Текст книги "Рубиновое сердце Глена"

Рубиновое сердце Глена
Александр Таирович Хусаинов

© Александр Таирович Хусаинов, 2023

ISBN 978-5-0060-6194-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 – Дебют

Залитая солнцем поляна грела свое брюхо в лучах, в то время как неподалеку от Молочного озера раскинулся небольшой Городок, облаченный в яркие шелковые ленты фестиваля. По улицам прыгали, кувыркаясь, скоморохи. Над шатрами, палатками и соломенными крышами, резвясь, летали причудливые яркие птицы. Для каждого посетителя воздух на фестивале пах тем, запах чего он больше всего любит. У кого-то это был карамельный запах, у кого-то ванильный, у кого-то запах асфальта после дождя. Только для клоуна Клауса из цирка дядюшки Мортона воздух пах чем-то вкусным: то жаренной запеченной индюшкой, то жаренным кабанчиком, то еще чем-то до безобразия вредным и съесным.

Загадочным явлением для посетителей городка стала маленькая речушка, протекающая прямо насквозь, по улицам и площадям. В этой речушке плавали блестящие цветные рыбки, которые отражали солнечные лучи, точно разноцветные камни. Еще одним чудом Городка была радуга. Попытки найти ее начало и конец приводили людей к фокусникам – близнецам Милсам. А завидя их, люди забывали, зачем приходили, потому что братья Милс умудрялись за одну минуту удивить народ так, что те уходили, открыв рот, отчего последние периодически ловили в них мух. Братья Милс умудрялись за одну минуту и взорваться, и провалиться под землю, и летать вокруг зевак, и развалиться на части. Последнее, пожалуй, было их самым любимым занятием. Стоило им развалиться, как пальцы, точно червяки, начинали ползти к изумленным детишкам, отчего те с воплями убегали от нависшей угрозы.

Смельчаки-подростки любили на спор отправиться в Плоскую Пещеру, откуда периодически доносился устрашающий рев и вылетали клубы дыма. При этом, на вид, сама гора с пещерой в величину были не больше однокомнатной хижины. Однако вбегающие в пещеру подростки с воплями вылетали из разных домиков, раскиданных по Городку. Они уверяли, что их проглатывал дракон, а потом они не понимали как очутились в другом месте. И некоторые говорят, что в домиках и пострашнее будет. Мол, обитают там не всегда люди. Говорят, что звери эти, чавкая, разогревают большую сковороду и читают рецепт о приготовлении школьников-двоечников. А те, кто в школе учился хорошо, попадали в дома за столы со всякими вкусностями: пряниками, шоколадом, печеньями, конфетами, медовыми хлопьями и множеством других вкусностей.

Еще над Городком, точно река, текла негромкая, но чарующая музыка. Она околдовывала умы посетителей, уводя их мысли куда-то в другие миры…

На площади Патрона Патрика, самой большой в Городке, возвышался маленький цирковой шатер. Всего-то десять метров в диаметре и четыре метра в высоту. На шпиле, увенчивающего макушку шатра, развевался оранжевый флаг с зеленой окантовкой, чуть отходящей от краев. В центре флага был нарисован зелено-оранжевый шут, жонглирующий шариками. А над входом в шатер светилась всеми красками вывеска: «Цирк дядюшки Мортона». По непонятной причине к входу в цирк стекалось очень много посетителей. А когда посетитель попадал за мягкие «двери» шатра, то он удивлялся, насколько шатер больше изнутри, нежели снаружи. Казалось, шатер увеличился в сотни раз. В высоту внутри можно было бы поставить четырнадцатиэтажный дом, в ширину добрую половину современного стадиона. Шатер вмещал тысячи и тысячи людей, и именно сейчас в нем набирался народ на обещанное грандиозное представление, слухами о котором вот уже три дня полнился большой город по соседству.

– Ну что, готов? – спросила мальчика девушка в цветном цирковом костюме и собранными в тугой узел каштановыми волосами. На вид ей было около шестнадцати лет. А лицо ее казалось мальчику лицом ангелочка. Не ангела, а ангелочка.

