Текст книги "Химера"

Видеокамера замаскированная? – подумалось Славке, но он ошибся. Лишь только Лилия убрала руку со звонка, горн ожил и родил два слова – «входите, открыто».

Вошли. За дверью открылся прямоугольный дворик, чистый и ухоженный, с подстриженной травой, с небольшим прудом в одном углу и сеточным вольером-клеткой в другом. Сопя и фыркая, там слонялась из угла в угол, словно тигр в заточении, жутковатого вида собачина неопределённой породы. Лай, правда, не поднимала – возможно, такие и лаять-то не умеют, а просто молча рвут жертву – только посверкивала на гостей янтарными глазами. Прямо по курсу находился аккуратный одноэтажный домик из мелкого красного кирпича, с мансардной надстройкой и открытой верандой. На веранде восседал лысоватый субъект лет пятидесяти с гаком, в шёлковом халате, с дымящейся кружкой в руке, погружённый в чтение. Раскрытый фолиант, лежащий перед ним, накрывал своими створками почти весь столик.

Маг-чародей, алхимик, доктор неестественных наук в домашней обстановке. Ему бы вместо халата – мантию со звёздами, на лысину – колпак островерхий, а в руку – посох со здоровенным рубином. Готовый сказочный типаж, заставка компьютерной игры…

Пока Славка рисовал в уме картинки, мужичок оторвался от чтения, отхлебнул из кружки и оглядел наконец прибывших поверх очков.

– Приветствую, молодые люди. Прошу, – он повёл рукой вокруг себя, – проходите, присаживайтесь, где кому нравится. Судя по вашему смурному виду, рискну предположить, что уже успели повздорить. Вас, кажется, Вячеслав кличут?

Славка молча кивнул.

– Ох, не завидую я вам, Слава. Как же вас так угораздило? Лили у нас такая… сплошная ежовая рукавица, её очень трудно переварить. Бесценная моя бриллиантовая, слышь, что говорю? Сильно поцапались или так, в пределах разумного?

– Начинается… – буркнула Лилия себе под нос, – да, могли и подраться, но пока обошлось.

Они взошли на веранду, Лилия, недолго думая, устроилась на угловом диване, а когда Славка нацелился было на уютный плетёный шезлонг, стоявший поодаль, схватила его за руку и демонстративно усадила возле себя. Ян насмешливо наблюдал за ними.

– Вижу, равнодушие между вами отсутствует, и это уже хорошо. Нет ничего хуже безразличия. Лили, ты здесь не в первый раз, в шкафчике заварка с мятой, кофе, чайник, угощай подопечного. А если голодны, пройдёмте в дом, там что-нибудь сообразим.

Лилия взглянула на Славку, тот отрицательно мотнул головой.

– Ну как знаете, у меня ведь тут без китайских церемоний. Итак…

Ян помедлил, глядя в свою циклопическую книжицу.

– Для начала поведайте мне, товарищ Вячеслав, что случилось с вашими родителями. Где конкретно, дата, сопутствующие обстоятельства и так далее. Кстати, официальные документы с собой имеются?

Славка вдруг подумал, что за эти дни так и не удосужился залезть в семейный архив. Помнится, была мысль показать бумаги Алле, да любовные игры отвлекли, а потом как-то забылось, в голову не пришло.

Лилия чертыхнулась с досадой.

– Извините, Ян Павлович, мой недосмотр. Не подумала об этом.

Ян посмотрел укоризненно.

– Ладно, это не принципиально, если там что и есть, то скорее всего официальная отписка. Что ж, валяйте своими словами.

Стараясь припомнить детали, из-за чего приходилось делать заминки, Славка пересказал Яну примерно то же, что и позавчера залётной московской гостье. Ян некоторое время молчал, как бы подрёмывая, потом проговорил.

– Ваше слово, Лилия Владимировна. Далеко от твоих краёв?

– По тамошним меркам – не очень, но Косылганский район большой, целая область влезет. Слава, какие населённые пункты вертолётчик в письме называл?

Славка наморщил лоб.

– Да не помню, их там несколько…

– Чаплиха была? – подсказала Лилия.

