Текст книги "Песок в кармане"

Солнце стало медленно всплывать из глубин моря. Неслучайно предки Бусама поклонялись богу Ра. Кто может сравниться с ним? Какая силища! Вот кто обладает полной властью над всем живым и потусторонним. Юноша подставил лицо первым лучам. Несмотря на январь, солнце было в силе. Приятное тепло коснулось кожи, а сквозь плотно закрытые веки скользнуло внутрь. Божество, по имени Ра, входило в Бусама. Оно проникло в тело и мысли. От него не было секретов. Поклоняясь и почитая великого Ра, Бусама попросил у него о черноглазой иностранке. Тепло наполняло юношу надеждой. Всемогущее божество не отвернулось – это был знак.

– Хватит бездельничать, – услышал он ворчание дяди Самиха. – Клиент приехал.

– Здравствуйте, – голос Вари заставил Бусама вздрогнуть, и он заторопился вниз.

– Как добрались? – Амиль опередил его, встречая русских.

– Здравствуйте, – черноглазая протянула руку и ему.

– Как поживаете? – волнуясь, выдавил из себя Бусама. – Проходите в кубрик, завтрак готов.

Двигатель гулко заурчал под ногами, и «Морская звезда» медленно отошла от причала. На гладкой поверхности бухты от кормы яхты расходились длинные усы. Капитан прибавил оборотов, и она, горделиво задрав нос, резво выскочила на открытую воду. Флаг стал заигрывать с ветром, похлопывая время от времени своим выцветшим полотнищем. Даже маленькие суда соблюдали морской закон, неся на корме отличительный знак государства порта прописки, а на мачте по мере необходимости поднимали общепринятые сигнальные флажки. Сейчас там развевался только флаг их клуба «Акванавт». К открытию сезона, где-нибудь в мае, его заменят на новенький. Будто догадываясь о своей участи, поистрепанный флаг с изображением экипированных ныряльщиков резвился напоследок.

– Вот чай и сэндвичи, – Бусама аккуратно поставил перед девушками поднос. – Угощайтесь. – Те кивнули в ответ, пододвигая посуду. – Погода сегодня отличная, можно будет сделать несколько погружений. Он пытался заглянуть Варе в глаза, но та отводила их.

– Пей побольше, – Маша кивнула на чашку. – Погружение всю жидкость из организма выбивает. Захочешь писать, не стесняйся. Штанишки потом прополощем за бортом и все.

– Да я почти не завтракаю, – вспыхнула Варя от такого откровенного замечания, но, вспомнив, что никто, кроме них, русский не понимает, успокоилась.

– Это ты в своей Москве не будешь завтракать, – настаивал инструктор. – А здесь тебе силенки нужны. Давай-ка.

– Почему моя, – недовольно буркнула ученица, вспоминая, как мать по утрам пичкала ее кашей и какао. – Ты что, возвращаться не собираешься?

В который раз Маша ловила себя на мысли, что с этой девчушкой нужно ухо держать востро. Вот ведь все замечает. А самой следовало бы быть аккуратнее. Проболталась. Не зря говорят, что разведчики заваливаются на мелочах. Она не отдавала себе отчет, насколько сильна ее ненависть к Москве, вернее, к тому, что связано с Гургеном. Его перекошенное злобой лицо затмило все, что существовало в столице, кроме него. Она еще отомстит этому подонку. Только бы выбраться отсюда. Райское место для тех, кто приезжал сюда на неделю, стало для нее тюрьмой. О, она сумеет. Стиснет зубы, сожмет кулаки и выкарабкается. А встанет кто на пути– загрызет. Это раньше она была доверчивой девочкой, выбирая широкую спину и надежное плечо, на которое можно опереться, теперь все иначе. Она сама себе и опора, и защита. Жажда мести придавала ей силы и способность терпеть.

– Будьте осторожны около парома, – Бусама старательно проговаривал английские слова, помогая Варе управляться со снаряжением. – Там много зла.

– Почему? – девушка вскинула на него свои чудные темные глаза.

– Смерть насильно забрала сразу много жизней.

