Текст книги "Симон Петлюра. «Я родился в Полтаве и я верю в украинскую государственность...»"

Да здравствует солидарность рабочих всего мира!

Долой разбойников международного империализма!

Да здравствует международная революция!

Да здравствует мир между народами!

От имени Совета Народных Комиссаров:

Председатель Совнаркома В.Ульянов (Ленин).

Нарком по иностранным делам Г.Чичерин.

Нарком по военным делам Л.Троцкий».

В.Винниченко подал в отставку и уехал за границу. С 11 февраля 1919 года во главе Директории встал Симон Петлюра, сказавший в своей речи:

«Между царской Россией и теперешней коммунистической для нас нет разницы, потому что они обе представляют собой только разные формы московской деспотии и империализма. Идеал украинской державности не может быть втиснут в узкие рамки федерации, конфедерации, тем более автономии, ни с Россией, ни с кем-нибудь».

Сохранился доклад, прочитанный 24 февраля 1919 года в Москве создателем Рабоче-крестьянской Красной Армии Л.Троцким, ярко описавшим ситуацию на фронтах Гражданской войны в один из переломных моментов истории:

«Полное освобождение трудящихся их собственным вооруженным усилием есть та высоконравственная мысль, которая заложена в самый фундамент нашей армии.

Грозная опасность обнаружилась перед нами во весь рост поздним летом 1918 года. На западе была захвачена немцами территория не только Польши, Литвы, Латвии, но и Белоруссии, значительная часть Великороссии находилась под пятой германского милитаризма; Псков был в немецких руках. Украина стала Австро-Германской колонией. На востоке прошлым летом 1918 года началось восстание чехословаков. Оно было организовано французами, англичанами, но вместе с тем немцы через своих представителей открыто говорили, что если это восстание будет приближаться к Москве с востока, то немцы будут приближаться к Москве с запада, со стороны Орши и Пскова: мы оказались буквально между молотом германского и наковальней англо-французского империализма. На севере у нас летом был захвачен англо-французами Мурманск и Архангельск с угрозой продвижения на Вологду. В Ярославле разыгралось восстание белогвардейцев, чтобы дать возможность союзным войскам через Вологду и Ярославль соединиться с чехо-словаками и белогвардейцами на Волге через Вятку, Нижний, Казань, Пермь. На юге, на Дону, развернулось восстание руководимое Красновым. Фронт наш с самого начала угрожал превратиться в кольцо, которое должно было сжиматься все теснее и теснее вокруг Москвы, сердца Советской России.

Под ударами наших врагов, несмотря на то, что у нас был, пожалуй, некоторый перевес сил, мы отступали, нередко панически, потому что на той стороне был перевес выучки, дрессировки, знания, перевес бешенства и ненависти лишенных собственности собственников против рабоче-крестьянской армии. Наконец, там был огромный перевес, состоящий в том, что мы оборонялись, а они наступали, причем они имели возможность выбирать наиболее уязвимое месть у нас, они выбирали на советской территории место, которое сами намечали. У нас было теоретическое преимущество, что мы из центра действуем по внутренним операционным линиям, по радиусам. В силу своей разбросанности, наши враги действовали и действуют в разных местах не сплошным фронтом, но ударными группами. Мы же были вынуждены логикой вещей построить постепенно сплошной фронт, и теперь наш фронт имеет протяжение в 8 000 верст.

В центре страны нам было необходимо сосредоточить крупные силы, чтобы по радиусам перебрасывать их туда, где потребуется в данный момент. Но чтобы иметь возможность целесообразно распоряжаться своей военной силой, в каждый момент, для этого нужно было уничтожить раз и навсегда кустарничество в виде самостоятельных отрядов. Правда, они скоро стали называть себя полками и дивизиями. Существовало, однако, только название дивизии, но дивизии не было, а были партизанские отряды, не признававшие централизованного командования сверху, а действовавшие по инициативе собственных атаманов или вождей. Эти отряды в прошлом имели большие заслуги в борьбе с русской буржуазией, с контрреволюцией, они проявили большой героизм, имели вождей, которые в малой партизанской войне обнаружили известные таланты и боевые качества, по крайней мере, некоторые из них. Отсюда их сомнение, преувеличенное доверие к себе и преувеличенное недоверие к команде сверху, к тем, кто хочет руководить: не подведут ли, не обманут ли?

