Текст книги "Folly"

Помпеи
13 мая 1828 г.

Неожиданно для самого себя он никак не мог понять, как здесь очутился. Он был в полном здравии и знал, как физически он добрался до этого места, как прежде посетил ещё несколько приятных городков. С Ней. Это было не просто путешествие. Он растворился в чувствах к Ней, и Она отвечала ему взаимностью. Более того – с нежностью. Он просто не мог поверить в те невероятные процессы и химические реакции, которые вызывала в нём эта женщина. Ранее он мог испытывать подобные чувства, находясь на лоне природы или открывая для себя неизведанные артефакты во время всё тех же раскопок. Но чтобы женщина… Он очень опасался, даже боялся признаться себе, что теперь она является его вдохновением, его путеводной звездой, его музой. Ведь это всё равно что признать, что он от неё зависим. Зависим от женщины! Как такое могло с ним произойти? Но больше всего он боялся потерять эту связь, и это чувство снова и снова посещало его. Это было как наваждение. Но он постоянно гнал эти мысли прочь. Лёгкие касания, кроткие взгляды, равно как и жаркие объятия, также способствовали гармонии в его душе.

Особенно ему нравилась её непринуждённость в общении, граничащая даже с некой бесцеремонностью. Бывало, как скажет что-то неожиданное, а Карл не находит слов для ответа.

– Мне всё не даёт покоя твой набросок. Как ты там его планируешь назвать?.. Что-то с водой связано.

– Во-первых, это вообще-то законченная картина, которую я уже отправил на рассмотрение в Общество. – Насупился Карл. – И называется она «Прерванное свидание».

– Да, вот эта. Так, что я хотела?.. Ах да, я разгадала твою тайну, Карлуша.

– Любопытно послушать, учитывая, что никакой загадки, тем более тайны, в ней не скрывалось.

– Она явилась прообразом твоих картин «Итальянское утро» и «Итальянский полдень». Может быть, для «Девушки, собирающей виноград» тоже, но я не уверена.

– Вот как! Поясни. – Ухмыльнулся Карл.

– Я уверена, что это было твоё личное жизненное переживание. Ты сначала изобразил девушку рядом с источником в «Утре». Эта же девушка собирает виноград в «Полдне». А потом ты не сдержался и просто нарисовал целиком всю картину, на которой присутствуют и виноград, и источник. Нет-нет, даже и не думай сознаваться или протестовать. Давай лучше заключим пари: ты перерисуешь любую из этих трёх картин, но уже со мной… А знаешь, почему я догадалась?

– Ну и почему же? Хотя я по твоей просьбе ничего подтверждать или опровергать не буду. Считай, что это просто интерес.

– Да ты же себя нарисовал в «Свидании»! Посмотри на волосы, эти широкие плечи. Но самое главное – это твой лукавый взгляд и улыбка. Ты как будто смеёшься над теми, кому показываешь эти картины.

– Ну, смеюсь – это слишком громко сказано…

– Остановись, мы же договорились.

Они нежно улыбнулись друг другу.

Улочки Помпей теперь имели более-менее чёткие очертания. С каждым новым днём раскопки приносили новые открытия, новые антики. То и дело пара останавливалась около той или иной фрески, чтобы получше изучить, разгадать мысли авторов. Порой оба смеялись над своими выдумками. Карлу было приятно, что с Ней он мог быть собой, без всей этой шелухи показушности. Они действительно были как брат и сестра, только их связывало намного более глубокое чувство взаимопонимания. Юлия – это было имя его музы – дополняла Карла, привнося в его жизнь свои фантастические идеи из мира мистики и заговоров. Он отвечал ей рационализмом и сдержанностью.

– Всё-таки мне жаль, что такое несчастье постигло этих волевых, открытых для перемен ребят, – говорила она об участниках событий тысяча восемьсот двадцать пятого года.

– Я тоже разделяю твоё сожаление, но хочу также отметить, что тогда их мужество и решимость опережали время. Люди просто не были к этому готовы. План был обречён на провал. Жаль простых зевак, которые сложили головы за то, что просто наблюдали за происходящим. На деле приход к власти нового императора был навсегда запятнан кровью, и ему придётся многое сделать, чтобы отвлечь внимание от этого печального события.

– Но ведь во Франции удалось же? И Александр Павлович не был ярым противником новых идей. Уж я-то не понаслышке знаю, дорогой друг. Сколько раз он приглашал к себе этих масонов, квакеров, сторонников радикального христианства!.. У меня лично создалось впечатление, что он был готов их выслушать и, главное, поверить им. Разве нет? – Она уже не смотрела по сторонам, её взгляд был сейчас прикован к Карлу. Ей было необходимо знать его мнение.