– Паром попал в сильный шторм, – холодно пояснила Мария. – Налетел на риф Хиндман и затонул. Многие так и не смогли выбраться из кают.

– Они еще там, – догадываясь, о чем сказал инструктор, добавил араб.

– Почему же об этом пароме так много шумят? – искренне удивилась Варя.

– А о чем орут репортеры? – Маша снисходительно глянула на ученицу. – Смерть и разбой гораздо больше собирают зевак, чем симфонический оркестр.

– Но я столько слышала об этом от ребят и фотографии смотрела, – растерянно оправдывалась девушка.

– Некоторые специально ходят на кладбище, – наставница сделала жуткое лицо. – Ночью…

– Ой, да ладно тебе пугать-то, – попыталась отшутиться та.

– Не страшно?

– Нет, – Варя серьезно посмотрела на своего инструктора. – Может, не пойдем. Как-то это не по-людски.

– Не бери в голову, воробушек. Давно было и быльем поросло, – она подмигнула Бусама, добавляя по-английски: – А если что, он тебя вытащит.

– Да-да, – радостно закивал тот головой. – Я буду наготове. Если что-то не так, выпускайте красный буй, – он показал пальцем на нагрудный кармашек.

– Там пиропатрон, – пояснила Маша. – Дернишь за веревочку, он и сработает. – Заметив удивление новичка, успокаивающе добавила. – Это не больно, только стоит десять долларов.

– Ой, а это зачем? – вскликнула от неожиданности Варя, когда Бусама ловко закрепил у нее на поясе маленький баллон, не упустив случая обнять тонкий стан девушки, перекидывая ремень за ее спину.

– Как он тебя обхаживает, – съязвила Мария, и погрозила пальцем арапчонку. – Держись, подружка.

Когда тот отпрянул на шаг назад, явно смущаясь, она сама проверила крепление.

– Полезная вещь, особенно для новичка. Это твой личный «н.з.»

– Неудобно, – попробовала возразить девушка.

– В воде будет незаметно, – успокоил ее инструктор. – А вот жизнь спасти сможет. Там на пару минут воздуха.

Потом оценивающе окинув щупленькую студентку, добавила:

– Если экономить, тебе и на пять хватит.

Пузырьки весело играли друг с другом, наперегонки устремляясь к поверхности. Там, на серебристой грани между мирами, покачивался силуэт яхты. Голубое безмолвие поглощало ныряльщиц. Было что-то противоестественное в их погружении. Они вторгались в запретный для человека мир. Неслучайно у многих племен Полинезии, промышляющих добычей жемчуга, существуют обряды, задабривающие коварный дух глубины. Они свято верят, что без этого она не отпустит их обратно. Есть племена, где ныряют только женщины, объясняя это тем, что коварная глубина убивает мужчин, как воинов чуждого ей мира. Впрочем, сколько бы ни было легенд и обычаев, они все равно не могут описать всего разнообразия подводного мира с его опасностями, курьезами и, главное, непостижимой красотой. Она величественна, разнообразна и очень ранима. Создатель явно обделил сушу этого края, щедро рассыпав удивительные чудеса под водой. А, может быть, он специально сделал таким трудным путь к самому теплому и красивому в мире морю. Только безумцы могли потратить немалые средства и время, чтобы пробиться через пустыню к кромке воды, за которой начинается рай.

Сейчас современные транспортные средства позволяют любому желающему из далекой страны полюбоваться на скрытую красоту. Хотя и вода здесь ничего не скрывает. Она настолько прозрачна, что через несколько минут после погружения забываешь об ее существовании. Иной, безмолвный мир, где человек уподобляется птицам и может парить. Оставляя свои проблемы на берегу, он становится свободным и счастливым. Вода сближает человека с природой, лишая его в глубине явного преимущества – речи. А выражение «слиться с природой» в воде, как нигде, реально. Но, как и на земле, человек стремится покорять природу. Подобно альпинистам, безумцы штурмуют глубины, погружаясь в сплошную тьму на двести и более метров.

