Текст книги "Рыбинск. Мозаика былого"

«Автомобили, автомобили…»

На звание изобретателя автомобиля претендовали более ста человек из различных стран мира. Но первыми, кто запатентовал конструкцию подобного рода, стали немцы Готтлиб Даймлер и Карл Бенц.

Впервые в России автомобиль появился в Одессе осенью 1891 года, когда редактор «Одесского листка» В. В. Навроцкий привез из-за границы машину фирмы «Панар-Левассор» с двигателем «Даймлер» мощностью три лошадиные силы.

Первый отечественный автомобиль изготовили столичные заводчики Е. А. Яковлев и П. А. Фрезе. Они представили его в 1896 году на Всероссийской промышленной выставке в Нижнем Новгороде. Согласно традициям выставки, каждый экспонат должен был быть абсолютно отечественным, то есть его должны были спроектировать и изготовить граждане России из отечественных материалов.

Выставка открылась 27 мая. В одном из самых красивых павильонов – Техническом – экспонировался первый русский самодвижущийся экипаж. Императору Николаю II при посещении им выставки продемонстрировали автомобиль в движении.

Первый автомобиль России имел подрамник из деревянного бруса, опиравшийся на колёса с деревянными спицами и резиновыми литыми шинами. Трансмиссия обеспечивала две передачи вперед. Заднего хода у машины не было.

К несчастью для отечественного автомобилестроения, первым русским автомобилем никто серьезно не заинтересовался. Машину пришлось увезти в Санкт-Петербург, где она канула в Лету. В середине 1990-х годов группа энтузиастов по старым фотографиям восстановила первый отечественный автомобиль, и сейчас он экспонируется в Политехническом музее в Москве.

Первый российский серийный автомобиль, изготовленный на заводе Е. А. Яковлева и П. А. Фрезе

Первые в городе любительницы велосипедных прогулок А. В. Михалкова и Н. И. Хлебникова в усадьбе Петровское

До 1910-х годов россияне имели возможность покупать автомобили только иностранные. В Россию завозили свои машины такие известные фирмы, как «Опель», «Рено», «Бенц-Вело», «Лорен-Дитрих» и другие.

Серийное производство автомобилей в России начал в 1911 году завод «Руссо-Балт» в Санкт-Петербурге. В течение первых пяти лет «Руссо-Балты» экспонировались на пяти всероссийских и международных выставках, где их отметили пятью золотыми медалями.

31 декабря 1911 года гонщик и журналист, редактор журнала «Автомобилист» А. П. Нагель стартовал в ралли Петербург – Монако и на восьмой день финишировал победителем среди 87 участников. За успешное выступление в этом международном соревновании А. П. Нагеля наградили орденом Святой Анны III степени.

Чтобы представить, как граждане России, особенно в провинции, воспринимали первые автомобили, приведем воспоминания жителя Мологи, соседнего с Рыбинском уездного центра, о восприятии в их городе первых велосипедов:

«И в нашем богоспасаемом городе блеснул луч цивилизации в виде велосипедного спорта. В 1889 году у нас появился необыкновенный всадник, быстро перемещавшийся ни пешком, ни на лошади. “Что за диво, – говорили жители, – уж не нечистая ли сила пошаливает?” Но это была не нечистая сила, а местный аптекарь».

Это о велосипеде! Что уж говорить о грохочущем автомобиле? При виде этого металлического монстра граждане просто прятались по домам.

Первым в Рыбинске приобрел автомобиль летом 1912 года владелец пивоваренного завода Иван Иванович Дурдин. Вскоре местный журналист написал: «Тихий рыбинский обыватель смотрел на эту безлошадную телегу как на чудо, придуманное антихристом». И. И. Дурдин отличался буйным нравом, непристойными выходками и был первым рыбинским скандалистом. Купив автомобиль, он носился по улицам Рыбинска, пугая прохожих и лошадей.

В этом же году автомобиль приобрел рыбинский купец В. Д. Нецветаев. Он пытался использовать машину для перевозки пассажиров по дороге Рыбинск – Пошехонье. Но уже на четырнадцатом километре автомобиль не выдержал испытания «трассой», состоявшей в основном из ухабов, и сломался.

