Текст книги "Вода живая: 300 капель мудрости. Сборник лучших христианских притч"

О благоразумии и мудрости

Однажды Паисий, родной брат аввы Пимена, нашел небольшой сосуд с золотыми монетами. Он очень обрадовался находке и сказал старшему брату своему Ануву:

– Ты знаешь, что слово аввы Пимена сурово и тяжело жить под его началом. Пойдем выстроим себе келью в другом месте и будем безмолвствовать спокойно, – и рассказал ему о своей находке.

Это очень опечалило авву Анува, другого брата великого Пимена, который понял, что находка может быть причиною душевной погибели для Паисия, однако сказал:

– Пойдем выстроим келью на той стороне реки, – и взял у Паисия сосуд со златницами.

Когда они переправлялись через реку и были на середине ее, авва Анув подстроил так, чтобы сосуд упал в реку, и сделал вид, будто опечален потерей.

– Не скорби, брат, о златницах, – поспешил утешить его Паисий. – Видно, Господу не угодно, чтобы мы жили отдельно, пойдем опять к брату нашему.

Они возвратились и жили в мире.

* * *

Иноку-отшельнику, пришедшему пожить в скит, старец-скитянин предложил занять свою свободную келью. Монах поселился в ней, и к нему очень скоро стали приходить люди: кто с приношением, кто за советом. Наконец хозяин кельи позавидовал: «Сколько лет я здесь живу, – думал он, – и никто ни разу не приходил ко мне, а этот только что поселился, и все спешат к нему». И вот послал он своего ученика сказать гостю, чтобы тот уходил из его кельи, мол, самому стала нужна.

Ученик пошел, но решил сказать другое:

– Отец мой прислал спросить о твоем здоровье.

– Скажи отцу твоему, – отвечал монах, – чтобы помолился обо мне, я, и правда, не совсем здоров.

Вернувшись к старцу, послушник сказал ему то, что тот хотел услышать:

– Монах велел передать, что нашел другую ке лью и скоро уйдет отсюда.

Через несколько дней старец опять посылает ученика сказать, что если монах скоро не уйдет, то он сам придет и выгонит его жезлом. Ученик же снова переиначил слова учителя.

– Старец мой, – сказал он пришельцу, – молится о твоем здоровье и прислал меня навестить тебя.

– Скажи твоему отцу, – отвечал тот, – что, по молитвам его, я чувствую себя теперь хорошо.

Своему учителю послушник передал, что монах, мол, через неделю непременно уйдет.

Прошла неделя, гость все не уходил. Тогда старец-хозяин взял жезл и пошел выгонять его. Ученик на минуту остановил старца.

– Отче, погоди немного, – сказал он, – я сбегаю и посмотрю, нет ли у него кого, а то может выйти некрасиво.

А сам меж тем, прибежав к пришельцу, говорит:

– Отец мой идет звать тебя разделить с ним трапезу.

Услышав это, гость вышел навстречу старцу, издали поклонился ему и воскликнул:

– Я не стою того, чтобы ты ходил за мною, я без зова приду к тебе.

Тут только старец понял благоразумную хитрость своего ученика, умилился душою, бросил жезл и поспешил приветствовать своего гостя, на которого еще за несколько минут до этого гневался.

* * *

В одном великом городе граждане имели обыкновение избирать себе в цари человека из чужой страны. А через год ссылали его на необитаемый остров, где вчерашний царь погибал от всевозможных лишений.

Однажды царем стал муж весьма мудрый. Узнав о злой участи своих предшественников и о том острове, куда через год он должен быть сосланным, царь послал туда множество верных ему рабов, а также золота, и серебра, и драгоценных камней и устроил там все для своего благополучия. Когда же через год он был сослан, то в отличие от своих предшественников жил остаток дней на острове в изобилии и радости.

Так и всякий человек приходит царем в этот город. И самые мудрые из людей всегда помнят о том, что краткому правлению скоро придет конец, и спешат собрать свое сокровище там, куда предстоит им переселиться.

* * *

Однажды монах пришел к своему духовному отцу и сказал:

– Отче! Я брошу читать слово Божие.

