Текст книги "Подарок алхимика"

Парень решил найти молодого напарника. Устремился вперёд и стал заглядывать во все углы, попадавшиеся ему на пути. Некоторые помещения имели узкие и низкие окна, выходящие во внутренний двор цитадели. Лучи вечернего заходящего солнца освещали обширные низкие комнаты. Все они оказались совершенно пустыми.

Архитектор методично осматривал их одну за другой, но ни прораба, никого из рабочих, нигде не было видно. Мало того, он даже не слышал людских голосов или стук инструментов.

Лишь лёгкий шум его неторопливых шагов нарушал висевшую вокруг тишину. Слабое эхо отражалось от массивных каменных стен, что многократно усиливало негромкий шорох подошв. Проникающий с улицы, свет постепенно тускнел. Оконные проёмы быстро темнели и наливались непроницаемым мраком быстро наступающей ночи.

Шагнув через высокий порог, парень заметил кое-что интересное. Теперь он оказался в большом тёмном зале с потолком в виде низкого свода. Глеб разглядел длинный стол, грубо сколоченный из толстых досок. Вся поверхность столешницы была густо заставлена великим множеством самых невероятных предметов.

В основном, здесь преобладала посуда всякого назначенья и облика. Она представляла собой странное скопище перегонных кубов, глиняных и стеклянных сосудов. Всё это смутно напомнило парню рассказы о мастерских средневековых алхимиков.

На стеллажах, стоящих вдоль стен, теснились ряды мелких плошек, высоких горшков и небольших пузырьков с разноцветными смесями. Изредка встречались разнообразные ларцы и шкатулки.

Кое-где громоздились шкафы, набитые свитками из папируса или пергамента. Рядом лежали огромные толстые книги, вернее сказать, инкунабулы. Они были одеты в массивные переплёты из кожи. В глубине обширного зала виднелись огромные сундуки и лари, окованные ржавым железом.

Глеб замер у входа и, словно завороженный смотрел на древнюю лабораторию, открывшуюся вдруг перед ним. В глубине смущённой души архитектора возникло сильное чувство, которое обычно зовут «дежавю». Парень ощущал себя так, словно нечто подобное он уже видел не очень давно.

В глубине помещения послышался тихий подозрительный шорох. Парень понял, что там кто-то есть и сейчас, этот таинственный кто-то направляется прямо к нему. С каждой секундой, стук подошв приближался и становился всё громче, и твёрже.

Вдруг в середине груди возникло неприятное чувство тревоги. Оно начало разрастаться, заполняя всё его существо. Чем яснее слышались чужие шаги, тем хуже чувствовал себя архитектор.

Тревога стремительно превратилась в испуг, который мгновенно сменил сильный страх. Ещё через миг, ужас охватил потрясённого парня, и сжал его душу, словно шершавая, ледяная рука.

Затем, всепоглощающий ужас перерос в настоящую панику. Тело превратилось в неподвижную статую и отказалось слушаться доводов разума. Ноги внезапно застыли. Престали сгибаться в коленях и словно примёрзли к гранитному пола. Струйки холодного пота потекли по лицу. Солёная влага попала в глаза и застила всё, что находилось вокруг.

Каким-то неведомым образом парень всё же сумел оторвать подошвы от каменных плит и сделать маленький шаг назад, к коридору. Он почему-то не мог заставить себя повернуться спиной к тихим размеренным звукам. Тем более, не мог убежать без оглядки.

Какая-то непонятная сила сковала все его члены и не давала двигаться быстро, как прежде. Парень безмерно страдал от невероятной медлительности и своей неуклюжести. Он с огромным трудом шаркал ногами и словно улитка перемещался к выходу из мрачного обширного зала.

Достигнув дверного проёма, архитектор внезапно увидел, что в нём до сих пор сохранились прочные деревянные створки. Не замедляя ужасающе неспешного хода, Глеб вцепился непослушными пальцами в кованые, невероятно массивные ручки, торчавшие на уровне пояса. Крепко сжал их в мокрых ладонях, и потянул на себя.

