Текст книги "Слеза Дракона"

– За себя постоять могу, – скромно ответил Мигель. – Я слышал, что вы набираете команду? Могу ли я предложить вам свою кандидатуру?

– Вы матрос? – удивился капитан.

– Служил старшим помощником на нескольких кораблях. Все подобающие рекомендации у меня имеются.

– Что же, предложение интересное. Зайдите ко мне через пару дней. Пока я не приобрел корабль, разговор о будущей команде немного преждевременен, но этот вопрос обязательно встанет передо мной в ближайшее время. Да, и бумаги тоже занесите. Если там все изложено должным образом, то ваша кандидатура мне вполне подходит.

– Что же, надеюсь, мы придем к соглашению. А какова оплата?

– Ничуть не хуже и не лучше, чем у остальных. Но я даю еще очень хорошие премиальные по завершении плавания. На капитана Торентона в этом плане никто не обижался.

– Рад был познакомиться с вами, капитан. А теперь разрешите откланяться. Не буду больше утомлять вас своим присутствием.

Мигель поклонился и вышел. Звуки его шагов постепенно стихли.

– Как ты? – бросив встревоженный взгляд на Нэвила, спросил Гарольд.

– Уже ничего, – ответил юноша. – Мигель смазал ссадины каким-то зельем, и боль прошла. Кости, кажется, все целы.

– Расскажи мне, как все это произошло.

– Мила просила меня подождать, пока она разберется с постояльцами, и я вышел во двор «Жемчужины». Там-то мне и удалось подслушать разговор гномов. Мне он сразу показался подозрительным, поскольку они сговаривались напасть на кого-то, и их главарь предупреждал, что все должно выглядеть как обыкновенная драка. Собирался рассказать тебе об этом сразу после ужина, а пока решил, что оставаться во дворе небезопасно. Я вышел на улицу – и сразу же столкнулся с этой троицей нос к носу. Ссору гномы затеяли без промедления и тут же начали меня бить. А потом один из них выхватил топор. Меня спасло только вмешательство Мигеля.

– Да, все сходится. А теперь слушай меня внимательно. Мы с тобой попали в очень опасную переделку, и в одиночку тебе теперь лучше вообще нигде не появляться. Вероятность нового нападения очень велика, и это совсем не обязательно будут гномы. Причем главной целью наших противников являешься именно ты.

– Я?! – удивленно воскликнул Нэвил. – Но почему?! Чего плохого я им сделал?

– Я уже рассказывал тебе про Пир Народов. Они узнали о нашем прибытии в Боутванд гораздо раньше, чем можно было предположить. А почему они выбрали своей главной целью именно тебя? Что же, попытаюсь объяснить и это. Возможно, мои объяснения покажутся тебе нелепым вымыслом, но поверь мне, это чистая правда. Все дело в тайне, которая окутывает твое рождение.

– Но у меня нет никаких тайн!

– Есть, Нэвил, есть. Тебя просто до поры до времени не ставили в известность об этом, оберегая от опасных знаний. Дело в том, мой мальчик, что ты последний и единственный наследник императора Авеля Дунгара, убитого наемниками Пира Народов. В эту тайну посвящен лишь очень узкий круг людей, включая меня и Натаниэля Сигварда. Император признает твое неоспоримое право на престол и согласен передать его тебе по достижении совершеннолетия, но пока этому мешают два обстоятельства.

– Ты разыгрываешь меня, дядя Гарольд, – недоверчиво улыбнулся юноша. – Я – Нэвил Хаггард, сын Софи Хаггард, кормилицы принца Витаса. Ты же сам говорил мне об этом.

– После сегодняшних событий мне не до шуток, мой мальчик. Пиру Народов стала известна твоя тайна, и они попытаются уничтожить тебя, как когда-то твоего отца и старшего брата. Ты действительно Нэвил Дунгар, последний из древней династии правителей империи Тау.

– Тогда зачем мы сюда приехали? – все еще не веря словам Финсли, спросил Нэвил. – Если бы я и в самом деле был наследником престола, не проще ли было остаться в Эрегоне, а не лезть в это осиное гнездо заговорщиков?