– Что так? – спросил старец.

– Не понимаю ничего из читаемого, – отвечал инок.

– Чадо, – сказал ему тогда старец, – овцы, когда найдут тучную пажить, с жадностью хватают траву и проглатывают ее не жуя, стараясь только как можно больше захватить, а потом уже пережевывают ее. Так и ты, пока имеешь время и возможность, читай Божественные книги как можно больше – и темное для тебя станет ясным. Или опыт, обретенный в чтении, станет подсказывать тебе, или от отцов и учителей Церкви узнаешь, или, наконец, если совсем некому будет растолковать тебе, просветит тебя Сам Господь.

* * *

У человека было три друга. Первых двух он очень любил и почитал, а к третьему относился с пренебрежением. Но вот случилось, что к этому человеку от царя явились посланники и передали приказ срочно явиться к владыке и дать отчет о долге в десять тысяч талантов. Не имея такой суммы для уплаты долга, человек обратился к друзьям.

Первый на его просьбу ответил так: – У меня и без тебя много друзей, я как раз иду сейчас с ними веселиться… Вот тебе, пожалуй, два рубища, а ничего большего я тебе дать не могу.

Второй друг сказал:

– Я сам нахожусь в горе, но, пожалуй, могу проводить тебя до царя, а больше от меня ничего не жди.

И только третий друг, на которого человек даже не надеялся, сказал:

– За то малое, что ты сделал для меня, я отплачу тебе сполна. Я сам пойду с тобой к царю и буду умолять, чтобы он не предавал тебя в руки врагов твоих.

Первый друг – пагубная страсть к наживе и богатству. Ничего не дает она человеку – только сорочку и саван на погребение.

Второй друг – родные и близкие человека. Только и могут они, что проводить его до могилы.

А третий друг – это наши добрые дела. Именно они станут ходатаями нашими перед Господом, помогут пройти воздушные мытарства после смерти и будут умолять за нас Бога.

* * *

Однажды Пречистая Дева с Младенцем на руках решила спуститься на землю и посетить одну монашескую обитель.

Монахи выстроились в ряд, чтобы в меру своих дарований поприветствовать Дорогих Гостей. Каждый стал по очереди показывать свое искусство: один читал стихи собственного сочинения, другой демонстрировал глубокое знание Библии, третий наизусть перечислял имена всех святых.

Последним оказался молодой монашек, который совсем недавно попал в монастырь и не успел еще затвердить наизусть тексты Священного Писания.

Родители его были людьми необразованными, выступали в цирке, и сына они научили только цирковым фокусам.

Когда до него дошла очередь, монахи хотели прекратить церемонию: ведь необразованный монашек мог опозорить всю обитель. Но новичку так хотелось хоть как-то выразить Пречистой Деве и Младенцу свою любовь, что он достал из кармана несколько апельсинов, стал их ловко подбрасывать и снова ловить.

Он от всего сердца делал единственное, что умел, – жонглировал!

И в этот момент на устах Младенца Христа появилась улыбка.

* * *

Нанялся рабочий ямы копать. Однажды шел по той дороге царь. Залюбовался он работой землекопа, остановился и говорит:

– Ловко же ты работаешь! И много тебе за такую работу платят?

– А это, Ваше Величество, с какой стороны посмотреть, – отвечает землекоп. – С Вашей стороны, наверное, мало покажется, а с моей, как ни крутись, больше и взять неоткуда. Получаю я в день три гроша. Это бы еще ничего! Да один грош я сразу трачу – долг плачу. И второй трачу – в долг даю. Так что мне достается всего только один грош.

– Как же ты жить ухитряешься?

– А на это, как ни глянь, один ответ: трудно прожить всего на один-то грош.

– Зачем же ты тогда долг платишь и в долг да ешь? – продолжал допытываться царь.

– А как же иначе? Отец меня вырастил, состарился, теперь я его кормлю – долг плачу. Сын у меня еще маленький, я его ращу – в долг даю. В старости он мне этот долг отдавать будет. Потому-то у меня и остается на себя только один грош.

Засмеялся царь и наградил мудрого землекопа по-царски.

