обоих, таким образом, алиби? Потом разделят полмиллиона на двоих? – Лейтенант поморщился. – Капитану Даллесу такая версия бы понравилась.

– А вам почему не нравится?

– По способу совершенного преступления.

– Способ первого преступления тоже очень странный. И непосредственная связь Уоррена с двумя погибшими выглядит крайне подозрительно.

Лейтенант неохотно кивнул и, вспомнив про обещанное мороженое, попросил ее остановиться на углу сквера, как раз напротив подходящего магазинчика.

Глория тоже вышла из машины.

Он пересек улицу, купил то самое, с черничной начинкой, и когда двинулся обратно, в глубине сквера раздался пронзительный женский крик. Сержант, не дожидаясь его, мгновенно туда устремилась.

Он чуть замешкался, помешало мороженое, которое нужно было переложить в левую руку, чтобы выхватить на бегу пистолет.

До чего же Глория, при ее комплекции, быстро движется! На некоторое время она пропала из виду, а когда он, перескочив декоративные кусты, оказался на освещенной аллее, дело подошло к концу.

Один лежал, другой, скорчившись, держался за пах, а третьего Глория как раз угостила прямым ударом в челюсть. И лейтенант чуть поморщился – ну, очень уж крепко!

Еще в стороне стояла всхлипывающая девица, закрывая ладонью правую часть лица. И он углядел двух других, убегавших вдоль по аллее.

– Что с вами, а?

Глория, поправляя сдвинувшуюся куртку, тоже к ним подошла.

Лейтенант отвел руку девушки и увидел уже опухшую от удара бровь и пробившуюся под глаз синеву.

– Нападение? Чего они хотели?

Та, всхлипывая, промолчала.

– Сейчас мы их заберем, а вы дадите показания в ближайшем полицейском участке.

Двое валялись, а третий стоял на коленях, свернувшись почти в кольцо.

– Не стрелять же в них было, сэр, – пояснила сержант. – А так, все живы.

– До некоторой степени, – взглянув еще раз на валявшихся, прокомментировал тот. – Деньги хотели забрать? – еще раз переспросил он.

Девица, продолжая всхлипывать, отворотила физиономию.

– Тут ясно все, сэр. Она показаний давать не будет.

– Почему не будет?

– Видели тех двух убегавших девиц? Проститутки, сэр. А эта микроба появилась на их территории. Ну, сутенеры и решили ее проучить.