До 1917 года в Рыбинске появился еще один автомобиль – у одного из лучших мукомолов мира, чья продукция экспортировалась в Англию и Аргентину, купца первой гильдии Ефрема Степановича Калашникова. Это был «Кадиллак». «Совершенно испорченный», как написал Калашников в исполком Рыбинского совдепа в 1918 году, когда большевики решили реквизировать в городе все автомобили и создать городское автохозяйство. Для его организации пригласили из Москвы членов коллегии Всероссийского автоцентра Ф. М. Иоффе и Н. Я. Панфилова.

Вскоре в газете «Известия Рыбинского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов» появилось объявление: «При управлении Рыбинского cовнархоза открыл свои действия подотдел автотранспорта. От учреждений и частных лиц принимаются заявки на перевозки».

В Рыбинском архиве мне удалось найти «Ведомость от 1 апреля 1919 года о передаче автомобиля марки “Форд” из Рыбинского исполкома в Совнархоз». А за месяц до этого Рыбинский исполком в полном составе был осужден за многочисленные злоупотребления властью. Двух членов исполкома приговорили к расстрелу, а председателя исполкома Н. И. Московского – к двадцати годам лишения свободы. Под ведомостью стоит подпись С. А. Киселёва.

Сергей Александрович Киселёв был одним из первых водителей России. Впервые «за баранку» он сел в 1911 году. Спустя четыре года водил по Москве автомашину-таксомотор с порядковым московским номером 2145. Служил в армии, а в июле 1917 года приехал на жительство в Рыбинск. Работал водителем в Рыбинском комитете РКП(б), Рыбинском исполкоме, выезжал на операции с чекистами, подвозил боеприпасы при подавлении советской властью крестьянских восстаний в Пошехонье.

Автомобиль Ивана Дурдина

В годы НЭПа в автомобилизации Рыбинского края не обошлось без курьезов. Один из пассажиров, совершивший путешествие из Рыбинска до Пошехонье-Володарска, так описал перевозившую его машину: «Никогда не забыть поездку на автомобиле рыбинского межтранса: автомобиль не имеет фонарей, гудка, цепей на задних колесах, дверцы не открываются». Впоследствии этот автомобиль марки «Лорен-Дитрих» передали в рыбинскую городскую пожарную охрану.

В 1927 году некто З. М. Вировлянский на автомашине «Форд» также занимался частными перевозками между Рыбинском и Пошехонье-Володарском. Рыбинская газета «Рабочий и пахарь» писала, что автомобиль Вировлянского технически неисправен и что водитель неоднократно «надувал» пассажиров. Спустя год Вировлянский и вовсе сбежал в Ленинград с перевозимыми им золотыми вещами.

В 1930-х годах в Советском Союзе начинается производство отечественных автомобилей. Сходит с конвейера знаменитая «полуторка» (ГАЗ-АА). Выпущен легковой автомобиль «Молотовец-1». Были планы создания электрифицированного автомобиля ГЭТ.

Автомобили 1930-х годов были очень дороги. Рядовой советский человек не мог позволить себе такое приобретение. В 1939 году секретарь Рыбинского горкома ВКП(б) И. В. Крюков, выступая на областной партийной конференции, сказал: «Недавно я изучал, как используются автомашины в Рыбинске, как ухаживают за ними. Выяснилось, что только девять владельцев машин имеют благоустроенные гаражи. Двадцать три владельца хранят машины в холодных сараях и тридцать два владельца никаких гаражей не имеют, машины просто стоят на улице. В городе отсутствует ремонтная база». Таким образом, в 1939 году в Рыбинске при населении 139 тысяч человек было всего 64 автомобиля.

В 1934 году в Рыбинске случилось самое громкое в истории города того времени ДТП. Жертвой происшествия оказался директор машиностроительного завода (ныне ПАО «ОДК-Сатурн») Александр Исаевич Карлик, назначенный на должность 13 марта 1934 года, всего за два месяца до трагедии. Директорский автомобиль двигался в сторону дома отдыха им. Воровского, где у директора была дача. При подъезде к мосту через реку Черёмуху у городского сквера водитель заметил на противоположном берегу стадо коров, шедшее в город (тогда многие горожане имели коров). Водитель резко прибавил скорость, чтобы миновать мост ранее стада. Но животные уже были там. Водитель повернул вправо. Автомобиль переломил деревянные перила моста и рухнул в реку…

Гроб с телом покойного поместили для прощания в фойе новенького, только что сданного в эксплуатацию кинотеатра «Центральный». Тридцатидвухлетний чернобородый красавец директор лежал в гробу как живой. Желающих проститься было столько, что очередь к «Центральному» растянулась на несколько кварталов по проспекту Ленина.