– Во Франции все эти общества подогревали ненависть людей, пользуясь наплевательским отношением властей к своим подданным. Когда вопросы о собственной исключительности становятся важнее уверенности в ежедневном обеде, всегда легко завладеть умами. Как ни странно, людей, которых волнует второй вопрос, всегда больше, и их легко использовать. В России была другая ситуация. Вопрос о тарелке с супом не стоял так остро. Декабристы решали вопросы чести и справедливости, а их кровопролитием не решить – ведь они для каждого свои.

– А как же, изволь сказать, они решаются? Ведь революция – это самое эффективное и быстрое решение. Чтобы полакомиться яичницей, нужно сначала разбить яйца.

– Забавно, что ты цитируешь своего родственника. Может, средство и быстрое, но вот по эффективности… – Карл не закончил фразу: мимо проходила какая-то пара, вряд ли из России, но рисковать лишний раз не стоило. Когда они свернули на Strada dei Sepolcri, он продолжил: – С эффективностью сложнее, взять хотя бы твою Францию. Да, они казнили короля; да, у них появилась конституция с правами. Но стали ли они жить лучше? Появилась ли возможность у крестьянина стать бароном? Даже если и появился маленький шанс, хотел ли сам крестьянин этого? Каждый хочет быть богатым, здесь вопросов не возникает. А вот хочет ли сделать что-нибудь конкретное для этого? В этом я очень сомневаюсь, моя дорогая. Посему своей миссией я избрал изменение мира не через разрушение, а через созидание. Это намного эффективнее, а главное, является побудительным мотивом для изменения поведения человека. А с ним меняются и процессы в обществе, ведь их создаёт человек.

Они шли дальше по камням, которые насчитывали более полутора тысяч лет. Эти булыжники как лежали здесь нетронутыми, так и продолжали лежать. Людская суета была им не просто чужда, а абсолютно неинтересна. Единственная сила, которая могла бы их потревожить, называлась Везувием и находилась в десятке километров.

– Жаль, что мы не можем никак повлиять на его активность. Ведь буквально два дня назад дымил. А сейчас ничего. Опять уедем, как и все эти зеваки, ни с чем.

– Ошибаешься, Карлуша. – Тон Юлии стал загадочным. Казалось, она только что приняла одно из самых важных решений в своей жизни. – Эти дни, что я провела с тобой, открыли мне глаза на многое. А также этот итальянский воздух, эти монументы, природа, энергия – всё в целом повлияло на моё решение, которым я хочу с тобой поделиться. Обещай, что не будешь со мной слишком строг. Твоя рассудительность поможет сделать тебе правильный выбор.

– Юленька, милая, ты можешь всецело на меня положиться. К чему опять загадки? Только не говори, что мне придётся опять что-то для этого сотворить. Не многовато-то ли пари для одного дня?

– Возможно, – ласково ответила она.

Глава 12
Денис

– Денис, это я. Какие новости?

– А, Антон. Ты даже не представляешь, как я рад тебя слышать. Шучу. Пока могу лишь сказать, что всё под контролем. Удалось разобрать только процессор, можем спецификацию видеокарт тебе скинуть, и то не всех. Они сильно обгорели, если ты понимаешь, о чём я. – Спокойное повествование, иногда прерывавшееся чавканьем, говорило Антону о том, что ребята на расслабоне. Наверное, пошли на обед практически сразу после приезда. Ну или сколько времени нужно, чтобы просто открыть системный блок и вытащить внутренности?

– С этим понятно. А как там провода поживают?

– Мы даже не приступали. Да и что ты хочешь там увидеть? Просто сгусток сплавленного железа. Ты же помнишь, что там был пожар, да? Как там, кстати, хозяйка?

«Как говорится, а ребята-то не знают…»

– А теперь послушай меня. Ты, ленивое говно! У нас огнестрел. Надеюсь, что ты не забыл это слово, да? В эту девушку стреляли, и поэтому мне нужно всё, что ты можешь найти. Если потребуется просмотреть под микроскопом каждый уголёк, а потом собрать из всех остатков компьютер со столом, да так, что ты сможешь напечатать на нём одно-единственное слово «идиот», то ты это сделаешь, понял меня?! С этой секунды каждый миллиметр того, что вы взяли, является уликой в деле об огнестрельном ранении с пострадавшим. Поэтому я повторю свой вопрос. Какие новости?

