Текст книги "Коса Лусичи"

36

Не успела за Харвонтами закрыться дверь, как в неё постучали.

– Да-да! – крикнул Джон, одевая шорты.

– С добрым утром! – поздоровалась Орловская, входя в номер.

– Привет, Света! – откликнулся Джон, натягивая на себя майку.

– С добрым утром! – ответил Жень Чжао, у которого при появлении прекрасной блондинки заблестели от радости глаза.

– Учитель Жень? – обалдела Света, увидев китайца. – Так вы и есть тот гонконгский кудесник, про которого говорил Джон?

– Вы знакомы? – удивился Купер.

– Это мой учитель, – Орловская просто сияла от счастья. – Учитель Жень, я так рада нашей встрече!

– Я тоже рад тебя видеть, Света.

Китайский профессор был более сдержан в эмоциях, но выражение его глаз подтверждали его слова.

– Так, ну ладно, – сказал тогда Джон, глядя на радостные лица Светы и Жень Чжао, – раз вы знакомы, значит, вам есть о чём поговорить. А я пока займусь нашим проводником.

Он достал из шкафа запасные шорты и шлёпанцы и пошёл к двери.

– Джон! – остановила его в дверях Орловская. – По дороге к тебе я встретила Харвонтов. У Гарри была перебинтована рука. С ним что-то случилось?

– Бедный Гарри, – с притворной грустью вздохнул Купер, – он опять переоценил свои возможности.

– То есть? – не поняла Света.

– Не то есть, а как, – поправил её Джон. – Но это уже не главное. Главное, чтобы после этого он стал смотреть на окружающих другими глазами.

Он вышел из номера, пересёк коридор и без стука вошёл в триста девятнадцатую комнату. Увидев Билли, выходящего из ванной, он приятно удивился произошедшей с ним метаморфозе и даже присвистнул, выразив этим глубину своего изумления.

Тот стянул волосы на затылке в конский хвост и побрился. По комнате распространялся терпкий аромат лосьона после бритья, словно его где-то пролили. Парень перестарался с дозировкой, что немудрено с его плохим зрением. Метис сбросил лет двадцать и стал обычным молодым человеком лет тридцати пяти. Так что выглядел он сейчас вполне прилично. Правда, образ добропорядочного гражданина портил отпечаток тяжёлой жизни последних лет, сохранившийся на его лице. Но Купера это не смутило. Он рассчитывал на куда худший вариант, а тут… В общем, его вполне устроило, как выглядит Билли.

– Ну, мистер Купер, как я выгляжу? – похвастался Джойс. – Правда, я сильно изменился?

– Правда, Билли, – подтвердил Джон. – Если тебя сейчас привести в «Красный Петух», твои дружки забьют тебя до смерти, когда ты начнёшь доказывать им, что ты Билли Джойс.

– Спасибо, мистер Купер! – тот был неподдельно рад, что произвёл впечатление на американца. – Давно я уже не чувствовал себя так здорово.

– А как ты умудрился избавиться от бороды и усов? Ты же не видишь ни черта!

– На ощупь. Пришлось повозиться с ножницами. Посмотрите, пожалуйста, в ванную. Вряд ли мне удалось как следует прибраться.

– На вот, возьми, – Джон отдал ему шорты и сандалии и прошёл в ванную.

Так и есть. Видно было, что Джойс старался складывать состриженные волосы в одну кучу, а потом убрать её в урну. Но слепота сыграла свою роль. Волосы, как ни странно, валялись по всему помещению. Не беда, горничная уберёт.

– А ты неплохо постарался, парень, – похвалил он. – Одевайся скорее, мы идём завтракать. По пути заглянем в аптеку и подберём тебе очки.

– Признаюсь, мистер Купер, это будет кстати, – Билли просто не верил, что ему так повезло. Надевая шорты, он не переставал говорить. – При хорошем освещении я ещё боле менее что-то вижу. По крайней мере, большие предметы. А вот в сумерках только их очертания, да и то смутные…

– Я это заметил, – Джон подождал, когда он обуется, и спросил. – Ну, ты готов, Билли?

– Я всегда готов, сэр!

– Тогда идём!