– Да, точно, – протянул он, но возникшее любопытство было прервано её предупредительным жестом – молчи пока.

– Почему-то я иного и не ожидал, – сказал Ян, задумчиво глядя в свой фолиант, а Славка сделал вывод, что книга есть не что иное, как подробный географический атлас.

Чего иного? Что он знает? Язык зудел от повисших вопросов, но, памятуя об инструкции, приходилось терпеливо помалкивать.

– А скажите-ка, Вячеслав, – проговорил Ян, – перед отъездом они не рассказывали, что это будет за экспедиция? Может, между собой что-либо обсуждали?

– Нет, ничего такого, – подумав, ответил Славка, – сказали только, что командировка ожидается недолгая, примерно на месяц. Что-то там с газовыми месторождениями связано… Собрались, сели в поезд и уехали в Питер, а оттуда в Пермь. Из Перми мать разок по мобильному позвонила, сообщила, что ждут транспорт на Вуктыл. Дальше – тишина, больше не звонил никто.

Ян побарабанил пальцами по столешнице.

– Газ, геологоразведка, север Коми… Всё сходится, придраться не к чему. Несуразность только одна, и она сразу бросается в глаза. Не скажете, какая?

– Наверное, с рыбалкой этой какая-то неувязка. Они что, поближе не могли место найти? Не знаю, что там были за начальники, которые их отпустили, но в армии, например, это называется самоволка.

– Не факт. Скорее всего, в пути они сами себе начальство. Это там, на изысканиях, они попадают к непосредственному руководству. С тем вертолётчиком не пытались в переписку вступать? Он кто, местный?

– Скорее всего. На конверте обратный адрес был – город Печора, но точное место жительства он не сообщил. Я думаю, человек перелётный. Вечный шабашник в погоне за рублём. Всё, что знал, рассказал в письме и на дальнейшие переписки был не настроен. С воздушной работы его с треском уволили, и проходит он теперь, выражаясь языком Уголовного кодекса, как основной свидетель. Да, вот ещё вспомнил. Я тогда особого значения не придал, но показалось мне, что конверт кто-то вскрывал. Заметны были следы вторичной склейки.

Вновь барабанная дробь по столу.

– Очень интересно… Что-то вещует мне, не в рыбалке тут дело. И даже не в охоте. Как бы то ни было, вопрос остаётся открытым. Точнее – не до конца прояснённым.

На веранде установилось безмолвие, лишь по-лошадиному всхрапывала страхолюдная зверюга в вольере да жужжал и бился в потолок заплутавший шмель. Тишину нарушил хозяин дома.

– Что ж, двинемся дальше. В прошлом году, а именно в июне месяце, стряслось в тех местах некое событие из разряда неординарных… Давайте-ка я запишу на всякий случай фамилии, имена и отчества пропавших. Год рождения, желательно, тоже. Может, по другим каналам что-то всплывёт.

– Шумиловы, Аркадий Александрович, пятьдесят пятого года, и Мария Павловна, пятьдесят шестого, – проинформировал Славка.

– А те двое?

– Сейчас не вспомню, по-моему, их фамилии не упомянуты. Хотя не уверен, нужно ещё раз глянуть в бумаги.

Славка понял, что его визави приберегает информацию о «некоем событии», а Лилия – та вообще в рот воды набрала, сидит себе тихая и скромная, и решил сам закинуть крючок, не очень, правда, надёжный.

– А вы знаете, попался мне на днях один человек. Москвичка, учится на журфаке и вроде как уже подрабатывает по своему профилю, ну и зашёл у нас разговор как раз на эту тему. Уверяла, что статья про пропавшую в том году экспедицию ей где-то попадалась, даже обещала прислать, если найдёт. Одного потерявшегося там вроде бы нашли. Обменялись мы с ней телефонами, теперь жду звонка, вдруг повезёт. Затея, конечно, зыбкая, на уровне обещаний, но всё-же…

Никакой реакции Яна на славкино сообщение не последовало, вместо этого произошёл у него с Лилией короткий перегляд с заговорщицким подтекстом.

– Найти-то нашли, – проговорил Ян флегматично, – а что толку? И учреждение, куда его упрятали с глаз долой, отыскать не великая задача. Возможно, и увидеться с ним дадут. Но много ли вам поведает человек, от которого, возможно, осталась лишь оболочка?

