Текст книги "Рубиновое сердце Глена"

Глава 10 – О.О.З.

Скоро Марик и Алекс остановились перед входом в кабинет с табличкой «34», в этот раз без труда найдя его по координатам с картой-подсказкой, выдаваемой всем однокурсникам. Мэгги вошла, не задумываясь. Недолго постояв, остальные так же вошли в кабинет. Внутри оказалось уютно. Бордовые с золотым занавески, обрамляющие открытые настежь окна. Деревянные столы с деревянными стульями. Стены с мягкими бежевыми обоями. Но самое удивительное располагалось близ стола преподавателя: огромный прозрачный куб метра три высотой, длиной и шириной, расположенный на пьедестале. И он притягивал взгляды, отводя их от самого преподавателя.

– Заходите, заходите, – уговаривал человек в синей мантии и тюбетейке на голове, – рассаживайтесь как вам будет удобнее.

– А меня с ним не знакомили… – прошептал Глен Марику.

– Тебя познакомили с твоими наставниками, – знающе ответил Марик. – В академии, по заверениям Плюмуса, работают свыше двадцати преподавателей.

– А по какому принципу выбираются наставники?

– У нас про наставников будет отдельное собрание. Сегодня вечером.

Пока ничего толком и я не знаю.

Свыше двадцати ребят расселись по местам. Глен не сразу заметил, что сел сразу за Мэгги Лайтнайт, которая заняла место в середине кабинета.

– Ну что ж, раз все расселись, я представлюсь тем, кто меня еще не знает, – преподаватель положил руку на грудь, – меня зовут Джереми Джейнон Дэрк. Я преподаватель Основ Основных Заклинаний. Именно я стану для вас отправной точкой в настоящий мир магии. Вы начнете творить волшебство по настоящему. Однако известно, что это опасно – взять и просто начать колдовать.

Небольшая пауза. Ученики задумались над сказанным, пытаясь согласиться или возразить у себя в голове.

– Уверен, что куб в этом кабинете вы заметили прежде, чем собственно меня. И это не случайно. Так же не случайно, как и номер нашего кабинета. Тридцать четыре – определенно волшебное число, правильно потребленное, оно способно влиять на волшебный процесс в своих рамках. Это означает, что названный тридцать четвертым, этот кабинет является самым безопасным для колдовства и возможного негативного эффекта, которые любит выдавать академия в ответ на волшебство.

Преподаватель ловил взгляды заинтересованных учеников, которые изучали куб.

– Итак, этот куб, – жест в направлении прозрачного куба, – ничто иное, как кристалл Нанта. Прямо на нем вы и будете применять свое

волшебство. Прямо в него и будете бросать заклинания. А он – будет их поглощать и показывать эффект волшебства. С этим, я думаю, все понятно. А теперь начнем с основ. Наше первое – это заклинание легкой дымки. Дымка – это призыв к огненной стихии, чтобы она помогла вам визуально скрыться. Это самое мирное заклинание самой опасной стихии. Оно легче других и весьма эффектное.

Внимательное изучение аудитории. Взгляд на Мэгги. Преподаватель выбрал цель.

– Прошу вас, девушка. Как вас зовут?

– Мэгги. Мэгги Лайтнайт.

– Не могли бы вы нам помочь продемонстрировать заклинание дымки?

– Если хотите… – Мэгги вскочила с места и подбежала к кубу.

– Спасибо, – поблагодарил преподаватель. – А теперь ваша задача запомнить, что такое – колдовать. Даже если вы что-то умеете от природы, колдовать свободно вы будете только тогда, когда научитесь принимать саму суть, само естество волшебства. Например стихию. Мэгги, это значит, что что бы наколдовать дым, вам надо самой стать дымом. Вам надо понять, что он собой являет, каков его состав, какова суть, каково поведение. Лишь прочувствовав это все, сказав формулу вызова явления, волшебства – лишь тогда вы будете полноценным волшебником. Именно потому кто-то из волшебников обходится совсем без слов, легко колдуя разумом, – преподаватель указал на свою голову, – а кто-то не может колдовать без дополнительных средств: жестикуляции, предметов, рисунков, амулетов, волшебных палочек, магических посохов и иного инвентаря. И все вы станете разными волшебниками. И пользоваться будете разными инструментами.

