Электронная библиотека » Александр Гриценко » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Сны. Бред (сборник)"


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 03:51


Автор книги: Александр Гриценко


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Метафизические черви

Бывает так: уверены вы в чем-то на все сто процентов, но вдруг кто-то говорит вам на белое: «черное». Вы, конечно, спорите, отстаиваете то, в чем уверены. Но понимаете, что засомневались почему-то.

И чем больше проходит времени, тем меньше у вас остается уверенности в себе. Придет день – и вам в белом начнет мерещиться черное и наоборот.

Это в ваш мозг проникли метафизические черви.

Черви очень опасны, они передаются от человека к человеку через уши. Процессы, которые они вызывают, необратимы для души. Зараженный человек выплевывает червей изо рта при разговоре, часть их попадает на оппонента, после чего черви ползут к ушам.

«Не вешай мне лапшу на уши!» – говорим мы и не подозреваем, что это древнейший заговор от метафизических червей. Раньше все люди знали об их существовании и пытались защищаться с помощью этих слов.



Проникнув через слуховой проход в тело, черви пожирают энергию мозга и души. Люди, пораженные заболеванием, в скором времени начинают сомневаться в себе и верить в вещи, которые раньше отрицали. Это первый этап болезни.

Лишь единицы имеют стойкий иммунитет к заболеванию (душа и мозг подобных людей червям не по зубам), но таких мало. У большинства болезнь развивается медленно, и они успевают умереть от старости, прежде чем черви обескровят их мозг и уничтожат душу полностью.

Те, кому везет меньше, до смерти тела ведут полусознательное существование. Их представление о мире искажено и искажается с каждым днем всё больше. В конце концов они перестают различать цвета и оттенки, всё сужается до черного и белого. Они понимают, что мир простой до тупости. Все попытки рассказать им о цветах радуги наталкиваются на агрессию. Так проходят второй и третий этапы болезни.

На последнем, четвертом, этапе зараженные уже путают черное с белым и наоборот…

Утрата себя, утрата понимания мира ведет к потере бессмертия души: она, источенная червями, умирает. Особи, пораженные болезнью, чувствуют свою метафизическую ущербность и от этого раздражительны и агрессивны. Страх перед Бездной заставляет их совершать самые неадекватные поступки. Многие в свои последние дни стараются заразить как можно больше людей.

Подцепить метафизическую заразу можно не только в прямом разговоре, но и через интернет, телевизор, телефон, радио, газеты, письма. Будьте осторожны. Если вы перестали видеть цвета радуги и вам вдруг стало ясно: ВСЁ, то мой совет – застрелитесь! Таким образом вы прервете одну из цепочек заражений и избавите себя от страданий. А главное – вы спасете от разложения души окружающих!

Безнадега

Сквозь голые ветви мелькало небо. Водитель набирал скорость… Зима только начиналась, снег еще не выпал, но холод уже второй день стоял жуткий – минус двадцать пять. Олег представил, как сейчас зябко в лесу.

Водитель-татарин, сухой, жилистый, похожий на шайтана, время от времени крутил головой и самодовольно говорил: «Как надо приедем… Я за два часа двести километров даю… Три часа ночи только». На него никто не обращал внимания. Олег и тучная, хорошо одетая женщина, сидевшая с ним рядом на заднем сиденье, думали каждый о своем. «Интересно, сколько ей лет? Наверно, пятьдесят», – думал Олег.

Двойной подбородок, напомаженные лиловым тонкие-тонкие губы… Она носила очки, огромные, на пол-лица, – стекла увеличивали глаза. Могло быть и хуже.

Олег посмотрел на женщину, стараясь сделать это незаметно. Она ответила серьезным взглядом… В салоне пахло старыми окурками.

Такая своего не упустит. Олег всего третий месяц работал в газете, но от сотрудников уже был о ней наслышан. Женщина пришла в газету простым менеджером и за короткий срок смогла заручиться поддержкой генерального директора и редактора, сместить директора по рекламе и занять его место. Беспощадная!