Повисло молчание. Антону показалось, что Денис поперхнулся, но он не уловил, на каком слове – «говно» или «идиот». Главное, что его, Антона, краткая, но пронизывающая речь произвела должное впечатление. В считаные секунды Денис испытал всю гамму чувств, начиная от ярости, затем удивления, потом вины, перемешанной со стыдом, и наконец-то самое нужное чувство – интерес. Как же долго он о нём не вспоминал! Где-то в глубине души он был даже в каком-то роде благодарен Антону. И после встряски и паузы, которая действовала на его собеседника крайне раздражительно, подал голос:

– Алло, ты ещё здесь?

– Да-да, – очнулся Антон. – Вынужден признаться в одной крайне досадной оплошности.

«Что я несу? Можно же было просто сказать: я облажался. Точнее, мы, не я же один поступил так безответственно. Ага, осталось только себя в угол поставить».

– О чём ты говоришь?

– М-м… Дело в том, что во время разбора сетевого блока в нём обнаружилось достаточно много пепла.

– Пепла?

– Ничего необычного, особенно если учесть, что пожар произошёл в кабинете с огромным количеством документов.

– И?

«Похоже, Антон теряет терпение. Да что с ним случилось за столь короткий промежуток времени? Утром же нормально общались».

– И мы просто всё выбросили, – кратко ответил Денис. Потом призадумался: «Добавить или не добавить? А, была не была», – и затараторил: – Но мы проверили часть пепла. Обычные бумаги. Ничего серьёзного. Вроде там даже часть книжки была.

– Денис… – За глубоким вдохом последовало молчание. Антон подбирал слова. Желательно те, которые сразу испепелят собеседника. Правда, сомневался: «А что я потом с этой кучей будет делать? Или я просто устал выслушивать эту чушь? Скорее всего, второе».

– Денис! Послушай меня. Ты же знаешь, что нужно делать, не так ли?

«Голос ровный, ни одной высокой ноты. Как будто только что передали прогноз погоды».

Да, Денис знал. Он действительно много чего знал. Его этому даже не столько академия со школой научили, сколько желание. Одно понимание того, что «ничто не появляется из ничего и, соответственно, ничто не исчезает бесследно», часто будоражило его разум. Не это ли тот вечный двигатель, который так все хотят изобрести? Только всё норовят потрогать. А по-настоящему преданные науке люди должны чувствовать. Каждую молекулу, каждую реакцию, следить за этим процессом, и только тогда они никогда не будут хотеть что-то изобрести. Всё и так уже изобретено природой. Они лишь находят разные применения исследуемым объектам. Вот и всё. И процесс этот бесконечен, как космос, частью которого мы все являемся.

Подобные мысли навещали Дениса всё реже и реже. Магия неизведанного, а точнее, магия возможностей, которыми ещё не воспользовались, обрастала паутиной из рутины, механических повторений одних и тех же действий. Взять те же самые бесконечные отчёты. В самом деле, если что и убивает скорость развития, так это бюрократия с её неукоснительными правилами, протоколами и тому подобными стопорами. Человек сам оградил себя от открытий со всеми этими правилами. С другой стороны, это сито дано пройти не каждому. Возможно, оно и отделяет истинных научных романтиков от лицемерных и одновременно прагматичных искателей выгоды. Как, впрочем, и всегда.

Денис, как и многие его будущие коллеги, в самом начале своего путешествия, даже авантюры, в целях исследования мира, конечно, склонялся к первой категории. Но потом реальность, которую построили сами люди, превратила мир надежд в мир поиска обеспечения. И этот исторический поворот перекрыл всем дорогу к их мечтам. Возможно, даже уберёг от них. Ведь если бы все реализовывали свои мечты одновременно, то не прошло бы и секунды, как чья-то мечта наступила бы на горло мечте другого человека. Именно эти рамки, как шоры у коней, обеспечивают движение вперёд, к увеличению ВВП, но при этом и к потере возможностей, которые возникают то и дело на пути. А можно ли обернуться и всё-таки заметить их, никто утверждать не решится.

Все эти мысли подняли из глубин сознания Дениса интересную историю из девяностых. Практически в один миг с полок магазинов пропали самые дешёвые и гадкие сигареты и папиросы того времени. Что же могло побудить население к такому странному, если не сказать глупому, поступку? Оказалось, что местные продавцы пустили байку, будто пепел можно было очень выгодно сбыть в аптеке. Даже «научное» обоснование имелось: якобы в сигаретном пепле содержатся какие-то редкие металлы, используемые как раз в приготовлении лекарств. Невежество вкупе с прагматизмом взяли верх над наукой. Сами медики считают, что над курильщиками подшутили предприимчивые продавцы табачных изделий. Вот ещё одна победа лицемеров, которые используют науку в своих целях.

