Текст книги "Через Дебри к звездам"

The song of Syren

Напряжение воли противников стало почти физически ощутимым. Тогда Эльдорадо громко крикнул:

– Сайрэн!!!

И немедленно заткнул уши. Дебри, заткнувший уши секундой позже, понял, что это действительно необходимо.

Известно, что есть оперные певцы, способные силой своего голоса разбить хрустальный бокал. Но то, что происходило сейчас… Дебри сразу понял, из-за чего взорвалась вся аппаратура в студии звукозаписи и почему разбились все стекла в его «Мерседесе» – тогда Эльдорадо и Сайрэн, видимо, репетировали эту невообразимую вокальную партию.

А сейчас… сейчас голос Сайрэн не просто разбивал стекла. У Дебри было твердое ощущение, что разбивается сама реальность. По крайней мере, значительный кусок сарая, попавший под звуковую волну, куда-то девался. Эльдорадо как-то удерживался в воздухе и умудрялся невероятным образом усиливать звуковые волны.

Бесцветного человечка реально плющило. Он весь сжался, попытался заткнуть уши, но не вышло. Тогда его начало трясти, затем человечек вцепился в Бабшу, но Бабша ему помочь не могла – она и сама выглядела так, будто голос разрывал ее изнутри.

Однако бесцветного человечка не стоило недооценивать – он еще сумел перевернуться в воздухе и броситься на Эльдорадо. Они сцепились и провалились во Врата, обогнув Бабшу.

– Таран! – скомандовал Вик, и магическое бревно проделало еще один вояж.

На этот раз удар был что надо, и Бабша провалилась во Врата следом за сцепившимися противниками.

Сайрэн замолчала – сегодня ее голос сделал свое дело!

– Сэр Эльдорадо! – крикнул Дебри, попутно отметив, что не слышит собственного голоса.

Мастер смерти

И тут Дебри увидел отрывки будущего, творящегося в настоящем. Это Эльдорадо и его противник так обменивались ударами. Автокатастрофа в центре мегаполиса, машины наскакивают одна на другую, дальше – взрыв… Ответный удар: автокатастрофа на шоссе, где-то за городом, старая машина пытается подрезать новенький джип. Обе машины скользят по гололеду и срываются с дороги в глубокий кювет.

– Дебри, Шарлотта, самое время вам нас прикрыть! – где-то в голове Дебри звучит голос Эльдорадо, и Дебри бросается в эту картинку.

Невероятным усилием воли Дебри останавливает скользящий джип. Кажется, ему помогает Шарлотта. Они вместе совершают некие волевые и мыслительные действия, но движутся по схеме, предписанной намерением сэра Эльдорадо.

Однако противник Эльдорадо сделал что-то еще, и теперь огромный грузовик занесло на льду, и он движется прямо на джип. Дебри понял, что в одиночку ему этого не остановить. В процесс включается Альф.

Джип снова скользит.

Сэр Эльдорадо, извернувшись, наносит последний удар, и бесцветный человечек, отцепившись от него, зависает в пространстве Врат, удерживаясь от всасывающей силы огромным усилием воли.

Джип останавливается на краю дороги.

Дебри, сидя за рулем, ударяется головой. Дебри, стоя рядом с Шерифом и глядя на Врата, чувствует кровь, стекающую со лба на нос. Краем глаза Дебри видит Шарлотту – она тоже истекает кровью, у нее рваная рана на правой щеке.

– Что это? – лихорадочно думает Дебри.

– Ты принял мою смерть, – ответил Эльдорадо. – Thank you.

Дебри видит, как сила, исходящая из глубины Врат (у них неожиданно появилась глубина), обволакивает сэра Эльдорадо, как щупальца неведомого полупрозрачного осьминога. Но сэр Эльдорадо с улыбкой проделывает какие-то магические пассы или движения у-шу – и это в шаге от смерти… Дебри видит, как щупальца силы проходят сквозь сэра Эльдорадо и даже подпитывают его энергией. Эльдорадо, как серфер, скользит по волнам смерти… Черный серфер смерти – красивое сочетание.

Так думает Джон Дебри, пока он еще может думать. И вот сэр Эльдорадо, выкупавшись в смерти, обретает стальную твердость и блеск. И вместе с тем – гладкость пластика, текучесть воды, вязкость чего-то еще, для чего у Дебри не хватает слов.