Детей у нее не было. Из мужа давно сделала жалкое существо, которое движения не делает без ее одобрительного кивка. Он часто приходил в редакцию. Бледный, всегда напуганный и покорный.

Олег смотрел на брелок, висевший под зеркальцем: пластиковая длинноногая девушка с огромными торчащими грудями качалась как маятник. Вправо – влево, вправо – влево…



Женщина отчего-то жалела Олега. Они познакомились с ней в день, когда он первый раз пришел в газету. И женщина с первого дня стала ему покровительствовать. Редактору она говорила об Олеге только лестное. Если намечалась рекламная статья на полосу, она обязательно назначала автором Олега: «Так великолепно, как он, у нас больше никто не пишет». Иногда статья у него не получалась, рекламодатель был не доволен. Но женщина всегда Олега прикрывала.

Для провинциального журналиста, который еще даже не закончил университет, работать в корпункте знаменитой газеты было великим счастьем. Он получал за статьи московские гонорары, с которыми в Казани можно жить с размахом… Он любил быть щедрым, обожал дорогой алкоголь, рестораны, клубы, женщин, ему нравилось курить с ними в постели, тратиться на них.

Последнее время Олег жил полнокровно. Кроме денег, он добился и какого-то признания. Например, однокурсники считали его талантом, будущей звездой и очень уважали. Кто-то, конечно, завидовал. Но не вредил…

Пластиковая девушка покачивалась. Пахло окурками. Женщина положила его руку к себе на бедро. Он погладил. «Эту командировку вдвоем она придумала специально».

Он вспомнил, что женщина – ровесница матери.

Мать жила в деревне около Казани, всего лишь в трех километрах от города, но они не виделись два года.

Женщина направила его руку. Он почувствовал отвращение, но превозмог себя, расстегнул, подлез, погладил.

Она приспустила свои брюки, потянула его голову вниз. Олег напряг шею, отстраняясь, но потом сдался. Перед тем как нагнуться, зачем-то посмотрел на качающуюся под зеркалом девушку. «Виселица какая-то…» – подумал Олег. Мельком увидел в зеркале взгляд татарина.

У женщины ноги были полные, бугристые, по коже змеились синие вены. Олег почувствовал тошноту, и ему показалось, что машина завертелась, накренилась, а потом упала…

* * *

…Он открыл дверь машины. Ледяная вода. Он вцепился пальцами в лед.

Сломался. Сломался.

Олег почувствовал, что тонет. Попытался нащупать лед. Руки одеревенели…

…Он полз по льду. Ему казалось, что лед вот-вот треснет. Берег. Олег замер, его мелко трясло. Он закашлял. Полежал еще. Приподнялся и посмотрел назад.

Машина упала в реку. Водитель не справился с управлением на повороте перед мостом.

«Речка совсем маленькая». Другую сторону реки он видел отчетливо: песчаный откос, наверху сухая трава. Тишина…

…Он пошел к трассе. Снежинки таяли на мокрой одежде. Холодно. Влажные подошвы скользили по откосу. Для того чтобы не упасть, он цеплялся за редкую сухую траву.

* * *

Дорога была совершенно пустой. Он не знал, где находится. По обе стороны дороги деревья. Он попытался вспомнить, сколько раз во время пути видел встречные огни фар, но не смог. Лес.

Пойти наугад?

Вдалеке появились фары. Олег вытянул руку. Свет фар осветил его жалкую сгорбленную фигуру и негнущуюся руку. Автомобиль проехал мимо. Олег не поверил своим глазам. Он выдохнул густой клуб пара и заплакал. Казалось, заледенели даже глазные яблоки.

* * *

Он шел навстречу к автомобилю. Пытался нацелиться аккуратно между фар. Водитель заметил его силуэт издалека, притормозил… и аккуратно объехал Олега.