– Я уже упомянул о двух причинах, по которым ты не можешь пока получить престол предков. Первая из них – Драконий Камень, магический талисман императора Авеля. Он захвачен Пиром Народов, и вернуть его можешь только ты сам. За этим мы и приехали сюда.

– А вторая?

– Она неразрывно связана с первой. Пока существует Пир Народов, твоя жизнь постоянно будет подвергаться опасности.

– Но как я один смогу одолеть организацию, с которой не по силам справиться даже императору?! Скорее уж они достигнут своей цели!

– Никто и не призывает тебя в одиночку уничтожать Пир Народов, – вздохнул Гарольд Финсли. – Это уже наша общая задача: и твоя, и моя, и императора Натаниэля. У нас есть союзники, есть люди, внедренные в ряды заговорщиков. Да и сам Пир Народов сейчас расколот. Каждый из членов его Совета ведет свою собственную игру. Это и упрощает, и усложняет нашу задачу. Мы можем получить неожиданную помощь, как сегодня, а можем нарваться и на предательство.

– Мигель тоже связан с Пиром Народов? – задумчиво спросил Нэвил.

– Вне всякого сомнения.

– Жаль. Он мне очень понравился. А тот человек, с которым ты встречался?

– Ему я верю безоговорочно. Он внедрен в ряды заговорщиков еще твоим отцом.

– Как странно это слышать – «твоим отцом», – вздохнул Нэвил. – Сколько себя помню, о том, что он у меня вообще был, никогда не говорили.

– Теперь ты сам понимаешь почему. К твоей особе вообще старались не привлекать внимания. Но у тебя есть мать, и она жива.

– Моя мама жива?! – удивленно воскликнул юноша. – Она не умерла во время мора?!

– Если ты имеешь в виду Софи Хаггард, то умерла. Но она не твоя мать. Тебя родила женщина гораздо более высокого положения. Когда все это закончится, я клятвенно обещаю отвезти тебя к ней. Уверен, что эта встреча принесет радость вам обоим.

– А почему мама ни разу не навестила меня?

– Таково было условие, поставленное императором. Это делалось исключительно в целях твоей безопасности.

– Не знаю, стоила ли моя безопасность тех слез, которые я тайком проливал в детстве, тоскуя по умершим родителям, – чуть дрогнувшим голосом произнес Нэвил. – Мне так горько было осознавать свое полное одиночество, что порой хотелось просто выть!

Гарольд Финсли с удивлением посмотрел на своего воспитанника. Он впервые осознал, какую глубокую рану нанесла судьба этому мальчику. Да, они с Натаниэлем сделали все возможное, чтобы сохранить ему жизнь, но при этом действовали расчетливо и рационально, ничуть не думая о тех чувствах, которые испытывал в это время ребенок. Вот и сейчас, веря в неоспоримую правоту своего дела, они бросают Нэвила в самое пекло, нимало не заботясь о том, каких новых шрамов на душе будет стоить ему затеянное ими предприятие. А так ли уж он нужен ему, этот престол! Стоило ли, в самом деле, ради него лишать мальчика детства. Однозначного ответа на эти вопросы у Гарольда не было.

– Прости нас, если сможешь, – неожиданно для самого себя сказал он. – Мы совсем не хотели испортить тебе жизнь. Вроде бы все делали правильно, а вот самого главного так и не учли.

– Это ты прости меня, – быстро взяв себя в руки, ответил Нэвил. – Мне не стоило этого говорить, тем более что ты сам не заслуживаешь ни слова упрека с моей стороны.

«А у мальчика сильный характер! – про себя подумал Гарольд. – Так быстро побороть минутную слабость может только настоящий мужчина! Из него и в самом деле выйдет достойный император, если, конечно…»

Он не стал заканчивать промелькнувшую страшную мысль. Сам ведь говорил Нэвилу, что не стоит думать о плохом, иначе и беду недолго накликать.