– Насколько это возможно… – угрюмо ответил мальчик.

– Да будет тебе, Глен! – задорно толкнула девушка мальчика локтем в бок. – Тебе ведь не нужно делать домашнее задание и сдавать контрольные работы!

– Да уж, Лилия… Еще два дня… И вновь на учебу… – еще более угрюмо ответил Глен, прищурившись, подглядывая из-за кулис на арену.

Над ареной, размахивая крыльями, летал янтарный дракон. Внизу, вместо арены, образовалась пропасть и небольшой горный пик, на котором волшебник в синих одеждах и в высоком колпаке, делая пассы руками, колдовал что-то против дракона. Только дракон начал пикировать вниз, на кричащих от страха зрителей, как волшебник выкрикивал разные заклинания, и дракон не достигал зрителей. То ударяясь о невидимую преграду, начинал полыхать по ней огнем, и огонь растекался по невидимому стеклу. То образовывалась черная дыра, и дракон, упавший в нее, появлялся вновь где-то вверху, под шатром. Затем дракон, смекнув, откуда исходит угроза, начал нападать на старца в одеждах волшебника. Но волшебник наколдовал себе огромный меч, каким размахивал, точно в его руках была всего лишь иголка. Изящно пофехтовав с минуту, меч в руках волшебника исчез, а сам он наколдовал себе метлу, на которой понесся под самый купол, уворачиваясь от укусов и огня дракона. Зрители охали и вздыхали, переживали и поддерживали.

Затем, в определенный момент, волшебник наколдовал сеть, которая охватывает дракона и тот с грохотом падает неподалеку от зрителей, сотрясая землю. После чего волшебник возвращается на горный пик, и грациозно кланяясь под бурные овации и одобрительные крики превращает пропасть в арену и удаляется за кулисы.

– Дядюшка Мортон, вы были великолепны! – прослезившись, обнял дядюшку Мортона огромный неуклюжий клоун.

– Будет тебе, Клаус… – одобрительно постучал по спине тонущий в туше клоуна седоватый волшебник. – Клаус, Клаус! Хватит, задушишь… Где Пупула? Кажется, сейчас ее выступление.

– Она уже, – сказал Глен, указывая пальцем на арену. Дядюшка Мортон чуть-чуть отодвинул подол кулис и увидел, как по сцене летала маленькая сова-сычик. И тут она вдруг стала большим носорогом, который пускает из ноздрей пар и готовится к разбегу на зрителей, притопывая передней лапой. Носорог бежит на зрителей, которые уже кричат и визжат от страха. Но в последний момент носорог сворачивает и начинает бежать по кругу арены, при этом весь цирк начал двигаться, точно его двигает этот носорог своим бегом. Трибуны медленно поехали, раскручиваясь, точно карусель. Скорость все нарастала, а довольные зрители визжали от восторга.

– Ох уж эта Пупула… – завистливо произнесла Лилия, скрестив руки на груди. – Мне бы ее фантазию… Такое ощущение, что она придумывает свои номера на ходу.

– Лия, Пупула опытный циркач и отличный иллюзионист. Она со мной со дня основания моего цирка. Она очень тонко чувствует чего хотят зрители. Таков уж у нее талант. – Назидательно, но добро нравоучал дядюшка Мортон.

– Да, я понимаю… Я скорее так, белой завистью завидую.

Спустя некоторое время, дядюшка Мортон провожал на сцену самых молодых своих подопечных – Лилию и Глена. Это первое выступление Глена на арене, и хоть он репетировал подготовленный номер до безупречного, он все равно боялся и немного дрожал.

Лилия и Глен выбежали в центр арены и начали бежать друг от друга по кругу. Потом бросили короткое: «вейно аперо» и начали взбегать по воздуху вверх. Затем Лилия и Глен повисли в воздухе напротив друг друга на разных концах арены и начали описывать в воздухе окружность. В воздухе, за руками Глена и Лилии, начали оставаться тонкие огненные линии. Но чем больше пара рисовала круг руками, тем ярче становились огненные обручи.