Прилив питательных веществ в организм Дениса вызвал незамедлительную реакцию – подпитку мозга. А именно в этот момент он начинал у него генерировать всевозможные мысли о нереализованных мечтах. Другими словами, продолжал укреплять его защитную реакцию на то, что именно он облажался и сделался лицемером, заполняющим формы для отчётов. Ведь кушать хочется всегда. Константин сидел напротив Дениса и безуспешно пытался понять, с кем он говорит: настолько кардинально менялось выражение его лица за столь короткий промежуток времени.

«Кстати, ведь Антон ещё не отключился. Сколько длилась моя ода нытью?» – вернувшись из своих мыслей, Денис сказал на всякий случай:

– Уже делаю.

– Так-то лучше.

– Ну что, Кость, пообедал? – обратился Денис к своему напарнику. Тот как раз выбрасывал упаковку от фастфуда в ведро. – Ох и зря ты это сделал, Костя. Начинай доставать пепел обратно.

Удивительное дело, но даже после пожара можно было точно понять, как и что горело. Вроде вещь исчезла, а вот, оказывается, и нет. Она просто трансформировалась благодаря нехитрому процессу окисления. Поэтому довольно легко можно было понять, что когда-то было книгой или газетой. Всё дело в плотности бумаги. При этом тонер тоже никуда не исчезал. Его структура, без сомнения, менялась: например, цвет был уже не чёрный, а коричневый. При большом желании можно было даже рассмотреть или прочитать, что было написано или изображено на сгоревших листах. Что касается инструментов исследования, то, считай, они у Дениса и Кости были. Оставалось посмотреть молекулы под микроскопом, потом проверить несколько реакций. В любом случае эти остатки, которые сейчас вынимались с предельной осторожностью, словно от них зависела чья-то жизнь, окажутся в этом же самом помойном ведре, только чуть позже.

«Ладно, берём этот кусок ничего не обещающего кусочка золы. Да, какие-то надписи видны и невооружённым глазом. Но работа есть работа. Сейчас аккуратненько пинцетиком положим тебя под микроскоп. Ой, блин, часть откололась. Ну, ладно, думаю, того, что уже лежит под увеличительным стеклом, хватит, чтобы понять, что это такое».

Следующую мысль Денис произнёс вслух:

– А вот это интересно.

– Что такое? – поинтересовался Костя, выронив из рук остаток банана и часть золы. Впрочем, это нисколько его не расстроило.

– Неси все куски, даже нанокусочки. Абсолютно всё…

Глава 13

Так, эксперты мотивированы. Это хорошо. Антон надеялся, что результаты должны быть уже скоро. Вот только результаты чего? Вряд ли в золе обнаружится ДНК стрелявшего. А по нему пока ничего нет. Абсолютно. То есть любой человек может прийти в чью-нибудь квартиру, пальнуть в хозяина и раствориться? Антон в это не верил, и именно это не давало сомневаться в успехе раскрытия данного преступления.

«Итак, происходит возгорание, она бежит и видит, достаточно определённо, что это огонь. Почему у неё заняло так много времени понимание того, что что-то не так? Запах-то довольно долго должен был распространяться по квартире. А тут она прибегает и видит, что уже весь стол в огне. Это сколько: одна минута, две? Может ли огонь после короткого замыкания распространиться с такой скоростью? Опять вопрос к нашим профессионалам. Звонить им я, конечно, не буду. Того заряда волшебного пендаля должно было с лихвой хватить на все последующие процедуры. Окей, пока оставим это. Затем она тушит место возгорания, подробностей о котором мы точно теперь не узнаем, так как доблестные пожарные всё с лихвой залили. Однако при встрече они упомянули, что работы у них практически не было. Значит, всё сходится. Потом звонок в пожарную часть. С этим тоже проблем нет. Пётр переслал запись разговора Зои с дежурным диспетчером службы сто двенадцать. Ничего необычного: немного напуганная девушка говорит про пожар в доме. Надо будет её отыскать в мессенджере. Ага, вот, включаем».

– Диспетчер слушает.

– Здравствуйте, я хочу сообщить о пожаре на улице Кольской, семь, квартира шестьдесят девять.

– Вы сейчас находитесь там?

– Да.

– Вы же сказали, что у вас пожар.