– Ладно, не будем об этом больше говорить, – вслух сказал Гарольд. – Вернемся к нашим делам. Поскольку ситуация в корне изменилась и нам не надо тратить время на поиски противника, мы переходим к действиям. И первое, что мы должны предпринять, – это проникнуть в замок Анчилот. Мы займемся этим в ближайшие дни, а пока отдыхай. Завтра подумаем, как изменить твою внешность, возможно, придется переехать в другое место. Я вот что подумал. А что, если нам и в самом деле купить корабль? Там мы будем в относительной безопасности, если сможем подобрать надежную команду.

– А ты хоть управлять-то кораблем умеешь, дядя Джеймс? – улыбнулся Нэвил. – Да и на воде тебя вроде как укачивает!

– Как с капитаном разговариваешь, юнга! – притворно нахмурив брови, грозно рявкнул Гарольд. – Вот куплю корабль – так и знай, будешь ты у меня драить палубу с утра до вечера!

– Есть драить палубу с утра до вечера, капитан! – вытянувшись по струнке, весело ответил юноша.

Глава 6
«Звезда заката»

Этой ночью Нэвилу приснился удивительный сон. Возможно, тревоги и волнения прошедшего дня подхлестнули его воображение, но во сне юноша видел себя драконом. Он парил над землей, зорко оглядываясь по сторонам, и ощущения полета были настолько реальными, что просто дух захватывало от восторга. Он находился в родной стихии, был стремителен и могуч, отважен и прекрасен и всем своим существом осознавал несомненное превосходство над остальными обитателями Карелана. По сравнению с ним они были всего лишь жалкими букашками, в ужасе разбегавшимися от одного только грозного вида своего господина и повелителя. Ему ничего не стоило разметать и превратить в дымящиеся развалины их жалкие жилища, в одиночку справиться с целой армией, но он был не только могущественен, но еще и великодушен. Эти крохотные существа, оказывается, тоже обладали разумом, а из-под их умелых рук выходили удивительные по своей красоте вещи. Именно это когда-то и подвигло драконов обратить свое внимание на младшие народы.

Сон Нэвила был удивителен не только реальностью ощущений. Каким-то непостижимым образом он оказался связан как с телесной оболочкой гигантского чудовища, так и с его внутренней сущностью. Ему стали доступны мысли и воспоминания дракона, открылись тайны далекого прошлого Карелана, о существовании которых он даже и не подозревал.

Да, драконы умели ценить прекрасное и всегда были склонны к созерцанию, но по натуре они все же являлись хищниками, а потому, едва появившись в Карелане, занялись безжалостным уничтожением всех, кто мог служить для них пропитанием, не делая никаких различий между существами мыслящими и лишенными разума. Их было много, они были сильнее всех, а потому довольно скоро все живое в этом мире оказалось на грани исчезновения. Добывать пищу становилось все труднее, среди драконов начался голод, а потому они развязали безжалостную войну друг с другом за сферы влияния. У этих гигантских чудовищ никогда не существовало чувства единого народа. Каждая особь считала себя чем-то исключительным, стоящим выше всех остальных, а своего собрата не иначе как конкурентом и врагом, достойным только одного – уничтожения. Битва между драконами завязалась нешуточная. В борьбе за охотничьи угодья они гибли десятками, а то и целыми сотнями, что в конечном счете свело их численность к минимуму. Самки были гораздо слабее самцов, а потому исчезли в этой кровопролитной войне первыми.

Спохватились драконы слишком поздно. К тому времени оказалось, что они уже не в состоянии поддерживать свою популяцию. Их сохранилось всего несколько особей, и все они были самцами. Да, остались только самые сильные и могущественные, да, их мудрость и магическая мощь достигли своего пика, но результаты войны все же оказались весьма плачевными. Случилось непоправимое: драконы утратили свою главную способность, делавшую их безраздельными хозяевами вселенной, – возможность открывать врата в новые миры. Дело в том, что этим уникальным видом магии обладали только самки, причем не все, а только избранные, так называемые праматери кланов.