Джип остановился на краю дороги, а старенькую желтую машинку смел с дороги грузовик, превративший легковушку в бесформенную груду металла.

Взрыв в центре мегаполиса. От зеленой машины остается лишь обгорелый каркас. Сквозь огонь просвечивают обгорелые останки водителя.

Черный джип благополучно тормозит у тротуара в ста метрах от аварии.

А щупальца смерти обволакивают бесцветного человечка. И затягивают его во Врата и дальше… еще дальше.

Сэр Эльдорадо, оставшись один, увеличивается в размерах. Заполнив собой Врата Смерти, он выходит в мир живых. Тяжело дыша, Эльдорадо засовывает меч в ножны и медленно бредет к песочнице, оценивая обстановку.

Кровь заливает лицо Джона Дебри, и он уже ничего не видит, кроме кровавого марева. И прежде, чем отключиться, Дебри слышит хриплый голос сэра Эльдорадо:

– Шаманы, Робин, ну что вы встали, вы тут единственные, кто лечить умеет – исцелите же их уже, да побыстрее!

И мы снова победили

Придя в себя, Дебри почувствовал, что он сидит, прислонившись спиной к дереву. Первым, что Дебри увидел, были его собственные руки в изящных перчатках из черного шелка, засыпанные облетевшими цветками вишни. Повертев головой, Дебри сообразил, что его положили в вишневом саду, в двух шагах от Врат. Поглядев налево, Дебри увидел, как прямо перед Вратами стоит Эльдорадо и говорит с кем-то.

– Спасибо, Эль, – ответил приятный старческий голос. – Странно, что тебе удалось меня освободить после стольких веков…

– Новые времена, Бабша, – усмехнулся Эльдорадо. – Сила теперь у нас. И, в конце концов, не мог же я все это так оставить. Хотя бы в память о твоих пирожках. Тех, что были без яда.

– Да, пироги мне всегда удавались, – кивнула Бабша. – А еще плюшки, кренделя, рулетики… все, где есть тесто и сахар.

– Это точно, – улыбнулся Эльдорадо.

Дебри заметил, что Бабша изменилась – теперь она была похожа на милую деревенскую старушку, но никак не на злобную ведьму, предводительницу армии зомби.

– И как же это существо сумело тебя околдовать? – спросил Эльдорадо.

– Он многих сумел околдовать, – ответила Бабша. – А ко мне подкрался незаметно. Я и обернуться не успела – а очнулась уже после обморока. И со сломанным коленом.

– Интересно, – кивнул Эльдорадо. – Ладно, я так и предполагал. Ну, и что ты теперь будешь делать?

– Врата рядом, – ответила Бабша. – И я так думаю, комиссия по карме меня уже давно дожидается. Не волнуйся, Эль, я вернусь. Ты знаешь, как меня узнать.

– По пирожкам, – кивнул Эльдорадо. – Ну ладно, пока. А когда вернешься, я твои пирожки ни с чем не спутаю.

Бабша обернулась и растворилась во Вратах.

– Вик? – позвал Эльдорадо. – Комиссия по карме ведь все посчитает?

– Еще как, – ответил Вик.

– Вот, у меня тут еще кое-какие данные о том существе, что я только что отправил в увлекательное путешествие, – сказал Эльдорадо, отдавая Вику дискету. – Они нашли лазейку в наших правилах. Поэтому придется или переписывать правила, или судить их по всем статьям. Данные здесь.

– Спасибо, Эль, это очень интересно! – кивнул Вик, пряча дискету в нагрудный карман белой рубашки. – Ты, действительно, прирожденный раскополог – как ты только умудряешься столько компромата раскапывать и такие заговоры раскрывать?

– Зато я никогда не умел считать, вот меня в отдел Кармы и не взяли, – вздохнул Эльдорадо. – Ладно, пойду проверю, как там наши больные.

И Эльдорадо подошел к валяющемуся под вишней Джону Дебри.

– Ага, Дебри в порядке, – кивнул Эльдорадо. – Шарлотта?

Дебри повернул голову в другую сторону и увидел, как Стреляный Воробей склонился над Шарлоттой, бормоча что-то на индейском языке, а Робин размахивал над ней дымящимся пучком сухой травы.

– Живительной водички? – спросил возникший из ниоткуда шаман Далекое Озеро и протянул Дебри пластиковую бутылку.

– Э-э… – начал Дебри, но тут к ним подскочил сэр Эльдорадо и заявил:

– Немедленно спрячь, мне нужно, чтобы Дебри дожил до утра, а твоя живая вода действует похлеще, чем всякие микстуры Сайрэн!