* * *

Молодой монах мыл листья салата. К нему подошел другой, более опытный брат и, желая его испытать, спросил:

– Можешь ли ты повторить, о чем говорилось в утренней проповеди?

– Я не помню, – признался молодой монах. – Для чего же ты слушал проповедь, если все равно ничего не помнишь?

– Посмотри, брат: вода моет мой салат, но не остается на листьях, – ответил монах. – А салат тем не менее от этого становится чистым.

* * *

Как-то к мудрецу пришел посетитель и начал жаловаться: – У меня все так плохо, хуже не бывает. Я потерял работу моя жена болеет, дочка никак не может выйти замуж, мой сын не хочет учиться… Подскажите, может, вы знаете, что мне делать?

– Есть одно старинное средство, – ответил му дрец. – Нужно взять много бумажек, написать на них: «И это все пройдет!» – и разложить во всех комнатах.

Озадаченный человек поблагодарил и ушел. Через пару лет возвращается тот же человек и говорит:

– Как я вам благодарен, как благодарен, просто нет слов! В моей жизни все изменилось. Я нашел отличную работу, жена выздоровела, дочка вышла замуж, сын закончил учебу и устроился на работу… Все просто отлично! Спасибо Вам большое! Да, только еще хотел спросить – те бумажки, которые я в квартире разложил, их можно уже убирать?

– Зачем убирать? – пожал плечами мудрец. – Пусть пока полежат.

* * *

Выдавал как-то один мудрый человек дочь замуж. – Благослови меня, отец! – попросила дочь.

Отец ей говорит:

– Да будет воля Господня, чтобы ты больше не переступала порога моего дома!

Удивилась дочь такому благословению, но промолчала. Через некоторое время родила она сына и снова попросила отца благословить ее.

– Да будет воля Господня, – сказал отец, – чтобы слова: «Ах, какая я нерасторопная!» – были обычным твоим восклицанием.

– Но как же так, отец? – не выдержала дочь. – В моей жизни случились два таких торжественных события, но оба раза ты проклял меня.

– Нет, дочь моя, – ответил отец. – Это были не проклятия, а благословения. Я пожелал тебе столь счастливой и радостной жизни в доме мужа, чтобы тебе никогда не было надобности возвращаться в мой дом. Затем я пожелал тебе неустанно заботиться о сыне, то и дело восклицая: «Ах, нерасторопная я, сына еще не накормила!», «Ах, нерасторопная я, сына еще не напоила!», «Ах, нерасторопная я, сына еще в школу не отправила!». Тогда ребенок вырастет здоровым и умным, и в вашем доме будет всегда царить мир.

* * *

Один юноша очень гордился тем, что у него много друзей.

Когда он встретил свою любовь и решил жениться, подготовкой к свадьбе занимался его отец. Кроме прочего, отец также рассылал приглашения.

Пришел день свадьбы, но никто из друзей жениха так и не появился. Парень рассердился и спросил у отца:

– Почему ты не пригласил моих друзей?

Отец ответил:

– Я пригласил. Но в письма я вложил не пригласительные открытки, а записки с просьбой о помощи.

* * *

Однажды ученики пришли к старцу и спросили его: почему дурные наклонности легко овладевают человеком, а добрые – трудно, и при этом сидят в душе непрочно.

– А что будет, если здоровое семя оставить на солнце, а больное зарыть в землю? – спросил старец.

Ученики ответили:

– Хорошее семя, оставленное без почвы, погибнет, а плохое семя прорастет, даст плоды.

– Так поступают и люди, – сказал им старец. – Вместо того чтобы втайне творить добрые дела и глубоко в душе растить зачатки доброго, они выставляют их напоказ и тем губят. А свои недостатки и грехи, наоборот, прячут глубоко в душе, чтобы не увидели другие. Глубоко они там прорастают и губят человеческое сердце.

* * *

Некоторый ремесленник всю жизнь изготавливал оружие и сумел добиться в своем деле великого мастерства.

Однажды он сделал медный щит, сияющий как солнце, и железное копье, сверкающее ярче лунного света.