* * *

…Он заметил свет фар. Снежинки, снежинки, снежинки. Он побежал. Машина остановилась. Олег попытался открыть дверцу, но не смог. Водитель оскалился в улыбке. Машина тронулась. Водитель ехал медленно. Улыбался. Олег бил кулаком в стекло. Снежинки, снежинки, снежинки…

…Ему захотелось прижаться лицом к ногам той женщины…

* * *

Светало. Двое шли по заснеженной трассе. Ребенок и взрослый. Деревянные сани с хворостом давили оглоблями на их плечи, задевали полозьями о кочки. Снег валил большими неуклюжими хлопьями.

– Дедушка, – спросила девочка по-татарски, – а откуда снег?

– С неба, – ответил дедушка.

– А кто его кидает?

– Аллах.

– Аллах снег горстями или ведрами кидает?

Старик не ответил: он заметил человека, вмерзшего в дорогу. Его почти засыпало снегом. Дед потрогал закостеневшее тело носком сапога.

– Одному Аллаху известно, чем он кидает снег, – сказал дедушка.

Он с трудом поднял труп и положил его поверх хвороста. Девочка смотрела широко открытыми глазами.

Путники пошли дальше. Ветер раскидывал хлопья снега, деревья радостно кивали дедушке и внучке.


Наталья Гончарова
ИЛЛЮЗОРНЫЙ МИР БРЕДА ВОЛКЕРА

Бред Волкер прилежно слагал прощальное письмо. Густые чернила пачкали шершавые листы бумаги. Несмотря на никудышные старания скромного автора, на ровных клетках блокнота появлялись только чудные зарисовки и ни одного грамотного слова. Результат многочасовых мучений свелся к тщательно прорисованной шее жирафа и несоразмерно большой морде экзотического животного. Казалось, пятнистое создание ржет, глядя в изможденные глаза своего создателя.

Парень, по внешности которого невозможно было с первого взгляда определить возраст, сидел, вооруженный металлической ручкой, за дубовым столом. Сомневающийся стержень робко щупал упругое покрывало страниц, но мысли бескомпромиссно решили не превращаться в слова. Бред намеревался во что бы то ни стало написать письмо или хотя бы скупую записку.

То и дело он ловил себя на том, что разглядывает женственную фигуру гитары, которая, несмело прижавшись к шершавым обоям, призывно смотрела на него. Искусно нанесенная синяя краска нежно обнимала лакированный корпус музыкальной красавицы. Парень на расстоянии ощущал, как приятно водить мозолистыми пальцами по гладкому телу гитары. Бред спешил прикоснуться к своей послушной подруге, но ему оставалось доделать одно важное дело. Он должен был написать последнее письмо.

Время концерта неумолимо приближалось. Скоро рок-кафе «Дайнер» до краев наполнится народом, а Бред будет рвать горло и зажимать струны.

План судьбоносного поворота в жизни Бреда созрел уже давно, и до его воплощения оставались финальное выступление и прощальное письмо.

«Дайнep» семнадцатого февраля

В «Дайнере» собирались любители «живой» музыки. Этот ресторан-бар был оформлен в американском стиле: на стенах висели фотографии Элвиса, тут и там красовались надписи на английском языке, такие как Beer helping ugly people have sex. Столов было немного. Они находились в двух залах: для курящих и некурящих. Тряпичные скатерти создавали домашний уют. Белозубые голливудские улыбки официантов удивительным образом сочетались с нарядной формой, на которой гордо вырисовывался американский флаг.

Вечер пятницы – всегда самый прибыльный для заведения. После трудовой недели от желающих тряхнуть карманом не было отбоя. В этот день все столики заказывались заранее. Менеджерам среднего звена требовалось как следует поесть, попить и покутить. Были в «Дайнере» и те, кто приходил посмотреть выступление музыкантов, – в основном их друзья-приятели. Такой ажиотаж вокруг музыкального мероприятия натолкнул администрацию на покупку дополнительной партии стульев.

Концерты проходили шумно и весело под бурные выстрелы адреналина в кровь. Тонкие пары алкоголя кружились возле губ каждого игрока дайнеровской вечеринки. Прихожане бара расслаблялись и позволяли себе всё, а иногда и чуть больше. В пьяном угаре сознание уносилось под звуки рок-н-ролла. Радость народа выражалась в общем выплеске буйных аплодисментов в конце каждой песни.