37

После завтрака они собрались в номере Купера, полные нетерпения услышать историю о косе Лусичи, ради которой сюда приехали. Джон терпеливо подождал, когда все рассядутся, и начал. Он подробно и с вдохновением рассказал друзьям старую легенду племени макойа. Когда закончил, в номере воцарилась тишина. Причём гробовая. Так как каждый из присутствующих, кроме Билли, молча переваривал услышанное.

Билли же, не только знавшего эту легенду, но уже успевшего проверить её – увидеть косу воочию, и при этом получить такую порцию адреналина, что до сих пор не мог прийти в себя, – сейчас больше занимали очки, которые приобрёл ему янки. С их помощью он смог теперь рассмотреть не только своего благодетеля, но и двух прекрасных дам, сидевших с ним рядом. Он то снимал очки, то заново водружал их на нос и снова, словно в первый раз, рассматривал комнату и своих новых друзей, и не верил в происходящее. Никак не мог привыкнуть к тому, что сейчас он умытый, побритый, причёсанный, приятно пахнущий и одетый не хуже любого здешнего туриста сидит в роскошном номере, а не торчит у себя в прокуренной каморке весь грязный, провонявший потом и не хлебает на пару с Мэтсом паршивое пойло.

Первым открыл рот учитель Жень.

– Эту легенду я слышал, когда путешествовал по Океании, – сказал он, – но насколько я знаю, этот островок за последние пятьдесят лет перевернули с ног на голову, но так ничего и не нашли.

– Ошибаетесь, мистер, – поправил его Билли и, надев очки, посмотрел на китайца. – Мы нашли её. Я, Мэтс, Грин, Чак и Скорпион видели эту косу. Это был стержень из чистого золота. Он на целый метр торчал из земли и был толщиной с мою руку. Я даже пытался выдернуть её, но мне помешали.

– Он действительно был из золота? Вы уверены, Билли?

В голосе гонконгского профессора звучало сомнение, но Джойса это не задело.

– Это сейчас я плохо вижу, а тогда… Золото я мог разглядеть с расстояния двадцати шагов. Уверяю вас, мистер Жень, это было настоящее золото. И если бы не чудовище…

– Успокойся, Билли, – прервал его Купер, – мы тебе верим.

– Продолжай, дружище, – поторопил друга Гарри. – Дальше-то что?

– А дальше, – продолжил Джон, – проанализировав всё, что мне удалось собрать об этой косе, я пришёл к выводу, что легенда основана на реальных событиях, и что коса существует на самом деле.

– А я что говорил! – гордо вставил Билли.

– Тогда почему её никто не нашёл? – спросил Жень Чжао и, глянув в сторону метиса, поправился. – Кроме Билли и его друзей.

– Ну почему же? – возразил Джон. – Возможно, и находили. Просто Билли с приятелями повезло, они остались в живых и смогли рассказать о ней. А сколько искателей пропало за эти годы?

– И всё же, если коса существует, то почему за столько лет поисков её не нашли? – поддержала китайца Джулия. – Ведь остров-то маленький!

– Потому что… – Купер сделал паузу, не зная, как понятнее высказать то, что собирался сказать. – В общем, она существует, но… не в нашем мире.

– Это как? – удивился Билли.

– Ты сам-то понял, что сказал? – усмехнулся Гарри.

– В каком же тогда мире она существует? – спросила Джулия.

– В параллельном, – ответил Джон. – Вы же знаете, друзья, что, кроме нашего мира, в котором мы живём, существуют ещё параллельные миры. В определённых местах время от времени они перехлёстывают с нашим, и тогда у нас появляются снежные люди, лохнесские чудовища и прочие твари, существование которых мы не можем потом подтвердить.

– Ты хочешь сказать, Джон… – неуверенно начал гонконгский кудесник.

– Да, учитель Жень, – подхватил Купер, – я хочу сказать, что на этом маленьком островке раз в четыре года открывается портал в другое измерение.

– И как ты пришёл к такому выводу, Джон? – Жень Чжао был внешне спокоен, но по голосу чувствовалось, что это его сильно заинтересовало.

– Вспомните Лусичи, учитель. У неё были светлые волосы, тогда как у всех туземцев чёрные. То есть она не была похожа на дикарей Тагиулька. Откуда она могла там взяться, если европейцы узнали о существовании Гуваары только в начале нашего века?

