Текст книги "Жизнеспособность человека и семьи. Социально-психологическая парадигма"

Очевидно, что образование способно остановить процессы духовного и интеллектуального обнищания нации, сформировать нравственные качества личности и создать основу для всестороннего развития России (Михайлова, 2002). В современном индустриальном обществе, по мнению Г. Маркузе, вследствие распространения влияния «репрессивного разума» происходит «сворачивании измерений». Этим понятием характеризуется состояние социума, отражающее фундаментальный дефект его существования как общества без альтернативы. В результате складывается такая «одномерная» форма общественной жизни, в которой невозможна оппозиция. Процесс сворачивания измерений характеризует общество со стороны нарастания неустойчивости, нестабильности, сказывается на становлении неравновесной социодинамики. Логично, что «общество без альтернативы» имеет меньше шансов на продолжение своего существования по сравнению с «обществом с альтернативой». Сворачивание измерений – характерная черта советской, а также отечественной социальной практики сегодня. И. М. Предборская считает, что «мы не очень погрешим против истины, если сформулируем вывод в соответствии с настроениями размышлений Г. Маркузе: „Система является более жизнеспособной и плодотворной тогда, когда она имеет больше степеней свободы“, т. е. измерений бытия, которые реализованы и реализуются» (Предборская, 2003, с. 116). По Г. Маркузе: утрата жизнеспособности общества происходит неизменно в том случае, если начинают возникать явные противоречия между огромным общественным богатством и его нерациональным и разрушительным использованием, между потенциалом свободы и фактом ее подавления, между возможностью преодолеть отчужденный труд и капиталистической потребностью в его сохранении. Следствием этого является распад морали, обеспечивающей в обычных условиях ежедневное соблюдение и следование социально необходимым моделям поведения на работе и вне ее (Marcuse, 1969). Закономерным следствием падения морали в обществе являются постепенная трансформация его ценностей, изменение приоритетов развития социальных институтов и связанное с ним снижение внимания государства к потребностям каждого члена этого общества. Важным аспектом концепции гибнущего общества является выделение признаков и причин его умирания:

1) распространение девиаций, превышающих допустимую меру, которая приводит к потере жизнеспособности общества (признаки потери жизнеспособности);

2) согласие общества с девиантным типом поведения и распространение «нормальных девиаций»; снижение в обществе роли основополагающего социального института – семьи;

3) потеря обществом способности к развитию, естественному воспроизводству ресурсов;

4) потеря ощущения будущего, цели; развитие апатии, пессимизма; деактуализация духовного начала развития общества (Катаев, 2008).

Основные положения концепции гибнущего общества отчасти повторяются в исследовании А. А. Брудного, который обратил внимание на тот факт, что положительный знак четырех факторов, способствующих развитию жизнеспособности человечества, может смениться на противоположный. Первый фактор в его четырехфакторной структуре жизнеспособности человечества включает «способность проектировать и создавать орудия защиты и нападения… в способность создавать абсолютное оружие, оружие, угрожающее самому существованию человечества. Есть надежда, что оружие это не будет пущено в ход. Но это надежда» (Брудный, 2013, с. 100).

Именно в связи с такого рода угрозами во всех жизнеспособных культурах существуют моральные ценности и нравственные правила. Именно по этой причине любой жизнеспособный социум должен уметь согласовывать интересы и деятельность отдельных личностей и групп и приводить их в соответствие с общими интересами данного социума, равно как и осознавать эти общие интересы в более или менее рациональной форме (Ляхова, Галанина, 2005). По мнению А. Л. Журавлева и А. В. Юревича, национальная идея способна стать объединяющей и может служить источником оптимизма, жизнестойкости, жизнелюбия и, в конечном счете, жизнеспособности личности и витальности нации, оказывая также большое влияние на субъективное качество жизни, субъективное благополучие, удовлетворенность жизнью и высшее проявление этой удовлетворенности – счастье ее граждан (Журавлев, Юревич, 2014).

Таким образом, в социологических и экологических исследованиях доминирует понимание жизнеспособности как устойчивости: устойчивое развитие предприятия, города, государства или системы в целом. Особое внимание в исследованиях обращается на способность системы не только противостоять сильному воздействию, выдерживать удар, но и быстро восстанавливаться, адаптироваться к новым условиям, устойчиво функционировать и развивать стабильность. Жизнеспособность в социологических и экологических исследованиях связана с устойчивым функционированием локальных экономических или экосистем, от которых зависит стабильность всей экономической системы или биосферы в целом. В социологических и экологических исследованиях жизнеспособность человека (общества) определяется, прежде всего, через совладание и преодоление им трудностей и кризисов. В работах, посвященных анализу устойчивости развития общества, исследователи нацелены на поиск оснований его устойчивого развития во всех сферах общественной жизни. По этим темам возможны пересечения исследований в социологии, экологии и психологии.

В педагогике продолжаются исследования жизнеспособности детей, оказавшихся в неблагоприятных условиях жизни в силу обстоятельств семьи. З. Войтинас описывает детей, которые, несмотря на то, что живут в экстремально трудных условиях, как, например, в полностью деградировавших семьях, остаются «неповрежденными». Их также называют «несокрушимыми детьми». Автор для определения этого свойства у детей использует термин «resilient» – жизнеспособные (Войтинас, 2003). Дж. Вэйлант дал образное и при этом точное описание жизнеспособных детей, напоминающих «свежие веточки на живом основном корне. Когда их сгибают, такие ветки изгибаются, но не ломаются, и вместо этого они выпрямляются обратно и продолжают расти» (Vaillant, 2002, p. 285). В педагогике этот феномен жизнеспособности человека («гнется, но не ломается») встречается в исследованиях отечественных и зарубежных ученых (Ваништендаль, 1998; Войтинас, 2003; Зеньковский, 1996; Ary et al., 1999; Bleuer, 1978; Cicchetti et al., 1993; Garmezy, 1976; Luthar, 1995; Masten et al., 1988; и др.). Еще в начале ХХ в. русский педагог П. Ф. Каптерев обратил внимание на понятие «жизнеспособность», связав устрашение или действия страхом в процессе воспитания ученика с понижением общей жизнеспособности и его энергии подрывом всех сил. Страх, по его мнению, «парализует движение произвольных и непроизвольных мышц, задерживает кровообращение, путает ум, ослабляет память…» (Каптерев, 1914, с. 235). Описывая типичную процедуру воспитания, он рассуждает о формировании жизнеспособности ребенка: «Иногда шалуна наказывают – наказывают за его шалости и все никак не могут подавить шаловливости, шалун продолжает шалить. Приходится все усиливать и усиливать наказание, т. е. все больше и больше понижать общую жизненную деятельность шалуна, пока, наконец, общее понижение органической энергии отразится и специальным понижением шаловливости. Это называлось в прежнее время „сломить“ шаловливого школьника, „вышколить“ его, справиться с ним строгими дисциплинарными мерами. Также поступают и с взрослыми: какого-нибудь вора, бродягу, разбойника бьют и держат в гнуснейшей тюрьме до тех пор, пока он… сделается негодным ни к какой деятельности, за крайним подавлением и истощением энергии и жизнеспособности. Отсюда вера в воспитание страхом… Что может быть вздорнее и нелепее такой веры! Страх парализует энергию человека, телесную и духовную, понижает его жизнеспособность» (там же, с. 236).

Н. Гармези выделил три фактора, которые защищают детей от воздействия неблагоприятной стрессогенной окружающей среды, так называемого «социально токсичного окружения» по Дж. Гарбарино (Garbarino, 1995):

1) «легкий» темперамент, проявляющийся в гибкости и адаптивности личности; это свойство позволит ребенку в сложной ситуации или даже целом отрезке его жизни искать и находить иной способ реагирования;

2) наличие хотя бы одного взрослого, «значимого другого», проявляющего заинтересованность в ребенке;

3) наличие сети социальной поддержки, в которую могут входить соседи, знакомые, одноклассники, учителя, друзья, священник, позволяющие более адаптивно относиться к неблагоприятному воздействию окружающей среды (Garmezy, 1985).

Одним из первых в современной отечественной педагогике на необходимость постановки вопроса о воспитании жизнеспособности молодого поколения обратил внимание И. М. Ильинский. Он связал жизнеспособность молодых людей с обстоятельствами их жизни: находящихся в необычайно жестких условиях природной и социальной среды, которая характеризуется крайней идеологической, социально-политической и экономической нестабильностью и неопределенностью. По И. М. Ильинскому, жизнеспособность – это способность человека (поколения) выжить, не деградируя, в «жестких» и ухудшающихся условиях социальной и природной среды, развиться и духовно возвыситься, воспроизвести и воспитать потомство, не менее жизнеспособное в биологическом и социальном планах. Задача жизнеспособной личности – стать индивидуальностью, сформировать свои смысложизненные установки, самоутвердиться, реализовать свои задатки и творческие возможности, преобразуя при этом в своих интересах среду обитания, не разрушая и не уничтожая ее (Ильинский, 2001). В таком аспекте жизнеспособность понимается как результат формирования собственного отношения к тем условиям жизни, в которой оказывается молодой человек. На это направлены, в частности, усилия педагогов в образовательном и воспитательном пространстве, формирующем жизнеспособность личности, т. е. способность выживать и развиваться в условиях нынешней реальности (Грохольская, Анисимов, 2006). Особое внимание И. М. Ильинский обращает на социальную активность личности, направленную на преобразование внешней природной и социальной среды и на формирование самого себя в соответствии с заданными целями (Ильинский, 2001). Он также предложил формировать стратегическую модель жизнеспособного российского общества, рассматриваемую им как «переходную от тоталитарного режима правления с плановой экономикой и неантагонистичного по социальной структуре, к демократичному обществу с рыночной экономикой, антагонистическому по социальной структуре. Человек, соответствующий этому обществу, должен будет обладать противоречивыми личностными и гражданскими качествами» (там же, с. 332). И. М. Ильинский также перечислил личностные качества жизнеспособного человека недалекого будущего:

1) быстро приспосабливаться к изменяющимся условиям жизни, уметь ориентироваться в экономической, социально-политической обстановке, сохраняя свою мировоззренческую позицию, гуманистические идеалы и ценности;

2) обладать высокой социальной активностью, целеустремленностью и предприимчивостью, стремлением к поиску нового и способностью находить оптимальные решения жизненных проблем в нестандартных ситуациях;

3) иметь потребность в жизненных достижениях и успехе, способности к самостоятельному принятию решений, постоянному саморазвитию своего интеллекта и профессиональных качеств;

4) быть законопослушным, социально ответственным, обладать развитым чувством внутренней свободы и собственного достоинства, способностью к объективной самооценке и конкуренции с другими;

5) иметь в разумной мере индивидуалистические установки, ориентацию на себя, свои интересы и потребности, обладать рациональным, альтернативным мышлением и прагматическим отношением к жизни;

6) иметь национальное сознание российского гражданина, быть патриотом, борющимся за сохранение единства России и ее становление как великой державы, занимающей одно из ведущих мест в мировом сообществе;

7) уметь понимать и быть готовым отстаивать интересы своей социально-возрастной, профессиональной, этнической, социальной общности, к которой он принадлежит по своему происхождению и социальному статусу, и т. п. (Ильинский, 2001, с. 225).

В изучении студенчества как коллективного субъекта учебно-воспитательного процесса «жизнеспособность» рассматривается как одна из базовых характеристик проявления субъектности, которая обеспечивает устойчивость в социальной среде (Бабочкин, 2009). В недавнем исследовании условий развития студентов в вузе жизнеспособность рассматривается как «интегративное качество человека, обладающего совокупностью ценностных ориентаций, личностных установок, разносторонних способностей, базовых знаний, позволяющих ему успешно функционировать и гармонично развиваться в изменяющемся социуме» (Селезнёва и др., 2015, с. 248). Жизнеспособность студента, по мнению авторов, включает такие компоненты, как смысложизненные ориентации, жизнестойкость, осознанное жизнелюбие, самоконтроль, саморазвитие, совместное действие которых вызывает синергетический эффект.

В педагогике к проблеме жизнеспособности обращаются также в связи с компетентностью и профессиональной подготовкой педагогических работников. Под профессиональной жизнеспособностью (витагенностью) понимается «особое состояние человека, его профессиональный и жизненный опыт, обеспечивающий личностную и ситуационную адаптацию к социуму» (Третьяков, 2006, с. 221). Жизнеспособность профессионала рассматривается автором как синоним витагенности и связывается с прогрессивными здоровьесберегающими технологиями обучения, дающими современное качество образования учащихся. Специалисту же такие технологии помогают формировать новые компетенции, что сказывается на его профессиональной жизнеспособности. Интересен акцент исследователя на гомеостазе профессионала; он, по мнению П. И. Третьякова, «состоит в балансе знаний и незнаний специалиста, свидетельствующем о готовности к профессиональной деятельности» (там же, с. 222).

В целом, в педагогике жизнеспособность рассматривают как умение человека преодолевать серьезные проблемы, восстанавливаться, развиваться и ставить перед собой новые цели. Даже в виде потенциальных умений эти характеристики могут являться предпосылками развития жизнеспособности человека. Также жизнеспособность проявляется в развитых умениях ученика: это основы его жизнеспособности и базовой характеристики проявления его субъектности, которая помогает быть успешным в социальном взаимодействии каждому в диаде «учитель – ученик».

Таким образом, подход в педагогической науке к жизнеспособности предполагает анализ динамического взаимодействия факторов риска и факторов жизнеспособности во всех контекстах развития ребенка. Психологи, педагоги и социальные работники должны находить оптимальный набор интервенций и социальных услуг, позволяющих сократить уровень риска и развить защитные механизмы ребенка и его семьи. Но какими должны быть эти интервенции? С нашей точки зрения, любое социальное влияние должно иметь своей целью формирование у тех, на кого оно направлено, личностных ресурсов, а также знаний, умений и навыков, которые позволят им функционировать самостоятельно и независимо, развивая собственную активность. При этом, исходя из социальной модели, отношения ребенка и значимого взрослого носят субъект-субъектный характер (Махнач, 2013). В рамках медицинской модели ребенок с особыми потребностями (физическими, социальными) выступает объектом воздействия, помощи, а взаимоотношения между специалистом и человеком с особыми потребностями являются субъект-объектными.

Исследования жизнеспособности человека в биологии и медицинских науках связаны, прежде всего, с адаптивностью систем организма к неблагоприятным условиям среды, с его изменениями, выживанием и приспособлением в разных средах, жизнеспособностью потомства и т. п. Концепт жизнеспособности человека был представлен, прежде всего, в исследованиях процессов развития, охватывающих достижения положительной адаптации в контексте выраженной угрозы, тяжелых жизненных условий или травмы. До последнего десятилетия, эмпирические исследования жизнеспособности преимущественно были сосредоточены на исследовании поведенческих и психологических переменных, а нейробиологические или генетические корреляты жизнеспособности практически не изучались.

Достижения в области молекулярной генетики и нейровизуализации, а также в изучении различных биологических аспектов поведения сделали целесообразными исследования путей жизнеспособного функционирования человека на разных уровнях, в том числе на биологическом (Cicchetti, 2010). Сообщается, что в настоящее время просто не хватает знаний о развитии мозга и его функций, формирующих свою роль в генезе и эпигенезе нормальных и отклоняющихся психических процессов, не говоря уже об их вкладе в развитие жизнеспособности человека (Feder et al., 2009). Аналогично пластичности нейронов, проявляющейся в ответе головного мозга на травму (Cicchetti, Tucker, 1994), жизнеспособность человека можно рассматривать как его способность восстанавливаться после воздействия неблагоприятных условий или последствий травмы (Cicchetti, Rogosch, 1997; Masten et al., 1990). С этой точки зрения любое неблагополучное событие оказывает повреждающее воздействие на один или более субстрат нейронных механизмов пластичности нейронов, связанных с восстановлением человека после воздействия. Некоторые люди являются жизнеспособными и могут иметь повышенную и врожденную способность к восстановлению (т. е. пластичность) выше нормативного уровня, для того чтобы оправиться от воздействия окружающей среды, влияющего на мозг (Cicchetti, 2010). Вывод о биологической природе жизнеспособности, выражающейся в пластичности психики, был сделан Л. П. Гримаком и О. С. Кордобовским: «Важнейшей особенностью человека и многообразия форм его деятельности стала пластичность первоначальных биологических свойств, которые под влиянием социальных программ обрели способность к самосовершенствованию функций. Выдающимся проявлением такого рода в эволюции явилась пластичность функции мозга, сыгравшая большую роль в становлении материальных основ сознания и повышении резервных возможностей организма. Человек является продуктом природы и общества и его „неспециализированность“ как биологической системы была и остается мощным жизненным резервом» (Гримак, Кордобовский, 2009, с. 144).

Если говорить о жизнеспособности человека, то организменный уровень этой интегральной характеристики был изучен достаточно слабо, только в последние годы стали обращать внимание на биологические основания, исследуя нейробиологическую жизнеспособность (Charney, 2004; Cicchetti, 2010; Cicchetti, Curtis, 2006). Например, показано, что аллостатическая нагрузка как реакция организма на избыточный стресс, ведущая к преждевременному изнашиванию организма человека, связана с его жизнеспособностью (McEwen, Stellar, 1993). Аллостаз при воздействии сильного стресса или при снижении способности организма преодолевать стресс может приводить к гомеостазу через биологические изменения в организме, определяя его жизнеспособность (McEwen, Wingfield, 2003). Концепция аллостаза в биологии привносит в исследования жизнеспособности человека объяснение причин любых впечатлений, вызывающих активизацию нервной деятельности, которая управляет адаптивностью организма. Эти ответы организма опосредованы системными гормонами, эндогенными аминокислотами, отвечающими за процесс возбуждения и определенными нейротрофическими факторами. Изменения в реакциях организма на экологический и/или психологический стрессы наблюдаются в том, как медиаторы и происходящие процессы реагируют на новый опыт человека. Знания об этих изменениях помогают объяснить различия в жизнеспособности человека на биологическом и организменном уровнях (Karatsoreos, McEwen, 2011). Известно противопоставление и разделение людей на «сов» и «жаворонков»; эти «типы» также широко распространены в животном мире. Каждый из типов может быть успешным в диапазоне определенных экологических и социальных условий, но не во всех. Когда возникает то или иное несоответствие, одни и те же характеристики, делающие некоторых людей более жизнеспособными в одной среде, могут привести обладателя определенной биологической характеристики к выраженной уязвимости в другой (Korte et al., 2005). И организмы животного мира, и человек могут показать постоянство в восстановлении после изменений, вызванных стрессом, но также и продемонстрировать способность учитывать опыт, связанный с этим изменением в их дальнейшей жизни, что и свидетельствует о жизнеспособности (Del Giudice et al., 2011). Отдельные черты человека, которые позволяют ему иметь более гибкие результаты, несомненно, зависят от первичного потенциала этого человека, построенного на опыте жизни, особенно в раннем возрасте, которые способствуют развитию архитектуры здорового мозга, поддерживающей когнитивную гибкость и позволяющей мозгу продолжать изменяться с течением жизни. Здоровая архитектура мозга обеспечивает основу для хорошей самооценки, внутреннего локуса контроля, эффективной саморегуляции не только в поведении, но и в физиологических реакциях на стрессоры, которые регулируются отделами центральной и периферической нервной системы (McEwen et al., 2015).

В России впервые на жизнеспособность организма обратил внимание известный советский биолог-эволюционист И. И. Шмальгаузен. По его мнению, «если условия среды начнут изменяться в определенном направлении, то и организм изменится в некотором направлении (неадаптивно), и среда начнет предъявлять иные требования к организму. Произойдет известный сдвиг в соотношениях, при котором целый ряд особей потеряет свою адаптивность и будет элиминироваться как маложизнеспособные в новых условиях» (Шмальгаузен, 1940, с. 59). «Известная степень „приспособленности“ есть одна из неотъемлемых характеристик жизни и мерилом этой приспособленности является лишь жизнеспособность организма в данных условиях» (там же, с. 132).

В биологических системах системообразующим и центральным фактором является полезный приспособительный результат деятельности. В функциональной теории систем П. К. Анохина системообразующим фактором признается доминирующий мотив, формирующийся, прежде всего, на основе ведущей метаболической потребности (Анохин, 1978). Исходя из этих представлений, жизнеспособность как системная характеристика в каждом конкретном случае будет определяться потребностью, ради которой система трансформируется, в ней можно выделить в качестве системообразующего фактора определенный мотив и соответствующую ему цель, вследствие чего система приобретет устойчивое равновесие. Такая взаимосвязь мотива в качестве системообразующего фактора возможна в случае преобладания внутренних механизмов как детерминанта развития человека. Если же основой развития жизнеспособности на определенном этапе жизнедеятельности человека являются тот или иной внешний для него фактор, то именно он будет детерминировать развитие потребности и мотива. Соответственно каждый раз для жизнеспособности могут выступать системообразующим внешний или внутренний фактор, обеспечивая сохранение ее баланса внутри всей системы. Французский биолог и врач К. Бернар, считал, что «образование постоянной внутренней среды, более или менее независимой от окружающих условий, позволяет организму противостоять значительным колебаниям условий внешней среды, а животному от пассивной адаптации к изменениям внешней среды переходить к активной регуляции постоянства своей внутренней среды. Сохранение постоянства внутренней среды – крайне важное условие сохранения жизни» (цит. по: Карлик, 1964, с. 137). К. Бернар в 1857 г. выдвинул идею, что все основные жизненные функции организма характеризуются устойчивостью – физиологическими константами, поддержание постоянства этих констант со временем сформировалось в теорию гомеостаза, в которой обосновывается единство здоровья и болезни. К слову сказать, термин «гомеостаз» был предложен только в 1929 г. физиологом У. Кенноном.

Проведенные исследования были нацелены на изучение гомеостаза и развития приспособительных функций организма в разнообразных условиях. Существующий дефицит знаний о развитии мозга и его функций в связи с их вкладом в жизнеспособность человека в последние годы активно заполняется. Особый интерес исследователей наблюдается в изучении пластичности нейронов, отмечающейся в ответе головного мозга на травму, в этом и проявляется жизнеспособность человека.

Следует отметить, что в биологии и медицинских науках жизнеспособность как понятие традиционно используется в рамках медицинской модели исследования (см. раздел 1, главу 1.8). Однако тенденция в социальных науках, в основном ориентированных на психосоциальную модель, стала проявляться и в биологии, и в медицинских науках.

Качество жизни и жизнеспособность человека

В последнее время в медицинской и демографической литературе получил широкое распространение термин «качество жизни, связанное со здоровьем», «качество жизни, обусловленное здоровьем» (англ. health related quality of life, HRQL), или просто «качество жизни», который стал одним из ключевых понятий в паллиативной медицине, неврологии, педиатрии, гематологии, онкологии, демографии. Он подразумевает интегральную характеристику физического, психологического, эмоционального и социального функционирования человека, основанную на его субъективном восприятии. Эту интегративную характеристику человека связывают с ощущением и оценкой человека степени своего внутреннего комфорта и субъективно переживаемого ощущения себя в близком и широком окружении. В настоящее время экспертами Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) разработан критерий оценки состояния основных функций человека: физической, психологической, социальной и духовной, основанный на его субъективном восприятии, и названный критерием «качество жизни, обусловленное здоровьем». Этот критерий определяет концепцию качества жизни и относится к психологии здоровья – динамично развивающегося направления в психологии. Согласно рекомендациям экспертов, концепция качества жизни направляет клиническую практику на лечение больного, а не болезни. ВОЗ выделяет следующие составляющие критерия оценки качества здоровья:

1) физические (сила, энергия, усталость, боль, дискомфорт, сон, отдых);

2) психологические (эмоции, уровень когнитивных функций, самооценка);

3) уровень независимости (повседневная активность, работоспособность);

4) общественная жизнь (личные взаимоотношения, общественная ценность);

5) окружающая среда (безопасность, экология, обеспеченность, доступность и качество медицинской помощи, информации, возможность обучения, быт) (What quality of life? … 1996).

Следует отметить, что все приведенные выше характеристики качества жизни соотносятся с понятием «жизнеспособность человека», выделяемым в большинстве исследований на следующих уровнях: физиологическом, личностно-психологическом, социальном (в узком и широком смысле), экологическом. Важно учитывать тот факт, что характер взаимосвязей параметров качества жизни зачастую нелинейный, поэтому ученым не удается проследить устойчивые закономерности и выявить причинно-следственные связи. В связи с этим существует немало главным образом прикладных концепций качества жизни, которые не выстраиваются в единую модель, удовлетворяющую междисциплинарным запросам (Лебедева, 2011).

Методически разрабатывая понятие «качество жизни» в связи с жизнеспособностью человека, исследователи приходят к пониманию необходимости конкретных программ развития для определенных групп населения (например, детей-сирот, подростков с девиантным поведением, жертв насилия и т. п.). Смысл этих ориентированных на практику программ состоит в эмпирическом определении многочисленных и разноуровневых параметров качества жизни и выделении среди них основных и наиболее важных для разработки концепции качества жизни человека, в которые входит жизнеспособность человека. Среди множества переменных, характеризующих качество жизни, жизнеспособность рассматривается всего лишь как одна из них. К сожалению, в медицинских исследованиях жизнеспособность человека не включает в себя переменные, характеризующие это качество, и не является интегративным понятием, как это наблюдается в ряде других областей науки. Объяснение такого понимания места и роли жизнеспособности в том, что традиционно в медицине жизнеспособность (витальность, витагенность) рассматривалась на клеточном, организменном уровне – жизнеспособность клетки, плода, бактерий, тканей как характеристика их выживания.

В ряде российских и зарубежных исследований по медицине, социологии, демографии жизнеспособность рассматривается как психологический компонент (элемент) физического здоровья и как субъективная оценка индивидом себя полным сил и энергии, что соотносится с его жизнеспособностью. В понимании жизнеспособности человека присутствует оценка жизненного тонуса, бодрости, энергии, чаще всего рассматриваемая в ряде наук как показатель, за которым стоит интегральная характеристика здоровья (Зараковский, 2009; Лещенко, 1998; Общественное здоровье…, 2005; Хилд, Стордал, 2007; Gandek, Ware, 1998; Joutsenniemi et al., 2006; Mangham et al., 1995; Minkler, Wallerstein, 2003; Panter-Brick, Eggerman, 2012; Ruta et al., 1993; Vaillant, 2003).

В этом направлении исследований жизнеспособность человека является одним из признаков общественного (социального) здоровья, которое рассматривается как сложный медико-социальный (медико-демографический) феномен, являющийся отражением и совокупной характеристикой важнейших взаимосвязанных признаков популяции: структуры, функции и жизнеспособности (Лещенко, 1998). По мнению Я. А. Лещенко, об указанных свойствах конкретной популяции можно судить по потенциалу жизнеспособности, репродуктивному потенциалу, уровню естественной биологической резистентности (Общественное здоровье…, 2005). В его концепции медико-социально-демографический потенциал города включает шесть крупных составляющих (компонентов): структурно-возрастной демографический потенциал; потенциал воспроизводства населения и медико-демографического развития; потенциал жизнеспособности; потенциал естественной биологической резистентности взрослого населения; уровень социально-экономического благополучия; уровень экологического благополучия (Общественное здоровье…, 2005). Я. А. Лещенко с соавт. («Научный центр проблем здоровья семьи и репродукции человека», г. Иркутск) в число структурных элементов потенциала жизнеспособности города включили следующие статистические (частные) показатели: стандартизованный показатель общей смертности; показатель младенческой смертности; показатель средней ожидаемой продолжительности жизни; индекс демографического развития; показатель жизненного потенциала. На основе данных по пяти показателям, собранным с 1991 по 2004 г., ими была построена математическая модель потенциала жизнеспособности населения крупного города (Лещенко и др., 2007).