Вновь взгляд на Мэгги.

– Дорогая, запомните формулу для создания дымки: «Ниабу абертури». Помимо этого, руками можете изобразить дым. Понимайте это, как хотите. Как понимаете. Но главное – чувствуйте дым. Закройте глаза, представьте, что вы и есть дым, что вы клубитесь, что вы уходите вверх, в небо. Что вы едкая субстанция, способная раздражать глаза и нос людей.

Мэгги закрыла глаза.

– Как только вы почувствуете, что вы достаточно представили себя дымом, то резко откройте глаза и произнесите формулу. При этом направьте взгляд на куб. Или выбросите в его сторону руку. А теперь я замолкаю и позволяю вам совершить заклинание.

Мэгги была сконцентрирована. Пять секунд. Десять секунд. Двадцать… Затем она резко открыла глаза и с каким-то остервенением вытянула руки вперед, громко крикнув: «Ниабу абертури!». В куб влетел желтый шарик из рук Мэгги и сразу же в кубе заклубился дым, разрастаясь в замкнутом пространстве и растекаясь по стенкам куба. Но скоро в кубе в клубах дыма проявился огонь, облизывающий стенки сплошного до этого момента прозрачного пространства. Куб застонал и начал хрустеть, точно стекло начало трескаться.

– Невероятно! – воскликнул преподаватель и взмахнул рукой в сторону куба.

Стон и хруст начали стихать. Огонь исчез, оставив клубиться только дым.

– Уважаемая, так можно сломать кристалл! – довольно воскликнул преподаватель. – Вы совершили удивительное волшебство, вложив в него чрезмерно больше положенного. Сломать кристалл почти невозможно, но и заставить его страдать, как это сделали вы… Я был уверен, что это так же невозможно. Кланяюсь вашим способностям! Однако вам необходимо тщательнее ходить на занятия по контролю сил. Их немного, но они нужны вам как никакие другие. Что ж, присаживайтесь.

Мэгги отвернулась от куба. Дымка в нем начала сжиматься в маленький клубок, затем в точку, а затем и вовсе исчезла. Мэгги вернулась на свое место.

– Ну что ж, давайте дальше. Теперь по порядку, начиная с первых рядов слева подходите к кубу и пробуйте вызвать дымку.

Два оставшихся часа прошли в увлекательном волшебном опыте. У кого-то получилось все сходу, другим понадобилось время, но чуткое руководство Джереми Джейнона Дэрка позволило всем освоить заклинание. Однако ни у кого не вышло заставить в дымке клубиться огню или страдать куб так же, как сделала Мэгги.

В конце урока Джереми Джейнон позволил ученикам попрактиковаться в заклинании в реальном пространстве, не замыкая заклинание в куб. У кого-то получалась маленькая струйка дыма, будто потухла спичка, а несколько учеников погрузили в пространство чуть ли не половину комнаты, спрятав в дымке кашляющих одноклассников. Правильным было, когда юный волшебник формировал дымную фигуру с себя ростом перед собой, контролируя поток дыма, отправляя едкую смесь прямо в открытое окно. Из окон академии довольно часто вылетали всевозможные заклинания или их результат. Порой домовым академии приходилось латать стены и ставить новые шпили. Самое мирное, когда им приходилось всего лишь оттирать стены кабинета от зеленой слизи или чего похуже.

Урок был закончен.

Глава 11 – Справедливы ли последствия?

Глен, Марик и Мэгги втроем выходили из тридцать четвертого кабинета, бурно делясь своими впечатлениями относительно своих дымных начинаний. Однако выйдя в коридор, троица остановилась, сбитая с толку притихшей толпой.

– Паршивцы где-то здесь! У сопляков уроки на первом проходят! – голосил мужской бас. Глен уже знал, кто это был. Он успел подметить одну маленькую особенность приведений: отсутствие эхо от их голосов. В отличии, кстати, от их рога или иных инструментов, которые наоборот, звучали громче материальных.