Вынес ремесленник на продажу щит и копье и стал всем рассказывать, что щит его крепок и ничем нельзя его пробить, а острое копье может пронзить все что угодно. На базарной площади собрался народ, все восхищались удивительным, непобедимым оружием.

И вдруг один ребенок спросил ремесленника: – А что будет, если твоим копьем ударить в твой щит?

Не знал ремесленник, что ответить, и устыдился своего хвастовства.

* * *

Это было в те давние времена, когда епископы выполняли также и роль судьи. Одному епископу привели на суд женщину которая обвинялась в грехе прелюбодеяния.

Посмотрев на нее, святой сказал: – Ты зачала ребенка, и роды твои будут трудными. Затем он обратился к своим служителям:

– Дайте ей десять аршин полотна. Если она умрет во время родов, то это полотно будет ей саваном, а если родится ребенок, то оно пригодится для младенца.

И с этими словами он отпустил женщину, не наказав ее. Тогда кто-то из присутствующих на суде и жаждавших, чтобы порок был наказан, закричал:

– Этот епископ, наверное, безумный! На что святой спокойно ответил:

– Долгие годы я молился в безмолвии в пустыне, чтобы стяжать такое безумие, и теперь не променяю его ни на какую мудрость мира.

* * *

Некий инок, будучи в Александрии, зашел в храм помолиться и увидел одну почтенную женщину в скромной одежде, которая стояла пред иконою Спасителя.

– Оставил меня, Господи, – восклицала она в слезах, – помилуй меня, Милостивый!

«Наверное, она вдова, и кто-нибудь обижает ее», – подумал инок и, выждав, когда она кончила молитву, спросил, не требуется ли ей помощь или защита.

– Нет, добрый человек, – отвечала женщина, – я нахожусь в мире со всеми, и с той поры, как овдовела, никто меня ничем не обидел. И вот о том я и плачу, что за мое небрежение Бог оставил меня и три года никакою скорбью меня не посетил. В это время ни сама я ни болела, ни сын мой, даже из домашней птицы ни одна у меня не пропала. И вот, размышляя об этом, я и думаю, что Бог прогневался на меня, и умоляю Его, чтобы Он хоть чем-нибудь посетил меня.

Удивился инок боголюбивой душе женщины и ушел от нее, славя за нее Бога.

* * *

Пришли как-то к старцу два греческих философа. Они знали, что тот не изучал ни философии, ни мирских наук, и явились с намерением его посрамить.

Но старец увидел их издали, вышел навстречу и спросил:

– Зачем, мудрецы, вы приняли на себя столько труда, чтобы увидеть безумца?

Они отвечали ему, что вовсе не считают его безумцем, а, наоборот, уверены в его мудрости. На это старец им сказал:

– Если вы уверены, что я мудр, то вы должны подражать моей мудрости, потому что принято подражать тому, кого уважаешь. Если бы я пришел к вам, вы сочли бы себя вправе требовать, чтобы я последовал вашему примеру. А так как вы пришли ко мне как к мудрому человеку, то вы должны последовать моему примеру и стать христианами.

Неизвестно, приняли ли философы этот спасительный совет, но они чрезвычайно удивились тонкому уму подвижника.

* * *

Ученый человек, богослов, пришел к старцу. Увидев, что у того нет ничего, кроме Библии, он подарил ему свой собственный библейский комментарий. Через год богослов снова пришел к старцу и спросил:

– Отче, помогает ли тебе моя книга лучше понимать Библию?

– Напротив, – отвечал старец, – мне пришлось все время обращаться к Библии, чтобы понять, что у тебя написано.

* * *

Один старец так говорил: – Жизнь без слова приносит больше пользы, чем слово без жизни. Ибо жизнь учит и молча, а слова без жизни, несмотря на звуки, служат только в тягость. Если же соединяются вместе слово и жизнь, то они составляют красоту всего любомудрия.

