Текст книги "Кошелек или жизнь"

Глава 15

Слово «ипподром» у жителей города меньше всего ассоциируется со скачками или тотализатором. Скорее всего, воображение рисует торговые ряды в крытых павильонах, лотки под открытым небом и столпотворение. На ипподроме – вещевой рынок. Разумеется, не на самом поле для скачек, а на прилегающей к нему территории, которая так огромна, что поле выглядит на ней не более чем зернышко, попавшее на муравьиную кучу. Рынок работает ежедневно, а еще два дня в неделю ночью на нем проходит оптовая распродажа.

Манекенщик с Генкой приехали на ипподром в половине одиннадцатого ночи. Оставив мотоцикл в кустах, братья огляделись. В обе стороны от центральных ворот, вдоль забора, на несколько сот метров, тянулась автостоянка. Машин на ней было видимо-невидимо, и они все прибывали. К удовольствию Манекенщика, фонарей на стоянке не было. Вообще освещение нигде не работало, за исключением центрального входа и одного громадного павильона внутри рынка.

На фоне всеобщей сутолоки двое озиравшихся парней бросались в глаза. Они сразу привлекли внимание наряда милиции. Четверо патрульных, вооруженные резиновыми дубинками, неожиданно вынырнули из темноты и направились в сторону братьев. Манекенщик не растерялся. Он смело шагнул навстречу милиционерам и, разыгрывая попавшего в затруднительное положение простака, заговорил:

– Ребята, мы тут с братишкой из другого города прикатили. У вас здесь такое движение, такое движение… Скажите, с какой стороны удобнее всего машину на стоянку загнать?

Патрульные разом потеряли к «провинциалам» интерес. Трое из них прошли мимо Славки и Генки, а четвертый – крепыш с загорелым лицом – остановился.

– Поезжай к центральному входу, – словоохотливо отозвался он. – Там увидишь шлагбаум и кассира. Это и будет начало автостоянки.

– А машину с нее не угонят? – Манекенщик глуповато улыбнулся.

– Нет, конечно, – снисходительным тоном изрек милиционер. – Когда будешь въезжать на стоянку, дадут талончик. Без него машину не выпустят. Но вам, мужики, я советую стоянкой не пользоваться. После одиннадцати здесь такое будет твориться, что вы на своей тачке с ипподрома ни за что не выкарабкаетесь. Припаркуйтесь лучше здесь, – милиционер указал дубинкой на длинный ряд стоявших на обочине автомобилей. – И тогда у вас не будет проблем с маневрированием. И еще: машину одну не оставляйте. Угнать ее, конечно, не угонят, а вот поцарапать могут. Мало ли дураков на свете бывает… – Козырнув на прощание, милиционер направился к поджидавшим его невдалеке приятелям.

– Платная стоянка отменяется, – невесело сообщил Манекенщик брату. – Придется воспользоваться бесплатной. Жаль, конечно, но выбор тачки у нас будет невелик. Ты, Генка, пойдешь с правой стороны от линии машин, я чуть впереди – с левой. Если что-нибудь обломится, свистнешь. Слишком крутая машина нам не нужна. Она будет приметна. Хорошо бы нарваться на распространенную модель – неяркие «Жигули» или «Волгу».

– А если такая не подвернется? – спросил Генка, чувствуя, как от страха у него сводит низ живота.

– Угоним любую. Да не волнуйся ты так! – Манекенщик сжал локоть брата. – Все будет нормально. Машину без ключа сможешь завести?

– Раз плюнуть!

– Вот и отлично! – Славка повернулся и медленно пошел по обочине, незаметным движением пробуя открыть задние, а затем передние двери автомобилей.

Генка дождался, когда Манекенщик отойдет на приличное расстояние, и двинулся следом, проверяя правые дверцы машин. В некоторых автомобилях сидели люди. В таких случаях Генка проходил мимо и, пропустив две-три машины, вновь дергал дверки автомобилей. Все они, к тайной радости парня, оказались закрыты.

Манекенщик, потягивая кока-колу, поджидал брата на площадке перед центральными воротами. Здесь было шумно и многолюдно. Сновали носильщики, мелкие торговцы; в воротах в одну и другую сторону пропихивались покупатели; предлагали свои услуги таксисты и частники. Базарный гвалт перекрывала гремевшая музыка.

– Что у тебя? – задал вопрос Славка, протягивая брату бутылку с напитком.

Генка сделал несколько жадных глотков.