В годы Великой Отечественной войны людям было не до автомобилей. В начале 1950-х годов в Рыбинске насчитывалось около пятидесяти легковых автомашин. Массовое заполнение российских улиц автотранспортом началось в семидесятые годы ХХ века, когда появились «жигули», «лады» и другая продукция Волжского автозавода в Тольятти. Сейчас иномарки вновь доминируют на российских дорогах, как на заре автомобилизации.

Пожары и пожарные

Когда-то наши предки считали, что лучший способ тушения пожара – бросить в огонь яхонт. Это древнерусское название драгоценных разновидностей корунда – синего сапфира и красного рубина…

Хитроумные предшественники знали и иные способы защиты от «красного петуха»: проводили крестные ходы, гасили огонь молоком только что отелившейся коровы, перебрасывали через горящее строение пасхальные яйца. В 1494 году в Москве улицы деревянного города ночью перегораживали решетками из бревен, чтобы воры «нигде не зажигали, не набросали бы огню».

В XVII веке, при царе Михаиле Фёдоровиче, курильщики табака, пойманные первый раз, получали 60 ударов палкой по пяткам. Пойманным вторично обрезали нос. После московского пожара 1634 года курение запретили вовсе, наказание – смертная казнь.

Защиты от пожара просили у святого Никиты Новгородского (? – 1108). В юные годы он поступил в Киево-Печерскую обитель. Стал епископом Новгородским. Одиннадцать лет управлял Никита своей паствой. Великий Новгород обязан святителю Никите избавлением от двух громадных бедствий: продолжительной засухи и страшного пожара, истреблявшего город. Нетленные мощи Никиты, обретенные в 1558 году, сейчас находятся в новгородском Софийском соборе. В 1846 году мощи переложили в великолепную серебряную раку, на левой стороне которой изображено спасение Никитой Новгорода от пожара в 1098 году.

Наконец русские люди поняли, что, прося защиты у Бога, нельзя забывать о собственных силах. Немецкий путешественник Адам Олеарий так описал московский пожар 1630-х годов: «Водою здесь никогда не тушат, а зато немедленно ломают ближайшие к пожару дома, чтобы огонь потерял свою силу и погас. Те, чьи дома погибли от пожара, легко могут обзавестись новыми. На особом рынке стоит много домов, частью сложенных, частью разобранных. Их можно купить задешево». Как видим, метод тушения также не был лишен самобытности.

Заканчивается строительство пожарной каланчи. 1912

Пожарная дружина. 1930-е

Вот и горела матушка-Расея, горела… Не был исключением и Рыбинский край. В 1735 году пожар полностью уничтожил Рыбную слободу. На рубеже XVIII и XIX веков трижды почти полностью выгорал уже город Рыбинск. В настоящее время в Рыбинске сохранился единственный жилой дом ХVIII века – номер 25а на улице Крестовой. Его построил самый богатый рыбнослободец того времени, купец А. И. Попов. На окна он поставил металлические ставни, а под крышу – металлические стропила. Это и спасло строение от огня.

В 1877 году сгорело первое, деревянное здание крупнейшей в Европе канатной фабрики, принадлежавшей рыбинскому купцу М. Н. Журавлёву. В 1903 году – первое, деревянное здание рыбинского железнодорожного вокзала. В 1914–1915 годах неоднократно пылал сухарный завод, построенный для нужд армии и находившийся за Пахомовским мостом. В 1920 году горела колокольня Крестовоздвиженской церкви, стоявшая на месте торгового центра «Гостиный двор».

В 1869 году произошло три крупных пожара в Рыбинском уезде. 22 июля сгорело всё село Ивановское близ Глебова. Барон Тизенгаузен, подрядчик на строительстве Рыбинско-Бологовской железной дороги, послал на тушение пожара 200 рабочих. Благодаря этой помощи не сгорело соседнее село. В этот же день в Рыбинске сгорело 10 деревянных и выгорело одно кирпичное здание. Пожар начался в сарае с сеном, которое подожгли. 30 июля в деревне Купкино огонь уничтожил 28 домов, 13 амбаров, 22 сарая, 13 овинов и 19 житниц.