* * *

Старец Паисий Святогорец рассказывал: – Ко мне приходит много студентов. Однажды пришел целый десяток с просьбой, чтобы я совершил чудо. Они очень настаивали. Я обдумывал, каким образом вправить мозги этим ребятам, и сказал им: «Ладно. Итак, подходите по очереди, и я вам буду отрубать головы, а потом снова их приклею. Только вы вот так немного раздвиньтесь, а то боюсь, не перепутать бы! Ну что? Готовы? Показать чудо?» – «Нет, нет, старче, с нас достаточно!» – сказали они в один голос.

* * *

Один старец так объяснял необходимость читать Священное Писание:

– Вода по своим свойствам мягка, а камень – тверд. Но если над камнем повесить желоб, то вода, стекая по нему капля за каплей, мало-помалу пробивает камень. Так же и слово Божие. Оно мягко, а сердце наше – жестко. Но если человек часто слышит слово Божие, то сердце его открывается к принятию истины.

* * *

Мудрость древних египетских монахов проистекала не от их ученых занятий или образованности; но были среди них и исключения. Один старец как-то признался:

– Много трудов я положил, читая книги. Но то, что я в них нашел, не так уж много и стоит…

– Что ж, многие отправляются удить рыбу, но домой приносят только боль в спине, – заметил на это другой авва.

* * *

Как-то к старцу Паисию за советом пришел юноша, который никак не мог жениться. И старец ему сказал, что в создании семьи необходимо и немного сумасбродства, рассказав такую притчу:

– Как-то начался дождь, и по руслу горной реки побежала вода. На берегу стояли два человека, им надо было перейти на противоположную сторону. Один был очень умный, а другой дурачок. «Дождь кончится, – стал размышлять умный, – вода спадет, и после этого я смогу перейти на другой берег». А дурачок ждать не стал и вброд перешел через речку. Конечно, его одежда намокла, но он смог попасть туда, куда хотел. Дождь, вместо того чтобы перестать, лил все сильнее и сильнее. Поток становился бурным и полноводным. И, в конце концов, умный так и остался на своем берегу, потому что переходить через реку было уже опасно.

Так же бывает и с теми умниками, которые медлят вступить на путь христианской жизни.

* * *

Жил когда-то царь. Он был сильным и могущественным, но не имел наследника. Приближалось время его смерти, и приближенные спросили его:

– Кто же будет править после тебя?

– Найдите человека, который пришелся бы мне по душе, – ответил царь. – Я усыновлю его, и он будет вам царем. Но человек этот должен обладать определенными качествами: во-первых, он не должен бояться смерти. Во-вторых, он не должен желать стать царем. В-третьих, у него должно быть самое большое количество детей в моем царстве.

Долго придворные искали такого человека, но не находили. Наконец привели к царю одного молодого плотника, известного своим мужеством.

– Боишься ли ты смерти? – спросил царь. Плотник ответил:

– Как мне бояться того, что боится меня и про сто послужит мне мостом в Вечное Царство?

– А желаешь ли ты стать царем?

– Как я могу желать стать тем, кто я есть? – уди вился плотник. – Мой Создатель усыновил меня во Христе, а Создатель мой – Царь над царями, следовательно, и я царь.

Наконец, умирающий царь спросил:

– Сколько у тебя детей?

– Триста детей есть у меня, – ответил юноша, – те, кого я крестил в Духе. Это мои дети духовные.

Задумался царь и сказал:

– Я звал тебя, чтобы усыновить, а теперь прошу тебя усыновить меня и тоже принять меня духовным сыном.

Плотник крестил царя, и тот без всякого страха отошел в вечность.

* * *

Английский поэт Уильям Блейк разговаривал как-то с одним известным богословом о Библии. Тот начал через слово сыпать библейскими цитатами, на что Блейк задумчиво заметил:

– Все-таки удивительная книга Библия: чем меньше человек образован и чем более он простодушен, тем более она ему открывается.

* * *

Жили в арабской стране два друга. Каждый вечер собирались они у очага и беседовали, сидя на маленьких трехногих стульях. Случилось так, что один из друзей стал шейхом. Переселился он во дворец и сидел теперь на высоком троне из перламутра. Множество людей приходило поклониться новому властителю. Пришел и его старый друг и был счастлив поздравить его. Но гордый шейх не захотел сразу впустить его и заставил много дней ждать у ворот.

Наконец шейх приказал, чтобы друга впустили. Друг скромно вошел, а шейх еще больше развалился на своем роскошном перламутровом троне. Все понял его друг и нарочно стал оглядываться, как бы ища глазами шейха. Тогда шейх сердито спросил его, что он ищет.

– Тебя ищу, человече, где ты? – ответил друг и добавил печально: – Пока сидел ты на малом стуле, за человеком стула не было видно, а теперь, смотри, за троном человека не найти.

* * *

Задолго до Рождества Христова в Сицилии правил государь по имени Гиерон. Среди мудрецов при его дворе особенно выделялся Симонид. Однажды Гиерон спросил его:

– Симонид, объясни мне, что такое Бог?

– Трудный вопрос ты предлагаешь мне, государь, – ответил мудрец. – Позволь мне день-другой подумать.

– Хорошо, – согласился Гиерон.

Прошло два дня. Пришел к царю Симонид и вместо ответа просит дать еще четыре дня. Прошло четыре дня, а Симонид запросил еще восемь дней отсрочки. Гиерон нахмурился.

– Ты шутишь, Симонид. Пожалуй, скоро ты станешь просить шестнадцать дней на раздумье, а потом и тридцать два. Когда же ты, наконец, дашь мне окончательный ответ?

– Ты угадал, государь, – спокойно сказал Симонид. – Прошло бы восемь дней, я стал бы просить шестнадцать, затем тридцать два, а там шестьдесят четыре и так дальше, все удваивая сроки без конца. Что же касается ответа, то, мне кажется, я уже дал тебе его.

– Как дал! – удивился Гиерон. – Ты еще ничего мне не сказал о Боге, а все просил новых и новых прибавок!

– Вот это и есть мой ответ, – сказал мудрец. – Твой вопрос, государь, не по силам никому. Чем больше о нем думаешь, тем меньше понимаешь, приходится просить новых и новых дней. Этот вопрос все равно что гора. Издали смотришь – и та кажется громадой, а чем ближе подходишь, тем она все более высится и растет, и ты перед ней чувствуешь себя таким маленьким и ничтожным. Как же ты хочешь, государь, умом охватить Того, Кто создал и гору, и человека?

Понял Гиерон слова Симонида, благоговейно поднял глаза к небу и прошептал:

– Да, Бог непостижим!

* * *

Один брат, обиженный другим, пришел к старцу и говорит:

– Этот человек оскорбил меня, но я за себя ото мщу.

Старец ему сказал:

– Не надо этого делать, сын мой. Лучше предоставь Богу дело отмщения.

– Нет, я все равно не успокоюсь, пока за себя не отомщу, – ответил монах.

Тогда старец предложил: – Давай-ка помолимся, брат. Они встали на молитву, и старец начал так:

– Боже! Мы не имеем более нужды о Твоем попечении о нас: мы сами хотим мстить за себя…

Услышал это обиженный монах, бросился в ноги старцу и воскликнул:

– Прости меня, авва! Больше я не хочу судиться с моим братом.

* * *

Один человек проделал долгий путь по суше и по морю и явился в пустыню, чтобы увидеть прославленного старца.

– Скажи, какие чудеса творит ваш авва? – спросил он у молодого монаха.

– Смотря что называть чудом, – ответил тот. – У вас принято считать чудом, если Бог исполнит чью-то волю. У нас же считают чудом, если кто-то исполнит волю Бога.

* * *

Встретились однажды садовник и писатель. Пообщались они о разном, и тут вдруг садовник говорит:

– Послушай, друг, могу подкинуть тебе интерес ную идею для сюжета твоего нового романа. Само му мне писать неохота. Честно говоря, не мое это: водить пером по бумаге. Зато у тебя, я уверен, по лучится великолепное произведение.

Писатель улыбнулся и ответил:

– Вот спасибо! Могу тебя отблагодарить. Возьми мой огрызок от яблока. В нем полно семечек. Ты их посади, вырасти, и у тебя будет прекрасный яблоневый сад.