Под шатром начала разноситься торжественная музыка. Вдруг, Глен и Лилия, одновременно схватили свои огненные обручи руками и кинули друг другу. При этом в руках у Глена и Лилии осталось по одному обручу, и они кинули их вскоре так же. В воздухе обручи становились больше и разбивались на другие обручи. А когда первые долетали до жонглеров, те умело хватали обручи руками и быстро крутя их в руках (абсолютно синхронно одинаково), кидали их обратно друг другу. Гигантские обручи заметались. Музыка придавала накал. Невидимые платформы начали перемещать Лилию и Глена вдоль арены, то углубляя их все больше в трибуны, то приближая друг к другу. Количество обручей уже перевалило за дюжину, а скорость их полета оставалась тяжело уловимой, и зрителям казалось, что над их головами просто повис огонь. Дальше Глен и Лилия пустили огромные обручи над трибунами по невидимым дорожкам, продолжая перекидываться не менее десятка обручей. После Лилия окуталась дымом, из которого взлетел феникс и начал петлять, бросаясь в обручи. Глен уже был за кулисами. Его дебют окончен. Осталось лишь выбежать на сцену и поклониться зрителям, но это когда Лилия тоже вернется за кулисы.

– Молодец, Глен! – басовито произнес Клаус, похлопывая мальчика по плечу. – Двенадцать лет, а ты такие трюки уже вытворяешь! Молодчина! Я думал ты вот-вот зажаришься своими же обручами. Наверное ты был бы вкусным бифштексом…

В этот момент Клаус уже ушел мыслями куда-то далеко, блуждая глазами по потолку. Наверное, он весь уже был в холодильнике, доставал и нарезал себе колбасу.

Из полумрака вынырнула новая фигура. Точнее, это причудливое создание и фигурой назвать было трудно. У него не было тела вообще! Лишь белые шелковые перчатки и причудливая маска, точно керамическая с черными узорами глаз и улыбки, отражающие каждый раз его настроение в данный момент. Кажется такие изображают для олицетворения театрального искусства. Хорошее настроение – глаза и узор губ улыбаются. Плохое – грустят. Плюс к маске у существа были еще и перчатки. Все! Ничего более.

– Мои овации! – проурчало существо, похлопывая ладонями. – Конграт, мой маленький мальчик, конграт!

– Спасибо, Фернанд… – скромно улыбнулся Глен. Щеки его заалели. Он до сих пор не мог привыкнуть к внешности Фернанда, но заслужить его похвалу, судя по рассказам Лилии, было крайне сложно.

На плечо Глену сел сычик. Глен повернул к сове лицо.

– Прими мои поздравления – грубым, громким басом пробурчал сычик.

– Спасибо, Пупула!

Наконец Глен увидел взгляд дядюшки Мортона, направленный на него. Дядюшка Мортон улыбался, смотря сквозь свои очки с маленькими круглыми стеклышками. Его седая, тонкая, но длинная борода, аккуратно ухоженная, казалось, щекотала ему брюхо. Добрые серые глаза излучали невероятное тепло и доброту.

– Мой маленький мальчик, сегодняшняя вечеринка будет в твою честь! – произнес дядюшка Мортон ласковым, но радостным голосом.

Все зааплодировали. Тут из-за кулис вылетела Лилия и обняла Глена так крепко, что еще миг и кости малчика захрустят. Она плакала. Не сильно, но плакала.

– Глен! Молодец! Я так счастлива! Ты был великолепен!

Еще немного, подумал Глен, и он не выдержит радостных эмоций и упадет в обморок. Но тут, точно его ударили линейкой по голове, Клаус пробурчал:

– Чего ж вы стоите?! Ну идите же, поклонитесь! А то мы так и не дождемся вечеринки, а я уже чертовски голоден! Съел бы даже носорога!

Пупула недобро посмотрела на Клауса.

