Текст книги "Нерон. Безумие и реальность"

Преемник

Август, основатель династии, умер 19 августа 14 года. В этот день политическая ситуация была настолько стабильной, что возвращение к республике уже не рассматривалось всерьез. Немалую роль в этом сыграло то, что Август, зная, что созданная им форма правления сохранится только при стабильном правопреемстве, заблаговременно и с большим энтузиазмом взялся за этот вопрос и в итоге решил его. Выбор Августа пал на Тиберия, сына его третьей супруги Ливии Друзиллы от ее первого брака. В эти годы были и другие, более подходящие в глазах императора кандидаты[204]204
  Сперва любимый племянник Марк Клавдий Марцелл, затем друг и зять Марк Випсаний Агриппа, затем внуки, Луций и Гай Цезари.


[Закрыть], но Август пережил их всех. Сделав ставку на Тиберия и подтвердив ее усыновлением в 4 году н. э., Август закрепил установленный факт. Борьба за власть или планы повернуть колесо истории вспять, ко временам республики, в условиях новой формы правления были уже невозможны.

Так уж повелось, что должность принцепса – формально – не могла передаваться по наследству. Когда император умирал, назначенный им преемник официально получал свои полномочия из рук сената и народного собрания, но не потому, что был потомком умершего и признанная династическая преемственность автоматически ставила его на это место. Скорее, решающим фактором было то, что от главного наследника императора при наследовании престола просто по факту было нелегко отмахнуться[205]205
  Winterling (2017) 415 и далее.


[Закрыть].

Здесь играло свою роль и то обстоятельство, что император обладал, безусловно, самым значительным состоянием в империи. Из «Деяний божественного Августа» следует, что за время своего правления он потратил из собственного кармана более двух миллиардов сестерциев на строительные работы, жалованье и подарки для солдат и населения[206]206
  Деяния божественного Августа. 15–18.


[Закрыть]. Оценить эту огромную сумму сложно. Осторожный приблизительный расчет можно сделать, проанализировав рост заработной платы: в эпоху ранней империи нижняя граница шкалы заработной платы составляла половину сестерция[207]207
  Со времен Августа сестерций – медная монета, составлявшая 2,5 асса (четыре сестерция составляли серебряный денарий).


[Закрыть]. Именно столько зарабатывал рабочий в Риме за один день[208]208
  Pekáry (1976) 133.


[Закрыть]. Сегодняшняя минимальная заработная плата составляет 96 евро за восьмичасовой рабочий день. Таким образом, без учета денежной стоимости, покупательной способности и цен, два миллиарда сестерциев составляют на сегодня 384 миллиарда евро. И эта сумма, скорее всего, была лишь частью личного состояния Августа.

Вторым аспектом, неизбежно придававшим императору уникальную роль, был римский патронат, который еще во времена республики имел фундаментальное значение в социально-политической жизни Рима. В его основе лежала практика услуг: один высокопоставленный человек, patronus, и множество простых, зависимых от него людей, clientes, в повседневной жизни протягивали друг другу руку помощи. Эта система давала патрону приверженцев и сторонников в повседневной общественной и политической жизни, клиенты же получали свою выгоду, продвигаясь по карьерной лестнице, а иногда и просто еду или денежные выплаты[209]209
  Разумеется, все зависело от щедрости патрона. Например, хорошим тоном в Риме считалось не только вручить своему клиенту, пришедшему в атрий поприветствовать патрона и пожелать ему доброго утра, небольшую спортулу – корзинку с едой, но и милостиво пригласить его к обеду.


[Закрыть]. Безусловно, самым значимым патроном в императорскую эпоху был принцепс. Даже социальные элиты зависели от его благосклонности, которая давала им пути и возможности приобщиться к власти и влиянию. Не говоря уже о войсках и городском римском плебсе, которые тоже стояли в очереди за милостями.

В контексте вопроса о престолонаследии в системе принципата это имело решающее значение: поскольку Август назначил Тиберия своим главным наследником по завещанию, бо́льшая часть огромного имущества перешла к нему, а также к его сторонникам среди граждан, солдат и сенаторов. Так уже было когда-то с самим Августом. Ход истории в первую очередь определила воля Цезаря, которая сделала Октавиана наследником и в одночасье обеспечила его имуществом и клиентурой Цезаря, включая армию.

Сочетание денег, власти и влияния просто поражало. За самым могущественным человеком в империи автоматически следовал второй по влиянию человек в статусе его наследника. Кого вместо него можно было наделить исключительными полномочиями, привычными для принцепса? Тем более если преторианцы и провинциальные армии также согласились с consensus universorum[210]210
  «Всеобщее единодушие» (лат.).