– Ничего. Все двери закрыты на совесть.

– У меня та же история, – кисло сообщил Манекенщик. – Осталось осмотреть машины по другую сторону ворот. Идем!

Ребята расплатились за кока-колу и снова нырнули в темноту.

На этот раз не успел Генка осмотреть и полтора десятка машин, как раздался протяжный свист. Парень тут же оставил свое занятие, скорым шагом пошел вперед. Манекенщик стоял в стороне от дороги, под деревом. Одетый во все черное, он показался Генке похожим на злого духа. Славка курил.

– Вон у той колымаги на задней дверце стекло приспущено, – красная точка сигареты описала в воздухе дугу и ткнула в сторону обшарпанного «Москвича», притулившегося между новенькой «Нексией» и «Мерседесом». – Давай, братишка, действуй, а я на стреме постою.

Генке вновь захотелось пить. Облизав пересохшие губы, он сделал глубокий вдох и шагнул к машине. Стекло было опущено настолько, что парень без труда мог просунуть в автомобиль руку и, дотянувшись до кнопки на двери водителя, поднять ее. Дверь открылась с сухим щелчком. На всякий случай Генка еще раз глянул по сторонам и скользнул за руль. Несколько мгновений он сидел без движений, силясь унять колотившееся где-то в горле сердце, потом наклонился к замку зажигания, и в этот момент в машине сработала сигнализация. Раздававшиеся через равные промежутки времени гудки клаксона были слышны, как показалось Генке, на весь ипподром. Не помня себя от ужаса, парень выскочил из машины. Стараясь казаться спокойным, Малов-младший не спеша пошел по дороге. У центральных ворот его нагнал Славка.

– Без машины, Генка, нам никак нельзя, – обронил Манекенщик. – Ты поезжай домой и жди меня, а я постараюсь что-нибудь придумать. – Подтолкнув брата в сторону мотоцикла, Славка ускорил шаг.

Манекенщик вышел к центральной дороге, перепрыгнул барьер, разделявший потоки противоположных направлений, и стал выжидать. В основном по дороге проезжали крупногабаритные машины. Иногда, правда, проносились и легковушки, но в них как минимум сидело два человека. Славка ждал своего часа. Минут через сорок ему повезло. Скрипнув тормозами, рядом с Манекенщиком остановились «Жигули» белого цвета. В машине сидел лишь водитель.

– Куда тебе, парень? – спросил приятный баритон.

Славка заглянул в опущенное окно. При слабом свете фонаря ему удалось разглядеть упитанного мужчину лет сорока с интеллигентным приветливым лицом. Несмотря на духоту, воротничок белой рубашки мужчины был туго стянут галстуком. На человека, зарабатывающего частным извозом, незнакомец не был похож.

– Прямо, – помедлив, сказал Манекенщик и встал так, чтобы свет не падал на его лицо. – Здесь недалеко.

– Могу подбросить до цирка, – предложил незнакомец. – Если по пути, садись!

Славка не заставил повторять просьбу дважды. Он запрыгнул в машину и притих, искренне надеясь на то, что удача сегодня все же улыбнется ему. «Жигуленок» рванулся с места. Машина была новенькой, из нее еще не выветрился запах кожи, которой были обиты сиденья. Манекенщик ликовал. Он уже представлял себя за рулем этого железного коня.

– На оптовый базар ездил? – неожиданно спросил незнакомец.

Вопрос застал Славку врасплох. Разговор с водителем не входил в его планы.

– Э-э… – промямлил Манекенщик. – Был.

– А чего же возвращаешься с пустыми руками?

Манекенщик взял себя в руки. Врать для него было привычно.

– Мы с приятелем коммерцией решили заняться. Магазинчик уже купили. Сегодня ездил вот на ипподром, договаривался с поставщиками.

– Бизнесмен, значит? – усмехнулся незнакомец.

– Бизнесмен.

– Это хорошо, – одобрительно отозвался водитель. – Занимаясь этим делом, жить можно.

Машина мчалась по ярко освещенному фонарями проспекту. Час был поздний, город спал. Манекенщик решил, что тянуть время дальше нельзя.

– Остановите, пожалуйста, вон там, – попросил он, указывая на возникшую впереди полосу деревьев.

– Ты же сказал: тебе до цирка! – удивился незнакомец, однако сбросил газ и стал подруливать к обочине.