Нечто подобное, правда не на магическом, а на самом обыденном уровне, свойственно разве что пчелам. Пчелиная матка создает свой улей внутри старого, а затем уводит его на новое место обитания. Праматерь же клана драконов магией открывает межзвездные врата в новый мир и уводит туда свое потомство. Совершить подобное она может один только раз за свою жизнь, и чтобы повторить подобный скачок в пространстве, необходимо дождаться появления новой праматери. Клан, обосновавшийся в Карелане, не сделал этого, а потому оказался запертым в этом мире, обреченный на вымирание. Вся мудрость, все знания и опыт, накопленные его членами столетиями, навсегда должны будут исчезнуть со смертью последнего из драконов. Но даже не это являлось самым страшным. Никто не примет в себя его Слезу – единую душу всего клана, хранилище всех его знаний! Сотни жизней окажутся запертыми в вечной темнице Драконьего Камня без малейшей надежды на возрождение.

Это была смерть окончательная, полный провал в небытие, и Нэвил даже ощущал всю глубину ужаса, охватывающего того, с чьей сущностью он объединился во сне, при одной только мысли о подобном конце. Он не в состоянии был разделить чувства этого совершенно чуждого ему существа, но отчетливо понимал, что оно судорожно ищет, но никак не может найти выхода из создавшегося положения. Наверное, то же самое ощущал бы человек, перед которым вдруг внезапно разверзлись адские врата. Они затягивают его душу, опаляя ее чудовищным пламенем, выжигающим все мысли и чувства прошедшей жизни, и впереди нет ничего, кроме этой вечной муки, на которую он сам же себя и обрек. Человек понимает, что изменить уже ничего нельзя, и в сотый, в тысячный раз клянет себя за беспечность прожитых лет, надеясь только на милость богов и на чудо, которое принесет ему нежданное избавление.

Но богам драконы не поклонялись. Они были слишком горды и самоуверенны, для того чтобы ставить кого-то выше себя, так что надеяться им было больше не на кого. Зато появилось время внимательнее осмотреться вокруг, и они впервые соблаговолили заметить коренных обитателей Карелана. Пока драконы вели беспощадную войну друг с другом, малые народы получили небольшую передышку и сумели использовать ее в своих целях. Они строили себе все более надежное жилье, возводили замки, способные защитить их от налетчиков, ковали оружие. Да, в одиночку никто из коренных обитателей Карелана не мог одолеть могущественных противников, но, собрав все силы воедино, они уже имели возможность дать им хоть какой-то отпор. На руку им сыграло еще и то, что магическая мощь каждого из оставшихся драконов заметно возросла и они уже не нуждались в таком огромном количестве пищи, как прежде, черпая энергию совсем из других источников. Набеги на поселения малых народов они совершали теперь либо ради самоутверждения, либо просто из озорства.

И вот тут-то драконов поджидала первая неожиданность. В дымящихся развалинах опустошенных домов они стали находить удивительные по своей красоте предметы, созданные руками людей, эльфов, гномов. Ничего подобного они прежде не видели, и их охватила безумная жажда завладеть этими сокровищами. Понимая, что во время погромов большинство искусных поделок попросту гибнет, драконы изменили свою тактику. Все чаще они появлялись теперь перед городами малых народов, демонстрируя свой грозный вид, но не нападали на них, а требовали от жителей выкуп за сохранение их жизни. Получив желаемые сокровища, они стаскивали их в свои пещеры и часами могли любоваться блестящими и сверкающими всеми цветами радуги безделушками из золота и серебра, украшенными драгоценными камнями.

Со временем эти отношения и вовсе приобрели вид делового сотрудничества. В обмен на полученную дань драконы предлагали будущим вассалам защиту от прочих своих соплеменников, и не было такого случая, чтобы они нарушили данное слово. К этому их подталкивала не только непомерно раздутая гордость, но еще и появившаяся алчность, а также взаимная неприязнь друг к другу.