* * *

Человек охотился в пустыне на диких зверей и увидел, как старец шутил с братией. Соблазнился охотник: мол, как это монахи – и смеются? Старец тогда и говорит ему:

– Положи стрелу на лук свой и натяни его. Охотник сделал, как было сказано, но старец сказал:

– Еще натяни.

Тот еще натянул, но опять говорит ему старец:

– Еще тяни.

– Больше нельзя, – отвечает охотник. – Если я сверх меры натяну лук, то он переломится.

– Так и в деле Божием: если мы сверх меры будем напрягать силы братии, то кто-то может не выдержать, – сказал ему старец. – Посему необходимо иногда делать хотя бы некоторое послабление.

* * *

Некий старец сказал: – Всякий, кто полагает, что может познать Божий Таинства с помощью научных теорий, похож на глупца, который хочет увидеть рай в телескоп. Точно так же невозможно увязать Евангелие с человеческим здравым смыслом. В основе здравого смысла лежит выгода. В основе Евангелия – любовь.

* * *

Два пастуха завели меж собой спор о делах государства.

Один из них с пеной у рта осуждал государя, а другой по мере сил защищал его правление.

Охрипнув от крика и даже подравшись, они так и не смогли друг другу ничего доказать.

И решили пастухи пойти по дороге, пока не найдут человека, который смог бы разрешить их спор.

Так, бранясь, пошли неведомо куда, оставив стадо. Вскоре они встретили шедшего на службу сельского священника. Поведали ему пастухи о своем споре и попросили рассудить, кто из них прав.

Священник им сказал:

– Дети мои! Суть вашего спора в том, что один из вас доит козла, а другой подставляет ему решето. А коровы-то ваши где?

Оторопели от такого ответа пастухи, но тут же вспомнили об оставленном стаде и поспешили заняться своими делами.

* * *

Два инока отправились проведать прославленного старца. Взошедши на корабль, они нашли там одного пустынника, которому было с ними по пути. Всю дорогу этот пустынник молчал, а иноки говорили вслух изречения отцов и из Писания или рассказывали друг другу о своих рукоделиях. Когда корабль причалил, оказалось, что пустынник идет туда же, куда и они.

Когда они пришли, старец сказал монахам: – Хорошего вы нашли спутника в этом старце! Потом обратился к их спутнику: – Хороших и ты, авва, нашел братьев! На что пустынник ответил:

– Они хороши, но двор у них без ворот. Кто хочет, подходит к стойлу и отвязывает осла.

Он имел в виду, что они говорили обо всем, что приходило им в голову.

* * *

Стояли на обочине два человека и о чем-то беседовали. Проходил мимо них пьяница и сказал сам себе:

– Наверное, они сейчас договариваются вместе пойти в погребок, чтобы выпить вина.

И пьяница, забыв обо всех своих делах, поспешил в трактир.

Проходил мимо беседовавших блудник и подумал:

– Вот люди, не боясь огласки, сговариваются сре ди белого дня на плотские утехи. А чем я хуже?

Изменив свой маршрут, блудник направился в притон разврата.

Прошел мимо праведник и говорил себе:

– Вот люди нашли время и ведут добрую беседу, оставив суету. Я же, грешный, уже третий день не выберу часа, чтобы навестить заболевшего соседа.

И праведник, отложив все свои заботы, поспешил поддержать добрым словом больного.

Так праведные люди во всем видят доброе, а для рабов порока весь мир – соблазн ко греху.

* * *

Одна женщина пришла со своим маленьким сыном к старцу.

– На моего мальчика напала порча, – сказала она. – Он ест финики с утра до вечера. Только слад кие финики, и ничего другого. Что мне делать?

Старец посмотрел на мальчика и сказал: – Добрая женщина, возвращайся с сынишкой домой. А завтра в это же время приходи ко мне опять, я постараюсь помочь тебе.

На следующий день старец посадил мальчика себе на колени, взял у него из руки финик и сказал:

– Сын мой, помни о том, что на свете есть и дру гие вкусные вещи.

После этого он благословил ребенка и отпустил к матери.