Неожиданно Славку охватило волнение. Стараясь ничем его не выдать, он непринужденно ответил:

– Это вам нужно до цирка. А мне, я говорил, – прямо. – Манекенщик наклонился и посмотрел в сторону девятиэтажки на противоположной стороне дороги, будто это был его дом. – Мать уже, наверное, заждалась.

«Жигуленок» встал удачно: фонарь загораживала крона дерева. Славка потянулся было к карману за деньгами, но водитель остановил его категоричным жестом:

– Нет-нет, парень, денег не надо. Я ведь из командировки возвращаюсь. Дорога дальняя, скучно одному, вот и решил тебя подбросить.

– Как знаете, – пожал плечами Манекенщик.

Он слегка повернулся, якобы для того, чтобы открыть дверь, а на самом деле сделал замах левой рукой и неожиданно, резким взмахом ребром ладони ударил незнакомца в лицо. Раздался хруст, мужчина как-то странно дернулся, потом обмяк и затих, свесив голову на грудь. Из разбитого носа на рубашку хлынула кровь.

Славка медленным взором обвел дорогу, девятиэтажки, скверик. Вокруг не было ни души. Вытаскивать водителя со стороны дороги парень не решился. Он открыл дверь, потом покрепче ухватил мужчину за воротник рубашки и пояс брюк и потянул. Тело не поддавалось: в машине было слишком тесно, чтобы действовать в полную силу. Однако страх быть застигнутым на месте преступления придал Манекенщику энергии. Он поднатужился и сдвинул водителя с места, потом вылез из машины и, приложив еще немного усилий, выволок незнакомца на газон. Человек пошевелился, издав едва слышный стон. Это обстоятельство подстегнуло Славку. Он схватил свою жертву под мышки, проволок пару метров по траве и скинул под откос.

Тем же путем Манекенщик вернулся в машину, уселся за руль и рванул автомобиль с места. Все произошло настолько быстро, что, если бы кто и обратил внимание на останавливавшуюся в темноте машину, то решил бы, что шофер высадил пассажира.

«Жигули» неслись по пустынному проспекту, оставляя позади дома, рекламные щиты и неоновые вывески. Манекенщик был счастлив. Ему все же удалось добыть машину, причем с такой легкостью, на которую он и не рассчитывал. Теперь Славка настолько уверовал в свои силы, что мог, как ему казалось, своротить горы.

Впереди возникло круглое здание цирка. Дорога нырнула под мост. Славка свернул направо. На перекрестке у светофора притормозил. Фонари здесь излучали какой-то странный желтоватый свет, отчего улица казалась необычной, будто опустевшая после спектакля сцена с декорациями. Глупо было стоять у светофора, когда на дорогах нет ни одной машины. Не дожидаясь зеленого сигнала, Манекенщик включил скорость… и тут на дорогу выскочил человек в милицейской форме и взмахнул жезлом. Что здесь делал в такое время гаишник и где прятался, было неясно. Славке нужно было направо, но он, растерявшись, направил автомобиль прямо на инспектора ГАИ. С искаженным от страха лицом тот успел отпрыгнуть, а машина, выскочив на трамвайные пути, заглохла.

Гаишник стоял с открытым ртом. Воспользовавшись шоковым состоянием инспектора, Славка спокойно завел мотор, подпрыгивая, проехал по трамвайным путям и скрылся в проулке. Сзади раздалась запоздалая трель милицейского свистка.

Погони не было. Усталый и голодный, Манекенщик кружным путем добрался до дому. Генка поджидал брата у ворот. Завидев машину, он кинулся к Славке с круглыми от удивления глазами.

– Где взял тачку? – воскликнул Малов-младший. От возбуждения он не мог устоять на месте.

Славка сделал страшное лицо и прошипел:

– Открой ворота, болван! Нас же соседи могут увидеть!

Генка опомнился, побежал к воротам, распахнул их. Манекенщик загнал «Жигули» во двор, а затем в сарай.

– Все вопросы потом, – остановил он открывшего было рот брата. – А сейчас под душ, есть и спать…

Утром, едва братья проснулись, как побежали в сарай смотреть машину.

– Жалко мужика, – признался Генка, выслушав рассказ брата о том, как ему удалось угнать автомобиль.

– А чего его жалеть-то? – удивился Славка.

– Новенькая машина, – Генка вертел в руках техпаспорт, который нашел в «бардачке». – Ей еще года нет. Мужик, может быть, всю жизнь копил, а мы у него взяли и отобрали.

– Ничего с твоим мужиком не сделается, – проворчал Манекенщик. – Поживет несколько дней без машины. Когда закончим дело, бросим тачку на дороге. Ему ее вернут. Ты лучше подумай о том, где новые номера на машину взять. У вас там в гаражах нельзя свинтить с какой-нибудь забытой колымаги?

– Не знаю, – изрек Генка, осматривая машину, и вдруг присвистнул: – Сменить номера – это полдела. У этой машины есть особая примета.

– Чего еще там? – Славка протиснулся к брату, который разглядывал приличную вмятину на дверце водителя, и разочарованно протянул: – Да-а… Где же этого мужика угораздило так изуродовать машину?

Генка провел рукой по ободранной краске.

– Видать, недавно зацепил. След свежий. С такой отметиной в городе лучше не рисоваться. Даже если мы сменим номера, любой гаишник будет знать, что угнана тачка с ободранной дверцей. Нас сцапают на первом же перекрестке.

– Неужели ничего нельзя сделать?

– Можно, конечно, – Генка встал с корточек и облокотился о машину. – Снять дверцу и отвезти к нам в мастерскую.

– Сколько времени уйдет на ремонт? – спросил Славка.

– Если хорошо заплатить, мастера за день справятся.

– Хорошо, это сколько?

Генка помедлил, обдумывая ответ, потом назвал сумму.

– Годится! – заявил Манекенщик. – Снимай дверцу.

Глаза у Генки округлились.

– Где ты возьмешь столько бабок?

– Я знаю, где у матери заначка. Возьмем оттуда.

Генка замотал головой.

– Нет-нет, у мамы брать нельзя. Ты же знаешь, как они ей тяжело достаются.

Манекенщик вдруг обозлился.

– Да ты совсем дурак, братец! – заорал он. – Завтра у нас будет столько денег, что мы сможем осыпать ими мать. И вообще: вы с Максом мне надоели! Только и знаете, что ноете! Делай, что я говорю: снимай к чертовой матери эту дверцу!

Генка молча принес отвертку, открыл дверцу и принялся отворачивать на петлях винты. Манекенщик принялся ему помогать.

– На работу поедешь сегодня на такси, – через некоторое время примирительным тоном произнес Славка. – Дверцу завернем в покрывало, чтобы скрыть от любопытных глаз. До дороги я тебя провожу.

Генка кивнул, что согласен.

– Вечером тебе придется приехать за мной в мастерскую, – парень казался еще обиженным. – Заберем дверцу, а заодно подумаем насчет номеров. Эти, на всякий случай, прихвати с собой.

– Как прикажешь! – весело отозвался Манекенщик.

Глава 16

Днем майора Белоглазова вызвал к себе для отчета начальник РОВД.

– Ну, что тебе удалось узнать? – с любопытством спросил подполковник, когда его подчиненный устроился на стуле. – Рассказывай!

– Со слов часового можно сделать вывод, что нападавших было двое, – четко, по-военному начал Белоглазов. – Его оглушили ударом палки по голове. Потом неизвестные сломали решетку на окне склада боеприпасов и похитили шесть килограммов взрывчатки и шесть детонаторов. На территорию воинской части злоумышленники проникли через забор, предварительно перекусив на нем кусачками колючую проволоку. Тем же путем они и удалились. Было ли у преступников транспортное средство, выяснить не удалось.

– Не густо! – по одутловатому лицу Эргашева промелькнула тень недовольства. – Неужели нет никакой зацепки?

– Зацепка есть, – майор достал из папки пакетик с радиодеталью и протянул его подполковнику. – Обнаружил на месте преступления. Это микросхема. Эксперты дали заключение, что она применяется в импортных телевизорах.

Эргашев повертел в руках пакетик, вернул Белоглазову.

– Это уже кое-что. Значит, один из нападавших телемастер?

Майор удрученно кивнул:

– Напрашивается именно такой вывод.

– Я не слышу в твоем голосе оптимизма, – улыбнулся Эргашев. – В чем дело, майор?

– Видите ли, товарищ подполковник, – неохотно признался Белоглазов. – У нас в районе около двухсот тысяч жителей. Среди них наверняка найдется несколько сот телемастеров. Если прибавить к ним любителей, то список увеличится вдвое. Это непростая задача найти среди такого количества людей нужного нам человека. Я не справлюсь с этой работой и за год.

Эргашеву стало ясно, куда клонит майор.

– Я тебя понял, Володя, – произнес он с усмешкой. – Можешь взять себе в помощники сколько угодно людей. Это дело поставлено на контроль в Министерстве внутренних дел и в Министерстве обороны, а они с нас не слезут до тех пор, пока мы его не раскроем.