– Логично, – согласился тот. – А почему раз в четыре года?

– Вряд ли она стала бы так долго терпеть приставания Катуры, если бы могла уйти в любое время

Жень Чжао понимающе кивнул; ответ его вполне удовлетворил.

– Так, а теперь внимание! – Джон встал перед друзьями и внимательно посмотрел на них, как он обычно делал это на лекциях, прежде чем приступить к основной теме. – Сейчас самое главное. Вы только что слышали легенду племени макойя, а теперь я расскажу вам историю, которая послужила созданию этой легенды. Кстати, этой легенде не тысяча лет, как это считают местные. Я провел несколько недель в Пекинской библиотеке и нашёл очень много интересного об острове Гуварау. Китайцы обнаружили и заселили этот остров после меланезийцев и полинезийцев несколько веков назад. Так вот, согласно их записям, в июне 1792 года на острове произошло сильное землетрясение. О жертвах и разрушениях там не сказано, но есть упоминание о том, что после этого землетрясения местные жители стали время от времени встречать в джунглях Тагиулька и Северного Тагиока странных людей. Незнакомцы были высокого роста, у них была светлая кожа и русые волосы. Одеты они были в красивые одежды и украшали себя изделиями из золота и серебра. Сначала эти встречи были очень частыми, потом стали реже, а после и вовсе прекратились. А в 1804 году появилось первое упоминание о косе Лусичи.

Похоже, эта Лусичи была очень любопытной и смелой девушкой. Однажды она надумала посмотреть, как живут люди в другом мире, и, когда открылся портал, наперекор матери отправилась удовлетворять своё любопытство. Она осталась жить в первом же племени, которое попалось у неё на пути. Хотя вряд ли Катура позволил бы ей уйти в какое-либо другое место. Общаясь с местными, Лусичи, наверняка, рассказала им, что она из другого мира, и что её мать занимает там высокий пост. Возможно, она была царицей. Поэтому её мать возвели в ранг богини. Как жила Лусичи у макойа все эти годы, нам остаётся только гадать. Известно только, что в конце пребывания в племени, отбиваясь от приставаний вождя, она неожиданно влюбляется в юношу. Катура узнаёт об этом и, чтобы избавиться от конкурента, решает съесть его на завтрак. Лусичи освободила своего возлюбленного и, спасаясь от кровожадного Катуры, сбежала с ним. И куда, как вы думаете?

– Куда? – хором спросили заинтригованные женщины.

– Да туда, откуда пришла. В свой мир. Потому что в это время портал в него был открыт, и она это знала. Золотой стержень, который видел Билли со своими друзьями, скорее всего, служит меткой, по которой жители из другого измерения определяют границу между своим и чужим миром. Так вот, увидев эту метку, Лусичи посчитала, что она уже в безопасности, и устроила привал. Но тут их догнали воины Катуры. Тогда девушка стала громко кричать и звать на помощь. Думаю, она знала, что делала, так как не успели дикари с криками и воем окружить их, как к ней уже подоспела помощь. Полагаю, раз в легенде речь идёт о матери и о коне, то это, вероятнее всего, была всадница или всадницы. Что-то вроде наших амазонок. То ли они её ждали, то ли рядом жили. И, если судить об упоминании о золотых копытах, грив и хвостов, жили они не бедно.

Начались разборки. Катура не собирался отказываться от своей несостоявшейся невесты, а её сородичи, естественно, уступать её этому дикарю. Понятное дело, поднялся такой шум и гам, способный разбудить мёртвого, а не только Биокабуоку. Пока стороны выясняли, кто сильнее, Лусичи подали лошадь. Она быстро вскочила на неё, помогла взобраться на неё своему избраннику и, усадив его позади себя, помчалась прочь от этого места. Но её парень был дикарем. Он впервые увидел лошадь и поэтому понятия не имел, как на ней держаться. Не успела Лусичи доскакать до границы пересечения миров, как её возлюбленный не удержался в седле и упал. Упал неудачно, так как потерял сознание, а, возможно, и погиб.

