Текст книги "Чудо быть дедушкой. Рассказы о себе и самых близких"

Друг друга называть по имени

И нарек человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым.

Быт. 2: 20

Маленькая трехлетняя Полинка просыпается утром и видит рядом с собою бабушку. Улыбается и тянет пальчик к окошку:

– Бабушка, посмотри! Вон там маленькая зеленая лошадка!

Бабушка всматривается в окошко, но никакой лошадки, тем более зеленого цвета, она, разумеется, не видит.

– Ну как же, – восклицает девочка, – вон, вон она! Возьми меня на ручки, я тебе ее покажу.

Та берет дитя на руки и вместе они подходят к окну. Малышка открывает ладошку и подставляет ее под солнечный луч. Внимательно ее рассматривает, будто и на самом деле что-то там видит. Потом осторожно, словно боясь потревожить, протягивает ручонку бабушке.

– Вот, она здесь у меня на ручке, маленькая зеленая лошадка. – Умиляясь, гладит второй ручкой невидимую лошадку, приговаривая: – Тема!

Накрывает одну ладошку другой. Прижимается к ней щекою и тихим шепотом произносит:

– Те-е-мочка… Она спит.

Год спустя.

Алиса с утра отправилась в садик, а Полина приболела и потому осталась дома. Мама с Полей взяли машину и поехали в соседний городок. Недавно они обнаружили в нем замечательную детскую площадку и теперь, когда погода позволяла, ездили туда играть.

Больше всего детям понравились качели с мягким плетеным кругом вместо обычного деревянного сиденья. Можно лечь прямо на круг, мама раскачивает качели, а ты лежишь себе и смотришь в небо. Смотришь и поешь:

– Мы лета-а-а-ем на Луне босиком!

Но сейчас качели были заняты. Большие девочки, устроившись в них по двое, а то и по трое, раскачивались и хохотали.

Полина отстегивает ремень, сползает с сиденья и открывает дверь автомобиля. Девочка собирается встать на порог и спрыгнуть на землю. В последний момент она замечает, что рядом с тем местом, куда она собиралась прыгнуть, валяется кем-то раздавленная крыса.

Раскатанное колесами автомобилей, тельце крысы высохло на солнце и стало тоненьким, словно листок бумаги. Тем не менее общие контуры животного сохранялись, и Полина догадалась, что перед ней не просто высохший серый листок, а самая настоящая крыса, которую она видела в мультфильме. Потому, передумав прыгать, спросила:

– Мама, это крыса? Я боюсь, что она меня укусит.

Мама подошла к Полинке помочь ей спуститься на землю. Увидев крысу, мама ответила:

– Не бойся, она мертвая.

– Мертвая, – повторяет девочка, – а если я эту крысу потрогаю пальчиком и назову ее по имени, она оживет?

– Нет, она не оживет.

– Тогда я не буду ее трогать. Ладно?

– Ладно, – сказала мама и подумала: «Откуда она знает, как звали эту крысу?»

Мама сама часто дает имена всем живым существам, из тех, что встречаются ее детям.

Однажды с улицы к ним в комнату влетела большая черная муха. Влетела и зажужжала. Девчонки, испугавшись, побежали к маме.

– Мама! Там такое страшное летает и жужжит!

Мама пошла, выгнала муху и сказала:

– Эх вы, нашли кого бояться! Это же наша старая знакомая муха по имени Ариадна. Вы видели мультик про муху Ариадну. Не бойтесь, она же добрая.

Теперь любая муха, что залетает к ним с улицы, – это добрая муха Ариадна, и сестры уже не боятся мух. И паучков они тоже не боятся, потому что это не просто паучки, у них есть имя. Почему-то всех паучков, независимо от величины, мама называет Анансиками.

– Ну вот, снова паучок Анансик забрел к нам в гости! Не бойтесь, он добрый, а еще у него есть волшебная палочка.

Про крыс у мамы с дочками разговора не было. Просто девочки еще никогда их в реальной жизни не видели.

– Полина, а откуда ты знаешь, как зовут эту крысу?

– Ее зовут Лариска. Это же крыска Лариска из мультика про Чебурашку.