Маша показала жестом ученице двигаться первой, держась все время чуть выше. Она отмечала хорошую базовую технику и способность новичка быстро ориентироваться в любой ситуации. Будто в подтверждение этому та старалась не оглядываться, хотя время от времени украдкой искала наставницу взглядом. Варя с удивлением обнаружила, что ей разрешают погружения, о которых новички и не мечтают. По рассказам товарищей, инструкторы обычно перестраховываются, чтобы не потерять лицензию и, соответственно, заработок, запрещая дайверам многое. Варе же просто повезло, она могла за неделю выполнить программу, рассчитанную на ныряльщика с четырех-, пятилетним стажем.

Внизу показался силуэт огромного парома «Салем-экспресс». Он лежал на правом боку и уже оброс ракушками и водорослями. Темные проемы окон без стекол на прогулочной палубе напоминали пустые глазницы черепа. Спасательные балки без шлюпок, будто скрюченные пальцы покойника, застыли в судорожном движении, пытаясь дотянуться до чего-то. Большие буквы названия еще выделялись на темном корпусе, напоминая, кем он был прежде. В другой жизни. В течение нескольких минут он погибал, как огромное живое существо. В пробоину врывалась вода, царила паника и неразбериха, унося сотни жизней на морское дно. Их не волновали красота подводного мира и не спасла теплая вода, все они не вернулись. Давно стихли предсмертные стоны и безмолвные прощания с жизнью тех, кому было суждено навсегда остаться здесь. Покинули ли их души это черное место или до сих пор обитают в коридорах железного гроба, никто не знает. Однако любопытство подталкивает все новых и новых ныряльщиков вторгаться в царство мертвых.

Дайверы несколько раз проплыли по периметру корпуса, изучая его. Из разбитых иллюминаторов то и дело выглядывали морды хищных мурен, стайки разноцветных рыбок самых разных форм и размеров, испугавшись, стремительно прятались в свои укрытия и потом возвращались. Подводный мир жил своей жизнью. Огромный скат лениво взмахнул плавниками, поднимая облачка ила под собой, словно большой самолет оторвался от взлетной полосы, чиркнув напоследок шасси по бетону. И над всем этим царило безмолвие.

Мария указала на огромную пробоину, зловеще черневшую в носовой части корпуса. Ныряльщицы зависли у рваной раны, края которой были загнуты внутрь, словно зубы огромной рыбины. Инструктор включил мощный фонарь. Луч послушно скользнул по борту и нырнул в проем. Варя туда же направила свой. Из темноты на нее смотрели красные глаза, причем, судя по расстоянию между ними, обладатель имел солидные размеры. Впечатление было очень неприятное, и в иной ситуации она бы поспешила удалиться, но сейчас какая-то сила удерживала девушку на месте.

Прошло не менее минуты, прежде чем красные огоньки зашевелились и направились прямо на ныряльщиц. Они посторонились. Огромный группер медленно проплыл мимо, как бы всем своим видом показывая, кто здесь хозяин. Ну, только занят очень.

Провожая его взглядом, Варя заметила, что инструктор внимательно следит за ее поведением. Мария пригласила жестом ученицу последовать внутрь. Это было неожиданно, поскольку все инструкции запрещают ныряльщикам, не говоря уже о новичках, посещать погибшие корабли. Острые края ржавеющей обшивки не раз ранили смельчаков, привлекая десятки акул, а бывало, что, как бритвой, рассекали резиновые трубки подачи воздуха. К тому же коридоры затонувших кораблей были обычно завалены мусором и зарастали длинной травой, тянувшей свои стебли к свету. Горе тому безумцу, что решится проникнуть в глубь корпуса, не зная его карты или повреждений. Корабельные коридоры и трапы между палубами становились лабиринтами, а деформированные при ударах люки и двери – ловушками. Конечно, находилось немало смельчаков, отправлявшихся поживиться добром, ставшим ненужным для погибших. Однако для многих оно тоже оказывалось бесполезным. Рассказывали немало случаев о душевных расстройствах дайверов, оказавшихся запертыми на глубине в одной каюте со скелетами.