– Смотрите! – воскликнул Марик, показывая на свою руку. На ней было размазано чернильное пятно, в котором лишь отдельными деталями узнавался кот. Глен инстинктивно посмотрел на свою руку, с сожалением обнаружив пятно еще более размытое, чем у товарища.

– Бежим! – воскликнул Глен и побежал дальше по коридору, пытаясь заприметить хоть одну лестницу. Мэгги, фактически жившая с котом на спине, почему-то побежала вместе с двумя мальчишками. Однако Глен думал не о ней, а о том, что вот уже второй раз за день он упорно убегает от привидений. А главное – зачем? Как долго он планирует еще прятаться от них? Кошек рисовать на руке ежедневно? Или татуировку сделать? Или хватит больше бегать и пора встретиться лицом к лицу с наказанием? Ноги бежали, не слушая рассуждений. Инстинкт, не подчиняющийся рассудку.

– Лестница! – крикнул Марик, указывая вперед.

Мэгги была первой. Глен замыкал троицу бегунов. Вскакивая на первую ступень, Глен решил бросить взгляд назад. К его горю, он успел распознать трех привидений, летящих издалека. Одно из них влетело в стену, исчезнув в ней.

– Они догоняют! – завопил Глен, начиная преодолевать за раз значительно больше ступенек. Лестница вела вверх. Это единственная лестница в академии Прутта, ведущая единой цепью вверх всего здания. Троице беглецов приходилось преодолевать толпы ошеломленных учеников, мирно идущих по своим делам как вниз, так и вверх по лестнице.

Четвертый этаж. Пятый. Шестой. Выше лестница уходила в полумрак, но по инерции Глен и друзья вбежали туда, даже не задумавшись. И остановились, так как лестницы вверх больше не было. Да и окружающую атмосферу сложно было назвать этажом. Во всяком случае тем, каким был привычный этаж академии. Паркетный пол, высокие канделябры с толстыми, подтекающими восковыми каплями свечами, сводчатый потолок на массивном деревянном каркасе из сбитых брусьев, сундуки, столы, картины… Куча хлама, покрытая густым слоем пыли. В общем, пейзаж больше напоминал чердак.

– Ну что, мышата, попались? – послышался обрывистый, вкрадчивый голос.

Трое друзей испугались, пытаясь найти источник звука и инстинктивно выискивая путь к отступлению. Хотя бы тот самый выход, который был только что входом. Однако ни перил, ни лестницы, ни самого входа в это помещение больше не было. Точно все это был обман зрения.

Из тени выплыло сероватое, полупрозрачное лицо размерами с полный рост Глена. Глаза в прищуре. На голове – ярко-золотая корона. На подбородке – маленькая треугольная бородка. Щеки впалые. Губы – толстые, не выражающие никаких эмоций. Но поразительными были волосы: тонкие нити абсолютно черных и бесконечно длинных волос, точно змейки, выползали из под короны и ползли, шевелясь, в разные стороны, расползаясь по полу в глубину полумрака. Марик обратил внимание друзей вниз, увидев, как эти волосы-змеи окружают его ноги, уползая в тень где-то за ним. При этом не прикасаясь к ногам вовсе.

– Не стоит бояться. Но и рисковать сбежать от меня я не рекомендую, – заявило огромное лицо.

Из полумрака выплыли другие привидения, более привычного вида, обступив Глена, Марика и Мэгги плотным кругом. Молчаливые, сложившие руки на груди. Ни улыбки, ни злобы.

– Слышал я, – начало говорить лицо, – что вы, юные, уже в первый день учебы хулиганите.

Пока голова говорила, она немного двигалась, и змейки-волосы шевелились в эти моменты активнее.

– Неужели вы хотите стать цепоногими и навсегда остаться в нашем чулане? У нас есть ученики, влачащие свое существование в цепях. – Голова вздернула бровь, точно придавая правдоподобности такому заявлению.

Голова уплыла в тень. Вдруг осветилось пространство чуть дальше, где только что была голова с короной. Свет пал на приведение, закованное в цепи. Несчастное привидение закрылось от света руками. Ноги приведения нетвердо стояли на паркетном полу, но к полу их притягивали огромные цепи с черными кольцами-звеньями, уходящие во тьму. Приведение попыталось было идти, и цепи тяжело и неохотно задвигались, громко звеня. Свет погас, огромная голова в короне снова появилась.

