Текст книги "Цивилизация права: по лезвию между двух анархий"

В случае возникновения гражданско—правового спора и до момента принятия судебногорешения допускалась самозащита имущественного права путем удержания спорного имущества118118
  В §9 Законов Хаммурапи указано: «Если человек, у которого нечто пропало, обнаружил свою пропавшую вещь в руках другого человека, и тот, в чьих руках была обнаружена пропавшая вещь, сказал: «Продавец-де мне ее продал, при свидетелях-де я ее купил», а хозяин пропавшей вещи сказал: «Я приведу свидетелей, знающих мою пропавшую вещь». §10: «Если покупатель не привел продавца, продавшего ему эту вещь, и свидетелей, перед которыми он ее купил, а хозяин пропавшей вещи привел свидетелей, знающих его пропавшую вещь, тогда покупатель – вор, он должен быть убит, а хозяин пропавшей вещи может свою пропавшую вещь забрать». §13: «Если свидетелей этого человека нет поблизости, то судьи должны назначить ему срок до шести месяцев, а если в течение шести месяцев он не привел своих свидетелей, то этот человек – лжец; он должен нести наказание по этому делу». Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть]. В Кодексе исключений для воинов в решении подобных вопросов не приведено. Поэтому, учитывая достаточную подробность положений Кодекса, предполагался единый для всех субъектов порядок применения самозащиты.

Кодекс Хаммурапи не вводил прямых запретов на возмездную (по договору) передачу земельного или животного «илька», но ограничивал круг лиц, имеющих на это право, состав объектов продажи и условия заключения договора. Так, низшие воинские чины не могли продать исключительно имущество илька119119
  Согласно §36 Кодекса: «Поле, дом и сад, принадлежащие редуму, баируму или несущему подать, не могут быть проданы за серебро». Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть]. Переход его сопровождался обязательной передачей обременений, – обязанностью несения службы120120
  Согласно §40 Кодекса: «Надитум, тамкар и несущий другую службу может продавать за серебро свое поле, свой сад и свой дом; покупатель. же должен будет нести службу за поле, сад и дом, которые он покупает». Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть]. Причиной тому было, явно, не экспериментаторское, но умозрительно-осознанное понимание Хаммурапи комплекса мер правового регулирования, направленного на охранение государственного имущества от растраты воинами, – не имевшими опыта распоряжения собственным имуществом и не нацеленными (согласно чрезвычайной, нестабильной, «военной» первооснове любой «военной организации») на полноценное участие в гражданско-правовых отношениях. Кроме того, это позволяло сберечь государственное имущество от расхищения неблагонамеренными (коррупционно-нацеленными) субъектами в ущерб, соответственно, боеспособности государственной «военной организации», – армии. Неизменная принадлежность земли «илька» государству поддерживала материальную привязанность к военной организации воинов (граждан земледельческого государства) и, так или иначе, это обеспечивало поддержание материальной обеспеченности, соответственно, боеспособности армии.

Несоблюдение определенных Кодексом условий передачи «илька» однозначно приводило к расторжению договора отчуждения имущества с вполне современными последствиями: приобретатель по такому договору обязан был возвратить имущество и «терял свое серебро»121121
  Согласно §35 Кодекса: «Если человек купил из рук редума волов или овец, которых царь дал редуму, то он теряет свое серебро»; согласно §37 Кодекса: «Если человек купил поле, сад или дом, принадлежащие редуму, баируму или несущему подать, то его документ должен быть разбит, а свое серебро он теряет; поле же, сад или дом он обязан вернуть их прежнему владельцу». Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть]. Подобный результат вполне совпадает с современными последствиями признания договора недействительным. Таким образом, обеспечивалось сохранение государственного статуса имущества «илька» (основного имущества вавилонской «военной организации»), – предназначенного исключительно для обеспечения хозяйственных потребностей «царских людей».

Данное действие совпадает с выводами некоторых современных военных цивилистов122122
  См.: Сурков А. Н. Гражданское право и система военного управления: Монография – М.: ВА ГШ, 2006.


[Закрыть] об ограничении любой гражданско-правовой правосубъектности (ответственности) военных организаций, но системно материальная «безответственность» субъектов гражданского права может быть обусловлена и конституционно допускается государством только в условиях чрезвычайного, «военного» положения123123
  Ст. 56 Конституции РФ. «1. В условиях чрезвычайного положения для обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя в соответствии с федеральным конституционным законом могут устанавливаться отдельные ограничения прав и свобод с указанием пределов и срока их действия».


[Закрыть] или несения боевого дежурства, пограничной службы124124
  См.: Бараненков В. В. Военная организация как юридическое лицо в системе федеральной пограничной службы Российской Федерации: Дисс. к.ю.н. – М.: 1999 (ДСП).


[Закрыть]. Объяснением такой «повальной» правосубъектности «военной организации в Вавилоне может служить, во-первых, системно-обусловленный низкий уровень правосознания профессиональных воинов во все времена (профессиональная деформация – война всегда есть нарушение, разрушение, неприятие гражданского закона), а, во-вторых, как и в настоящее время, – отсутствие или же недостаточность полноценных системных научных исследований в сфере правового регулирования.