И все же великая сила любопытства подталкивала смельчаков подальше от оборудованных специально для туристов бутафорских кораблей, где было проведено освещение, развешаны указатели и расставлены запасные баллоны с воздухом. Всегда находились искатели приключений, которых не грели отчеканенные тут же в туристическом бюро современные пиастры и дублоны. Они хотели сами находить свои сокровища.

Глубоко вдохнув, будто перед прыжком с крыши, Варя медленно поплыла в пробоину. Сумрак сгустился вокруг нее, и луч прожектора, словно меч джедая из фантастической эпопеи, рассекал густую тьму впереди. Стараясь не зацепиться за что-нибудь и запоминая дорогу, девушка медленно продвигалась по коридору. Судя по открытым дверям, выпотрошенным чемоданам и сумочкам, тут явно побывали до нее. Появившееся ощущение присутствия кого-то чужого за спиной, медленно нарастало, но она поборола его усилием воли. Варя посмотрела на показания прибора. Тридцать четыре метра и семьдесят процентов запаса воздуха.

Причин для волнения нет. Поворот направо и метров десять прямо. Трап вниз. Длинный коридор. Широкий проход налево. Еще трап. Впереди показалась приоткрытая дверь. Посветив туда фонарем, юная ныряльщица обнаружила большое помещение. Возможно, это был буфет или кафе. Щель была очень узкой, но, чуть сдвинув ее, Варе удалось протиснуться внутрь. Стекла иллюминаторов закрыты какой-то растительностью и не пропускали свет снаружи. Везде были разбросаны вещи и сновали рыбешки. Луч прожектора выхватил поврежденное пианино. Оно все еще было закреплено на полу, но одна ножка была сломана. Очевидно, это случилось давно, так как излом был таким же черным, как и крышка. Справа начала двигаться какая-то тень. Неожиданно луч света пересекла акула. Она лениво проплыла в нескольких метрах впереди и плавно ушла за Барину спину. Девушка оглянулась и остолбенела. Позади нее была стена мути, которую она подняла ластами. Света от фонарика инструктора не было видно.

Глава VI

Амиль устроился под тентом на смотровой палубе и слушал музыку. В мертвый сезон по радио почти не звучали зарубежные мелодии. Не то чтобы это раздражало, многие его соотечественники попросту старались их не слушать. Правоверному мусульманину незачем поддаваться соблазнам. Воспитанный в строгости, он не менял своих привычных взглядов.

Сейчас мысли Амиля были далеко отсюда. Ему представлялся богатый дом в окрестностях Хургады. Спрятанный в тени деревьев, недалеко от моря, маленький дворец был окружен добротной стеной. Он купит его сразу, без всяких хитрых кредитов и расписок. У Амиля будут средства, чтобы окружить Марию роскошью. Она станет его второй женой и будет дарить радость. Первую жену ему нарекли еще шесть лет назад, когда той исполнилось восемь. Родственники ударили по рукам и ждали, когда придет назначенный час, а он сумеет скопить денег на выкуп и свадьбу.

Больше всего Амиля раздражал Самих. Он вообразил, что Аллах послал Марию для этого самовлюбленного верблюда, который пытался пользоваться ее беспомощностью. Правда, русская часто давала отпор непристойным попыткам друга его отца. Но ей не всегда это удавалось. Ну ничего, скоро все изменится. У Амиля появятся деньги. Сразу и много. Их хватит и на свадьбу, и на хороший дом, и на отступные за Марию. Он хорошо помнил ту сумму, что Самих заплатил Осману в качестве компенсации за русскую. Они еще узнают, кто настоящий хозяин этой красивой женщины. Да, она вскружила ему голову, но скоро все образуется.

Пусть первая жена не будет красавицей, однако он выполнит долг мусульманина, будет послушным сыном и почитателем традиций. Сначала он спрячет Марию в укромном месте, а через год женится второй раз. У них будет своя яхта, и он будет хозяином. В доме и на корабле, как подобает настоящему мужчине.

Мария подождала несколько минут у зияющего отверстия в корпусе парома. Она рисковала, но ей хотелось испытать москвичку. Если этот воробушек не запаникует в течение пяти минут, то ей можно доверять рискованное дело. Конечно, Мария сделала бы все сама и без ошибок, но есть непреодолимое препятствие на пути к свободе. Прошло несколько месяцев, как она томится в ожидании подходящего случая. И вот теперь он, кажется, настал. Инструктор медленно последовал за своей ученицей в темноту проема. К своему удивлению, Мария не заметила отсветов фонаря. Девчонка либо выключила его, либо удалилась далеко по коридору. Стараясь подтягиваться только на руках, чтобы не поднимать ластами муть, опытный дайвер не спешил, отмечая все мелочи по пути. Можно заблудиться в двадцати метрах от входа и, запаниковав, удалиться в противоположную сторону настолько, что выбраться будет уже невозможно. Глубина не терпит суеты.

Марии показалось, что она услышала скрежет металла. Едва различимый, приглушенный расстоянием, он, скорее всего, передавался по обшивке, нежели через толщу воды. Куда же это тебя занесло, подружка? Нежели ты решилась открыть какую-то дверь, ранее не исследованную, и вторгнуться туда, где давно никого не было? Это опасно. Пассажирские суда любому новичку покажутся лабиринтом. Даже когда лайнер стоит у пристани в порту, посетители теряются в его многочисленных коридорах и переходах, соединенных трапами и лифтами. Когда же такой корабль оказывается под водой, перевернутым, без освещения, заваленный мусором, и опытный ныряльщик может заблудиться.

Аккуратно двигаясь по длинному коридору, Мария вслушивалась во все шорохи. Ей послышался странный звук. Инструктор затаил дыхание, чтобы работающий распределитель воздуха и шум выдыхаемых пузырьков не мешал. Как это ни странно, но затонувшие корабли не умирают окончательно даже на морском дне. Там, в темноте, под губительной для человека толщей воды, они продолжают быть для кого-то убежищем или местом охоты. Съедаемые ржавчиной корпуса еще наполнены живыми существами, отчего по коридорам гуляет эхо шорохов, а порой и звуков, похожих на стоны. Дайверы приписывают их происхождение душам погибших. Кто знает.

Маша могла поклясться, что услышанный ею звук был ударом. Что-то твердое гулко ткнулось в металл. Ракообразный или даже большая рыба не были способны на такое. Она судорожно вздохнула и притаилась. Еще удар. На этот раз сильнее, и последовавший сразу за ним характерный свист и шипение. Она перепугалась не на шутку. Ринувшись в ту сторону, откуда доносились удары, инструктор все же старался не поднимать при движении многолетний ил.

За поворотом пространство коридора едва пробивалось лучом ее мощного фонаря. Взвесь из мелких частиц и какого-то мусора была подобна стене песка в бурю. В иной ситуации Маша и не сунулась бы в подобную муть, но именно оттуда доносилась возня и характерное шипение. Этот звук ей был хорошо знаком. Так в воде вырывается из баллонов сжатый воздух. От ощущения явной опасности сердце бешено застучало. Рядом была смерть. Она подкарауливала душу еще живого человека, чтобы завладеть ею. Умирать всегда страшно. Никто не знает, что ждет за последним вздохом. А умирать под водой, в мути, не позволяющей увидеть собственную руку, не зная, где выход, просто жутко.

Держась за поручни трапа, Маша опустилась вдоль ступенек на другой уровень. Далее дорогу ей указала взвесь ила, поднятая ластами новичка. Неожиданно луч ее фонаря выхватил рифовую акулу. Она метнулась в сторону совсем близко. Движение воды от мощного хвостового плавника, как ветром, обдало лицо инструктора. Акула исчезла, но в воде, словно сигаретный дым, медленно таяли сгустки алого цвета. От сознания беды у Маши похолодело внутри. Захотелось все бросить и нестись отсюда без оглядки. Прочь от кошмарного места, наверх, к солнцу, к свежему морскому воздуху, подальше от смерти, притаившейся рядом. Она глубоко вдохнула, прогоняя панические мысли, и двинулась вперед.