Сегодня, как обычно по пятницам, выступала группа Naked Manhattan, в которой Бред был вокалистом и играл на бас-гитаре. Репертуар состоял из песен известных групп, таких как The Beatles, RHCP, Sex Pistols. Бред взял в руки микрофон – и тут же почувствовал себя не просто человеком, а почти богом. Он наслаждался прикованными к нему взглядами и жаждал аплодисментов.

Раздавались первые аккорды, и он видел, слышал, ощущал, как строптивые звуки перемещаются по всему залу, а потом возвращаются к нему единым целым. Атмосфера веселья побуждала и провоцировала его на еще более яркое выступление. Публика просила еще и еще, и Бред пел и пел…

Текст песни сам ложился на язык, а мотив отражал всю ее глубину. Иногда голос Бреда как бы отделялся, и этот «независимый Бред» проникал в души людей и заставлял их вспоминать грустные или радостные моменты жизни.

Песня заканчивалась, раздавались бурные овации. Люди желали еще. Звенели бокалы. Кто-нибудь подавал Бреду виски, и он залпом его выпивал. Джим начинал стучать ритм, который обозначал следующую композицию.

Иногда во время выступления Бред вглядывался в лица людей. Он пытался узнать, что именно чувствует человек, каким эмоциям он подвластен и что скрывается за внешней маской. Ему удавалось уловить отражение песен в ответных взглядах. Он буквально вливал в уши слушателей смелые мелодии, которые могли пробудить самую черствую душу. Музыкант мог создать извилистую музыкальную волну и плыть по ней вместе с залом.

Город

Бред в одиночестве прогуливался по улицам города. Высокие здания заполоняли всё вокруг. Приткнувшись друг к другу, они своей величиной делали человека мелким, своим количеством – незначительным. При взгляде на них чувствовалась плодотворная работа многих людей, но никак не различалась деятельность отдельного человека. Строгость планировки, выверенность каждой детали поражали и в то же время давали ощущение, что каждый квадратный миллиметр в мире поделен и рассчитан. Множество одинаковых пятиэтажек выстроились в ряд, как солдаты – в шеренгу. Они стояли вдоль улицы, олицетворяя правильность и безупречность замысла архитектора.

В некоторых окнах горел свет, насыщая кирпичные коробки теплом. Желтоватый свет являлся неотъемлемым знаком человеческого присутствия. Освещенные окна дарили чувство надежности и защищенности, а их «собратья» без света – одиночество и печаль. Дом, свет и человек были настолько неразделимы, что и вовсе не существовали по отдельности. Оставалось загадкой: человек строит дом, чтобы зажечь в нем свет, или несет в себе свет и создает для него дом.



Магазины яркими вывесками завлекали покупателей, обещая скидки и бонусы. Увидев в одном из них продавца, Бред представил злого клоуна с безумной улыбкой, который берет монетку у ребенка и с помощью манипуляций прячет ее в свой костюм, а потом переключается на следующую жертву, даря напоследок лукавый кивок. Эти ехидные и похожие одно на другое лица смотрелись наигранно и неправдоподобно на фоне выставленного товара. В скупых глазах, кроме жажды нажиться, ничего не читалось. Мечты здесь превращались в амбиции, а творческие порывы – в пустую трату времени. Единственным желанием людей с внутренней стороны витрины было прийти домой, лечь на диван с бутербродом в зубах и раздуться от чувства собственной важности и заработанной копейки.

По главной улице города шумным потоком двигались машины. На фоне дорогих иномарок то и дело мелькали автомобили низкого класса. Часто в престижной машине сидел какой-нибудь лысый старичок или располневшая дама. «Этим мы, люди и машины, похожи, – думал Бред. – Снаружи красоты неописуемой, а внутри может оказаться что угодно, и наоборот. Полное соответствие практически не встречается…» Как часто представление о человеке или событии иллюзорно? Бывает ли такое, что истина совпадает с восприятием?