Время шло, драконы остепенились, стали мудрее. Даже их вошедшая в поговорки жадность со временем умерилась. Их уже больше заботило не количество накопленных сокровищ, а их качество. Обладая безупречным вкусом, драконы теперь сами выбирали из предложенных вещей самые лучшие, только те, которые могли доставить им настоящее эстетическое наслаждение. Все больше времени они проводили в размышлениях о своем будущем, все реже выходили из своих убежищ на свет божий. Драконы старели, и процесс этот был необратим. Они чувствовали приближение своего конца, и уже ничто в этом мире не радовало их. В конце концов они превратились в таких завзятых домоседов, что воспоминания о них у прочих народов стали сглаживаться, постепенно превращая этих некогда грозных гигантских существ в живую легенду.

Иногда младшие, а чаще всего это были люди или эльфы, даже обращались к драконам за советом, и те с удовольствием откликались на эти просьбы. Их непомерному самолюбию подобное внимание к себе крайне льстило. Они вновь ощущали свою значимость, могли блеснуть остротой ума, отвлекались от унылых мыслей о скором конце, которые все чаще посещали их. Так постепенно формировался новый образ дракона – не разнузданного хищника и грабителя, а мудрого наставника, способного разрешить любую проблему, старшего брата, всегда готового прийти на помощь младшему.

Все эти мысли и воспоминания проносились в голове Нэвила самопроизвольно, так, словно кто-то рядом, размышляя о чем-то своем, незаметно для себя начал разговаривать вслух. В том, что этот кто-то был драконом, сомнений не могло быть, но каким образом его сознание оказалось доступно юноше? И еще Нэвил понял, что его присутствия пока не заметили, и ему лучше сейчас убраться подобру-поздорову, иначе последствия могут оказаться непредсказуемыми. Юноше стало страшно, он отчаянно захотел проснуться, как это часто бывает во время ночных кошмаров, но его усилия привели как раз к обратному результату – дракон ощутил волну страха, исходящую от него, и встрепенулся.

– Кто здесь?! – пророкотал в голове Нэвила чудовищный голос, и он тут же ощутил, что его внимательно изучают.

Все вокруг моментально изменилось. Нэвил больше не видел картин далекого прошлого, проплывавших в сознании дракона. Вместо этого вспыхнуло красноватое сияние, заполнившее собой все вокруг. Ни самого дракона, ни даже его глаз не было, но ощущение гипнотического взгляда, устремленного внутрь него самого, от этого не становилось меньшим. Его сила была столь могущественна, что противиться ей не имело никакого смысла, а потому губы сами по себе беззвучно прошептали:

– Нэвил Дунгар.

– Прекрасно! – самодовольно прошипел дракон. – Теперь у меня есть имя, а это огромная сила! Ты будешь умницей, мой милый мальчик, и исполнишь все, о чем я тебя попрошу. Ну а взамен я позабочусь о твоей безопасности не хуже, чем любящий отец печется о своем единственном сыне! Итак…

– Вставай, Нэвил! – откуда-то издалека послышался голос Гарольда Финсли, и это тут же вывело его из состояния оцепенения.

– Проклятье! – яростно взревел дракон, но было уже поздно. Связь оборвалась, и юноша, открыв глаза, непонимающим взглядом уставился на своего наставника.

– Ты не заболел? – заботливо спросил Гарольд. – Весь в поту, и глаза красные.

– Да нет, все в порядке, – через силу выдавил из себя Нэвил. – Просто снится всякая дребедень… Не помню уже, что именно…

Юноше почему-то не хотелось рассказывать о своем необычном сне даже Гарольду, а потому он без зазрения совести соврал ему, наверное, первый раз в жизни. Чтобы избежать дальнейших расспросов, он быстро поднялся с постели и поспешил одеться.

– Ну раз все в порядке, умойся и причешись, а то похож на встрепанного воробья какого-то, – успокоился Финсли, и Нэвил тут же поспешил воспользоваться его советом.