Когда Лусичи остановилась и посмотрела назад, она увидела неподвижное тело своего любимого и бегущего к нему дикаря с оружием. Тогда она схватила копьё, притороченное к седлу, и метнула его во врага. Копьё воткнулось в землю между дикарём и её парнем рядом с золотым стержнем. От страха дикарю показалось, что копье, воткнувшись в землю, превратилось в золотой стержень, очень похожий на косу Лусичи. А тут ещё из-под земли, разбуженный шумом, стал подниматься разъярённый Биокабуока. Этот, в сущности, безобидный дракон нагнал страха и на дикарей и на амазонок. Все разбежались, и на этом история заканчивается.

Без сомнения, родоначальником этой легенды стал тот дикарь, которому копьё Лусичи помешало уничтожить её любимого, и которое он принял за золотой стержень. Чтобы оправдать свою трусость, он значительно приукрасил эту историю, придав ей божественную подоплёку. Возможно, он рассказал об этом своему сыну, а тот, в свою очередь, рассказал своим детям. И так далее. С годами рассказ обрастал новыми фактами, что-то в нём терялось, и в результате сейчас до нас дошла красивая и очень трогательная легенда о косе Лусичи…

Джон замолк, ожидая реакции на свой рассказ. Реакции не последовало. Все заворожено смотрели на него и при этом старательно усваивали то, что он наговорил. А наговорил он такое, во что не так-то легко сразу поверить. Первым раскрыл рот опять учитель Жень:

– Интересная гипотеза, – сдержанно высказался он.

– А ещё кто-нибудь может подтвердить твою гипотезу? – поддержал его Гарри.

– Эту гипотезу подтвердил шведский исследователь Томас Адмунсон. Он трижды бывал здесь. Первый раз он приехал сюда в 1974-м году. Как турист. Полагаю, тогда он впервые услышал эту легенду. Она так его заинтересовала, что он всерьёз занялся ей. Второй раз он приехал осенью семьдесят шестого. С экспедицией. Но тогда он ничего не нашёл и уехал домой. Вернулся он сюда в середине июня 1984-го года и…

Пауза затянулась.

– И? – не выдержала Орловская.

– И сгинул, – ответил Купер. – Скорее всего, он остался там, в другом мире. Как утверждают его проводники, они сопроводили его до реки Себукиок. Дальше они не пошли. Через речку он переправился один и не вернулся. Туземцы прождали его три дня и ушли.

– Как очевидец, я подтверждаю, – заявил Билли, подняв правую руку, чтобы привлечь к себе внимание, – там действительно есть речка. Не большая – может, метров двадцать – тридцать шириной, – но очень глубокая. Мы проторчали там сутки. Делали себе плот, чтобы перебраться через неё. А когда очутились на другом берегу, то уже через час нашли косу Лусичи.

– Кстати, Билли, скажи нам, в каком году это было? – попросил его Джон.

– В восемьдесят восьмом, сэр.

– А дату не вспомнишь?

– Еще бы не вспомнить! – откликнулся метис. – Я её помню, как свой день рождения. Накануне похода мы хорошо посидели в «Красном Петухе», а утром восемнадцатого июня отправились на поиски. К вечеру девятнадцатого мы добрались до реки. Скорпион предложил отметить это дело, и все согласились. Да, нас тогда тряхнуло немножко. Правда, кроме меня и Мэтса, этого никто не заметил. Следующий день мы…

– Лечились от похмелья, – с сарказмом продолжил Гарри.

– Строили плот, – поправил его Джон.

– Правильно, сэр, – подтверждающее кивнул головой Билли. – Почти день на это затратили. А до косы мы добрались двадцать первого июня.

– Вы слышали, господа? – обратился Купер к присутствующим.

– Это для нас что-то должно означать? – иронично полюбопытствовал Харвонт.

– Разумеется, умник, – отозвался Джон, улыбаясь недальновидности приятеля, – если учесть, что сегодня двадцатое июня 1992 года.

– Ты хочешь сказать?.. – догадалась Орловская.

– Да, – подтвердил Джон, – не сегодня– завтра портал в другое измерение будет открыт, и мы увидим косу Лусичи.

– А как же дракон? – встревожился Билли. – Можете мне поверить, это вам не собака Баскервилей. Его трудно будет подстрелить.