С наступлением темноты машин становилось всё меньше и город погружался в сон. Работали ночные заведения, и основные улицы были хорошо освещены, но едва ли большая часть населения могла это заметить: люди предпочитали оставаться в своих уютных домах и заниматься привычными делами.

Бред шел прогулочным шагом без цели, просто вперед. В воздухе чувствовались выхлопные газы и запахи, доносившиеся с промышленных заводов. Он подумал, что можно умереть от такого количества вредных веществ, при дыхании попадающих в организм. Юноше захотелось оказаться в летнем парке или на острове в океане и вдыхать ароматы цветов, перемешанные с солоноватым запахом воды.

Он гулял не ради оценки достопримечательностей, а для самого действия, ему казалось, что во время ходьбы лучше думается. Никто не отвлекал и не ограничивала замкнутость помещения. Как правило, Бред был поглощен внутренним диалогом, обсуждая с собой все успехи и промахи дня, недели или года жизни. Главным образом эти разговоры были для Бреда не просто плодотворным анализом, но и вытекающим из него планом дальнейших действий. Он продумывал каждую деталь, представлял будущие события в разных вариантах. В зависимости от внутреннего состояния задумки в воображении имели положительный или отрицательный исход.

Зимний воздух пронизывал насквозь, временами молодой человек был уверен: частички морозного духа тают возле самого сердца. Холод пробирался сквозь щели плаща и дальше через свитер, дотрагивался до кожи, вмиг превращаясь на ней в мурашки. Снежный покров собирал на себе карнавальные блики городских фонарей. Его шуршание слышалось при каждом шаге. Скрип снега под ногами раздражал Бреда настолько, что он пытался найти подтаявшее место и ступать по асфальту. Эти островки, словно маленькая часть лета, дарили радость, напоминая, что зима не вечна. Окружающие звуки иногда привлекали внимание, а в основном парень просто не замечал ничего вокруг.

Как будто из ниоткуда перед Бредом возник ледовый городок. Причудливые улыбающиеся фигурки были искусно выточены мастером. У одной из статуй Бред заметил недостающую деталь: ледяная рука лежала рядом с ее недавней обладательницей. Вокруг бегали дети, играя в бесконечные игры. За ними неотъемлемо наблюдали родители, которые то и дело звали своих чад домой. Озорные малыши никак не хотели слушаться. Бред чувствовал в этом маленьком обществе совокупность интересов. Похожие действия, мысли и судьбы, столкнувшие их на этой площадке, объединяли незнакомых людей. Их связывала тонкая нить душевных состояний, которая больше чем физически притягивала друг к другу. Можно обходиться без слов, но быть не просто понятным, а еще и понятым.

Бред подумал, что никогда не чувствовал себя таким же единым целым. Он сравнил свое обычное состояние с отвалившейся от ледяной статуи рукой, которая, хоть и лежала невдалеке, но уже не являлась участником активных действий, убрать ее подальше – так и вовсе будет непонятно, кому она принадлежала. В любой компании Бред был один. Как будто грани его души были настолько остры, что не могли соприкоснуться с другим существом. Одиночество являлось его вечным спутником. Когда-то он подолгу рассказывал друзьям и родственникам, что творится в его мыслях, но однажды понял, что это мало кого интересует и еще меньше кому понятно. С тех пор в моральных делах Бред являлся только слушателем, причем неблагодарным, потому что быстро понял: чаще всего внутренний мир человека так мал, что рассказывать о нем нечего. Таким образом, получается, что человек повествует о своей печали по этому поводу, безуспешно стараясь найти поддержку от таких же, как он.

Махровые чувства облили бестактной пеной юношеские страсти, от недавнего спокойствия не осталось и следа. Бесконечность тоски, казалось, обволакивала все внутренности, доводя до оцепенения. Теперь в теле была такая же погода, что и снаружи: снежные комья застревали в горле и камнем падали в живот, давая почти реальное ощущение боли. Как в тумане, Бред брел наугад, то переходя на бег, то останавливаясь, чтобы отдышаться. Иногда он чувствовал, как холодные капли на лице превращались в колючие льдинки.

