Текст книги "100 магнитоальбомов советского рока. Избранные страницы истории отечественного рока. 1977 – 1991. 15 лет подпольной звукозаписи"

Глава XI
Магнитофонная культура: последние годы

Перестроечный оптимизм успешно рассеялся, и на смену ему пришли настроения полнейшей эсхатологической безысходности. Затем рок-тусовка пресытилась мраком и медленно потянулась в ночные клубы ломать суставы в ритмах рейва. Одновременно с этим запись самобытных аудиорелизов в нашей стране практически сошла на нет – ровно в тот момент, когда для этого возникли практические условия. Так уж ведется на Руси: могут – нельзя, можно – уже не могут.

С. Гурьев «Ветер и увядание»

Отход Тропилло от студийной деятельности явился одной из самых крупных потерь для советского рока конца 80-х. С другой стороны, после закрытия его студии автоматически увеличилась роль остальных звукорежиссеров. Свято место пусто не бывает – на некоторое время на передний план в Питере выдвинулась квартирная студия Алексея Вишни, снабженная излишками тропилловской техники.

«Соседи нас не доставали, поскольку мой отец был председателем жилищного кооператива, – вспоминает Вишня, которому в разгар его звукорежиссерской карьеры едва исполнилось 25 лет. – Впасть в немилость папы не хотелось никому».

Ученик Тропилло, Алексей параллельно работе с «Кино» («46», «Это не любовь», «Группа крови») записывал альбомы «Мифов», «АВИА», «Объекта насмешек», «Кофе», «ДК», «Петли Нестерова». К этому списку можно добавить студийный проект Гаккеля – Егорова «Акустическая комиссия», а также несколько сольных работ самого звукорежиссера, наибольшую известность из которых получил альбом «Сердце» (1987).

…Последними из могикан квартирной звукозаписи 80-х стали омская «ГрОб Records» Егора Летова («Гражданская оборона», «Коммунизм», Черный Лукич, Янка, Манагер и др.), студия Липницкого в Николиной Горе, это поселок (Башлачев, «Центр», «Коллежский асессор» и «Звуки Му») и Avankich звукорежиссера Толи Кириллина, в которой были записаны почти все поздние работы «ДК». В трехкомнатной квартире Игоря Васильева появились на свет альбомы «Ночного проспекта», «Союза композиторов», «Николая Коперника», «Проходного двора», Андрея Воха, «Сокольники-транзит», «НИИ Косметики», «ДК».

Количество записанных Васильевым в 86–89-м годах альбомов впечатляло. К сожалению, в отличие от тропилловских сессий, четкого продюсирования и звукорежиссуры здесь не наблюдалось. Сам Игорь чаще всего выполнял чисто производственные функции, обеспечивая технически правильную запись, он почти никогда не вживался в «образ группы». Каждый пишет, как он слышит. Все логично завершилось сотрудничеством с Литягиным и первым альбомом «Миража», после тиражирования которого некоторые южные дистрибьюторы построили себе дома на берегу моря. Страна же морально была готова принять в свое страждущее лоно альбомы «Ласкового мая».

…В восьмидесятые годы магнитофонная культура в СССР представляла собой некое подобие интернета. Никаких проводов не было, но миллионы магнитофонов по всей стране оказывались соединены невидимыми виртуальными шнурами. Если в студии у Тропилло, Вишни, Полковника или Васильева записывался альбом, то буквально через несколько недель его получали все, кому это было жизненно необходимо. Это была не пиратская перезапись по цепочке – от одного потребителя к другому, а именно коммуникационная сеть, где проводами служили люди и их отношения.