Не менее регулярно горели и при советской власти. 26 мая 1920 года в Рыбинске сгорело 40 домов, за несколько дней до этого – 19 зданий. В 1926 году в деревне Сысоево Рыбинского уезда в огне погибли 46 домов.

Успех в борьбе с пожаром в значительной степени зависит от состояния сигнальных средств. Вначале применяли для подачи пожарной тревоги церковный набат. Появились специальные набатные колокола. В конце ХIХ века изобрели электросигнальные звонковые аппараты.

В городах, где имелись многоэтажные дома, строили пожарные каланчи. На смотровой площадке каланчи находился дозорный. Заметив пожар, дозорный с помощью веревки звонил в набатный колокол, висевший в середине пожарного двора, и вывешивал на каланче специальные знаки в виде черных шаров и крестов. Знаки указывали, в какой части города происходит пожар. Ночью вместо шаров и крестов вывешивались белые и красные фонари. Когда в конце ХIХ века пожарных в России включили в состав полиции, появилось выражение «ночевать под шарами», означавшее ночлег в полицейской части.

Именно с пожарной каланчой связан один из самых больших курьезов в истории Рыбинска. 10 мая 1911 года на рыбинской каланче дежурили дозорные Егор Спиридонов и Василий Хлыстов, зорко осматривавшие территорию города. Наблюдали настолько внимательно, что не заметили пожара у себя под ногами. Когда наконец почувствовали запах дыма, вся внутренность каланчи была охвачена огнем. Пришлось дежурным спускаться по вантовым растяжкам, натянутым от верха каланчи к корпусу пожарного депо.

Посмотреть на необычный пожар собралась огромная толпа зевак. Для наведения порядка пришлось даже вызвать роту местного полка. Один из самых «занозистых» рыбинских журналистов, корреспондент газеты «Рыбинский вестник» Клим Залётный написал:

 
Не то отъ умысла людского,
Не то отъ Божъяго меча,
Или отъ случая пустого
Но всё жъ сгорела каланча…
 

Горит пожарная каланча в Рыбинске. 1911

Под псевдонимом Клим Залётный писал Георгий Устинов. Причиной пожара стал, по-видимому, поджог полицейского архива, хранившегося в нижней части каланчи.

Через год в Рыбинске построили новую пожарную каланчу, сохранившуюся до настоящего времени. Это самое высокое подобное сооружение в России.

Специалистов, которые тушат пожары, называют пожарными. А вот пожарниками прозвали фальшивых погорельцев, выпрашивавших милостыню.

После сигнала тревоги пожарные действовали стремительно. Спустя 2–3 минуты пожарный обоз на конной тяге уже выезжал. Впереди верхом скакал пожарный-вестовой, которого называли «скачок». Он громко трубил, требуя уступить дорогу обозу. За «скачком» мчалась повозка-линейка с пожарными. На козлах линейки сидел пожарный-кучер, рядом с ним – брандмейстер. Тут же лежало пожарное знамя красного цвета с золотой бахромой и эмблемой пожарной части. За линейкой неслись подводы с пожарным инвентарем и медицинский фургон. Если использовалась паровая пожарная труба, то её котел растапливали на ходу.

Сверкающие каски пожарных, развевающиеся гривы могучих лошадей, начищенные до блеска медные предметы сбруи и пожарные инструменты – всё это было любимым зрелищем обывателей. При пожаре двое пожарных с факелами стояли возле брандмейстера, чтобы он постоянно был на виду. К тому подбегали пожарные, отдавали честь и получали необходимые указания.

При тушении огня пожарным приходится проявлять иногда подлинный героизм, а порой они и гибнут. Один из самых опасных пожаров в истории Рыбинска произошел у причала нефтебазы. 17 сентября 1961 года в 5 часов 55 минут взорвалась «машинка», как называли плавучую бензонасосную станцию, перекачивавшую горючее из танкеров на берег.

Тушение пожара возглавил заместитель командира пожарной части Рыбинска Александр Денисович Шатохин. Когда пожарный расчет прибыл на волжский берег, огромные языки пламени уже охватили «машинку». В любую секунду огонь мог перекинуться либо на танкер с нефтью, либо по нефтепроводу – на нефтебазу.

Швартовы танкера удалось быстро перебить, и он медленно двинулся к середине Волги. Но требовалось еще и перекрыть задвижки нефтепровода, чтобы отрезать путь огню к бакам нефтебазы. По коридору, образованному водяными струями, Шатохин двинулся в сторону «машинки». Вот и раскаленная «баранка» задвижки – всё! Казалось, можно передохнуть, и вдруг – крик: «В “машинке” человек!»

Шатохин мог послать на помощь погибавшему любого своего подчиненного, но он просто спросил: «Кто со мной?» Вызвались Михаил Птушкин и Николай Хохлов. Надев маски, спустились в опаляющий трюм «машинки», где… никого не обнаружили. И вдруг всё заходило ходуном, затрещали переборки. Последнее, что услышали бойцы от командира, было; «Тонем! Оба к люку! Я последний! Не разговаривать!»

Героя-пожарного Александра Денисовича Шатохина посмертно наградили орденом Красной Звезды. Командира отделения А. Тимохина, бойцов Н. Хохлова и Н. Селевина – медалями «За отвагу на пожаре».

У Сергея Есенина есть такие строки: «О любви вздыхают лишь украдкой, да глаза, как яхонты, горят». Пусть же в этой жизни «горят» лишь глаза влюбленных.

Гибель «Эльдорадо»

Начнем с цитирования воспоминаний потомка рыбинских купцов А. Л. Авербаха: «А вот любопытный рыбинский купец Михаил Егорович Калачёв. По внешности он был похож на Хлынова из “Горячего сердца” МХАТа. Растрепанная борода, большая лохматая голова. Калачёв был типичным прожектером, авантюристом, ругателем, любителем пооригинальничать. Ходил в клетчатых костюмах, в крылатке и с большой палкой.

Калачёв всегда носился с какими-то идеями и планами. Вот одна из его “оригинальных” идей. В центре городского бульвара началось строительство деревянного здания. Знали, что строит Калачёв, но что именно – не знали. Когда дом был готов, на нём появилась вывеска: “Эльдорадо”. А еще через несколько дней на улицах города расклеили афиши: “В «Эльдорадо» – первоклассный ресторан”.

Женский ансамбль под управлением знаменитой мадемуазель Марго, известный шантанный куплетист, различные Фифи, Мими, Зизи, хор цыган… Словом, Калачёв в самом центре города открыл кафешантан “Эльдорадо”! По вечерам у “Эльдорадо” “на стреме” стояли лучшие лихачи города: Захар, Михайло-цыганок и другие. Приехали в город и певички, так называемые шансонетки. Все они поселились на частных квартирах близ “Эльдорадо”.

Местные купчики обрадовались новому злачному месту и там начались еженощные оргии, кутежи и попойки. Дела у Калачёва шли бойко. Предприятие себя оправдывало. Но вдруг случилось событие…»

Что произошло, уважаемые читатели, мы еще узнаем, а пока обратимся к истории ресторанного дела в нашем городе. В Рыбинске, крупнейшем речном порту России XIX века, было огромное количество ресторанов, трактиров, харчевен и буфетов. Большинство из них принадлежало частным владельцам: купцам Пигиным, Рябининым, Яровинкиным, Савиновым и другим.

Злополучный ресторан «Эльдорадо»

Улица Крестовая. Справа – здание гостиницы «Центральная»

Вот объявление в газете «Вестник рыбинской биржи»: «Ресторан В. Н. Зайцева открыт после ремонта. Зал увеличен втрое. Имеется большой летний балкон».

Еще объявление в той же газете: «Гостиница и ресторан братьев Бархатовых. Принимаются заказы на свадебные и общественные обеды. Буфет и кухня под наблюдением владельцев».

Лучшая гостиница Рыбинска находилась на углу улиц Крестовой и Угличской (ныне улица Ломоносова): «Первоклассная гостиница “Центральная”. Все помещения роскошной отделки и богатой обстановки. Буфет снабжен большим выбором водки и вин русских и заграничных фирм. Кухня под управлением лучших поваров!»

У лучших поваров можно было отведать водочки, заесть ее стерляжьей ухой, закусить расстегаями с севрюгой и заливной осетриной. Под такой напиток и закусочку «гудел» старый Рыбинск с вечера до утра.