Потребовались жестокие опыты поражений при действиях наших партизан против немцев и на других фронтах, потребовалась идейная борьба, потребовались репрессии сверху, чтобы заставить кое-кого из новых командиров понять, что армия есть централизованный организм, что выполнение приказов сверху является необходимым залогом единства действий. Только после этого начались успехи: мы очистили Волгу и стали продвигаться на Урал.

Требовалось перевоспитание командного состава, который набирался у нас из трех источников. Мобилизованы были командиры из среды старого кадрового офицерства, и мы имеем уже новых командиров партизанского воспитания, наконец, мы получили красных офицеров. На первых порах им не хватало опыта, поэтому они могли занимать только низшие командные посты, в лучшем случае взводного, в самых редких случаях ротного командира.

Тысячи и тысячи начальников и командиров, низших, средних и высших, вышли из среды старых кадровых офицеров, и на наших новых фронтах доблестно и самоотверженно боролись наряду с красноармейцами.

Командирам неопытным или не твердым в политическом отношении огромную помощь оказывают комиссары. Также обстоит дело и с дивизиями. Во главе одной дивизии стоит бывший солдат, а рядом командует бывший полковник генерального штаба, и между ними превосходные отношения и взаимное уважение, потому что совместно проливаемая кровь есть тесная спайка, которая только может быть.

На самой работе честные и способные поднялись наверх, а прохвосты, уличенные, были расстреляны. Среди партизан лучшие элементы убедились, что на партизанстве далеко не уедешь. Кто не хотел понять требований оперативного единства, тех мы сурово устраняли. В результате такой работы произошел перелом настроения на всем фронте.

После этого мы на южном фронте, как и на восточном, перешли от отступления к наступлению, все более и более победоносно.

Имея фронт в 8 000 верст, мы вынуждены были, чтобы вести активную стратегию, везде и всюду иметь многочисленную армию. Но этого мы не имеем. Стало быть, одни участки этого восьмитысячного фронта остаются временно пассивными, и активность сосредотачивается на других, более важных в данный момент участках. В этом и состоит преимущество нашего центрального положения по отношению ко всем фронтам, постоянная возможность переброски и сосредоточения. Но это преимущество сложилось и реализовалось только после того, как был создан Революционный Военный Совет Республики с единым главнокомандующим на всех фронтах, было установлено единство командования армиями данного фронта. Только после установления боевых приказов, идущих сверху вниз, все почувствовали на деле огромное преимущество централизованной армии над партизанством. Мы почувствовали возможность учитывать и выбирать, где нужно развернуть наиболее активную борьбу в данный момент.

На Украине военный вопрос был снова поставлен величайшим политическим событием, – революцией в Германии, вызвавшей восстание на Украине. Мы ведем войну. Но это не есть война, как другие войны, где земли переходят из рук в руки, но режим остается тот же. Обороняющаяся или наступающая революция рабочих обороняет или расширяет свои завоевания.

На Украине наш фронт сразу ожил и вдавился на юг, правда, в первое время почти без регулярных частей. Там была неотложная задача сбросить местную ещё не организованную буржуазию, не дать ей организоваться после того, как немецкая армия, поддержавшая украинскую буржуазию, подверглась сперва разложению, затем революционному перевоспитанию и уходила к себе на запад, в Германию. Партизанские отряды стали группироваться вокруг регулярных частей, которые явились туда по призыву украинских рабочих и крестьян, и сейчас же украинскому командованию была поставлена задача связать партизанские отряды в штатные единицы, в регулярные дивизии. И на Украине эта работа проводится с большим успехом, ибо тамошние работники имеют перед собой преимущества нашего годового опыта, они много научились на наших ошибках и завоеваниях. Но, так или иначе, украинский фронт отвлек сравнительно крупные силы, разумеется, преимущественно украинские.