– Я, кажется, его потушила, но не уверена. Возможно…

– Немедленно покиньте квартиру. Есть пострадавшие? Вы одна?

– Пострадавших нет. Я одна.

– Передала расчётам, ожидайте.

«Что-то не нравится мне в последней секунде. Ну-ка, попробуем ещё раз».

– Пострадавших нет. Я одна.

– Передала расчётам, ожидайте.

«Так, у Зои появились паузы. Может, она просто по квартире быстро ходила? В конце концов, она стала свидетельницей пожара. Который сама же и потушила. Её работодатель обязан ей как минимум спасённым ремонтом. Так, ну, ладно, это я уже придумываю. Нужно немного остановиться. Отбрасываем всё, что может показаться. Оставляем только факты. Слушаем ещё раз».

– Передала расчётам, ожидайте.

«Нет, там что-то безусловно слышится и было. И это неопровержимо, как и подлинность этой записи. А с другой стороны – да, застёгивающаяся молния, и что дальше?»

Антон попытался вспомнить одежду, сложенную рядом с кроватью Зои. Толстовка, спортивные штаны. Фирменные. Сейчас это понятие относительное. У каждого может быть майка с надписью Gucci или Cucci. Это как уж кому повезло – и со вниманием, и с кошельком. Но дело не в этом, а в том, что молнии на Зоиной одежде нет. Так, где она ещё может быть? Ещё есть подсказки? Он прослушал запись ещё пару раз, но ничего, кроме характерного звука застегивающейся молнии, который заглушали слова диспетчера, не нашёл. Где ещё может быть молния? На любой сумке, рюкзаке. Ага, значит, собиралась? Она говорила что-то про рюкзак? Нет. Что-то собрала и вынесла. Это мы сейчас у жильца узнаем. Выглядит крайне неправдоподобно. Будь это сумка или рюкзак, то он бы, без сомнения, остался в квартире – все службы приехали быстро. Только если соседи заметили… Был хлопок от выстрела. Это могло точно привлечь внимание. И этот стук закрывающейся двери соседа. Но он же полуглухой…

«Что-то я совсем запутался, – подумал Антон. – А всё потому, что желание видеть то, чего нет, часто возникает в ситуациях, где есть интрига. А она-то у меня точно есть. Особенно в вопросе, касающемся этого стрелка. Едем дальше.

Прибываем на станцию “Звонок в дверь, выстрел в плечо”. Здесь совсем всё непонятно. Если Зоя ему сразу открыла, может, она его знала? Вот мимоходом и решился вопрос с открытой дверью. Вернее, почему она не была выломана пожарными. Так, не отвлекаться. Вот она открывает дверь, и он в неё стреляет, забирает сумку с молнией и убегает? А может, и верхнюю одежду с молнией прихватил?»

Так, на чушь у Антона времени не было. Значит, либо Зоя не та, за кого себя выдаёт, либо она просто случайная жертва. Если замешаны деньги, то Федя сразу бы что-то сказал. Они всегда говорят, когда дело касается их кровных, уж это Антон знал не понаслышке. Им кажется, что чем сумма крупнее, тем охотнее её будут искать. Но для Антона в таких случаях деньги имели лишь одно значение – улика. Их постоянно хотели перепрятать или сразу расстаться с ними. Их ликвидность оправдывала все риски. Это Антон тоже знал хорошо. В итоге мотива пока нет. Но он есть всегда, если только человек не сумасшедший. Что, судя по описанию Зои, вполне может быть. «Невысокий бородач стреляет в беззащитную девушку» – такой заголовок даже в самой захудалой газетёнке не прокатит. Далее: стрелял ли он случайно в плечо или целился? Ответ на каждый вопрос раскрывал веер других. «Пока стрелок – самое слабое звено. Очень много непонятного. Значит, будем искать проколы у других. А они, несомненно, будут», – подумал Антон.

Может, пойти от оружия? Нужно прошерстить информаторов, спросить, кто что слышал. Петя говорил про один казус, приключившийся с каким-то бедолагой. Ну и как это относится к делу? Да никак, просто Антон вспомнил про Петю и набрал его номер.

– Петя, ты уже информаторов опросил? По оружию нужно понимание.

– Я вообще-то занимался вопросом с прослушкой. Гильзу не нашёл, она бы прям очень помогла? «Лучший способ уйти от ответственности – перекинуть её на другого».

– Кому ты рассказываешь? Проблема в том, что никто и не искал.

– Понимаю, подумаю. Ты уже доехал до квартиры?

– Давно уже. Привожу мысли в порядок.