– Сегодня пойдем в порт присматривать корабль, – продолжил Гарольд. – Я всю ночь думал и решил, что это будет лучшим вариантом. Здесь нам оставаться становится опасно, а собственный корабль – это как своя крепость. Мне уже предлагали вчера «Звезду заката». Вроде бы вполне приличное судно. Немного нуждается в починке, но мы сразу и не собираемся куда-то отплывать.

– А тебе, дядя Гарольд, не подсунут какое-нибудь дырявое корыто? – с улыбкой спросил Нэвил. – Ты ведь моряк-то еще тот!

– Моряк, может быть, и никакой, а вот человек бывалый! Кроме того, мы возьмем с собой твоего нового приятеля, этого Мигеля Кастигу. Он уже нанес мне с утра «визит вежливости» и представил все необходимые бумаги. Фальшивка, возможно, но если так уверенно ведет себя, то кое-что в морском деле, наверное, все-таки понимает.

– Ты тоже просто излучаешь уверенность, однако… Но я рад, что ты остановил свой выбор именно на нем. Мигель хоть и не тот, за кого себя выдает, но в дурных намерениях против себя я его пока заподозрить не могу.

– Как знать… – задумчиво произнес Гарольд. – Он опасный человек, но мне как-то спокойнее, если этот тип все время будет находиться в поле моего зрения. Пока наши задачи совпадают, пока твоя смерть по какой-то причине невыгодна хозяевам Кастиги, ему вполне можно доверять и даже надеяться на некоторую помощь с его стороны, но если планы той части Пира Народов, которая стоит за ним, вдруг изменятся, можно запросто и нож в спину получить. Так что ты не доверяй особо внешнему обаянию этого человека и его дружелюбным словам. Кастига – противник крайне серьезный, иначе он не работал бы на Пир! Пойми, Нэвил, в твоем положении сейчас верить нельзя вообще никому, а уж тем более незнакомому человеку.

– Но ведь так невозможно жить! – горестно воскликнул юноша. – Ходить по улицам, разговаривать с людьми и в каждом из них видеть лютого врага, припрятавшего нож за пазухой! Хвала богам, что хоть ты у меня есть, а то вообще проще самому в петлю влезть!

– Мне доверять можешь, но тоже с оглядкой.

– Ты пугаешь меня, дядя Гарольд, – изумленно пробормотал Нэвил. – Ты хочешь сказать, что…

– Я хочу сказать, что нам неизвестен весь арсенал средств, которым обладают наши противники, а ведь среди них есть и весьма искушенные в магии. Я не слишком хорошо разбираюсь в этом, но доводилось слышать, что некоторые из чародеев имеют способности подчинять своей воле других людей, а то и вовсе перевоплощаться в них. В том, что я никогда не предам тебя, можешь не сомневаться, но если вдруг заметишь в моем поведении какую-нибудь странность, если покажется, что я выгляжу немного не так, подозрительно как-то, – это уже будет серьезным поводом, чтобы призадуматься.

– Но можно придумать какой-нибудь опознавательный жест или заветное слово, к примеру? – с надеждой в голосе спросил Нэвил.

– Что же, весьма толковое предложение, – одобрил Гарольд. – Простое, но в простоте и заключается вся его прелесть. Ведь люди, привыкшие полагаться на запутанные магические формулы, и от всех остальных ожидают чего-то такого же. Нечто вроде пароля вполне может подойти. Только это не должны быть какие-то расхожие фразы, когда ответ сам по себе вытекает из вопроса.

– Как ты смотришь на такой вариант? – усмехнувшись, предложил Нэвил. – Вопрос: «Дядя Гарольд, у тебя крепкая трость?» Ответ: «Не знаю. Сейчас на твоей спине и проверим».

– А ты, оказывается, еще и шутки шутить в состоянии, – рассмеялся Гарольд. – Что же, это гораздо лучше, чем впадать в черное уныние. Ладно, принимается! Только вот что, не злоупотребляй моим терпением и не задавай этого дурацкого вопроса через каждые пять минут, а то мне и в самом деле захочется проверить прочность своей трости на твоих боках. А сейчас быстро завтракаем и спускаемся вниз. Мигель Кастига наверняка уже ждет нас в зале.