– Таким вот экземплярам только и остается что устраиваться на работу в старые особняки, – улыбнулась голова. – Припугнуть загостившихся родственников, ну или довести до белой седины своего супруга.

Пауза. Голова замерла. Перестали двигаться волосы. Точно голова зависла во времени.

– Ах, где же мои манеры. Себрант Лакруа Джозеф Силивийский – король привидений западной материальной части сферы и трех сфер потусторонней державы.

Вдруг откуда-то из полумрака появилась изящная, вполне нормальная по размерам привиденческая рука, сделавшая королевское па синхронно с поклоном огромной головы.

– Так что мы с вами будем делать? – вкрадчиво осведомился король Себрант.

Ребята молчали. Хотя Глен наблюдал, как у Марика дрожат поджатые губы и сжаты кулаки. А Мэгги была безразличной. То ли будучи уверенной, что ее все еще не видно этим прозрачным персонажам, то ли потому что не боится она совсем ничего.

– Молодой человек, у вас есть что высказаться? – спросила голова.

– Именно! – взорвался Марик. – Что это за идиотские правила, которые запрещают постоять за себя?! Что за дурацкие стражники, берущие на себя роль судей и надзирателей?! Что же нам, смирно ходить по струнке?! Да лучше я уйду из школы!

Марик пыхтел от злости и тяжело дышал. Глен был удивлен, как товарищ не сорвался с места чтобы наподдать большому колобку по его призрачному носу.

– Вы высказались? – учтиво поинтересовался король Себрант.

– Нет! – выдал Марик и умолк.

– Что же до вас, молодой человек? Как вы расцениваете ситуацию?

Как предлагаете поступать? – Себрант уперся взглядом в Глена.

Глен не боялся. Цирк хорошо подготовил его к тому, чтобы чувствовать себя спокойно в обществе, когда множество глаз сверлит тебя, выискивает ошибку, чтобы посмеяться, увидеть крах… Нет, Глен не должен такого себе позволить.

– Я считаю несправедливым, не разобравшись в ситуации, сразу применять меры наказания к ученикам. Кроме того, считаю, что мы проявили ловкость, продержавшись от ваших ищеек так долго. – Глен изящно вздернул подбородок, сложив руки на груди и выпрямившись.

– Чего не отнять… – продолжила призрачная голова. – Однако считаете ли вы, что мы должны поощрять физические разбирательства между учениками?

– Несомненно нет, – гордо заявил Глен.

– Тогда считаете несправедливым прекратить этот разговор?

– Считаю справедливым нас отпустить, – сказал Глен, не вполне поняв сам вопрос Себранта.

– Значит, вам не понравились наши методы поимки хулиганов?

– Ну, наверное, да… – неуверенно выдавил Глен.

– А не считаете ли вы, господин Глен, эффективным преподать урок всем, на примере одного, или, скажем, троих, – взгляд короля Себранта уперся в Мэгги, отчего та насторожилась и ее лицо приобрело испуганный вид, – дабы остальные даже и не помыслили бы нарушать явные правила поведения?

Глен задумался. Кажется, вести себя неправильно – это неправильно. Логично. Но Глен упорно не мог согласиться. И, главное, не постеснялся выразить это.

– Нет, король Себрант, я не согласен с вашими словами. Вы правы – плохое поведение должно быть наказано. Но провокационное поведение – тоже может быть плохим. Мой друг немного вспылил, но терпение – это лишь человеческие возможности, а они не безграничны.

Голова короля Себранта наклонилась набок. Глаза широко раскрылись. Рот чуть приоткрылся. Волосы-змеи – замерли. Лицо застыло. Молчание. Тишина. Секунд через тридцать голова вновь выровнялась и взгляд снова приобрел осмысленный вид.