Клаус что-то начал бурчать в свое оправдание, но дядюшка Мортон уже подталкивал Глена и Лилию на арену. Только выйдя из-за кулис, Глен осознал, что происходит: тысячи людей рукоплескали им. Свистели, кричали, не в силах сдержать восторга. В лучах призрачного света Глен и Лилия кланялись им. Сердце Глена налилось неземным чувством радости. Он наполнил тысячи людей счастьем. Он сотворил главное волшебство, для которого был создан он и любой волшебник в мире Волшебства, величайших чудес и магии, о которых не дано знать простым людям.

Глава 2 – Кривая башня

Вечер опустошил Городок от людей. По улочкам прохаживались гномы. Именно они собирали и разбирали городок каждый раз, когда караван дядюшки Мортона останавливался на подходящей поляне. Они прокладывали реку, устанавливали Плоскую пещеру, кормили дракона, что жил внутри пещеры. Рисовали радугу над Городком. Выпускали из курительных трубок местные Малиновые облака, что источали тот самый любимый каждому посетителю запах, вися над Городком всего десяти метрах. Выпускали фей, что проказничали, задираясь или играясь с посетителями. Строили замок Караула, в котором обитали призраки и жили принцессы, любящие играть с посетителями в прятки. А так же всякие затеи и забавные ловушки посетителям организовывал сам Караул – король замка: смешной старичок в шортиках и в длинном королевском плаще. Так же гномы копали подземный лабиринт Верных решений. Посетителям лабиринта приходилось играть в загадки со сфинксами, что жили на перекрестках, но правильные ответы всегда вознаграждались чем-то вкусным или интересным. Еще гномы кормили и готовили Палилок. Палилки – это такие живые растения-пушки, стреляющие самыми забавными, грандиозными и затейливыми фейерверками. Заряды фейерверков вырастали в Палилках за день.

Еще гномы ухаживали за клумбами Хохоташек. Это очень общительные цветы разных раскрасок. Они очень любили шутить и смеяться. А каждый раз, когда Городок дядюшки Мортона разбивался на поляне, гномы строили несколько новых зданий самой причудливой архитектуры и каждый раз изобретали новые аттракционы и явления в Городке.

А сейчас, вечером, когда лишь луна освещала землю, в самом центре Городка, в таверне медного Джо разыгрывался пир в честь дебюта двенадцатилетнего юного волшебника с забавной особенностью – едва заметной прядкой пепельных волос с правой стороны лба. В таверне играла живая музыка, которую исполняли «Камнегрызы» – наемный квартет горгулий-музыкантов. Фернанд отплясывал с Лилией, то и дело случайно наступая своими невидимыми ногами на ноги Лилии. Клаус ел зажаренного буйвола с яблоками и запивал это безобразие ведром тыквенного сока. Пупула летала по залу, то и дело превращаясь в разных летающих созданий: то в шмеля, то в орла, то в бабочку, то в райскую птицу. Некоторые приглашенные гномы пили пиво и громко смеялись, отчего горгульи-музыканты неодобрительно косились на них. Дядюшка Мортон сидел в кресле, а рядом, на стуле, сидел Глен, смотря на происходящее в зале действо.

– Скоро в академию… – то ли спросил, то ли заявил дядюшка Мортон.

– Эх, так не хочется… – грустно ответил Глен.

– Ну отчего же, в академии тебя учат магии. Тебе не нужно учить скучную алгебру или естествознание каким его знают не волшебники. Ты пока еще первый месяц отучился, но поверь, дальше будет интереснее. Ты будешь изучать интересные заклинания.

– Да, я знаю, – нетерпеливо перебил дядюшку Мортона Глен, – но просто я так плохо все понимаю… Не понимаю, почему я о своем волшебстве не могу рассказать своим знакомым, не волшебникам…

– Великий Секрет, – на этот раз Глена перебил дядюшка Мортон. – Ты просто потеряешь свою волшебную силу, если расскажешь о волшебстве не волшебникам.

– Но почему это произойдет?

– Видишь ли, люди не могут обладать волшебной силой. Мир волшебства им неведом. И узнав о волшебстве, однополярный мозг человека не может осмыслить этого и не выдерживает. Как будто программа на компьютере зависла на бесконечном цикле зацикленного кода. Потому Величайший волшебник прошлого – Люпус Мус, создал самое могущественное заклинание… В результате, когда он его колдовал, то сам испарился. Так говорят свидетели. С тех пор о нем никто ничего не слышал. А заклинание разлетелось по всему миру и околдовало всех: и людей, и волшебников. И как ни пытались волшебники снять с себя заклятье – ничего у них не получалось.