Мигель Кастига сидел за столиком в общем зале и потягивал из кружки темный эль. Завидев Гарольда и Нэвила, он быстро рассчитался с Дорой Крум, встал и размашистым шагом направился к ним. На нем была черная широкополая шляпа, замшевая куртка, украшенная бахромой, и плотно сидящие черные штаны, заправленные в высокие сапоги. На боку висела абордажная сабля, так что причастность обладателя этого костюма к морской братии теперь ни у кого не вызывала сомнений.

– Доброе утро, капитан Торентон, – отвесив изящный поклон, приветствовал он Гарольда. – Буду рад оказать вам посильную помощь.

– Да, помощь твоя действительно может понадобиться, – кивнув, ответил Финсли. – Наверное, ты лучше моего знаешь здешних мошенников, торгующих всевозможным корабельным хламом?

– Кое с кем действительно знаком, – согласился Кастига.

– Я присмотрел тут одну посудину, но мне совсем не хотелось бы за нее переплачивать. На вид вроде бы ничего, правда, изрядно запущена. Да просят что-то слишком уж много.

– А как называется ваша избранница?

– «Заря заката». Может быть, ты слышал что о ней?

– Как не слышать! Весьма достойный выбор и делает вам честь как капитану! «Заря» построена эльфами, а уж они-то, как вы знаете, корабелы знатные! Вы сами сможете оценить ее быстроходность и остойчивость, как только выйдете в море. Кроме того, дерево, пущенное на обшивку бортов, совершенно не гниет, так что «Заря» – это долгосрочное вложение и стоит любых потраченных на нее денег.

– Меня больше интересуют не ее достоинства (их я и так заметил), а недостатки, опираясь на которые можно существенно сбить цену, – отрезал капитан.

– Недостаток только один, но зато он очень значимый. Я говорю о сомнительном происхождении корабля. Ходят слухи, что «Заря заката» – пиратский трофей, а потому есть шанс нарваться на неприятности с ее настоящим хозяином. Вполне возможно, что пираты отправили его на корм рыбам, но могут объявиться и родственники, способные предъявить права на владение кораблем. Документы у продавца наверняка фальшивые, за это и следует зацепиться. В данной ситуации цену вполне можно сбить вдвое против запрашиваемой.

– Вот это уже ближе к делу, – довольно потирая руки, усмехнулся Гарольд. – Начинаю думать, что я не ошибся в выборе помощника! Если все пройдет как по маслу, можешь считать свое назначение состоявшимся.

– Рад буду служить, – учтиво поклонился Мигель Кастига.

Они вышли из «Розовой жемчужины» и по запутанной паутине улочек направились в сторону гавани. Гарольд и его новоиспеченный помощник шли впереди, Нэвил, как и положено образцовому юнге, в паре шагов следом за ними. Пока, по мнению юноши, Финсли отлично справлялся с той ролью, которую пытался играть. Ничто не выдавало в нем дилетанта в морском деле. Дядя Гарольд был слегка высокомерен, сразу давая понять Кастиге, кто именно здесь хозяин, а кто наемный работник, и весь его внешний облик излучал такую уверенность в себе, что не оставлял ни малейших сомнений в привычке отдавать приказы, а не выполнять их.

Кастига в этом отношении тоже был не лыком шит. Нэвил не знал, доводилось ли Мигелю в самом деле работать помощником капитана, но теорию он знал отменно, что и показал капитану сразу же. Если он и в самом деле работал на Пир Народов, то подобный выбор внушал глубокое уважение к этой тайной организации. Ему почему-то сразу же хотелось верить, а ведь это бесценное качество для шпиона. Нэвил даже поймал себя на мысли, что не может себе представить, как этот благородный и смелый человек по приказу своих хозяев вдруг возьмет и превратится в безжалостного убийцу. Хотя, по словам дяди Гарольда, предполагать можно все что угодно. Кто знает, может быть, вчерашняя стычка с гномами и была спланирована самим Мигелем заранее с одной лишь целью – плотнее втереться в доверие к своим противникам. Не зная планов врага, невозможно в полной мере оценить и выбранных способов претворения их в жизнь.