– Вы говорите загадками, – поёрзал Славка, – мы говорим об одном и том же человеке?

– Какого числа, согласно документам, произошёл инцидент с исчезновением людей? – отозвался Ян вопросом на вопрос.

– Десятого либо одиннадцатого июня.

– А вот тринадцатого, когда поиски ещё только разворачивались, в паре километров от той самой Чаплихи группа охотников наткнулась на измождённого, обросшего человека, топавшего по лесной просеке в направлении означенного населённого пункта. Мужик находился в явном неадеквате и нёс околесицу. К примеру, утверждал, что вместе с друзьями провалился в обрыв, на который они напоролись в темноте. При этом дядя почему-то затруднялся назвать даже своё имя, не говоря уже про имена попутчиков. Ну а после того, как странный субъект принялся повествовать о неведомых серых людях, в компании которых ему посчастливилось оказаться в том провале, и о светящейся дороге, по которой он якобы вернулся обратно, охотники смекнули что к чему и отвезли найдёныша в Чаплиху к фельдшерам. Лекари вкололи тому транквилизатор и быстренько звякнули в Косылган. К вечеру прикатили на дежурке двое милицейских и забрали бедолагу. Ну а поскольку в данном райцентре квалифицированного психиатра отродясь не водилось, за мужиком приехали спецы из области, после чего следы несчастного затерялись. Можно предположить, что ныне данный персонаж является постояльцем обычной клиники для душевнобольных и местонахождение его установить особого труда не составит, хотя и потребует времени. При желании это могла бы сделать даже ваша случайная зазноба – Алла или как её там – да только оно ей надо?

Вот как, значит. Мы и про залётную девушку Аллу, любительницу «кензо», успели вызнать.

Славка не спеша оборотился к Лилии, по прежнему безмолвствующей с самым невинным видом, и молча высказал всё, что думает по поводу её безграничного коварства. Несколько секунд они бодались взглядами, после чего рыжая стервоза соорудила ему рожицу.

Плешивому умнику и выведывать ничего не требуется, подумал Славка, моя заботливая опекунша предусмотрительно выложила ему всю подноготную своего клиента.

– Почему вы так уверены, что он до сих пор не в себе? Надо попробовать отыскать этого мужика, – сказал Славка.

Ян захлопнул гулливеровскую книженцию, сунул очки в кармашек халата, смотрел на гостей пристально и чуть скорбно, словно врач-диагност.

– Что ж, попытаюсь найти, где находится наш таёжный страдалец. Пройдёмте-ка в дом, что-то здесь ветерок задувает, – предложил он, поднялся и направился к полуовальной двери, инкрустированной витражными вставками, переваливающейся, слегка подпрыгивающей походкой. Похоже, с ногами у него непорядок, артрит или подагра. Со спины он смахивал то ли на гнома-переростка, то ли на замотанную хозяйственными заботами деревенскую тётушку.

За дверью обнаружилась обширная, но уютная на вид комната, выдержанная в бордовых тонах, обложенная немалым количеством ковров и ковриков. Дальний угол венчал, будто икона, обширный жидкокристаллический телевизор, а по обеим сторонам окна висели клетки с пернатыми обитателями. В одной посвистывали две непоседливые канарейки, из другой откликался ворчливыми репликами презрительный хохлатый какаду. Славка с Лилией погрузились в уютные глубокие кресла, а Ян проковылял к следующей двери и что-то негромко сказал в соседнюю комнату. Затем с кряхтением опрокинулся в такое-же кресло напротив и, вопреки ожиданиям, словно бы потерял интерес к Славке, затеявши какой-то малопонятный, вполголоса, диалог с Лилией. Славка поначалу прислушивался, что-то там мелькнуло про злополучную пятницу, да вскоре перестал. Двое посвящённых хитрецов перетирают текущие дела-проблемы посредством эзоповой грамоты. Вроде по-русски говорят, а будто в компании китайцев находишься.