Озадаченная мать спросила его:

– Но почему ты не сказал этого вчера? Зачем нам надо было еще раз пускаться в такой далекий путь?

– Добрая женщина, – ответил старец. – Вчера я не мог убедительно сказать твоему сыну то, что сказал сегодня. Потому что вчера я и сам с наслаждением ел финики.

Смысл этой притчи прост: начни с себя. Любые советы и поучения обретают силу только тогда, когда они подтверждены жизнью.

* * *

Жил-был очень вспыльчивый и несдержанный человек.

И вот однажды его отец дал ему мешочек с гвоздями и наказал каждый раз, когда сын не сдержит своего гнева, вбивать один гвоздь в столб забора.

В первый день в заборе было несколько десятков гвоздей. Через неделю молодой человек научился сдерживать себя, и с каждым днем число забиваемых в столб гвоздей стало уменьшаться. Юноша понял, что контролировать свою вспыльчивость легче, чем вбивать гвозди.

Наконец пришел день, когда он ни разу не потерял самообладания. Он рассказал об этом своему отцу, и тот сказал, что с этого дня каждый раз, когда сыну удастся сдерживаться, он может вытаскивать из столба по одному гвоздю.

Шло время, и пришел день, когда юноша мог сообщить отцу, что в столбе не осталось ни одного гвоздя.

Тогда отец взял сына за руку и подвел к забору:

– Ты неплохо справился, но ты видишь, сколько в столбе дыр? Он уже никогда не будет таким, как прежде. Когда говоришь человеку что-нибудь злое, у него в душе остается такой же шрам, как эти дыры.

* * *

Один священник настолько устал слушать отговорки, почему люди не ходят в церковь, что составил по аналогии «Десять причин, по которым я не умываюсь».

1. Потому что меня заставляли умываться в детстве.

2. Те, кто умываются, – лицемеры: думают, что они чище других.

3. Не могу решить, какое мыло лучше.

4. Когда-то я умывался, но потом мне надоело.

5. Я умываюсь только по большим праздникам – на Рождество и на Пасху.

6. Никто из моих друзей тоже не умывается.

7. Начну умываться, когда стану старым и грязным.

8. У меня нет лишнего времени на умывание.

9. Зимой вода слишком холодная, а летом – слишком теплая.

10. Не хочу, чтобы на мне зарабатывали производители мыла.

* * *

Умер известный ученый и предстал перед Богом. – Мы, люди науки, научились всему, что умеешь Ты, – сказал он гордо. – Пересаживать сердце, клонировать людей, создавать новые виды живых организмов… Все, что считалось чудесным и приписывалось Твоей мудрости и могуществу, для нас уже не составляет труда…

– Хорошо, – сказал Господь. – Давай проверим это. Мы вернемся к начальной эпохе и создадим первого человека – Адама.

Ученый нагнулся, чтобы зачерпнуть горсть пыли.

– Погоди, не так быстро, – остановил его Творец. – Используй для этого свою собственную пыль, а сотворенную Мною – не трогай!

* * *

Профессор в университете задал студентам такой вопрос.

– Все, что существует, создано Богом? И если Бог создал все, значит, Бог создал зло, раз оно существует. Согласно тому принципу, что наши дела определяют нас самих, Бог есть зло.

Все притихли, услышав такие выводы. Тогда один студент встал и спросил:

– Могу я задать вам вопрос, профессор? Скажите, а холод существует?

– Что за вопрос? Конечно, существует. Тебе никогда не было холодно?

Молодой человек ответил:

– На самом деле, сэр, холода не существует. В соответствии с законами физики, то, что мы считаем холодом, является отсутствием тепла. Мы изучаем тепло, а не холод. Профессор, а темнота существует?

– Конечно, существует.

– Сэр, темноты также не существует. Темнота в действительности есть отсутствие света. Мы можем изучать свет, но не темноту. Мы можем использовать призму Ньютона, чтобы разложить белый свет на множество цветов и изучать различные длины волн каждого цвета, но не можем измерить темноту. Темнота – это понятие, которое человек использует, чтобы описать, что происходит при отсутствии света. Скажите, пожалуйста, профессор, зло существует?