Как бы то ни было, полученный Нэвилом урок не прошел для него даром. В нем зародилось чувство страха, которое подстегивало к тому, чтобы ежеминутно быть наготове, ожидать удара с любой, даже самой неожиданной стороны. Вот и сейчас, несмотря на близость Гарольда Финсли, юноша все равно чувствовал какое-то внутреннее напряжение и с подозрением вглядывался в лица прохожих, особенно тех из них, кто выглядел как-то сомнительно. Юноша постоянно оглядывался назад и вдруг понял, что в беспрестанно меняющейся картине присутствует одна неизменная деталь. Шагах в двадцати позади них с беззаботным видом следовал крепко сбитый, высокого роста орк. Возможно, это было простое совпадение, возможно, он тоже шел в гавань кратчайшей дорогой, но не насторожить Нэвила подобное обстоятельство не могло. Все-таки Финсли готовил его к шпионской деятельности и на таких деталях всегда заострял внимание своего подопечного.

Они миновали два поворота, и Нэвил, изображая праздного зеваку, еще раз оглянулся, как бы проводив взглядом вычурно одетую даму. Его глаза, пометавшись из стороны в сторону, тут же отыскали в толпе знакомую фигуру орка. Сомнений не было, он шел за ними, но сообщить о своем наблюдении Гарольду так, чтобы этого не услышал Мигель Кастига, юноша не мог. Роль юнги, волею судеб оказавшегося на попечении не слишком благоволившего к нему родственника, не давала возможности под каким бы то ни было поводом встрять в беседу старших, а иного способа привлечь к себе внимание капитана он никак не мог придумать. Так и пришлось проследовать до конторы Чарльза Дрема, торговца, которому принадлежали права на «Зарю заката», затылком ощущая пристальный взгляд преследователя.

Контора, как и все постройки портового района, имела весьма затрапезный вид. Это был одноэтажный вытянутый барак с узкими окнами, крытый потрескавшейся черепицей. Над слегка покосившейся дверью на ржавом кронштейне болталась облезлая вывеска, на которой с трудом можно было прочесть: «Чарльз Дрем, покупка и продажа кораблей».

– Зайди узнай, на месте ли хозяин, – попросил Финсли Кастигу.

Тот кивнул и исчез за дверью, со скрипом закрывшейся за ним.

– За нами следят, – подойдя к Гарольду, тут же шепнул ему Нэвил. – Вон тот высокий орк, что сейчас болтается возле трактира. Шел за нами почти от самого постоялого двора. Может, и от самого, но я его не сразу увидел.

– Он заметил, что ты его обнаружил?

– Не знаю, но каких-то попыток затеряться в толпе он пока не предпринимал.

– Орки, хвала богам, слишком прямолинейны и туговато соображают. Этот, видать, еще смекалистый. Другой на его месте топал бы за нами в паре шагов, считая, что никто его не видит. Интересно, кому в голову пришла мысль приставить к нам столь непутевого соглядатая?

– Не скажи! Если бы не вчерашняя стычка и твое предупреждение, я бы его и не заметил.

– Вчера гномы, сегодня орк. Что-то обложили нас с тобой, приятель, со всех сторон. Хорошо еще, что все они действуют разрозненно, иначе туго бы нам пришлось.

– Он послан убить меня? – спросил Нэвил, и по спине у него пробежал неприятный холодок.

– Вряд ли. Среди бела дня в городе это слишком рискованно. Пока они просто выслеживают нас, выясняют места, где мы чаще всего бываем, прикидывают, как заманить нас в ловушку. Вот когда у них с этим будет полная ясность, тогда появится и четкий план. Но, надеюсь, мы не предоставим им такой возможности. На «Звезде заката» ты будешь в полной безопасности.

– А команда?