Из дверей соседней комнаты неслышно выплыла маленькая женщина в длинном халате, с подносом в руках, на котором находились три изящные расписные чашки. Скорее – пиалы, и довольно объёмные. У женщины было круглое фарфоровое личико и трудноопределимый возраст – как говорится, от двадцати до сорока.

В славкиной голове мгновенно возникли меловоликие гейши, чайные церемонии, сакэ под сенью сакуры и прочая восточная экзотика, хотя безмолвная особа японкой явно не была, она на азиатку вообще не особо смахивала. Ян снял с подноса две чашки, а третью жестом указал отнести Славке. В пиале оказался совсем не чай, а, судя по ароматам, некий сложный отвар с целым набором составляющих. Славкин нос уловил здесь и мяту, и корицу, и миндаль, и лёгкий кофейный оттенок, и бог знает что ещё. Коньячок, пожалуй, также присутствует. А в общем-то, при некотором разгуле фантазии, сей напиток можно было вульгарно обозвать подогретой концентрированной кока-колой без газа.

– Угощайтесь, Вячеслав, – сказал Ян, – настой не особо вкусен, но зело бодрит и неплохо прочищает мозги. Моё, кстати, изобретение.

Славка с некоторой опаской попробовал пахучую горьковатую жидкость, покосился на Лилию. По-прежнему тихая и задумчивая, она смотрела на сварливого попугая, растопырившего свой потешный жёлтый ирокез, и мыслями, казалось, находилась где-то далеко. Напряжения в ней, впрочем, не чувствовалось, а лишь грустная отстранённая расслабленность.

Молчаливая женщина скрылась за дверью, а Ян вдруг сказал в пространство, ни к кому не обращаясь:

– Причина и следствие, как говаривал персонаж одного блокбастера. В нашем случае в наличии имеется лишь следствие, а причину мы, к сожалению, не улавливаем.

Славка прихлёбывал необычный настой, вкус и правда был не ахти, но рука словно сама подносила пиалу ко рту. Когда-то в армии поварята-калмыки угостили его специфическим напитком, сработанным из грубого прессованного чая, топлёного молока и соли, и жидкость сия поначалу показалась ему чертовски несъедобной, зато по прошествии короткого времени он готов был поглощать её литрами.

– Я второй день подряд чувствую чьё-то внимание, вроде и неназойливое, но малоприятное. Сегодня как-то не очень, потому как весь день в бегах, но вчера… – нарушила вдруг молчание Лилия.

– Та-ак, – Ян откинулся в кресле, – а поконкретнее?

– Вы считаете, ему стоит это слышать? – Лилия покосилась на Славку.

– Ах вот оно что… Дорогуша, говори спокойно, твои сомнения меня даже удивляют. Ведь друг Слава в случае чего может всё забыть.

Ян ухмыльнулся вслед своей инквизиторской шутке и глянул на Славку испытующе-весело.

– Так что за подозрения? – вновь спросил он, – ты заметила этого человека?

– В том то и дело, что у меня никак не получается его зацепить. Что-то очень неуловимое. Поток всегда идёт из скопления людей и никогда от одиночек. Кто-то следит. Возможно, не столько за мной, сколько за нами обоими.

– И что думаешь? Раньше сталкивалась с таким? Неужели паранорм?

– Категорично нет. Слишком мощно, скорее похоже на какую-то аппаратуру. А с этими… Натыкалась пару раз, но то совсем другое, рядовые моменты. Они видели меня, я видела их, расходились спокойно, даже без любопытства. А здесь ещё слишком мало информации, да и времени прошло чуть.

– А вдруг некто официальный сел на хвост? Когда самый первый контакт произошёл, не припомнишь?

Лилия призадумалась.

– Видимо, я с самого начала прозевала, не придала значения. Но отчётливо – это, пожалуй, вчера утром, после того, как мы встретились у парка и пили кофе возле уличной палатки.

– Да-да, потом гроза началась, и мы забежали в подъезд, – слетело у Славки с языка.

Они одновременно обернулись к нему и посмотрели с некоторым любопытством, словно Славка внезапно свалился к ним с потолка, мало того – тут же нахально впёрся в их загадочное толковище.

– К вам, Вячеслав, у меня ещё будет несколько вопросов, – сказал Ян дипломатично, что в переводе скорее всего означало «юноша, заткнитесь пожалуйста, ваш номер десятый».