Со всем напряжением сил, парень старался захлопнуть тяжёлые двери, и отгородиться ими от неведомой, но явно смертельной опасности. Опасность находилась так близко, что он отчётливо слышал её приближение.

В ушах раздавался невыносимо громкий стук каблуков и звон металлических шпор, задевавших за каменный пол. Кроме того, до него уже стал доноситься хриплый шум чьего-то дыхания и шорох длинной одежды.

Видимо, злодейка-судьба не желала помочь несчастному парню. Скорее наоборот, фортуна хотела, чтобы он умер на месте от непереносимого ужаса. Массивные створки, словно не заметили рывка архитектора и даже не сдвинулись с места. Они стояли так неколебимо и твёрдо, будто навсегда приросли к огромным, ржавым навесам.

Меж тем, кто-то стремительно приближался к потрясённому Глебу и нёс с собою угрозу чудовищной, невероятно мучительной смерти.

В глубине зала начало проступать какое-то большое пятно. Сгусток непроницаемого, абсолютного мрака отделился от беспросветной тьмы подземелья и двинулся прямиком к человеку.

В этом аспидно-чёрном, страшно клубящемся мареве с огромным трудом угадывался тот силуэт, который Глеб уже видел дважды. Сначала в жутком кошмаре под самое утро, а потом наяву, на крыльце цитадели.

Обливаясь холодными струями пота, он напрягал мышцы рук и спины. Изо всех сил рвал на себя неподатливые дверные полотна. Архитектор извивался и дёргался в безумных конвульсиях бесплодных усилий.

Наконец, тяжёлые створки уступили отчаянным стараниям парня. Они, нехотя, с визгливым, душераздирающим скрипом медленно сдвинулись с места. Стали по чуть-чуть поворачиваться и, никуда не спеша, закрывать собою проём.

Изнемогая от невероятной натуги, парень тянул массивные ручки. Он вкладывал в это всю мощь организма. Мало-помалу, двери начали потихоньку сходиться. Щель между створками постепенно уменьшилась.

Между тем, стук каблуков уже превратился в ужасающий грохот «шагов командора». Глебу на миг показалось, что к нему приближается огромная статуя, изваянная из железа и камня.

В самый последний момент, дубовые полотнища всё же успели сомкнуться. Из тёмного зала вдруг брызнул нестерпимо ярко-фиолетовый свет. Он пробился сквозь пыльный узор витражей и высветил на стекле чёрный силуэт человека. Мужчина был одет в длинный плащ, и берет с петушиным пером.

Не успел архитектор облегчённо вздохнуть, как нечто ужасное рванулось в атаку. Оно вцепилось в створки со стороны обширного зала. Грозно взревело, и дёрнуло дверь на себя.

От сильного страха, всё тело у парня было покрыто холодным отвратительным потом. Рывок оказался удивительно сильным. Так что, железные ручки едва не выскользнули из его мокрых ладоней.

Скрипнув зубами от неимоверных усилий, Глеб сжал пальцы до хруста в суставах. Упёрся ногами в плиты из камня и, насколько возможно, отклонился назад. Он изо всей мочи пытался удержать вход закрытым.

Рывки изнутри становились всё резче, могучей и чаще. Тяжёлые двери тряслись, словно лист на ветру. Подошвы кроссовок сдвинулись с места и с противным скрипом резины начали тихо скользить по гранитному полу.

Напряжение борьбы росло с каждым мгновеньем. Глебу было всё трудней и трудней удерживать дверь. Пройдёт ещё пара секунд, он потеряет последние силы и окажется перед лицом смертельной опасности.

Откуда-то послышались глухие удары. Звук всё усиливался. Скоро он превратился в ужасающий грохот. Воля к сопротивлению у Глеба вконец исчерпалась.

Он был готов разжать ослабевшие руки и предстать перед неумолимым врагом, словно бессловесная жертва перед расстрельной командой. В памяти всплыло древнее изречение греков: – Лучше ужасный конец, чем ужас без конца и без края.