Согласно Кодексу, также, признавалось незаконным распоряжение военачальника (администратора), направленное на изъятие имущества «илька» у воина или передачу этого имущества или самого воина (его личной свободы) третьему лицу. Подобное злоупотребление служебным положением влекло явное уголовное наказание125125
  Так, например: §34 Законов Хаммурапи предусматривает, что «если декум или лубуттум забрал добро редума в наем, передал редума сильному в суде или забрал подарок, который царь дал редуму, то этот декум или лубуттум должен быть казнен». Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть], приравнивалось к уголовному преступлению, ввиду, возможно, существенности его безусловного влияния на стабильность основ государственного строя.

Сходство Кодекса с современным российским законодательством, в отношении признания недействительности юридически значимого126126
  Так, например, по выражению Е. А. Суханова «для защиты прав участников корпоративных правоотношений может применяться такая мера, как признание недействительными юридически значимых действий». Суханов Е. А. Гражданское право: в 2 т. Том 1 // Учебник изд. 2-е. – М.: БЕК, 1998. С.8.


[Закрыть] фактов в значительной степени обусловлено тем, что в обоих случаях акцент делается на существенности правил оформления договора127127
  Так, например: согласно §105 Кодекса: «Ecли шамаллум (торговый агент) был небрежен и не получил документ с печатью на серебро, которое он дал тамкару (его начальнику), то серебро без документа к счету не будет причислено». Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть].

Для унификации терминологии, используемой в настоящем исследовании и исключительно в его рамках, все юридически значимые события, документы, действия объединены понятием – «юридически значимые128128
  По словам В.М.Сырых «красной нитью через все юридические науки проходит проблема разработки средств, способов, гарантий, призванных обеспечивать достоверность, правдивость информации о правовых нормах, о реальных жизненных ситуациях, юридически значимых действиях и поступках конкретных лиц». Сырых В. М. Логические основания общей теории права: В 2 т. Т. 1: Элементный состав. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Юридический Дом «Юстицинформ», 2001. С. 241.


[Закрыть] факты»129129
  По утверждению О. Д. Гараниной, «научный факт выступает в виде прямого зафиксированного наблюдения объекта, показания прибора, фотографии, протоколов опытов, таблиц, схем, записей, архивных документов, проверенных свидетельств очевидца и т. д… Научный факт является и результатом научного исследования и исходным основанием для теоретической деятельности». Гаранина О. Д. История и философия науки. Часть II.: Учебное пособие. – М.: МГТУГА, 2008. С.23.


[Закрыть]. По мнению В. Б. Исакова130130
  Исаков В. Б. Юридические факты в советском праве. – М.: Юридическая литература. 1984. с. 5.


[Закрыть], «практический смысл и научная ценность теории юридических фактов заключаются в том, что она изучает один из аспектов фактической обоснованности правового регулирования». К тому же, «система юридических фактов, четко очерченных в законодательстве, своевременно, полно и достоверно установленных в процессе применения права» является одной «из важных гарантий… законности». Но в настоящее время «место юридических фактов в «механизме правового регулирования», их функции в правовой системе до конца не раскрыты, а регулирующие возможности не всегда используются в полной мере. Поэтому, локальное введение в рамках данной работы понятия «юридически значимого факта» (универсального, сводящего воедино все юридически значимые события, документы, действия), с одной стороны, способствует выяснению фактической обоснованности правового регулирования как бесспорно важного системного явления, а с другой стороны, позволяет избежать отклонения данного исследования в сторону изучения природы неопределенного и спорного термина.

Гражданский кодекс Российской Федерации, по сравнению с Кодексом Хаммурапи, расширяет перечень последствий недействительности, учитывая субъективные критерии умысла, злонамеренности при заключении сделки131131
  См.: ст. 169, 178 – 179 ГК РФ. СЗ РФ, 1994, №32, ст. 3301.


[Закрыть] и персонифицированные характеристики субъектов132132
  См.: ст. 171, 172, 175 – 177 ГК РФ. СЗ РФ, 1994, №32, ст. 3301.


[Закрыть]. Такая субъективизация имеет целью охрану прав не вполне дееспособных или недостаточно осторожных лиц от недобросовестности контрагентов но, одновременно, усиливает влияние субъективных факторов на требующее объективности судебное разбирательство, соответственно, создает существенные предпосылки для децентрализации (субъективизации) применения норм гражданского законодательства.

В Кодексе отсутствует базовая система категорий, научно определяющих регламентируемые им правоотношения («недействительность», «субъекты права», «объекты права», «договор» и так далее). Это позволяет сделать вывод о том, что вавилонское законодательство опиралось не вполне на «букву закона», а на более простую систему унифицированных правил, «правовых принципов» имеющих непосредственную цель – ускорение процесса судопроизводства и позволяющих достичь искомого при минимально—приемлемом объеме твердых правовых норм.