– Значит, после вчерашнего утра постоянно и в разных местах?

– То периодично, то как попало. Я не могу это назвать контактом. Такое впечатление, что он просто следует за нами по пятам и наблюдает.

Лилия не то пожала плечами, не то поёжилась.

– Ну вот сейчас, по пути сюда? В электричке? – допытывался Ян.

– Слава богу, пока нет, – она слабо улыбнулась, – здесь у вас такая тишь, любую слежку грех было не заметить.

– Ладно, перейдём к нашей замечательной пятнице. Ничего необычного? С утра, например?

– Абсолютно ничего, – быстро ответила она, – если не брать в расчёт, что на следующее утро перегавкалась ни с того ни с сего с гариковыми предками. Хотя обычно расходились бортами вполне мирно. Ну это мелочь, рутина, издержки моего скверного характера. Но то было в субботу, а в пятницу… Нет, ничего.

– Ни с того ни с сего ничто не бывает. Незримый вершитель неустанно руководит поступками нашими. Кажется, Монтень сказал – надо уметь переносить то, чего нельзя избежать, – пробормотал Ян туманно.

Безмолвная прислуга тенью скользнула в комнату, собрала опустевшие чашки и дематериализовалась, оставив за собой лишь лёгкий парфюмерный шлейф. Привидение, да и только.

А в напиток, такое подозрение, какая-то лёгкая дурь намешана.

Ян неспешно выбрался из кресла, подошёл к клеткам и занялся кормлением своих пернатых питомцев. Попугай при этом неистово скоморошничал, то скрипя несмазанной телегой, то выдавая почти человечьи фразы, то даже курлыкая по-журавлиному. Славку пробрал беззвучный смех, и даже Лилия улыбнулась.

– А ну уймись, дурында, уймись, – пробормотал Ян с нежностью и неожиданно спросил, не оборачиваясь:

– Ну а вы чем меня удивите, Вячеслав? Сразу поясню, что меня интересует именно пятница, поскольку с субботой всё более-менее ясно – весь день вы посвятили нашей всеми любимой проказнице, у вас происходила притирка с лёгким недопониманием и обменом колкостями, а также вечерние приключения и прочая любовь-морковь. Пятница-же в общую мозаику пока никак не укладывается. У Лили своя картина, у вас, как я понял, своя.

За внешне безразличной интонацией Славке почудилась скользнувшая тень ревности, и ещё вполне могло быть так, что Ян ту мозаику давно у себя в голове выстроил, но лишь желает проверить прочность построения на основе свидетельств непосредственного участника – виновника? – событий. Острое дуновение, мрачный отголосок чего-то, похожего на истину, на миг проскочил в пустой голове подобно сквозняку.

Впрочем, для озвучивания истин имеется мудрый посредник, третейский судия, кощей-ведун по имени Ян Павлович, соизволяющий вести разговор к птичкам передом, к гостю задом. А серый плебей с подмосковных окраин, набравшийся наглости переспать с его любимицей, нужен здесь лишь для того, чтобы хлебать напитки с хитрыми ингредиентами и молоть языком, когда прикажут.

– У-у, пятница стряслась замечательная. Фантастический был день, я бы, наверное, разделил его на две части. До и после обморока. Или, если хотите, до появления Лилии и после её исчезновения, – начал Славка, сразу решив не сваливаться в мелкие подробности. Понадобятся – сам спросит.

Ян поднял палец, как бы притормаживая Славку, и так, с поднятым пальцем, шагнул к креслу и вновь погрузился в него.

– Стоп, давайте я сформулирую по-другому. Лучше подумайте хорошенько, вспомните и ответьте, что в тот день показалось самым необычным. Что поразило более всего?

Думать Славке долго не пришлось. Мысли скакали и лезли наружу, а воспоминания накладывались одно на другое без всякой хронологии.

– Самое-самое – это всё-таки время. В течении первой половины дня я то и дело замечал нечто такое, чего не в силах объяснить. Утром, во время грозы – открываю глаза, на часах около шести, а за окном ещё темно. Да и самочувствие такое, знаете – когда вас поднимают среди ночи раньше положенного. И вот ещё какая мелочь имела место быть, не знаю, правда, имеет ли это отношение… Когда выходил из квартиры, буквально на лестнице, получил на мобильный голосовое сообщение. Уже потом, на улице, собрался было перезвонить, глядь – а сообщения-то и нету. Исчезло. А я его не удалял, это совершенно точно. Ну а самое сногсшибательное произошло уже после встречи с…

Славка запнулся. Шёлковый беличий хвостик, оглаживавший его где-то за ушами, сменился на знакомую беготню мурашек по затылку. Повинуясь мгновенной догадке, он резко перевёл взгляд, но реакция Лилии оказалась на высоте. С неподдельным интересом она уставилась на красочный гобелен, висевший за спиной у хозяина, и лишь на губах её играла сдержанная усмешка. Ян выглядел непроницаемо, он сидел, прикрыв веки, и походил на дремлющего китайского болванчика.

Многозначительно кашлянув, Славка продолжил.

– …В общем, то ли поздним утром, то ли ранним днём, тут началась путаница. Гадостный момент, вспоминать мало приятного. Прямо посреди улицы дурно стало, еле успел на лавку брякнуться. Хорошо ещё, в милицию не забрали, наверняка решили бы – какая-то пьянь на скамейке загорает. Честно скажу, что даже приблизительно не знаю, сколько-же я на той лавке проторчал в отключке. Провал, омут.

Славка покосился на Яна, а тот и не думал дремать, и смотрел совсем не на него, а на Лилию, и у этих двоих по-прежнему протекала своя, неведомая ему переглядка.

– А Лили, значит, в тот гадостный момент находилась как бы у вас на квартире и как бы дожидалась вашего возвращения?

Всё ты знаешь прекрасно, зануда учёная, какого же чёрта спрашиваешь, подумал Славка в раздражении.

– Как бы или не как бы, но она действительно осталась именно там, под присмотром моего дяди, – пробурчал Славка и подкинул для полноты картины, – на ней был старый материнский халат, а мокрая одежда сохла на дверях.

– И что пояснил дядюшка? – последовал логичный вопрос.

– Дядюшка тоже пропал, а заглянувши ко мне на следующий день, он на Лилию… на эту Лилию смотрел как на совершенно незнакомого человека.

Несмотря на лёгкую эйфорию от янова нектара, Славке уже порядочно надоело вываливать свои злоключения очередному слушателю по энному кругу, и он рискнул поднажать.

– Ян Павлович, не думаю, что Лилия, пересказывая вам те события, интерпретировала мои слова как-то по-другому. В хронологию этих чудес я вряд ли добавлю что-либо новое.

Ян приподнял брови, и Лилия, видимо, опасаясь хозяйского недовольства, вступила в разговор.

– Да, Ян Павлович, всё так и есть. Можете мне поверить, я неоднократно пыталась поймать его на противоречиях, на своём методе. Он ничего не сочиняет.

– Да верю я тебе, но, как ни крути, ты же не профессиональный психиатр, – буркнул Ян, – да и мои познания тут на уровне дилетанта.

– Мне кажется, психиатрия тут не при чём, и для таких вещей не обязательно иметь медицинский диплом, – смиренно возразила она.

– Ребятки, у меня от вас скоро голова лопнет. Видишь ли, Лилёк, мне очень не хотелось бы, чтобы такая умница влипла на ровном месте в нехорошие неприятности. Прежде чем озвучивать фантастические версии, что сидят у меня в воображении – даже не версии, а пока только предположения – я вынужден полагаться лишь на тебя. Я ведь не экстрасенс, не медиум и не астролог, я обыкновенный частный теоретик-любитель. И ежели тот простой человечек, что сидит с тобой по соседству, окажется не совсем простым – ты понимаешь, о чём речь – ты сядешь в такую лужу… Да и я, старый дурак, за компанию.

– Ничего, я присмотрю за ним, – сказала Лилия с прежней кротостью.

– А ты не пыталась задать себе вопрос – зачем? Зачем присматривать и сторожить? Мало тебе авантюр, ещё на одну потянуло? Любовь, что ли, чувства скоропалительные? Никогда не поверю. Ты ведь такой-же пессимист по натуре, как и я. Прокол может случиться в любой момент, тебе надо быть начеку и без этого парнишки.