В тех же условиях возник у нас и западный фронт. Мы очистили там огромную территорию. Но задача на западе ещё далеко не доведена до конца.

Неудачи не должны ни в коем случае побуждать нас опускать руки. В революционную эпоху революционная армия есть, по самому существу, первая армия, которая живет порывами; случаи кризиса, паники встречаются в ней чаще, чем в нормальное время. Но зато если эту молодую, нервную армию сплотить, дать ей идею, дать ей необходимый закал, дать ей возможность одержать первую победу, то её нервность переходит в огромную силу наступления, она стремиться вперед и становится непобедимой.

Нигде, ни в какой стране, ни в какой армии командир полка не может сказать каждому солдату: «ты обязан умирать, если потребуется, потому что ты сражаешься за интересы твоей семьи, твоих детей, за будущих твоих внуков; это есть война угнетенных и трудящихся за их освобождение». Эти простые слова, с которыми обращаются к сознанию, к сердцу каждого солдата, творят в подлинном смысле чудеса.

Резюмируя положение на наших фронтах, можно сказать, что положение это является вполне благоприятным. Работа, выполненная Красной армией, колоссальна. Разумеется, мы с вами хорошо знаем, что всё, что теперь уступим, вернется к нам, потому что Советская Россия только временно уступает империалистам.

Наша гражданская война есть революционная самооборона.

Буржуазия издыхает. Но судороги издыхающего организма бывают очень сильны. Укус издыхающей мухи очень болезнен. Буржуазия ещё опасна. Нужно опасаться, возможно последнего её удара. Нам нужно быть крепкими. Нам нужны хорошие полки».

Под натиском большевиков 6 марта 1919 года Директория переехала в Проскуров, потом в Ровно. Войсковые соединения Директории быстро уменьшались. 5 марта Директория эвакуировалась в Радзивиллов, где собиралась переформировать войска и подготовиться к наступлению на большевиков. Всё было готово, но завершить начатое не успели – началось наступление на территории, подчинявшиеся Директории, польских войск.16 мая поляки взяли Луцк – базу петлюровцев, где были большие запасы военного имущества. Это была почти катастрофа, но Симон Петлюра не сдался.

За весну 1919 года на Украине произошли сотни выступлений селян, увидевших, что такое невменяемый советский «военный коммунизм». Пылали Киевщина, Полтавщина, Черниговщина, Подолье. Повстанцы объединились в две дивизии в 10000 бойцов. 10 апреля отряды атаманов Зеленого и Струка на один день даже ворвались в Киев. Двадцать тысяч красногвардейцев давили восставших.

Современный украинский исследователь Б.А.Дорошенко – Товмацкий в своей работе «Симон Петлюра: жизнь и деятельность», в 2005 году вышедшей в издательстве «Просвита», цитировал отрывок из книги атамана И.Лютого – Гонты «Огонь из Холодного Яра»:

«Сначала, как только появились большевики на Украине, они пытались большими соединениями проникнуть в гущу Холодного яра с надеждой ликвидировать «петлюровские банды». Однако там они все и оставались. Ни один большевик их Холодного яра живым не вышел! Повстанцы заманивали большевиков как можно дальше в глубину яров и в тот же час брали их в смертельное кольцо».

Б.А.Дорошенко – Толмацкий писал о украинских атаманах и повстанцах, боровшихся против Советской власти:

«Особенно серьезные и ощутимые потери большевикам наносили холодноярские отряды, которые базировались на Черкащине. Они распространяли свое влияние и на другие регионы, в том числе и на Екатеринославщину, Полтавщину, Елисаветградщину, Киевщину и Херсонщину.