– То есть, это не живая вода? – спросил Дебри.

– Очень даже живая, – обиделся шаман Далекое Озеро.

– Самая живая на свете, – подтвердил Эльдорадо. – Чистит организм лучше, чем «Фэйри» чистит посуду. Дебри, ты представь, что будет, если из твоего организма разом вывести все шлаки?

– Я ж лопну! – ужаснулся Дебри.

– Вот поэтому живую воду лучше спрятать, – ответил Эльдорадо. – Она годится только для самых экстренных случаев. А ты, Дебри, еще поспи покуда.

Лекция об устройстве Вселенной

Когда Дебри проснулся, вокруг уже никого не было – только сэр Эльдорадо сидел на лавочке под вишнями. Дебри осторожно дотронулся до своей головы. Крови не было, боли не было тоже. Только легкий шрам.

Было и еще кое-что. Дебри с удивлением нащупал на своем лице черную полумаску – точно такую же носил сэр Эльдорадо. Маска совсем не причиняла неудобства, Дебри даже ощущал, что она как бы стала его второй кожей. И не только маска, но и весь костюм. Дебри поднялся на ноги. Рядом с ним на ветке дерева висела черная шляпа. Надев шляпу, Дебри подошел к сэру Эльдорадо.

Судя по всему, Эльдорадо так отдыхал – согнувшись пополам и закрыв лицо руками.

– Сэр Эльдорадо, – позвал Дебри. – А где все?

– Все? – Эльдорадо поднял голову. – Ушли. Все разошлись. А чего тут еще делать?

– А вы почему остались? – спросил Дебри.

– Ты тоже остался, – улыбнулся Эльдорадо. – Сейчас поймешь, почему. Присядь.

Дебри послушно сел.

– Итак, ты получил костюм, – продолжил после паузы сэр Эльдорадо. – Как ты понимаешь, получить его просто так невозможно – только за особые заслуги. Что ж, Дебри, добро пожаловать в Союз Эльдорадовцев.

– А что это за союз? – спросил Дебри.

– Так иногда называют мой отдел новички, – усмехнулся Эльдорадо. – Поскольку сам я свой отдел никак не называю.

– А чем вы занимаетесь? – этот вопрос не давал Дебри покоя уже три года.

– Скоро увидишь, – ответил Эльдорадо. – У тебя есть вопросы?

– А что я такого сделал, что заслужил костюм? – спросил Дебри.

– Ты убил берсерка, – ответил Эльдорадо. – Вот почему сам я в последнее время не убиваю врагов своими руками – всегда находятся те, кто готов сделать это за меня. Но гораздо важнее то, как ты это сделал.

– Да я, честно говоря, и сам не понял, – Дебри пожал плечами.

– А ты думаешь, я понимаю, что делаю? – спросил Эльдорадо, взглянув Джону Дебри в глаза.

– Э-э-э… ну-у… вы же всегда знаете, что делать, – ответил Дебри. – И всегда отдаете мне приказания…

– Да, я прекрасно понимаю все, что делаешь ты, – терпеливо объяснил Эльдорадо. – Потому что я сам все это делал давным-давно. Это так же, как ты понимаешь все, что делают Тупой, Ещетупее и Шериф. Но я никогда не говорил, что понимаю то, что делаю я…

– Но ведь вы творите такое, во что невозможно поверить! – воскликнул Дебри.

– А где ты взял меч? – спросил Эльдорадо.

– Не знаю, – ответил Дебри. – Он просто вдруг… появился.

– И в это невозможно поверить, верно? – спросил Эльдорадо.

– Невозможно, – кивнул Дебри.

– Вот и ты сделал нечто, во что невозможно поверить, – улыбнулся Эльдорадо. – Но это не значит, что ты понял, что именно и как именно ты сделал.

– Да… – Дебри загрузился на пару минут. – Но ведь вы-то понимаете, что и как я сделал! – наконец, просиял Дебри.

– Я понимаю, – Эльдорадо продолжал улыбаться. – Но мы опять вернулись в самое начало. Я отдаю тебе приказания потому, что понимаю, что ты делаешь. А существа, понимающие, что я делаю, отдают приказания мне.

– Кажется, это из той же оперы, что и рассуждения о том, почему нашу систему невозможно уничтожить, – наконец сообразил Дебри. – Невозможно уничтожить систему, если ни один из ее элементов не понимает того, что он делает и как работает система!

– Угу, – кивнул Эльдорадо.

– А есть кто-нибудь, кто все понимает? – спросил Дебри.

– Вселенная, – ответил Эльдорадо, обведя руками вокруг.

– А она что… – Дебри не успел закончить вопроса, когда Эльдорадо ответил:

– Да, она все понимает.

Какое-то время они помолчали.

– И что дальше? – спросил Дебри.

– Дальше я дам тебе новые указания, – ответил Эльдорадо.

– А что с той ведьмой? – продолжал спрашивать Дебри. – И этим… ходячей мумией, которого вы запихнули во Врата?

– Элементарно, – ответил Эльдорадо. – Бабша освободилась от наложенного на нее проклятья. В связи с этим кельтская мифология немного подчистилась в интересах Робина – за этим он сюда и приезжал. Теперь ты вряд ли найдешь хоть в одной книге по кельтской мифологии упоминание о черной ведьме Бабше.

– Ладно, – кивнул Дебри. – Это еще понятно. А дальше?

– То существо, что я запихал во Врата… – вздохнул Эльдорадо. – Скажем так, это мой… достойный противник. Только сражаясь с ним, я могу развиваться. До той поры, пока не поднимусь на тот уровень, где все это не нужно.

– А как вы развиваетесь? – спросил Дебри.

– Так же, как и ты, – ответил Эльдорадо. – Просто я начал много-много раньше. Вот, например, лет семь назад я и понятия не имел, как пользоваться Вратами.

– А сегодня вы были великолепны! – восхищенно воскликнул Дебри.

– Спасибо, – улыбнулся Эльдорадо. – А ты семь лет назад имел понятие о чем-нибудь, что ты делаешь сейчас?

– Ни малейшего! – честно ответил Дебри.

– Это и есть развитие, – вздохнул Эльдорадо. – Представь, что нас ждет еще лет через пять – и ужаснись.

– Что, все так плохо? – спросил Дебри.

– Нет, – ответил Эльдорадо. – На самом деле, все хорошо. Вселенная живет по этим правилам уже миллиарды лет, и до сих пор никто не жаловался… Нет, то есть, – Эльдорадо рассмеялся. – Жаловались многие, в том числе и мы с тобой. Другое дело, что… Если играя по этим правилам в бесконечную Игру, Вселенная до сих пор существует, значит, эта Игра соответствует мировому порядку, даже если в ней присутствуют элементы Вселенского Хаоса.

– Чего? – Дебри не въехал.

– Все учтено в десятках вариантов, – продолжал Эльдорадо, словно бы не заметив вопроса Дебри. – А самая паршивая функция у отдела Гармонии – следить за оптимальным соотношением порядка и хаоса и позволять нарушения этого равновесия, чтобы потом их скорректировать. Ради мировой Гармонии!

– Чего? – повторил Дебри.

– Скажем так, сегодня мы кое-что скорректировали, – ответил Эльдорадо. – Чтобы маятник… не провернулся.

Дебри вместо традиционного «Чего?» решил перевести разговор на другую тему:

– Так он умер? Ваш враг?

– Вполне вероятно, – ответил Эльдорадо. – Если только он не нашел кого-то, кто принял за него его смерть.

– А это возможно? – удивился Дебри.

– Ты только что принял мою смерть, так чего спрашиваешь? – ответил Эльдорадо.

– Но я ведь все еще жив! – воскликнул Дебри.

– Я вижу, что ты жив, – согласился Эльдорадо. – Но ты уверен, что ты все еще ты?

– Опять не понял, – вздохнул Дебри.

– Поймешь, – вздохнул Эльдорадо. – Со временем. Когда перестанешь думать.

– Как? – спросил Дебри.

– Сейчас это неважно, – Эльдорадо решил свернуть разговор. – Скажу лишь, что в терминах Кастанеды ты только что потерял свой Икстлан.

– Мое что? – спросил Дебри.

– А я свой давно потерял, – рассмеялся Эльдорадо. – Хотя в данный момент мы сидим в самом его центре. Дебри, обещаю, что рано или поздно ты все поймешь. Но сейчас посиди здесь еще минутку. Раз уж я здесь, мне нужно нечто совершить. А ты сиди тихо и не мешай.

Скупая слеза мастера смерти

И вдруг наступило светлое майское утро. Ветерок шевелил листья деревьев, сквозь которые падали на землю солнечные лучи. Узор светотени играл с поверхностью земли в причудливые игры, так что даже казалось, будто весь мир колышется в такт ветру.

Дебри услышал скрип и увидел на полянке детские качели. От качелей к лавочке, где сидели Дебри и Эльдорадо, бежал маленький мальчик.

– Ой, сэр Эльдорадо! – воскликнул мальчик, остановившись перед ними.

– Привет, – ласково сказал Эльдорадо.

– А вы, правда, настоящий?! – восхищенно воскликнул мальчик. – А какой у вас меч!

– Да, я настоящий, – улыбнулся Эльдорадо. – Я самый настоящий из всего, что ты видишь. Всегда помни об этом.

– Да я помню, – ответил мальчик. – Слушайте, сэр Эльдорадо, я хочу быть как вы, когда вырасту!

– И будешь, – ответил Эльдорадо. – Уверяю, будешь. Просто верь в себя и не слушай, что тебе будут говорить другие.

– Спасибо, сэр! – мальчик все еще восхищенно смотрел на Эльдорадо, но ему явно хотелось бежать дальше, к новым приключениям – а в детстве приключением становится все: пробуждение ранним утром, новый цветок на поляне, новая щель в старом потолке, новый оттенок в звуке скрипа качелей…

– Ну, я побегу! – извиняясь, сказал мальчик. – Нельзя оставлять мир без присмотра. А вдруг они опять что-нибудь испортят.

– Беги, – кивнул Эльдорадо. – Беги.

Мальчик убежал, а Эльдорадо долго смотрел ему вслед, пока майское утро не исчезло. И только тогда Дебри заметил, как по щеке Эльдорадо стекает одинокая слеза.

– Что это было? – в сотый раз за эту ночь спросил Дебри.

– Никогда не делай этого, Дебри, – ответил Эльдорадо, быстро смахнув слезу. – Никогда не делай этого.

– Чего не делать? – спросил Дебри.

– Поймешь, когда сделаешь, – ответил Эльдорадо.

– А это как? – спросил Дебри. – А, кажется, понимаю.

– Ну, вот и все, – сказал Эльдорадо. – Если еще будут вопросы, посмотри фильм «Револьвер». Мне помогает.

Автобус Вечности

Эльдорадо резко встал с лавочки, вышел на узкую пыльную дорожку, ведущую к зеленому домику, скрывавшему Врата, и взмахнул рукой, будто голосовал на шоссе.

Как ни странно, послышался шум, и на дорожку из соседнего двора вырулил большой старый автобус. Удивленный Дебри встал рядом с Эльдорадо и во все глаза смотрел на этот автобус – в нем было что-то такое знакомое…

Автобус остановился точно перед Эльдорадо. Скрипнула, открываясь, дверь.

– Пошли, Дебри, – сказал Эльдорадо. – Это Автобус Вечности, я тебе о нем говорил.

Они залезли в полупустой автобус, Эльдорадо перебросился парой слов с водителем. Дебри водителя не разглядел – спина сэра Эльдорадо надежно закрывала водительскую кабину. Дебри только расслышал:

– За проезд!

– У меня проездной, – улыбнулся Эльдорадо, показав что-то водителю.

– Ха! – воскликнул водитель. – Проездной в Вечность! Ладно, садитесь.

Эльдорадо подтолкнул Дебри к свободному креслу у окна.

Дверь со скрипом закрылась, автобус попятился назад, с трудом развернулся в узком дворе, еще немного попетлял по лабиринту тесных закоулков и, в конце концов, выехал на нечто, отдаленно напоминавшее дорогу. А дальше ландшафты замелькали с такой скоростью, что Дебри отвернулся от окна.

– Я выйду первым, – сообщил Эльдорадо. – А ты дождешься, когда водитель объявит Нью-Йорк. – Не волнуйся, он обязательно объявит. Да и ты узнаешь родные места.

– Хорошо, – сказал Дебри. – Ой, лес за окном. Прямо, как в Канаде. Ой, а теперь пустыня… что это за автобус, сэр?

– Автобус Вечности, – ответил Эльдорадо. – Перевозит людей и других существ из мира в мир. Писака как-то попробовал написать о нем повесть – и сошел с ума.

– Еще сильнее? – спросил Дебри.

– Угу, – кивнул Эльдорадо. – И тогда мы с писакой решили заняться тобой.