Дверь в какое-то помещение оказалось едва приоткрытой. Даже сняв акваланг, она не смогла бы туда протиснуться. Маша посветила в проем фонарем. Луч тщетно пытался пробиться сквозь плотную пелену мути. Свист сжатого воздуха, вырывавшегося из баллонов, прекратился. Инструктор аккуратно постучал корпусом фонаря о металлическую дверь. Прислушался. Потом повторил. Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь плотную завесу поднятого ила, она вся подалась вперед, прильнув к щели. Неожиданно в пятне света показалось искаженное страхом лицо ученицы. Маша, не раздумывая, ухватила ту за руку и потянула наружу. Протаскивая Варю в узкий дверной проем, она повернула ее спиной к себе. Обхватив девчушку одной рукой и сильно прижимая к груди другой, вытащила свой загубник и поднесла к ее рту.

Было слышно, как радостно зашумел распределитель на баллонах с воздухом за спиной у Маши, давая ученице вдохнуть. Позволив ей сделать несколько поспешных вдохов, инструктор покачал загубник, давая понять, что ей тоже нужен воздух. Варя тут же отпустила его, понимая и не сопротивляясь. Еще с минуту они обменивались загубником, привыкая к такому режиму дыхания. Мария ощущала, как бьется сердце у бедной девочки. Ей почему-то вспомнился давний случай. Однажды в холодную московскую зиму она подобрала по дороге домой воробья. Он просто свалился ей под ноги откуда-то сверху. Если бы улица не была освещена фонарями, она бы и не заметила. Но тот серым комочком рухнул чуть ли ей не на голову. Маша сняла варежку и взяла замерзшее тельце в теплую ладошку. Аккуратно, чтобы не придушить, просунула под шубку к своей груди. На ходу она почувствовала, как бьется у птички сердечко. Серый разбойник быстро отогрелся, а потом прожил у Маши дома целую неделю, пока не спали морозы. Сейчас воробышек, по имени Варя, точно так же замер в ее руках с бешено колотящимся сердцем.

Следом за девушкой в приоткрытый дверной проем из комнаты медленно потянулось алое пятно. Оно растекалось, наводя ужас. Маша испуганно шарила лучом фонаря по своей подопечной, по-прежнему не выпуская ту из объятий. Похоже, это была не ее кровь. Жестом показав, что нужно выбираться отсюда, инструктор буквально потащил за собой девушку. Они поочередно дышали из одного загубника, продвигаясь по коридорам, казавшимся им бесконечными.

Осторожно, чтобы не пораниться о рваные края пробоины в корпусе парома, они выбрались на свободу. Здесь было по-прежнему спокойно. Сквозь прозрачную воду солнечные лучи проникали и сюда. Яркие краски подводного мира не померкли. Жизнь продолжалась. В разноцветных кораллах мельтешили тысячи пестрых рыбешек. Степенно куда-то направлялась большая черепаха, медленно взмахивая ластами передних конечностей. Любопытный петух уставился на девушек, распустив пышные колючие плавники. Стая плоских рыб, похожих на карасей, метнулась резко в сторону от проплывавших мимо остроносых барракуд. Все было, как всегда, к тому же подводный мир умел хранить тайны.

Маша жестом показала направление движения, и вскоре неудачные искатели сокровищ оказались у подвешенного на ярком оранжевом канате акваланга. Показания его прибора обрадовали. Баллоны были заправлены воздухом под завязку. Чья-то заботливая рука оставила его здесь на самом видном месте. Возможно, он не первый раз спасает чью-то жизнь. Пройти процедуру декомпрессии обеим ныряльщицам на оставшемся запасе воздуха в баллонах инструктора не удалось бы. Либо один из них погиб бы, либо обе маялись бы потом от последствий кессонной болезни.