Мама вспоминает собственное детство, крокодила Гену и старуху Шапокляк.

– Да, там еще крокодил Гена играет на гармошке и поет разные замечательные песенки.

И тут же запела про голубой вагон. Дойдя до слов:

 
Может, мы обидели кого-то зря,
Календарь закроет этот лист,
К новым приключениям спешим, друзья.
Эй, прибавь-ка ходу, машинист! —
 

перестала петь, подумала и сказала: – Нет, пожалуй, этого вам учить не надо.

Помогла Полинке сойти на землю, и, увидев, что качели освободились, схватившись за руки, они побежали на площадку.

Поля долго лежала посередине круга и смотрела в небо. Небо было глубокое и синее. Редкие облака, словно раскинувшиеся сети, белели высоко в небе. Мама раскачивала качели, девочка молча качалась и думала. В другой раз она непременно в такт качелям напевала бы какую-нибудь песенку, например:

– Ой, я почему-то играю на бараба-а-а-не!

Полинка качалась и думала: «Я все равно найду крыску Лариску и назову ее по имени. Не хочу, чтобы крыска была мертвой, пускай оживет. Она же из мультика, она добрая».

Откровение

Алиса с Полиной причащаются с первых дней своей жизни. Как только покрестились, так и причащаются. Сперва мама, держа на руках, поочередно подносила их к Чаше, теперь они подросли и делают это самостоятельно. Разумеется, приезжая в гости сюда к нам в деревню, девочки причащаются и у нас в храме. К амвону они подходят чинно, одна за другой, со сложенными на груди руками. Первой, естественно, идет младшая Полинка, которая всегда и во всем непременно должна быть первой.

– Причащается раба Божия…

– Пелагия, – торжественно произносит маленькая и открывает рот.

Наступает очередь Алисы. Та узнает деда и начинает улыбаться:

– Елисавета!

Еще бы не улыбаться, если на твоем дедушке такие красивые одежды и еще большой золоченый крест. Когда дедушка сам приезжает к ним в Москву и они все втроем отправляются играть на площадку, то одевается он совсем по-другому. Алиса не в первый раз узнает в священнике, стоящем на амвоне, своего собственного дедушку и всякий раз, причащаясь, тихо радуется встрече. Это наша с ней такая маленькая тайна.

Последний раз Полина, причастившись, что-то заподозрила и, уже запив, специально вернулась, чтобы получше рассмотреть местного батюшку. Наконец признала и на весь храм закричала:

– Ой, дедушка! Это мой дедушка!

Алиса – девочка сдержанная и предпочитает не выказывать ни своих мыслей, ни чувств. Кому-то чужому разговорить ее практически невозможно, а станешь надоедать, отвернется и будет молча заниматься своими делами. В то же время она внимательна и способна видеть то, чего не замечают другие. Вечером может взять лист бумаги и в подробностях нарисовать впечатления, оставшиеся от уходящего дня. Полина – ее прямая противоположность. Озорная, подвижная, если она чем-то занимается, значит, все вокруг должны заниматься тем же самым.

Не знаю, как она в свои четыре с половиной года понимает историю о Христе. Однажды в одном из черногорских монастырей, когда девочки вместе с мамой и бабушкой выходили из храма, бабушка спросила:

– Алиса, тебе понравились фрески?

Девочка молча кивнула головой: да, понравились.

– Полина, а ты что скажешь?

Полинка вздохнула:

– Бедный Христос!

Помню, как однажды ее сверстница, возмущенная человеческой неблагодарностью, расплакалась у нас в храме, стоя возле распятия, и, глотая слезы, произнесла:

– Эх, люди! А Он их хлебом кормил!

Алиса пока еще ни разу не рисовала распятия.

Сидим вместе с Полиной и рассматриваем фотографии общегородского пасхального крестного хода. На снимках, как обычно, возглавляя крестный ход, впереди идут священники в ярко-красных праздничных облачениях. Перед ними – матушки монахини и стайка воспитанниц монастырского приюта в похожих платьях. За батюшками следует народ. Людей много, крестный ход растянулся на несколько сотен метров.

– Полина, кто это? – спрашивает дедушка.

– Это христосы, – показывает малышка на священников в облачениях. – Это (на монахинь) – поклонники. – А народ, по ее классификации, называется «паломники».

Полина сама – непременный участник всех крестных ходов, совершаемых у них на приходе. Ей нравится идти рядом с клиросом и подпевать певчим.

– Я люблю петь. Я пою так… – И она вытягивает губки. – У-у-у…

Бабушка разговаривает с внучками и рассказывает им о планируемом у нас на приходе крестном ходе.

– Приезжайте к нам, пойдем все вместе. Только заранее приезжайте, мы с вами тропарики учить будем. Когда отправимся крестным ходом, будем петь тропарики.

– Бабушка, я умею петь бабарики! – тут же кричит в ответ Полинка и начинает: – «Что такое доброта?.. А на мне большие башмаки, это – барбарики!.. Чтобы звезды достать, надо стать добрее… девочки и мальчики, сладкие, как карамельки, а на мне большие башмаки!» Вот, бабушка, я умею петь барбарики!

Бабушка смеется и поворачивается ко мне:

– А ведь по сути она права. Хочешь дотянуться до Небес, становись добрее. В тропарях об этом так и говорится.

Вернувшись домой после многодневных паломничеств по черногорским храмам и монастырям, Поля с мамой и Алисой заехали помолиться в одну из церквей недалеко от Москвы. Хорошо сохранившийся старинный храм, совсем недавно отреставрированный, с поновленными фресками. Очень красивый. Внутри никого, одна только старушка дежурит за свечным ящиком.

Все втроем они идут от иконы к иконе. Мама рассказывает детям о святых, девочки крестятся и ставят свечки на подсвечники. Уже перед тем, как им выходить, старушка, умилившись на усердно кланяющуюся маленькую Полинку, спрашивает:

– Ну что, девочка, понравилась тебе наша церковь? Правда, красивая?

– Да, – соглашается та, – только христоса у вас нет.

Не ожидавшая услышать подобного ответа, бабушка обомлела. Ничего себе! Оказывается, Христа у них в церкви нет! Ладно, если бы это сказал кто-нибудь другой. Взрослый скажет, только воздух сотряснет, а дети – нет. Через детей Сам Бог говорит! Некоторые подвижники, люди святые, когда их спрашивали, как узнать волю Божию, даже советовали: «Ты прежде помолись, потом выйди из дому да спроси у первого попавшегося тебе ребенка: „Скажи, как мне в этом случае поступать?“ Как он тебе ответит, ты так и делай».

Бабушка полдня только и делала, что молилась. И каноны вычитала, и акафисты, чего только не прочитала, кому она только не молилась! Спросила дитя, а та ей: «Христа в вашей церкви нет!» Ай-ай, что же делать?! Вот ведь беда-то.

Хорошо, Полинина мама, увидев, как сокрушается старый человек, мимо не прошла и все той объяснила:

– Матушка, не волнуйтесь! Это она так священников называет: христосы. Получается, она вам и ответила, мол, все хорошо у вас в храме, вот только батюшки она не увидела.

Как старушка обрадовалась! Взяла она Полю за ручку, подвела ее к фотографии отца настоятеля, что висела здесь же на информационном стенде, и давай объяснять:

– Вот, смотри, – показывает она на фотографию, – это батюшка. А это… – показывает в сторону иконы Спасителя, – это Христос. Батюшка не Христос, а Христос – это Бог. Поняла?

Полина подтверждает, теперь ей все понятно. И только на самом выходе кричит, обращаясь к дежурной:

– А мой дедушка тоже «Христос»!

Мама подталкивает девочек к дверям:

– Пошли, пошли.

Полина идет и машет бабушке ручкой, пока-пока, бабушка. Алиса следует молча, улыбаясь, как это умеет делать только она одна, своими от рождения мудрыми карими глазами.

Рассказики побольше все из того же дедушкиного блокнота

Баба-яга

Маленькая Маша стоит у себя в комнате на подоконнике. Девочка смотрит в окно, ей интересно, что там на пустыре делает эта прежде незнакомая ей бабушка. Маша знает всех старушек своего двора. Когда тепло, они спускаются вниз со всех девяти этажей их дома и усаживаются на скамеечках возле подъездов.

Эта бабушка у них во дворе появилась совсем недавно. Мама сказала, дядя Сережа с восьмого этажа перевез к себе свою старенькую маму. До этого она жила в глухой деревне где-то в Тамбовской области. Теперь ей уже тяжело жить одной, вот дети и привезли ее в город. Слушая маму, Маша недоумевала, как можно про дядю Сережу говорить «дети»? Ведь он совсем старый.

Новая бабушка девочке не понравилась. Другие старушки, посмотришь, такие гладенькие, аккуратненькие, за собою следят, седину подкрашивают. А эта какая-то сучковатая, по-другому и не скажешь, сгорбленная, некрасивая. А еще лицо у нее в бородавках, и руки вот длинные, точно у Бабы-яги. Маша так и стала называть новую соседку «Бабой-ягой». С подачи ребенка и взрослые иначе как Бабой-ягой маму дяди Сережи тоже не называли.

Старые люди частенько ходят, опираясь на палочки, Баба-яга тоже ходила с клюшкой. С самой настоящей хоккейной клюшкой. И не было ничего смешнее, чем наблюдать за несуразной старухой с хоккейной клюшкой в руках. Машу так и подмывало спросить: «Бабушка, а про коньки что же забыли?»

Баба-яга недолго сидела на лавочке со своими сверстницами. Вскоре она перестала проводить время в бесконечных разговорах и принялась искать себе дело. Сперва она кружила вокруг дома, потом ее стали замечать прогуливающейся по соседней улице и по дороге в направлении дач.

За домом, где жила девочка Маша, раскинулся пустырь. Там дальше за ним и по бокам начинались новые красивые коттеджи, стоящие в окружении высоких металлических заборов. А на самом пустыре уже не первый год существовала стихийная свалка. Не помойка, нет, мусор народ несет дальше за пустырь в специальные мусорные контейнеры, а именно свалка.

В свое время люди, получая квартиры, начинали их немедленно ремонтировать. Одни стены ломали, другие строили. Мусор вытаскивали и складывали здесь же, рядом с домом, рассчитывая, что когда-нибудь они его обязательно вывезут, но не вывезли.

Чего там только не валялось! Куски пенопласта, старая пленка, битый кирпич, срезанные после ремонта трубы, покрашенные в характерный зеленый цвет. Потом трубы кто-то собрал и сдал в металлолом, а все остальное продолжало лежать на своих местах.

Вот на этом пустыре с кучей строительного мусора Баба-яга и остановилась.

Теперь Маша могла днями напролет, простаивая в своей комнате на подоконнике, наблюдать за странной бабушкой с хоккейной клюшкой. Еще прошлой осенью та, приспособив тележку на колесиках, принялась грузить на нее мусор и отвозить на общественную помойку.

Коммунальщики поначалу ругались, а потом, смирившись, махнули на Бабу-ягу рукой. К началу зимы ей удалось очистить небольшой участок земли. Наступила весна, и упрямая старушка вновь вернулась на пустырь.

Однажды какой-то шутник не донес пакет с мусором и оставил его на пустыре прямо посередине расчищенного участка. Баба-яга сама донесла мешок до контейнера и продолжила работу. День спустя точно такой же пакет вновь ожидал ее на том же месте, что и прежде. Бабушка снова, не говоря ни слова, отнесла его к контейнерам. Зато третьего пакета уже не было.

Вернее, сперва он было появился все на том же месте, как обычно, но утром следующего дня шутник, открыв входную дверь, прямо перед своей квартирой обнаружил кучу своего же мусора, высыпанного ему на коврик. Пустой, аккуратно сложенный пакет лежал здесь же рядом. Больше на участок, разрабатываемый Бабой-ягой, никто не посягал и мусор туда не носили.

В апреле, как только солнышко пригрело землю, Маша увидела, что на пустыре в разных местах прямо среди битых кирпичей появились цветы. Разные: желтые, красные, малиновые.

– Мама! Мама! – кричит восхищенная девочка. – Посмотри, что это?!

Мама подошла к окну, увидела и произнесла крайне удивленно:

– Тюльпаны… Откуда здесь могут появиться тюльпаны? Просто так они расти не будут, тем более здесь, на камнях.