[Закрыть], добились всеобщего одобрения нового правителя (что обычно было первым шагом) и тем самым предоставили ему неограниченную военную монополию? Не было альтернативы наследнику покойного императора, который, как правило, также следил за тем, чтобы предполагаемый преемник уже на раннем этапе становился заметным в обществе, занимая почетные должности, например в сфере религиозных дел, и таким образом завоевывал признание народа, сената и армии. Тем не менее сенаторы ожидали, что внешний декорум будет сохранен и что деликатный момент смены на престоле формально будет соответствовать государственно-правовой конструкции, созданной Августом. Согласно ей, власть принцепсу вручали сенат и народ – изначально именно они назначали его первым человеком в государстве, и он не был таковым по праву рождения.

В первую очередь ожидалось, что в короткий список преемников будет включен родственник императора. Поэтому изменения в императорской семье имели первостепенное значение и были предметом пристального внимания. Вступление в брак, усыновление или рождение ребенка могли в одночасье перетасовать все карты. Еще во времена Нерона важным фактором в вопросе о престолонаследии оставалось родство с Августом. Наличие прямой родословной значительно увеличивало шансы на признание всеми соответствующими группами. Компетентность и профессионализм кандидата были лишь второстепенным аргументом, и в этом пункте новый порядок Августа имел серьезное противоречие: Август обосновал свое превосходство в первую очередь своими выдающимися заслугами перед государством, которое он фактически привел к миру. Таким образом, принципат был не в последнюю очередь меритократией. Однако, чем моложе был новый император, тем меньшими заслугами он мог похвастаться. Нерон взошел на престол в возрасте 16 лет.

Рождение и детство
Взросление в тени династии (37–50 гг.)

15 декабря 37 года

В ту декабрьскую ночь дождь, буря и демоны тьмы обрушились на императорскую виллу на берегу Тирренского моря. Внутри виллы приняли все необходимые меры предосторожности. Роскошные бронзовые масляные лампы, голубоватое пламя угольных чаш и специально изготовленные восковые факелы заливали комнату тяжелым светом. Все прекрасно знают, что демоны боятся света. Тепло факелов и холод зимнего ветра, проникающего сквозь щели в стене, сливались в центре комнаты, создавая приемлемую температуру – не слишком тепло и не слишком холодно. На комоде лежали заранее подготовленные шерстяные пеленки, льняные салфетки и мягкие губки, а также пакетик с полузамерзшей землей. Рядом стояли сосуды с оливковым маслом и морской солью. Под льняной тканью вырисовывались контуры ножа и пары щипцов с ложкообразными концами. Кровать у стены застелена свежим бельем. Около дюжины женщин, аристократок, вольноотпущенниц и рабынь, стояли вокруг деревянного родильного стула со слегка покатой спинкой и широким сиденьем.

Уже несколько часов двадцатидвухлетняя Агриппина находилась в родах, но ее ребенок никак не выходил на свет. Это было первые роды Агриппины. Перед ней на коленях стояла акушерка и с сосредоточенным лицом наблюдала за каждой реакцией хозяйки. Снова и снова она успокаивала Агриппину и тщательно проверяла, на месте ли согревающие салфетки, пропитанные оливковым маслом, которые наложили на ее низ живота для облегчения боли. Время от времени она приказывала кому-нибудь из стоящих вокруг принести горячей воды. Когда Агриппине казалось, что она вот-вот лишится чувств, акушерка совала ей под нос пакетик со свежей холодной землей. Акушерка была рабыней Агриппины и из-за своих особых навыков оценивалась в целое состояние. Сегодняшняя ночь покажет, стоила ли она этих денег.

Время шло, самый темный час ночи уже миновал. Вскоре над Анцием наступит новый декабрьский день. В комнате перешептывались о том, что ребенок никак не поворачивается, его голова по-прежнему повернута наверх, а ступни – вниз. Тщетно акушерка пыталась изменить положение ребенка, осторожно надавливая на живот извне. Теперь все должно произойти именно так. Натерев руки теплым оливковым маслом, акушерка еще раз прощупала положение плода. Черты ее лица расслабились. Чуть позже, когда солнце только-только начало пробиваться сквозь густой утренний туман, ребенок Агриппины наконец появился на свет.