Неизвестно сколько времени вот так бесцельно странствуя, парень наконец пришел в себя. Гадая, что за нелепость его охватила, Бред несколько раз глубоко вздохнул. Он отметил про себя, что среди знакомых не может позволить безумного выплеска эмоций, и сделал вывод, что прогулки ему необходимы для разрядки.

Душевное равновесие восстановилось и постепенно начало сменяться приятным дуновением внутри. Ему стало хорошо от одного слова «жизнь». Бред был убежден, что существование на земле – большая радость, которой удостаивается не каждый. Он знал из своей врачебной практики, как легко ее потерять. Теперь юноша ощущал жизнь каждой частичкой своего тела, всеми венами и жилами, а главное – необыкновенно большим пространством, которым внезапно стала его душа. Счастье от обладания Великим проникло в юношу и гармонично вселилось в него. Та разрумянившаяся печаль, что была в нем недавно, никуда не ушла, она свернулась ежом, не делая тайны из своего присутствия. Как из кратера, из нее исходили ленты, разрезая прекрасное на части и одновременно придавая чувствам остроты. Какие это ленты могут исходить из кратера?

Мысли уплотнились, возвращая внутренний диалог. Изобилие мусорных слов потекло вязкой жижей, казалось, что мозг не в состоянии обработать все заносы сознания.

Тем не менее чувства складывались в слова, те – в строчки, и получалась рифма. Необходимость записать безтормозные фразы заставила Бреда осмотреться. Расширенные зрачки выхватили безвкусную надпись «Кафе Жюстина».

Непринужденная обстановка помещения располагала Бреда к творческой беседе с тетрадным листом. Он сел за самый дальний столик. В пластмассовой мебели необычной формы чувствовалась рука дизайнера. Светло-синий оттенок скатертей сочетался с голубыми стенами, на которых висели репродукции с изображением цветов, среди которых преобладали ромашки. На каждом столике стояла ваза с белыми цветками. Бред попросил чашку кофе и с нетерпением достал блокнот и ручку. Записную книжку он всегда носил с собой – давняя привычка.

Кружевные мысли бегали по растрепанной голове, позволяя парню записывать строчку за строчкой, пока не получилось законченное произведение. Песня соединяла надрывную печаль, которую он ощутил, и благодарность коротким жизненным минутам, щедро вдыхающим баллады в сердца.

 
Я жизнь узнал в конце эпохи,
Я кинул дома все дела,
Я глянул в небо – в нем те крохи,
Что я оставил у тебя.
Мне рвутся в душу злые ветры,
И ненависть полнит крича,
А я иду, гляжу на реку,
Пусть глубиной поймет меня.
Живые слезы глаз осушат,
И в лужах грязью отражусь,
Мне день слепой не так уж нужен,
Но умирать я откажусь.
 

Овдовевшие мысли улеглись в поющем блокноте, и юноша разом опустел, сбросив музыкальный балласт. Он вернулся в реальный мир и огляделся по сторонам. Кроме него, в кафе находилась молодая пара. Пестристая девушка и молодой пижон отрывисто ужинали. Бреду был слышен их разговор, из которого он понял, что это молодожены. Влюбленные ласкали друг друга взглядами и глупо улыбались. Иногда они косились в сторону Бреда, удостоверяясь, что быть вдвоем гораздо лучше, чем одному. Допив одним глотком свой кофе, Бред покинул немое заведение.

На улице похолодало. Кутаясь в плащ, Бред побрел в сторону дома. Примерно сориентировавшись, где находится, юноша решил срезать путь. Он пошел по незнакомым дворам. В голове покачивался мотив новой песни, немного лирический и слишком сентиментальный для Бреда. Сопливое сочинительство было ему несвойственно и тем самым заинтересовало. Напевая про себя немудреную песенку, он двигался широким солдатским шагом.