Как щедро порой проявляется доброта человеческого сердца! Не зная ни имени, ни национальности того, кто может попасть в беду, мы оставляем необходимое в таежной сторожке, на высокогорном перевале или у подводной ловушки. Возможно, такой поступок может совершить только тот, кто сам был спасен когда-то и передает это по наследству. Жаль, что, возвращаясь в шумный город, мы забываем о благородстве и начинаем протискиваться сквозь толпу к намеченной цели, активно работая локтями. Почему так устроен мир? А может быть, это мы его сделали таким в погоне за призрачным благополучием?

– Зачем вы притащили на борт этот акваланг? – недоумевая, спросил Бусама, принимая из рук Вари чужую «спарку» баллонов.

– Заправим и вернем на место, – как ни в чем ни бывало ответила за девушку Маша.

– Что-то случилось? – арапчонок встревожился не на шутку, взглянув на воздушный распределитель Вариного акваланга.

– Да, зацепилась случайно, – махнула рукой та, будто это была царапина.

– Он пустой! – смуглое лицо Бусама побледнело и приобрело какой-то пугающий серый оттенок. – Как вы…

Ему трудно было выразить на английском все мысли, что промелькнули в голове. Представить, что пережил новичок, лишившись за несколько секунд воздуха на глубине, мог любой дайвер. Это равносильно мгновенной потере всей крови в организме.

– Не будем заострять на этом внимание, дорогой, – Мария посмотрела парню в глаза так пристально, что тот молча кивнул и тотчас отнес неисправный акваланг в кладовку.

– Пойдем-ка пить чай, дружок, – инструктор поправил махровый халат, который уныло свисал до мокрой палубы, на худеньких плечиках Вари.

Они сидели в кубрике, обе подобрав под себя колени. Порой женщины бывают очень похожи в проявлении своих чувств. Независимо от возраста и национальности, они вдруг превращаются в маленьких девочек, которым судьба преподнесла суровый сюрприз. Внешние отличия разом исчезают, будто яркий макияж, смытый водой. Они ищут укромную норку, сворачиваются калачиком и рыдают там, оплакивая свою горькую участь. Они не хотят никого видеть и отключают телефон, утверждая, что им никто не нужен. Могут хлопнуть дверью и уйти навсегда. Но вскоре вернуться, будто забыв что-то важное. А это важное есть вера в то, что найдется родная душа и, бросив все дела, примчится на помощь. Ласковая, заботливая рука нежно погладит по голове, что-то тихо приговаривая, вытрет мокрые глаза и нос и доверительно скажет, что все пройдет и все будет хорошо. Даже сильные женщины, мужественно перенося удары судьбы на публике, вечером доберутся до любимого дивана в дальнем уголке большой квартиры, свернутся клубочком и все поведают мягкой подушке, безропотно впитывающей слезы, горести и обиды.

– Ну, рассказывай, – Мария сказало это как можно мягче.

– Ой, я так испугалась, – Варя украдкой глянула на инструктора и поняла, что та не жаждет крови. – Сначала прошла по коридору, заглянула в комнату. Там пианино такое стоит, без ноги. – Она явно волновалась, но подруга терпеливо ждала. – Вдруг акула выскочила. Вот такая. – Она развела руки в стороны, показывая огромные размеры. – И как кинется. Там стойка бара была, я – туда. Она давай кружить вокруг. – Варя то размахивала руками, то сжимала их, пытаясь унять нервную дрожь. – Под руку попалась бутылка. Я ее за горлышко схватила и обо что-то треснула донышком. – Она чуть остановилась, виновато поясняя. – Ну, как в боевиках показывают. Думаю, просто так я тебе не дамся. – Темные глаза девушки сузились, и лицо стало суровым. – Когда эта гадина мимо вильнула, я ее этой розочкой от бутылки полоснула. – Варя помолчала. – Кажется, я ее серьезно зацепила, потому что она как развернется– и на меня. Пасть во-о-о-т такая. – Округленные от вновь переживаемого страха глаза, говорили, что девушка не врет. – Я присела, прячась за стойку, а там скелет сидит. Прямо передо мной. Одежда еще осталась, и из нее кости рук и ног торчат. Нижняя челюсть отвисла, будто он до сих пор под водой орет. – Варю передернуло от жуткого воспоминания. – Я так перепугалась, что со всей силы оттолкнулась ногами и дернулась назад. Наверное, при этом я обо что-то ударилась аквалангом. Вернее – распределителем на баллонах. – Она инстинктивно рукой показала за спину. – Он как ахнет. Глухо так. И зашипел. Это я только потом поняла, что воздух выходит. – Она нервно сглотнула. – Меня реактивной силой в сторону отбросило, а эта зараза. Ну, акула. Как раз в этот момент на меня ринулась. Представляешь, почти по мне чиркнула, проносясь мимо. А в том самом месте, где я только что была, врезалась в переборку. – Варя закрыла рот обеими руками и повернулась к Маше. – Знаешь, я слышала, как ее зубы обо что-то сломались. С таким жутким хрустом. Она так хвостом дала, что меня зацепила. Вот, смотри.