Сначала показались ступни. Все знали, что это плохой знак. Люди приходили в этот мир головой вперед, а уходили в могилу вперед ногами. Обмотав руки, чтобы избежать травм, акушерка взяла младенца и положила его на пол. Это был мальчик. Контакт с землей пробудил в нем жизненную силу. Легкие начали работать, первый крик наполнил комнату. Это, в свою очередь, было хорошим знаком. Громко закричав, новорожденный возмутился от шока рождения. Он жаждал еды и тепла. Акушерка перерезала пуповину ножом и держала маленькое тельце ногами вниз. На мгновение показалось, что он стоит – предзнаменование, созданное акушеркой, предвосхищение статуса новорожденного в жизни. Затем акушерка очистила новорожденного смесью соли, оливкового масла и небольшого количества меда, которую затем смыла теплой водой. Она заявила, что мальчик достоин того, чтобы его выкормили и вырастили. Он был физически здоров. К ним присоединилась еще одна рабыня с шерстяными простынями. Ребенка плотно укутали, чтобы еще мягкие конечности обрели устойчивость. В итоге видно было только его лицо. Агриппину, совершенно измученную, проводили к приготовленной постели в углу комнаты и уложили там. Акушерка осторожно взяла сверток в руки (рис. 4)[211]211
  В сцене родов, описанной в повествовательном ключе, упомянуты некоторые подробности рождения Нерона из письменных источников, дополненные нашими знаниями о древних родах и акушерской медицине, в первую очередь из трудов по гинекологии Сорана Эфесского, который был практикующим врачом в Риме в начале II века (о Соране см.: Steger [2021]). 303; Caldwell [2016] 362–365). Демоны тьмы. Страх перед демонами и злыми духами в связи с родами известен всему древнему миру. Согласно народным поверьям, сверхъестественные существа могли причинить вред роженицам и похитить новорожденных (ср. Диодор. 20, 41,34 и Койраниды. 2,31,20–23, посвященные демонам-женщинам Ламии и Гелло). Декабрьская ночь. День рождения Нерона – 15 декабря, ср. Светоний. Нерон. 6,1; Жизнеописания августов, Вер. 1, 8; Act. Arv. 24, с. 6–10 (= Scheid [1998] 57). Императорская вилла на Тирренском море. Нерон родился в латинском Анции (ныне Анцио, примерно в 60 километрах к югу от Рима), см. Тацит. Анналы. 15,23,2; Светоний. Нерон. 6,1; о вилле см.: Grüner (2013) 267–272; Di Mario / Jaia (2009) 67–78; Donderer (1995) 645 и далее. Бронзовые масляные лампы. Масляные лампы в древности обычно изготавливались из глины, или терракоты. Светильники из бронзы были исключением и встречались только в богатых домах (Radt [1986] 57 и далее). Голубоватое пламя угольных чаш. Наиболее распространенным горючим для отопления богатых римских домов был древесный уголь, который чаще всего горит без дыма и обладает высокой теплотворной способностью. Демоны боятся света. Известное народное поверье; помимо света различные магические практики также помогали отпугивать злых духов (примеры заклинаний при родах: Binder [1976] 119–126). Шерстяные пеленки, льняные салфетки и мягкие губки. Рекомендуемый инвентарь для родов в Риме I–II веков см. Соран. 2,2. Около дюжины женщин. Роды в Риме, как правило, были женским делом, ср. Carroll (2018) 56. Деревянный стул для родов. Использование таких стульев было стандартной практикой во время родов в среде аристократии: Соран. 2,3; Carroll (2018) 56 и далее. Двадцатидвухлетняя Агриппина. Агриппина, предположительно, родилась в 15 году, см. Barrett (1996) 269–271. Согревающие салфетки, пропитанные оливковым маслом. Соран. 2,4. Пакетик со свежей холодной землей. Соран. 2,2 (для этой цели также использовались измельченная мята, огурцы, лимоны или дыня). Стоила целое состояние. Согласно «Кодексу Юстиниана» (6,43,3,1), акушерки относились к самой дорогой категории рабов. Солнце только-только начало пробиваться. Нерон родился на заре, ср. Светоний. Нерон 6,1; Кассий Дион. 61,2,1. Сначала показались ступни. Плиний. Естественная история. 7,46: рождение Нерона ногами вперед. Плохой знак. Плиний. Естественная история. 7,45. Положила его на пол. Соран. 2,10. Держала маленькое тельце. Об этой процедуре см. Köves-Zulauf (1990), прежде всего 25 и далее. Акушерка очистила новорожденного. Соран. 2,13. Мальчик достоин того, чтобы его вырастили. Это трудное решение обычно принимала акушерка, которая обладала необходимой медицинской квалификацией, см. Соран. 2,10. Ребенка плотно укутали. Соран. 2,14.


[Закрыть].

Рис. 4. Место рождения Нерона. Руины императорской виллы на крутом берегу в Анции, ок. 60 километров к югу от Рима

Massimo Burgio, RomaGuideTour, www.romaguidetour.it

Известия

Весть о рождении мальчика распространилась как лесной пожар. Она покинула Анций по прибрежной дороге, направляясь на северо-запад в Рим. Из столицы она просочилась в Италию, по суше и по морю достигла запада, севера, востока и юга империи. Вскоре наместники и управленцы в провинциях от Галлии до Евфрата, а также около 150 000 солдат, размещенных в приграничных районах Римской империи, узнали: Агриппина, сестра императора, родила сына. Калигула, который находился на троне почти девять месяцев, также принял новость во внимание. Сам он в свои 25 лет еще не обзавелся потомством, так что не мог просто проигнорировать эту весть. Ребенок был его ближайшим родственником по мужской линии.