Отсюда, следует также акцентировать внимание и на разрешении имущественных споров о собственности «военной организации» (государственного «илька»), единым путем133133
  Так, например: согласно §41 Кодекса: «Если человек обменял поле, сад и дом, принадлежащие редуму, баируму или другому человеку, несущему повинность, и дал приплату, то редум, баирум или другой человек, несущий повинность, может вернуться к своему полю, своему саду и своему дому, а приплату, которая была ему дана, он может взять себе». Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть] (установленным единым законодательством) – судебно—договорным, а не «субъективно—привилегированным» (основанным на издании единичных, внесистемных указов и принятии решений, учитывающих личные интересы властьимущих и персонифицированные заслуги перед ними иных субъектов). При этом вавилонское государство обладало достаточной силой для воздействия на индивидуума. Тем не менее, преобладание в Вавилоне времен Хаммурапи равно-судебного порядка разрешения споров на основании единого Кодекса (в отличие, например, от сугубо субъективных «Соломоновых решений») позволяет предположить высокую степень развития вавилонского гражданского права.

Совпадение таких значимых факторов как централизация, унификация гражданского законодательства, единообразие системы гражданского судопроизводства, применяемого также в отношении «военных организаций», в совокупности с подтверждаемой историками экономической стабильностью государства, предполагает преобладание в Вавилоне времен Хаммурапи «гражданско—правовой» составляющей государственного режима. А, в результате, допустимо констатировать преобладание в Вавилоне «механизма правового регулирования» гражданско—правовой защиты имущественных прав, – приоритет «судебно—договорных», а не «административно—привилегированных» способов защиты имущества «военной организации» при наличии единого как для «военных» так и для «гражданских» организаций, общегосударственного правового порядка реализации гражданских, хозяйственно—экономических отношений.

Данный вывод подтверждается единообразием регламентации гражданско—правовых отношений, в частности:

единство порядка регламентации сходных ситуаций в различных статьях Кодекса134134
  Так, например: Законы Хаммурапи §35, §36, §37, §38, §41. Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть] позволяет говорить об общих правилах построения законодательства.

И в условиях единого законодательного пространства в «гражданско-правовом» государстве (невоюющем, некризисном и неколониальном) было бы несостоятельным упование законодателя только на перманентно «справедливое» толкование «принципов права» и надежду на интуитивно «правосознательное», справедливое («соломоново») разрешение различными судьями различных случаев неизменно обремененного условиями договорного положения субъектов (вызывающих и в настоящее время жаркие судебные споры). Биологически-обусловленный субъективизм социальных субъектов неустраним;

вавилонский законодатель фактически (путем применения соответствующих юрисдикционных последствий) разделил права собственника имущества – государства и права временного пользователя – воина.

Возникшие в условиях вавилонского законодательства единые принципы гражданско—правовой защиты имущественных прав «военных» и «гражданских» организаций объединены свойством стабильности, устойчивой повторяемости и имеют явную равно—правовую, а не «субъективно—привилегированную» природу. Субъективные привилегии «дворца» возникают в Кодексе лишь в отношении уголовно—наказуемых краж, что естественно, – с учетом упомянутой нами ранее «субъективно-исключительной» системной природы уголовного права. Единственное ограничение в отношении имущества «военной организации» касалось обязательного обременения базового военного имущества обязанностью военной службы – в случае возмездной или иной передачи «илька» иному лицу. Использование подобного принципа в современном гражданском законодательстве позволило бы значительно сократить количество коррупционных сделок с движимым и, особенно, недвижимым имуществом военных организаций (Вооруженных Сил).

Сравнение перечисленных действий с положениями российского Гражданского кодекса, с учетом применяемой в настоящее время терминологии, и их оптимизация позволяют отождествить выделенные современным законодательством «способы защиты гражданских прав» с вавилонскими правилами защиты имущества «военной организации». В результате, допустимо скомпилировать систему способов защиты, принципиально базовую для обоих кодексов и включающую:

признание права (признание договорного права пользования имуществом «военной организации», обремененного существенным условием – службой);

признание недействительности юридически—значимого факта (договора отчуждения имущества «военной организации», заключенного без согласия собственника – государства);

законная самозащита (удержание спорного имущества субъектом до разрешения спора судом);

Также, стоит принять во внимание и наличие в Кодексе такого действия, как признание незаконным и уголовно—наказуемым направленного на использование служебного положения в целях личного обогащения административного распоряжения должностного лица «военной организации» (наносящего вред имуществу «военной организации» вавилонского государства в целом или воину лично – продажа в рабство)135135
  См.: §34 Законов Хаммурапи. Немировский А. А. Указ. соч.


[Закрыть]. В современном российском законодательстве «признание недействительным акта государственного органа или органа местного самоуправления», вопреки конституционно установленному равенству всех субъектов, выделено из общего числа юридически—значимых актов и отнесено к гражданско—правовым способам защиты, что влечет за собой лишь восстановление положения, существовавшего до издания акта, признанного недействительным.