Она не фыркала, не протестовала, а лишь упрямо насупилась.

– Все хотят истины, Ян Павлович, и я не исключение. Считайте, что меня так же, как и Вячеслава, разбирает обыкновенное любопытство.

Ян тяжело вздохнул.

– Истина состоит в том, что человек, существо грешное и противоречивое, не может знать всё. Ему только и остаётся, что любопытничать, догадываться и предполагать.

– Или бессмысленно осмысливать смысл неосмысленными мыслями, – сказала она иронично, – абракадабра, не лишённая доли истины.

– Это ты про меня? Дерзишь, негодница, – погрозил Ян пальцем.

Массивные бронзовые часы на стене издали минорный аккорд. Все невольно подняли глаза – восемь вечера.

– Вячеслав, сейчас Лили проводит вас во дворик, погуляйте там минут несколько, а я с ней перекинусь парой слов. Потом переговорим с вами, и можете быть свободны.

Едва они оказались на веранде, Лилия ткнула Славку в бок.

– Прекрати дуться, что у тебя за бабские манеры!

– А мне не нравится служить препарированной мышью. Общается, как с мизераблем. Надо же – «не простой человечек»… Он что, за агента спецслужб меня принимает?

– Слава, тебе ли обижаться! – воскликнула она, – слышал бы ты, как он иной раз со мной разговаривает. Зубы крошатся от злости, но ведь терплю же.

– Но почему? Он кто, мессия? Гуру? Иисус Христос?

– Слушай, сейчас нет времени разбирать, кто есть кто. Скоро он нас отпустит, поговорим по дороге.

Оставив Славку возле пруда, Лилия удалилась в дом. Он присел на лавочку, засмотрелся на полупрозрачную зеленоватую воду. Видимо, откуда-то изнутри подавался воздух, то тут, то там всплывали мелкие пузырьки, и среди колышащейся травы водили ленивые хороводы какие-то небольшие рыбки. Вечерняя тишина, наполненная стрёкотом кузнечиков, царила вокруг, где-то за забором поскрипывали гуси, играла далёкая музыка, и милая желтоглазая собачка с плотоядным интересом изучала гостя сквозь сетку.

В какой-то миг Славку охватило ощущение непереносимого одиночества, он встал со скамейки и принялся бесцельно бродить по двору. Обрывки чужих фраз вертелись в голове и не давали покоя. Шумиха по телевизору… не простой человечек… тебе надо быть начеку… Слежка какая-то, потоки с контактами… От таких мыслей засвербило от затылка до пяток, и он невольно посмотрел в сторону входной двери. О чём там толкует с Лилией мудрый теоретик-любитель, какие ценные указания отдаёт? Славка поднялся на веранду, опустился в плетёный шезлонг, и тут открылась наконец витражная дверь, и появилась Лилия. На её лице не было никаких особых эмоций, но показалось Славке, что она взглянула на него с каким-то незнакомым интересом.

В комнате ощущался запах медицины. Ян, задрав штанину, брезгливо морщился и натирал ногу какой-то мазью. Заботливая Аннушка хлопотала рядом, глянула на вошедшего Славку тёмными глазами, и при более детальном рассмотрении он скорректировал свою оценку её годам. Довольно молодая особа, вполне симпатичная, явно южных кровей. Возрастом, может, слегка за тридцать. Вот только кто она ему?

– Не обращайте внимания, Вячеслав. Обычная вечерняя процедура, нога в последнее время покоя не даёт, – простецки пожаловался хозяин, – дорогая, ты иди пока, мы тут тет-а-тет побалакаем.

Пожалуй, всё-таки жена. В кругу обеспеченных дедушек и бабушек нынче модно держать молодых жён и мужей.

Ян отложил тюбик и вытянул ногу. Попугай в клетке ощетинился как дикобраз и каркнул что-то протестующее, лекарственные миазмы ему явно не нравились.