– Разрешите идти? – повеселевшим голосом спросил Белоглазов.

Наклоном головы начальник РОВД отпустил подчиненного.

Глава 17

Весь день Макс провозился с взрывным устройством. К вечеру он завершил работу и направился к Манекенщику с отчетом. Славка встретил приятеля подозрительным взглядом. Пригляделся внимательнее – так и есть: в глазах блеск, на губах то и дело играет идиотская улыбка.

«Опять пьян, мерзавец, – зло подумал Манекенщик. За Генку Славка был спокоен, а вот Бутырин вызывал опасения. Он мог нализаться и завалить все дело. – Придется еще раз прочистить этому кретину мозги», – решил Манекенщик и кивнул Максу:

– Заходи!

Через веранду и темный коридор оба прошли в Славкину и Генкину комнату. Макс поставил на письменный стол портфель и извлек из него широкий пояс с пряжкой. Славка взял его в руки, принялся придирчиво разглядывать. Пояс был из толстой кожи. К нему широкими мужскими стежками были приторочены четыре выпуклых кармана с клапанами. Видимо, Макс сломал не одну иглу, пришивая их. Пряжка была массивной, необычной, с рычажком наверху. По одну сторону от нее к поясу крепилась батарейка, по другую – крохотная кнопка. За подкладкой пояса прощупывались провода.

– Рассказывай! – потребовал Манекенщик.

– В общем, так. Карманы предназначены для взрывчатки. В них вставляем бруски, присоединяем детонаторы и закрываем клапаны. Провода подведены к батарейке. При замыкании цепи образуется искра, которая воспламенит детонатор, а он, в свою очередь, подорвет взрывчатку.

– Сработает?

– Будь уверен. Бабахнет так, что в городе будет слышно.

Славка приставил один конец пряжки к другому, легонько нажал. С сухим щелчком пряжка соединилась.

– Давно дома валялась, – пояснил Бутырин, имея в виду пряжку. – Все не знал, к чему приспособить.

Длинные нервные пальцы Манекенщика еще раз прошлись по поясу.

– И ты все это хочешь на себя надеть?

Бутырин кивнул:

– Так будет удобнее.

– Камикадзе, – усмехнулся Славка и указал на кнопку. – А это что?

Макс усмехнулся в ответ:

– Это мой шанс спасти свою шкуру. При нажатии на кнопку взрыв произойдет спустя пятнадцать секунд.

– Замедлитель?

– Вот-вот. Видишь это? – Макс дотронулся до рычажка на пряжке. – Если его поднять, пряжка расстегнется. В случае чего я нажму на кнопку, скину с себя пояс и выпрыгну из машины. Но это на крайний случай.

Макс замолчал, а Славка еще некоторое время продолжал задумчиво кивать головой. По его лицу нельзя было определить: нравится ему изобретение Бутырина или нет.

– Пояс, это, конечно, пижонство, – наконец изрек он, – но выглядит внушительно. Ладно, сгодится… У меня, между прочим, тоже есть что тебе показать.

Манекенщик вернул Максу пояс и повел его в сарай. При виде машины Бутырин ахнул:

– Откуда у вас тачка?

– По наследству досталась, – пошутил Славка.

– Я говорю серьезно, – обиделся Макс.

Манекенщик не хотел посвящать Бутырина в историю похищения машины. Он соврал:

– Напрокат один приятель дал. Нравится?

– Еще бы! – Макс обошел машину и влез на место водителя. – А дверца где?

– В ремонт отдали. Завтра навесим.

Бутырин подмигнул:

– Покатаемся?

– Накатаешься еще! Ты, Макс, про машину никому ничего не говори. Сам понимаешь…

– Не маленький! – солидно отозвался Бутырин.

Перед тем, как проводить Макса, Манекенщик в течение получаса читал ему нотацию.

– Когда возьмем деньги, – сказал он на прощание, – можешь пить, сколько влезет, а пока – ни-ни! Ясно?!

– Да ясно, ясно! – отмахнулся Макс и хлопнул калиткой.

В сгущавшихся сумерках Бутырин подошел к дому. У ворот, дымя сигаретой, топтался человек. В коренастой низкорослой фигуре Макс признал Назарова. Тот казался крайне возбужденным. Заметив Бутырина, Алик кинулся к нему.

– Ну как, нашел?

Бутырин, будто бы запамятовав, переспросил:

– Чего нашел?

– Микросхему.

– Ах, да, – Макс пожевал толстыми губами. – Короче, я сегодня звонил в три места, спрашивал. Ни у кого такой микросхемы нет. Завтра позвоню еще одному приятелю. Узнаю…

– Ты думаешь, у него найдется? – надежда посмотреть очередную серию «Санта-Барбары» все еще не оставляла Алика.

– Все может быть… – философски заметил Макс.

– Ты уж постарайся, Максим, – умоляюще произнес Назаров. – Я в долгу не останусь.

Глазки Макса описали по земле полукруг и остановились на носках туфель Алика.

– Да ладно. Чего уж там, – пробормотал он. – Микросхема-то – копеечная. Я же так, по-соседски хлопочу, – размахивая портфелем, Бутырин прошел мимо Назарова.

Дома ужинали. Мать была в отпуску и баловала детей изысканными блюдами, рецепты которых вычитывала из поваренной книги. Сегодня было нечто экзотическое: мясо в ореховом соусе с большим количеством зелени и приправ. Брат и сестра с аппетитом уплетали тягучий соус, вылавливая кусочки мяса и то и дело макая в тарелку хлеб. Макс подсел к столу. Ужин Бутырин не оценил. Он съел пару ложек, отодвинул тарелку и уставился в телевизор.

Мать исподтишка наблюдала за сыном. Не нравился ей в последнее время Максим. Стал чужим, колючим, много пил. С парнем творилось что-то неладное. Узнать бы. Да разве расскажет – молчун! Очевидно, взгляд ее стал слишком пристальным – Макс обернулся. Его улыбка была грустной и какой-то обреченной.

– Тебе Танька звонила… Не слышишь, что ли, Макс! – громко сказал Сергей.

Бутырин повернулся к брату.

– Тебе Танька звонила, – повторил тот.

Таня – девушка Макса, но в последнее время ему было не до нее. Бутырин равнодушно поинтересовался:

– Что ей нужно?

– Хотела узнать, когда ты на ней женишься, – ехидно вставила старшеклассница Ленка – самая младшая и самая зловредная в семье Бутыриных. – Говорит, невтерпеж замуж хочется, а ваш Макс все вокруг да около ходит, а предложение сделать не решается.

– Помолчи, балаболка! – цыкнула на дочку мать. – В этом вопросе как-нибудь без тебя разберемся.

– У твоей подружки билеты на какой-то концерт или спектакль, – продолжил Сергей. – Она просила тебя позвонить ей.

– Ладно, позвоню, – рассеянно произнес Макс, встал и вышел из столовой.

В своей комнате он разделся, лег на кровать, уткнувшись носом в стену. Несколько минут спустя дверь неслышно отворилась, вошла мать. Макс чувствовал, что это именно она, однако не оборачивался, притворяясь спящим. Надежда Ивановна потопталась, потопталась, однако не ушла, спросила:

– Что происходит, Максим?

Бутырин нехотя повернулся, открыл глаза.

– Ты это о чем?

– О тебе, Максим. В последнее время ты сильно изменился, ходишь сам не свой. У тебя какие-то проблемы?

Макс покривил лицо, изображая недоумение.

– Да нет вроде.

– Сердце матери не обманешь, Максим. Я вижу, у тебя не все в порядке. Приходится говорить прописные истины, но поверь мне, в этом мире никто не отнесется к твоим заботам с большим пониманием, чем я. Поэтому, сынок, если ты попал в беду, расскажи мне, и я постараюсь тебе помочь.

«Чем? – подумал Макс, с тоской глядя на мать. – Продашь дом, заплатишь мой долг, а потом мы все будем жить на улице?»

– Ты очень мнительная, мама. У меня все о'кей! – сказал Макс беззаботно и вдруг ляпнул: – Прости, если что не так. Может быть, я действительно не очень хороший сын.

Надежда Ивановна посмотрела удивленно.

– Что ты хочешь этим сказать? – она не поняла, что Макс таким образом прощался с ней.

Бутырин постарался исправить оплошность. Он заговорил тоном, какой, по его мнению, мог успокоить мать.

– Я просто так сказал. У меня на самом деле все хорошо. – Макс улыбнулся: – А на Таньке я обязательно женюсь. Как ты желаешь. А сейчас извини, я хочу спать.

Выпытывать что-либо у сына было бесполезно. Надежда Ивановна вздохнула, тихонько вышла и прикрыла за собой двери.