В 90-х эта культура своего развития не получила. После развала СССР (фактически – 1992 год) все вокруг оказались соединены не виртуальными проводами, а ангажированными хит-парадами, проплаченными телеэфирами, несколькими FM-радиостанциями и киосками фирмы «Союз». Примерно в это же время на смену «квартирному промыслу» пришли мощные профессиональные студии и независимые фирмы грамзаписи. Монополия «Мелодии» рухнула окончательно – ведущие рок-группы смогли записываться в студиях «Чертова колеса», «На Фонтанке», во всевозможных Домах молодежи, выпускаться на «Эрио» (экс-«Апрель»), SNC Records, Sintez, Zona Records, «Фили»…

К сожалению, в этих условиях поиски нового звука свелись преимущественно к приобретению новой, а потом и новейшей аппаратуры. В нее вбухиваются колоссальные деньги, отчего звук парадоксальным образом не улучшается. Нечастые открытия и безликие в творческом отношении альбомы звучат теперь почти одинаково. «Современная звукозапись – это что-то вроде голливудского фильма, где все доведено до совершенства: освещение, цвет, баланс звука, декорации, – считает Брайан Ино. – Но жизни в этом нет, а сам фильм – чушь».

В конце века даже откровенные неудачи стали профессиональными. С миллионов лазерных дисков теперь прет стопроцентно правильный звук. Сюрпризов и открытий стало меньше, и, как следствие, массовая потребность в слушании рок-музыки начала уменьшаться.

Пожалуй, последний всплеск народного энтузиазма в отношении рока можно датировать самым концом 80-х. Молодежные журналы «Аврора» и «Парус» провели всесоюзные конкурсы магнитоальбомов. Обгоняя именитые рок-группы, первые места в них заняли магаданский «Восточный синдром» и харьковский «Товарищ». Прямо на глазах происходила определенная переоценка ценностей, которая неумолимо провоцировала любопытство и усиливала интерес к новым именам. Неслучайно на вылезших из глубокого подполья «писателей» обрушилась целая лавина писем и телеграмм. Содержание их было примерно одинаковым: «Задыхаюсь без воздуха! Пришлите новые записи!» Или: «Я живу в деревне и в одиночку слушаю на магнитофоне рок-музыку. Никто в это дело здесь не врубается… Жду новых альбомов… Я конкретно врублю их на полную катушку – чтобы эти придурки вокруг все сдохли».

На все эти письма надо было отвечать. Прошедшие огонь и воду Ушаков, Левченко, Баюканский, Алисов, Агеев резко активизировали деятельность, перейдя с артельного на сугубо индивидуальный промысел. Времена тотального террора остались в прошлом, опыт за спиной у каждого из «писателей» был колоссальный, и как жить дальше, вроде бы было ясно.

Респектабелизировавшийся Агеев стал работать администратором московской рок-лаборатории, в рамках которой функционировала пользующаяся немалой популярностью студия звукозаписи «Колокол». «Вывешенные на стенах списки предлагаемых рок-записей действовали на людей весьма сильно, – вспоминает Агеев. – Когда клиенты удостоверялись в том, что у нас есть все альбомы «Аквариума“, „Кино“ или „Гражданской обороны“, они молча покидали студию и возвращались через час с блоком чистых кассет».

В одиночку с подобным объемом работы Агеев уже не справлялся. В его арсенале теперь было порядка двух десятков магнитофонов и целый отряд помощников. Несмотря на массовый характер производства, Агеев остался чуть ли не единственным из бывших «писателей», кто продолжал записывать исключительно рок-музыку. Остальные цеховики оказались значительно мобильнее и гибче, резво перейдя от рока на поп-музыку и блатняк.

Возникновение коммерческих ларьков запечатлело последний всплеск магнитофонной культуры. Поддельные японские кассеты с альбомами «Аквариума», «Кино», «Машины времени», «Наутилуса» ютились на полках где-то между водкой и презервативами. «Когда разрешили кооперацию, можно было поставить палатку возле магазина «Будапешт», и за неделю она приносила такую прибыль, которая не снилась нам за год работы по рассылке катушек, – вспоминает Виктор Алисов. – Теперь кооператоры стали выбирать для тиражирования только те кассеты, которые легко и быстро можно было продать из палатки. Эта ситуация ускорила гибель магнитофонной культуры в целом. Рок-музыка была почти полностью вытеснена ларечной тематикой. Массовая культура и всевозможные сборники потопили рок-н-ролл».