– А правда, что волшебники созданы нести простым людям добро?

– Правда. Волшебство рождает эмоции, которыми наполняются люди. Они не знают об этом. Они думают, что счастливыми их делают

вещи, предметы. Но на самом деле счастливых людей просто окружает сильное волшебство. А хандрят, когда рядом волшебства не происходит. И волшебник заряжает ту искру волшебства, которая есть в каждом, даже в простых людях.

– А почему мы просто не ходим, и не колдуем людям радость так, просто? Встретив их на улицах?

– Потому что волшебство, предназначенное для людей, должно обрести форму. И наибольший эффект будет тогда, когда люди дадут что-то взамен. Для этого кто-то из волшебников создает предметы, выставляя их в магазинах, получая взамен немного денег. Кто-то приносит подарки на Рождество, получая улыбки детей. Кто-то гадает людям, получая взамен благодарность за откровение будущего. Мы, например, сделали цирк. Мы получаем радость взамен. Овации, восторг. Многие сильные волшебники кочуют по землям, показывая уличные или цирковые представления. Я считаю, что это благородно. Наше волшебство дарит очень сильный заряд радости и наполняет сердца людей волшебством.

– А злое волшебство бывает?

– Увы, да. Его изобрел Нарцис Гнус полторы тысячи лет назад. Оно может навредить, причинить боль. Оно разрушительно. Черное волшебство делает людей грустными, печальными. Многие из них от черного волшебства плачут. Как будто без причин. К тому же, есть разрушительное черное волшебство. Оно может быть губительным для людей. Добрым волшебникам пришлось придумать в ответ светлое защитное волшебство. Оно не может навредить людям, но и не может одарить их радостью.

– Звучит страшновато.

– Не волнуйся, Глен, – открыто улыбнулся дядюшка Мортон, – ты будешь изучать защитное волшебство и знакомиться с разрушительным черным волшебством только в старших классах.

Глен притих, пытаясь переварить всю свалившуюся на него информацию. Но дядюшка Мортон не позволил ему этого сделать.

– Глен, мальчик мой, могу я тебя попросить об одолжении?

– Конечно, – ответил Глен, все еще погруженный в свои мысли.

– На окраине нашего Городка есть Кривая башня. В ней живет моя бабушка. Ну, обычно она там живет… Не всегда конечно, – хитро улыбнулся дядюшка Мортон, сверкнув глазами. – Так вот, у нее есть экземпляр книги: «Магия Магуса Магического». Ты не мог бы ее принести?

– Хорошо!

Вообще, долго просить Глена никогда не было необходимости. А если учесть, насколько он полюбил дядюшку Мортона, то заканчивать предложения для последнего было не обязательно, Глен уже был готов помочь.

Глен выбежал на улицу. Над Городком, с крыши на крышу дома, протягивались сети, точно паутинки. С них свисало множество светящихся цветов. Цветки светили по разному и часто разным цветом. То пульсируя равномерно сиреневым, то притворяясь маленьким солнышком, обдавая теплом, то маскируясь звездой. В воздухе пахло, точно после дождя. А вымощенные булыжником дорожки привносили свои сюрпризы: порой дорогу перебегали, нагло хихикая, садовые фарфоровые гномы. Их, кстати, обычные гномы терпеть не могли и не упускали возможности пнуть маленького искусственного собрата.

Глен не шел, он бежал. Он давно оббегал весь Городок и знает, кажется, все его здания. Не внутри конечно, но их расположение. Внутрь, говорит дядюшка Мортон, заходить не стоит. Порой это может быть опасно. Но мальчик знал, что в каждом доме Городка кто-то живет.