Холодный яр со славной Чигиринщиной был постоянной, неприступной базой многих повстанческих отрядов, глубокие балки, покрытые густыми лесами, которые тянулись от самого Днепра до Карпат, почти не проходимые заросли деревьев и дубов-великанов с бело-кучерявыми березами по окраинам полян, покрытых душистыми травами, громадные стволы граба, ясеня, столетних лип. А в низу, на самом дне крутых оврагов – яров, журчали потоки чистой, как слеза, воды, которая собиралась из сотен родников, которые выходила на поверхность, освежая райской прохладой, – это был действительно холодный яр, старинный центр славной Гайдаматчины. В глубине оврага, в спрятанных, не заметных лесных чащах, на самом высоком плоскогорье, стоял белокаменный Мотроновский монастырь – крепость с высокими каменными стенами, массивной железной Брамой и узкими бойницами в стенах от защиты вражеского нападения. Сюда стекались для благословления повстанческие отряды, которые шли на смертный бой защищать украинский народ от большевистского насилия. Первым постоянным холодноярским очагом борьбы с большевиками, под желтоблакитным флагом УНР, был хорошо организованный отряд братьев Чучупак. Позднее тут для общей борьбы, для лечения своих ран, отдыха, чтобы набраться сил для нового рейда, собирались со своими повстанцами много известных атаманов, храбрых и опытных командиров своих отрядов, которые поддерживали освободительную борьбу Главного атамана Симона Петлюры и под его руководством успешно уничтожала большевистские военные части. Среди них: отряды Благитного, Гоголя, И.Лютого (Гонты), Зализняка, Заболотного, Загороднего, Карася, Клепача, Кобца, Орлика, Пугача, Яблочко и много, много других.

Иван Макарович Лютый (Гонта) родом из села Товмача, что на Шполянщине Черкасской области, закончил Омскую школу прапорщиков, был кадровым офицером российской армии. После украинизации С.Петлюрой российских военных частей, он вступил в 290-й полк, которым командовал украинский полковник Сикевич. В период Директории Лютый назначается командиром 23-го Черкасского куреня, который дислоцировался в Смеле. Позднее в составе Запорожского корпуса, которым командовал полковник Болбочан, принимал участие в боях за станцию Гребенка, был ранен, а после госпиталя снова вернулся в Запорожскую дивизию, которую уже возглавлял атаман Загродский.

Отступая со своей частью через Цветково на Хрестиновку, Лютый заболел тифом и был отправлен в госпиталь в Умань, который вдруг захватили большевики. Чудом избежав расстрела, он убежал из госпиталя и, пробиваясь ещё больным в родные места, установил связь с атаманом Грызлом, который действовал в районе Мокрой Каличарки. Подлечившись дома, Лютый быстро перешел в отряд из 700 бойцов атамана Грызла, который ещё раньше просил Лютого как опытного военного командира возглавить его. Грызл взялся за общественно-политическую работу, вербуя по селам украинцев в повстанческие отряды, а атаман Лютый начал активно действовать сначала на Черкащине, а потом на Елисаветградщине и Херсонщине. Вот как описывает свои действия, характерные для всех повстанческих отрядов этой поры, командир повстанческого отряда Лютый, которого бойцы назвали атаманом Гонтой:

«Обмундирование и сапоги нам шили местные еврейские портные и сапожники, которые жили в Мокрой Каличарке. Узнав, что тут действует и контролирует ситуацию тысячный кавалерийский отряд, который поддерживается населением, неожиданно пришла в наши села 42-я большевистская дивизия под командованием Антонова– Овсеенко. Они согнали на выгон всех мужчин и каждого десятого расстреляли. В результате только в одной Мокрой Каличарке было расстреляно 17 украинцев и 5 евреев из тех, что шили для повстанцев обувь и одежду. Такое «десяткование» украинцев делали большевики во всех селах и местечках за то, что они помогали повстанцам, о чем детально их информировали местные доносчики. Во время расправы над каличирчанами наш отряд был в рейде, а когда мы узнали об этом – было решено немедленно отплатить большевикам неожиданным и жестоким ударом. Грызл на скорую руку собрал в Сухую Каличарку 300 вооруженных и хорошо подготовленных повстанцев и я вместе со своими 700 воинами общими силами вышли к расположению красноармейцев. Сначала послал на разведку несколько казаков для выяснения количества и месторасположения большевиков. Получив все данные, мы до рассвета вышли для мщения.

Около трех часов, тихо сняв заставы красных, мы напали на эту карательную дивизию, спящую, и разнесли её дотла. Мало кому их красноармейцев, которые убегали в белье, некоторые со своими девками, посчастливилось спасти свою жизнь. Этим налетом показали мы большевикам нашу силу, и они, оскорбляя нас, угрожали, что пришлют большие силы и уничтожат клубок «петлюровских наемников». Но этими угрозами все и закончилось – больше большевики сюда не отважились сунуться.

Слава о том, что мы разгромили большевистскую карательную дивизию, молниеносно разнеслась на сотни километров вокруг».

Во время возвращения Первой Конной армии С.Буденного с польского фронта в Крым для борьбы с белогвардейцами и Врангелем атаман Лютый сделал попытку её разгромить. Б.А.Дорошенко – Товмацкий опубликовал отрывок из его книги:

«Там, на Херсонщине, армии Буденного был бы конец. Мы были обязаны уничтожить её, и это был наиболее благоприятный момент в нашей борьбе. А после этого сильнейшего поражения большевиков мы могли бы объединить наши повстанческие отряды в единый внутренний фронт и ударить против большевиков с тыла, открывая реальную возможность армии УНР во главе с Симоном Петлюрой разгромить основные силы Красной армии на Украине и отстоять свою независимость.

Я надеялся, что другие атаманы меня поддержат, когда я нападу на буденовцев, и они, если не все, то некоторые, придут с других сторон мне на помощь, и нас будет армия».

Отряд И.Лютого не поддержали, и после яростного, но краткого боя буденовцы его рассеяли. В последствии атаман И.Лютый – Гонта смог по окончанию Гражданской войны уйти за границу.

Повстанческим атаманом, собиравшим отряды бойцов в десятки тысяч сабель, был Зелёный – Данила Илькович Терпило, родом из села Триполье, на Киевщине. Будущий атаман, родившийся в 1886 году, закончил церковно-приходскую школу и Трипольское земское училище. В 1905 году Данила Терпило стал членом трипольской группы партии социалистов-революционеров. После ареста руководителя трипольских эсеров в 1906 году группу возглавил Зелёный – двадцатилетний хлопец получил именно такое прозвище. В Киеве Данила Терпило работал в железнодорожном депо, несколько раз арестовывался, три года провел в ссылке в Архангельской губернии. После ссылки Зелёный служил в армии, в Путивльском полку.

Во время Первой мировой войны Данила Терпило служил писарем Путивльского полка, в 1917 году был делегатом Первого украинского военного съезда в Киеве, где слушал и выступление С.В.Петлюры. через месяц он участвовал и во Втором украинском военном съезде, а в сентябре 1917 года – в Демократическом совещании в Петербурге, слушал там выступление Льва Троцкого, многих других революционных деятелей. Тогда же Данила Терпило закончил школу прапорщиков и получил офицерский чин. В октябре прапорщик Д.Терпило участвовал и в Третьем военном украинском съезде.