– Вон! – гаркнула голова короля Себранта на Марика. И вдруг под ногами Марика пол исчез и ученик упал этажом ниже, прямо на диванчик, что стоял, как и многие другие, в одном из множеств коридоров академии. Тут же пол чердака точно сросся, будто дырки и не было. – Что до вас, господин Глен, то вы слишком поспешны в своих суждениях. И я вынужден вас наказать. Однако я дам вам шанс. У вас есть пять минут, чтобы найти выход из этого места. Если вам будут помогать – то ваша тайная помощница будет навсегда заключена в нашу ловушку.

Себрант проникновенно смотрел на Мэгги, сверля ее взглядом. Затем посмотрел в сторону, на зеркало, обратив внимание девочки туда. Глен уже не обращал внимание на огромную голову, ища выход взглядом.

Все призраки, включая голову короля Себранта, вдруг исчезли. Остался лишь плохо освещенный тусклыми свечами чердак. Ни окон, ни видимых дверей. На месте головы появились песочные часы с быстро стекающим в нижнюю колбу песком.

– Мэгги, помоги искать…

Мэгги сдавленно улыбнулась и мерно покрутила головой, точно в поисках выхода. Однако сама направилась в сторону зеркала, на которое указал ей призрак.

Глен начал смотреть по углам, попутно открывая сундуки и шкафы, на которых улегся основательный слой пыли. Паутина свисала с углов и потолка пыльными висюльками. На чердаке было множество предметов: манекены, куклы, столы, стулья, шкафы, вешалки, сундуки, тумбочки, шкатулки на столах, пергаменты, свитки, чернильницы, песочные часы, зеркала, статичные картины и многое другое, более или менее загадочное.

Глен весь измазался в пыли и паутине, но страх навсегда остаться в западне привидений подталкивал его к еще более усердному поиску. Глен царапал руки о какие-то заостренные предметы, ударялся об углы мебели…

Мэгги приблизилась к зеркалу, осторожно озираясь на слегка обезумевшего Глена. Мэгги взглянула на зеркало. Она сразу увидела в нем отражение длинного коридора академии. Привычного, кажущегося спокойным и безопасным. Вытянула руку, чтобы дотронуться до поверхности зеркала. Рука прошла сквозь поверхность внутрь. Мэгги резко одернула руку и вновь посмотрела на Глена. Вдруг у нее возник соблазн позвать его, но точно в напоминание: Мэгги почувствовала осторожное прикосновение к своим ногам и увидела, как ее ноги окутали тысячи тонких нитей волос короля призраков. Однако они тут же исчезли. Мэгги вновь посмотрела на зеркало, чувствуя шанс выбраться из этой страшной западни. Затем обернулась на часы. Песок сыпался чрезвычайно быстро, точно в нем было песка не на пять минут, а всего лишь на минуту. И ведь действительно, так оно и может быть – нет веры этим бестелесным созданиям. Это разозлило юную волшебницу, и она крикнула:

– Глен, выход!

Глен сорвался с места, но поздно: в зеркале исчез коридор, превратившись в обычное отражающее стекло. Мэгги видела в нем только себя. Песочные часы разбились вдребезги прямо в воздухе, но осколки тут же собрались в голову Себранта. По чердаку друг за другом полетели призраки, кружа точно в бешеном хороводе вокруг Глена и Мэгги. По помещению пронесся злобный смех.

Мэгги попробовала вновь дотронуться до поверхности спасительного зеркала, но тщетно – поверхность оказалась твердой.

– Молодцы! Молодцы! – басила голова сквозь смех. – Я доволен вами, ребята. Особенно тобой, – взгляд в сторону Мэгги.

Глен хотел кричать, но не было сил. Он просто смотрел на происходящее, на кошмарные безумные полеты сотни привидений, на довольную призрачную голову короля.

– Глен, ты можешь радоваться. Хоть твоя спутница решилась тебя выручить из злости к нам, она пошла на такой шаг легко. Даже не осознавая, что просто искала повод тебе помочь.

Мальчик посмотрел на Мэгги недоумевающе. Мэгги виновато смотрела в ответ.

– Юные мои, дерзкие и талантливые – вы свободны! – закричал Себрант, уже растворяясь в воздухе. Пол под Мэгги и Гленом разверзся и они упали этажом ниже на мягкие диванчики.

Глен поднялся первым, приходя в себя.

– Тебе показали выход?! – мальчик был сбит с толку.