В итоге Глен добежал до назначенного места. Кривая башня всегда его впечатляла. На это строение, выглядящее как изгибающаяся под внушающими углами ржавая труба с черепичной крышей и маленькой печной трубой наверху, он в свое время смотрел несколько часов к ряду. Он не понимал его, но оно его привлекало. Глена забавляли неуклюжие окна разной формы: треугольной, овальной, да и просто безобразно кривой, в попытках выглядеть как квадрат или многоугольник. Но теперь его немного испугала необходимость зайти в эту башню. Высотой всего-то метров десять, она выглядела в сумерках немного пугающей. Дверной проем казался пастью дракона. Хотя всего-то был сбит неаккуратными брусьями, а деревянная дверь просто немного почернела от времени. Правда был еще биток для стука в дверь. Он представлял собой голову тигра. Массивную и угрожающую. Раскрывшую пасть и обнажившую зубы. Глен подошел к двери и только хотел было схватить голову тигра и постучать ей, как глаза тигра засветились голубым. Глен одернул руку и уставился изумленными глазами на голову тигра. Та неожиданно зачавкала пастью, а бронза, имитирующая шерсть, превратилась в настоящую шерсть, оранжевую в черную полоску. Глаза стали звериными. При этом голова тигра, по величине с кулак самого Глена, не внушала дикого страха. Но тут тигр издал протяжный рык. Точно разминая затекшую челюсть.

– Мяу, – заявила голова. – То есть, я хотел сказать, привет.

– Эм… Привет, – рассеянно ответил Глен.

– Чего надо-то? – спросила голова.

– Тут живет бабушка Мортон?

– Точно-с… Но ее нет.

– А дядюшка Мортон попросил меня принести от нее одну книгу.

– А-а-а! Ну эт самое. Тогда проходи!

И дверь открылась. Но только было Глен сделал шаг внутрь, дверь со стуком закрылась.

– Ага, сейчас-с! Так я тебя и впустил. Глен остолбенел.

– В общем тебе придется погладить мое брюшко…

– Чего-чего?

– Чего слышал-с.

– Но… Где же у тебя…

– Ну как где?! – возмутился Тигр. – Конечно на обратной стороне башни. А как иначе живет моя голова?!

Не вдаваясь в подробности столь удивительного анатомического нонсенса этого загадочного тигра, Глен поплелся обходить башню. Казалось бы, она была небольшая. Может десяток метров в диаметре. Но Глен был уверен, что прошел уже свыше ста шагов. Однако он увидел маленькое тигриное тельце, лежащее на земле и головой уходящее куда-то в стену башни. Хвост мини-тигра медленно двигался, пузо производило вдохи и выдохи. Глен подошел к тигру, опустился на корточки и начал гладить тигру брюхо. Отчего тот растянул свои лапы и заурчал. Помучив мохнатое брюшко с минуту, Глен встал и направился к входу в башню. Успешно добравшись до входа, он не без интереса обнаружил, что тигриная голова свесилась в блаженном сне. На это Глен не нашелся что другого сказать, кроме как:

– Кыс-кыс-кыс.

Голова дернулась, кошачьи глаза открылись и уставились на мальчика. Затем тигриная голова раскрыла пасть и протяжно зевнула.

– Так и быть, проходи, – сообщило кошачье создание и распахнуло дверь. Глен, наконец, зашел внутрь. Он сразу попал в прихожую, неярко освещенную маленькой люстрой со свечами вместо обычных ламп. Справа был расположен старинный гардероб, слева – урна под зонты. Впереди – винтовая лестница на следующий этаж. Видимо, туда Глену и надо.

Деревянные ступени лестницы скрипели. Казалось, с них на пол сыпался песок. Еще Глена не покидало ощущение, что каждый его шаг может проломить следующую ступень. Но до второго этажа он таки добрался. Поднявшись на последнюю ступень, Глен обернулся. Комната была освещена лучше предыдущей. Во многом благодаря камину на противоположной стороне от входа в комнату. Еще тут был стол и стулья. На столе с зеленой обивкой были раскиданы игральные карты. Забавно в них было то, что они не напоминали обычные. На них не было чисел, только какие-то странные знаки. А вот рисунки были в духе сценок из средневековья: крестьянин на сене, кувыркающийся перед троном короля шут, колодец и так далее. Глен не решился придавать значения картам. Он осмотрелся: слева был огромный шкаф с стеклянными дверями и каким-то древним сервизом на полках. Справа – небольшое круглое окно.