«Мы вкладывали деньги в производство, и это производство окупалось вполне прилично, – откровенничает Игорь Васильев. – Когда мы с Щербиной начали делить нашу „фирму“, на каждого получилось около 75 тысяч рублей. Причем в сравнении с остальными „писателями“ мы считались середняками…»

…Гена Левченко первым из писателей освоил практику специализированной ларечной торговли, открыв «будку» в районе трех вокзалов. Чтобы успеть выполнить все заказы, его семье приходилось работать в две смены. С раннего утра до самого вечера над магнитофонами колдовал сам хозяин, а ближе к ночи ему начинала помогать жена Наталья – профессиональный звукооператор.

У Баюканского, в отличие от Левченко, работали не только родственники, но и наемные рабочие. В частности, в арендуемой им квартире по ночам трудился за 1000 рублей в месяц зампредседателя народного контроля Зеленограда.

Свою квартиру в Химках Баюканский оборудовал также под нужды производства. В одной из комнат находился склад пленок. В другой круглые сутки работали магнитофоны, записывая все подряд – от актуальной эстрады до Юрия Морозова, «Пикника» и «Центра», музыку которого склонный к парадоксам Баюканский трепетно любил. В третьей комнате Михаил осуществлял ручной ремастеринг оригиналов, корректируя частоты и скрупулезно исследуя весь спектр записи.

Притом, что Баюканский явно не гнался за скоростью тиражирования, бойцы его команды в среднем записывали до 5000 катушек в месяц. Но каким бы трудоголиком ни был Михаил, масштабы его оборотов не шли ни в какое сравнение с тем бизнесом, который развернул в те времена дальновидный Ушаков.

В углу одного из столичных парков по инициативе Валерия Петровича внезапно возник огороженный высоким забором и нигде не зарегистрированный частный завод. На территории в 2000 кв. м без шума и пыли поточным методом стали изготавливаться дефицитные в ту пору кассеты. «Говоря рыночным языком, кассеты являлись мультипликаторами – т. е. тем товаром, который не имеет конкуренции, – вспоминает о делах минувших дней главный идеолог «союза писателей». – Даже конкуренция Сингапура и Южной Кореи не была для нас помехой – при условии правильной организации труда».

Труд у Ушакова был организован правильно. Изобретатели одного из московских НИИ подготовили для Валерия Петровича специальные пресс-формы и обмоточный аппарат, который каждые тридцать секунд выплевывал на-гора новую кассету. Аппаратов было много, обслуживающего персонала – тоже. «Как работают, как работают!» – восторженно говорили специалисты, провожая взглядом снующие туда-сюда грузовики, снабжавшие комплектующими деталями сразу несколько госпредприятий, включая казанскую «Тасму» и завод в Апрелевке.

Судя по всему, кассетный цех стоял в том месте, где стоять, в общем, был не должен. Согласно карте, здесь находилась охраняемая государством зеленая зона. Зона действительно была. Только вот государства в тот момент уже не было…

Вскоре Ушаков был приглашен на ряд европейских семинаров «Мораль и бизнес», по-видимому как один из первых советских бизнесменов. Судя по всему, он делился с западными коллегами опытом – как наладить подпольное производство кассет прямо под носом у многомиллионного города. Глазами сегодняшнего дня рецепты «от Ушакова» кажутся простыми. Если в этом городе фигурируют две улицы под одинаковым названием Тверская, почему в нем не возникнуть еще одному небольшому предприятию? Вопрос, конечно, риторический.

…Кассетный цех завершил свою деятельность вскоре после очередных гайдаровских реформ. «Это был страшный удар по нашему бизнесу, – вспоминает Валерий Петрович. – Непомерно высокие налоги задушили кассетный промысел, почти не затронув деятельность бирж и казино. Теперь в здании, где раньше изготовлялись кассеты, находится театр и детские студии».

Оставшийся без заводов, пароходов и большей части аппаратуры, Ушаков занялся продюсированием и записью молодых поп-исполнителей, работающих в жанре русского шансона.