Неожиданно для архитектора, оглушительный шум начал менять свой тембр и тон. Он быстро умерил невероятную громкость и сменился частым и ровным постукиванием.

С невероятным трудом парень вынырнул из вязких глубин очередного кошмара. Ошалело помотал головой и, наконец-то, вернулся к нормальному бодрствованию. Лишь после этого, он с облегчением понял, что стучат в дверь его тесного номера.

– Да. – крикнул он хриплым после пробуждения голосом. В ту же секунду он ощутил, как тяжело повернулся во рту пересохший от волненья язык.

– Глеб. – послышался встревоженный голос Ивана: – Ты идёшь со мной завтракать?

– Через пять минут я буду готов. – едва смог вымолвить парень.

– Хорошо. Я подожду тебя возле отеля, на улице. – шаги прораба простучали по деревянным ступеням узенькой лестнице и скоро стихли внизу.

Чувствуя себя, как с большого похмелья, парень неуверенно поднялся с кровати. Всё тело болело, словно он всю ночь спал не на поролоновом мягком матраце, а на голых и острых камнях.

Подушки и простыни оказались мокрыми от обильного пота. Кожу ладоней саднило, как будто он ободрал их о крупный наждак. Глеб прошёл в ванную. Встал возле раковины и посмотрел на своё отражение в зеркале.

Морда оказалась изрядно опухшей, а под глазами виднелись обширные синие тени. Волосы на голове слиплись в плотный колтун и торчали дыбом, как у мифических панков.

– Вот и не верь после этого в «древние бредни». – сказал Глеб сам себе и уныло добавил: – Один и тот же кошмар сниться мне третий раз кряду. С каждым днём он становится всё длиннее и круче. Теперь мне понятно, почему в цитадели никто не смог долго жить.

Я только задумался о ремонте старого замка, как уже начались чрезвычайно беспокойные ночи. А, что будет со мной, если я там захочу поселится? С ума сойдёшь от таких ужасных видений.

Хотя, судя по бодрому виду Ивана, спит он совершенно спокойно. Похоже, что всё дело только во мне. Знать бы ещё, почему этот призрак ко мне привязался, а не к Антону Запрудному? Ведь не я, простой архитектор, а господин олигарх является владельцем строения. Вот пусть с ним тот фантом и встречается.

Неожиданно, парень припомнил тот сон, что ему померещился в прошлом году. В то время он, после ранения в спину, находился в больнице села Большая Глушица. Тогда, как и сейчас, видение было на удивление чётким.

Правда, он всё списал на сложный послеоперационный период. Так сказать, на простой отходняк, вызванный общим наркозом. Мало ли, что можно почувствовать, находясь в предсмертном бреду?

К тому же, в том давнем случае он общался с бедным монахом лет сорока. Здесь ему встретился франт, в средневековом итальянском берете с длинным петушиным пером. И возраст уже под шестьдесят.

– «Может быть, это был один и тот же мужчина, только в разные периоды своей длинной жизни?» – мелькнула странная мысль: – «Ну, конечно! Так всё и есть! Только вот, причём тут именно я и чего он, собственно, хочет от меня получить?»

Туча разных вопросов закрутилась в голове архитектора, измученного ужасным кошмаром. Вот, только вопрос о том, как в принципе такое возможно, у него не возник. Наверняка, всё это были проделки древней богини по имени На`га.

Глава 7. Зазеркалье

Сразу после плотного завтрака молодые коллеги отправились в разрушенный замок. Быстро добрались до места и поставили машину недалеко от «бытовки». Там они переоделись спецодежду строителей и вышли во внутренний двор. Иван открыл багажника новенькой «Хонды». Вытащил два больших фонаря на аккумуляторных батареях и протянул один из них Глебу.

Они вошли в вестибюль первого яруса, но в этот раз направились в левую сторону. Перед спуском в подвал прораб включил рубильник, находящийся рядом с винтовой каменной лестницей. Лампы, висевшие на стенах, немедленно вспыхнули. Под лучами яркого света чернильная темнота подземелья немедля рассеялась.