«Странно, – подумал Глен, – ведь окно на втором этаже всегда было прямоугольным». Глен подошел к окну и взглянул вниз. Ярко светящая луна, звезды и освещение гномов делали вид за окном хорошо видимым, и Глен с изумлением обнаружил, что он находится очень высоко над землей. По его прикидкам это был как минимум шестой этаж обычного дома. В десятиметровой башни столько этажей быть не могло. Во всяком случае, в этом был уверен Глен.

Он не решил сбивать себя с толку. За месяц обитания в мире волшебства он научился главному – не удивляться. Посему он решил направиться к следующей лестнице наверх, что пряталась за шкафом с сервизом. Ступив на первую ступень, Глен посмотрел вверх и обнаружил темное пятно сумрака в окончании лестницы. Тогда мальчик на мгновение остановился. Подумал. Почему-то по его телу пробежал холодок и он вздрогнул. Однако подгоняемый долгом двинулся вверх. Медленно, осторожно. Ступени, тем не менее, предательски выдавали его шаги. Если бы сверху его поджидал хищный зверь, то он мог бы уже готовиться к прыжку и был бы успешен в своей охоте. Но на середине пути Глен вспомнил важное: заклинание Ярких глаз. Тогда он произнес с заученной интонацией «Иллюсциантис», протирая глаза, затем убрал руки и раскрыл веки. Его глаза стали светить, точно фонари. И теперь он мог освещать себе путь без помех. Чем не преминул воспользоваться. Только Глен вытащил голову на уровне пола следующего этажа, решил обернуться. В круге его личного света было видно, как в центре комнаты вздыхало нечто, похожее на огромный булыжник. И это нечто произнесло тихое утробное «М-м-м» и подняло голову. Глену был виден только затылок этого живого булыжника, но голова достаточно быстро повернулась и на Глена уставились маленькие глазки бегемота. Бегемот проворно вскочил и побежал к Глену, отчего тот почти скатился по ступеням лестницы вниз. Однако бегемот уже пробивался сквозь явно узкое для него отверстие входа на предыдущий этаж. Самое удивительное было то, что ему это удавалось, разрушая пол, ступени, лестницу, но пролезая все дальше. Глен совсем забыл про возможные заклинания, тем более из тех базовых защитных, что учат в первый день учебы в школе волшебства. Мальчик почти добежал до следующей лестницы, но бегемот уже прыгал с одной из ступеней на стол с картами. Проломив стол, точно лист бумаги, бегемот подбежал к менее проворному мальчику и сбил его на пол своей массивной физиомордой. Легко разместившись над ним, бегемот начал облизывать Глену лицо своим гигантским языком-лопатой. При этом бегемот издавал звуки почти щенячьей радости, и, что мальчику не было видно, вилял своим хвостом. Точно это и не был бегемот вовсе, а так, домашняя и очень ласковая собака, нашедшая во всех и каждом своих лучших друзей.

Глен поначалу прикрывался от ласк руками, но поняв, что это бесполезно, решил воспользоваться маленькой хитростью, помогающей порой против собак: он начал щекотать бегемота где-то возле ушка. Глен точно не знал, рядом ли с ухом он почесывает зверя, но тот перестал лизать мальчика и наклонил голову, подставляя более чувствительные места своей необъятной головы. Глен вылез из под морды животного, не рискуя прекратить почесывания. И вскоре не без удивления заметил, что задняя нога бегемота начала по собачьи дергаться от удовольствия. А еще спустя пару минут бегемот улегся и начал засыпать. Тогда Глен осторожно убрал руку, встал и пошел вновь на следующий этаж. Бегемот, к счастью мальчика, уснул.