Темнотой облюбованная ночь дерзко зажимала звезды в подворотнях неба. Тишина пресных улочек сочеталась с грустным светом фонарей, изредка встречающихся по пути. Временами вдали проскальзывала тень загулявшего путника. В беззащитных переулках различалось неловкое шуршание ночных тайников. Во дворе, на развилке, Бред свернул направо и, проходя по узкой дорожке, притерся к дому, испачкав плащ. Выйдя на более широкую местность, он размашистой походкой протопал по покрытию изо льда и снега. Неудачно скользнув, Бред мгновенно оказался на лопатках.

Левая нога неестественно подломилась, и тяжесть всего тела легла на нее. Едва выпрямив пострадавшую ногу, парень застонал от боли. Ощупав конечность, он не обнаружил перелома, но резкие спазмы не прошли. Медленно поднявшись, Бред обнаружил, что худо-бедно может передвигаться. Прихрамывая, страдалец продолжил путь. От собственной беспомощности стало не по себе. Стараясь идти как можно быстрее, он смотрел под ноги и постоянно озирался по сторонам.

Воинственные мысли несли тело в укрытие. Темнота угрожала расправой, а звериная тишина будила древние инстинкты. Одинокий живой человек надрывно делал шаги, волоча больную конечность. Невольно Бред пощупал карман, где лежал телефон. Ощутив приятную тяжесть мобильника, немного успокоился. Размышляя, стоит ли вызывать помощь, обнаружил, что находится в знакомом месте совсем недалеко от дома. Пройдя мимо площадки, где играл в детстве, очутился между двумя длинными домами. Неуклюже хромая, он аккуратно переступал через мусор, накиданный с балконов и из окон.

Поглощенный болью, Бред не сразу услышал шаги позади себя. Он резко обернулся. Темная тень целенаправленно скользила за ним. Затылком Бред почувствовал исходящую от человека агрессию. Изо всех сил музыкант попытался идти быстрее, волоча поврежденную ногу. Боль зло въедалась в тело, но перед лицом опасности потеснилась на второй план.

Пока Бред обдумывал ситуацию, расстояние между ним и фигурой стремительно сокращалось. Около десяти метров разделяли преследователя и жертву, но юноше казалось, что он уже чувствует затхлую вонь изо рта нападающего. Возможность вступить в схватку не пугала Бреда, но шансов победить с больной ногой в узком пространстве не было. Он пытался придумать, как можно одолеть противника в сложившемся положении, не рассчитывая на побег.

«Преследователь, скорее всего, вооружен». Эта мысль пришла юноше на ум, и рука сама потянулась к стеклянной бутылке с отколотым горлышком, лежавшей среди мусора. Бред чуть-чуть приободрился с появлением находки, но скорость сбавлять не стал. Его преимуществом было пространство. Он хотел как можно быстрее добраться до конца домов, выйдя из замкнутости стен, подбежать к высокому забору охраняемой стоянки, протиснуться в щель между прутьями, которая неприметна для незнакомца, с другой стороны стоянки проскользнуть к выходу, и тогда останется пробежать совсем немного.

Вдалеке замаячил свет от фонаря. Бред облегченно вздохнул. Желтый свет только зацепился за зрачок, как на освещенном фоне появилась темная мрачная тень. На секунду замешкавшись, она напористо двинулась вперед. От испуга сердце пошло морозными трещинами. Дистанция между догонявшим его бандитом и появившимся впереди незнакомцем так быстро сокращалась, что страх просто не успел потопить все мужество Бреда.

Грузный мужчина, бегущий навстречу, буквально налетел на ковыляющего Бреда. Холодная сталь ножа разрезала воздух. Бред ошалело вытянул ладонь, защищаясь от утонченного лезвия, в то время как его правая рука что было сил обрушила на голову обидчика найденную бутылку. Оставив глубокий порез на руке Бреда, преступник мешковато обмяк. Действие развернулось за считанные секунды, но парень знал, что второй преследователь спешит на помощь приятелю. С трудом переступив через тело, Бред метнулся вперед, не выпуская из рук своего стеклянного оружия.