Судьба остальных членов легендарного «союза писателей» сложилась по-разному. Оглядываясь назад, можно прийти к выводу, что, по большому счету, эти люди всегда оставались взрослыми детьми. Романтика и возможность реально влиять на формирование культурных ценностей в стране волновали их значительно сильнее, чем финансовая сторона процесса. Многие вскоре стали жертвами перестроечных реформ и попросту разорились. «За батареей у меня хранилось 100 000 рублей, – вспоминает Баюканский. – К сожалению, не в тех купюрах, в которых хотелось бы. В результате я лишился всего».

Саша Агеев после закрытия московской рок-лаборатории эмигрировал в Америку и вернулся обратно лишь в самом конце 90-х. Левченко стал одним из соучредителей фирмы «Русское снабжение», выпускавшей компакт-диски Светланы Разиной, Вахтанга Кикабидзе, Нани Брегвадзе. Юрий Севостьянов возглавил фирму Master Sound, а Виктор Алисов – видеодепартамент фирмы «Союз». Андрей Лукинов ныне – один из сотрудников продюсерского центра Игоря Матвиенко.

Увлекшийся выращиванием кристаллов, парапсихологией и экстрасенсорикой Баюканский вернулся к тому, с чего начинал, – вопросам силовой электроники. Он распродал все магнитофоны и отреставрированные оригиналы, изучает мистику, а о прошлом вспоминает с легкой ностальгией: «В „союзе писателей“ мы всегда старались поддерживать друг друга – аппаратурой, информацией, советами, добрыми поступками. С тех пор как мы перестали заниматься тиражированием, музыка в стране исчезла».

В завершение – информация из серии «В мире интересного». В самом конце 80-х Баюканский некоторое время занимался продюсированием певца Владимира Асмолова, но почему-то наотрез отказался сотрудничать с молодым исполнителем по фамилии Киркоров. «Ну куда ты с такой музыкой лезешь? – кипятился Михаил, общаясь с начинающей поп-звездой. – С этими записями ты не дойдешь даже до ближнего Подмосковья!»

Состояться многообещающему альянсу «артист – продюсер» было не суждено. Как и в случае с хранящимися за батареей «неправильными купюрами», Баюканский ошибся. Он явно недооценил перспективы певца и культурный уровень страны, жизнь в которой временно замерла в ожидании новых зрелищ и новых развлечений.

Глава XII
Press to play

Если был бы я Тропилло, висеть бы мне на рее…

Чиж

Эта история не имеет прямого отношения к твоей книге, но с нее, наверное, все и началось…

Андрей Владимирович Тропилло разогревает чайник в своей видавшей виды резиденции на Пушкинской, 10. За окном неторопливо просыпается хмурое петербургское утро осени 1995 года. Робин Гуд советского рока пододвигает табуретку ближе к кухонному столу, достает блины с курагой и начинает свой рассказ.

Я вырос на культуре бита. До Beatles я неплохо знал всякие Animals, Monkees и Shadows, у меня были сорокапятки Rolling Stones и первые пластинки Kinks. Я часто слушал эти диски и в какой-то момент начал осознавать, что мне в этой жизни чего-то не хватает. Внезапно я понял, что, создав маленькое нелегальное производство, можно попытаться самому печатать пластинки. Такой вот я ощутил внутренний заказ. Почему я должен лишать людей той музыки, которая сделала меня человеком?! Тогда мне казалось, что я не нуждаюсь ни в защите от правоохранительных органов, ни в получении чьих-либо разрешений – любезных или нелюбезных.

Дело было в 1975 году. Тропилло верил в себя и был настроен весьма серьезно. Реализацию своей рок-просветительской программы он начал с того, что купил в близлежащем хозяйственном магазине сульфаминовую кислоту для очистки чайников. С ее помощью он попытался переводить гидроокись никеля в сульфаминовый никель, необходимый при производстве матрицы. Эти занимательные опыты Андрей Владимирович проводил в подвале собственного дома, который был арендован у жека якобы для нужд геофизической лаборатории Ленинградского университета, где Тропилло тогда работал.