– И девушка показала содранную кожу на плече. – Похоже, ей здорово досталось, и она удрала. Больше я ее не видела. – Варя помолчала. – Тут у меня воздух кончился. Ну, думаю, все. Давай прощаться с мамой. – Она грустно улыбнулась, а в глазах появились огромные слезы. – Стало так обидно за нелепость свою, что я с досады даже рукой махнула, и обо что-то ударилась. – Варя посмотрела на инструктора, и та в знак понимания кивнула головой. – А это оказался тот маленький баллон с воздухом, что Бусама мне как «н.з.» прицепил. Слушай, как в воду глядел! Никогда не забуду этот вздох. Можно сказать, он меня с того света вернул.

– Девушка закрыла глаза, вдыхая полной грудью. – Потом давай выход искать и твой фонарик увидела. Маш, если бы не ты, я бы там и осталась.

– Да ладно…

– Честно, я не представляла себе, как оттуда выбраться.

– А тебе не говорили, дружок, что в закрытом пространстве нужно передвигаться очень осторожно и ни в коем случае не молотить ластами? – инструктор иронично взглянул на новичка. – Назад из такого киселя не выберешься.

– Ты права, это моя ошибка, – созналась Варя. – Ни разу не оглянулась. Только когда мы поднимались, я вспомнила это.

– Впредь будет наука.

– Если бы ни ты, ни Бусама, я бы здесь не сидела, – взволнованно произнесла Варя.

– А про нож тоже забыла? – в голосе инструктора была мягкая ирония.

– Да, – Варя помолчала, разглядывая свою голень, где дайверы перед погружением крепят специальный нож. – Я бы и сейчас о нем не вспомнила.

– Зато боевики крепко в голове сидят.

– Слушай, самой смешно, – лицо ученицы озарилось такой искренней улыбкой, будто все сказанное относилось к кому-то постороннему. – Я со страха лихо расколотила ту бутылку, и давай размахивать осколком в руке. Не помню точно, зажмурилась или нет, но чуть не заорала под водой.

– Так вот почему акула удрала, – догадавшись о причине, протянула Маша.

– Почему?

– Ты, наверное, бутылку с красным вином или вишневым ликером разбила. А они не любят спиртное. Для их тонкого обоняния это чересчур.

– Правда? – удивилась ученица.

– Эти бандиты кровь за несколько километров чуют, а ты ей в нос алкоголь. Все равно, что из баллончика в глаза брызнуть.

– Я и не знала, – Варя махнула рукой. – Наверное, со страха.

– Хорошая реакция, – похвалил инструктор. – Некоторых от страха так клинит под водой, что пулей всплывают. О декомпрессии забывают, потом всю жизнь лечатся. Если выживут, конечно.

– Ну, я же не нарочно.

– Я когда красное пятно увидела, тоже перепугалась, – Маша откинула со лба мокрую прядь светлых волос. – Сначала рифовая акула из проема выскочила. Небольшая. Они любят по закоулкам шастать. Мне показалось, что у нее кровь сочилась. – Варя заметила, как несколько морщинок собрались на лбу инструктора. – Потом тебя вытащила. А из комнаты пятно поползло. Густое, красное…

– Наверное, это вино и было, – робко предположила Варя, извиняющимся тоном.