Парень бежал, не обращая внимания на кричащую боль в ноге и кровоточащий порез. Одна мысль гнала его лучше кнута: нападавшие не просто хотели его ограбить, они были готовы убить. Бред с проворством дикого зверя метнулся к щели в заборе автостоянки. По его подсчетам, тот преследователь, что шел сзади, должен был уже нагнать убегающего, а другой – очнуться. Бред мчался не оборачиваясь, спасая свою жизнь. Пробираясь среди машин, он пронесся через главные ворота. Обогнув два девятиэтажных дома, оказался перед подъездной дверью. Судорожно набирая длинный код замка, юноша во всех подробностях представлял длинный клинок у себя под ребрами, воткнутый сзади наконец догнавшими его преступниками. Он почти физически ощущал рану в спине. Руки дрожали, и только с третьего раза Бред ввел нужную комбинацию.

Консьержка спала, и громкие звуки не были ей помехой. Молодой человек смог подняться только на один этаж и остановился, чтобы перевести дух. Тут же он заглянул в узкое окно, но на улице не увидел ни души. Бред, дрожа всем телом, еще несколько минут неотрывно следил за двором, но всё было спокойно. Внезапно ноги подкосились, и парень, облокотившись о стену, мягко сполз на пол.

Не помня, сколько времени так просидел, постоянно прислушиваясь к входной двери, Бред постепенно пришел в себя. Не раздавалось ни звука. Сперва он как следует выругался, так зло и громко, что мог нарушить сонный покой умиротворенной консьержки. Ярость переполняла душу, он клял на чем свет стоит свой город, его проклятые улицы. Мечта убраться из ненавистного места сжала внутренности в кулак. Тетрадь с записями была потеряна. Немного успокоившись, он пошевелил ногой.

Осмотрев порез, парень убедился, что рана глубокая и не все пальцы его слушаются. На верхней одежде бестактно расположились пятна крови. Кусало внутреннее чувство опасности: преступники могли выследить его по каплям крови. Бред пытался вытравить из уставшей головы предположения, высасывающие последние силы, но они паразитически копошились в сознании. Парень засеменил к квартире. Опершись на здоровую руку, он увидел осколок бутылки, которая спасла ему жизнь. Стараясь не шуметь, тихо открыл ключом входную дверь. Родители не спали. Из кухни донесся голос отца:

– Где ты ходишь? Протри глаза и посмотри на часы!

– Привет, пап, – прошипел в ответ парень, стараясь как можно быстрее снять обувь.

Послышались шаги. Бред в панике судорожно снимал плащ, пряча руку за спиной. Подойдя вплотную, отец произнес:

– Что с тобой, сын? Ты посмотри на себя! Как будто бежал от кого-то!

– Всё в порядке.

– Тебе уже не пять лет, чтобы носиться по задворкам!

– Да, я уже вышел из того возраста, чтобы мне читали нотации и следили за тем, во сколько я прихожу домой. Мы уже не раз говорили, что если я живу с вами – ни слова о том, когда я прихожу.

– Мама уже спит, а я дожидался тебя, чтобы напомнить, что завтра тебе в клинику. Если ты забыл, у нас важная операция.

– Спокойной ночи.

Бред вздохнул с облегчением, когда оказался в своей комнате. Он не хотел даже думать о том, что бы началось, если бы родные узнали о нападении. Суматоха на ближайшие два месяца была бы гарантирована. Допросы в милиции, а мама обязательно в настоятельной форме посоветовала бы сидеть дома. А это значило, что ни на один из запланированных концертов Бред не попадал.

Парень обработал рану, придумывая, как скрыть ее на завтрашней операции. Порезанная левая рука не помешает при работе. Бред включил музыку, принял душ и перевязал вывихнутую лодыжку. Завел будильник и задернул шторы, бросив взгляд на враждебный город, который не любил с детства.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации