Текст книги "Кина не будет"

Санкт-Петербург. Знакомая гостиная. Аделаида и Нельсон. Очередной ужин.

АДЕЛАИДА: Передай мне кусочек рыбки.

НЕЛЬСОН: Опять для Кэт?

АДЕЛАИДА: Да, для неё. Она дожила до глубокой кошачьей старости, уже не может ходить, лежит в своём домике. Все говорят, что её надо усыпить, но я откладываю. Усыплять кошку или не усыплять? Вот так, наверное, и господь решает, дать мне ещё немного жизни или нет. И я решила: буду добрым богом для кошки, дам ей ещё немного пожить.

НЕЛЬСОН: Мама, я знаю, что ты добрая, поэтому я опять собираюсь тебя попросить: избавь меня от клятвы – я хочу позвонить Ленке, помириться, узнать про их жизнь.

АДЕЛАИДА: Ни в коем случае!

НЕЛЬСОН: Мама, ну прости их: прошло уже столько лет!

АДЕЛАИДА: Да. А они так и не извинились!

НЕЛЬСОН: Но…

АДЕЛАИДА: Никаких «но»! Ты поклялся моим здоровьем – решай сам, что тебе важнее!.. Кстати, мне опять назначили облучение.

НЕЛЬСОН (испуганно): Когда? Кто? Почему ты молчала?!

АДЕЛАИДА: Этим не хвастаются.

Звонит телефон. Аделаида снимает трубку.

АДЕЛАИДА: Алло! Да, я. (Несколько секунд слушает, потом отвечает решительно и категорично.) Нет! Никогда и ни за что! Я же вам уже отказала! Да, я потомственная дворянка и именно поэтому я не войду в ваш дворянский клуб!

Возмущённая, резко кладёт трубку.

НЕЛЬСОН: Почему бы тебе к ним не присоединиться? Будешь общаться с ними, а не только с врачами.

АДЕЛАИДА: С ними? С этими парвеню?! (Она возмущённо взмахивает руками.) Однажды они меня туда затащили – еле удрала. Ты бы посмотрел на этот бомонд!.. Там в центре внимания был потомок какого-то бывшего князя. Он эмигрант, живёт в Берлине. В Москве у него две большие прачечные.

НЕЛЬСОН (удивлённо): Ты же сказала, что он – эмигрант? Зачем ему прачечные в Москве?

АДЕЛАИДА: Это его доход: он живёт в Берлине, а стирает в Москве. Вокруг него гнездились новоиспечённые аристократки, которых одесская мадам Соня выгнала бы из своего заведения за плохие манеры.

НЕЛЬСОН: Мама, ты, как всегда, экстремальна!

АДЕЛАИДА: Но это правда: они не умеют себя вести, эти самопровозглашённые дворянки! Запомни, сын: порода сразу видна не только в собаках, но и в людях. А из этих прёт совок! Одеты вычурно, причёсаны безвкусно! Отсутствуют грация, элегантность! Они садятся на старинную французскую козетку, как в гинекологическое кресло!

НЕЛЬСОН (рассмеявшись): Мама, ты невыносима, но я тебя обожаю!

АДЕЛАИДА: Не подлизывайся!

НЕЛЬСОН: Когда начнут облучение?

Видно, что его это очень тревожит.

АДЕЛАИДА: Они сообщат – там очередь.

НЕЛЬСОН: Смотри не пропусти.

АДЕЛАИДА: Не волнуйся, мне позвонят. Ты купил газеты?

НЕЛЬСОН: Да. Всё, что ты просила. (Вынимает из «дипломата» пачку газет, кладёт на стол рядом с Аделаидой.) Зачем тебе столько?

АДЕЛАИДА: Я должна владеть информацией.

Снова подмосковная дача Валентина. Всё те же лица.

ВАЛЕНТИН: Чем читать мне нотации, лучше скажи, когда мы на твоей свадьбе погуляем?

ДУБИНСКИЙ: Ищешь лишний повод напиться?

ВАЛЕНТИН: Хочу, чтобы ты наконец женился.

ДУБИНСКИЙ: Чего ты меня подгоняешь?

ВАЛЕНТИН: Боюсь, что ты засидишься до критического возраста.

ДУБИНСКИЙ: Что это значит?

ВАЛЕНТИН: Это значит, что, когда тебя обвинят в изнасиловании, ты уже не сможешь предъявить орудие преступления.

Дубинский рассмеялся.

ДУБИНСКИЙ: Я это учту. И ускорю поиски.

ВАЛЕНТИН: Я тебя уже со столькими хорошими бабами знакомил, но ты же переборчив, как царевна Несмеяна. Например, вот, наша соседка по даче… (Кивает в сторону веранды, где беседуют женщины.) … чем не вариант: вдова, симпатичная, обеспеченная, хороший коттедж, большой участок, любит копаться в огороде, у неё много земли, и у коттеджа, и на участке…

ДУБИНСКИЙ (завершая его фразу): …и плюс ещё чернозём под ногтями. Кончай быть свахой. Помни, что сказано в Библии: не пожелай жену ближнему своему!

АНЮТА (с веранды): Мальчики, пора ехать, скоро стемнеет: не люблю ездить в темноте.

ВАЛЕНТИН: Мы готовы.

ДУБИНСКИЙ: Валя, как ты после выпивки сядешь за руль? Давай я отвезу вас, а ты завтра вернёшься за своей машиной.

ВАЛЕНТИН: Яшенька, не боись! Мой «Мерседесе», если поставить на него пушку, может работать танком – в нём я чувствую себя защищённым.

Мужчины поднимаются, прощаются с соседкой, идут к калитке. Она, призывно глядя на Дубинского, приглашает.

СОСЕДКА: Приезжайте почаще. Вместе капусточку будем квасить.

ДУБИНСКИЙ (поёживается и вполголоса говорит Валентину): Тогда я здесь вообще больше не появлюсь – не терплю квашеную капусту.

Садясь в машину, Валентин командует другу.

ВАЛЕНТИН: Езжай за нами, я знаю кратчайший путь!

Грохот от столкновения двух тяжёлых машин, сирена «Скорой помощи», полиция, носилки, кладбище, прощальные речи, погребение, мраморная плита с надписью: «Валентин и Анюта Горчаковы».

Всё это происходит на фоне голоса Дубинского – это он рассказывает Елене.

ДУБИНСКИЙ: …Самосвал был нагружен бетонными плитами, он превратил «Мерседес» в гармошку. Его разрезали, чтобы их вынуть. Смерть была мгновенной. Отец успел прикрыть маму своим телом, но это не помогло. «Мерседес» стал для них катафалком.

Елена подавлена, растеряна, оглушена этим несчастьем.

ЕЛЕНА: Я осталась одна. Что мне делать? Лучше бы я была с ними в машине!

ДУБИНСКИЙ: Не говори глупости! Ты должна жить и радоваться жизни, чтобы не огорчать папу и маму, они там… (Указывает на небо.) …они наблюдают за тобой. Ты должна продолжать папино дело: он завещал тебе всё своё состояние, всё имущество, движимое и недвижимое, и весь бизнес.

ЕЛЕНА: Господи, я же в этом ничего не смыслю!

ДУБИНСКИЙ: Не волнуйся, я возьму на себя контроль за бизнесом и буду тебя постепенно вводить в курс дела. И ещё: чтоб ты не оставалась одна, я нашёл одинокую пожилую украинку, которая мыкалась по съёмным квартирам, зарабатывая на пропитание уборками в богатых виллах. Я предложил ей переехать к тебе, стать домоправительницей и вести хозяйство. Она радостно согласилась. Зовут её Таисия Богдановна, она чистоплотна, аккуратна, очень вкусно готовит – я недели две пользовался её услугами. Завтра утром она придёт, покажи ей всё ваше хозяйство – и к ужину у тебя уже будет очень вкусная еда.

Гостиная. Стол накрыт красивой скатертью, на нём два прибора: Елена и Таисия Богдановна готовятся к ужину. Елена расспрашивает Таисию.

ЕЛЕНА: Что вас подтолкнуло на переезд в Россию? Одной, в чужую страну, в немолодом возрасте – это же не легко.

ТАИСИЯ: Муж без отключки пил, не сдюжила.

ЕЛЕНА: Сколько вы с ним прожили?

ТАИСИЯ: Двадцать пять годков.

ЕЛЕНА: Столько терпели?

ТАИСИЯ: Жалела. Человек он добрый. И несчастный. Мечта у него была выучиться на актёра. Батька не дал, мол, это не профессия, мол, мужик должен уметь заработать, поэтому заставлял его играть на аккордеоне. Они жили в деревне под Черновцами. В хате была русская печь. Отец сажал туда Стёпу, моего будущего мужа…

ЕЛЕНА (в ужасе): Куда сажал? В печку?!

ТАИСИЯ: В неё. Закрывал заслонку и ждал. Когда печь нагревалась, Стёпа начинал стучать, мол, выпусти. Отец спрашивал: «Играть будешь?» – «Нет, – отвечал Стёпа». – «Тогда ещё чуток погрейся». Когда становилось жарко, Стёпа кричал: «Буду, буду!», батька выпускал его и заставлял играть. Так и выучил. Он на свадьбах играл, на похоронах. Зарабатывал неплохо, но пил, много пил… Каждый месяц уходил в запой.

ЕЛЕНА: Бедненькая! И детей у вас не было?

ТАИСИЯ: Не хотела рожать от алкоголика.

Елена поднялась, подошла и обняла Таисию.

ЕЛЕНА: Я очень вам рада!

Таисия тоже обняла её.

ТАИСИЯ: Вы, родненькая, перетерпите: горе большое, но надо выдюжить. Я вам, как смогу, во всём помогать буду.

ЕЛЕНА (не скрывая появившихся слёз): Вы меня научите готовить настоящий украинский борщ?

ТАИСИЯ: И пампушки с чесноком, и вареники с вишнями! Кстати, сейчас вы их спробуете.

Сообщив это, Таисия направилась в кухню.

ЕЛЕНА: Бедная моя талия!

Университет. Вход в актовый зал. Из зала периодически звучат аплодисменты – там выпускникам вручают дипломы. Обладатели их, счастливые и радостные, выскакивают из зала.

В глубине коридора группа выпускников образовала круг, внутри которого, победно размахивая дипломами, по очереди танцуют свежеиспеченные специалисты. Окружающие аккомпанируют им, ритмично хлопая в ладоши.

Из зала с дипломами в руках выходят Григорий и Амиран.

АМИРАН: Ну дожили!

Обнимаются. Услышав хлопки и увидев танцующих, Григорий хватает друга за руку.

ГРИГОРИЙ: Пошли! Исполним обет!

АМИРАН (удивлённо): Какой обет?

ГРИГОРИЙ: Забыл? Эх ты! Девичья память! Мы же на первом курсе все поклялись, получив диплом, станцевать победный танец.

АМИРАН (хлопнув себя по лбу): И вправду, забыл – ранний Альцгеймер! Пошли спляшем.

Они вливаются в круг. Внутри круга старательно вытанцовывает какой-то кудлатый парень. Окружающие ему «аккомпанируют» хлопками.

АМИРАН: Что за танец?

КУДЛАТЫЙ (выдав последнее па, сообщает): Наш народный белорусский: лявониха!

АМИРАН (прыгает в круг и объявляет): Наш народный грузинский: лезгинка!

Лихо отплясывает под аккомпанемент окружающих. За ним в круг врывается Григорий.

ГРИГОРИЙ (объявляет): Наш народный русский танец: трепак!

Отплясывает с выкрутасами, переходящими в лихую присядку.

Они выходят из круга, идут по коридору. Амиран не скрывает своего восхищения.

АМИРАН: Не знал, что ты так умеешь!

ГИГОРИЙ: Забыл? Я же посещал курсы народных танцев. Но ты тоже здорово выдал! Где-то учился?

АМИРАН: Зачем? Мы, грузины, выскакиваем из чрева матери, уже танцуя лезгинку. И лезгинкой отмечаем все радостные события в жизни.

Григорий вдруг остановился.

ГРИГОРИЙ: Это замечательная традиция! Возьмём её на вооружение.

АМИРАН: То есть? Не понял.

ГРИГОРИЙ: Объясняю. Мы решили, получив дипломы, идти к Елене, делать предложение и требовать ответа. Так?

АМИРАН: Так.

ГРИГОРИЙ: Для кого-то из нас её ответ станет праздником, так?

АМИРАН: Так.

ГРИГОРИЙ: Поэтому, если она выберет тебя, ты на своей свадьбе станцуешь лезгинку, если меня – я на своей свадьбе буду отплясывать трепака.

Амиран хлопает его по плечу.

АМИРАН: Хорошая мысль, но только наоборот: если у меня будет свадьба – ты выдашь лезгинку, если у тебя – я спляшу трепака! Это будет подарком каждому из нас и подтверждением, что мы, независимо от её выбора, остались друзьями!

ГРИГОРИЙ: Согласен, отличная идея! Только научи меня танцевать лезгинку.

АМИРАН: А ты покажи мне пару выкрутасов трепака.

ГРИГОРИЙ: Пожалуйста. Могу прямо сейчас.

Показывает несколько па. Амиран старательно повторяет. Затем Амиран, став на носочки, демонстрирует ему лезгинку. Теперь повторяет Григорий. Репетиция продолжается.

Снова Санкт-Петербург. Знакомая нам гостиная. Аделаида сидит на диване у журнального столика. Смотрит какую-то программу по телевизору. Несмотря на болезнь, она по-прежнему следит за собой: элегантна, причёсана, подкрашена.

Входит Нельсон. Несёт пачку газет, кладёт на журнальный столик.

НЕЛЬСОН: Получай. Самые свежие.

АДЕЛАИДА: Спасибо.

НЕЛЬСОН: Телеграмму с соболезнованием я Лене отправил. Правда, с опозданием, но…

АДЕЛАИДА (перебивая): Когда узнали, тогда и послали. Мы свой долг выполнили. Смерть реабилитирует – я бы даже Эрдогану послала соболезнование.

НЕЛЬСОН: Но Лена же тебя не оскорбляла!

АДЕЛАИДА: Она уже взрослая, несёт ответственность за семью. Впрочем, я уже говорила: ты можешь поступать как хочешь, тебе решать.

НЕЛЬСОН: Мама, ты же знаешь: я не стану нарушать клятву, рисковать твоим здоровьем!

АДЕЛАИДА: Значит, закрыли тему. Посмотрим, что интересного в газетах… (Перебирает, просматривает.) Вот, о новой премьере МХАТа: «Волнительные минуты общения с корифеями…» (Отбрасывает газету.) Ненавижу их «волнительно»! В русском языке есть нормальные прилагательные: волнующе, взволнованно. Откуда пришло это «волнительно»? Какое-то гомосексуальное слово в лакированных туфлях – его обожают актёры. (Не отрываясь от страниц, как бы мимоходом бросает сыну.) Ты заметил, что я ни разу не спросила о наших бриллиантах?

НЕЛЬСОН: Я оценил твою выдержку. И в благодарность сообщаю: я вышел на вора и, надеюсь, скоро смогу вернуть тебе твои любимые камни.

АДЕЛАИДА: Да поможет тебе господь. Ты ведь знаешь, что они для меня значат.

НЕЛЬСОН: Знаю, мама, знаю. (Цитирует её.) «Это последние, чудом уцелевшие украшения женщин нашего великого дворянского рода!»

АДЕЛАИДА: Я рада, что ты это помнишь. Поэтому уж постарайся. Если их не найдёшь – это сигнал, что я тоже должна уходить из жизни.

НЕЛЬСОН: Мама, я не могу этого слышать! Пожалуйста, больше не говори так! Я их найду! Я тебе обещаю!

АДЕЛАИДА: Тогда я пойду спать. Включи обогрев.

НЕЛЬСОН: Зачем? В квартире жарко!

АДЕЛАИДА: Ты же знаешь: в моей комнате на всех стенах фотографии моих мужей и любовников. Поэтому я сплю голой, и мне прохладно.

НЕЛЬСОН: Не понимаю! Если тебе холодно, почему ты спишь голой?

АДЕЛАИДА: Чтобы пробудить воспоминания о приятных моментах прошлого.

НЕЛЬСОН: Мама, вспомни, сколько тебе лет!

АДЕЛАИДА: Моя любимая Коко Шанель изрекла: «Старость не защищает от любви, но любовь защищает от старости!»

НЕЛЬСОН: Господи, когда ты повзрослеешь?!

АДЕЛАИДА: Стареть я буду, но взрослеть – никогда!

Она сделала книксен и упорхнула в спальню.

Квартира Елены. Они приехали к ней под вечер, оба внутренне напряжённые, внешне – весёлые и даже чуть развязные.

ГРИГОРИЙ: Хозяйка, поставь по сто грамм, мы тебе за это мусор вынесем.

ЕЛЕНА: Вы оба знаете, что после аварии отца я гостям-автомобилистам спиртного не подаю и приносить запрещаю.

АМИРАН: Но сегодня очень важный разговор. Надо выпить.

ЕЛЕНА: Любой важный разговор можно вести под кофе.

Она ставит на стол закипевший кофейник, три прибора и вазу с печеньем.

АМИРАН (покорно): Ладно, кофе так кофе. Но грузины не могут сидеть за столом без тостов. Хотя бы один – я должен произнести. (И, предупредив возможное возражение Елены, успокоил.) Антиалкогольный! (Встал и произнёс свой тост): «Однажды к мудрецу пришла женщина и стала просить, чтоб он помог вылечить мужа от пристрастия к выпивке.

– Я не врач, – сказал мудрец. – Но совет дать могу. Есть у твоего мужа какая-нибудь большая мечта?

– Есть, – подумав, ответила женщина.

– Замечательно! Пообещай ему: если бросит пить, то эту мечту ты исполнишь.

– Хорошо, попробую, – сказала женщина и, поклонившись, ушла.

А когда пришла домой, то заявила мужу:

– Если бросишь пить, каждый день буду ставить тебе пол-литра».

АМИРАН (пародируя заправского тамаду): Так выпьем, дорогие гости, за мудрых женщин, которые…

ГРИГОРИЙ (подхватил с грузинским акцентом): …которые исполняют желания мужчин!

И они чокнулись своими чашечками.

Не выдержав, Елена рассмеялась.

ЕЛЕНА: Два вымогателя!

ГРИГОРИЙ: Мы тебя всё равно добьём!

Он, как заправский фокусник, выкрикнул: «Опля!», и они оба одновременно выхватили из-под пиджаков свои дипломы и раскрыли их, чтоб она могла прочитать внутренние страницы.

ЕЛЕНА (искренне обрадовавшись): Уже получили?! Ну молодцы! Ладно, бог с вами! (Вынимает из серванта бутылку коньяка.) Пейте! Заслужили. Но на машине не поедете – ночевать будете здесь, в гостиной.

АМИРАН: О! Ты приблизила нас к теме разговора.

И, глотнув для решимости коньяка, сообщили ей о цели своего прихода. Говорили по очереди, каждый по одной фразе.

АМИРАН: Мы окончили университет.

ГРИГОРИЙ: Как видишь, получили дипломы.

АМИРАН: И приглашения на работу.

ГРИГОРИЙ: Начинаем новую жизнь.

АМИРАН: Мы тебя оба любим, и каждый хочет начать эту жизнь вместе с тобой.

ГРИГОРИЙ: Больше уже жить святой троицей мы не можем.

АМИРАН: Поэтому с помощью Александра Сергеевича делаем тебе предложения.

Оба одновременно рухнули перед ней на колени и в два голоса, «хором», прочитали известные строки из сказки Пушкина «О мёртвой царевне и о семи богатырях», чуть изменив их:

 
Взять тебя мы оба рады,
Но нельзя так, бога ради,
Помири нас как-нибудь:
Одному женою будь!
 

АМИРАН: Сейчас ничего не отвечай, сейчас мы уедем… Не волнуйся: мы оставим машину и уедем на такси. Но завтра ты сама позвонишь каждому и дашь ответ, который для одного станет праздником, для другого – приговором.

ГРИГОРИЙ: И это будет приговор без обжалования!

Не дав ей ничего произнести, они поднялись с колен, с двух сторон чмокнули её в обе щеки и поспешно выскочили за дверь, а она, растерянная и взволнованная, забравшись в кресло, не спала всю ночь.

Светает. Так и не раздевшись, Елена заснула в кресле. Заглянувшая в гостиную Таисия Богдановна удивилась и встревожилась.

ТАИСИЯ: Почему вы здесь? Что случилось?

ЕЛЕНА: Я получила ультиматум. Гриша и Амиран сделали мне предложения и потребовали сегодня дать ответ, кого я выбираю.

Таисия Богдановна присела рядом.

ТАИСИЯ (участливо): За год, живя у вас, я хорошо узнала этих парней, и они мне оба очень нравятся. Я понимаю, что вам тяжко выбрать… Кто-то из них вам более по душе?

ЕЛЕНА: В том-то и дело, что они оба для меня как родные братья… Оба честные, умные, весёлые. Оба – преданные друзья…

ТАИСИЯ: Да, такими хлопцами в наши дни не разбрасываются. (Секунду подумав, решительно произносит.) Но вот что я вам, деточка моя, скажу: замуж выходят и за друзей, и живут счастливо. Страсть, она на первые годы дадена, а потом главное – дружба и взаимопонимание.

ЕЛЕНА: Ну не могу, не могу я решить, кому из них сказать да, а кому – нет!

ТАИСИЯ: Тогда пусть господь вырешит! (Она нырнула в свою комнату и вернулась с колодой карт.) Давайте подведём итог: дальше ходить парочкой они не хотят, так? (И сама себе ответила.) Так. Значит, кого-то из них вы должны выбрать? Должны. Не выберете – обоих потеряете. Самой решить тяжко – доверьтесь картам, они подскажут. (Почувствовав, что Елена уже сдаётся, она протянула ей колоду.) Нате потасуйте! Ещё три раза! Так. Теперь отдайте её мне, левой рукой, левой. Умница! (Стала раскладывать карты, приговаривая.) Вы у нас бубновая дама. (Нашла названную карту и положила её на стол лицевой стороной вверх, продолжила.) Амиран – шатен, значит, король треф. Кладу его справа от вас. Гриша, светло-русый – король бубён, будет слева. А теперь сами вынимайте из колоды по одной карте и кладите их лицом до низу, по четыре под каждого короля… Ну, давайте, смелей! Одну сюда, другую туда… Сюда-туда, сюда-туда… Молодец! А теперь смотрите и слушайте, что карты говорят! (Она стала поочерёдно вынимать из-под каждого короля по одной карте, раскрывала их и приговаривала.) Григорий: дни и ночи думает о вас… Амиран: вы ему снитесь… Снова Григорий: успех в учёбе и работе, обеспеченное будущее… Амиран: любит друзей, застолье, веселье… Григорий – мечтает о свадьбе… Амиран – хочет только вас… (Повернулась к Елене, подвела итог.) Пока на равных: любят, хотят, мечтают. Осталось по последней карте – они-то и вырешат вашу судьбу: что ждёт вас с каждым из этих королей. (Вытащила карту из-под левого короля.) С Григорием – крепкая, надёжная дружба. (Вытащила и открыла последнюю карту.) С Амираном – счастливая семейная жизнь! (Торжествующе взглянула на Елену.) Ну, вот, нэнька моя, карты всё порешили – соглашайтесь! Не упустите своё счастье!

ЕЛЕНА (тихо, покорно): Хорошо. Я согласна.

ТАИСИЯ. Позвоните каждому и сообщите своё решение – по телефону вам будет легче.

И, собрав карты, Таисия Богдановна с чувством выполненного долга вышла из комнаты.

В то же утро Елена подошла к телефону, сняла трубку, потом положила её на рычаг, опять сняла и, наконец, решившись, набрала номер. Слышен голос Амирана.

АМИРАН: Алло?.. Алло!.. Это ты, Лена?.. Ты?.. Я знаю, что это – ты. Пожалуйста, ответь!.. Скажи хоть слово!..

ЕЛЕНА (после паузы): Приезжай.

И нажала на рычаг. Григорию позвонить долго не решалась. Наконец, как бы с размаху, набрала его номер, произнесла: «Останемся друзьями», – и быстро положила трубку. Села рядом, ожидая, что он сейчас же перезвонит. Видно было, что она подбирает слова, готовясь ему что-то ответить, как-то объясниться. Но телефон молчал.

ТАИСИЯ (заглянув): Ну что?

ЕЛЕНА: Позвонила.

ТАИСИЯ: Обоим?

ЕЛЕНА: Да.

ТАИСИЯ: Вот и молодец. Как Григорий?

ЕЛЕНА: Молчит. И Амиран молчит.

ТАИСИЯ (пророчески): Этот сейчас примчится! (Услышав звонок в дверь.) Вот и он. Пойду открою.

Через минуту с огромным букетом белых роз врывается Амиран.

АМИРАН: Я так счастлив! Я оглушён радостью! Я буду тебя всю жизнь любить! Я на всё готов ради тебя. На всё! Я даже выпивать перестану… (Испугавшись, что она воспримет это всерьёз, быстро добавляет.) Почти!.. (Привлекает её к себе, начинает страстно целовать.) Господи! Я всё ещё не верю своему счастью!

ЕЛЕНА (выскользнув из его рук): Не спеши. Вы же с Гришей дали клятву не добиваться близости со мной за спиной друг у друга.

АМИРАН: Но ты ведь уже выбрала меня.

ЕЛЕНА: Да. Но подожди ещё совсем немного. До свадьбы.

АМИРАН: Это несовременно, но ладно, подожду. Папа уже заказал ресторан на это воскресенье.

ЕЛЕНА: Воскресенье? Это же через шесть дней?!

АМИРАН: Да. А чего тянуть. Во-первых, я могу не выдержать и нарушу клятву, а во-вторых, если всё уже свершится, Грише будет легче.

ЕЛЕНА: Как он?

АМИРАН: Просил дать ему несколько дней, чтоб прийти в себя. Конечно, горюет… Знаешь, как бы я горевал, если бы ты выбрала не меня!.. Я к нему завтра заеду, приглашу на свадьбу.

ЕЛЕНА: Но это мало – всего шесть дней. Положено ведь месяц ждать.

АМИРАН: Срок ожидания зависит от суммы денег, которые сунешь директрисе загса. А там такая сексуальная дама, с томными коровьими глазами, два вымени, затянутые в лифчик. Когда она спрятала туда деньги, то с благодарностью замычала.

ЕЛЕНА: А свадебное платье? Я же не успею ни сшить, ни купить!

АМИРАН: Уже.

ЕЛЕНА: Что уже?

АМИРАН: После твоего звонка семья была поднята по тревоге. Мама отыскала какой-то супермагазин, где торгуют свадебными платьями из Парижа. Она дала аванс и отложила три платья, на выбор. Если тебе понравятся, купим все три, будешь и дома ходить невестой! Ты у меня будешь вечной невестой!

Он снова привлекает её к себе. Она опять выворачивается из его объятий.

ЕЛЕНА: Мы же договорились.

АМИРАН: Хорошо. Я подожду первой брачной ночи. Но тогда медовый месяц проведём в Якутии.

ЕЛЕНА (удивлённо): Чего это вдруг?

АМИРАН: Я увёзу тебя в тундру, чтоб наша первая брачная ночь была полярной и продолжалась шесть месяцев!

И он запел, подражая исполнителям этой песни:

 
Увезу тебя я в тундру,
увезу к седым снегам!
Белой шкурою медвежьей
брошу их к твоим ногам.
 

Он пел, а она смеялась и постепенно оттаивала.

Вечером пришёл Григорий. Не здороваясь, протянул Елене маленькую самодельную куклу, сшитую из разных лоскутков. Глаза и рот её были нарисованы, пришитый сверху кусочек меха заменял волосы. Кукла была одета в выцветшее самодельное платье.

ГРИГОРИЙ: Это бабушкина. Война забрала у неё детство, ни кукол, ни игрушек не было. Прабабушка сшила ей эту куклу, набила ватой, одела в платье. Когда после войны уже появились игрушки, бабушка с этой куклой всё равно не расставалась – она считала её талисманом нашей семьи, подарила её моей маме, а мама мне. В нашей семье считалось, что эта кукла приносит счастье, поэтому я дарю её тебе. (Елена что-то хотела сказать, но он жестом остановил её.) Я пришёл, чтоб ты не подумала, что я затаил обиду. Не надо ничего объяснять. Говорить буду я, а ты слушай. Мой папа – стоматолог. После смерти мамы у него было несколько жён, в основном беззубых. То есть они приходили к нему без зубов, он им ремонтировал челюсти, они становились зубастыми и покидали его. Появлялись следующие беззубые. Обретя новые челюсти, они тоже исчезали. Так повторялось неоднократно. Но папа не унывал. У него есть любимая поговорка: «Пусть будет плохо, лишь бы хуже не было»… (Помолчал и добавил.) А вот мне уже хуже быть не может.

ЕЛЕНА: Пожалуйста, не исчезай из моей жизни, я не хочу тебя терять.

ГРИГОРИЙ (грустно улыбнувшись): «Твоя умная голова всегда должна быть рядом со мной, – сказал султан, когда ему подали на блюде голову любимого визиря»… (Потом, с той же грустной улыбкой, произнёс.) Куда я денусь? Я всегда буду рядом. (Снова помолчал и добавил.) В любом качестве.

Поднялся и пошёл к выходу, она проводила его до входных дверей.

ЕЛЕНА: Езжай осторожно. Бюро прогнозов предупредило об урагане, он уже должен был дойти до нас. Чего-то опаздывает.

ГРИГОРИЙ: Наверное, застрял в пробках.

И вышел за дверь.

Елена в гостях у Амирана, в его комнате.

ЕЛЕНА: У тебя очень симпатичные папа и мама. Расскажи мне о них поподробней.

И Амиран стал рассказывать. Он рассказывает, и на экране периодически возникают эпизоды, иллюстрирующие его повествование.

АМИРАН: В годы перестройки папа перевёз нас всех из Тбилиси в Москву и открыл фирму по переработке фруктов и овощей: соки, варенья, соленья, компоты, маринады… Сырьё поставлялось из Грузии, дела шли хорошо, папа расширял производство…

На фоне его голоса мы видим название фирмы «Тбилисо», добротное помещение: коридор, несколько комнат, приёмная, секретарша, кабинет, в котором сейчас находится отец Амирана – хозяин фирмы Георгий Живидзе и его жена Натела.

АМИРАН (продолжает свой рассказ): …Папа человек шумный, горячий, увлекающийся, авантюрный… Мама, наоборот, сдержанна, осторожна, прагматична и всё время поучает папу: не то, не туда, не так. Папа обожает маму, поэтому терпит её замечания. Но когда она доводит его до точки кипения, он вскакивает, кричит и угрожает.

Мы видим папу с глазами убийцы, бегающего по кабинету.

ЖИВИДЗЕ: Мне надоело! Сколько можно терпеть! Я убью тебя! Убью! (Он орёт, стучит по столу, размахивает руками. Затем, выпустив пар, подбегает к маме и нежно завершает.) Солнышко! (Целует её, оправдывается.) Ты, конечно, права, но вокруг сплошные мудаки, и я не могу за всеми ними уследить.

НАТЕЛА: Исключи из своей жизни всех мудаков!

ЖИВИДЗЕ: Тогда я останусь в одиночестве. Вот Амиран завершит учёбу, будет мне помогать, мы с ним такие дела закрутим!

Амиран продолжает рассказывать.

АМИРАН: На меня он возлагает большие надежды. Я – поздний ребёнок в семье, до меня родились четыре дочки. Папа предупредил маму, что она будет рожать до тех пор, пока не выдаст наконец мальчика. Когда я родился, он устроил трёхдневный праздник!

Мы видим папу. Счастливый и гордый, он выносит младенца из роддома.

ЖИВИДЗЕ: Теперь у меня есть продолжатель рода, помощник и наследник, кому я смогу передать своё дело!

Амиран продолжает свой рассказ.

АМИРАН: Меня назвали в честь дяди Амирана, известного художника-карикатуриста. (Снимает с полки и протягивает Елене большой альбом.) Вот, посмотри – это его карикатуры.

Папа-Живидзе у себя в кабинете восторженно потрясает таким же альбомом.

ЖИВИДЗЕ: Он – немножко некрасивый, но большой талант! Рисует без перерыва, днём и ночью. У него даже в спальне стоит мольберт, рядом с кроватью: немного поспит, потом немного порисует. Жену немного полюбит, потом вскочит и опять порисует… Большой художник!

Комната Амирана.

ЕЛЕНА (просмотрев альбом): Лучшая карикатура твоего дяди – на обложке.

АМИРАН: Это не карикатура – это его фотография.

Дача Елены. Воскресное утро. Елена завтракает вместе с соседкой по даче. Сквозь дыру под забором протискивается маленькая рыжая собачонка в красном ошейнике.

СОСЕДКА (увидев её, испуганно): Леночка! Посмотрите!

ЕЛЕНА: Мы с ней знакомы. Она уже неделю каждый день пролазит сквозь эту дыру, просит кушать, наестся, отоспится и убегает.

Собачка подбегает к столу и вертит хвостом, в ожидании угощения. Получив несколько ломтиков ветчины, она выбирает тенистое место, ложится и сразу засыпает.

СОСЕДКА (с опаской): Может, бродячая?

ЕЛЕНА: Не думаю: посмотрите, какой у неё красивый ошейник. Я сейчас пошлю записку её хозяевам.

Она вырывает из тетрадки листок и пишет: «Ваша собака каждый день прибегает к нам, чтобы поспать. Что это значит?» Складывает листок, прикрепляет его к ошейнику и, угостив собаку ещё куском колбасы, через ту же дырку в заборе выталкивает её на улицу.

ЕЛЕНА: Будем ждать ответа.

СОСЕДКА: Леночка, вы очень рискуете: а вдруг она бешеная? Вы впускаете её к себе, берёте на руки – она может вас укусить.

ЕЛЕНА: Что вы, Анна Петровна! Она очень симпатичная (смеясь). Гораздо симпатичнее председательницы нашего дачного кооператива, а мы же её впускаем! Давайте подождём ответа.

Ждать пришлось недолго. Буквально через несколько минут, пока соседка выражала свои опасения, а Елена её успокаивала, снова появилась собачка, в её ошейник была втиснута ответная записка. Елена вытащила её и прочла вслух.

ЕЛЕНА (читает): «У нас в доме четверо детей, от новорождённых до двухлетних. Можно я тоже приду к вам поспать?» (Елена опять рассмеялась.) Ценю юмор автора! (Вырывает из тетрадки ещё один листок и что-то пишет. В ответ на удивлённый взгляд соседки поясняет.) Пишу приглашение!

СОСЕДКА: Не опасно? А вдруг это какой-то бандит?

ЕЛЕНА: С таким чувством юмора? Вряд ли!

И цепляет своё приглашение к ошейнику собачонки.

Ресторан, в котором заказана свадьба Амирана. Готовясь к ней, папа Амирана, Георгий Живидзе, замучил хозяина своими требованиями.

ЖИВИДЗЕ: Посуда должна быть протёрта до блеска; бокалы, рюмки, фужеры – хрустальные; баранину покупать рано утром на рынке, чтоб была свежая. Это же свадьба! Будет много гостей из Грузии, а грузины в баранине разбираются!

ХОЗЯИН (пытаясь его успокоить): Мы мясо всегда покупаем на рынке, и овощи, и зелень, и…

ЖИВИДЗЕ (прерывая его): Зелень не надо! В Москве – это не зелень! Все травы привезут родичи из Тбилиси, настоящие, грузинские травы: и черемшу, и цицмати, и экала, и тархун, и кондари!

Дача Елены. Полдень. В калитку постучали – там стоит Борис Пахомов, держа на поводке рыжую собачку, которая и привела его сюда.

ПАХОМОВ: Добрый день.

ЕЛЕНА: Здравствуйте!

ПАХОМОВ: Это наша собака.

ЕЛЕНА: Мы с ней уже знакомы.

ПАХОМОВ: Да, конечно… Её зовут Долли, а я – автор записки, меня зовут Борис Пахомов, я – следователь прокуратуры, но к вам пришёл без ордера на арест.

ЕЛЕНА (улыбнувшись): Тогда будьте гостем, проходите к столу, ваша собачка уже там.

ПАХОМОВ: Спасибо. Я сейчас всё объясню. (Они прошли в сад, он сел на стул и продолжил.) Моя жена Тина родила дочку Дашеньку. А у жены Тины есть сестра Ольга, её дача на соседней улице. У сестры тоже дочка, годовалая, и двое пацанов-близнецов, им по два годика. Сестра пригласила нас на дачу, оздоравливать Дашеньку. Тина обрадовалась, мол, ребёнку необходим свежий воздух. (Он виновато развёл руками.) Я всё понимаю, но… Домик небольшой, стены тонкие, постоянный плач девочек, который тут же дуэтом подхватывают близнецы. Я убегаю в сарай, но и там слышно. Ни я, ни Долли спать не можем. Поэтому она и удрала к вам, а я уже к ней примазался…

ЕЛЕНА: А почему ваша Долли всё время голодная?

ПАХОМОВ: В нашем доме сейчас все заняты только детьми, она ест то, что отнимает у хозяек. Кстати, я тоже.