– Боже мой, Билли! – воскликнула Джулия, изумлённо посмотрев на метиса. – Ты читал Конан Дойля?

– Это я сейчас такой, – улыбнулся тот в ответ, нисколько на неё не обидевшись. – Вообще-то, я родился в богатой семье. Мой отец был военным атташе в Алжире. Но потом, в шестнадцать лет, меня угораздило сбежать из дома.

– Я бы хотел вернуться к дракону, – прервал грустные воспоминания Билли Жень Чжао. – Это очень серьёзное препятствие.

– Я бы не сказал, – не согласился с ним Джон и пояснил. – Если верить всё тому же шведскому исследователю, то биокабуока на языке людоедов Тагиулька означает не то «чёрный жилец», не то «тёмное жилье»…

– «Слепой жилец»! – поправил его китайский профессор.

– Точно! – согласился Джон. – «Слепой жилец»!

– А для нас это что означает? – съязвил Гарри.

– А для нас это означает, что биокабуока – обыкновенный слепой дракон. Живёт себе под землёй, питается кореньями и червяками или какими-нибудь поземными животными и никого не трогает. Как крот. Только вот местожительство он выбрал себе не совсем удачно. Рядом с золотым стержнем. Возможно, там более приемлемый для него климат. Может, земля более мягкая и рыхлая. Кто знает? Только когда кто-то из людей натыкается на косу Лусичи, то он обязательно по этому поводу поднимает шум. Прыгает, визжит от радости. Может, песни поёт. Неважно, главное, производит шум и тем самым нарушает покой дракона. Естественно, тому это не нравится. Он появляется из-под земли и начинает расширяться. Если учесть, что он всё-таки дракон, то это, разумеется, наводит ужас на счастливчиков.

– Ещё бы! – поддакнул Билли. – Он так рычал и размахивал лапами, что мы все чуть не обделались. Лично я очнулся только на плоту. А Чак со Скорпионом гребли так, словно хотели побить мировой рекорд по гребле. А потом мы попали в лапы людоедов…

– Но не будем о грустном, – перебил его Джон и закончил свою мысль. – Поэтому мы поступим так. Мы молча подойдём к косе, молча её выдернем и по-тихому уйдём. Ну, как вам мой план?

– Замечательно! – восхищенно сказала Джулия и захлопала в ладоши.

– Потрясающе! – поддержала её Света.

– Это ты, конечно, здорово придумал, дружище, – отозвался Гарри и с сарказмом спросил. – А как насчёт людоедов?

– А с людоедами ты справишься сам, – сдерживая раздражение, ответил Джон, которому уже надоели колкости друга. – Устроишь с ними соревнование: кто кого вперёд съест. Уверен, ты выиграешь.

– Не обижай моего мужа, Джон, – заступилась за него Джулия, – и сам не обижайся. Ты же знаешь, что он любит пошутить. Но обычно шутки у него получаются такими дурацкими…

– Точно! – засмеялся Купер.

– Эй, вы! – одернул их Гарри.

– А если серьёзно, Джон? – спросила Света. – Меня людоеды тоже беспокоят.

– А если серьёзно, я предлагаю взять оружие и побольше патронов.

– Вот это по-нашему! – радостно воскликнул Гарри и в возбуждении соскочил с кресла.

– Шутка, – остудил его воинственный пыл Джон. – Я надеюсь, что в этом вопросе нам сможет помочь учитель Жень.

– Да, – сразу отозвался тот, – я изучал несколько распространённых языков аборигенов Океании и их обычаи. Не исключена вероятность, что мы сможем найти с ними общий язык.

38

Профессор был не в духе. Причём, со вчерашнего вечера. Мало того, что его обалдуи не справились с заданием, которое он им поручил, так ещё этот кретин Сибионг вдруг возомнил себя великим комбинатором и прикончил Мэтса. Хорошо ещё, что он вовремя вмешался и успел спасти второго «чокнутого». Правда, этот полукровка плохо видит, и шанс, что он сможет привести экспедицию Купера к косе Лусичи, ничтожно мал, но всё же это шанс. А если учесть ум и настойчивость янки, которые он всегда в нём ценил, то шанс этот не такой уж и ничтожный.