Весной 1918 года Д.Терпило вернулся в Триполье, попал под наблюдение Государственной стражи П.Скоропадского. к осени у атамана Зелёного уже был первый отряд из двух сотен бойцов, чьими первыми действиями стали нападения на небольшие немецкие отряды, на возвращавшихся помещиков. К концу ноября 1918 года атаман Зелёный захватил власть в Триполье. Он объявил о создании повстанческой Днепровской дивизии и начал военные действия в округе, участвуя в боях с немцами и остатками войск Скоропадского. Своей «ставкой» Данила Терпило сделал Триполье и объявил мобилизацию, собрав в Днепровскую дивизию около пяти тысяч человек.

В начале декабря 1918 года четыре полка Днепровской дивизии взяли Борщаговку, Святошин, Дарницу, 14 декабря вместе с войсками Директории вошли в Киев. Днепровская дивизия получила приказ отправиться в Галичину, но перед новым, 1919 годом, бойцы атамана Зелёного из-под Львова повернули назад, в Триполье, домой.

С.В.Петлюра издал приказ о расформировании Днепровской дивизии, Зелёный его не выполнил и не сдал командование. Отношения с С.Петлюрой были испорчены, хлопцы Зелёного с оружием укрепились в Триполье. Из армии УНР, которая входила в Киев в середине декабря 1918 года, ушли и многие другие добровольцы во главе со своими атаманами.

В Триполье прошел Киевский поветовый селянско-казацкий съезд, принявший решение не признавать власти Директории.

Во второй половине января 1919 года для «обезоруживания Триполья» на Зелёного отправилась тысяча сечевых стрельцов, с восемью пушками и десятью пулеметами. Военного конфликта не хотела ни одна сторона. Сечевые стрельцы с разрешения атамана Зелёного забрали в Триполье шестьсот винтовок и вернулись в Киев.

В феврале 1919 года атаман Зелёный встречался с командующим советскими войсками В.Антоновым – Овсеенко, с которым говорил о сотрудничестве. Трипольцам предложили войти в состав Красной армии. Атаман и командарм не договорились.

Атаман Зелёный стал договариваться с другими повстанческими командирами о совместном выступлении против большевиков. В марте 1919 года атаманы окружили Киев, из которого большевики докладывали В.Ленину о наглости «зелёных».

В конце марта 1919 года Совет Народных Комиссаров УССР объявил Зелёного, «с его шайками грабителей и насильников, терроризирующих население», вне закона. Отряды Красной армии тогда же были легко отбиты от Триполья. Атаман Данила Терпило в ультимативной форме потребовал у большевиков оставить Киев. В начале апреля атаманские отряды вошли в Киев – пешком, на лошадях, на катерах, на трамваях. Чуть ли не в центре Киева 10 апреля целый день шел яростный городской бой. Бойцам Зеленого помогал черниговский отряд атамана Ангела. Большевики, поддержанные китайским отрядом Красной армии – удержали центр Киева, который был полностью обложен повстанцами. В апреле 1919 года против Советской власти боролись десятки атаманов на территории, контролировавшейся большевиками. К июню 1919 года количество выступлений повстанцев против большевиков достигло почти четырехсот. Силы Зелёного достигли 30 000 бойцов – именно такие цифры называли большевики в докладах московскому начальству. Об атамане Терпило они писали как о грабителе и бандите, чьи отряды «расстреливали, живыми закапывали в землю, связанных бросали в Днепр представителей Советской власти».

Зелёный часто перехватывал баржи с хлебом, идущие в большевистский Киев, большую часть зерна раздавал по окружающим селам. В начале мая 1919 года на Триполье пошла карательная экспедиция большевиков – около 20 000 человек. Отряды Зелёного отошли к атаману Ангелу, на Черниговщину и вместе воевали с большевиками, которые за голову Зелёного назначили награду в 50 000 рублей. Столько же «предлагали» за Ангела.