Хотя при существовавших в Российской империи строгих правилах содержания трактиров, ресторанов, гостиниц «гудежа» не должно было быть. При Николае I в трактирах не разрешалось иметь бильярды. При Александре II ярославский губернатор запретил в ресторанах и трактирах «… музыку и цыган, музыку и арфисток, шарманку и певиц, гармонии и фортепиано».

Но разве остановишь русского человека какими-то запретами?! В 1905 году ярославская газета «Северный край» описала случай, происшедший в рыбинском ресторане «Эльдорадо»: «Знаменитый в скандальной хронике ресторан Калачёва “Эльдорадо” на днях зарекомендовал себя новым скандалом. 29 июля в ресторан явилась компания: студент А. – сын местного пароходчика, студент В. и с ними две дамы. Заняв отдельный кабинет и спросив обильную закуску, компания думала, очевидно, весело провести время. Но это ей не удалось… В одну, может быть, из сладчайших минут дверь с шумом отворилась, и на пороге появилась какая-то женщина, одетая в плащ и с закрытым лицом, которая тотчас же произвела два выстрела из револьвера в сидевших рядом господина А. и одну из дам. История произошла на романтической подоплеке: говорят, что студент А. состоял в интимных отношениях со стрелявшей в него женщиной».

Введенный в августе 1914 года в Российской империи сухой закон должен был положить конец пьянству в питейных заведениях. Но… вскоре рыбинская полиция обнаружила в городе обширную сеть трактиров с подпольной продажей водки и спирта.

Золотым веком для рыбинских ресторанов, трактиров, гостиниц были годы НЭПа. Самыми известными стали возобновленный ресторан В. Н. Зайцева на улице Красного Флота (ныне улица Бульварная), гостиница «Северная Россия» на площади Стеньки Разина (ныне Сенная площадь), трактир «Ямщик» на улице Пролетарской (ныне улица Стоялая), трактиры «Заря» и «Галич», ресторан «Москва» на Волжской набережной.

В здании бывшей Биржевой гостиницы на углу проспекта Ленина и улицы Пролетарской (сейчас – улиц Крестовой и Стоялой) открылся отель «Сан-Ремо» с рестораном, кабинетами, бильярдами. В ресторане играл салонный оркестр в составе А. А. Грана, К. А. Никитина, Мартынова и М. Л. Челищевой. Под этот квартет пели даже солисты из Москвы А. Г. Петров (баритон) и Е. Г. Щербакова (сопрано).

В годы НЭПа в Рыбинске на почве женской безработицы «расцвела» проституция. Гостиницу «Северная Россия» горожане называли не иначе как «дом свиданий». Трактир «Ямщик» – «искусно замаскированный очаг разврата». Известен случай, когда одна из проституток, стоя у дверей отеля «Сан-Ремо», кричала: «Подходи – недорого возьму!»

В декабре 1924 года ВЦИК принял постановление об отмене в СССР сухого закона и начале производства советской водки. И в рыбинских ресторанах началось такое… Местный писатель Геннадий Соловьев сочинил сатирическое стихотворение о «Сан-Ремо», начинавшееся строками:

 
Распузырив свои толстые бока,
Врассыпную пляшет нэпман трепака…
 

А местная газета описывала случай, когда «…известный кутила, слуга нэпманов, куплетист Миша Власов, выступающий в ресторане “Москва”, мылся в первых советских банях (бывших Мыркинских) в стельку пьяный. Потом голый побежал в женское отделение с криком: “Где моя жена?”»

Советская власть боролась с ресторанным разгулом, открывая альтернативные заведения общепита. На улице Пролетарской открылся «Красный крестьянский трактир», который «прекрасно декорирован портретами вождей революции, имеется читальня с газетами»…

Однако пора нам, уважаемые читатели, вернуться к воспоминаниям А. Л. Авербаха: «Ранним мартовским утром на пожарной каланче завыла сирена. Это означало – пожар в городе. Горел “Эльдорадо”. Сгорел дотла. Говорят, что подожгли его жёны наиболее частых посетителей этого учреждения.

За каких-нибудь два часа “Эльдорадо” не стало. На бульваре стояли певички, оставшиеся без дела, и уныло смотрели, как горит их “обитель”. Впрочем, недолго они были без работы. Очень скоро местные купцы поснимали им квартиры на окраине города и обеспечили их существование…»