Завтрак из океанских деликатесов не поднял профессору настроение. Он знал наверняка, что сегодня все члены экспедиции соберутся у Купера в номере. Тот введёт их в курс дела и расскажет о своих планах относительно поисков золотого стержня. Как бы он хотел это услышать! Ему просто необходимо это знать, чтобы составить свой план дальнейших действий. Но эти два болвана не смогли сделать элементарного – поставить «жучок» в комнате Купера. Профессор тяжело вздохнул и велел помощникам отвезти его к гостинице «Рузвельт». Возможно, ему повезёт и, если уж не суждено услышать, то, возможно, он увидит что-нибудь интересное для себя.

Через десять минут чёрный «Мерседес» аккуратно заехал на стоянку перед гостиницей «Рузвельт» и замер среди других автомобилей, ожидающих своих хозяев. Профессор на сантиметр опустил тонированное стекло, затем достал сигару и не спеша её раскурил. Выпустив дым через щель в окне, он уставился на гостиницу и приготовился к долгому ожиданию.

Саба тут же откинулся на спинку и, сделав вид, что тоже весь обратился во внимание, попытался уснуть.

Вчера в баре ему здорово досталось. По большому счёту он пропустил всего два удара, но они изменили его лицо до неузнаваемости. Первый пришёлся справа по нижней губе. Кто-то ударил его сзади, да так, что губа лопнула. А второй удар он схлопотал, когда атаковал противника своим коронным боковым слева. Но тот ловко увернулся, что до сих пор ещё никому не удавалось, и влепил ему такой свинг справа в нижнюю челюсть, что Саба едва устоял на ногах. Трёхсекундный лёгкий нокдаун помог ему восстановить уверенность в своих силах, и он снова ринулся в атаку. На этот раз его кулак настиг цель. В пылу сражения Саба забыл об этих двух пропущенных ударах. Но когда они вернулись в отель, и он, попав в свой номер, случайно увидел своё отражение в зеркале, то не узнал себя.

Нижняя челюсть распухла так, что левая сторона стала фактически прямоугольной, что в купе с распухшей правой половинкой нижней губы придавало ему комический вид. Полночи он провалялся в постели, терпя боль. Десна болела просто невыносимо. У Сабы было такое чувство, словно из неё на живую вырвали все зубы. А губа ныла так, как будто кто-то распиливал её изнутри. Потом он не выдержал, достал из аптечки обезболивающие таблетки и выпил сразу несколько штук. Боль отступила, и он, наконец-то, уснул. Ему приснились Багамы, где он ни разу не был, но мечтал когда-нибудь побывать: пальмы, золотистый пляж и мулатка в жёлтом бикини. Она ему так мило улыбнулась, когда проходила мимо, что он не удержался и подозвал её к себе. Та с готовностью подошла и присела рядом, представив ему на обозрение шикарную грудь, на которой почти незаметные треугольники лифчика закрывали только соски. Предвкушая наслаждение, Саба потянулся к груди и… Сон его оборвал Мигель и сообщил, что профессор зовёт на завтрак. После еды он опять выпил обезболивающие таблетки и теперь, когда появилась возможность досмотреть сон, преспокойно завалился спать.

Мигелю тоже досталось. Ему расплющили нос, и теперь он распух и стал таким же большим и широким как у его напарника. По ходу этим же ударом ему зацепили и верхнюю губу, отчего она стала в два раза толще и напоминала разварившуюся сосиску. Досталось и глазам. Боль от разбитого носа лёгкой синюшного цвета опухолью поднялась вверх и захватила их. Но испанец ловко прикрыл её чёрными солнцезащитными очками. И сейчас в этих огромных очках, с широким носом и разбитой губой, и с узкой полоской усов между ними он выглядел просто уморительно.

Чтобы поскорее привести нос в порядок, Мигель, по совету босса, постоянно прикладывал к нему сухой лёд, предварительно завернув его в носовой платок. Вот и сейчас, опустив стекло, он вытряхнул из платка начавшие таять кубики льда. Затем открыл крышку портативного холодильника, встроенного между передними сидениями, достал лёд и, аккуратно завернув его в платок, приложил к носу.