– Наверно, их Баба-яга посадила. Я все время ее здесь вижу.

Непривычно смотрелись тюльпаны там, где раньше росли только бурьян и крапива. Маша специально сбегала задом посмотреть на необычные цветы. Сперва она проверила, не видно ли где поблизости страшной Бабы-яги, и только потом, убедившись, что никого нет, осторожно потрогала головки тюльпанов.

Странная бабушка все продолжала облагораживать освобожденный от мусора крохотный кусочек пустыря. Она перекопала землю и устроила грядки. Еще Маша увидела, как старушка сажает маленькие деревца. Она указала на эти деревца родителям, а папа сказал:

– По всей видимости, это какие-то садовые деревья. Только прежде чем они вырастут и дадут плоды, пройдет слишком много времени. Баба-яга уже старая, ей не дождаться плодов. Одно из двух: или она собирается жить вечно, или просто выжила из ума.

Папе понравился случайно получившийся каламбур, и он рассмеялся.

Однажды Маша, заняв свою обычную наблюдательную позицию на подоконнике, увидела, что бабушка, вооружившись пилою и молотком, из кусков старых досок, собранных ею здесь же, на пустыре, сколачивает крошечный домик. Ой, что это она делает? Неужели собирается поселиться в таком домике-малютке? А как было бы славно забраться туда внутрь и поиграть.

Целый день без устали трудилась соседская бабушка. Избушка у нее получилась неказистая, зато крепкая. Сверху старушка накрыла постройку кусками шифера, и к вечеру домик с настоящей дверью и крошечным окошком стоял полностью готовый.

Весь вечер и даже потом, укладываясь спать к себе в кроватку, девочка ломала голову, что же задумала Баба-яга, зачем она построила этот домик? Ведь если есть домик, значит, кто-то должен в нем жить. Вот только кто?

Следующим утром все стало понятно. Рядом с домиком, забавно подпрыгивая, резвился маленький козленок. Настоящий козленок! До этого Маша если и видела козлят, то лишь на картинке в книжке со сказками. И вот сказка сама пришла к ней наяву и весело скачет за домом.

Девочка спешит посмотреть на козленка, а тот сам бежит ей навстречу. Только Маша не заметила, что козленок привязан веревкой к столбику. Она зацепилась ножкой за веревку и упала, а козленок подбежал к Маше и встал ей на спинку передними копытцами.

– Не бойся, девочка, – слышит она низкий голос старого человека, – козочка добрая. Просто маленькая еще и играет. Вот подружиться с тобою хочет.

– Подружиться? А как ее зовут?

– Пока еще никак не зовут, – смеется бабушка. – Давай мы с тобою вдвоем и придумаем, как ее назвать.

– Ой! – обрадовалась девочка. – Как же нам ее назвать? А что, если мы назовем ее Даша?

– Очень хорошо, только животное не должно носить человеческое имя. Разве ты не знаешь, что каждое имя обязательно что-то означает. А наша козочка будет зваться Звездочкой! Ты не против? Вот и хорошо. А меня зови баба Зоя.

– А меня зовут Маша! Бабушка Зоя, что обозначает ваше имя? А мое?

– Мария переводится как «госпожа», а Зоя – это значит «жизнь».

Так девочка Маша познакомилась с бабушкой Зоей и маленькой козочкой по имени Звездочка. Теперь она запросто приходила на пустырь навестить Звездочку и угостить ее чем-нибудь вкусненьким.

– Бабушка Зоя! А что вы здесь делаете?

– Грядки готовлю, картошки посадить хочу пару ведер, да моркошки полосочку, и свеклы тут же немного.

– А как вы это делаете?

– Вот смотри и сама на будущее запоминай. Кто знает, может, и пригодится. Грядка должна быть ровная, аккуратная. Земля любит, когда с ней уважительно, когда все ровненько. Надумаешь, что сажать, дождись, чтобы земля была теплой. Семечко в теплую землю ложится и в тепле добром прорастает. С вечера грядку сперва полить надо, а потом уже и сажать. Моркошка, та вот рядком сеется, а как начнут хвостики всходить, так сразу и проряжай, иначе измельчится и корня не будет. А картошка простор любит, ты их сразу одну от другой отделяй, сутолоку не устраивай.