– Да, – осторожно сказала Мэгги.

– Так а что ты сразу не сказала мне?

– Ты слышал, что обещала сделать эта голова?

Глен судорожно восстанавливал в памяти подробности случившегося. В стрессовой ситуации они как-то легко ускользнули от него.

– Пойдем по комнатам, – предложила Мэгги, – тебе умыться надо.

Глен не спорил. Он прислушался к совету. Надо немного побыть с собой.

Глава 12 – Почему так выходит с друзьями?

Марика Глен не видел до самого вечера. Глен прогулял следующие вводные занятия, успев лишь на занятия по нотной магии. Но на этом занятии Марика не было. Впрочем, заметил Глен, как и Феликса.

Вечером, после всех занятий, был ужин. От теплиц шел дразнящий аромат жареного мяса. Кусты в теплицах были обвешаны жареными ребрышками и беконом. Из стручков Рисониции дети выдавливали рис. Иной альтернативой было картофельное пюре, аккуратно разместившееся в листах, как раз годящихся на одну порцию.

Взяв на десерт по два шарика мороженого с Висячей Рэи, Глен и Мэгги уселись за отдельным столиком. Глен не хотел говорить или спрашивать про привидений и про то, что недавно произошло, но он оставался немного злым на несносную девчонку в полосатых гольфах.

Не прошло и минуты, как в столовую зашел Феликс. Надменный, довольный, пренебрежительный и статный. За ним в столовую вошел Марик, сутулый и бесконечно лопочущий что-то Феликсу. Феликс периодически удостаивал Марика своими ответами.

Что-то внутри Глена кольнуло. Он сам не мог понять, что. Ревность? Злость? Обида? Зависть?

Феликс и Марик сели в дальнем углу столовой. Марик крутился вокруг своего нового друга, всячески подлизываясь к нему. Не сказать, что Глен был ярым ненавистником аристократичного зазнайки, но видеть того, кому Марик еще недавно хотел наподдать за длинный язык – было как-то… Не по себе… Это пожалуй точное определение, хоть и не отражает и одной десятой той эмоциональной палитры, которую переживал Глен.

Глен тянул с ужином. Мэгги же съела все за пять минут и, явно не желая ожидать Глена, заявила:

– Я пошла шкодить…

– Ну-у-у… Хорошо… – с неохотой сказал Глен. Ему вдруг показалось, что его бросил, променял на ничто весь этот мир. И в памяти всплыла картина, как он, маленький, лежа в кровати, точно издалека слышит эхо голосов своих родителей…

Глен выждал, когда Феликс и Марик доели и встали из-за стола. Глен встал и незаметно для парочки подкрался сзади Марика, одернув того за плечо.

– Объяснишь?

– Не обязан, – съязвил Марик, откинув руку Глена.

Феликс обернулся, довольной надменной улыбкой наградив Глена.

– Пойдем, Феликс, – скорее приказал, чем сказал Марик.

Глен чувствовал горечь. Марик не мог стать ему хорошим другом за один день, но этот человек явно завоевал его доверие… А выходит, что не стоит доверять и доверяться даже тем, кто на первый взгляд кажется приветливым и открытым.

Раздосадованный, Глен провел весь вечер на смотровых балконах, рассуждая, точно умудренный общением взрослый, о человеческих отношениях. Они же, эти отношения – не волшебны, они в любом мире одинаковы. Глен пытался разобраться в понятия доверия и обмана. Расточительно было говорить с Мариком, так думал маленький обманутый мальчик. Да и ладно бы, если Марик променял Глена на кого-то достойнее, вызывающего большее уважение. Но нет, из всех он выбрал самого наглого и надменного… И что такое могло сподвигнуть Марика подружиться с таким? Точно какое-то колдовство…

Горечь. Досада. Однако Глен осознавал, что ситуацию надо прояснить. Расставить все точки над «i». В конце концов, Глен приехал сюда один, так и нечего волноваться из-за тех, кто в первый же день обманул ожидания… Да и уже никогда Глен не будет один! У него есть его цирк, его друзья, его дядюшка Мортон.

Так было легче думать. Так хотелось думать. В это верилось Глену. И эта вера – была его силой.