Он не любил долгого ожидания. Особенно такого, как сейчас, когда велят пялиться на гостиницу и ждать неизвестно чего. Он просидел спокойно столько, сколько смог выдержать, а потом стал ёрзать и ворочаться, словно сидел на раскалённых углях, а не на мягком кожаном сидении. Затем он опять поменял в платке лёд, хотя тот ещё даже не начал таять, порылся зачем-то в бардачке и только после этого успокоился. Но ненадолго.

– Саба, ну хоть музыку включи, что ли, – попросил он напарника. – Что мы тут сидим как на поминках?

Тот посмотрел на шефа, дождался его одобрения и только тогда включил приёмник и нажал на кнопку любимого канала. Салон тут же заполнила ритмичная музыка африканского рэпа.

– Каррамба! – возмутился испанец. – Ты что, не можешь включить хорошую музыку, да? Типа танго, например?

– Отвали, – лениво ответил Саба. – Много ты понимаешь. Это не просто хорошая музыка, а высший класс!

– Чего? – вскинулся Мигель. – Санта Мария! Ты кому это сказал, а? Это я-то не понимаю?

Из-за распухшей губы и ноющей скулы Саба с трудом выговаривал слова и при этом почему-то шепелявил. Мигель тоже старался правильно произносить слова, но из-за губы, у него это плохо получалось. Вдобавок, из-за разбитого носа он смешно гнусавил. Если кто-нибудь со стороны послушал их диалог, он бы помер со смеху, так потешно они произносили слова.

Но профессору было не до смеха. Эти двое тупиц вполне устраивали его. Они были покладистыми, не роптали и старались сделать всё, чего он от них требовал. Но, к сожалению, у них не всегда получалось то, чего он хотел. Вот и сейчас, вместо того, чтобы слушать, о чём совещается Купер со своими дружками, он вынужден сидеть в машине и слушать еле внятный разговор двух клоунов. Поэтому вполне естественно, что в нём взыграло чувство негодования.

– Заткнитесь оба, болваны! – оборвал он их. – Чего разорались?

Он подождал, когда они утихомирятся, и накинулся на негра:

– Ты что включил?

– А что? – не понял Саба. – Клёвый музон.

– Может, тогда нам устроит здесь африканские пляски?

– Ну… – замялся негр.

– Найди что-нибудь спокойное, классическое. Чтобы не резало слух, и приятно было послушать. Понял?

– Хорошо, шеф, – буркнул Саба и, хмуро глянув на довольного напарника, потянулся к приёмнику.

– А ты какого чёрта вошкаешься? – перекинулся профессор на испанца.

Тот мгновенно перестал улыбаться и принял вид, который говорил: «Это не я». Но профессора это не остановило.

– Чего тебе не сидится на одном месте? Трудная работа досталась, да? Просто спокойно посидеть не можешь?

– Да нет, босс, просто мне одна мысль покоя не даёт, – затараторил испанец.

– Мысль? – удивился профессор. – Какая?

– Что сейчас замышляют эти ребята.

Мигель прошепелявил это так быстро, что профессор с трудом разобрал, что он сказал. При этом речь была произнесена так забавно и с таким умным видом, что он не смог сдержаться и улыбнулся. Заметив, что испанец тоже пытается растянуть толстенную губу в улыбку, профессор сделал серьёзное лицо и уточнил:

– Ты имеешь в виду Купера?

– Ну да, босс. Наверняка, этот американо сейчас со своими дружками треплется о косе.

– Скорее всего, – согласился профессор и тут же, повысив голос, накинулся на Мигеля. – Вот если бы ты вчера поставил «жучок», как я тебе велел, то сейчас мы бы точно знали, о чём они там треплются.

– Мы же не виноваты, босс! – стал оправдываться тот. – Откуда мы могли знать, что появится эта стерва и помешает нам…

– Неужели для того, чтобы поставить «жучок», нужно так много времени?

– Да мы просто не успели, босс. Эта сучка залетела в номер как бешенная…

– Кстати, а «жучок» где?

– У меня, конечно.

Мигель быстро проверил карманы пиджака в поисках «жучка». Не обнаружив его, он так же безапелляционно заявил:

– У меня нет. Значит, у Сабы.

– У меня? Откуда, если босс давал «жучок» тебе? – спокойно отозвался негр, пытаясь поймать подходящую для шефа музыку, и посоветовал напарнику. – Ищи лучше.

Испанец ещё раз тщательно проверил каждый карман пиджака и даже вывернул карманы брюк, но «жучка» так и не нашёл.

– Да нет его у меня! – сказал он, наконец, таким тоном, типа: «И чего вы ко мне привязались?» и, запихивая карманы брюк на место, беспечно добавил. – Выронил, наверное, где-нибудь.

– Растяпа! – простонал профессор.

– Так что, друзья мои, на сегодня наша задача… – раздался вдруг из приёмника далёкий голос Купера.

Услышав его, профессор встрепенулся и встал в стойку, как охотничья собака, учуявшая добычу. Но Саба сидел на переднем сидении и потому не увидел столь резкой перемены в шефе. Он спокойно переключил канал.

– Вернись назад! – приказал ему профессор.

– Чего? – не понял тот.

– Ты перед этим только что включал какую-то передачу, – как Дауну спокойно и чётко выговаривая слова, объяснил ему профессор, с трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик. – Включи её снова, пожалуйста.

– Да это же какое-то ток-шоу было, – возразил негр. – Чего в нём интересного? Одна скукота…

– Я сказал: быстро!

Профессор всё же не сдержался. Эти кретины своей тупостью точно когда-нибудь сведут его в могилу. Он крикнул так, что Саба с Мигелем подпрыгнули от неожиданности. Негру понадобилась секунда, чтобы включить нужную передачу.

– …дует отдохнуть, – снова послышался в салоне голос Купера. – Джулия и Света займутся закупкой провианта. Гарри будет у них одновременно охранником и носильщиком.

– Первое мне нравится больше, – сумничал, как всегда, Гарри, и тут же схлопотал от жены лёгкую оплеуху.

– Сделай громче! – потребовал профессор.

Саба незамедлительно послушно прибавил звук. Голоса стали чётче.

– Я что-то не врубаюсь, босс, – прогундосил Мигель, недоуменно глядя на шефа, который буквально весь обратился в слух. – Это что, Купер со своей компанией, да?

– Он самый, – ответил шеф.

– Каррамба! Так выходит, что я всё-таки поставил «жучок»?

– Не понятно как, но ты это сделал, – вынужден был признать это профессор.

– Я и сам не понимаю, как это у меня получилось? – испанец в раздумье почесал затылок, и вдруг его осенило. – Тогда значит, что вы зря меня только что ругали, босс!

– Это для профилактики.

– Для чего? Для профы…

Из-за распухшей губы Мигель так и не смог выговорить это слово и замолчал, о чём-то задумавшись.

– Правильно, помолчи, – похвалил его Саба, которому тоже было интересно послушать, о чём говорят в номере Купера. – Дай послушать.

Но Мигеля сейчас волновало другое. Оказывается, он всё-таки выполнил задание. Правда, он не понял как, но это и не важно. Главное, он его выполнил. Так за что тогда ему досталось? Это несправедливо. И он решил это дело исправить.

– Послушайте, босс, – снова обратился он к шефу, – если я сделал всё, как вы велели, то зачем мне профы…

Он опять не смог выговорить это слово, но шеф его понял.

– Это чтобы ты квалификацию не потерял, – пояснил он ему.

– А что…

– Всё, хватит! – голос профессор стал резче и жёстче. – Заткнись и не мешай!

Дабы избежать худшего, Мигель решил помолчать и отложить восстановление справедливости на неопределённый срок.

– А на сколько дней брать, Джон? – поинтересовалась Джулия.

– Я думаю, дней пять-шесть нам хватит, – ответил тот.

– А у нас в Сибири говорят, – сказала Орловская, – идёшь в тайгу на один день, бери еды на неделю.

– Это зачем?

– На всякий случай, Джон, на всякий случай. Тайга – штука не предсказуемая. Можно заблудиться или просто сбиться с пути и уйти не туда, куда надо. И чтобы это исправить, для того понадобится время. Сколько – предугадать невозможно. Вот поэтому сибиряки и берут на этот случай еду всегда с запасом. На сытый желудок-то легче ошибки исправлять. Джунгли – та же тайга. Пусть они тут уже перехоженные все, но места-то всё равно дикие. Да и живут одни дикари.