Маша любила разговаривать с бабушкой Зоей, нравилось ей, как она говорит, и что говорит, тоже нравилось.

– Земля как человек, уход любит, заботу. Смотрю, в городе землю не берегут, вон мусору сколько. Везде у вас здесь бумажки, бутылки да пакеты валяются. Ходила по дороге в деревню. Посмотрела, люди из машин мешками мусор выбрасывают. Вся земля вдоль дороги убитая стоит. Не пойму, что же, так трудно до мусорки довезти? Не на себе же, на машине везут.

Хотела я для начала этот мусор хотя бы в одну кучу собрать, а, чувствую, силы уже не те. Здесь вот жильцы в нашем с тобой доме. Сколько лет на пустырь этот глядят. А он весь в кирпичах да известке. Что ж все смотреть-то, давно бы сговорились да убрались. Цветов насадили бы, деревьев. Всем миром. Друг с дружкой бы познакомились, а то ведь даже не здороваются.

– Бабушка Зоя, мой папа не понимает, зачем вы здесь деревца посадили. Он говорит: она же старая, пока дерево вырастет, сама помрет.

– Это ты про вишенки говоришь? Ты когда-нито видела, как цветут вишни? Нет? Вот погоди немного и посмотришь, на красоту эту небесную полюбуешься. А что не дождусь, вам достанется. Сорвешь с ветки вишенку, покушаешь и меня добрым словом помянешь. Вот так, – учит старушка, – перекрестишься и скажешь: «Упокой, Господи, усопшую рабу Твою Зою и прости ей все ее согрешения». А я там, у Господа, услышу, как ты меня зовешь, и о тебе помолюсь. А вот Звездочка, та у нас скоро подрастет, и я тебя угощу молочком, прямо из-под козочки. Это тебе не то молоко, не казенное, что народ из магазина пьет, а настоящее, живое.

Маше очень хочется попробовать живого молочка из-под козочки. И моркошки, той, что растет на теплой грядке. Только не получилось.

Однажды девочка отправилась проведать Звездочку и, как обычно, взяла с собою яблочко. Пришла на пустырь, а Звездочки нет, и бабушки Зои нет. На следующий день снова пошла и вновь никого не застала.

– Мама, мама! Куда они подевались? Где Звездочка, где бабушка Зоя?

Мама позвонила дяде Сереже и узнала, что бабушка заболела, и ее положили в больницу, а козочку пришлось отдать.

О том, что Баба-яга умерла, Маше говорить не стали. Сказали, просто уехала, соскучившись по своей деревеньке. Но однажды она обязательно вернется. Ты ее только не забывай.

Время шло. О странной бабушке с хоккейной клюшкой в руках все уже успели забыть. Домик, что она построила, ребята, играя, случайно подожгли, и он сгорел. А кусочек земли, расчищенный ею на пустыре, постепенно вновь стал частью большой общей свалки, и вскоре только те, кто жил здесь же в доме, могли приблизительно показать, где когда-то находились грядки.

Одна весна сменялась другою. Новые люди рождались, старые умирали. Но однажды солнечным майским утром из комнаты, где жила девочка Маша, раздался удивленный крик:

– Смотрите! Смотрите, бабушка Зоя вернулась! Она вернулась.

Девочка стояла у окошка и показывала рукою в сторону пустыря. Удивленные папа и мама подбежали к окну и остановились, не веря своим глазам. Там, где когда-то был крошечный огородик, над остатками отслуживших свой век обоев и серых кусков отбитой штукатурки, словно гости из неведомого, но прекрасного мира, огромными букетами из множества маленьких белых соцветий стояли вишни.

Словно завороженные, люди смотрели на это чудо.

– Как они прекрасны! – выдохнула мама. – Казалось бы, что в них такого? Маленькие, невзрачные цветочки, а когда они вот так, будто облачко, собираются вместе, смотришь на них и не можешь оторваться. А почему, не знаешь.

– А бабушка Зоя знала, – тихо произнесла девочка.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что Зоя, – вспомнила Маша, – это значит «жизнь».