– В подвале я поставил вакуумную камеру с диффузным ртутным насосом, предназначенную для катодного напыления серебра. Если бы меня поймали, когда я пер насос ночью, то пришлось бы нелегко. Очень сложно кому-нибудь объяснить, что я не собираюсь отравить целый микрорайон тринадцатью килограммами ртути, кипевшей внутри насоса.

Теперь Тропилло были нужны гальванические ванны, вытачивание которых он заказал на одном из заводов. Расчеты с рабочими осуществлялись при помощи спирта.

– Производство спирта я освоил самостоятельно. Гидролизуя сахар, я научился получать суперкачественный спирт – никакая заводская водка рядом не стояла… Этого продукта я мог сделать ровно столько, сколько могли потребить рабочие. Таким образом, все работы по вытачиванию гальванических ванн осуществлялись для меня бесплатно.

Последним недостающим звеном в цепи пластинки – Тропилло – пластинки являлся пресс, необходимый для создания пресс-форм. Андрею крупно повезло. Именно в тот период, когда он решился на подобные безумства, начался «великий переезд» Ленинградского университета. Его родной физический факультет перевозил из корпуса в корпус массу оборудования, в том числе всевозможные лабораторные прессы. Глубокой ночью великий комбинатор, освещая дорогу карманным фонариком, пробрался на территорию физфака и отвинтил у одного из прессов насос.

– Я унес его домой под мышкой. Насос был небольшой, типа чемодана, но весил, зараза, килограмм сорок. Пресс без насоса никуда не годился и в течение двух месяцев простоял в университетском дворе без дела. Я выждал какое-то время, подъехал за ним на автопогрузчике и под покровом темноты перевез в подвал. Таким образом, я пресс вначале испортил, а потом украл.

Со страшным трудом несколько работяг начали опускать металлический агрегат вниз. Внезапно один из них оступился, пресс вывалился из рук и резким ударом срезал трубу центрального отопления, проходившую через подвал. Огромная, обмотанная стекловатой труба сломалась так легко, будто была сделана из бумаги. Дело было летом, и только поэтому подвал «нехорошего дома» не залило. Трубу в срочном порядке пришлось заваривать…

Вскоре я собрал все необходимое оборудование. Идея была простой и дерзкой одновременно. В вакуумной камере, работавшей под напряжением 2000 вольт, на пластинку напыляется слой серебра, который затем гальванически утолщается до стандартных параметров матрицы. Я добросовестно проделал весь цикл, но массовое производство, слава богу, организовать не удалось. Иначе сидеть мне в тюрьме – это точно. А пресс до сих пор стоит в подвале, и вытащить его оттуда не могут никакие службы. Опустить мы его опустили, а вытащить – никак. Тяжелый, сволочь. Тонны две весит…

Подавляющее большинство материалов этой книги основано на развернутых воспоминаниях реальных участников событий. Многие сотни часов эксклюзивных интервью составили фактологическое полотно «100 магнитоальбомов», превратив данный фолиант из сухого, академичного исследования в максимально достоверный «портрет эпохи». Авторский коллектив благодарит музыкантов, звукорежиссеров, продюсеров, фотографов, художников, друзей и сочувствующих, чье живейшее участие позволило этой книге состояться:

Юрий Морозов, Александр Кутиков («Машина времени»), Евгений Маргулис («Машина времени», «Воскресение»), Алексей Романов («Воскресение»), Вячеслав Зорин («Капитальный ремонт»), Татьяна Апраксина, Александр Пантыкин («Сонанс», «Урфин Джюс»), Александр Балашов («Сонанс», «Трек»), Настя Полева («Сонанс», «Трек», «Настя»), Михаил Перов («Сонанс», «Трек»), Пеетер Малков («Пропеллер»), Геннадий Барихновский («Мифы»), Борис Гребенщиков («Аквариум»), Михаил Васильев («Аквариум»), Андрей Романов («Аквариум»), Всеволод Гаккель («Аквариум»), Петр Трощенков («Аквариум»), Александр Титов («Аквариум», «Кино»), Александр Александров («Аквариум»), Ингус Баушкениекс («Желтые почтальоны»), Владимир Назимов («Урфин Джюс», «ЧайФ»), Илья Кормильцев («Урфин Джюс», «Наутилус»), Александр Коротич, Сергей Сашнин, Константин Звездочетов («Мухомор»), Свен Гундлах («Мухомор»), Сергей Мироненко («Мухомор»), Сергей Рыженко («Футбол», «ДДТ»), Эдмунд Шклярский («Пикник»), Жак Волощук («Пикник»), Алексей Рыбин («Кино»), Юрий Каспарян («Кино»), Владимир Тихомиров («Кино»), Игорь Гудков, Сергей «Силя» Селюнин («Выход»), Юрий Шевчук («ДДТ»), Нияз Абдюшев («ДДТ»), Сергей Рудой («ДДТ»), Сергей Летов («ДДТ», «ДК»), Рустем Асанбаев («ДДТ»), Игорь Верещака («ДДТ»), Анатолий Войнов («ДДТ»), Юрий Лоза, Сергей Жариков («ДК»), Василий Шумов («Центр»), Алексей Локтев («Центр»), Валерий Виноградов («Центр»), Юрий Царев («Метро», «Центр»), Евгений Головин, Андрей Пастернак («Театр»), Александр Храбунов («Зоопарк»), Валерий Кириллов («Зоопарк»), Владимир Матецкий («Банановые острова»), Юрий Чернавский («Банановые острова»), Владимир Кузьмин («Банановые острова»), Юрий Китаев («Банановые острова»), Валерий Андреев («Банановые острова»), Виктор Сологуб («Странные игры»), Алексей Рахов («Странные игры»), Николай Гусев («Странные игры»), Олег Скиба («Мануфактура»), Валерий Баринов («Трубный зов»), Сергей Тимохин («Трубный зов»), Уно Лоорис («Трубный зов»), Сергей Васильев, Михаил Остроумов, Евгений Хавтан («Браво»), Павел Кузин («Браво»), Андрей Яхимович («Поезд ушел»), Юрий Городянский («Поезд ушел»), Геннадий Эдельштейн («Поезд ушел»), Александр Синицын («Отряд им. Валерия Чкалова»), Михаил Михайлюк («Отряд им. Валерия Чкалова»), Александр Астров («Час пик»), Армен Григорян («Крематорий»), Виктор Троегубов («Крематорий»), Дмитрий Бродкин, Владимир Холстинин («Ария»), Алик Грановский («Ария»), Сергей Богаев («Облачный край»), Вячеслав Бутусов («Наутилус Помпилиус»), Дмитрий Умецкий («Наутилус Помпилиус»), Виктор Комаров («Наутилус Помпилиус»), Алексей Могилевский («Наутилус Помпилиус»), Альберт Потапкин («Наутилус Помпилиус»), Алена Аникина, Константин Кинчев («Алиса»), Игорь Загороднов («Бэд бойз»), Вова Синий («Братья по разуму»), Гоша Рыжий («Братья по разуму»), Александр Немков («Стереозольдат»), Николай Михайлов, Роман Суслов («Вежливый отказ»), Дмитрий Шумилов («Вежливый отказ»), Аркадий Семенов («Вежливый отказ»), Дмитрий Цветков («Николай Коперник»), Юрий Наумов («Проходной двор»), Дмитрий Гусаков («Ноль»), Евгений Калачев («Оберманекен»), Анжей Захарищев-Брауш («Оберманекен»), Дмитрий Ревякин («Калинов мост»), Андрей Щенников («Калинов мост»), Василий Смоленцев («Калинов мост»), Александр Кириллов («Калинов мост»), Валерий Мурзин, Владимир Шахрин («ЧайФ»), Владимир