В отличие от Вавилона, принципы государственной организации системы «правового регулирования» Древнего Китая были более типичны как для древнего мира, в частности, так и для социального сообщества в целом136136
  См.: Matthew J. Kessler, Richard G. Rawlins. A 75-year pictorial history of the Cayo Santiago rhesus monkey colony. American Journal of Primatology. 2016. First published by Wiley Periodicals, Inc. 12 March 2015. http://onlinelibrary.wiley.com/enhanced/doi/10.1002/ajp.22381


[Закрыть]. Также и В.М.Сырых отмечает, что «действовавшее в древних цивилизациях законодательство было по преимуществу пробельным и действовало в системе с неправовыми регуляторами», что в полной мере можно отнести и к законодательству Древнего Китая – «законодательство вместо мира и согласия в обществе усиливало объективные противоречия между отдельными социальными слоями, группами, защищая и охраняя интерес лишь отдельной части общества»137137
  Сырых В. М. Логические основания общей теории права. Т. 3. Современное правопонимание. – М.: РАП, 2007. с. 129—130.


[Закрыть].

Специфика древнекитайской армии определялась одновременным существованием в ней двух типов «военных организаций»: самообеспечиваемых военных поселений138138
  Ли Гоу упоминает, что на охрану государственных границ без указания сроков службы направлялись провинившиеся чиновники, преступники, заложники, потерявшие свободу за долги и бродячие торговцы. В последнюю очередь в пограничные поселения направлялись свободные переселенцы, в результате войн или долгов потерявшие землю. Основу военной службы в провинциях должно составлять правило: созвать людей без определенных занятий и считать их воинами, даровать им военное снаряжение, обеспечить панцирями и шлемами, в часы досуга обучать их военному делу, учредить для их семей жилища, учить искусству возделывания тутовника (шелковицы) и конопли (для выделывания ткани). При таком положении, если и возникнут военные действия, пищи будет в достатке, а войско обучено. Дворцовую гвардию не понадобится пускать в ход, а армия военных поселений будет являть собой отборное войско.Ли Гоу. План усиления армии (пер. Лапиной З. Г.). Искусство властвовать. – М.: Белые Альвы. 2001. С. 4.


[Закрыть] и «снабжаемой из амбаров»139139
  Спафарий Н. Г. (Милеску). Хрестоматия по истории Китая в средние века. (XV – XVII вв.). Изд-во имп. университета, – Казань, 1910. С. 3.


[Закрыть] регулярной дворцовой гвардии, выполнявшей, в то же время, полицейские функции.

Порядок защиты имущественных прав регулировался не системой права, а совокупностью обычаев, «принципов», включавшей «Чжоуские ритуалы»140140
  «Чжоу-ли» – «Чжоуские ритуалы». Др. назв. – «Чжоу-гуань» («Чжоуские чиновники»), «Чжоу гуань цзин» («Канон чжоуских чиновников»). Титаренко М. Л. Указ. соч. С. 460.


[Закрыть] и традиции конфуцианства141141
  Конфуцианство – древнейшая филос. система и одно из главных этико-религиозных учений Дальнего Востока. К. отличалось осознанной социально-этич. направленностью и стремлением к слиянию с гос. аппаратом. Гос-во отождествлялось с обществом, социальные связи – с межличностными, основа к-рых усматривалась в семейной структуре. Последняя же выводилась из отношений между отцом и сыном. Титаренко М. Л. Указ. соч. С. 149.


[Закрыть]. Т.о., базирующийся на правовых нормах, «букве закона» «механизм правового регулирования» (в данном случае, – регулирование гражданско—правовой защиты имущественных прав субъектов), в его современном понимании, обозначенном А. В. Кудашкиным142142
  См.: Кудашкин А. В. Правовое регулирование военной службы в Российской Федерации: Дисс. … докт. юрид. наук. – М., 2003, с. 119.


[Закрыть], – отсутствовал как таковой. По словам А. В. Кудашкина: «механизм правового регулирования… непосредственно базируется на государственно—властных полномочиях государственных органов и… должностных лиц»143143
  См.: Кудашкин А. В. Указ. соч. с. 119.


[Закрыть] и включает:

обязывающие юридические нормы;

строго регламентированные права и обязанности субъектов;

нормативно отрегулированный порядок исполнения обязанностей и условия реализации права требовать исполнения обязанностей.

Заменяющий его в условиях «административного» государственного режима и обозначенный В. Д. Сорокиным «стабильный и устойчивый… механизм управления социальными процессами» базируется на «социальных нормах (мораль, традиции, обычаи)», соответствующих не требованиям нормативных актов, а «реальным интересам, потребностям, ценностным ориентациям коллективов и отдельных личностей». Для этого «государственные решения, предписания… должны быть переведены в реальное поведение коллективов, социальных групп и каждого члена общества»144144
  См.: Сорокин В. Д. Указ. соч. с. 11.


[Закрыть] и потенциально могут быть выражены в законодательстве в виде принципов права.

Подобная «видимая форма действительных отношений, отличная от внутренней связи, играет вместе с тем – именно своей обособленностью – роль самостоятельного механизма в управлении реальными процессами на поверхности системы»145145
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 1—50. М., 1955—1981.Т. 5. С. 387.


[Закрыть]. Но «стойкое и последовательное отличение позитивного права как действительной формы объективного права и его превращенной формы составляет необходимое условие, по крайней мере, научного анализа законодательства и практики его применения»146146
  Сырых В. М. Логические основания общей теории права. Т. 3. Современное правопонимание. – М.: РАП, 2007. с. 184.


[Закрыть].

В Древнем Китае данный «механизм» («механизм управления социальными процессами») опирался на децентрализованные государственно—властные полномочия должностных лиц и государственных органов и регулировался «в основном, специфическим методом субординации»147147
  См.: Кудашкин А. В. Указ. соч. с. 119.


[Закрыть]. Устанавливал, поддерживал на морально—этическом и религиозном уровне:

Приоритет личностно—мотивированных интересов «отцов—правителей».

Систему строжайшего отбора на должности всесильных чиновников—мандаринов148148
  Прим. автора: Отбор проводился на основе объективного экзаменационного конкурса (иногда, до 3000 человек на место), не зависящего от имущественного положения претендентов. В расчете на субъективные знания и решения при реализации определяемых правителями направлений развития государства, чиновники получали почти неограниченные привилегии (возможности, нерегламентированные в деталях единообразным законодательством).


[Закрыть].

Антагонистическое взаимно—контрольное «равновесие» силовых структур: судебного «ведомства наказаний», чиновного аппарата мандаринов и цензорского контроля; а также, двух типов «военных организаций».

Первооснова его, – трактат «Чжоу—ли», содержит описание ритуалов, жертвоприношений, календари, описание ремесел и бессистемные ситуативные административные указы149149
  Спафарий Н. Г. (Милеску). Указ. соч.


[Закрыть], – определяющие: положение граждан и должностных лиц государства (в том числе, – военных чинов); правила вознаграждения; поместного, имущественного или денежного жалованья; штрафов; размер и порядок взыскания податей; объем нормотворческих, распорядительных и судебных полномочий чиновников (иерархию, цели, объем и регион их деятельности). Но, к сожалению, данная Сумма философских концепций, традиций и обычаев не способна заменить единую общегосударственную Систему «правового регулирования».

Одноуровневая Сумма не есть многоступенчатая Система.

Тем не менее, данная компиляция неправовых субъективно-толкуемых (морально-этических) «принципов», безусловно, послужила устойчивым 4-х тысячелетним фундаментом построения обозначенного В.Д.Сорокиным «механизма управления социальными процессами» – основы «неорганичной» социальной системы Древнего Китая.

Общеизвестно, что подобные категории нестатичны и при явном рекомендательном характере оставляют значительную свободу широкой административной интерпретации.

В результате, имущественные права субъектов Китая (в том числе, «военных организаций») повсеместно игнорировались в угоду личным интересам чиновников150150
  Так, Н. Г. Спафарий (Милеску) отмечает: «В эпоху династии Мин было чрезвычайно много случаев захвата частных хозяйств (минь е) под пастбища и луга князьями (чжуан тянь), заслуженными родственниками императорского дома и придворными евнухами». Спафарий Н. Г. (Милеску). Указ. соч. С. 3.


[Закрыть]. Отсутствие единой судебно—договорной системы защиты имущественных прав очевидно объясняет злоупотребления со стороны не только администраторов, но и со стороны инспекторов, проверявших военные поселения151151
  Н. Г. Спафарий (Милеску) отмечает: «Инспектор, кроме того, сверх нормы увеличил основную и заменяющую подати (бэнь, чжэ), сделав существование военных поселенцев совершенно невыносимым».Спафарий Н. Г. (Милеску). Указ. соч. С. 4.


[Закрыть].

Данный факт, при наличии установленного конфуцианством «отцовского» персонального авторитета чиновников, инициировал и поддерживал «субъективно—административный» произвол. Вариативность выбора чиновниками путей реализации указанных императорами общегосударственных целей зависела исключительно от объема личных, субъективных чиновных привилегий.

Фактически, работа «механизма управления социальными процессами» на протяжении почти всей четырехтысячелетней истории Китая основывалась на принципе, сходном с ленинским принципом «демократического централизма»152152
  См.: Ленин В. И. «Детская болезнь левизны в коммунизме», т. XVII, стр. 164; Троцкий Л. Новый курс. Приложение 1-е. Письмо к партийным совещаниям. – М, С. 39.


[Закрыть], согласно которому центральное руководство партии концептуально обозначало направления развития государства и контролировало их соблюдение. При этом местным органам власти (местным советам) предоставлялась достаточная широта полномочий при реализации общей, единой «Линии партии».

Указанные факторы предопределили неэффективность развития в единой Китайской империи системы судебно—договорных путей защиты имущественных прав, ввиду фактического отсутствия централизованного гражданского законодательства и единообразного судопроизводства. На практике же, как для «военных», так и для «гражданских» организаций устанавливался приоритет единственного и исключительного пути оптимальной «защиты прав» (по сути, – защиты не «прав», а субъективных «привилегий»), – «административно—привилегированная»153153
  Так, Маркс К. отмечал: «в китайском праве обязательно фигурирует палка». Маркс К. и Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 158.


[Закрыть] самозащита. Подобную защиту (не по закону, а по ситуации – частным волевым решением) вынужден был применять даже император при восстановлении порядка в своей вотчине – государстве154154
  Н. Г. Спафарий (Милеску) указывает, что «Император призвал заслуженных чиновников (гунов и хоу) и запретил им это (нарушать законы), после чего чиновникам восстановили годовое жалованье, но отобрали в казну ранее пожалованные земли».Спафарий Н. Г. (Милеску). Указ. соч. С.5.


[Закрыть].

Таким образом, империя Китая (хотя вроде бы внешне и сходная с Вавилонским царством по обозначенным ранее – поверхностным экономическим основам построения государства и по внешним, принятым ныне историческим критериям – форме правления), тем не менее, строилась на базе ярко выраженного «административного» государственного режима и несла в себе коренное, юридически-значимое отличие от единозаконной, «гражданско-правовой» основы «правового регулирования» Вавилона. А тысячелетняя неизменность и устойчивость «неорганичной» социальной системы Древнего Китая (казалось бы, априори, по определению, чрезвычайно-нацеленной и нестатичной), объясняется только отсутствием в ней радикальных системных противоречий:

во—первых, – между внешним политически—нестабильным окружением государства и основами деятельности внутреннего перманентно—нестабильного, «административного» государственного режима, – построенного на личных преимуществах субъектов (силе и привилегиях);

во—вторых, – внутри единой, принятой и правительством и населением системы религиозно—философских взглядов, – конфуцианства, определявшего одновременно и устои государственного режима и базовые принципы реализации общественных («гражданских») отношений;

в—третьих, – внутри китайского государства «механизм управления социальными процессами» в «военных организациях» полностью совпадал с общегосударственным «механизмом». Отсутствовали противоречия между организацией «военной» социальной системы и организацией чрезвычайно-нацеленной «административной» социальной системы китайского государства.

Так, дизельный гусеничный трактор идеально вписывается в бездорожье своей экономичностью, неприхотливостью, ремонтопригодностью и проходимостью, но, в отличие от бензинового, мягкого, комфортного, лакового лимузина, совершенно не коррелируется со скоростным автобаном. Внешние условия (надсистема), потребности заказчика (в нашем случае – руководства государства или иной организации – субъекта гражданского права) и доступная «элементная база» системы всегда отвечают на вопрос необходимой оптимальности конструкции проектируемой системы права (см. работы В.М.Сырых). В данном случае – «гражданско-правовой» («органичной») системы «правового регулирования» способов защиты гражданских прав или «административной» («неорганичной») системы «управления социальными процессами» (см. В.Д.Сорокин).

Проведенное за рамками данной работы сравнительно—правовое исследование показывает, что армии иных государств в процессе своего развития также использовали порядок реализации приведенных структур «военных организаций»155155
  См.: Авдиев В. И. Военная история древнего Египта. Москва. Изд-во академии наук СССР, 1959; Геров Б. К вопросу о включении рабов в римское войско при Августе. Текст приводится по изданию: «Античное общество» (Труды конференции по изучению античности). – М.: Наука, 1967, с. 23—28; Климов О. Ю. Военная организация городов Малой Азии в эпоху эллинизма. «Античный мир и археология». Саратов, 1993 Вып. 9; Колобов А. В. Римские легионы вне полей сражений (эпоха Ранней империи). Уч. пособие. Изд-во Пермского университета, Пермь, 1999; Махлаюк А. В. Процесс «варваризации» римской армии в оценке античных авторов. Текст приводится по изданию: «Античный мир и археология». Саратов, 2002, Вып. 11; Машке Эрих. Государство Немецкого ордена. Портреты великих магистров. Hamburg 1935; Сизов С. К. Военная организация и военная реформа в Ахейском и Беотийском союзах (III – II вв. до н.э.). Текст доклада, прочитанного на международной конференции антиковедов «Античное общество – IV: Власть и общество в античности», 5—7 марта 2001 г. на историческом факультете СПбГУ. http://www.centant.pu.ru/index.html/centrum/publik/confcent/2001-03/sizov_d.htm; Тибергер Фридрих. Царь Соломон. Мудрейший из мудрых. Центрполиграф. 2005; Кеннет Фоулер. Век Плантагенетов и Валуа. Издательство G.P. Putnam’s Sons. Нью-Йорк; Энгельс. Ф. Армии Европы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд.


[Закрыть] (как самообеспечиваемых военных поселений, так и регулярных, в том числе, наемных войск на содержании казны). При этом, с точки зрения «гражданско—правового» регулирования защиты имущественных прав, принадлежность воинов к числу граждан государства или отсутствие гражданства – и в истории и в настоящее время156156
  Прим автора: например, Французский и Испанский иностранные легионы.


[Закрыть] не имело значения.

Все «военные организации» всегда использовали те же принципы защиты своих имущественных прав, которые мы отметили в армии Древнего Китая и Вавилона, но внешняя организация их «правового регулирования», к сожалению, всегда находилась в прямой зависимости от выстраиваемой «заказчиком» сущности государственного режима (единое право или субъективные Привилегии). Соответственно, в зависимости от сущности государственного режима, армии становились или максимально боеспособными (Древний Китай, «Золотая орда», войско Атиллы) или крайне уязвимыми, небоеспособными и бунтующими («аракчеевщина», дворянское ополчение после Петра I). Также, почву для системных обобщений дает и сравнительная боеспособность «регулярных армий» и «партизанщины» – Наполеон и русская «партизанщина» Дениса Давыдова, Гитлеровский единый военный механизм и идеологически-настроенная советская «партизанщина», армия «застоя» СССР и извечно регулируемый только Кораном Афганистан, ирландский террористический Белфаст и Британия.

Нерегулярную армию победить нельзя. Ее можно лишь поголовно уничтожить или купить. При этом любая «военная» или сходная с ней по целевому назначению организация («неорганичная» социальная система), даже урегулированная строгим «органичным» гражданским законодательством, не может лишиться своей «военной» сути (изначальной «нацеленности»), но всегда обращает ее в иное – коррупционное русло (см. – Министерство обороны РФ 2012 г.).

Руководство государств и, соответственно, «военных организаций», также как и сегодня, никогда не имело твердого научного представления о глубинной, «двоичной» системной сути «принцип» соответствия «правового регулирования» параметрам внешней надсистемы. Следуя рекомендациям научных или иных советников, оно во все времена пыталось совместить лишь поверхностные очевидные признаки системы (исторические и экономические, политические, социальные и иные, вплоть до экологических157157
  См.: Д. Форрестер («Римский клуб» 1968 г.). Форрестер Д. Мировая динамика: Пер. с англ. / Д. Форрестер. – М.: ООО «Издательство ACT; СПб.: Terra Fantastica, 2003. – 379.


[Закрыть]). По сути, складывая в одном математическом уравнении «яблоки и арбузы» (экономику и право – что системно недопустимо даже на уровне арифметических задач начальной школы), политики очевидно наблюдали перманентно-частую ошибочность результатов и шаблонно обращались к «твердой», установленной многотысячелетней Природой социума, позиции «социального экспериментирования» «методом проб и ошибок».

Тем не менее, сравнительно—правовой анализ и критическое изучение исторических источников права158158
  См.: Федосюк А. П. Взаимосвязь системы государственного управления и способов защиты гражданских прав военных организаций. Военно-юридический журнал. – М.: «Юрист», №11, 2008.


[Закрыть] позволяет сделать следующие выводы:

Деятельность не имеющих собственного имущества и всецело находящихся на содержании государства «военных организаций»159159
  Так, В. В. Бараненков отмечает, что для признания организации юридическим лицом необходимо наличие среди обязательных «статусообразующих признаков… имущественной обособленности». Бараненков В. В. Военная организация как юридическое лицо в системе Федеральной пограничной службы Российской Федерации. Дис. канд. юр. наук. – М.: 1999 (ДСП).


[Закрыть] не требует от них самостоятельной защиты имущественных прав. В этом случае государство владеет имуществом и само защищает свои (государственные) гражданские права.

Объективные параметры «государственного режима» и наличие его внутренних противоречий оптимально определяются с точки зрения способов защиты гражданских, имущественных прав «военных организаций» и их реализации в государстве с помощью:

«механизма правового регулирования» (при наличии единого регламентированного действующего гражданского законодательства);

«механизма управления социальными процессами» (при отсутствии единой системы права).

Независимо от этого, в различные исторические периоды защита имущества «военных организаций»:

децентрализовано отдавалась на откуп военным чиновникам, – самостоятельным в принятии решений и имевшим, как правило, ограниченную ответственность, правосубъектность, приводившую часто к полной коррупционной «аракчеевской» бесконтрольности;

централизованно реализовывалась единозаконным общегосударственным судебно—договорным равноправным путем.

В условиях «гражданско—правового» государственного режима эффективная хозяйственно—экономическая деятельность любой организации требует применения полноценного «механизма правового регулирования» защиты гражданских прав, т.е. стабилизированной системы судебно—договорной защиты и восстановления имущественных прав, обеспечиваемой:

применением единых на всей территории государства централизованно—установленных норм гражданского законодательства:

обеспечением в государстве единообразия и общеобязательности судебной реализации законодательства;

строгой регламентацией единого общегосударственного порядка надзора за исполнением законодательства в сфере защиты гражданских прав.

При этом, следует обязательно иметь в виду специфику основного назначения «военных» организаций, нацеленных на решение исключительно чрезвычайных (непредсказуемых, катастрофичных по своим последствиям) задач. Такое целевое назначение предполагает предпочтительность использования данным типом социальных систем при организации своей основной («военной») деятельности сугубо «административного» («неорганичного», гомоморфного, субъективно-ориентированного) «механизма» регулирования основной деятельности, – не зависящего от параметров государственного режима и основанного на субъективном восприятии местной ситуации и на субъективном обосновании частных решений. Исходя из представленных рассуждений, допустимо вслед за профессором В. Д. Сорокиным160160
  См.: Сорокин В. Д. Указ. соч. с. 11.


[Закрыть] обозначить этот «механизм» как «механизм управления социальными процессами», – в отличие от «механизма правового регулирования». И, ввиду отсутствия соответствующей дефиниции у В. Д. Сорокина, – необходимо вывести определение этого «механизма» по аналогии с дефиницией «механизма правового регулирования». В этом случае:

«Механизм управления социальными процессами» – это комплекс устанавливаемых государством общепринятых юридически-значимых действий («механизм»), регулирующих весь спектр правоотношений, складывающихся в процессе формирования и реализации управляющего воздействия уполномоченных органов на все процессы организации деятельности «неорганичной» социальной системы (в том числе, разумеется – на гражданско-правовые).

Комплекс действий, базирующихся, на субъективизированных «социальных нормах (мораль, традиции, обычаи)», соответствующих не нормативным требованиям «органичного» законодательства (линейного, изоморфного, строго детализированного и максимально урегулированного), но «реальным интересам, потребностям, ценностным ориентациям коллективов и отдельных личностей»161161
  См.: Сорокин В. Д. Указ. соч. с. 11.


[Закрыть]. Действий, опирающихся на децентрализованные «государственно—властные полномочия государственных органов и должностных лиц»162162
  Кудашкин А. В. Правовое регулирование военной службы в Российской Федерации: Дисс. … докт. юрид. наук. – М., 2003, с. 119.


[Закрыть]. Регулирование таких «отношений характеризуется, в основном, специфическим методом субординации»163163
  См. Кудашкин А. В. Указ. соч.


[Закрыть].

Присущий «административному» государственному режиму «внезаконный»164164
  М.М.Сперанский отмечал, что «всякое правление самовластное есть насильственно и никогда не может быть законным». Сперанский М. М. Указ. соч.


[Закрыть] субъективно—чиновный «привилегированный» «произвол» экстраполирует эффективность исключительно субъективно—привилегированной самозащиты – с привлечением чиновного («административного») потенциала, либо прямым силовым воздействием, направленным на защиту имущества субъекта.

Стабильность государственного режима как саморегулируемой социальной системы, соответственно, стабильность системы защиты гражданских прав (единой судебной – «гражданско-правовой» или же «административной», – субъективно-толкуемой, субъективно-привилегированной), всецело зависит от отсутствия радикальных противоречий между:

государственным режимом и внешнеполитическими или внешнеэкономическими процессами;

декларируемым правительством государственным режимом и его фактической реализацией (при помощи «механизма управления социальными процессами» или «механизма правового регулирования»), а также, применяемыми субъектами на практике принципами защиты гражданских (имущественных) прав (единое правовое пространство с едиными правилами судопроизводства или же превалирование местных традиций, обычаев в том или ином регионе под эгидой неконкретизированного общего направления, – «принципов» правового регулирования, определяемых государством).

Таким образом, основные действующие способы защиты гражданских прав в рамках государственного режима («неорганичной» или «органичной» социальной системы) наиболее ярко проявляются при выявлении противоречий, возникающих между действующим в государстве «механизмом» («механизмом правового регулирования» или «механизмом управления социальными процессами») и реализуемыми «военными» организациями («неорганичными» социальными системами) практическими способами защиты своего имущества.

Источники права позволяют выделить среди способов, составляющих основу «механизма правового регулирования» такие действия как:

признание права;

признание недействительности юридически—значимого факта;

законную самозащиту.

«Административный» государственный режим («неорганичная» социальная система) опирается на совокупность «доверенных» лиц, готовых и способных реализовать концептуально обозначенные цели и принимающих несогласованные в масштабах государства (субъективные) нормативно—правовые акты, решения, необходимые для выполнения поставленной конкретной задачи. Практическое же, оптимальное на местном уровне, решение вопросов защиты имущественных прав субъектов в этих условиях носит субъективно—привилегированный характер и предполагает воздействие на контрагента прямым силовым или властным («административным») давлением. Соответственно, единственным наиболее эффективным способом защиты имущественных прав в условиях «административного» государственного режима можно признать исключительно субъективно—привилегированную самозащиту (так называемая, «коррупция» – превалирование субъективных интересов должностных лиц и опора на них в условиях «административного» государственного режима).