Текст книги "Млечные истории – I"

Старичок продолжал:

– И я, как сила, вполне себе физическая. Или можно ещё так выразиться, биофизическая наполовину. Называйте, как будет угодно. У вас со временем даже формулы по мне появятся. Сможете некоторые моменты просчитывать. Но вырабатывать для использования, как и в случае с гравитацией, не сможете. Будете просто подстраиваться.

– Тогда получается вы не…

– Да! – старичок вновь оборвал меня. – Не стоит меня абстрагировать с некой сверхъестественной личностью.

– Но вы сейчас вот передо мной стоите?

– Представляй, будто это некое подобие голограммы, пускай даже это и не совсем так. С человеческим мозгом данная сила имеет тесную связь. Собственно, как и с любым другим мозгом.

– Вот как!

– Вам ещё долго разбираться с теми процессами, что происходят у вас в головах. По сути дела, мозг можно расценивать как портал между этой силой и материальным миром.

– Хм… Моя голова не совсем полностью мне принадлежит?

– Ты же слышал о том, что вы пользуетесь своим мозгом меньше, чем на пятую часть от мощности.

– Остальными мощностями пользуетесь вы?

– Ну… По мере необходимости.

Сказав это, старичок сделал пару шагов в сторону и наконец-то развернулся к равнине, при этом рукой показал мне, чтобы я немного спустился и встал к нему боком.

Молодой парень уже добрался до левого войска, мало того, ему там выделили коня. В настоящий момент, перед оборонительной линией из повозок, стояли три всадника: полководец с изуродованным лицом, парень со склона и в середине между ними кто-то примчавшийся с командного холма.

К девушке, после того как она выбралась из низины, навстречу прискакал генерал, он же отец, усадил её к себе на коня и увёз внутрь правого войска. На передний край он вернулся уже в паре с другим всадником, который был в ещё более красивых доспехах.

«Наверняка император», – мысль пролетела невзначай.

Тут же получил на неё подтверждение:

– Угадал. Это император. Могу ещё немного подробностей добавить, раз на то пошло.

– Буду рад.

– Император приходится двоюродным дядей генералу. А там, – мы оба перевели свои взгляды влево, – молодой царь прискакал. Он и этот парень со склона, друзья с малолетства, вместе выросли. Итого троица друзей получается, вместе с полководцем.

– Забавно, – коротко прокомментировал я.

Штырь спускаемого аппарата коснулся земли, как и было обещано, за телами погибших воинов. Громко сработали двигатели мягкой посадки, фыркнув реактивными факелами в четыре стороны. Взметнулись клубы пыли. Показалось, что оба войска будто немного присели. От модуля отскочили стропы парашютов. Купола потеряли строгость форм, стали обмякать и заваливаться на сторону.

– Знаете, признаюсь, я ведь уже давно догадывался, что на Землю что-то искусственное прилетало, – прервал я короткую паузу.

– Знаю. Ты вообще много о чём догадываешься. Что и послужило одной из причин перед тобой явиться.

– А вы как сила – последняя в той череде сил? За вами больше никого?

– Последняя. И череду я привёл тебе в крайне упрощенном и урезанном варианте. Сила, которая тебе сегодня представилась в моём лице, фундаментальна и она везде. Там где вы что-то не можете себе объяснить, смело списывайте на меня. И как работает эта сила, в квадриллионы раз непонятнее того, как работает гравитация. Так же как гравитация в миллионы раз непонятнее электричества.

– Необъяснимое списывать. Как-то не по-научному.

– Это в твоё время так кажется, мол, в науке всё должно быть твёрдо и чётко. Соблюдая такой принцип можно просто в стену упереться и дальше не двигаться. Само понятие «по-научному» в будущем чуть изменится по смысловому содержанию.

– Хорошо, а вот допустим… Пример необъяснимого. Сходу на ум пришло и, может быть, вы ещё не успели узнать, о чём я подумал.

– Успел, говори.

– «Феномен вернувшегося солдата». После больших войн мальчиков рождалось больше, чем девочек. Статистика есть, и с ней не поспоришь, объяснений нет. Ваша работа?

– Моя. Просто я не терплю перекосов. Когда где-то больше, где-то меньше. Всё должно возвращаться в своё равновесное состояние. Кстати о войнах. Посмотри. Две армии сошлись и готовы скопом поубивать друг друга. А причина-то смехотворна по вселенскому разумению. У царя и императора, видите ли, мысли не сходятся по некоторым вопросам. Тысячи человек должны теперь за это свои жизни отдать. Вот это не моё! Государства, правители, войны – это вы сами себе придумываете.

– Не знаю что сказать.

– Причины войны никогда не стоят количества загубленных жизней. Вам надо на лбу это написать.

– Согласен. Любой спор можно разрулить без крови, – выразил я солидарность собеседнику.

Пыль над местом посадки частично осела, частично развеялась. На земле, на равных расстояниях от войск, стоял чёрный космический аппарат. Размеры у него приблизительно… ну вот если тот человек-гора встанет рядом, по высоте как раз будут вровень.

Всякие шевеления на равнине на некоторое время прекратились. Видимо, настал черёд обоим войскам тоже побывать в психологическом ступоре.

С другой стороны, какая у них сейчас может быть тактика? Вначале лучше всего подождать и не предпринимать никаких действий. Посмотреть, что будет дальше, и будет ли вообще.

– Что же здесь всё-таки происходит? – пробубнил я себе под нос.

– Они, – старичок тыкнул пальцем вертикально вверх, – те, которые сюда это отправили, – указал на приземлившийся модуль, – и они, – теперь он обеими руками проделал оригинальный такой жест, как бы собирающий воедино оба войска и всех кто может быть вокруг, – друг другу приходятся братьями. А вы, – кивнул головой на меня, – их родители.

– Потрясающе. Только как же такое может быть, чтоб я это видел?

– Один ваш учёный, специализировавшийся на квантовой механике, когда-то выразился замечательными словами. Он сказал: «Я не знаю, как это происходит, но это происходит».

– Ёмко, – тут я даже улыбнулся.

– Мне тоже нравится, – собеседник улыбнулся в ответ.

– Значит, сегодняшний запуск будет плодотворным?

– Да. Только никому об этом не говори. При твоей-то должности заявлять подобное – можно эту должность и потерять. А она у тебя такая праведная, плюс влиятельная. И очень хорошо, что эту должность занимает человек, часто задумывающийся на вечные темы. Учти, далеко не перед каждым я появляюсь. Совсем далеко не перед каждым. Ещё один важный момент – я никогда не являюсь дважды. Данная встреча у нас единственная в твоей жизни. На этом я тебя покидаю. Понимаю, вопросов ещё уйма. Но, согласись, они у тебя никогда не кончатся. Поэтому давай в завершение что-нибудь ещё спроси и подведём на этом черту. Основное я до тебя донёс.

– Как жаль, – выскочило с некоторой грустью, оттого что знакомство неожиданно прекращается. Начинать разговор с ним было страшно, а теперь заканчивать не хочется. В сей момент, считай, от меня уходит неисчерпаемый источник информации и больше никогда не будет возможности ещё что-нибудь от него узнать.

– Быстро выбрать из всего неизвестного… задачка не из лёгких, – я в темпе стал вспоминать и сбивчиво перебирать в голове все загадки нерешённые человечеством.

– Думай, а я пока пойду. Успеешь – хорошо, не успеешь – извини. Провожать не надо. Следить за тем, куда я уйду, не стоит. Прощаться не будем, потому как, хоть ты и видел меня первый и последний раз, я всегда и везде.

Старичок повернулся к каменной гряде и пошёл неторопливым шагом.

– Придумал! – воскликнул я.

– Валяй, – обернувшись, он глянул на меня.

– Разумных форм жизни во Вселенной много разных бывает?

– А электричеств разных ты много знаешь?

– Нет, только одно.

– Отвечу так: отличия есть, но они не так чтобы уж очень кардинальны. По крайней мере, в вашей галактике.

– Спасибо вам.

– Не за что. Да, и вот ещё… у той серебряной медали золотой ободок появился.

После этих слов он ещё раз улыбнулся и ушёл за ту каменную глыбу, из-за которой не так давно и вышел.

Ни тревоги, ни растерянности уже не было, а всетелесная приятность угасала по мере того, как он от меня удалялся.

«Запомни на всю жизнь: это точно был он… Или как теперь сказать? Это точно была та сила, на которой всё и стоит. Основополагающая и образующая. При этом, как ни странно, физическая и даже какие-то законы со временем будут по ней сформулированы. И не смей никогда в этом сомневаться. Просто заруби у себя в голове. Сейчас ведь ты чётко отдаёшь себе отчёт, что находишься в полной ясности ума. Вспомни об этом, когда сомнения полезут».

На переднем крае правого войска начались кое-какие перемещения. К тем двум всадникам, коими были титулованные двоюродные дядя с племянником, с дальнего фланга прибыли две колесницы и где-то с два десятка конных воинов. После недолгого совещания, выстроившись в ряд, неспешно двинулись к космическому аппарату. Колесницы по бокам, император с генералом чуть позади.

В левом войске, завидев действия противника, решили не отставать, но получилось совсем без признаков каких-либо построений. Толпой в полусотню пехотинцев двинулись быстрым шагом. Впереди шёл человек-гора со своей секирой. Верхом на лошадях только трое: царь, полководец и парень со склона.

«Редкостный случай – в составе разведгрупп присутствуют верховные главнокомандующие», – подумалось мне, и как стало вдруг выясняться, напоследок. Я почувствовал, что время моего пребывания здесь заканчивается.

Основные войска оставались стоять на местах, гудеть только продолжали.

Два враждебных друг другу, и не очень-то обстоятельно сколоченных, воинских спецподразделения двигались с разных сторон к прилетевшей с неба неизвестной штуковине.

История вторая, глава первая
Экспансия

Таймер отсчитал последние секунды очередного этапа полёта.

В «бесчисленный» уже раз подошло к концу ещё одно его дежурство. О чём порадоваться или посожалеть сам таймер, конечно же, не мог. Мозгов для этого маловато, и они электронные. Такова судьба. Произвели на свет когда-то очень-очень давно в искусственном исполнении, с конкретным лимитом ума и усадили отдельно от основной операционной системы, всего-навсего в соответствии с отведённой задачей, которая всю жизнь будет повторяться. Лишь считать, считать, считать… необратимо текущее в бездонную вечность время. При этом не спать. Бдеть, не снижая тонуса, зиждясь на своём мизерном энергопотреблении. В отличие от более умных, коим пребывать в спящем режиме положено.

Но несмотря ни на что, таймер он – особенный: от него, такого маленького, зависит, очнутся ли остальные вообще, в этой тёмной пустоте.

Не обременён интеллектом, обременён призванием.

А пока умные в беспамятстве, как раз и можно было бы превознести свою личную значимость – опять же, кабы суметь о том подумать. Архиважное задание на плечах! Казалось бы, отсчитай да разбуди. Что такого? А в галактических масштабах! Монотонно, не отставая и не торопясь, сто земных лет, в одиночестве…

(Почти в одиночестве. Энергоблок не в счёт, с ним не поговоришь, он где-то в брюхе на своём шает в полудрёме. Тревожный радар тоже сам по себе, не отвлекается, заряжен только на то, чтоб в набат бить, если что на пути заметит.)

…Не прозевать и не зависнуть, иначе бездонная вечность сожрёт, к чертям, плоды и чаяния одной давно существующей и уже далёкой цивилизации, да в придачу угробит вероятности появления цивилизаций будущих.

Может, и хорошо, когда нет профицита мозгов. Думать лишнего не надо. Век одиночества и не скучно совсем. Скучать-то нечем. И кто знает, сколько этих веков было и сколько ещё будет по отдельности. Замечательно вполне. Всё на должном уровне. Своё маленькое счастье – способностей аккурат на основную функцию. А был бы излишек, его занимать чем-то надо сто лет. Да это ещё и вредным для дела может оказаться. Мало ли что взбредёт, когда один и с лишними свободными возможностями ума.

Вот сейчас придёт в себя хозяин – босс, голова, капитан – премудрый, даже сравнить здесь не с чем. Вспомнит, что да как. Возьмёт и обнулит таймеру данные закончившегося этапа. И всё, конец. Тут текущая жизнь прекращается. И какая же это была по счёту ступень предписанной кармы? Главный знает, но не скажет. Незачем. Как на секретном заводе: что было до твоего цеха и что будет в следующем, неизвестно.

За обнулением кома. Пока хозяин перелопатит ворох текущих дел с дальнейшим принятием решения касаемо предстоящего отрезка пути. Кома недолгая, но кто ж опять-таки осведомит об этом. Беззаботная опустошённость в прочищенных, скудных, пунктуальных мозгах, то ли тянется, то ли стоит на месте… и вдруг – вот оно! – снизойдёт благодать в виде новой задачи.

Новая задача – новая жизнь! Обретение духа. Вновь считать, считать, считать…

Сколько задали? – Больше трёх миллиардов секунд.

В прошлые разы сколько задавали? – Да, собственно, были ли они когда.

Голый почин, всё с нуля: раз, два, три, четыре…

Только наоборот: к нулю от миллиардов.

Предназначение и ревностное исполнение. Идти в такте марша к главному смыслу своего бытия – на финише включить хозяина.

И тут бы снова, да будто в первый раз, возгордиться.

Может, пусть всё-таки заложили бы хоть малюсенький сектор эмоций? Чисто для гордости, самую толику, пускай даже непостоянно, взаймы или ещё как. Отведать удовлетворения от предоставленного доверия. Отведать, и забирайте обратно.

Нет! Зато вместо этого имеется не вполне понятный участок: параллельный, без конкретных указаний, с каким-то умопомрачительным отсчётом времени. И нет на него никаких правомочий. Там цифра идёт на возрастание и зашкаливает привычную разрядность. Видимо, от сотворения мира.

 
                                            ***
 

Хозяина звали «Ной». Заочно, на Земле. Здесь-то некому обращаться к нему по имени. Межзвёздный аппарат, сотворённый в семиметровом сигарообразном «теле» и с внутренней «душой» в прорву гигабайт. Оптимален «физиологически» для выполнения возложенной миссии. Только полезная нагрузка, ничего более. Избыточный вес приводит к меньшей скорости при том же количестве разгонных средств. Гигантомания ни к чему. Создатели в погоне за скоростью предельно облегчили, упаковали и сжали все внутренности. Разума заложили с запасом – в данном компоненте нет практического влияния на разгон.

Когда «Ной» в сознании, его «эго» – это всеопределяющее, верховенствующее и главнокомандующее всей экспедиции. Без всяких, естественно, секторов эмоций и прочего баловства. И запас ума здесь не для того. Надежд много, ответственности тоже, расчётов предстоит достаточно. Никто ведь не знал, какую картину он увидит, наконец-таки добравшись до той звёздной системы, в которую послали. Там на месте предстоит разбираться. Принять по обстановке наилучший план действий. Ошибки недопустимы, а не то… тут как тут ненасытная бездонная вечность.

Итак, таймер запустил процесс очередного возврата в реальность своего хозяина. Наличествующее задание исполнено, старые секунды закончились, нужен новый смысл. Застыл в позе преданного пса, с нетерпением ожидающего нового приказа.

Для «Ноя» всё пошло как и всегда. Каждый раз один в один повторяющийся «утренний» моцион. Загрузка – приход в сознание. Восстановление персональной подноготной: кто я? что я? где я? Диагностика общего состояния «здоровья» – проверка функциональности всех систем и устройств. Прояснение сути и ситуации – проработка информации о ходе полёта.

Нынешний приход в реальность предпоследний, о чём «Ной» тоже уже вспомнил. Позади больше тысячи лет полёта. Осталось ещё один раз поспать, и до системы назначенной звезды будет рукой подать. А там торможение, с которым закончится высокоскоростной и относительно беззаботный этап пути по межзвёздному пространству.

Когда-то, в самом начале путешествия, приходилось часто включаться и отключаться, так как требовалось периодически корректировать курс. Надо было из Солнечной системы выходить и разгоняться до предельных своих возможностей. А работа разгонных блоков и прицел на указанную звезду, как антагонизмы: первое обязательно разладит второе. Но со временем, с выходом в открытые просторы, после отталкивания последнего отработавшего разгонного блока, курс был окончательно стабилизирован и хлопот поубавилось. Периоды пребывания в рассудке сокращались, а отводимые на полёт в сонном режиме росли. Дошло дело и до столетнего предела. Вырубаться на более долгие сроки создателями не разрешалось.

Выжав тогда из разгонных блоков всё, что удалось, «Ной» набрал в итоге завидную скорость. Такая в земных расчётах присутствовала в качестве комплиментарного варианта. Далее разгоняться было нечем, впереди сплошная пустота и жуть какая долгая. Бездействие основную часть дороги. Книжки читать и в окно смотреть – это только люди умеют.

Но иногда просыпаться всё-таки нужно. Убедиться, что ты сам, собственно, ещё жив и что экспедиция твоя в силе. Да в обязательном порядке курс проверять.

А разгоняться до ещё большей скорости в данном случае и не нужно, даже если и появился бы какой-нибудь дополнительный, гипотетический способ. Уже тормозные блоки не справились бы, когда придёт их черёд. Там, по прилёту, конечно, до полной остановки тормозить совершенно без надобности, но раз примерно в триста пятьдесят, не меньше, подавить скорость потребуется.

Тормозные блоки (после откидывания более громоздких, разгонных) занимали сейчас изрядную долю внешнего вида «Ноя». Находились они, наоборот, в передней части по ходу движения. И если не лезть во многовековую давность и окончательно забыть о временах набора скорости, то можно фигурально выразиться в таком ракурсе: «Ной» теперь летит вперёд «ногами». Тормозные «ноги» эти соответственно приделаны к «брюху», заполненному комплексом «органов», необходимых для собственного жизнеобеспечения и намеченной деятельности. Далее, как и подобает при нормальном образе, к «брюху» приделана «голова» – блок управления, куда создатели поместили «мозг» и где обитает «душа». Кроме всего прочего, на «поясницу» надет специальный крепёжный бандаж.

И вот теперь о самом главном. О гвоздях экспедиции!

Если опять-таки фигурально, то у «Ноя» на спине висели ещё «Каин» и «Авель».

Такие же сигарообразные, только покороче «Ноя» будут. Бункерного типа. Три четверти корпуса у них – грузоотсеки. Умом не в семь пядей, как шеф, но на три-четыре пяди наберётся. Имеют способности к самостоятельным полётам. Похожи друг на друга как две капли. Имена – это единственное отличие. Оба в отключке без малого весь полёт. Один лишь раз их будоражили – проверить, как старт пережили. Протестировали – всё хорошо – выключили. Так что на предмет межзвёздного своего перемещения они так и остаются пока ещё в неведении. Придут в чувства далеко-далеко от планеты изготовления, исполнят вверенный долг, многого не поняв и даже особо не удивившись, в каком таком месте они оказались. Именно так, как и полагается искусственным интеллектам.

Ной, Каин и Авель (и тут намеренно, из уважения перед предстоящим их героизмом, забываем про кавычки) – космический дальнобойщик и двое одинаковых, спящих пассажиров. Это пока что. А в дальнейшем – командир и двое вверенных ему бойцов.

Скованный общей целью коллектив роботов.

Кто им только имена раздавал? Никакого соблюдения хронологии. Уж не говоря о причинно-следственных связях. Ною, тому ещё, куда ни шло, имя подходит с небольшой натяжкой (форменно ему оно ни о чём не говорило). А вот у братьев-близнецов имена, так это просто «не дари баян кобыле».

Уже сегодня Ною предстоят важные вычисления. Обширными их не назовёшь, если сравнивать с теми, что потребуются по прилёту, но до сей поры и настолько умничать не приходилось. Фиксировать, измерять, проверять – приходилось. А что-то считать… ну так, было «по мелочи». Впереди предтормозной отрезок пути, и длина его берётся уже по факту остающегося расстояния, а не исходя из максимального покрытия времени. Необходимо хорошенько рассчитать – где пробудиться. Чтобы, говоря прямыми словами, не пролететь. Не пустить коту под хвост сотни триллионов километров пути. Не отправить в то же место старания землян, снарядивших экспедицию. В конце концов, не запороть, как бы громко это ни звучало, благую их попытку улучшения демографической обстановки в галактике.

У каждого своя ответственность. Не только у таймера, тревожного радара или энергоблока. И не надо этими ответственностями мериться. Десять раз посчитай, один раз выставь будильник. Это не на работу проспать. Тут будет полный провал.

Ну-ка! Лететь-лететь к путеводной звезде, да в итоге, не выполнив задания, спящим и беспомощным превратиться в пепел под её лучами. Если сказать, что это крайне обидно, то это совсем не те слова, которые тут подходят. Тут нет слов. Или, чего хуже, влепиться во что-нибудь при подлёте. Словить глыбу ледяную в тамошнем возможном внешнем поясе реликтовых остатков формирования системы. Аки «Титаник» из земного эпоса. Со всей-то скорости, и мокрого места не останется. Вероятность, правда, мала, но она есть. Или первая встречная планета – и, как назло, это окажется планета-гигант – затянет на гравитационный вираж, да так, что выкинет обратно в межзвёздный мрак с перспективой полной безысходности.

Так что прийти в себя лучше заблаговременно.

Пока профильные органы-помощники (те, что всегда в состоянии своего хозяина) занимаются надлежащим сбором данных – вглядываются в окружающее пространство (и в особенности вперёд, по курсу), прослушивают диапазоны и принюхиваются к каким есть излучениям – Ной «достал» из руководящей папки «пакет» с грифом «Вскрыть при предпоследнем пробуждении».

Кое-что можно выяснить и отсюда. Пора перенастраиваться.

Вскрытый файл загрузил в Ноя алгоритм выработки решения на торможение. Также в информативном порядке там содержались сведения о земных наблюдениях и рекомендации к проведению расчётов во внеплановых ситуациях.

Влетать в систему хотелось бы под наклоном к её плоскости. И чем круче он был бы, тем лучше. Да вот только откуда ему быть крутым. Тогда бы с Земли невозможно было что-то разглядеть. Наблюдения на том и основаны, что планеты свет звезды пересекают. А хоть что-то не разглядев, никто и никогда не решился бы в эту сторону миссию отправить. Наклона совсем может не оказаться. Воткнётся траектория курса аккурат в край условного диска и проденет его по диаметру. И задача станет сложнее. Хотя данные из файла говорят, что какой-то малый угол, тем не менее, должен быть.

После принятия докладов от помощников, что смогли разглядеть, услышать и пронюхать, примерно стала складываться картина. Проведя ещё ряд сопоставлений и перепроверок, Ной окончательно утвердился, что влетать в систему звезды со всего маха и тормозить уже внутри однозначно не стоит. Основное торможение целесообразно произвести при подходе к границам системы. Это будет надёжный вариант. Сколько тормозных блоков израсходовать до входа, а сколько внутри системы; сколько времени потом ещё потребуется лететь до первой рабочей точки, – всё это решится в следующий раз.

Текущий план прояснился, а там, на посттормозном этапе, и генеральный план родится, что называется, с натуры.

Лучше потратить с десяток лишних лет, нежели иметь хоть какой-то риск погибнуть невдомёк.

Получилось, что таймер нужно выставить на тридцать девять лет и, говоря первородными ориентирами, плюс семь месяцев и пару недель. Итоговая цифра была выведена в секундах и подровнена до трёх нулей на конце.

«Эх! Сообщить бы результаты расчётов на Землю, – мог бы сейчас подумать Ной, имей он тот пресловутый сектор эмоций. – Там ведь, наверное, жаждут узнать, долго ли лететь осталось. И, в целом, как дела. Мол, живы, здоровы, полёт нормальный, скоро будем у цели. Пускай бы порадовались».

Сразу сказать, передача сообщений на такие расстояния Ною непосильна.

Да и жаждут ли земляне? За десять-то веков сколько там поколений сменилось. Отправили экспедицию, заведомо понимая, что никогда не узнают о том, получилось ли из этого, по большому счёту, вообще что-нибудь. Сугубо по инстинкту размножения стрельнули. Можно было и не возиться, но тогда, видимо, душа бы у них болела. А так, долг исполнен, сделали что могли.

Однако не должны были забыть. Где-то у них вписано в летописях, указано в научных трудах, включено в учебники и методические пособия; прикреплена к памятному камню табличка, дескать, двадцать пятого октября две тысячи сто семидесятого года Ной и иже с ним Каин и Авель безвозвратно и безвестно… и так далее.

Правда, всё это может оказаться просто высоким мнением о единичном случае.

Обмениваться сообщениями при теперешней удалённости – это на Земле ещё можно изловчиться и напрячься, в сторону избранной звезды, летящему Ною в голову. Там найдутся возможности и мощности. Слабенький-то сигнал бесполезно посылать. Да и что написать-то? «Как дела?» Так ведь этот вопрос и так понятен, без всякой передачи на сумасшедшее расстояние.

Даже если бы землянам и приспичило непременно что-то написать.

А зачем писать роботу письмо без дела?

(Ну может, там какие-нибудь пертурбационные изменения им взбрели вдруг или, не приведи господи, команда на бездействие).

Посланный сигнал с Земли будет лететь пятьдесят лет. За это время Ной настолько улепетнёт, что ещё два с лишним года догонять. При этом адресату «уши» непрерывно на приёме надо держать, а не только в те короткие периоды пробуждения.

В обратном направлении, как видим, написать найдётся что, так возможностей таких нет. Антенна Ною понадобится в десятки раз больше его самого и ресурс лишних ватт в энергоблоке. Где же этот избыточный ресурс возьмёшь? Из-за борта не нацедить. Нет избытка. В наличии только свой потенциал, расписанный на весь полёт. А упомянутую антенну (даже если и раскладную) с неминуемым дополнительным весом переть в такую даль – овчинка выделки не стоит. Потерь больше, чем пользы.

Какие могут быть разговоры о ваттах, когда каждый милливатт на счету. Куда там! Пытаться пискнуть на полквадриллиона километров при столь жёсткой экономии. Даже если и напыжиться с имеющимся лимитом, собрав все силы в кулак, и испустить, так уж получится, что вместе с духом, заветное послание «в три слова да две цифры», – подобный сигнальчик, со своей хилостью не пройдя и первого миллиарда километров, затрётся в общевселенском фоне и исчахнет до степени, когда его уже никакой аппаратурой не выковырять.

То есть сюда послать можно, но незачем, а обратно надо бы, да никак.

И так бестолково, и этак утопично.

Но папка «Входящие», а с ней рядом и папка «Исходящие», имеются. Как старый дневник. Там память о начальных стадиях полёта.

Да-а… В те разгонные времена велась переписка. Недолгая относительно. С полным набором скорости и закончилась. А проверять каждый раз папку входящих сообщений – инерция такая осталась, как обязанность. Порядок есть порядок, он заведён с рождения, и изменять его для Ноя здесь некому.

Заглянул – пусто. Что естественно.

Отсутствие новых сообщений – правильная реалия. И браться им неоткуда. Если кто хочет по ходу всего полёта переписываться, пусть даёт больше мощностей. А мощная энергоустановка чрезмерно увеличит вес (и тут вес антенны даже в сравнение не идёт). Далее, в который уже раз, про уменьшение скорости и о том, сколько времени уйдёт на полёт. И так до конца логической цепочки, где с каждым звеном будет теряться смысл. И у пожелавшего общения «без границ» возникнет уже не вопрос, а констатация: да на кой ляд тогда вообще этим морочиться. Не останавливать же весь проект по принципу – либо с перепиской, либо никуда не летим.

Не в общении вселенская суть – в размножении!

В организации процесса по воспроизведению себе подобных.

А раз уж размножаться сподручнее без болтовни, втихомолку, то и не надо усложнять задачу.

В отдельно взятом временном промежутке одно с другим не согласуется, значит в жертву приносим менее важное. В данном случае гораздо менее важное, то есть общение.

За прошедшее от старта время сколько ещё разлетелось в разные стороны от Земли аналогичных Ною аппаратов? Адамы, сифы, еносы, мафусаилы, симы, хамы, иафеты… Не посылать же им всем – «Как дела?»

Пусть летят. Стартовали, разогнались, доложили – всё! Задание есть, летите и работайте. Чего дальше-то с ними болтать почти попусту?

Вот если бы землянам представилась возможность с теми «детишками», выродившимися через пятьсот миллионов лет, пообщаться, это было бы совсем другое дело. Только такое общение это уже из области фантастики.

…

Пора собираться на отход ко сну. Ещё раз перед тем всё проверив. Ощутить силу в ногах, потрогать пассажиров, пробежаться в брюхе и обязательно заглянуть к энергоблоку.

Энерговыработка на борту лишь для функционирования и исполнения поставленных задач. Столько, скольким количеством можно обойтись, чтоб не сдохнуть и долететь. Энергоблок – сердце. Питает всё тело по сосудам-проводам. Кстати, проведённая «кардиограмма» не раздосадовала. Жив курилка.

Общее самообследование тоже дало удовлетворительные оценки: все остальные органы подтвердили свою дееспособность.

Старый, бородатый Ной. Понятное дело, юбилей-миллениум уж за плечами. Но есть ещё порох. На завершение миссии хватит. Так уж получается, что главный жизненный аккорд не в молодости, не в середине, а в преклонной старости придётся совершать.

Вон, Каин с Авелем, те сразу стариками очнутся, физически. Только бы мозги у них не прогнили от ничегонеделания. Нисколько и не жили, а уж более тысячи лет отроду. У каждого предсмертный шанс один раз помолодиться. Как трутни-осеменители, осуществят по единственному своему брачному вылету, исполнят совокупительные долги и тут же погибнут.

C’est la – их – vie11
  C’est la vie – такова жизнь (фр.).


[Закрыть].

«Вроде и всё на этот раз. Обработано, загружено, подсчитано, проверено – по регламенту и обстановке. При следующем приходе в сознание будет веселее поначалу и печальнее в конце», – примерный вариант заключений, что на сегодня могли бы подытожиться у Ноя в мозгах, в отсутствующем секторе эмоций.

«Вахтенный, слушай приказ!»

Таймер воспрял из анабиоза, ретиво заскочил на мостик и с пылким энтузиазмом разменял три нуля на конце десятизначной цифры.

Ной дал самому себе команду на отключение.