Бегунов («ЧайФ»), Алексей Густав, Леонид Баксанов, Игорь Гришенков («Апрельский марш»), Виктор Холян («Апрельский марш»), Михаил Симаков («Апрельский марш»), Наталья Романова («Апрельский марш»), Сергей Лукашин («Водопад»), Михаил Борзыкин («Телевизор»), Александр Беляев («Телевизор»), Егор Летов («Гражданская оборона», «Коммунизм»), Константин Битюков («Восточный синдром»), Андрей Неустроев («Восточный синдром»), Александр Пономарев («Восточный синдром»), Павел Подлипенко («Восточный синдром»), Андрей Максимов, Дмитрий Кузьмин («Черный Лукич»), Роман Неумоев («Инструкция по выживанию»), Аркадий Кузнецов («Инструкция по выживанию»), Кирилл Рыбьяков, Алексей Коблов, Игорь Жевтун («Великие Октябри»), Николай Катков («Кока»), Павел Хотин («Звуки Му»), Александр Липницкий («Звуки Му»), Алексей Павлов («Звуки Му»), Алексей Борисов («Ночной проспект»), Иван Соколовский («Ночной проспект»), Максим Волков («Чистая любовь»), Сергей Гурьев («Чистая любовь»), Александр Лаэртский, Сергей Белоусов («Комитет охраны тепла»), Андрей Коломыйцев («Комитет охраны тепла»), Леонид Федоров («Аукцыон»), Олег Гаркуша («Аукцыон»), Дмитрий Озерский («Аукцыон»), Михаил Раппопорт («Аукцыон»), Вадим Самойлов («Агата Кристи»), Глеб Самойлов («Агата Кристи»), Александр Козлов («Агата Кристи»), Александр Кузнецов («Агата Кристи»), Андрей Сигле («Кино»), Елена Вишня, Эдик Нестеренко («Петля Нестерова»), Игорь Копылов («Петля Нестерова»), Василий Гойденко («Коллежский асессор»), Глеб Бутузов («Коллежский асессор»), Александр Киевцев («Коллежский асессор»), Алексей Рынденко («Коллежский асессор»), Олег Скрипка («Вопли Видоплясова»), Александр Пипа («Вопли Видоплясова»), Сергей Сахно («Вопли Видоплясова»), Сергей Попович («Раббота Хо»), Константин Довженко («Раббота Хо»), Владимир Рудницкий, Александр Панченко («Товарищ»), Ярослав Куликов («Товарищ»), Валерий Наумов, Сергей Мясоедов («Товарищ», «Казма-Казма»), Олег Судаков («Цыганята и Я с Ильича», «Коммунизм»), Геннадий Вяткин («Миссия: Антициклон»), Константин Иванов («Миссия: Антициклон»), Николай Кунцевич (Ник Рок-н-Ролл), Алексей Плюснин («Лолита»), Артур Ефремов («Неоретро»), Андрей Сучилин («До мажор»), Бегемот («Хуй забей»), Карабас («Хуй забей»), Вадим Мазитов («Принцип неопределенности»), Антон Тихонов («Принцип неопределенности»), Вячеслав Танкин («Принцип неопределенности»), Константин Поздняков, Алексей Дегтярь («Иванов Даун»), Андрей Салихов («Иванов Даун»), Сергей Девяткин, Наталья Пивоварова («Колибри»), Елена Юданова («Колибри»), Инна Волкова («Колибри»), Олег Сакмаров, Вадим Демидов («Хроноп»), Александр Терешкин («Хроноп»), Андрей Малых («Хроноп»), Алексей Максимов («Хроноп»), Константин Багаев («Стук бамбука в 11 часов»), Василий Агафонов («Стук бамбука в 11 часов»), Татьяна Ерохина («Стук бамбука в 11 часов»), Евгений Ходош («Казма-Казма»), Сергей Курехин («Аквариум», «Кино», «Алиса», «Стереозольдат»), Александр Агеев, Владимир Рекшан, Алексей Вишня, Александр Гноевых, Андрей Тропилло, Александр Арутюнов, Андрей Усов, Ильдар Зиганшин, Сергей Фирсов, Леонид Порохня, Виктор Алисов, Михаил Баю-канский, Наталья Левченко, Андрей Лукинов, Владимир Иванов, Константин Кудрячев, Валерий Ушаков, Виктор Глазков, Игорь Васильев, Сергей Попов, Дмитрий Константинов, Николай Мейнерт, Михаил Шишков.