– Ну что вам сказать, молодой человек Слава, – заговорил Ян, – вообще-то беседовать с вами я мог бы до утра, но такую роскошь мы позволим себе как-нибудь в другой раз. И не обижайтесь на мои шутки-прибаутки. Время позднее, не хочу задерживать, да и с мыслями что-то не могу собраться. Концы с концами тут свести всё равно не удастся, мы не боги, но один факт мне никак покоя не даёт. Почему именно вы и Лили? Вас словно кто-то вывел на неё… Не доблестную нашу милицию и не эскулапов из «ноль-три». Именно вы, Вячеслав, подошли к ней.

Ян барабанил пальцами по столу, что, как понял Славка, означало у него некоторое волнение.

– Случайность? – обронил Славка нерешительно.

– Нет, не похоже, нутром чую. Мне ещё одно интересно: вы с ней вчера практически целый день общались, она много о себе рассказала? Особенно о факте своего рождения и детских годах?

– Она же сирота. Вернее, найдёныш… – начал Славка.

– Эту легенду я слышал, не трудитесь продолжать, – махнул рукой Ян, – может, оно и так, но, зная её любопытство, даже въедливость, сомневаюсь, что Лилия не пыталась выяснить, откуда она и кто её истинные родители. Но молчит ведь, как рыба об лёд. Я не великий душевед, но пытался по-разному её расшевелить – безнадёжно. Существует незримая грань, за которую она никого не пускает. Однажды пробовал даже гневаться, прикрикнул, а она, чувствую, щипать да колоть меня взялась. Ну, понял, что дело плохо, наша барышня обозлилась всерьёз, надо закругляться…

Ян опустил штанину, поднялся, сделал полукруг по комнате, разминая ногу, и вновь опустился в кресло.

– Не знаю, будет ли вам, Вячеслав, интересна такая информация, но в населённом пункте Лошкарёво людей с фамилией Трегубовы нет и никогда не было.

– Вот как?

– Да, именно так. Лили, конечно, догадывается, что я осведомлён об этом факте, да и сама в состоянии узнать своим методом, но не рискует баловаться со мной такими вещами – знает, что разобижусь страшно. Так что по данному поводу у нас с ней негласный обет молчания. Сообщить-то я вам сообщил, но в разговорах с ней убедительно попрошу не будировать эту тему. На вопросы о фамилии, паспорте и тому подобном она реагирует нервно. Налицо и другая неувязочка, я упоминал о ней вскользь. После того, как Лилия в первый раз позвонила мне и рассказала о встрече с вами, таким, извините, смахивающем на полоумного, я оказался крайне удивлён даже не самим фактом вашего существования, а тем, что она и не подумала удрать очертя голову. Мало того – переселилась с вещами к вам на квартиру! Опять же, зная её осторожность и подозрительность… Шаг немыслимый. Я задал ей вопрос по этому поводу, и её беззаботный тон удивил ещё больше. Нет, думаю, ты совсем не беззаботна, ты именно растеряна. Хитра, скрытна, изворотлива, но и у меня немало годов за плечами, не проведёшь. Что-то она в вас нашла, Вячеслав. Замысел какой-то выстраивает. Увидела нечто, ведомое только ей, и это что-то, возможно, и есть ключевое зерно. Кто знает, вдруг с вами она окажется более откровенной.

Он покосился на птичек, суетящихся в клетках, и добавил с ленцой:

– Хотя, конечно же, не исключён её обычный тактический ход – использовать вас и ваше жилище как очередное временное пристанище. При любом раскладе она останется с вами недолго. От меня – риторическое предупреждение: будьте постоянно начеку. И особых откровений от неё не ждите. Правда – лишь крупицами, вперемешку с выдумками, искусной ложью и импровизацией на ходу.

– Ян Павлович, вы, конечно, извините, но ей вы советовали примерно то же самое. То есть и днём и ночью нам следует быть друг от друга начеку. Может, сразу разбежаться, чтоб не мучиться?

Ян недовольно кашлянул, но ответил без раздражения.

– Представьте себе, для вас это был бы идеальный вариант. Жаль, что уже поздно.

– Почему?

– Да потому что теперь она уйдёт только тогда, когда захочет. Или когда потребует ситуация. То есть ваше «начеку» большого значения, в общем-то, не имеет.