В начале июня 1919 года Триполье все же уже было в руках большевиков. К июлю Зелёному удалось отбить Трипольскую округу, многие села которой были наполовину сожжены. В ожесточенных боях пленных не брали. На Триполье нападали интернациональные китайские отряды, латышские стрелки, венгерские коммунисты. Каратели издавали приказы, что за укрывательство повстанцев против советской власти будут сжигать села целиком, за каждого убитого коммуниста станут уничтожать сто заложников. Повстанцы били большевиков, которые упрямо лезли в Триполье:

 
«А у неділю вранці вдарили гармати —
То почав Зелений Україну рятувати.
Пливуть Дніпром комуністи, спілі і не спілі,
Не хоче риба їх їсти, бо осточортіли.»
 

Как только в украинское село приходил продотряд, селяне сообщали об этом «зелёным», которые отбивали награбленное большевиками и возвращали хозяевам.

Киев был объявлен на осадном положении, стал создаваться «Трипольский фронт». Тогда же атаман Зелёный собрал в отбитом Переяславе – Хмельницком «Чорную Раду» и отменил Переяславский договор 1654 года. Большевики с двух самолетов бомбили Триполье. На «ставку» Зелёного опять пошли каратели во главе с народным комиссаром по военным делам УССР Н. Подвойским. 12 000 красноармейцев вошли в Триполье, «зелёные» пробились к Белой Церкви.

В августе повстанцы Зеленого и других атаманов уже отбивали Умань, к которой подходила наступавшая на Киев армия Директории. По Левобережью на Киев шла и армия Деникина. Зелёный опять отказался стать петлюровцем. Тем не менее, у Белой Церкви «зелёные» вместе с войсками УНР разбили большую группировку красных. Отряды Зелёного формально были подчинены генералу Кравсу, шедшему с войсками Директории на Киев.

В сентябре 1919 года атаман Зелёный и Главный Атаман С.Петлюра встретились в Каменец – Подольском. Там он получил боеприпасы, деньги, военное снаряжение. Вернувшись к своим бойцам, он рассказал о поездке в ставку Директории; собрание казаков объявило о признании Директории, сам Зелёный несколько раз говорил о главной роли С.Петлюры в освободительной борьбе.

30 октября 1919 года Данило Терпило – Зелёный при таинственных обстоятельствах был убит – «в районе Канева – Черняхова». Он был похоронен в Триполье, могила была спрятана его бойцами. Через несколько дней из Киева приехал специальный отряд красных, чтобы удостовериться в этом. Место захоронения своего атамана никто из трипольцев не выдал.

Большая часть «зеленых» влились в действующий на Черниговщине отряд атамана Евгения Ангела. Действовал в районе Триполья и отряд имени атамана Зелёного. В июне 1920 года Триполье брали войска Красной армии под личным руководством командарма И.Якира, получившего за это орден Красного Знамени. В Триполье был оставлен гарнизон в 600 красноармейцев с пулеметами и пушками.

В декабре 1920 года отряд имени атамана Зелёного уничтожил большевистский гарнизон. Вернувшиеся большевики охотились за семьями повстанцев. Весной 1921 года повстанцы чуть ли не ежедневно нападали на гарнизоны красных, стоявших в Трипольской округе. Красноармейцы стали брать невиновных – заложников, часть из которых расстреливали. Повстанцы действовали в Триполье до 1922 года. В 1923 году Триполье переименовали в Комсомолию, а до 1938 года почти всех «зелёных» репрессировала Советская власть.

В конце мая 1919 года под контролем Директории оставался только юго-западный район Волыни. Несмотря ни на что Симон Петлюра готовил десять тысяч бойцов к контрнаступлению.

В мае-июне С.Петлюра реформировал армию, сделав её полностью регулярной – из партизанской, какой она была в начале гражданской войны. Недаром Л.Троцкий кричал в истерике, что «Петлюра должен быть выбит из памяти народа навсегда!» Уже одно это высказывание главного военного убийцы Гражданской войны говорит о роли Симона Васильевича Петлюры в украинской истории.

Троцкий говорил об использовании на Украине «приемов информационно-психологической борьбы»:

«Только дурак и провокатор без разбора везде и всюду будет утверждать, что мы воюем с Петлюрой. Иногда, пока не разбит Деникин, выгодно распускать слухи, что Советская власть в союзе с Петлюрой.

Если будут случаи грабежей в Красной армии, то их необходимо сваливать на повстанцев и петлюровцев, которые влились в Красную армию. Советская власть постепенно расстреляет всех петлюровцев, махновцев и повстанцев, потому что они украинский элемент, и это будет явным доказательством не только суровой революционной дисциплины, но и суровой кары за грабеж».

В мае 1919 года началось наступление на Москву Добровольческой армии генерала А.Деникина. Он не признавал независимость Украины, борясь за «единую и неделимую Россию» со всеми патриотическими силами других государств, входивших до 1917 года в состав Российской империи. Если бы он не направил значительную часть войск на Украину, А.Деникин, безусловно, бы взял Москву и, возможно, у России была бы другая история. Империя к 1917 году настолько прогнила и деградировала, что у всех политических сил возникла проблема «человеческого фактора». Была такая же проблема и у большевиков, но они были единственными, кто знали, чего хотели. Остальных больше интересовало появление на белом коне на Красной площади Москвы. А.Деникин даже остановил под надуманным предлогом взятие Москвы – он не успевал прибыть в передовые части и «белый конь и Красная площадь» могли оказаться у другого, боевого генерала. Пока А.Деникину искали исправный самолет, пока он пытался лететь, красные перегруппировали войска и отбросили белых. К этому времени жулики, ведавшие снабжением белых, украли все, что можно и что нельзя, и белые офицеры, у которых был один патрон на пять винтовок, уже ничего не могли сделать. Деникинцы очнулись уже в Курске, и это было начало конца белогвардейцев!

В начале июня 1919 года петлюровцы пошли в наступление – 3 июня был взят Каменец-Подольский, 6 июня Проскуров. В течение июня армия УНР несколько раз била большевиков, удерживая большой плацдарм на Подолье. Один из современников писал:

«Украинская армия показала огромные усилия, стойкость и героизм, и любовь к родной стране. Армия отменно билась и маневрировала. И только отсутствие базы и боеприпасов, оружия и обмундирования не дали нам возможности сломить жестокого врага и освободить от него свою территорию».

Большой вред борьбе за независимость нанесли и антипетлюровские выступления подчиненных Главного атамана – Болбочана и Оскилко, прошедшие в разгар боевых действий. Дошло до того, что в начале декабря 1919 года в Любаре отряд атамана Волоха, бросив фронт, попытался захватить С.Петлюру. Волоха поддержали атаманы Белко и Данченко, на их сторону перешла даже личная охрана Главного атамана. С.В.Петлюра чудом покинул Любар. «Переворот» был ликвидирован, «восставшие» атаманы сбежали, забрав государственную казну – так происходило несколько раз.

В начале июля Красная армия получила подкрепление и начала теснить петлюровцев, которые отступили до Днестра. В это время яростно сражавшаяся с более многочисленными польскими войсками пятидесятитысячная Украинская Галицкая армия перешла реку Збруч и соединилась с армией УНР.

В ставке в Каменец-Подольском собрались 60 000 воинов ЗУНР и 40000 воинов УНР. 2 августа началось украинское наступление на Правобережье, были взяты Винница, Новоград-Волынский, Житомир. Украинские войска освободили Подолье, Волынь, Киевщину.

30 августа в Киев с разных сторон вошли деникинцы и украинские войска, которыми командовал галицийский генерал А.Кравс. Украинские части освободили Киев для белых – галичане думали, что А.Деникин поможет им бороться с Польшей. С.Петлюра заявил, что армия больше не будет подчиняться А.Кравсу.