– Мной? – спросил Дебри.

– Твоя история должна была начаться с Автобуса Вечности, – ответил Эльдорадо. – Но что-то пошло не так, и она началась иначе. А теперь, когда что-то из того, что нарушилось, наконец, хотя бы временно пришло в норму, я решил – а почему бы не закончить Автобусом Вечности? Такой конец ничем не хуже героической белиберды вроде: «Джон Дебри победил всех своих врагов во всех астральных битвах и жил долго и счастливо до конца своих дней». Кроме того, мне все равно нужен этот Автобус, чтобы переместиться из Ниоткуда в Никуда.

Тут автобус остановился. Один человек, сидевший впереди рядом с водителем, вышел в жаркое южное лето и направился по тропинке к горам мимо указателя с надписью «Дольмены» и стрелкой.

– Счастливчик, – вздохнул Эльдорадо, провожая взглядом неизвестного путника. – Будет сидеть в лотосе на месте силы и сутками ловить глюки. Эх, как бы я сейчас хотел этим заняться!

– А почему вы не можете? – спросил Дебри.

– Работа у меня такая, – ответил Эльдорадо. – Хорошо, хоть бесплатный транспорт предоставляют!

И Эльдорадо расхохотался, вспомнив о том, что такое «проездной в Вечность».

До следующей остановки они молчали. Автобус сменил множество пейзажей. Менялась форма Автобуса, салона, сидений, рекламных объявлений на стеклах.

Великолепие

На следующей остановке мир вокруг был синим или, скорее, даже голубым – цвета утреннего неба.

– Проводи меня, Дебри, – попросил Эльдорадо.

Удивленный Дебри встал с кресла и вместе с Эльдорадо направился к двери. Впервые Эльдорадо его о чем-то просил. Дверь со скрипом открылась, и Эльдорадо сошел на тротуар. Вокруг не было ничего. По крайней мере, ничего примечательного. Лишь вдалеке виднелось что-то невероятно грандиозное и настолько прекрасное, что хотелось упасть на колени и благодарить небо за то, что оно позволило глазам увидеть такую красоту.

Дебри не стал спрашивать, что это. Все равно сэр Эльдорадо не сумел бы объяснить так, чтобы он понял. Но сэр Эльдорадо объяснил. Возможно, лишь потому, что Дебри не спрашивал.

– Кастанеда однажды описал, как он упал, не в силах добраться до края великолепия, – сказал Эльдорадо. – А я в последнее время замечаю за собой, что я стал до ужаса похожим на Кастанеду. Вон там – мое великолепие. И я упал без сил, не сумев добраться до его края. Чуть-чуть. Хочу попробовать еще раз. Слишком много зависит от того, получится ли у меня.

Помолчав пару секунд, Эльдорадо произнес слова, ставшие для Дебри ключевыми:

– Нет никакой разницы, совершаем ли мы свое путешествие в физическом мире или в параллельных, тонких, астральных мирах, или лишь в своем сознании под воздействием галлюциногенов. Имеет значение лишь то, достигаем ли мы намеченной цели. Потому что преграды, встречающиеся нам в сознании, бывают страшнее, чем все препятствия физического мира… Так что наркоман ничем не отличается от путешественника. Да и от нас с тобой. Правда, мы с тобой, Дебри, все же отличаемся и от нариков, и от любознательных путников. Но в других деталях. А главное – это необходимость достичь цели и вечное движение к ней, какой бы эта цель ни была. Потому что даже внешние враги – это лишь наши собственные слабости и преграды, материализовавшиеся в реальную оболочку. Помни об этом. Ну, я пошел.

И Эльдорадо ушел.

Дверь со скрипом закрылась, Дебри вернулся на свое место и стал смотреть в окно вслед сэру Эльдорадо до тех пор, пока автобус не повернул налево и пейзажи не начали снова меняться с фантастической быстротой. Но в памяти Дебри остался размытый образ великолепия.

По радио заиграла музыка. Водитель крутил ручку настройки, и несколько песен смешались в одну. Но это было правильно, потому что Дебри услышал следующий текст:

– Я уйду когда-нибудь туда, где не ждали, туда, где забыли, туда, где любили, туда, никуда-никуда, туда, где зеленые деревья и золото на голубом…

Небесный ди-джей, крутивший ручку плохо настроенного старого радиоприемника, точно отразил реальность, описав великолепие.

А следующей остановкой был Нью-Йорк.