На этот раз, перешагивая переломанные ступени, Глен успешно достиг следующего этажа. В комнате, кроме потертого паласа на полу (вероятно лежака для бегемота), ничего больше не было. Но в комнату навязчиво пробивался свет от входа на следующий этаж. Юный волшебник к нему и устремился. Осторожно выглянув в комнату следующего этажа, Глен не без удовольствия отметил, что в комнате не было ни тигров, ни бегемотов, ни другой подвижной субстанции. Потому так смело в итоге и поднялся в комнату. И там мальчика вновь успокаивал яркий, мерно пульсирующий свет камина. Он навязывал ощущение безопасности. А остальной обстановке комнаты можно было только дивиться: стены устланы коврами и гобеленами; напротив входа в комнату стену пробивало большое панорамное окно, которое, на удивление, открывало вид на мощеную дорогу Городка; рядом с окном располагалась дверь. Дверь? Куда? В пропасть?

Остальное было попроще для понимания: возле камина было установлено кресло-качалка с красной шелковой обивкой и с позолоченным деревом; возле кресла располагался журнальный столик с напитком в закупоренной бутылке. В другом углу находился старенький лакированный письменный столик с множеством отсеков и ящичков. На столе располагалась чернильница и пишущее перо. Над столом висела полка с книгами. А возле стола стоял стул, а на стул опиралась трость, чья деревянная вершина безумно напоминала сморщенное лицо бабушки. В общем-то, Глен уже ожидал, что деревянная трость, по обыкновению странностей этой башни, оживет и заговорит. Но произошло еще более устрашающее событие: трость стала увеличиваться в объеме. По высоте оставаясь как и была – примерно с метр. В итоге раздавшаяся по ширине трость приобрела форму вполне себе объемной бабушки. После формирования силуэта бывшая недавно трость стала превращаться в натуральную бабушку: кожа приобрела человеческий оттенок, а мантия – темно зеленый цвет. Честности ради надо заметить, что в руках у бабушки трость осталась. Не совсем та же, но такая же деревянная.

– День добрый, юноша, – проскрипела бабушка.

– Здравствуйте! – со всем почтением ответил Глен. – Вы, наверное, бабушка Мортон?

– Да, это я. Частично, – руки бабушки неуловимо дрожали от старости. На вид ей было, похоже, больше восьмидесяти лет.

– Вообще-то сто шестьдесят, юноша, – прочла она мысли Глена затем движением руки подвинула к себе кресло качалку и уселась в нее. – Тебя не обидел Татошка?

Глен сообразил.

– Вы про бегемота, что живет этажом ниже? Неееет… – махнул он рукой. И после паузы: – Дядюшка Мортон…

– Попросил тебя принести книгу «Магия Магуса Магического». Ну да, ну да. Но тебе придется его поймать.

– Кого его?! – удивился Глен.

– Магуса.

– Но… Но…

– А вон и он, – сказала бабушка, указывая куда-то в область камина. Глен увидел рядом с камином маленького человечка в мантии и колпаке, который, увидев Глена подпрыгнул и начал усиленно делать ноги в сторону любого подходящего укрытия. Инстинкт подсказал Глену план действий, который заключался лишь в одном пункте: ловить! Бабушка Мортон наблюдала за ними с удовольствием, а вот Глену так и не удавалось ухватить Магуса хотя бы за колпак. А в один момент Глен импульсивно прыгнул на маленького мага и придавил его своим телом. Отчего тот слегка взвизгнул и замолк. Юный волшебник осторожно приподнялся, подсматривая, что бы хитрый Магус не встал и не сбежал. Но тот и не пытался. Он вдруг стал картинкой. А точнее – книгой с картинкой волшебника на обложке. Заголовок на картинке звучал: «Магия Магуса Магического».

– Таких книг, – начала хриплым голосом бабушка Мортон, – в мире почти и не осталось. Едва ли с десяток насчитать. Остальные разбежались. Ходят слухи, что они живут в лесу где-то в Исландии, организовав там городок, грабя богатых и отдавая все бедным…

Глену показалось, что что-то похожее он уже слышал раньше. Но не стал встревать со своими рассуждениями в маленький рассказ бабушки. Он вдруг подумал спросить о другом:

– Тигр внизу сказал, что вас дома нет.

– Правильно, меня и нет.