Текст книги "Песок в кармане"

– Ну разве что подчеркнем кое-что. Сядь сюда, – Вика включила торшер. – Где косметичка?

– У зеркала. Может, не стоит…

– Расслабься.

Вика накинула поверх платья подружки чистое полотенце, прикрыв плечи и грудь от возможных проблем. Приподняв властным движением острый подбородок Вари, она принялась творить чудеса. Все женщины владеют искусством макияжа, но есть среди них просто волшебницы. Отточенными четкими штрихами эти художницы могут на любом лице нарисовать любую картину. И зашепчут вокруг восторженные слова, и вспорхнет радостным мотыльком счастливая обладательница нового облика. Ах, женщины, как мало вам нужно, чтобы почувствовать себя счастливой, как много вам нужно, чтобы счастливой быть.

– Вот и все, моя девочка.

– Ой, это я? – Варя с восторгом рассматривала свое отражение.

– Зайдем к Жанке, у не было чудное ожерелье, – Вика уже подталкивала подружку к двери. – Держи руки так, пока лак не застыл.

– А сумочку, – остановилась Варя.

– Не волнуйся, взяла.

Каблучки цокали в ночной прохладе. Они шли извилистой дорожкой, оживленно болтая о пустяках. Фонари прятались среди кустов живых цветов, наполнявших нежным ароматом свежий морской воздух. По дороге в ресторан к ним присоединялись остальные.

У небольшой эстрады их ждал накрытый стол. Все, не сговариваясь, усадили Варю в центре. Вика, а за ней и вся команда, приложили свои руки к тому, чтобы почистить перышки зяблику, и той ничего не оставалось, как блистать. Ее хрупкая фигурка стала изящной в пышном платье, легкий макияж оттенял нежное дыхание юного облика с удивительно живыми, умными глазами, на руках поблескивали кольца и змейка браслета, а сережки и дорогое ожерелье в тон платью завершали картину изысканной роскошью. В окружении подружек она выглядела еще не распустившимся бутоном в букете ярких, пышных, благоухающих цветов. Рядом с ними уже не одно сердце учащенно забилось, представляя себя садовником. Закрыв глаза и поворачивая восторженное лицо в их сторону, знатоки и почитатели красоты вдыхали незнакомый аромат, дорисовывая в своем воображении то, что скрыто. Ах, эти мужчины, они готовы рисковать жизнью, перемахнуть высокий забор, обмануть стражу и проникнуть под покровом ночи в чудный сад, где растут неземные цветы. И только самый красивый из них они вырвут второпях с корнем, затоптав менее приметные рядом. С восторгом будут наслаждаться красотой и нежностью удивительного цветка. Потом быстро утратят интерес к увядающему и потерявшему аромат чуду. Странная сила вновь и вновь будет манить их в чужой сад. И лишь немногие испытавшие любовь всю жизнь будут лелеять свой единственный цветок, построив ему парник и поддерживая там постоянную температуру теплом своего сердца.

– Девчонки, – Вика обратилась к подружкам, поднимая бокал вина. – Сегодня мы стали свидетелем настоящего восточного чуда. Наш дорогой маленький зяблик превратился в белого лебедя. – Все замолкли, ласково поглядывая в сторону Вари. – Я думаю, что она в одной из своих прошлых жизней была фараоном, и теперь дух Египта признал ее. Предлагаю тост. За Варю!

Все стали наперебой чокаться, а потом и обниматься с коронованной особой. Со стороны это выглядело очень мило. Поведение эмансипированных европейских дам давно уже не шокировало арабов, посещающих рестораны для туристов или работающих там. Они снисходительно прощали приезжим нарушение некоторых традиций и обычаев их родной страны, ведь те оставляли здесь немало денег. Иногда среди посетителей ресторанов были очень уважаемые люди. Обычно они сидели в сторонке и не требовали к себе особого отношения, как это принято у подвыпивших русских, случайно разбогатевших в неразберихе эпохи перемен. Уважаемые люди некогда великой страны до сих пор уважали и себя, и свою семью. Им не нужно было сорить деньгами, как это делали загулявшие русские купчишки или воришки, чтобы привлечь к себе внимание: их знали в лицо и уважали всюду.

За столиком, в тени развесистой пальмы, сидел элегантно одетый мужчина средних лет. Строгое холеное лицо сочетало в себе европейские и восточные черты. Жесткие черные волосы, большие темно-карие глаза и широкие скулы он унаследовал от отца, главы знатного древнего рода из Верхнего Египта, а вот изящный тонкий нос, красивые чувственные губы и аккуратные уши – от матери, некогда известной актрисы из Италии. Одному Аллаху была известна истинная история той любви. Венцом ее было появление на свет господина Фатхи. Он гордился своим великим отцом и чтил память красавицы матери. Она приобщила его к европейской культуре, научила элегантно одеваться и правильно общаться в этом чуждом для араба обществе. Благодаря ей господин Фатхи приобрел нужные связи в закрытых кругах деловой элиты, и бизнес его процветал. Он считался очень состоятельным мужчиной и достойным продолжателем могущественного рода.

У господина Фатхи было несколько отелей в окрестностях Шарм эль Шейха, и он был совладельцем крупнейшего в стране бизнес-центра, что был построен здесь совсем недавно. Он любил прилетать сюда зимой, наведываясь с проверками или бывая на деловых встречах. Сегодня же он решил, что заслужил небольшой отдых, тем более что будет выступать его любимица. Азира появилась на телевидении в конце лета, ее привез в Египет кто-то из пронырливых продюсеров то ли из Сирии, то из Ирака. Это была танцовщица высокого класса. За последнее время она завоевала необычайную популярность, впрочем, вполне заслуженно. Ее приглашали на ток-шоу, танцевальные фестивали и кулинарные поединки, где она умело балансировала на грани между истинной мусульманкой и деловой женщиной. Сегодня Азира будет исполнять танец живота. О, на это стоит посмотреть. Господин Фатхи уже приготовил ей подарок. Маленький футляр, покрытый черным бархатом, лежал у него в кармане пиджака. Кольцо с крупным бриллиантом редкой чистоты непременно понравится красавице. Размер прелестного пальчика ему подсказали по секрету. Вечер обещал быть приятным.

– Мне, право, очень неловко чувствовать себя в центре внимания, – Варя так волновалась, что не могла просто отшутиться. – Если честно, то я впервые ощутила себя не такой, как обычно. Спасибо вам, девчонки.

Она поставила бокал на стол, чтобы не расплескать вино. Руки у нее дрожали, и она сцепила их, с усилием переплетая пальцы.

– В душе я всегда завидовала вам, таким красивым и смелым.

Она обвела подружек благодарным взглядом, переполненным неподдельным счастьем.

– Каждая из вас отдала мне сегодня частичку своего тепла, и я…

В этот момент неожиданно грянула музыка и на сцену стали подниматься танцовщицы. Как веселые птички в саду, они прыгали с ветки на ветку, легко и беззаботно. Где-то позади вспыхнул луч прожектора. Он выхватывал из полумрака белоснежные наряды с блестками и по ошибке остановился на Варе. Та обернулась, и ее озаренное душевным порывом лицо с огромными, переполненными слезами благодарности глазами просияло в ярком свете. Это было подобно вспышке молнии в темном небе. Девушка, смутившись, порывисто села, исчезнув из поля зрения, а ее образ, подобно раскату грома, с запозданием беззвучно ахнул в сердцах мужчин бурей восторга.

Господин Фатхи был просто поражен увиденным. Несколько секунд он старался привести свои чувства в порядок, но они не поддавались. Его душа ликовала. Сердце замерло в груди, к которой припадало немало красавиц. Страстные, азартные и пылкие соблазнительницы уже не волновали его так, как это было в юные годы. Он приятно проводил время и получал заслуженное удовольствие от общения с прелестницами, но уже давно никто не мог вскружить его голову с пышной шевелюрой жестких смоляных волос, украшенных кое-где сединой. Но это внезапное видение явно взбудоражило его. Взгляд красивых умных глаз, переполненных искренней любовью, словно твердая грань алмаза, оставил глубокий след на его закостенелой душе. О, это не подделать и не сыграть. Это может быть только проявлением душевного порыва. И какая чистота… Вот оно, настоящее чувство! Господин Фатхи закурил, замечая к своему удивлению, что пальцы его плохо слушаются. Он волновался. Как мальчишка. Опустив взгляд на тусклый огонек сигареты и спрятав улыбку в роскошные усы, уважаемый и достопочтенный глава известного семейства прислушивался, как стучит его сердце. Нет, оно не стучало, оно колотилось в стенки его могучей груди. Мимолетная вспышка была настолько впечатляющей, что реакция на нее проявлялась постепенно. Душа господина Фатхи проснулась от многолетней спячки. Он давно не видел такой искренности, такой чистоты. Его волновала мысль, как же может любить такое сердце, такой нераспустившийся бутон. Это дорогого стоит. Господин Фатхи подозвал человека из своей свиты и что-то негромко приказал ему.

– Варь, да ты чего? – низкий грудной голос Жанны заглушил овации, приветствующие знаменитых танцовщиц. – Ты плачешь, что ли?

Все почувствовали, что она готова присоединиться к новоявленной принцессе, которая не в силах совладать со своими эмоциями.

– Брось, я тебе это ожерелье подарю. Хочешь? – и голос ее угрожающе задрожал.

– Девчонки, – вмешалась Вика, – только без слез.

Она подскочила к Жанне и обняла пышный торс, уже начинавший импульсивно вздрагивать.

– Жанет, ну посмотри на меня, разве у нас горе?

Улыбка померкла на ее красивом лице, когда она встретилась глазами с целыми озерами безысходной тоски, в пугающей глубине которых не было и намека на дно.

– Ты правда подаришь свое ожерелье? – выпалила Вика первое, что пришло ей в голову.

– За это стоит выпить, – подхватила ее идею сообразительная Наташка.

– Жанет, за тебя, – Галка уже чокнулась с оцепеневшей от неожиданности подругой.

– Да ладно вам, – Жанка обвела сидящих за столом мокрыми глазами.

Опасность излияния чувств миновала. Все облегченно вздохнули. Первой не выдержала хохотушка Светка. Сначала она тоненько прыснула, боясь кого-нибудь обидеть своей насмешкой, но ее намек тут же подхватили остальные. Кроме Жанки. Ее необъятная грудь хранила столько невыплаканной грусти, что никакая засуха не могла бы соперничать с ней. Взрыв девичьего хохота за столиком у сцены остальные зрители посчитали заслугой появившегося мужчины. Это был единственный танцовщик в группе женщин. Он был так же одет, как и остальные артистки, и так же лихо мог заставить свои бедра вибрировать в такт нараставшему ритму. Красавицы на сцене подзадоривали его, поочередно предлагая исполнить то одно, то другое движение. Их пышные фигуры так соблазнительно колыхались под свободными одеждами, что многие мужчины в зале отставили бокалы и разговоры в сторону. Жадные взгляды следили за обнаженными животами в соблазнительном танце. Современный стриптиз в сравнении с этим искусством казался вульгарным кривлянием. Слишком откровенный, он утратил загадку и таинственность, сопровождающие женщину. Стриптиз просто бил тупым обухом по основному инстинкту, в то время как танец живота рождал фантазии и надежды.

Танцовщик на сцене не уступал своим партнершам в мастерстве. С его умильного лица не сходила хитрая улыбка. Он просто лоснился от собственного обожания и восторга. Его бедра то ходили ходуном, то робко вздрагивали, то взволнованно трепетали. Публика отзывалась заслуженными аплодисментами, на что он тут же раскланивался, не обрывая ритма, и плавно поворачивался спиной. На ней большими блестящими буквами был обозначен его сценический псевдоним – Тито.

Наконец появилась красавица Азира. Точеная фигура и почти классический римский профиль выгодно выделяли ее из всей группы. Она не исполняла танец, она говорила на языке танца, вернее, доверяла что-то сокровенное. Нежный взгляд огромных черных глаз удивительно сочетался с покачиванием соблазнительных бедер. Изящные тонкие руки усиливали ощущение тайного признания. Лишенные права голоса в публичных местах, женщины востока в совершенстве овладели искусством иносказательного языка жестов. Мимолетный взгляд сквозь прорезь темной материи, едва вздрогнувшая и застывшая от переживаний изящная рука с длинными тонкими пальцами, мелькнувшая в складках платья полоска незагорелой щиколотки волнуют чувственного мужчину куда более откровенной позы. Однако языку жестов, как и любому другому языку общения, нужно учиться. Танцовщицы посвящают этому искусству многие годы, но лишь избранным удается овладеть поэтикой движения. И тогда каждый жест звучит подобно красивой фразе в романсе. Не случайно восточные мужчины считаются более искусными любовниками по сравнению с европейцами. По законам арабского мира мальчик до двенадцати лет остается с матерью, и одна из ее задач – воспитать в нем чувственность. Азира это отлично знала. Легкие колыхания ее бедер рождали бурю в воображении наблюдавших за ней мужчин. Она нашептывала им со сцены историю одинокой, переполненной страстью, томящейся в борьбе со своим желанием женщины. И они верили ей. Да и трудно было бы не поверить, ибо весь ее облик светился прорывавшимся наружу призывом.

Порой ограниченные в своем восприятии красоты мужчины уподобляются варварам, стоящим у ворот чудесного города. Их пугает непонятная утонченность красоты. Недостаток интеллекта и чувственности вызывает агрессию. Они не знают, что делать с ощущением, родившимся в их темных душах. И гибнет под грубым каблуком нежный цветок, изящные статуи теряют руки, а холст, хранящий изображение прекрасного лика, рассекает лезвие безумца. Но для тех, кто вырос в любви, нет большего наслаждения, чем красота. Ее можно увидеть везде: в изгибе береговой линии, церквушки на холме, весеннем рассвете, бесконечности звездного неба, ручейке в горах, прогулке по старому городу и, конечно же, в порыве души человеческой. Как многогранны ее проявления, стоит только открыться навстречу!

Варя с восторгом смотрела на танцовщицу, чувствуя, как в груди возрастает волнение. Движения Азиры завораживали, словно манипуляции гипнотизера. Созвучно трепету бедер вздрагивали пышные ресницы красавицы. Они приоткрывали завесу в интимный мир чаровницы, в темноте которого притаилась черная пантера. Ее еще не было видно, но присутствие ощущалось каким-то шестым чувством. Где-то там, в глубине, она напрягла мышцы и приготовилась к прыжку. Под нарастающий ритм музыки тело танцовщицы вибрировало все быстрее. При этом монисто на груди оставалось неподвижным, а украшения на бедрах зазвенели. В этом проявлялась неоднозначность и сложность женского характера, когда одна ее часть ликует, а другая холодна. Будто сошлись в ней на вечный поединок добро и зло, вода и пламень, жизнь и смерть. Изящные руки Азиры плавно двигались, заманивая зрителей в сладкую западню. Варя почувствовала себя Одиссеем, проплывавшим мимо острова сирен, только вместо сладкоголосых птиц ее увлекал колдовской танец. Что-то внутри нее слабо сопротивлялось манящей жажде удовольствия, которая уже охватила всех зрителей. Повинуясь неудержимому желанию участвовать в наслаждении, многие едва сдерживались, оставаясь на своих местах. Когда же у столиков, пританцовывая, появились остальные участницы группы и предложили зрителям присоединиться, словно вспышка общего безумия охватила зал. Подобно фанатам на стадионе или зрителям концерта на огромной площади, почти все участники действа повыскакивали с мест. Им было неважно, насколько красивы и гармоничны их движения. Это вырвалась наружу энергия, дремавшая доселе в их телах и разбуженная Азирой. Ее пантера прыгнула. Варины подружки одними из первых устремились к сцене, где царствовала над толпой великолепная танцовщица. Даже Жанка забыла о своей вселенской тоске, пытаясь подражать завораживающим движениям живота красавицы. Правда, это у пышной россиянки получалось несколько своеобразно, отчего у некоторых мужчин поднялось не только настроение.

– Простите, Вы говорите по-английски? – неожиданно услышала Варя за спиной.

– Да, – она обернулась.

– Позвольте преподнести Вам эти цветы и шампанское, – молодой рослый араб спортивного вида учтиво поклонился.

– Ой, что Вы, – искренне удивилась девушка. – Это какая-то ошибка.

– Ошибки нет, – низкий уверенный голос смуглого мужчины внушал доверие.

– Но у меня здесь нет знакомых, – пыталась возразить Варя.

– К сожалению, мой господин еще не знаком с Вами, – араб поставил на стол огромную вазу с бутонами алых роз и ведерко с шампанским. – Он восхищен Вашей красотой и просит принять этот маленький подарок без всяких обязательств с Вашей стороны.

Араб понизил голос:

– Вот его визитная карточка с личным телефоном. Поверьте мне на слово, в мире очень мало кто знает этот номер. Если Вы когда-нибудь захотите познакомиться с этим уважаемым человеком или Вам нужна будет помощь, позвоните из любой страны и назовитесь бутоном красной розы.

Пока Варя разглядывала золотое тиснение на плотной бумаге визитки, араб бесследно исчез. Она обвела взглядом зал, пытаясь увидеть загадочного поклонника, но никого не смогла выделить их толпы. Посомневавшись еще какое-то время, она спрятала визитку в свою сумочку.

– Девки, да у нас шампанское, – восторженный возглас Вики вывел ее из глубокой задумчивости.

– И розы, – подхватила Светка.

– Да их тут не меньше сотни, – выдохнула Жанна.

– Это тебе от поклонника, – отводя взгляд в сторону, пролепетала Варя.

– Правда? – Жанка прижала свои мощные руки к необятной груди.

– Правда, бутон ты наш нераспустившийся, – язвительно заметила Вика.

– Ой, девочки, мне никогда столько цветов не дарили. Лицо у Жанны озарилось такой неподдельной счастливой улыбкой, что никто не решился ее разубеждать. Она уселась напротив букета, не сводя с него сияющих глаз. Появился официант с подносом, на котором красовались бокалы для шампанского. Он ловко откупорил бутылку и, разлив вино, молча удалился. Все оглянулись на Варю.

– За Жанну, – она приподняла свой бокал в приветственном жесте.

– За тебя, наша радость, – подхватили остальные.

Наблюдая эту забавную сценку из своего укрытия под пальмой, господин Фатхи усмехнулся в пышные усы. Эта молоденькая красавица нравилась ему все больше. Какое щедрое сердце скрывалось в девичьей груди. Она так не похожа на его жен или женщин, с которыми у него когда-то была интимная связь. Те готовы были выцарапать соперницам глаза из-за маленького подарка их господина, эта же не пожалела роскошного букета, подаренного на виду у всех. Она отказалась не столько от материальной ценности, сколько от публичного признания. Да, это дорогого стоит. Господин Фатхи почувствовал нарастающее возбуждение. Ему захотелось тут же протянуть руку и сорвать нераспустившийся, тугой бутон. Почувствовать его упругость, осознавая, что он первый и единственный обладатель сокровища. Он мог бы легко добиться этого в своей стране, однако нечто иное влекло его. Господин Фатхи хотел, чтобы его полюбило такое искреннее сердце. Чтобы эта светлая душа сама признала его лучшим из лучших, сделала бы его своим избранником. Ну что же, он не будет торопиться. Аллах учит терпению, особенно в таких делах. Под его пристальным взглядом девушка за столиком у самой сцены замерла и медленно обернулась.

Он мог поклясться, что их взгляды встретились. Хотя было достаточно темно, да и расстояние между ними было немаленьким, господин Фатхи почувствовал, как эти живые умные глаза заглянули в его душу. О Всемогущий, как встрепенулось сердце степенного господина. Между ними явно существовала какая-то связь. Возможно, они были близки в прошлой жизни. Братьями, супругами или друзьями? Неважно. Слава Аллаху, он вновь испытает божественное волнение души. Прозаики называют это влечением, поэты – любовью.

Господин Фатхи только сейчас заметил, что сигарета полностью истлела и серый пепел слегка изогнулся влево, сохраняя форму цилиндра. Должно быть, он сидит неподвижно минут десять. Жестом хозяин подозвал одного из свои людей и попросил передать подарок Азире с извинением за невозможность лично сделать это ввиду большой занятости. Господину Фатхи не хотелось расставаться с давно забытым ощущением, внезапно охватившим неоднократно женатого мужчину. Он будет оберегать этот редкий цветок, занесенный волей Всевышнего в его грешную душу. Когда-нибудь наступит час, и он узнает имя этого бутона красной розы.

Глава V

Предрассветная пелена еще скрывала морскую гладь от любопытных взглядов, когда Варя вышла из домика, где они с Викой жили. Прохладный утренний воздух был полон цветочных ароматов и приглушенных запахов моря, принадлежавших то ли рыбам, то ли водорослям. Быстрым упругим шагом она бесшумно проскользнула по извилистой тропинке, вымощенной ажурной плиткой. В далекой России они непременно были бы квадратными и серыми, здесь же ее кроссовки едва касались ярких цветков с восьмью лепестками.

Варя даже не заметила, как оказалась у стоянки перед отелем и с любопытством стала разглядывать отражение пальм в начищенных до зеркального блеска мраморных плитах.

– Давно ждешь? – Мария открыла дверцу своего «Форда», перегнувшись через рукоятку переключения скоростей.

– Нет, минут пять, – слукавила Варя. Ей было неприятно сознаваться, что она стоит около получаса на месте назначенной встречи.

– Садись, – Маша внимательно посмотрела на девушку. – Как себя чувствуешь?

– Отлично, спасибо.

– Мне реверансы ни к чему, – резко оборвала девушку инструктор, выруливая со стоянки. – Я серьезно.

– Да нет же, все нормально, – почему-то оправдывался новичок.

– Небось, всю ночь в ресторане просидела?

– Вовсе нет, – обиделась Варя. – Я уже в одиннадцать спать легла.

– О как!

– Можете не верить.

– Дело не в доверии, – Мария не отрывалась от дороги. – Тут больше, как пойти в ресторан и выпить, ничего нет, – она горько усмехнулась. – Я сама иногда прикладываюсь, только одной тошно. Поговорить не с кем.

Резко вильнув вправо, она обогнала обшарпанный грузовик, не торопившийся уступать дорогу.

– А ребята что делают по вечерам?

– Да у них одно занятие, – она вздохнула, – покурить да в ящик поглазеть.

– А в кино или на дискотеку? – с сомнением спросила Варя.

– Это хуже, чем Урюпинск.

Маша замолчала, вспоминая маленький городок своего детства. Она рано стала замечать вокруг себя серые улицы и неприветливые лица. Сверстники еще самозабвенно играли в безликих дворах, не обращая внимания на выбитые стекла в подъездах, а ей уже было мало скромных подарков родителей к редким праздникам и застолий с родственниками в общепринятые дни. Душа хотела большего. Почему судьба так несправедлива к ней? Одарив яркой внешностью и способностью покорять мужчин, она каждый раз, будто в насмешку, забрасывает ее на задворки. Мужчины легко входили в жизнь Маши, но еще легче исчезали. Поначалу она пыталась убедить себя в том, что умело пользуется ими, но потом ей приходилось сознаваться в обратном: это используют ее. Мечты о принце на белом коне остались в далеком дворе маленького городка, где она рассталась с девственностью. Наивные фантазии о прекрасном оказались до смешного нелепыми. Судьба была неумолимо прозаична и равнодушна к ней. Всякий раз перед очередным жизненным поворотом Маша искренне надеялась на чудо, но, когда поворот заканчивался, она понимала, как горько ошибалась. Ничего хорошего там не было.

Вот и теперь инструктор обдумывал рискованный план. Ей хотелось не только покинуть эти края, но и обладать средствами, чтобы стать независимой. О, она хорошо знает, что такое свобода. У нее появился шанс, и она его не упустит. А эта девчушка, сидящая рядом, будто послана ей судьбой за долгое ожидание. С помощью этого воробушка Мария осуществит непростую, но очень перспективную комбинацию. Только бы все получилось. Иногда ей хотелось стать верующей – ходить в церковь за помощью, получать прощение и благословление, облегчать свою душу. Как жаль, что Мария не верила в чудеса и привыкла полагаться только на себя в этой непростой жизни: сейчас она готова была поставить свечку и помолиться о свершении плана.

– Какой у нас план? – вопрос ученицы застал ее врасплох.

– Откуда ты знаешь… – она чуть не проговорилась.

– Мы правда будем погружаться на затонувший паром? Варя была в восторге от своей догадки.

– Я поэтому и спрашивала тебя о вчерашнем вечере, – нашлась Мария.

– Да я только бокал шампанского выпила, – скороговоркой выпалила ученица.

– Смотри, воробушек, глубина не жалует алкашей, – помолчав, добавила: – И самонадеянных.

– Маш, да я, – Варя осеклась, поймав себя на мысли, что обращается к инструктору, как к подружке.

– Успокойся, мы еще вчера стали «на ты».

– Спасибо, – смущенно пролепетала девушка, стараясь исподлобья взглянуть на свою наставницу.

– Хочешь сказать, что старовата для подруги? – Маша улыбалась, явно почувствовав на себе взгляд собеседницы.

– Ой, ну что ты, – вскинулась Варя. – Ты такая…. У меня никогда не было старшей сестры, и, если бы представилась такая возможность, я бы хотела, чтобы она была похожа на тебя.

– Перестань, воробушек, – дорога у Маши вдруг расплылась неясным пятном. – А то я заплачу. – Искренность этой маленькой девочки взволновала ее. – Нельзя так доверяться первому встречному.

– Почему первому встречному?

– Ты хочешь сказать, что хорошо разбираешься в людях?

– Не знаю, – неуверенно протянула Варя.

– Тогда будь осторожней в своем выборе.

– Что же, мне никому не верить?

– А почему ты должна верить кому-то?

– Как же без этого жить?

– Как все, – Мария пожала плечами.

Варя замолчала, наблюдая, как мелькают за окном автомобиля магазинчики и лавчонки небольшого поселка, примостившегося вдоль дороги. Это был не первый случай, когда понравившийся ей человек так явно отвергал ее искренность. Почему-то все считали, что она притворяется, втираясь в доверие. Воистину верно: хочешь скрыть правду– выскажи ее вслух. Впрочем, Варя не считала себя наивной простушкой. Еще девочкой в минуты душевных откровений матери она все раскладывала по полочкам. Особенно ее интересовал отец и его отношения с матерью. Она совсем не помнила ни его лица, ни его рук, но со временем составила о нем четкое представление.

Легенда Людмилы Алексеевны об отце как погибшем летчике очень быстро была опровергнута сообразительным ребенком. Отец стал обычным терапевтом в поликлинике, не выдержавшим скромной жизни на два маленьких оклада и большие претензии Людмилы Алексеевны к его моральному облику. В один из душных летних вечеров ему встретилась разведенная завмагазином из города Ростов. Вскоре несбывшийся герой-летчик покинул слишком принципиальную жену и малышку дочь. Когда-то Варе очень хотелось встретить отца, чтобы презрительно посмотреть ему в глаза и спросить, как он мог так поступить с ней, но потом она поняла, что тот не раскается и не упадет на колени. Еще позже девочка простила его и вычеркнула из своей жизни. Терапевт вновь стал летчиком и погиб в неизвестном небе.

Бусама сидел на верхней палубе «Морской звезды» обхватив колени руками. Сейчас взойдет солнце, и он попросит, чтобы стройная северянка принадлежала ему. Немало женщин побывало на этой яхте за те пять лет, что он помогает дяде, но ни одна не встревожила его. Естественное любопытство к представителям других стран и возрастающее влечение к противоположному полу постоянно не давали покоя юноше. Тесное пространство яхты вынуждало его быть в непосредственной близости к молодым, полным жизни женщинам из загадочных далеких стран. Он не всегда различал национальности гостей, его завораживали их тела. Как правило, тренированные и сильные, они были полуобнажены. Нравы и традиции его страны не позволяли подросткам его возраста общаться со сверстницами, а прикасаться к молодым женщинам он и мечтать не мог. На яхте же в силу его обязанностей он постоянно крутился рядом.

Помниться, в первое лето на яхте Бусама впервые прикоснулся к белой женщине. Его будто током ударило от сознания этого факта. Почти обнаженная грудь была так близко, что он ощущал ее запах. Наверное, в тот момент на лице подростка можно было прочитать все. А та заметила его шоковое состояние и долго подшучивала над ним.

Это потом Бусама привык, что молодые женщины при нем снимали верхнюю одежду и надевали снаряжение, загорали в открытых купальниках на смотровой палубе в откровенных позах, а то и обнимались на виду у всех со своими парнями. Он долго испытывал такое возбуждение от увиденного, что ночи напролет не мог заснуть, терзая свою плоть обеими руками. Он боролся с этим вожделением как истинный правоверный, но ничего не мог с собой поделать. Амиль и дядя Самих часто подшучивали над ним, вгоняя в краску своими намеками. Позже он понял, что они испытывали то же самое, просто старательно скрывали это. Шло время, и Бусама уже не столбенел от того, что коснулся упругой груди или бедра молодой женщины. Он даже стал сам подшучивать, правда, не на английском над ныряльщицами почтенного возраста, у которых формы поддерживались только эластичными гидрокостюмами, а без них болтались, как тряпочки на ветру. Он научился подстраивать ситуацию так, что красавицы сами касались его интересными местами, а то и налетали с размаха от внезапной волны. Нужно было только стать в нужное место и в нужное время. Это была увлекательная игра, но скоро и она потеряла свою остроту.

Только вчера Бусама заметил, что впервые в жизни дерзнул заглянуть иностранке в глаза. Откровенно. До этого его интерес ограничивался их телами, иногда спортивными, иногда оплывшими, а порой – просто роскошными. Но вчерашняя гостья не была похожа ни на кого. Что-то притягивало Бусама к хрупкой, даже беззащитной на первый взгляд девушке. Ему очень захотелось понять это. И он не стесняясь, не ища какого-то предлога, откровенно встретил взгляд темных очень живых глаз. Там была удивительная глубина. Манящая. Загадочная. Еще никогда в жизни он не встречался с таким искренним выражением доверчивости и доброты. Он спокойно проник в эту блаженную глубину, касаясь чего-то сокровенного, интимного.

Странно, раньше Бусама думал, что телесная близость является пределом его желаний, но впечатления вчерашнего соприкосновения поразили юношу. Он испытал потрясение. Увидел ли он ее душу, заглянул ли в ее мысли, или она просто околдовала его теми женскими чарами, о которых предупреждают книги великих поэтов. Конечно, ему хотелось бы обнять ее стройное тело, прижать к себе и поцеловать в губы, но более всего Бусама жаждал вновь заглянуть в темные глаза иностранки со странным именем Вар-р-р-а. Он нараспев повторял это имя, и мурашки пробегали по его телу. Что-то таилось в глубине ее глаз, и он должен был понять это. Почему при ее взгляде у него сжимается и замирает все внутри. Может быть, она пришла за его душой? Есть много легенд, рассказывающих о тех, кто возвращается из страны мертвых за живыми, но он не боится. Он заглянет еще раз в ее черные глаза.