Они спустились на метра на три и оказались в том коридоре, который архитектор видел в своих недавних кошмарах. Всё было, точно так же, как в его странных видениях. Узкий тёмный проход. По правой стене, под потолком, идёт чёрный электрический кабель. К нему прикреплёны несколько современных светильников.

– «Вот и не верь после этого в вещие сны». – сказал себе парень. Проверил, висит ли под рубашкой старинный символ веры в Иисуса Христа, который ему подарила бабушка Евдокия Семёновна? Перекрестился и двинулся вслед за Иваном.

Они быстро осмотрели несколько совершенно пустых помещений. Единственное отличие от видения Глеба состояло лишь в том, что никаких окон в комнатах он не заметил. То ли их здесь никогда не имелось? То ли все окна заложили в более позднее время? Уже после смерти алхимика.

Парень сказал Ивану о том, что нужно, как следует глянуть, нет ли проёмов во всех наружных стенах? Ведь их могли забить гранитными блоками, так же как правую нишу вверху, в вестибюле первого яруса.

– Хорошо. Я прикажу рабочим, чтобы они везде посмотрели. – легко согласился прораб.

Глеб продолжил обход и сразу отметил, что все двери в подвале бесследно исчезли. Получается, что за многие века запустения местные жители вынесли из древнего замка всё, что только возможно.

И это при том, что, как все говорили, они очень боялись алхимика. Не будь здесь его приведения, бюргеры и толстые стены все бы разобрали по камешку. Вот тебе и законопослушная Австрия.

Исчезли не только дверные и оконные блоки, которые могли пойти на дрова и постройки. Исчезло и всё остальное. Из каменной кладки выковыряли даже самые маленькие кусочки металла. В тех местах, где когда-то висели «держалки» для факелов, или торчали кованные железные петли, сейчас зияли лишь пустые отверстия.

В конце концов, молодые напарники оказались в обширном сводчатом зале. Как помнил Глеб по последнему страшному сну, именно здесь находилась лаборатория монаха-алхимика.

Архитектор, конечно, не ждал, что увидит там стол, заставленный инструментом и утварью, а так же большие шкафы с толстыми древними книгами. Как парень и думал, сейчас там не было вообще ничего, как впрочем, и в других частях подземелья.

Зато, в отличие от других помещений, входной проём оказался довольно широким. То есть, там действительно когда-то стояла двухстворчатая, очень прочная дверь. Парень встал на пороге. Раскинул руки в разные стороны и быстро примерился. Судя по ощущениям, все совпадало с последним кошмаром.

– «Выходит, что те толстые створки, что я закрыл в жутком сне и хотел удержать, были когда-то того же размера, как здесь». – мрачно резюмировал Глеб.

Иван не обратил никакого внимания на странные телодвижения парня. Мало ли что, взбрело в голову русскому зодчему? Может быть, он уже интерьеры прикидывает? Или хочет здесь разместить какие-то службы?

На остальных нижних ярусах тоже не нашлось ничего интересного. Иван показал лишь давным-давно пересохший колодец, расположенный в самом нижнем, третьем подвале.

Осмотр подземелий они закончили ещё до обеда. После, уже ставшей привычной еды в маленькой местной харчевне, прораб снова привёз архитектора в крепость. Высадил его во дворе, возле бытовки, но сам из машины не вышел.

Иван сказал Глебу, что ему нужно срочно сгонять в город Мельке по каким-то делам своей фирмы. Пообещал вернуться к окончанию смены. Развернулся и тут же уехал.

Вторую половину рабочего дня парень самостоятельно осматривал древнюю крепость. Он забирался на защитные наружные стены и на огромный донжон. Включал видеокамеру и снимал те панорамы, что открывались с самых высоких точек баронского замка.

Наверняка олигарх где-то захочет создать смотровые площадки. Будет туда водить своих вельможных гостей. Значит, придётся встраивать в здание электрический лифт. Не могут же богатые люди топать по каменным лестницам.

Как всегда, ровно в семнадцать ноль-ноль, местные жители завершили работу. Собрали все инструменты, отнесли их в «бытовку» и заперли в тесном чулане. Затем, по очереди приняли душ и сменили одежду.

Летний день быстро катился к закату, а Ивана всё не было. Строители попрощались с «герр архитектором». Пользуясь различными жестами и куцыми фразами на ломаном английском наречии, они предложили подвести его до ближайшей деревни. Мол, всё равно проезжают мимо неё.

Глеб лишь отрицательно покачал головой. Вспомнил уроки иностранного в общеобразовательной школе и в институте. Кое-как сформулировал и сказал на пиджин-инглиш, что он будет ждать друга Айвена.

Работяги дружно пожали плечами. Мол, как знаешь начальник, дело твоё. Сели в свои потрёпанные машины. Один за другим тронулись с места и короткой цепочкой нырнули в портал, оставшийся от двойных наружных ворот.

Парень проводил их задумчивым взглядом. Услышал, как стихли звуки старых моторов и остался в замке совершенно один. Если, конечно, не считать приведенья алхимика. Сказать откровенно, никакого волнения он сейчас не испытывал.

Не было ни мистического ужаса от одиночества, ни всего прочего, что казалось бы, должны были навеять его жуткие сны. Одно дело кошмары и, совершенно другое, другое реальная явь.

К тому же, до наступления позднего вечера оставалось ещё много времени. А навь, как говорят все знатоки эзотерики, она очень сильна только во тьме. То есть, от полуночи и до первой зари. Затем, запоёт первый петух. Потусторонние силы отступят и начнут постепенно рассеиваться.

Всё это парень уже испытал на собственной шкуре. Причём, несколько раз. Например, когда встретился с древней богиней по имени На`га. Или когда хоронил любимую бабушку в пустой сибирской деревне под названьем Елань. Да и ночёвку рядом с Чёртовым Логом, он, скорее всего, никогда не забудет.

Несмотря на полную уверенность в своей безопасности, Глебу всё же пришла в голову удивительно трезвая мысль: – «Раз отказался ехать в гостиницу в машине рабочих, то нужно отправляться в деревню пешком.

Благо, что тут не более восьми километров. Часть дороги всё время идёт под уклон. То есть, потребуется всего час с небольшим. Получится неплохая прогулка по чудесным австрийским горам.

Вот только, нужно сказать об этом по телефону Ивану. Не-то он приедет сюда. Станет искать архитектора, никого не найдёт, и начнёт волноваться. Ещё, чего доброго, позвонит в полицию. К чему, весь этот шум?

Парень попробовал дозвониться до молодого коллеги, но его номер был занят. Видно, напарник с кем-то болтал о делах своей фирмы. Глеб решил, что свяжется с ним чуть позднее и дал отбой.

Немного послонявшись по двору цитадели, парень вдруг заскучал. От нечего делать, он достал наладонник из кармана джинсовой куртки. Включил небольшой аппарат и перевёл его в режим «слушать радио». Пошарив по волнам эфира, он остановился на станции, крутившей старый классический рок.

Из микро динамика послышался набор весьма специфичных гитарных аккордов. Судя по агрессивному звуку, подборка мелодий посвящалась стилю «Heavy Metal» времён семидесятых годов двадцатого века.

Глеб никогда не был их ярым фанатом, но названия некоторых знаменитых «команд» запомнились даже ему. Динозавры рока гремели, рычали и выли на все голоса.

Архитектор прикрепил ремешок к наладоннику. Повесил гаджет на шею, как бейджик. Решил побродить по древнему замку, а заодно, насладиться оглушительной музыкой.

Поднялся по наружной каменной лестнице с временными перилами, сколоченными из тонких деревянных брусков. Вошёл в вестибюль первого яруса и повертел головой.

Перед уходом домой, строители выключили бензиновый генератор. Вместе со всем инструментом, отнесли его в небольшую «бытовку». Заперли дверь, а ключ забрали с собой. Так что, электрический свет был везде отключён.

Теперь в большом помещении оказалось достаточно сумрачно. Глеб взял большой фонарь, оставленный ему на день Иваном. Зажёг яркую лампу. Посветил по сторонам и наткнулся взглядом на правую нишу, замурованную когда-то давно и неизвестно зачем.

Парень подошёл ближе к ней и осмотрел продольную стену. Как ни старались строители, но они разобрали прочную кладку всего лишь наполовину. Оставшаяся часть перегородки до сих пор поднималась чуть выше пояса Глеба. Она всё еще закрывала нижнюю часть углубления.

Архитектор протянул правую руку и подёргал древние камни. Они стояли так прочно, что даже не шелохнулась от подобных усилий. Глеб перевёл луч наверх неглубокой стрельчатой выемки.

Множество лет ниша были замурована. Тяжёлые гранитные блоки стены покрылась толстым слоем паутины и пыли. За долгое время, всё это склеилось в плотную массу и превратилось в нечто, подобное старому войлоку. Причём, войлоку, сильно изъеденному крупными личинками моли.

Проведя лучом по неопрятному заднику ниши, архитектор задержал свет фонаря на уровне середины груди. Его вниманье привлёк какой-то небольшой бугорок, выступавший над ровной поверхностью.

Парень бросил взгляд на каменный пол вестибюля. Повертел головой и увидел, что возле стены стоит облезлая щётка на длинной пластмассовой ручке. Скорее всего, строители сметали ей осколки раствора и камня, чтобы не мешались у них под ногами. Уносить её обратно в «бытовку» каменщики почему-то не стали. Видно решили, что всё равно никто на неё не позарится.

Шагнув в правую сторону, Глеб взял старую швабру. Поднял к тому месту, которое вдруг заинтересовало его, и быстро очистил кладку от напластований прошедших веков.

Потревоженная щёткою пыль вскоре осела. Архитектор с изумлением увидел нечто, весьма необычное. Оказалось, что из гранитного блока немного выглядывает оперение арбалетной стрелы.

Парень перегнулся через не разобранную старинную кладку. Наклонился вглубь древней ниши. Вытянул указательный палец и потрогал штырь, чуть торчавший из прочного камня. Потом взялся за него большим и указательным пальцем и сильно дёрнул к себе.

Толстый металлической болт даже не вздрогнул. Архитектор попытался его раскачать, но опять ничего не добился. Метательный средневековый снаряд сидел в стене удивительно крепко, словно он вырос оттуда, как гриб из земли.

Парень приблизил фонарь вплотную к необычной находке и внимательно осмотрел артефакт. Никаких следов ржавчины Глеб на нём не заметил. Мало того, от тщетных попыток выдернуть предмет из стены, он стал, как будто немного светлее.

Парень с силой потёр его пальцем. Так всё и есть. Там где сошла вековая тёмная патина, внезапно проглянул светлый метал. Глеб внимательно осмотрел указательный перст. Оказалось, что кожа подушечки слегка почернела.

– «Похоже, что арбалетный болт сделан из серебра». – резюмировал парень свои наблюдения: – «Но, как же его смогли вбить в прочную гранитную стену и, при этом, не повредить оперение? Вот ведь вопрос. Серебро очень мягкий металл, а на торце у штыря нет даже маленьких вмятин от ударов кувалды».

Немного подумав, Глеб, не нашёл решенья данной загадки, и опять постарался извлечь находку из древней стены. Однако, сделать это оказалось весьма неудобно. Парень сильно тянулся вперёд. Стоял, словно балерина в пуантах, на цыпочках, и опирался лишь на носки грубых ботинок.

Архитектор лёг животом на не разобранную рабочими кладку. Наклонился и ухватился за штырь правой рукой. Ноги тут же оторвались от гранитного пола. Парень повис на верхней кромке перегородки, закрывающей нишу.

Теперь он балансировал на собственном поясе, как перекладина аптечных весов в руках у богини Фемиды. Чтобы удержать равновесие, Глеб опёрся левой рукой на пыльные гранитные блоки. Сосредоточился и со всей мочи рванул болт на себя.

Именно в этом момент, в наладоннике закончилась хорошо знакомая Глебу композиция группы «Black Sabbath» в исполнении Йена Гиллана. Диджей что-то прокаркал на грубом немецком наречии. Загремел металл-рок в исполнении какой-то совершенно неизвестной, древней команды.

Увлечённый трудоёмкой борьбой с артефактом, парень всё же отметил, некую странность. Совершенно внезапно привычная английская речь сменилась тяжеловесной средневековой латынью.

В его памяти вдруг отчётливо всплыл первый сон. Вернее сказать, те слова, что произнёс человек в итальянском берете, когда он стоял возле венецианского зеркала. Старая песня повторяла их довольно похоже.

Мгновенье спустя, случилось что-то совершенно ужасное. Стрела неожиданно вспыхнула, словно внутри короткого стержня возникло холодное пламя. В том месте, где болт входил в прочный блок, возник ярко-фиолетовый шнур. Он стал очень быстро расти в разные стороны. Затем появился ещё один контур, ещё и ещё.

Скоро на поверхности старинной стены образовалось десяток кругов. Они мерцали мертвенным светом. Бежали в разные стороны, как волны в пруду, и очень быстро исчезали неизвестно куда. Всё выглядело именно так, как запомнилось Глебу в недавнем кошмаре.

Гранит под левой ладонью внезапно утратил несокрушимую твёрдость. Рука потеряла опору и провалилась вперёд, в пустоту. Парень мгновенно вышел из состояния неустойчивого равновесия. Верхняя часть тела перевесила ноги с кроссовками. Архитектор стремительно кувыркнулся вперёд.

Ожидая встречу головы и стены, он плотно зажмурился, и инстинктивно напрягся. Вместо удара парень почувствовал нечто совершенно другое. Выяснилось, что он очутился в какой-то странной субстанции. Она оказалась намного плотнее, чем воздух, но была гораздо разреженней, чем пресная речная вода.

Достаточно быстро, но плавно архитектор опустился где-то на метр. Замер на месте и поднял испуганно дрожащие веки. Глеб обнаружил, что находится в странном сумрачном мире, залитом серым «туманом».

С ужасом он осознал, что висит параллельно земле. Причём, его тело расположено так, что он почти ткнулся лицом в затылок старого облезлого черепа. В правой руке он непроизвольно сжимал оперение арбалетной стрелы. Болт торчал из позвоночника монаха-алхимика, погибшего многие столетья назад.

Продолжая сжимать толстый стержень, парень рывком поднялся на ноги. Поднялся так быстро, что не заметил, что вырвал его из высохшей мумии. Не понимая, что делает, Глеб опрометью метнулся назад и тут же выскочил из гранитной стены.

К своему вящему ужасу, парень не смог вернуться в туда, откуда пришёл. Он не попал в свой тёплый, светлый и ласковый мир. Вокруг него всё так же стояло серое марево, струящееся тонкими белесыми полосами. Из-за этого всё вокруг выглядело нечётким и немного размытым, словно архитектор смотрел сквозь толстый слой, сильно взбаламученной, грязноватой воды.

В голове мелькнули истории Джона Толкиена, Сергея Лукьяненко и прочих фантастов, писавших про таинственный «сумрак» и про его обитателей. Самым страшным было то обстоятельство, что почти всё совпадало. По крайней мере, то, что парень смог сразу припомнить.

Все запахи разом исчезли, а звуки теперь достигали ушей очень слабыми. Они оказались сильно приглушены, словно на голове лежала тонкая подушка из ваты. Несмотря на это, парень всё же услышал звук двигателя автомашины, въехавшей во двор цитадели.

Архитектор выскочил из древнего здания и, что-то крича, рванулся к новенькой «Хонде». Иван смотрел сквозь возбуждённого парня, но почему-то не видел его! Истошные крики тоже не долетали до слуха напарника.

Прораб несколько раз нажал на клаксон. Подождал секунд тридцать, и посигналил опять. Безумные прыжки Глеба вокруг серебристой машины, а так же страстные вопли коллеги он опять не заметил.

Совершенно лишившись терпения, парень встал у машины со стороны сиденья водителя. Открыл переднюю дверцу и внезапно отметил новый совершенно оглушающий факт. Оказалось, что на самом-то деле створок целых две штуки. Та, что он открыл в «мире теней» и та, которая находилась в мире живых.

Как Глеб ни старался, но вторую, «настоящую» дверцу открыть он так и не смог. Его ладонь плавно прошла сквозь удобную ручку из серого пластика и глубоко погрузилась в водителя.

Иван как-то зябко передёрнул плечами и опять посигналил. Архитектор быстро убрал руку из тела коллеги. Лицо прораба сразу расслабилось. Он посидел ещё с полминуты и тихо сказал: – Наверное, уехал с бригадой строителей, или ушёл в деревню пешком.

Иван переключил передачу. «Хонда» тихонечко взрыкнула и плавно тронулась с места. Глеб пробежал ещё несколько метров рядом с идущим автомобилем. Затем, осознал, что всё бесполезно. Остановился и беспомощно посмотрел на стоп-сигналы машины, мелькнувшие в портале ворот.

Глава 8. Возвращение в родной мир

Потрясённый Глеб застыл, словно мифический столб из поварённой соли. Парень по-прежнему стоял посреди внутреннего двора цитадели, но теперь он находился в «тумане», в «сумраке», или в «мире теней» выбирай, что кому больше нравиться.

Это было, конечно весьма интересно, но он страстно желал вернуться в свой родной, такой тёплый мир, наполненный множеством звуков и запахов. Пусть они не всегда и во всём очень приятны, но это значительно лучше, чем унылые серые «сумерки» и отсутствие множества других раздражителей.

Вот только, как перебраться «домой», архитектор, не имел представления. Зато парень хорошо понимал, что его ждёт впереди. Если он останется здесь навсегда, то его тело очень скоро превратиться в иссохшую мумию. Точно такую, как и тело несчастного монаха-алхимика, погибшего семь столетий назад.

– «Глядишь в баронском замке Антона Запрудного появиться ещё одно приведение. Оно будет бродить по древней крепости, с включенным карманным компьютером, висящим на шее, и серебренной арбалетной стрелою в руке». – горько съехидничал Глеб о себе.

Только тут, в наступившей вдруг тишине, парень заметил, что его наладонник перестал говорить. Он автоматически нажал на кнопку включения. К его удивлению «Android» запустился без всяких проблем.

Парень включил приём австрийского радио. Прибавил громкость звука и услышал, что громоподобная рок-программа о «Heavy Metal» благополучно закончилась. Немецкоязычный диктор трещал без умолку, и что-то быстро и весьма увлечённо рассказывал доброжелательным слушателям.

Не понимая толком, зачем он так поступает, Глеб попытался войти в информационную сеть. К удивлению парня, это ему легко удалось. Рутинные действия позволили парню слегка успокоиться.

Только тогда, он детально припомнил, каким образом провалился в совсем непонятный «туман». Всё произошло после того, как прозвучала английская песня со словами на средневековой латыни. С теми самыми, что Глеб слышал во сне от монаха-алхимика.

Архитектор быстро нашёл сайт радиостанции, которую слушал во время своего погружения в «сумрачный мир». К счастью у данной программы имелся приличный архив всех передач. Парень отыскал недавно закончившуюся подборку рок композиций и переписал её в свой миниатюрный компьютер.

Затем нашёл прекрасно знакомую песню «Black Sabbath» в исполнении Йена Гиллана. Дождался её завершения и, трясущимися от нервного напряжения руками, включил ту мелодию, что шла сразу за ней. Раздался тихий щелчок, и песня послышалась вновь.

Наконец, английские слова сменились латынью… и с парнем ничего не случилось! Музыка прозвучала до последней, очень громкой, завершающей ноты и стихла. К неимоверному ужасу Глеба перед ним не возник сияющий контур портала, через который он смог бы вернуться назад.

Парень вспомнил множество фантастических книг, в котором герои «поднимали свою тень с земли». Шагали в неё и выныривали из проклятого «сумрака» в привычную жизнь. Он решил, что нужно попробовать данный приём и со всей мочи напряг разум и волю.