Dies lustricus

Агриппина родила сына 15 декабря 37 года[212]212
  О дне рождения 15 декабря см. Светоний. Нерон. 6,1; Жизнеописания августов, Вер. 1, 8; Act. Arv. 24, строки 6–10 (= Scheid [1998] 57). О 37 годе см.: Тацит. Анналы. 12,58,1; Кассий Дион. 63,29,3.


[Закрыть]. Как это принято у римских мальчиков, девять дней спустя, в рамках праздника dies lustricus – люстрации или дня очищения, он получил свое имя, а также bulla – медальон для защиты от сглаза. Всякий, кто не проявлял осторожности или, подобно малым детям, не мог самостоятельно защитить себя с помощью особых ритуальных действий, подвергался опасности воздействия со стороны магии и колдовских заклинаний[213]213
  Deppmeyer (2022) 51 и далее; Carroll (2018) 99; о целях bulla см. Макробий. Сатурналии. 1,6,9.


[Закрыть].

Люстрация была торжественным и важным событием. На глазах у богини деторождения Карменты мать и ребенок проходили религиозную церемонию очищения[214]214
  McWilliam (2013) 268.


[Закрыть]. Ребенок приобретал социальную идентичность под своим именем, становился личностью и принимался в семью отца. Согласно Плутарху, в известном смысле только тогда он становился человеком: новорожденный, по словам Плутарха, до тех пор, пока не отпадет остаток пуповины, больше напоминает растение, чем млекопитающее[215]215
  Плутарх. Римские вопросы. 102.


[Закрыть]. Смертность среди рожениц была сравнительно высокой, как и среди новорожденных в течение первого года жизни[216]216
  Bourbou (2021) 47–50; Carroll (2018) 55 и далее, Laes (2011) 50 предполагает, что уровень материнской смертности при родах составлял чуть менее 2 %; Perkin (2013) 50 предполагает, что в древности «коэффициент младенческой смертности», обозначающий смертность до достижения первого дня рождения, составлял 20 %.


[Закрыть]. Таким образом, люстрация знаменовала ритуальное прохождение опасного для матери и ребенка порога рождения. Домашняя фамилия, состоящая из родителей, родственников, слуг и рабов, после этого ритуала возвращалась к нормальной жизни.

Луций

Сыну Агриппины было дано имя Луций. Его полное имя звучало как Луций Домиций Агенобарб, в честь отца. Однако в возрасте 12 лет Луцию придется отказаться от этого имени. Его отец к тому времени уже давно умрет, мать в третий раз выйдет замуж, а сам он будет усыновлен ее новым мужем. После усыновления он получит имя Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик, или просто Нерон. В 16 лет он станет пятым императором Римской империи.

Калигула прибыл в Анций через несколько дней после рождения младенца, чтобы поглядеть на него и отметить семейный праздник dies lustricus, в сопровождении многочисленных слуг, рабов и придворных, а также нескольких близких и дальних родственников. Император хорошо знал это место. Он сам родился на этой вилле, в роскошном огромном поместье[217]217
  Рождение Калигулы в Анции: Светоний. Калигула. 8; Светоний также перечисляет другие места рождения Калигулы, обсуждавшиеся в древности, в том числе деревню недалеко от совр. Кобленца, которую Плиний Младший упоминает как место рождения Калигулы. Об императорской вилле в Анции см.: Grüner (2013) 267–272; Di Mario / Jaia (2009) 67–78; Donderer (1995) 645 и далее.


[Закрыть]. Бывшее пиратское гнездо Анций, расположенное на живописном берегу Тирренского моря, превратилось в великолепное убежище для богатых современников, которые, находясь на приличном расстоянии от Рима, убегали от невыносимо жаркой и душной столицы, особенно в разгар лета[218]218
  Об истории Анция и характере города в период ранней империи см. Страбон. 5,3,5.


[Закрыть].

Вероятно, приветствие между Калигулой и его сестрой было сердечным, поскольку на раннем этапе правления Калигулы они были очень близки. Но это не означало, что известие о рождении племянника вызвало у Калигулы эйфорию. Как и любое пополнение в ближайшем окружении правителя, появление на свет племянника обладало огромным династическим и семейным значением[219]219
  См. Malitz (2016) 25.


[Закрыть]. В 37 году Агриппина еще не думала об этом. У нее и ее брата были схожие взгляды на мир, и, несмотря на их юный возраст, они уже пережили трудные времена. История их семьи была непростой.

Дети Германика

Агриппина и Калигула были детьми Германика и Агриппины Старшей и всю свою прежнюю жизнь провели на глазах у публики. Их отец Германик был самым выдающимся полководцем Римской империи того времени и внучатым племянником Августа[220]220
  О Германике см. Burmeister / Kehne (2015).


[Закрыть]. Агриппина Старшая имела еще более знатное происхождение: Август был ее дедушкой, а его единственная дочь Юлия – ее матерью[221]221
  Об Агриппине Старшей см. Cenerini (2021) 401 и далее; в частности, о ее образе у Тацита см. McHugh (2012).


[Закрыть]. Брак Германика и Агриппины считался образцовым для всех семейных пар в Риме.

Согласно официальной пропаганде Августа, основанной на широко распространенных представлениях, отказ от традиционных ценностей и морали в наибольшей степени способствовал упадку res publica. Двумя этапами Август ввел в действие законы о браках, чтобы противостоять этому злу: leges Iuliae et Papiae ужесточили наказания за прелюбодеяние, поставили в невыгодное юридическое положение холостяков, например в отношении наследства, и наделили привилегиями пары, которые зачали или родили минимум троих детей[222]222
  О законах Августа в отношении семьи и брака см.: Shelton (2014) 126–131 и подробно: Mette-Dittmann (1991). Законы принесли свои плоды: при Нероне были приняты меры против обычая, согласно которому бездетные устраивали многократные фиктивные усыновления незадолго до выборов или распределения провинций, что на законных основаниях давало им статус многодетных и, следовательно, определенные льготы – после достижения политических целей усыновления аннулировались (Тацит. Анналы. 15,19,1).


[Закрыть]. Германик и Агриппина идеально соответствовали всем этим требованиям. В тщательно срежиссированных постановках они позволили людям разделить их счастье. Их общие отпрыски, Нерон Цезарь, Друз Цезарь, Гай Цезарь, Агриппина, Друзилла и Юлия Ливилла (еще трое умерли во младенчестве), с раннего возраста должны были исполнять общественные обязанности членов императорского дома. Свое прозвище Калигула получил как раз в это время: в трехлетнем возрасте Гай Цезарь разгуливал по военным лагерям своего отца в специально изготовленных миниатюрных солдатских башмаках caligae[223]223
  Тацит. Анналы. 1,41,3; Светоний. Калигула. 9; Кассий Дион. 57,5,6.


[Закрыть]. Первой публичной ролью Калигулы была роль солдатского талисмана.

Популярность семьи Германика в народе местами носила гротескный характер. В частности, люди не могли насытиться лицезрением самого Германика. Светоний без стеснения описывает его внутренние и внешние качества: по словам Светония, Германик превосходил всех по любым показателям; только его икры, как отмечает античный биограф, были слишком тощими и не совсем подходили званию идеально сложенного человека[224]224
  Светоний. Калигула. 3,1.


[Закрыть]. Девять преторианских когорт безоговорочно подчинялись Германику. По прибытии в Рим все 4500 гвардейцев, находившихся под его командованием, устремились ему навстречу, выйдя далеко за пределы городских стен и тем самым игнорируя приказ, согласно которому максимум двум когортам разрешалось покидать город одновременно[225]225
  Светоний. Калигула. 4.


[Закрыть].

Германик был в центре внимания общественности не в последнюю очередь потому, что Август избрал его преемником Тиберия. Август пережил всех своих племянников и внуков. Последним реальным вариантом был его пасынок Тиберий, выдающийся военный, но подозрительный и застенчивый до глубины души человек. Тиберию было уже за 40, когда Август усыновил его в 4 году и с тех пор последовательно наделял полномочиями, которые определяли и его собственное особое положение. Тем не менее Август прожил еще 10 лет и освободил сцену для Тиберия в 14 году; ему было почти 76 лет[226]226
  Безусловно, Тиберий не был первым кандидатом Августа на престол, потому что до него было слишком много других кандидатов. Однако Тиберий, благодаря своему опыту военачальника и дипломата, был неплохим кандидатом, и Август, безусловно, был убежден, что на карту поставлено слишком много, чтобы половинчатое решение удовлетворило его. Об отношениях между Тиберием и Августом см. Sonnabend (2021) 116–118.


[Закрыть]. Тиберий, в свою очередь, по воле старика одновременно с собственным усыновлением должен был усыновить народного героя Германика и тем самым назначить его следующим императором – в обход собственного сына Друза и других сыновей, которые еще могли бы у него родиться[227]227
  Германик был связан с Августом только через свою бабушку Октавию, которая приходилась тому сестрой. В этом смысле Германик через своего отца Нерона Клавдия Друза представлял прежде всего ветвь Клавдиев зарождающейся династии. Для Августа, который был Юлием по усыновлению, из-за отсутствия других родственников мужского пола важно было учесть оба опорных столпа – как Юлиев, так и Клавдиев, – чтобы упрочить дело всей его жизни. О роли Германика в планах престолонаследия Августа см. Valentini (2020) 330 и далее.


[Закрыть].

Словом, в Германике видели будущего императора, и немало людей с нетерпением ждали дня, когда сияющий и жизнерадостный Германик унаследует трон своего чопорного дяди Тиберия. После многолетней кампании между Эльбой и Рейном, в ходе которой Германик в 15 году оказался на поле битвы в мрачных лесах Германии, где шесть лет назад были разгромлены легионы Вара, Тиберий отправил своего предполагаемого преемника с дипломатической миссией на восток империи, его жена Агриппина и самый младший из сыновей Калигула, как всегда, сопровождали его[228]228
  Тиберий отправляет Германика на Восток: Тацит. Анналы. 2,43,1.


[Закрыть]. Радушно принятый в Греции, Малой Азии и Сирии, Германик улаживал то, что, по его мнению, было необходимо уладить, там, где нужно, – даже минуя местных римских правителей. Гней Кальпурний Пизон, наместник Сирии, в частности, не согласился с решениями Германика и отменил некоторые из них, едва Германик двинулся дальше в сторону Египта. Пизон в целом не проявил особого сочувствия к династическому бахвальству, которое Германик продемонстрировал вместе со своей семьей. Разгорелся ожесточенный спор, в котором свою роль сыграло и соперничество двух жен, Агриппины и Планцины[229]229
  О конфликте между Германиком и Пизоном см. Drogula (2015), прежде всего 141 и далее, который поясняет, что Пизон, вопреки представлению Тацита, скорее всего, действовал против Германика не в сговоре и даже не по поручению Тиберия. Тацит несколько раз упоминает, что Агриппина и Планцина терпеть не могли друг друга (ср. Анналы. 2,43,5; 2,55,5), причем интриги плела исключительно Планцина – возможно, так и было, но в целом рассказ Тацита свидетельствует о его симпатии к Германику и его приверженцам.


[Закрыть].

Перед тем как конфликт достиг своей кульминации, Германик умер 10 октября 19 года в Антиохии на Оронте, предположительно, от лихорадки. Вскоре его приверженцы распустили слух об убийстве. Тацит, который вновь выражает сожаление по поводу хода истории, сообщает, что дом, где умер Германик, был буквально замусорен магическими предметами: несколько раз находили обугленные и вымазанные навозом части мертвых тел, а также различные таблички с проклятиями, исписанные многочисленными заклинаниями для наведения порчи и именем Германика, когда последний был еще жив[230]230
  Тацит. Анналы. 2,69,5; Кассий Дион. 57,18,9; Lund (2009) 174 и далее, который подчеркивает психосоматический эффект, намеки на который проглядывают у древних авторов: создается впечатление, что болезнь верившего в магию Германика усугубилась именно из-за того, что он узнал о проклятиях.


[Закрыть]. Согласно самым стойким подозрениям, Пизон пошел ва-банк, чтобы устранить своего противника. Никто не удивился, что наместник избежал обвинения по этому делу, совершив самоубийство. Под подозрение попал и Тиберий, который якобы убил популярного Германика из чистой зависти[231]231
  Светоний. Калигула. 1,2.


[Закрыть]. Вдова Агриппина тоже так считала и с тех пор питала к Тиберию стойкую неприязнь. После смерти Германика Рим и бо́льшую часть империи охватила истерия коллективного горя, продолжавшаяся несколько месяцев[232]232
  Об этом подробно см. Krüpe (2021) и Eck (2015) 74–77.


[Закрыть]. По словам Светония, от детей, родившихся в тот злополучный день, избавлялись, и даже дикие варвары за границей объявили траур[233]233
  Светоний. Калигула. 5.


[Закрыть]. «Империя погибла, всякая надежда потеряна!» – резюмирует Тацит настроение в столице в день похорон Германика[234]234
  Тацит. Анналы. 3,4,2: concidisse rem publicam, nihil spei reliquum clamitabant [а именно солдаты, магистраты и люди].


[Закрыть].

В тени Тиберия

Агриппина, мать Нерона, знала эти истории только по рассказам других. Когда ее отец Германик умер, ей едва исполнилось четыре года[235]235
  Агриппина – одна из самых ярких и интересных женских фигур во всей римской истории, и, соответственно, работ о ней написано множество. Помимо неизбежно длинных отступлений в работах о Нероне, для первого знакомства см.: Cenerini (2021) 406–408 и Gradel (2007).


[Закрыть]. Но это событие не изменило ее роли и статуса в императорской семье, а также отношения к ней народа и преторианцев, среди которых имя Германика десятилетиями имело вес. Благородное происхождение также повлияло и на самооценку Агриппины. Константами ее богатой событиями жизни были гордость за то, что она дочь Германика, и, как следствие, исключительно большие амбиции.

Для Тиберия отпрыск выдающегося рода представлял собой определенную опасность. Но слухи о том, что он имел отношение к смерти Германика, уже достаточно испортили его репутацию, и подпитывать их не следовало. Кроме того, Тиберий также признавал необходимость четкой регламентации престолонаследия. И после того как в 23 году умер сын Тиберия Друз, на очереди оказались дети Германика.

Между тем обстоятельства в Риме очень скоро изменились. Тиберий, покорившись судьбе, отвернулся от столицы и большей части государственных дел[236]236
  Тацит. Анналы. 4,67,1.


[Закрыть]. Памятуя, что изначально он не был первым в списке преемников Августа, Тиберий с трудом смирился со своей ролью принцепса. Он лавировал там, где сенат ожидал волевого решения императора, и слишком часто отвечал острым мечом процессов об оскорблении величия на реальное или мнимое сопротивление со стороны высших сословий: всего при Тиберии было осуждено около 60 сенаторов и всадников, поскольку они посягнули на maiestas – достоинство и величие императора или императорской семьи[237]237
  Основой для этих процессов был lex Iulia maiestatis, инициированный Августом в 8 году до н. э. О процессах об оскорблении величия при Тиберии см. Sonnabend (2019) 153–159; список процедур см. Klingenberg (2011) 203–207.


[Закрыть]. Выступать против императора теперь означало выступать против римского государства, а это было государственной изменой. Образ позднего Тиберия омрачен прежде всего широким распространением практики судебных процессов, которые заканчивались лишением имущества, изгнанием или смертью. Поскольку в римском праве не существовало публичного органа обвинения, процессы об оскорблении величия велись исключительно благодаря доносчикам, которые нередко действовали по заказу. Со времен Августа в случае вынесения обвинительного приговора эти delatores получали до четверти имущества осужденного[238]238
  Rutledge (2001) 40.


[Закрыть].

Вероятно, не в последнюю очередь этот аспект укрепил недоверие Тиберия к настроениям в его окружении и привел к принятому в сердцах решению переехать на Капри в 27 году. Там он поселился на вилле Юпитера[239]239
  В настоящее время считается, что главной резиденцией «островного императора» была вовсе не вилла Юпитера, а вилла Ио – одна из 12 вилл Тиберия на Капри.


[Закрыть], расположенной на скале высотой около 330 метров на северо-востоке острова, откуда открывался вид на порт Путеолы (ныне Поццуоли) в Неаполитанском заливе и на ежедневно заходящие туда крупногабаритные грузовые суда из Африки, которые доставляли зерно в Рим. Тиберий, возможно, выбрал villa Iovis не по этой причине, но, ввиду присущей ему замкнутости, было что-то положительное в том, что теперь император мог своими глазами видеть столь значительные поставки зерна. Хотя villa Iovis с ее апартаментами предоставляла все возможности для занятий государственными делами, Тиберий правил с Капри лишь эпизодически[240]240
  Обозначение Villa Iovis см. Светоний. Тиберий. 65,2. Об архитектуре виллы см. Krause (2003) 82–91.


[Закрыть].

Отъезд Тиберия был выгоден Луцию Элию Сеяну, командующему преторианской гвардией. С некоторых пор Сеян пользовался безграничным доверием императора, а также широкими полномочиями для восхождения к вершинам власти без каких-либо препятствий и ограничений. В течение четырех лет человек, который, к ужасу античных авторов, даже не был сенатором, держал в своих руках все нити управления Римом и впервые раскрыл огромный потенциал власти, сокрытый в должности префекта претория[241]241
  О взлете и падении Сеяна см. Brandt (2021) 142–145; см. подробнее Champlin (2012), который проливает свет на тот мрак, которым древние авторы окутали фигуру Сеяна.


[Закрыть]. Сочетание личной близости к императору с правом отдавать приказы военным подразделениям в Риме в последующие столетия вновь и вновь проявляло себя как наиболее выигрышное сочетание в политической системе императорской эпохи.

Начиная с 29 года, жертвой властолюбия Сеяна пала почти половина семьи Германика. Агриппина Старшая и ее дети Нерон Цезарь и Друз Цезарь были обречены на голодную смерть в изгнании или в темнице до 33 года включительно после того, как Тиберий внял наветам своего наперсника Сеяна, обвинявшего их в том, что род Германика могут использовать враги, замышляющие зло против императора[242]242
  Тацит. Анналы. 5,3,2. О трагедии Агриппины и ее детей см. Тацит. Анналы. 6,23,4; Светоний. Тиберий. 54,2: Друз умер от голода, так как к концу своего заточения пищей ему служила только обивка его постели; Тацит. Анналы. 6,25,1: самоубийство или голодная смерть Агриппины; Светоний. Тиберий. 54,2: Нерон покончил жизнь самоубийством после того, как ему прислали орудия пыток.


[Закрыть].

Агриппина и Калигула пережили опасный период правления Сеяна внешне безболезненно. Еще в 28 году Тиберий распорядился выдать Агриппину замуж за Гнея Домиция Агенобарба, богатого аристократа из старинного рода, который был на 16 лет старше своей невесты и пользовался не самой лучшей репутацией. Тацит оправдывал брак династическими соображениями: Домиций был внуком Октавии, родной сестры Августа. Брак еще теснее связал генеалогические ветви императорской семьи[243]243
  Тацит. Анналы. 4,75.


[Закрыть]. Тот факт, что этот брак обуздал любые амбиции и передал Агриппину в надежные и, по-видимому, предсказуемые руки, не казался недостатком: в 33 году Тиберий аналогичным образом нейтрализовал двух других внучатых племянниц, Друзиллу и Ливиллу. Обе были замужем за мужчинами, чье семейное происхождение не таило никакой опасности для династии[244]244
  Друзиллу выдали замуж за сенатора Луция Кассия Лонгина, Ливиллу – за всадника Марка Виниция; оба брака остались бездетными.


[Закрыть][245]245
  Grainger (2020) 32 и далее.


[Закрыть].

Агриппина покинула императорский двор и погрузилась в жизнь богатой римской матроны. В то время ей было всего 13 лет, но для представителей высшего сословия этот возраст вступления в брак не был чем-то необычным. В течение следующих девяти лет источники умалчивают об Агриппине, о годах, когда она стала свидетельницей того, как ее мать и двое братьев были раздавлены колесами власти. Она научилась справляться с подозрениями и овладела искусством притворства. Нетрудно представить, как благодаря впечатлениям тех лет Агриппина-подросток приобрела некоторую жизненную твердость, черты характера, которые многие античные авторы трактовали как властолюбие и упрямство, чуждые женственности с римской точки зрения[246]246
  Агриппина как вызов представлению о порядочной женщине, например, у Тацита: Düsenberg (2020) 146–150. Подробнее об образе Агриппины в античной литературе см. Ginsburg (2006) 9–54.


[Закрыть].

Период с 27 по 30 год Калигула провел на попечении двух великих женщин того времени, сначала Ливии, респектабельной вдовы Августа и матери Тиберия (после смерти Августа Ливия официально называлась Юлия Августа), а после ее смерти в 29 году – Антонии Младшей, собственной бабушки[247]247
  Светоний. Калигула. 10,1.


[Закрыть]. В 30 году Тиберий отправил 19-летнего[248]248
  Ошибка. Поскольку Гай Цезарь Калигула родился в 12 году, в 30-м ему исполнилось 18 лет.


[Закрыть] Калигулу на Капри, где он почти шесть лет провел в компании своего двоюродного деда. Светоний и Тацит, зная о его дурном нраве как императора, свидетельствуют о том, что Калигула уже на этом этапе проявлял ярко выраженную склонность к жестокости, насилию и притворству вкупе с низкопоклонством перед Тиберием[249]249
  Тацит. Анналы. 6,20,2: никогда не было лучшего раба и худшего господина, чем Калигула с его жестокой душой (immanis animus).


[Закрыть]. В конце «островного правления» Тиберия Калигула оказался в удобном положении для того, чтобы стать преемником императора. Вместе с родным внуком Тиберия, Тиберием Гемеллом, он был указан в завещании как главный наследник. Однако на острове Калигула ничего не узнал о правилах общения с сенатом, о правильном тоне в беседах с магистратами или преторианцами.

Тем временем прочные позиции Сеяна в Риме были подорваны. Кроме того, префект претория явно перестарался, установив в городе свои золотые статуи, а вместе с ними и культ личности. Слухи о том, что он хотел устранить самого императора, вынудили Тиберия отреагировать. Он снял Сеяна с поста префекта претория и казнил его по обвинению в государственной измене в октябре 31 года[250]250
  О предпосылках см. Brandt (2021) 143 и далее.


[Закрыть]. Теперь по столице прокатилась волна подозрений, доносов и казней, затронув не только сторонников Сеяна. Как пишет Тацит, в городе скопилась огромная гора трупов всех полов, возрастов и сословий[251]251
  Тацит. Анналы. 6,19,3.


[Закрыть]. Последние остатки уважения, которым еще пользовался нелюдимый Тиберий, были развеяны по ветру. Через шесть лет после казни Сеяна, в 37 году, он умер, ненавидимый народом и сенатом.